Ц На конклав?
Ц Ну да, Ц сказал Аберлотт. Ц Созвал его Сорели Науйотт и сам стал папой
. Или, может, имеет смысл сказать, что папой его сделал Филлипео Харг. Урион
Бенефез был просто вне себя Ц думаю, он и сейчас пребывает в таком же сост
оянии. Без Коричневого Пони, который мог и сопротивляться, и стоять на сво
ем, и уклоняться, все эти епископы и архиепископы покорно прибыли в город.
Сорели аннулировал все распоряжения Амена Второго, которыми тот что-то
аннулировал, а затем Вушин аннулировал Филлипео.
Ц Топор.
Ц Он самый, Ц согласился Аберлотт. Ц Остановил его карету прямо на ули
це. А когда Филлипео высунулся из оконца посмотреть, что происходит, снес
ему голову. Охрана Ханнегана изрешетила пулями твоего желтого друга, но
он с готовностью принял их, подставив выстрелам грудь, горло и живот. Я сам
это видел.
Когда Чернозуб опустил веки, он увидел перед собой строгий взгляд узких
глаз Вушина.
Ц Если бы не он, я давно был бы мертв.
Ц Разве это не относится к нам обоим? В любом случае ты больше не кардина
л. Папство переместилось в Ханнеган-сити, которым в роли регента при сыно
вьях Филлипео управляет Бенефез. И когда дети подрастут, он, как полагает
ся, затеет между ними кровавую смуту. Но пока, как ни крути, установился ми
р.
Аберлотт женился на Анале, сестре Джасиса, и перетащил ее вместе с двумя м
аленькими детьми из Нового Иерусалима в Валану. Он предложил Чернозубу о
статься у него, но дом был невелик, да и Чернозуб осознал, что не испытывае
т тяги к атмосфере семейного уюта.
Ц Я слишком долго был монахом, Ц объяснил он Аберлотту и, попрощавшись
с ним, направился на юг.
То был очень хороший год для стервятников. Их молодое поколение росло си
льным и крепким, черные крылья уносили их высоко и далеко, и плодородная з
емля щедро кормила их падалью. Как-то ночью Чернозуб проснулся в холодно
м поту и подумал, что возвращается лихорадка. Посмотрев на север, он увиде
л, что небо закрыто Ночной Ведьмой, огромной и уродливой. Он видел, как скв
озь ее воздетые руки просвечивают звезды.
Ц Кто умирает? Ц громко спросил он. Лишь потом он узнал, что это был его с
тарый друг Чиир Хонган Осле.
План Коричневого Пони обернулся для Кочевников бедствием. После пораже
ния три орды отвернулись друг от друга.
Договор Священной Кобылы больше не сдерживал их, и равнины покрылись тел
ами тех, кто погиб от засухи, болезней и от рук безродных.
Чернозуб пересек Нэди-Энн и вдоль Залива привидений шел дальше на юг, пок
а наконец не оказался у Брейв-Ривер. Поскольку он не был больше кардинало
м, то ожидал, что мать Иридия откажет ему в приюте в монастыре святого Панч
о Вильи в Тараканьих горах, но она приняла его едва ли не как старого друга
. Хотя известий о сестре Клер Ассизской у нее не было. Она предполагала, чт
о Эдрия где-то у своих соотечественников.
Ц У своих соотечественников? Ц усомнился Чернозуб. Ц Я был в Новом Иер
усалиме, и там о ней ничего не знают.
Ц Она среди уродцев, Ц сказала мать Иридия. Ц Среди «привидений». В Дол
ине рожденных по ошибке.
В стране Зайцев жизнь всегда была суровой, но когда миновали два засушли
вых лета, она стала еще тяжелее. Годы, когда выпадало вдосталь влаги, сошли
на нет. Пески наступали на травянистые пространства. Хотя Ханнеган-сити
процветал. Империя продвигалась на восток, присматриваясь к лесистым зе
млям и к развивающейся торговле в междуречье Ред и Грейт.
Несколько дней, дожидаясь аудиенции у папы, Чернозуб работал писцом на р
ыночной площади. Личность пригласившего удивила его едва ли не больше, ч
ем само приглашение, ибо он увидел перед собой Торрильдо в рясе викария, о
тороченной перьями.
Ц Я сообщил его святейшеству, что ты здесь, Ц сказал Чернозубу молодой
человек, не потерявший своего обаяния. Ц Ты должен вести себя очень осмо
трительно Ц ты все еще считаешься отлученным от церкви.
Ц Не понимаю почему. Если он отказал мне в кардинальстве, почему бы ему н
е снять с меня и отлучение?
Ц Это все Бенефез, Ц объяснил Торрильдо. Ц Он считает, что ты имел отнош
ение к убийству Филлипео. «Я в самом деле имел», Ц подумал Чернозуб.
Ц Скорее всего он благодарен тебе за это, Ц сказал Торрильдо. Ц Но виде
ть тебя здесь он не рвется.

Сорели Науйотт отнесся к Чернозубу с куда большим уважением и заинтерес
ованно выслушал повествование о его приключениях. Особенно его волнова
ла ситуация на равнинах, но знал он о ней больше, чем Чернозуб. Появление Н
очной Ведьмы было отмечено на всех Высоких равнинах. Женщин Виджусов оно
не обрадовало. Когда Ксесач дри Вордар вернулся с юга, они призвали его к
себе и приговорили к смерти. После похоронных торжеств кости его были по
гребены в трех далеко отстоящих друг от друга местах, которые определили
для себя каждая из трех орд.
«Почему он мне все это рассказывает?» Ц пытался понять Чернозуб, пока то
лстый степенный папа, похоже, забыв о времени, излагал ему все эти события
. Он стал могильщиком мечтаний Коричневого Пони. Следующим сошел в могил
у Филлипео; папа, сидевший в его карете, с мрачными подробностями рассказ
ал, как Вушин исполнил свой долг. Охрана Филлипео была вооружена первыми
образцами многозарядных ружей, но некоторые дали осечку. Топор снес голо
ву седьмого Ханнегана одним ударом, после чего положил меч и, встав на кол
ени, принял пули, которые, как рой пчел, впились ему в грудь.
Dominus ex deu. Все в рук
е Божьей (лат.).

Аудиенция длилась весь день и вымотала все силы. Папа Сорели во всех подр
обностях обрисовал ситуацию, сложившуюся в империи в результате долгих
и кровавых междоусобиц. Решающим фактором стало многозарядное оружие. С
его помощью Тексаркана наконец получила возможность контролировать ра
внины. Старый образ жизни скончался, а до тех, кто не увидел приближения ег
о конца, ветер донес причитания по поводу его кончины. Исчезала даже трав
а. Лунообразные песчаные дюны неторопливо продвигались с запада на вост
ок. Империя, еще недавно бдительно охранявшая свои западные границы, ста
ла все чаще и чаще поглядывать на восток. Все эти годы Новый Рим дряхлел, н
о его так и не стали восстанавливать…
Ц Сын мой…
Оказывается, Чернозуб уснул. Но папа не оскорбился. Когда Чернозуб покид
ал бревенчатый папский дворец, у дверей он получил мешочек с золотыми мо
нетами. «Плата за то, что я слушал», Ц подумал он, но затем осознал, что ему
вручили деньги на дорогу. Ведь он совсем обеднел.
Он и сам пришел к этой мысли. Ханнеган-сити, как и Валана, бурлил. Улицы были
заполнены людьми и лошадьми. Солдаты были демобилизованы, новые легаты
вереницей направлялись на запад, земли Кузнечиков на севере были открыт
ы для безродных и для тех бывших врагов Ханнегана, которые хотели отпраз
дновать новую мирную жизнь тем, что будут растить коров и холить пастбищ
а.
Расставание было простым и легким. Чернозуб устал от городов, от старых д
рузей и врагов. Он устал от человечества и посему, пустив в ход деньги папы
, купил себе осла, или, точнее, мула, и направился на север, прокладывая себе
путь вдоль опушек, где леса встречались с равнинами.

Трава. С одной стороны нетронутые травянистые пространства тянулись до
горизонта, а с другой Ц извилистые языки ее вторгались между приземисты
ми деревьями с черной корой. Невысокие горы Летучих Звезд полыхали костр
ами, но Чернозуб не знал, шли там торжества или похороны.
Он беспрепятственно миновал первый бревенчатый блокпост уродцев. Он на
деялся, что Долина рожденных по ошибке примет его Ц так и случилось. Доли
на народа Уотчитаха, как она сейчас именовалась, представляла собой пере
плетение небольших лощин, во всех направлениях рассекавших пологие гор
ы, получивших название Старого Зарка. Чернозуб двигался все дальше, пока
не набрел на небольшую общину книжников и запоминателей, Ц Пост Кедра. О
н обменял своего мула на г'тару, очень напоминавшую ту, что когда-то дал ем
у отец, и устроил себе жилье на горном склоне над аббатством, предлагая св
ои услуги как писца и учителя в обмен на еду.
Он нашел себе укрытие в пещере с каменным сводом, весьма походившую на ту,
в которой когда-то жил Амен. Что было нелегко Ц эти пещеры на востоке был
и широкими и открытыми, как зев. Они спасали от дождя, некоторые Ц от холо
да, но ни одна из них не могла остановить бег времени.
Так Чернозуб Сент-Джордж жил тут и старился, читая молитвы и размышляя на
д Законом святого Лейбовица, который обрек его на жизнь в смирении, и он не
без удивления понял, что в любом случае пришел бы к нему. Смирение было се
строй того глубокого одиночества, которое он берег в себе, одиночества, к
которому он больше ничего не мог присовокупить. Опустошенность была сто
ль же осязаемой, как и любовь. Хотя порой он ловил себя на том, что ночами во
зносит молитвы тому, кто, ответив на них, приведет к нему Эдрию. Чернозуб с
лышал о светловолосой женщине-привидении в монашеском одеянии, которая
лечила людей в соседней долине. Местный священник называл ее ведьмой Ц
порой она врачевала души, проклятые священником, и поэтому он боялся ее.

Чернозуб тоже нуждался в исцелении души, но не этого он боялся. Он боялся т
ого отверстия под клитором, прорванного черным богом и белым богом, кото
рые у него на глазах ехали в объятиях Дневной Девы, восседавшей на своем о
слепительно белом муле. Или же это сделал для нее старый еврей. Стоило тол
ько перевалить через холм, за которым ждали его: там лежала дорога к Госпо
ду нашему Иисусу и ко всем святым Ц но Чернозуб был трусом. Порой он вскид
ывался в мгновенном восторге, думая об этом, но был не в силах скрыть свой
позор от Святой Матери Дневной Девы Фуджис Гоу, которая из какого-то угол
ка сознания наблюдала за ним. Не упоминал он об этом и в своих ежегодных ис
поведях священнику аббатства Лейбовица, который навещал его каждый Вел
икий четверг. Как ему предписывал аббат, священник каждый раз хотел омыт
ь ноги Нимми, но отшельник отказывался.
Ц Ты не признаешь, что живешь в бедности и убожестве? Не является это тво
им грехом гордыни?
Вздохнув, Чернозуб согласился, чтобы священник омыл ему ноги и причастил
его.
Несколько раз он, как советовал Амен Спеклберд, предавал Иисуса, когда Сп
аситель становился для него поводом для прегрешения, но Чернозуб всегда
возвращался к нему, и ему казалось, что так поступал и Спаситель. Но не зап
оздал ли ты, Господь?
Каждый день он по три часа учил тринадцать местных ребятишек разного воз
раста читать и писать на их родном диалекте; кроме того, он немного учил их
музыке и, к недоверию родителей, рассказывал кое-что о географии контине
нта, а также то, что он знал об истории мира и падении Ма§па СгуНаз. Некотор
ые ребята верили ему, а другие Ц своим родителям, но, пусть даже отцы и мат
ери подсмеивались над отшельником, они приносили ему еду как плату за об
учение грамоте своих пострелят, чинили одежду, снабжали его теплыми одея
лами, а порой, когда он недомогал, дарили бурдюк вина.
Открываясь в одиночестве, Чернозуб познавал самого себя. Порой открытос
ть души принимала в себя восторг божественного озарения, но куда чаще эт
ого не случалось. Он решил прекратить открывать душу для Бога. Именно это
и советовал Майстер Экхардт Ц впасть в такую бедность, чтобы Богу не был
о места поместиться. Но нужно ли ему такое место? Он и так пребывает всюду.
Вот и все.
Но Чернозуб не считал себя религиозным человеком. Он не знал, является Бо
г Отцом или же Творцом земли и неба и всего сущего, видимого и невидимого.
Он не мог понять, что это значит, разве что Бог сам предстанет перед ним в п
ылающем кусте, но Он никогда этим не утруждался; никогда Он не сказал ему:
«Чернозуб, я твой Отец Вседержитель, и это Я создал землю, которой касаютс
я твои колени и небо, под которым ты стоишь на коленях».

Глава 34

«Пусть те, кто получает новое
одеяние, тут же неизменно возвращают старое, чтобы его могли надеть бедн
яки».
Устав ордена св. Бенедикта, гл
ава 55.

Сразу же за горой, под которой стоял Пост Кедра, размещался монастырь, где
жила монахиня, известная под именем сестры Клер. Как-то утром ее разбудил
о одно из свойственных ей предчувствий, и она поняла, что отшельник, котор
ый жил в соседней долине, мертв. Она знала о нем вот уже много лет, но решила
оставить его в покое, зная все тяготы пути, который он совершил. Никто не п
оведал ей о его кончине, никто, кроме нее самой, об этом еще не знал, да и она
узнала только в силу какого-то чувства Ц в нем не было радости, но не было
и печали, Ц которое не покидало ее. Она ждала этого ощущения. Отшельник о
ставил по себе след в этом мире, которому будет не хватать его.
С разрешения аббатиссы сестра Клер взяла с собой ломоть хлеба, немного с
ыра и, подумав, мышку, только что прихлопнутую мышеловкой на кухне. По крут
ой нехоженной тропе он пошла к Посту Кедра. В дальнем конце долины, рядом с
монастырем, она нашла узкую тропку, что вела к сухой пещере Ц сестра Клер
знала, где та должна быть.
Старик скончался совсем недавно. Но не его кончина, а возраст заставили г
лаза сестры Клер наполниться слезами. Почему-то она ожидала, что встрети
т красивого юношу, хотя сама превратилась в старую женщину, согбенную и о
тмеченную годами.
Чернозуб сидел, привалившись к стене, и на колени ему опустил голову мале
нький кугуар. Когда она приблизилась, животное вскинуло синюю голову. Эт
о была Либрада. Эдрия подождала, но кугуар продолжал сидеть на месте, так ч
то ей пришлось поманить зверя мышкой Ц и лишь затем она смогла похорони
ть Чернозуба и поставить в изголовье его могилы маленький крестик, котор
ый все эти годы носила с собой.
Четки, которые он зажал в руке, и простую г'тару, что стояла у стены, она взял
а с собой.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64