Нимми все знал о чудесах обоняния, связанных со святыми мощами; так, от с
вятого Лейбовица исходило благоухание жаркого на гриле, говорили его по
следователи. Он тоже пытался ощутить волшебные ароматы тела Амена Спекл
берда, но, наверное, благоговение уступало грузу грехов, ибо он восприним
ал только запах гниющей плоти.
Внезапно тело Амена Спеклберда село на катафалке и показало пальцем пря
мо на Чернозуба. Бакенбарды, как у кугуара, встали дыбом; он оскалил зубы. Н
имми закрыл глаза, стараясь сдержать слезы. Когда он снова открыл их, труп
лежал на месте и не пошевелился во время торжественной заупокойной месс
ы, которую отслужили шесть кардиналов, оставшихся в городе.
Даже во время похорон продолжалась «чистка» жителей Валаны. Когда Нимми
вышел из церкви, он узнал, что число расстрелянных заговорщиков достигло
восемнадцати и более тридцати горожан заключено в каземат рядом с форто
м. Любой, кто был не в силах представить доказательства места своего рожд
ения Ц то ли по документам, то ли с помощью свидетельских показаний Ц и е
сли никто не свидетельствовал в его пользу, мог быть отправлен в бессроч
ное изгнание. Задержанный, у кого был хотя бы один враг в городе, мог быть о
бвинен в чем угодно и расстрелян. Сводились старые счеты. Такие дела расс
матривал не гражданский и не церковный суд, а военный. Нимми резонно пред
положил, что большинство настоящих преступников покинули город сразу ж
е после убийства, а суды дают выход чувству мести. И все же в деле об убийст
ве Амена Спеклберда у полиции не было ни одного подозреваемого.
Когда Валана прошла «чистку» и умиротворилась, никто не заводил разгово
ров о роспуске ополчения. У кардинала Чунтара Хадалы и его офицеров в Нов
ом Иерусалиме были свои планы участия в сражениях назревающей войны, кот
орые прояснились, когда пришли приказы объединить силы и в первых числах
месяца, в полнолуние, выступить из города. К Диким Собакам поскакали курь
еры, и вождь Оксшо откликнулся на просьбы, прислав трех проводников и сот
ню коней для безлошадных горожан Валаны, ставших солдатами. Чернозуб был
приписан переводчиком при проводниках. Он убедился: они начисто игнорир
уют тот факт, что обязаны подчиняться приказам не папы, а Чунтара Хадалы, С
орели Науйотта и Элсуича Гливера. Он опасался говорить об этом, поскольк
у Науйотт всегда был близок к Коричневому Пони. Валанцы были настроены с
кептически и часто сетовали, что придется покинуть город и отдалиться от
гор, но разговоров о каком-то сопротивлении не было.
Затем, первого июля, когда ополчение готовилось к маршу на восток для соп
ровождения четырнадцати фургонов с оружием, в Валану прискакал гонец от
папской гвардии и прибил к дверям кафедрального собора и к стене папског
о дворца восьмистраничный документ с папской печатью, после чего просле
довал в форт и оставил другой экземпляр на стенке караульного помещения.
Чернозуб знал, что историки будут называть этот документ по первым слова
м текста Ц Scitote Tirannum
«Знайте тирана» (лат.).
, и, уже после наступления темноты вернувшись в форт из увольнения, о
н при свете факела прочел на стене первые несколько абзацев:
«Амен II, епископ Римский, слуга слуг Божьих, всем искренне верующим в един
ую истинную Церковь, католическую и апостольскую, всем избранным детям Г
оспода, вверенным попечению Нашему как наместника святого Петра, единст
венного пастыря Его Святой Церкви, Ц всем шлем Мы приветствие и наше апо
стольское благословение.
Да будет вам известно, что тирана Филлипео Тексаркского (Tirannum Phillipum Texarkanae) вместе
с его дядей, бывшим кардиналом и архиепископом города Ханнегана (Civitatis Hanneganensis),
которые в силу своих деяний ipso facto) были отлучены от церкви, о чем заявил Наш п
редшественник, святой памяти Папа Амен I, ныне Мы объявляем врагами Госпо
да и Его Святой Церкви, проклинаем, осуждаем, изгоняем и отвергаем от Тела
Христова, и нет им спасения. В силу преступлений против человечества и Це
ркви, включая его подданных и их священнослужителей, мы объявляем Филлип
ео Харга смещенным с поста правителя; Мы освобождаем всех его бывших под
данных от обетов послушания, данных ему, Мы побуждаем избрать вместо нег
о законное правительство, и Мы призываем всех христиан не служить ему и н
е повиноваться ему. И пока тиран продолжает оставаться у власти, Мы призы
ваем правителей христианских народов по всему континенту восстать про
тив него с оружием в руках. И через Наших почтенных собратьев, их собствен
ных епископов да получат Наше благословение их армии и их оружие.
И более того, любой верующий, кто изъявит желание взять оружие, дабы вести
справедливую войну против еретика-тирана и его дяди, получит от Нас чере
з своего исповедника полное отпущение грехов и освобождение от всех кар
, которые могут настигнуть его на этом свете или в чистилище. И после испов
еди его единственной епитимьей должна стать война против сил имперског
о тирана, и, случись ему погибнуть в битве, Мы, кто держит ключи от Царствия
Небесного, откроем ему ворота их, чтобы он мог предстать перед Святым Пре
столом…»
Крестовый поход!
После двадцать третьего столетия это слово не употреблялось и не могло б
ыть употреблено, но тут были все его характерные приметы. Папа говорил о г
ероях, которые, следуя за распятием, идут в битву. Война будет вестись под
знаком креста и будет осенена папским стягом. Церковь в Ханнеган-сити по
дверглась отлучению. Церковные суды приказано закрыть. Священникам зап
рещено служить мессы. Отменено приобщение к Святым Дарам, кроме последне
го отпущения грехов. Клирики и миряне, которые не подчинятся этим карам, п
одлежат автоматическому отлучению от церкви. Приговор не распространя
ется на провинцию, кроме тех приходов, настоятели которых отказывались в
прошлом подчиняться викариату Коричневого Пони и сохранили связи с арх
иепископатом Ханнеган-сити.
Уриона Бенефеза сам папа предал анафеме: «Анафема тебе, и от проклятия се
го ты можешь быть освобожден только римским понтификом и лишь в случае с
мерти!»
Текст еще продолжался, но Чернозуб оторвался от его яростных строчек и п
ри свете полной луны вернулся в казарму. Завтра предстояло выступать в д
орогу. Его изумил тот факт, что это не был язык его бывшего господина, чело
века, который не торопился впадать во гнев.
Ц Чему ты удивляешься? Ц спросил Аберлотт. Ц Неужто раньше не слышал о
крестовых походах?
Ц Да, но последняя священная крестовая война за веру была аж в двадцать т
ретьем веке. И кроме того, булла Ц или как там она называется? Ц написана
языком не Коричневого Пони.
Ц Так он уже не кардинал Коричневый Пони. Он папа Амен II. И может, на этом по
сту у него изменился язык.
Ц Похоже, он принадлежит кардиналу Хойдоку. Аберлотт задумался.
Ц Почему бы и нет? Хойдок не рискнет возвращаться в Хан-неган-сити. Здесь
его нет. Так что он, скорее всего, с папой. А кто лучше его может составить гн
евное обличение Харга и архиепископа? Сейчас он, наверное, секретарь пап
ы по городским делам.
Из-за Эдрии стремление Нимми оказаться в Новом Иерусалиме не исчезло с к
онцами, но заметно поблекло из-за тона буллы Scitote Tirannum. Он уже не был уверен, что
хочет работать на ее автора.
Ранним утром большинство оставшихся в городе жителей высыпали на улицы
провожать свою молодежь, которая верхами отправлялась на равнины, где их
ждала война под командованием «привидений» из Нового Иерусалима. В ряда
х всадников были и младшие священнослужители в рясах, которые прочитали
призыв к свержению тиранов. Перед лошадью майора Гливера ехал священник
с воздетым распятием. Чернозуб заподозрил, что поддержка клира была орга
низована одним из кардиналов. Религиозное действо в поддержку ополчени
я помешало публичному проявлению враждебности по отношению к чужим ком
андирам, возглавлявшим его.
Солнце уже достигло зенита, когда Гливер объявил краткую остановку, чтоб
ы поесть, освежиться и передохнуть. Когда колонна снова двинулась в путь,
Улад послал во главу ее Чернозуба в роли переводчика. Только теперь, когд
а их не мог подслушать никто из гражданских, Гливер решился рассказать К
очевникам-проводникам о предполагаемом пути. И даже сейчас майор приказ
ал подробности маршрута держать в секрете от всех, в том числе и от Кочевн
иков любой орды, которых они могут встретить в пути.
Ц Отсюда мы двинемся на юго-восток, пока не доберемся до реки Кенсау. Вдо
ль нее мы будем ехать, пока она не повернет на северо-восток, а мы продолжи
м движение дальше на юго-восток, пока не выйдем к старым дамбам около Тулс
е Ц оттуда лишь полдня пути до дороги, охраняемой тексаркскими патрулям
и. В этом месте мы проведем разведку и пошлем группу, которая проникнет в У
отчитах.
Чернозуб перевел сказанное Кочевникам-следопытам, и Гливер продолжил:
Ц Ко времени нашего прихода снова будет полнолуние. Наши братья по ту ст
орону границы организуют какой-нибудь инцидент, чтобы отвлечь патрули,
а мы ночью проведем фургоны через границу. Если повезет, мы сможем, не всту
пая в бой, доставить вооружение людям в долине. Если же придется пробиват
ься с боем, то, значит, Ханнеган предвидел наше появление. Весь план требуе
т секретности. О том, куда мы направляемся, не болтайте ни с кем из встречн
ых Кочевников.
Вооруженные Кочевники покивали в знак понимания, но Чернозуб потом услы
шал, как они говорили, что если безродные видят войска, то продают сведени
я о передвижениях Кузнечиков тексаркским агентам. В последние дни июля в
небе висела голубая луна, и поскольку караван фургонов в сопровождении
отряда легкой кавалерии и пехоты шел по равнинам в направлении Уотчита-
Ол'заркии и днем и ночью его нельзя было не заметить. Нимми и Кочевники ожи
дали нападения, только Нимми был готов увильнуть от него, поскольку его Э
дрия все еще оставалась в тюрьме.
Весь замысел казался совершенно бредовым. Через неделю после ухода из Ва
ланы их нагнал Сорели Науйотт. Он был измотан скачкой и немедленно улегс
я почивать в одном из фургонов. Лошадь, на которой он приехал, была отмечен
а тавром одной из семей Кочевников-курьеров, поэтому было ясно, что в пого
не за ними он несколько раз менял лошадей. Почему он тут оказался? Чем эта
экспедиция была так важна, что глава Секретариата присоединился к отряд
у? Еще до его появления Чернозуб предположил, что этот бессмысленный рей
д валанского ополчения был замыслом Чунтара Хадалы и, поскольку его осуд
или, он решил дезертировать. Но Науйотт был ближайшим другом и союзником
Коричневого Пони в курии, и его присутствие должно было подтвердить если
не продуманность замысла, то его законность. Гай-Си и Вусо-Ло, произведен
ные в сержанты, были в составе экспедиции, их преданность Коричневому По
ни не подвергалась никаким сомнениям. Пока они присматривали за окружаю
щими, о дезертирах не могло быть и речи.
Ранним июльским утром, проходя мимо палатки кардиналов, Чернозуб подслу
шал негромкий разговор этих князей Церкви.
Ц …Мир Ц да, но мир во Христе! Ц говорил Хадала.
Ц Конечно, Коричневый Пони склонен к миру, Ц ответил его друг. Ц Так скл
онен, что его не волнует, сколько человек будет убито во имя его.
Чернозуб торопливо отошел, но все же его успели заметить Ц сразу же посл
е этого разговора Сорели Науйотт стал подчеркнуто избегать его.
О, Санта Либрада! Свободы не видать!
Молись за нас!
Этой ночью ему приснилась раненая на войне женщина. Она была полупогребе
на в артиллерийской воронке на склоне холма. Густая струя крови медленно
текла из раны в груди. Половина тела и правая рука были засыпаны землей, а
свободная левая рука бессильно лежала в песке между камнями. Чернозуб вз
ял ее за руку, чтобы проверить пульс. Биения сердца не чувствовалось, но ра
на на боку продолжала кровоточить, кровь текла безостановочно. Она впиты
валась в песок, текла между камнями, и струя ее тянулась на десять футов по
склону. Он оторвал длинный лоскут от подола рясы и попытался остановить
кровотечение, но даже после того как он, наложив повязку, сосчитал до тыся
чи, кровь продолжала течь. Он попытался откопать женщину, но камень угрож
ающе сдвинулся, едва не придавив ее, и сверху скатилось несколько обломк
ов, словно оползень готов вот-вот сдвинуться с места.
Скоро стало ясно, что кровь течет все обильнее, и наконец он убедился, что
это не ее кровь, а, протекая сквозь тело, она течет откуда-то из глубин осев
шего холма. И поддерживает в женщине жизнь. Спустя какое-то время раненая
открыла глаза и посмотрела на Чернозуба.
В это мгновение она стала Эдрией. Она поднесла к его лицу левую руку, и он у
видел располосованную ладонь, залитую кровью.
Ц Tengo ojos, no me moren.
Ц Tengo manos, no me tapen.
Теперь перед ним была Сайта Либрада, снятая с креста.
Чернозуб в страхе отпрянул. Она зашипела, залилась багровым румянцем и п
опыталась укусить его. Она стала невестой Коричневого Пони, Стервятнико
м Войны. На Чернозуба упала тень, и он поднял глаза. Перед ним стоял Элия Ко
ричневый Пони в белой сутане и папской тиаре. Он брызнул на женщину свято
й водой, и она издала мучительный вопль.
Чернозуб всегда беспокойно спал под звездами.
Глава 23
«И да будет отведен в любое вр
емя года такой час, за обедом ли или за ужином, когда можно будет сказать, ч
то не погас еще свет дня, а уже все сделано».
Устав ордена св. Бенедикта, гл
ава 41.
Часть своего времени император отдавал науке. С помощью молодого профес
сора политологии, который к тому же был и популярным писателем, Филлипео
Харг написал книгу. Книгу, увидев которую, Коричневый Пони без всякого уд
ивления отослал в святую канцелярию Церкви. Там послушно присовокупили
се к Index Librorum Prohibitorum (Списку запрещенных книг), хотя на ней была печать кардинала а
рхиепископа Тексаркского и ее предваряло предисловие монаха ордена св
ятого Лейбовица, который в ущерб своей карьере согласился с владыкой имп
ерии, что восстановление Magna Civitas может быть достигнуто только с помощью све
тской науки и промышленности под покровительством светского государст
ва, как бы этому ни противостояла и ни сопротивлялась религия. В этой книг
е было столько саморазоблачительной ереси, что святая канцелярия не ста
ла ни нападать на нее, ни комментировать; работа эта пошла под индексом «А
нтицерковное сочинение». Ее автор был уже настолько проклят и предан ана
феме, что дальнейшие проклятия из небесного Рима были бы просто смешны.
Тем не менее Филлипео все же был очень образованным человеком и среди вс
его прочего смог вернуть к жизни несколько старинных музыкальных сочин
ений, включая одно местного происхождения, мелодия которого, казалось, в
полне подходила для национального гимна империи; ноты он опубликовал в с
воей книге. Мотив обрел широкую известность. Древний текст звучал по-анг
лийски, но неплох оказался и его перевод на ол'заркский. Он начинался слов
ами: «Глаза Тексарка смотрят на тебя».
Правитель хотел, чтобы его подданные чувствовали: они под постоянным кон
тролем.
Каждый священник империи, который прочел с кафедры буллу Scitote Tirannum с призывом
к крестовому походу или подпал под публичное отлучение, наложенное папс
твом Коричневого Пони на Церковь Тексарка (таких оказалось всего тринад
цать человек), был арестован и обвинен в подстрекательстве к мятежу. В тюр
ьме к священникам присоединились и два епископа, которые, подчинившись б
улле, приостановили службы и исповеди в своих епископатах. Тем не менее в
каждых шести из семи приходов империи религиозная жизнь продолжалась, с
ловно папа Амен II не обмолвился ни словом. После стольких десятилетий пап
ства в изгнании жители Ханнеган-сити и даже Нового Рима перестали воспр
инимать папу как реальное действующее лицо мира, в котором они существов
али. Он был где-то далеко и в своем гневе подобен артисту на сцене, кроме то
го, зрители лишь читали рецензию, не видя самой пьесы. Средства массовой и
нформации Ц главным образом это были газеты, поскольку телеграфная свя
зь с западом не работала Ц держали их в курсе дела, но все СМИ в разной мер
е выражали симпатию почти абсолютному правителю государства.
К тому же тираноборческое воззвание Ц пусть даже намекалось, что оно сн
изошло из Царствия Небесного, Ц было самой малой из земных забот Филлип
ео: «Войска антипапы двинулись в поход, и антипапа пустил сокровища Церк
ви на вооружение диких Кочевников самым современным оружием, которое бу
дет пущено в ход против цивилизации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
вятого Лейбовица исходило благоухание жаркого на гриле, говорили его по
следователи. Он тоже пытался ощутить волшебные ароматы тела Амена Спекл
берда, но, наверное, благоговение уступало грузу грехов, ибо он восприним
ал только запах гниющей плоти.
Внезапно тело Амена Спеклберда село на катафалке и показало пальцем пря
мо на Чернозуба. Бакенбарды, как у кугуара, встали дыбом; он оскалил зубы. Н
имми закрыл глаза, стараясь сдержать слезы. Когда он снова открыл их, труп
лежал на месте и не пошевелился во время торжественной заупокойной месс
ы, которую отслужили шесть кардиналов, оставшихся в городе.
Даже во время похорон продолжалась «чистка» жителей Валаны. Когда Нимми
вышел из церкви, он узнал, что число расстрелянных заговорщиков достигло
восемнадцати и более тридцати горожан заключено в каземат рядом с форто
м. Любой, кто был не в силах представить доказательства места своего рожд
ения Ц то ли по документам, то ли с помощью свидетельских показаний Ц и е
сли никто не свидетельствовал в его пользу, мог быть отправлен в бессроч
ное изгнание. Задержанный, у кого был хотя бы один враг в городе, мог быть о
бвинен в чем угодно и расстрелян. Сводились старые счеты. Такие дела расс
матривал не гражданский и не церковный суд, а военный. Нимми резонно пред
положил, что большинство настоящих преступников покинули город сразу ж
е после убийства, а суды дают выход чувству мести. И все же в деле об убийст
ве Амена Спеклберда у полиции не было ни одного подозреваемого.
Когда Валана прошла «чистку» и умиротворилась, никто не заводил разгово
ров о роспуске ополчения. У кардинала Чунтара Хадалы и его офицеров в Нов
ом Иерусалиме были свои планы участия в сражениях назревающей войны, кот
орые прояснились, когда пришли приказы объединить силы и в первых числах
месяца, в полнолуние, выступить из города. К Диким Собакам поскакали курь
еры, и вождь Оксшо откликнулся на просьбы, прислав трех проводников и сот
ню коней для безлошадных горожан Валаны, ставших солдатами. Чернозуб был
приписан переводчиком при проводниках. Он убедился: они начисто игнорир
уют тот факт, что обязаны подчиняться приказам не папы, а Чунтара Хадалы, С
орели Науйотта и Элсуича Гливера. Он опасался говорить об этом, поскольк
у Науйотт всегда был близок к Коричневому Пони. Валанцы были настроены с
кептически и часто сетовали, что придется покинуть город и отдалиться от
гор, но разговоров о каком-то сопротивлении не было.
Затем, первого июля, когда ополчение готовилось к маршу на восток для соп
ровождения четырнадцати фургонов с оружием, в Валану прискакал гонец от
папской гвардии и прибил к дверям кафедрального собора и к стене папског
о дворца восьмистраничный документ с папской печатью, после чего просле
довал в форт и оставил другой экземпляр на стенке караульного помещения.
Чернозуб знал, что историки будут называть этот документ по первым слова
м текста Ц Scitote Tirannum
«Знайте тирана» (лат.).
, и, уже после наступления темноты вернувшись в форт из увольнения, о
н при свете факела прочел на стене первые несколько абзацев:
«Амен II, епископ Римский, слуга слуг Божьих, всем искренне верующим в един
ую истинную Церковь, католическую и апостольскую, всем избранным детям Г
оспода, вверенным попечению Нашему как наместника святого Петра, единст
венного пастыря Его Святой Церкви, Ц всем шлем Мы приветствие и наше апо
стольское благословение.
Да будет вам известно, что тирана Филлипео Тексаркского (Tirannum Phillipum Texarkanae) вместе
с его дядей, бывшим кардиналом и архиепископом города Ханнегана (Civitatis Hanneganensis),
которые в силу своих деяний ipso facto) были отлучены от церкви, о чем заявил Наш п
редшественник, святой памяти Папа Амен I, ныне Мы объявляем врагами Госпо
да и Его Святой Церкви, проклинаем, осуждаем, изгоняем и отвергаем от Тела
Христова, и нет им спасения. В силу преступлений против человечества и Це
ркви, включая его подданных и их священнослужителей, мы объявляем Филлип
ео Харга смещенным с поста правителя; Мы освобождаем всех его бывших под
данных от обетов послушания, данных ему, Мы побуждаем избрать вместо нег
о законное правительство, и Мы призываем всех христиан не служить ему и н
е повиноваться ему. И пока тиран продолжает оставаться у власти, Мы призы
ваем правителей христианских народов по всему континенту восстать про
тив него с оружием в руках. И через Наших почтенных собратьев, их собствен
ных епископов да получат Наше благословение их армии и их оружие.
И более того, любой верующий, кто изъявит желание взять оружие, дабы вести
справедливую войну против еретика-тирана и его дяди, получит от Нас чере
з своего исповедника полное отпущение грехов и освобождение от всех кар
, которые могут настигнуть его на этом свете или в чистилище. И после испов
еди его единственной епитимьей должна стать война против сил имперског
о тирана, и, случись ему погибнуть в битве, Мы, кто держит ключи от Царствия
Небесного, откроем ему ворота их, чтобы он мог предстать перед Святым Пре
столом…»
Крестовый поход!
После двадцать третьего столетия это слово не употреблялось и не могло б
ыть употреблено, но тут были все его характерные приметы. Папа говорил о г
ероях, которые, следуя за распятием, идут в битву. Война будет вестись под
знаком креста и будет осенена папским стягом. Церковь в Ханнеган-сити по
дверглась отлучению. Церковные суды приказано закрыть. Священникам зап
рещено служить мессы. Отменено приобщение к Святым Дарам, кроме последне
го отпущения грехов. Клирики и миряне, которые не подчинятся этим карам, п
одлежат автоматическому отлучению от церкви. Приговор не распространя
ется на провинцию, кроме тех приходов, настоятели которых отказывались в
прошлом подчиняться викариату Коричневого Пони и сохранили связи с арх
иепископатом Ханнеган-сити.
Уриона Бенефеза сам папа предал анафеме: «Анафема тебе, и от проклятия се
го ты можешь быть освобожден только римским понтификом и лишь в случае с
мерти!»
Текст еще продолжался, но Чернозуб оторвался от его яростных строчек и п
ри свете полной луны вернулся в казарму. Завтра предстояло выступать в д
орогу. Его изумил тот факт, что это не был язык его бывшего господина, чело
века, который не торопился впадать во гнев.
Ц Чему ты удивляешься? Ц спросил Аберлотт. Ц Неужто раньше не слышал о
крестовых походах?
Ц Да, но последняя священная крестовая война за веру была аж в двадцать т
ретьем веке. И кроме того, булла Ц или как там она называется? Ц написана
языком не Коричневого Пони.
Ц Так он уже не кардинал Коричневый Пони. Он папа Амен II. И может, на этом по
сту у него изменился язык.
Ц Похоже, он принадлежит кардиналу Хойдоку. Аберлотт задумался.
Ц Почему бы и нет? Хойдок не рискнет возвращаться в Хан-неган-сити. Здесь
его нет. Так что он, скорее всего, с папой. А кто лучше его может составить гн
евное обличение Харга и архиепископа? Сейчас он, наверное, секретарь пап
ы по городским делам.
Из-за Эдрии стремление Нимми оказаться в Новом Иерусалиме не исчезло с к
онцами, но заметно поблекло из-за тона буллы Scitote Tirannum. Он уже не был уверен, что
хочет работать на ее автора.
Ранним утром большинство оставшихся в городе жителей высыпали на улицы
провожать свою молодежь, которая верхами отправлялась на равнины, где их
ждала война под командованием «привидений» из Нового Иерусалима. В ряда
х всадников были и младшие священнослужители в рясах, которые прочитали
призыв к свержению тиранов. Перед лошадью майора Гливера ехал священник
с воздетым распятием. Чернозуб заподозрил, что поддержка клира была орга
низована одним из кардиналов. Религиозное действо в поддержку ополчени
я помешало публичному проявлению враждебности по отношению к чужим ком
андирам, возглавлявшим его.
Солнце уже достигло зенита, когда Гливер объявил краткую остановку, чтоб
ы поесть, освежиться и передохнуть. Когда колонна снова двинулась в путь,
Улад послал во главу ее Чернозуба в роли переводчика. Только теперь, когд
а их не мог подслушать никто из гражданских, Гливер решился рассказать К
очевникам-проводникам о предполагаемом пути. И даже сейчас майор приказ
ал подробности маршрута держать в секрете от всех, в том числе и от Кочевн
иков любой орды, которых они могут встретить в пути.
Ц Отсюда мы двинемся на юго-восток, пока не доберемся до реки Кенсау. Вдо
ль нее мы будем ехать, пока она не повернет на северо-восток, а мы продолжи
м движение дальше на юго-восток, пока не выйдем к старым дамбам около Тулс
е Ц оттуда лишь полдня пути до дороги, охраняемой тексаркскими патрулям
и. В этом месте мы проведем разведку и пошлем группу, которая проникнет в У
отчитах.
Чернозуб перевел сказанное Кочевникам-следопытам, и Гливер продолжил:
Ц Ко времени нашего прихода снова будет полнолуние. Наши братья по ту ст
орону границы организуют какой-нибудь инцидент, чтобы отвлечь патрули,
а мы ночью проведем фургоны через границу. Если повезет, мы сможем, не всту
пая в бой, доставить вооружение людям в долине. Если же придется пробиват
ься с боем, то, значит, Ханнеган предвидел наше появление. Весь план требуе
т секретности. О том, куда мы направляемся, не болтайте ни с кем из встречн
ых Кочевников.
Вооруженные Кочевники покивали в знак понимания, но Чернозуб потом услы
шал, как они говорили, что если безродные видят войска, то продают сведени
я о передвижениях Кузнечиков тексаркским агентам. В последние дни июля в
небе висела голубая луна, и поскольку караван фургонов в сопровождении
отряда легкой кавалерии и пехоты шел по равнинам в направлении Уотчита-
Ол'заркии и днем и ночью его нельзя было не заметить. Нимми и Кочевники ожи
дали нападения, только Нимми был готов увильнуть от него, поскольку его Э
дрия все еще оставалась в тюрьме.
Весь замысел казался совершенно бредовым. Через неделю после ухода из Ва
ланы их нагнал Сорели Науйотт. Он был измотан скачкой и немедленно улегс
я почивать в одном из фургонов. Лошадь, на которой он приехал, была отмечен
а тавром одной из семей Кочевников-курьеров, поэтому было ясно, что в пого
не за ними он несколько раз менял лошадей. Почему он тут оказался? Чем эта
экспедиция была так важна, что глава Секретариата присоединился к отряд
у? Еще до его появления Чернозуб предположил, что этот бессмысленный рей
д валанского ополчения был замыслом Чунтара Хадалы и, поскольку его осуд
или, он решил дезертировать. Но Науйотт был ближайшим другом и союзником
Коричневого Пони в курии, и его присутствие должно было подтвердить если
не продуманность замысла, то его законность. Гай-Си и Вусо-Ло, произведен
ные в сержанты, были в составе экспедиции, их преданность Коричневому По
ни не подвергалась никаким сомнениям. Пока они присматривали за окружаю
щими, о дезертирах не могло быть и речи.
Ранним июльским утром, проходя мимо палатки кардиналов, Чернозуб подслу
шал негромкий разговор этих князей Церкви.
Ц …Мир Ц да, но мир во Христе! Ц говорил Хадала.
Ц Конечно, Коричневый Пони склонен к миру, Ц ответил его друг. Ц Так скл
онен, что его не волнует, сколько человек будет убито во имя его.
Чернозуб торопливо отошел, но все же его успели заметить Ц сразу же посл
е этого разговора Сорели Науйотт стал подчеркнуто избегать его.
О, Санта Либрада! Свободы не видать!
Молись за нас!
Этой ночью ему приснилась раненая на войне женщина. Она была полупогребе
на в артиллерийской воронке на склоне холма. Густая струя крови медленно
текла из раны в груди. Половина тела и правая рука были засыпаны землей, а
свободная левая рука бессильно лежала в песке между камнями. Чернозуб вз
ял ее за руку, чтобы проверить пульс. Биения сердца не чувствовалось, но ра
на на боку продолжала кровоточить, кровь текла безостановочно. Она впиты
валась в песок, текла между камнями, и струя ее тянулась на десять футов по
склону. Он оторвал длинный лоскут от подола рясы и попытался остановить
кровотечение, но даже после того как он, наложив повязку, сосчитал до тыся
чи, кровь продолжала течь. Он попытался откопать женщину, но камень угрож
ающе сдвинулся, едва не придавив ее, и сверху скатилось несколько обломк
ов, словно оползень готов вот-вот сдвинуться с места.
Скоро стало ясно, что кровь течет все обильнее, и наконец он убедился, что
это не ее кровь, а, протекая сквозь тело, она течет откуда-то из глубин осев
шего холма. И поддерживает в женщине жизнь. Спустя какое-то время раненая
открыла глаза и посмотрела на Чернозуба.
В это мгновение она стала Эдрией. Она поднесла к его лицу левую руку, и он у
видел располосованную ладонь, залитую кровью.
Ц Tengo ojos, no me moren.
Ц Tengo manos, no me tapen.
Теперь перед ним была Сайта Либрада, снятая с креста.
Чернозуб в страхе отпрянул. Она зашипела, залилась багровым румянцем и п
опыталась укусить его. Она стала невестой Коричневого Пони, Стервятнико
м Войны. На Чернозуба упала тень, и он поднял глаза. Перед ним стоял Элия Ко
ричневый Пони в белой сутане и папской тиаре. Он брызнул на женщину свято
й водой, и она издала мучительный вопль.
Чернозуб всегда беспокойно спал под звездами.
Глава 23
«И да будет отведен в любое вр
емя года такой час, за обедом ли или за ужином, когда можно будет сказать, ч
то не погас еще свет дня, а уже все сделано».
Устав ордена св. Бенедикта, гл
ава 41.
Часть своего времени император отдавал науке. С помощью молодого профес
сора политологии, который к тому же был и популярным писателем, Филлипео
Харг написал книгу. Книгу, увидев которую, Коричневый Пони без всякого уд
ивления отослал в святую канцелярию Церкви. Там послушно присовокупили
се к Index Librorum Prohibitorum (Списку запрещенных книг), хотя на ней была печать кардинала а
рхиепископа Тексаркского и ее предваряло предисловие монаха ордена св
ятого Лейбовица, который в ущерб своей карьере согласился с владыкой имп
ерии, что восстановление Magna Civitas может быть достигнуто только с помощью све
тской науки и промышленности под покровительством светского государст
ва, как бы этому ни противостояла и ни сопротивлялась религия. В этой книг
е было столько саморазоблачительной ереси, что святая канцелярия не ста
ла ни нападать на нее, ни комментировать; работа эта пошла под индексом «А
нтицерковное сочинение». Ее автор был уже настолько проклят и предан ана
феме, что дальнейшие проклятия из небесного Рима были бы просто смешны.
Тем не менее Филлипео все же был очень образованным человеком и среди вс
его прочего смог вернуть к жизни несколько старинных музыкальных сочин
ений, включая одно местного происхождения, мелодия которого, казалось, в
полне подходила для национального гимна империи; ноты он опубликовал в с
воей книге. Мотив обрел широкую известность. Древний текст звучал по-анг
лийски, но неплох оказался и его перевод на ол'заркский. Он начинался слов
ами: «Глаза Тексарка смотрят на тебя».
Правитель хотел, чтобы его подданные чувствовали: они под постоянным кон
тролем.
Каждый священник империи, который прочел с кафедры буллу Scitote Tirannum с призывом
к крестовому походу или подпал под публичное отлучение, наложенное папс
твом Коричневого Пони на Церковь Тексарка (таких оказалось всего тринад
цать человек), был арестован и обвинен в подстрекательстве к мятежу. В тюр
ьме к священникам присоединились и два епископа, которые, подчинившись б
улле, приостановили службы и исповеди в своих епископатах. Тем не менее в
каждых шести из семи приходов империи религиозная жизнь продолжалась, с
ловно папа Амен II не обмолвился ни словом. После стольких десятилетий пап
ства в изгнании жители Ханнеган-сити и даже Нового Рима перестали воспр
инимать папу как реальное действующее лицо мира, в котором они существов
али. Он был где-то далеко и в своем гневе подобен артисту на сцене, кроме то
го, зрители лишь читали рецензию, не видя самой пьесы. Средства массовой и
нформации Ц главным образом это были газеты, поскольку телеграфная свя
зь с западом не работала Ц держали их в курсе дела, но все СМИ в разной мер
е выражали симпатию почти абсолютному правителю государства.
К тому же тираноборческое воззвание Ц пусть даже намекалось, что оно сн
изошло из Царствия Небесного, Ц было самой малой из земных забот Филлип
ео: «Войска антипапы двинулись в поход, и антипапа пустил сокровища Церк
ви на вооружение диких Кочевников самым современным оружием, которое бу
дет пущено в ход против цивилизации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64