Называть ее или даже представлять себе Ц это значит полностью
не понимать то, что в ней заключено. И тем не менее мы стремимся к единению
с этой конечной Божественной сущностью. В этом единении душа предстает с
теклом или каплей воды, сливающейся с огромным океаном. Ее индивидуально
сть растворяется, подобно стакану воды, в индивидуальности океана. Но ни
чего не исчезает. И не возникает. Все возвращается к себе.
И опасение страха смерти суть грех, Ц словно по размышлении добавил он.
Брат Чернозуб давно понял, что аудитория была сразу же захвачена его бла
гочестивым возбуждением, и перестал вслушиваться в слова. Этот человек б
ыл для него неповторим. Он мог быть самим собой перед толпой, которая подч
инялась силе его духа. Но после нескольких часов его вещания кардиналы с
тали поворачиваться друг к другу и даже вставать и бесшумно выскальзыва
ть из тронного зала, чтобы пошептаться.
И уже наступало следующее утро, когда Спеклберд наконец благословил сво
их невнимательных слушателей и сел. Он говорил всю ночь. Это было первое и
з последовавших чудес папы. Он говорил семнадцать часов, не взяв в руки ст
акана воды и не охрипнув. Он говорил с ними, перебарывая усталость. Только
его друг кардинал Коричневый Пони смог произнести «Аминь!», когда лучи у
треннего солнца пробились сквозь окна с восточной стороны, Ц но только
потому, что мало кто дослушал до конца, а среди них была лишь горсточка вни
мательных слушателей. Многие спали. Другие читали требник, обсуждали пол
итически важные проблемы, бродя из зала в зал; сидящие епископы с невинны
м, как у девушки по утрам, видом перешептывались и пересмеивались с сосед
ями. Когда в завершение речи Коричневый Пони сказал «Аминь», Спеклберд с
нова поднялся и переспросил: «Да?» Ц и тут стали подниматься внимательн
ые слушатели, с таким глубоким чувством говоря «Аминь!», что и остальные п
оддались ему, и в зале раздался хор виноватых и смущенных голосов.
Вот как все это на самом деле выглядело. Речь еще не стала знаменитой. Как
и у многих великих ораторов в человеческой истории, выступление Спеклбе
рда скорее смутило конклав, который, несмотря на столь странную проповед
ь, в конечном итоге, отчаявшись, выбрал его. И лишь значительно позже его с
лова обрели вторую жизнь, когда люди, задумчиво перечитывая отдельные за
писанные куски и обрывочные заметки, то поносили его за гнусную ересь, то
воспринимали их как результат Божественного вдохновения, новые откров
ения. Но для Коричневого Пони и всех, кто хорошо знал отшельника, словоизв
ержение Амена Спеклберда было подобно щебетанию птиц, которые на любом я
зыке произносят предельно простые слова типа «Боб Уайт» или «Пасха». И к
аждый слушатель вкладывает в них свой смысл.
Они избрали старика этим же утром, еще до того, как толпа снова принялась ш
вырять камни в двери дворца. Кардинал Ри лежал покойником на своем ложе. О
тто э'Нотто спятил и шатался, подобно лунатику. Из всех коридоров и закоул
ков дворца несло рвотой и испражнениями. Более двадцати пяти кардиналов
свалились, сраженные болезнями. К полудню они единогласно избрали Амсна.
К удивлению многих, в том числе и Чернозуба, старик сразу же произнес «Accepto»
«Принимаю» (л
ат.).
и, выбирая титулование папы, к неудовольствию многих назвал себя св
оим собственным именем. Папа Амен. Он нарушил едва ли не самую древнюю тра
дицию.
Конечно, избранию предшествовали кое-какие слабые протесты.
Ц Он сказал, что помазанники прямиком шествуют в ад! Ц жаловался аббату
кардинал с юго-востока.
Ц Из могилы они снисходят в ад, Ц уточнил Джарад. Ц И если на третий ден
ь восстают из мертвых, то возносятся на небо. Вполне ортодоксальная точк
а зрения.
Ц Чтобы с ним это случилось! И слова Бога он называл отвратительными.
Ц Оговорка, Ц объяснил Коричневый Пони. Ц Он имел в виду Ц восхитител
ьные.
Ц «Неясные и отвратительные» Ц вот что он сказал. Атрибуты зла. А змея
Ц самое невинное животное. Именование Бога Ц Сатана?
Ц Бросьте, бросьте! Ц сказал аббат. Ц Думаю, вы не расслышали его. Versum subtile atque i
nfandum Оборот изы
сканный и непередаваемый (лат.).
. Это означает, что слова хорошо подобраны, но в них трудно разобрать
ся. Даже изящны, но непроизносимы. Истина столь неуловима, что ее трудно вы
разить словами. Это молчание Христа. И когда мы говорим об этом, то возводи
м руки к небу.
В конечном итоге конклав пришел к единодушному решению. Если и есть чело
век, который может вернуться в Новый Рим главой Церкви, взять на себя роль
первосвященника Петра, ничего не боясь и не идя ни на какие компромиссы, э
тим человеком в самом деле может быть только Амен (кардинал in pectore папы Линус
а VII, во что многие уже были склонны верить) Спеклберд. Но в том, как конклав н
аконец избрал его, сказывались и компромиссы, и страх; даже конклависты к
ардинала Бенефеза получили право голосовать, что было противозаконно, т
ак как в силу своего отсутствия он не смог лично дать им указания. И к посл
едовавшему огорчению они голосовали за худого отшельника с возбужденн
ым взглядом.
Ц Gaudium magnum do vobis. Habemus Papam. Sancte Spiritu violente, Amen Cardinal Specllebird.
Великую радость даю вам. У нас есть папа. Сило
ю Святого Духа кардинал Амен Спеклберд (лат.).
Рев толпы покрыл окончание завершающей фразы, и конклав продолжил свою р
аботу. Теперь кардиналы, представая перед новым папой, целовали его туфл
ю, а он обнимал их уже как наследник ключей святого Петра, как наследник Ц
если Коричневый Пони в роли юриста оказался прав Ц обоих мечей святого
Петра, что означало и духовную, и земную власть, причем последняя подчиня
лась первой. Коричневый Пони, выступая как юрист, знающий об истории кано
нических законов и установлений папства больше, чем кто-либо иной за пре
делами аббатства Лейбовица, к разочарования прислужников отсутствовав
шего архиепископа Тексаркского во время конклава небрежно поведал его
участникам о древней «теории двух мечей». Он процитировал слова из древн
ей буллы: «Итак, всякий, претендующий на спасение, должен быть вассалом ри
мского понтифика». По словам Коричневого Пони, этот декрет никогда не бы
л особенно известен Ц он предназначался главным образом для монархов, о
быкновенных и из Кочевников, а также Ханнеганов и Цезарей, но он требовал
проверки несгибаемости в вопросах веры и подкреплялся угрозой такого н
аказания, как потеря надежды на спасение. И если еще недавно выборщики, бл
изкие Тексарку, боялись увидеть Коричневого Пони в роли папы, то теперь и
х опасения уступили место страху перед ним, как перед серым кардиналом. В
сем было хорошо известно, что кардинал был покровителем отшельника, подд
ерживал с ним дружбу и пытался восстановить его репутацию в глазах папы
Линуса VII. Казалось, что это были совершенно безобидные отношения между бо
гатым и благородным церковником и скромным святым отшельником. С циничн
ой точки зрения, если кто-то из них оступался, то всегда мог рассчитывать
на поддержку другого. Но Коричневый Пони и Спеклберд, хотя и придерживал
ись диаметрально противоположных воззрений, по всей видимости, были иск
ренне привязаны друг к другу. И теперь их дружба стала предметом всеобще
го беспокойства.
На первых порах на улицах воцарилось ликование, но затем люди разъярилис
ь, узнав, что их кумир изменил свою первоначальную позицию, которая гласи
ла, что истинный Рим будет там, где решил обитать папа. Очередным потрясен
ием для города стало решение об отлучении его, которое папа Амен наложил
на город, пока подстрекатели насильственных действий против конклава н
е предстанут перед ним. Три дня город кипел негодованием. Из-за отлучения
были запрещены мессы, нельзя было приносить исповеди, и лишь умирающим д
озволялось получить последнее отпущение. Город был возмущен. Все знали,
что за решением об отлучении стоит кардинал Коричневый Пони. Но на четве
ртый день насильники со связанными руками предстали перед папой. Он прик
азал снять с них путы, выслушал покаянные признания и даровал им отпущен
ие грехов Ц на том условии, что они под присмотром кардинала, надзирающе
го за тюрьмами, исправят все повреждения, нанесенные зданию, а также по ре
шению судьи-арбитра возместят ущерб, причиненный другим людям. Успокоив
таким образом город, новоизбранный папа вновь созвал конклав и оповести
л о своем окончательном избрании при отсутствии у дворца возмущенных то
лп. Это тоже приписывалось влиянию Коричневого Пони. Выступать могли тол
ько против желания папы поскорее покинуть Валану; но таких голосов не бы
ло, и лишь двое воздержались.
Спеклберд в самом деле как-то обмолвился, что Рим Ц там, где обитает папа,
но его слова, что папа считается папой, где бы он ни жил, не имели ничего общ
его с убеждением, что он должен жить в Баланс. Спеклберд никогда не говори
л, что, став епископом Нового Рима, именно так он и поступит, поскольку ста
л папой лишь в силу своих личных достоинств. Священнослужители, сообщавш
ие и распространявшие сведения из папского окружения, которые прибивал
ись к дверям и стенам всех церквей в Валане и в округе, убеждали, что нет ос
нований бояться возвращения Амена Спеклбсрда в Новый Рим, ибо здесь его
дом и, пока он остается властителем душ, весь остаток жизни он при каждом у
добном случае будет возвращаться в Валану и постоянно утверждать здесь
те церковные институции, которые сейчас находятся в Новом Риме Ц наприм
ер, орден святого Игнация, Ц чтобы освободить их из-под имперского влиян
ия. Тем не менее раздосадованные бюргеры, по всей видимости, собирались п
ротивостоять отъезду папы Амена из Валаны, пока тут не появится кардинал
Урион Бенефез и не засвидетельствует свое почтение его святейшеству.
К тому времени все присутствующие выборщики, кардиналы Священной Колле
гии, уже успели припасть поцелуем к кольцу на руке папы и были удостоены о
бъятия его святейшества папы Амена. Лишь небольшая горсточка отказалас
ь от коленопреклонения, утверждая, что выборы состоялись под давлением и
посему считаются недействительными. Ни для кого не было секретом, что в э
ту группу входили неприкрытые сторонники Тексарка, и поэтому их отношен
ие не было неожиданностью.
К полудню дня выборов карета достопочтенного лорда кардинала Уриона Бе
нефеза, архиепископа Тексарка, сопровождаемая кавалерийским эскортом,
въехала в пределы притихшего города. Чернозуб уловил отблеск ярости на п
олном лице архиепископа, когда тот узнал об исходе избрания папы и услыш
ал град оскорблений, которые Бенефез обрушил на головы своих конклавист
ов за их голосование, но мысли об этой ярости и о ее возможных последствия
х тут же вылетели у него из головы. Ибо на площади у дворца стояла босонога
я девушка в коричневом монашеском одеянии. Это была Эдрия, которая с откр
овенным изумлением смотрела на него.
Он было сделал шаг к ней, но тут же в памяти всплыл голос Коричневого Пони:
«Не стремись так настойчиво снова увидеться с ней. Если ты когда-нибудь в
стретишь ее в Валане, избегай ее». Он остановился. Но Эдрия и сама повернул
ась и исчезла в толпе.
Глава 12
«Безделье Ц враг души. Посем
у часть времени братия должна быть занята ручным трудом, а отведенные ча
сы посвящать чтению священных текстов».
Устав ордена св. Бенедикта, гл
ава 48.
Как только Элия Коричневый Пони узнал, что его старый друг-недоброжелат
ель Урион Бенефез прибыл в город, он сразу же стал искать возможности укл
ониться от личного участия в церемонии встречи Бенефеза с папой. Найдя п
одходящий момент, он настоял, чтобы Чернозуб сопутствовал ему при визите
к архиепископу имперской столицы, но монах не мог догадаться, для какой ц
ели он там нужен. Когда они направлялись по адресу, который Бенефез выбра
л для своей резиденции, Чернозуб признался, что видел Эдрию. Голос его дро
жал, а кардинал перестал улыбаться и пристально посмотрел на него.
Ц Я же велел тебе избегать ее!
Ц Я не нарушил ваше повеление, милорд… Ц но живущий в нем демон что-то ти
хо добавил.
На лицо Коричневого Пони вернулась легкая улыбка.
Ц Знаю. Это она уклонилась от встречи с тобой. Я говорил с ней.
Ц Где?
Ц В офисе, когда тебя не было. Я попросил охрану доставить ее ко мне в след
ующий раз, когда она привезет серебро из колонии. Помнишь, когда мы были в
Пустой Аркаде, я рассказывал тебе о группе джинов, обосновавшихся в Мятн
ых горах? Они называют это место Новым Иерусалимом. И там есть старые сере
бряные копи, которые они продолжают разрабатывать. Она бывает в городе п
римерно раз в месяц, чтобы обменять серебро на деньги. Контактирует она т
олько с тайным крылом заговорщиков, которые держат меня в курсе дела. Вот
почему она не знала меня раньше, хотя я и был очень удивлен. Мы храним их та
йны. Кроме всего прочего, они боятся за свои серебряные кони. Ты видел папс
кий флаг над домом Шарда.
Я расскажу тебе, Нимми, как наш визит выглядел с их точки зрения. Они живут
на самом краю земель, где нет никаких законов. Выяснилось, что последняя г
руппа церковников, которая останавливалась в Пустой Аркаде, состояла из
агентов Тексарка, и они очень подозрительно отнеслись к семье Шарда. Оди
н из них проскользнул мимо их дома, поднялся по скальной расщелине и слиш
ком много увидел, так что стражники бесшумно убили его и спрятали тело. Ко
гда двое остальных выяснили, что он пропал, то решили отправиться на его п
оиски. Шард сказал, что есть опасность нападения медведя. Стражникам при
шлось бы убить их обоих. Поэтому Эдрия отправилась на розыски и вернулас
ь с куском оторванной руки, на которой были следы клыков и когтей. Так что
они прочли над ней молитву, захоронили и вернулись на юг тем же путем, каки
м и появились. Но до отъезда они дали Шарду знать, что работают на Тексарк
и что всем джинам предстоит вернуться к народу Уотчитаха. И сразу же посл
е отъезда этих липовых тексаркских священников к дому Шарда являются ка
рдинал без епископского кольца на руке, монах, который играет на г'таре, Ко
чевник в каком-то странном шлеме и палач, который, признается, что служил
у Ханнегана. Более того, если кардинал в самом деле тот, за кого он себя выд
ает, он должен был бы знать о предыдущих гостях, но он не в курсе дела.
Ц Они скрывают лишь серебряные копи?
Ц Не совсем. Девяносто процентов джинов в Новом Иерусалиме Ц «привиде
ния», вполне способные сойти за нормального человека. Как Эдрия. Они нача
ли уходить в эти горы несколько поколений назад. Для встречи они выдвига
ют уродов и называют их козлами отпущения. Теперь что касается Эдрии… Ц
замолчав, Коричневый Пони бросил взгляд на монаха. Ц Она просила переда
ть свое сожаление.
Ц О чем?
Ц Ну, наверное, из-за того, что скрылась от тебя на площади. Предполагаю, и
из-за того, что у себя дома поддразнивала тебя. Что ты к ней испытываешь?
Нимми попытался найти какие-то слова, но ничего не получилось.
Ц Ясно. Секретариат не имеет права поддерживать зримые контакты с кем-л
ибо из Нового Иерусалима. Это тебе понятно?
Ц Нет, милорд.
Ц Они преследуют довольно спорные цели. Так же, как и кое-кто из нас. Они б
еженцы, и над ними висит обвинение в убийстве тексаркских стражников, ко
гда они убегали от народа Уотчитаха. Они боятся рейда имперских сил из пр
овинции. Держись подальше и от этой темы, и от нее. Она несет с собой беду. «М
не ли этого не знать!» Ц скорбно подумал Чернозуб.
Ц Больше мы не будем принимать ее как их агента, Ц резко добавил кардин
ал. Ц Этому необходимо положить конец.
Кареты из Тексарка все еще стояли, загруженные багажом, и все приехавшие,
военные и гражданские, толпились вокруг, словно ожидая приказов. Старший
вежливо преградил кардиналу путь и осведомился о его имени и цели появл
ения.
Ц Просто передайте ему, что здесь Красный Дьякон.
Ц Могу ли я осведомиться о намерениях…
Ц Скажите, что я явился выяснить, почему он пытался натравить убийц на ме
ня и на моего секретаря.
Помотав головой, начальник стражи скрылся за дверью, неся с собой послан
ие. Через полминуты в дверях появился недавний оратор Урик Тон Йордин, бе
лый как снег, с ужасом посмотрел на гостей и исчез в доме. Кардинал глянул
на Чернозуба и улыбнулся. Нимми наконец понял, с какой целью он здесь.
Коричневого Пони пригласили войти. Чернозуб присел у приоткрытых двере
й. Архиепископ Тексарка даже не успел сменить дорожную одежду. Дядя Ханн
егана разъяренно мерил шагами помещение.
Ц Элия, как ты смеешь, пусть даже в шутку, обвинять меня перед слугами и го
стями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
не понимать то, что в ней заключено. И тем не менее мы стремимся к единению
с этой конечной Божественной сущностью. В этом единении душа предстает с
теклом или каплей воды, сливающейся с огромным океаном. Ее индивидуально
сть растворяется, подобно стакану воды, в индивидуальности океана. Но ни
чего не исчезает. И не возникает. Все возвращается к себе.
И опасение страха смерти суть грех, Ц словно по размышлении добавил он.
Брат Чернозуб давно понял, что аудитория была сразу же захвачена его бла
гочестивым возбуждением, и перестал вслушиваться в слова. Этот человек б
ыл для него неповторим. Он мог быть самим собой перед толпой, которая подч
инялась силе его духа. Но после нескольких часов его вещания кардиналы с
тали поворачиваться друг к другу и даже вставать и бесшумно выскальзыва
ть из тронного зала, чтобы пошептаться.
И уже наступало следующее утро, когда Спеклберд наконец благословил сво
их невнимательных слушателей и сел. Он говорил всю ночь. Это было первое и
з последовавших чудес папы. Он говорил семнадцать часов, не взяв в руки ст
акана воды и не охрипнув. Он говорил с ними, перебарывая усталость. Только
его друг кардинал Коричневый Пони смог произнести «Аминь!», когда лучи у
треннего солнца пробились сквозь окна с восточной стороны, Ц но только
потому, что мало кто дослушал до конца, а среди них была лишь горсточка вни
мательных слушателей. Многие спали. Другие читали требник, обсуждали пол
итически важные проблемы, бродя из зала в зал; сидящие епископы с невинны
м, как у девушки по утрам, видом перешептывались и пересмеивались с сосед
ями. Когда в завершение речи Коричневый Пони сказал «Аминь», Спеклберд с
нова поднялся и переспросил: «Да?» Ц и тут стали подниматься внимательн
ые слушатели, с таким глубоким чувством говоря «Аминь!», что и остальные п
оддались ему, и в зале раздался хор виноватых и смущенных голосов.
Вот как все это на самом деле выглядело. Речь еще не стала знаменитой. Как
и у многих великих ораторов в человеческой истории, выступление Спеклбе
рда скорее смутило конклав, который, несмотря на столь странную проповед
ь, в конечном итоге, отчаявшись, выбрал его. И лишь значительно позже его с
лова обрели вторую жизнь, когда люди, задумчиво перечитывая отдельные за
писанные куски и обрывочные заметки, то поносили его за гнусную ересь, то
воспринимали их как результат Божественного вдохновения, новые откров
ения. Но для Коричневого Пони и всех, кто хорошо знал отшельника, словоизв
ержение Амена Спеклберда было подобно щебетанию птиц, которые на любом я
зыке произносят предельно простые слова типа «Боб Уайт» или «Пасха». И к
аждый слушатель вкладывает в них свой смысл.
Они избрали старика этим же утром, еще до того, как толпа снова принялась ш
вырять камни в двери дворца. Кардинал Ри лежал покойником на своем ложе. О
тто э'Нотто спятил и шатался, подобно лунатику. Из всех коридоров и закоул
ков дворца несло рвотой и испражнениями. Более двадцати пяти кардиналов
свалились, сраженные болезнями. К полудню они единогласно избрали Амсна.
К удивлению многих, в том числе и Чернозуба, старик сразу же произнес «Accepto»
«Принимаю» (л
ат.).
и, выбирая титулование папы, к неудовольствию многих назвал себя св
оим собственным именем. Папа Амен. Он нарушил едва ли не самую древнюю тра
дицию.
Конечно, избранию предшествовали кое-какие слабые протесты.
Ц Он сказал, что помазанники прямиком шествуют в ад! Ц жаловался аббату
кардинал с юго-востока.
Ц Из могилы они снисходят в ад, Ц уточнил Джарад. Ц И если на третий ден
ь восстают из мертвых, то возносятся на небо. Вполне ортодоксальная точк
а зрения.
Ц Чтобы с ним это случилось! И слова Бога он называл отвратительными.
Ц Оговорка, Ц объяснил Коричневый Пони. Ц Он имел в виду Ц восхитител
ьные.
Ц «Неясные и отвратительные» Ц вот что он сказал. Атрибуты зла. А змея
Ц самое невинное животное. Именование Бога Ц Сатана?
Ц Бросьте, бросьте! Ц сказал аббат. Ц Думаю, вы не расслышали его. Versum subtile atque i
nfandum Оборот изы
сканный и непередаваемый (лат.).
. Это означает, что слова хорошо подобраны, но в них трудно разобрать
ся. Даже изящны, но непроизносимы. Истина столь неуловима, что ее трудно вы
разить словами. Это молчание Христа. И когда мы говорим об этом, то возводи
м руки к небу.
В конечном итоге конклав пришел к единодушному решению. Если и есть чело
век, который может вернуться в Новый Рим главой Церкви, взять на себя роль
первосвященника Петра, ничего не боясь и не идя ни на какие компромиссы, э
тим человеком в самом деле может быть только Амен (кардинал in pectore папы Линус
а VII, во что многие уже были склонны верить) Спеклберд. Но в том, как конклав н
аконец избрал его, сказывались и компромиссы, и страх; даже конклависты к
ардинала Бенефеза получили право голосовать, что было противозаконно, т
ак как в силу своего отсутствия он не смог лично дать им указания. И к посл
едовавшему огорчению они голосовали за худого отшельника с возбужденн
ым взглядом.
Ц Gaudium magnum do vobis. Habemus Papam. Sancte Spiritu violente, Amen Cardinal Specllebird.
Великую радость даю вам. У нас есть папа. Сило
ю Святого Духа кардинал Амен Спеклберд (лат.).
Рев толпы покрыл окончание завершающей фразы, и конклав продолжил свою р
аботу. Теперь кардиналы, представая перед новым папой, целовали его туфл
ю, а он обнимал их уже как наследник ключей святого Петра, как наследник Ц
если Коричневый Пони в роли юриста оказался прав Ц обоих мечей святого
Петра, что означало и духовную, и земную власть, причем последняя подчиня
лась первой. Коричневый Пони, выступая как юрист, знающий об истории кано
нических законов и установлений папства больше, чем кто-либо иной за пре
делами аббатства Лейбовица, к разочарования прислужников отсутствовав
шего архиепископа Тексаркского во время конклава небрежно поведал его
участникам о древней «теории двух мечей». Он процитировал слова из древн
ей буллы: «Итак, всякий, претендующий на спасение, должен быть вассалом ри
мского понтифика». По словам Коричневого Пони, этот декрет никогда не бы
л особенно известен Ц он предназначался главным образом для монархов, о
быкновенных и из Кочевников, а также Ханнеганов и Цезарей, но он требовал
проверки несгибаемости в вопросах веры и подкреплялся угрозой такого н
аказания, как потеря надежды на спасение. И если еще недавно выборщики, бл
изкие Тексарку, боялись увидеть Коричневого Пони в роли папы, то теперь и
х опасения уступили место страху перед ним, как перед серым кардиналом. В
сем было хорошо известно, что кардинал был покровителем отшельника, подд
ерживал с ним дружбу и пытался восстановить его репутацию в глазах папы
Линуса VII. Казалось, что это были совершенно безобидные отношения между бо
гатым и благородным церковником и скромным святым отшельником. С циничн
ой точки зрения, если кто-то из них оступался, то всегда мог рассчитывать
на поддержку другого. Но Коричневый Пони и Спеклберд, хотя и придерживал
ись диаметрально противоположных воззрений, по всей видимости, были иск
ренне привязаны друг к другу. И теперь их дружба стала предметом всеобще
го беспокойства.
На первых порах на улицах воцарилось ликование, но затем люди разъярилис
ь, узнав, что их кумир изменил свою первоначальную позицию, которая гласи
ла, что истинный Рим будет там, где решил обитать папа. Очередным потрясен
ием для города стало решение об отлучении его, которое папа Амен наложил
на город, пока подстрекатели насильственных действий против конклава н
е предстанут перед ним. Три дня город кипел негодованием. Из-за отлучения
были запрещены мессы, нельзя было приносить исповеди, и лишь умирающим д
озволялось получить последнее отпущение. Город был возмущен. Все знали,
что за решением об отлучении стоит кардинал Коричневый Пони. Но на четве
ртый день насильники со связанными руками предстали перед папой. Он прик
азал снять с них путы, выслушал покаянные признания и даровал им отпущен
ие грехов Ц на том условии, что они под присмотром кардинала, надзирающе
го за тюрьмами, исправят все повреждения, нанесенные зданию, а также по ре
шению судьи-арбитра возместят ущерб, причиненный другим людям. Успокоив
таким образом город, новоизбранный папа вновь созвал конклав и оповести
л о своем окончательном избрании при отсутствии у дворца возмущенных то
лп. Это тоже приписывалось влиянию Коричневого Пони. Выступать могли тол
ько против желания папы поскорее покинуть Валану; но таких голосов не бы
ло, и лишь двое воздержались.
Спеклберд в самом деле как-то обмолвился, что Рим Ц там, где обитает папа,
но его слова, что папа считается папой, где бы он ни жил, не имели ничего общ
его с убеждением, что он должен жить в Баланс. Спеклберд никогда не говори
л, что, став епископом Нового Рима, именно так он и поступит, поскольку ста
л папой лишь в силу своих личных достоинств. Священнослужители, сообщавш
ие и распространявшие сведения из папского окружения, которые прибивал
ись к дверям и стенам всех церквей в Валане и в округе, убеждали, что нет ос
нований бояться возвращения Амена Спеклбсрда в Новый Рим, ибо здесь его
дом и, пока он остается властителем душ, весь остаток жизни он при каждом у
добном случае будет возвращаться в Валану и постоянно утверждать здесь
те церковные институции, которые сейчас находятся в Новом Риме Ц наприм
ер, орден святого Игнация, Ц чтобы освободить их из-под имперского влиян
ия. Тем не менее раздосадованные бюргеры, по всей видимости, собирались п
ротивостоять отъезду папы Амена из Валаны, пока тут не появится кардинал
Урион Бенефез и не засвидетельствует свое почтение его святейшеству.
К тому времени все присутствующие выборщики, кардиналы Священной Колле
гии, уже успели припасть поцелуем к кольцу на руке папы и были удостоены о
бъятия его святейшества папы Амена. Лишь небольшая горсточка отказалас
ь от коленопреклонения, утверждая, что выборы состоялись под давлением и
посему считаются недействительными. Ни для кого не было секретом, что в э
ту группу входили неприкрытые сторонники Тексарка, и поэтому их отношен
ие не было неожиданностью.
К полудню дня выборов карета достопочтенного лорда кардинала Уриона Бе
нефеза, архиепископа Тексарка, сопровождаемая кавалерийским эскортом,
въехала в пределы притихшего города. Чернозуб уловил отблеск ярости на п
олном лице архиепископа, когда тот узнал об исходе избрания папы и услыш
ал град оскорблений, которые Бенефез обрушил на головы своих конклавист
ов за их голосование, но мысли об этой ярости и о ее возможных последствия
х тут же вылетели у него из головы. Ибо на площади у дворца стояла босонога
я девушка в коричневом монашеском одеянии. Это была Эдрия, которая с откр
овенным изумлением смотрела на него.
Он было сделал шаг к ней, но тут же в памяти всплыл голос Коричневого Пони:
«Не стремись так настойчиво снова увидеться с ней. Если ты когда-нибудь в
стретишь ее в Валане, избегай ее». Он остановился. Но Эдрия и сама повернул
ась и исчезла в толпе.
Глава 12
«Безделье Ц враг души. Посем
у часть времени братия должна быть занята ручным трудом, а отведенные ча
сы посвящать чтению священных текстов».
Устав ордена св. Бенедикта, гл
ава 48.
Как только Элия Коричневый Пони узнал, что его старый друг-недоброжелат
ель Урион Бенефез прибыл в город, он сразу же стал искать возможности укл
ониться от личного участия в церемонии встречи Бенефеза с папой. Найдя п
одходящий момент, он настоял, чтобы Чернозуб сопутствовал ему при визите
к архиепископу имперской столицы, но монах не мог догадаться, для какой ц
ели он там нужен. Когда они направлялись по адресу, который Бенефез выбра
л для своей резиденции, Чернозуб признался, что видел Эдрию. Голос его дро
жал, а кардинал перестал улыбаться и пристально посмотрел на него.
Ц Я же велел тебе избегать ее!
Ц Я не нарушил ваше повеление, милорд… Ц но живущий в нем демон что-то ти
хо добавил.
На лицо Коричневого Пони вернулась легкая улыбка.
Ц Знаю. Это она уклонилась от встречи с тобой. Я говорил с ней.
Ц Где?
Ц В офисе, когда тебя не было. Я попросил охрану доставить ее ко мне в след
ующий раз, когда она привезет серебро из колонии. Помнишь, когда мы были в
Пустой Аркаде, я рассказывал тебе о группе джинов, обосновавшихся в Мятн
ых горах? Они называют это место Новым Иерусалимом. И там есть старые сере
бряные копи, которые они продолжают разрабатывать. Она бывает в городе п
римерно раз в месяц, чтобы обменять серебро на деньги. Контактирует она т
олько с тайным крылом заговорщиков, которые держат меня в курсе дела. Вот
почему она не знала меня раньше, хотя я и был очень удивлен. Мы храним их та
йны. Кроме всего прочего, они боятся за свои серебряные кони. Ты видел папс
кий флаг над домом Шарда.
Я расскажу тебе, Нимми, как наш визит выглядел с их точки зрения. Они живут
на самом краю земель, где нет никаких законов. Выяснилось, что последняя г
руппа церковников, которая останавливалась в Пустой Аркаде, состояла из
агентов Тексарка, и они очень подозрительно отнеслись к семье Шарда. Оди
н из них проскользнул мимо их дома, поднялся по скальной расщелине и слиш
ком много увидел, так что стражники бесшумно убили его и спрятали тело. Ко
гда двое остальных выяснили, что он пропал, то решили отправиться на его п
оиски. Шард сказал, что есть опасность нападения медведя. Стражникам при
шлось бы убить их обоих. Поэтому Эдрия отправилась на розыски и вернулас
ь с куском оторванной руки, на которой были следы клыков и когтей. Так что
они прочли над ней молитву, захоронили и вернулись на юг тем же путем, каки
м и появились. Но до отъезда они дали Шарду знать, что работают на Тексарк
и что всем джинам предстоит вернуться к народу Уотчитаха. И сразу же посл
е отъезда этих липовых тексаркских священников к дому Шарда являются ка
рдинал без епископского кольца на руке, монах, который играет на г'таре, Ко
чевник в каком-то странном шлеме и палач, который, признается, что служил
у Ханнегана. Более того, если кардинал в самом деле тот, за кого он себя выд
ает, он должен был бы знать о предыдущих гостях, но он не в курсе дела.
Ц Они скрывают лишь серебряные копи?
Ц Не совсем. Девяносто процентов джинов в Новом Иерусалиме Ц «привиде
ния», вполне способные сойти за нормального человека. Как Эдрия. Они нача
ли уходить в эти горы несколько поколений назад. Для встречи они выдвига
ют уродов и называют их козлами отпущения. Теперь что касается Эдрии… Ц
замолчав, Коричневый Пони бросил взгляд на монаха. Ц Она просила переда
ть свое сожаление.
Ц О чем?
Ц Ну, наверное, из-за того, что скрылась от тебя на площади. Предполагаю, и
из-за того, что у себя дома поддразнивала тебя. Что ты к ней испытываешь?
Нимми попытался найти какие-то слова, но ничего не получилось.
Ц Ясно. Секретариат не имеет права поддерживать зримые контакты с кем-л
ибо из Нового Иерусалима. Это тебе понятно?
Ц Нет, милорд.
Ц Они преследуют довольно спорные цели. Так же, как и кое-кто из нас. Они б
еженцы, и над ними висит обвинение в убийстве тексаркских стражников, ко
гда они убегали от народа Уотчитаха. Они боятся рейда имперских сил из пр
овинции. Держись подальше и от этой темы, и от нее. Она несет с собой беду. «М
не ли этого не знать!» Ц скорбно подумал Чернозуб.
Ц Больше мы не будем принимать ее как их агента, Ц резко добавил кардин
ал. Ц Этому необходимо положить конец.
Кареты из Тексарка все еще стояли, загруженные багажом, и все приехавшие,
военные и гражданские, толпились вокруг, словно ожидая приказов. Старший
вежливо преградил кардиналу путь и осведомился о его имени и цели появл
ения.
Ц Просто передайте ему, что здесь Красный Дьякон.
Ц Могу ли я осведомиться о намерениях…
Ц Скажите, что я явился выяснить, почему он пытался натравить убийц на ме
ня и на моего секретаря.
Помотав головой, начальник стражи скрылся за дверью, неся с собой послан
ие. Через полминуты в дверях появился недавний оратор Урик Тон Йордин, бе
лый как снег, с ужасом посмотрел на гостей и исчез в доме. Кардинал глянул
на Чернозуба и улыбнулся. Нимми наконец понял, с какой целью он здесь.
Коричневого Пони пригласили войти. Чернозуб присел у приоткрытых двере
й. Архиепископ Тексарка даже не успел сменить дорожную одежду. Дядя Ханн
егана разъяренно мерил шагами помещение.
Ц Элия, как ты смеешь, пусть даже в шутку, обвинять меня перед слугами и го
стями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64