И с табличкой: “АВТОНОМНАЯ ЗОНА. ИНТЕРНАТ ДЛЯ
ПРЕСТАРЕЛЫХ”. А посередине подъездной дорожки торчал аквариум. Небольш
ой, размером с портативный телевизор, и все еще с водой. Чтобы отвлечься от
того, что осматривал на улице Стивен, я подошел к аквариуму.
И сморщил нос. Запах был еще хуже. Хотя нельзя было винить в этом только ак
вариум, несмотря на то что вода позеленела и всплыли в этой слизи две золо
тые рыбки брюхом вверх.
Я обернулся к Стивену. Он нагнулся, зажимая нос платком, а свободной рукой
держа палку, которой приподнимал одеяло.
К счастью, мне оттуда не было видно, что под ним лежит.
Я отвернулся, радуясь, что можно смотреть на дом для престарелых, имеющий
почти нормальный вид… Господи!
Я не отводил глаз от дома. Да, вот в чем дело. Не должен быть у него такой нор
мальный вид. Со старухами за окнами, дремлющими утром в креслах до ленча.
Это случилось непроизвольно. Если бы я остановился и посчитал до десяти,
я бы никогда такого не сделал. Но я побежал прямо к окнам. И заглянул внутр
ь.
Ц Стивен!
В креслах сидели десять или больше старух. И еще один старик в пижаме лежа
л на канапе.
Если бы у них был вид спящих, это бы не так резко поразило меня.
Они были одеты в дневную одежду. И все мертвы.
Но главное Ц выражение мучительной агонии на этих лицах. Они не умерли м
ирно во сне. Рты были разинуты так широко, что челюсти наверняка вывихнул
ись. Таращились открытые глаза. Они умирали медленно, полностью осознава
я, что не могут дышать обжигающим легкие газом, который заполнил дом.
Сейчас, в оранжерейной жаре за этими окнами, искаженные агонией лица раз
дулись от отеков, почернели, трескались.
Я попятился, ощущая поднимающуюся к горлу кислоту. Потом повернулся, что
бы пойти к Стивену и рассказать, что я видел.
И тут я увидел то, что скрывала изгородь.
И попытался твердым шагом пройти мимо. Попытался выбросить из памяти то,
что видел. Попытался отвернуться, чтобы не увидеть снова.
Попытался. И не смог.
14
Гротеск. Другого описания не подберешь: гротеск, г
ротеск, ГРОТЕСК. Я помню чувство не только ужаса, но и гнева. На
верное, все мы делаем вид, что старики умирают спокойно и с достоинством. Э
ти умерли не так, хотя и не по своей вине.
Я шел по дорожке к мотоциклу, и набитый детским питанием рюкзак качался у
меня на спине.
Ц Стивен!
Более подвижные из этих стариков пытались удрать от газа. Может быть, кто-
то и смог.
Эти не смогли.
Они пытались добраться до машин, припаркованных возле дома. Одной из маш
ин Ц и это было настолько дико, что я чуть не расхохотался смехом висельн
ика Ц одной из машин, верьте не верьте, был катафалк. Большой, черный, глад
кий, стоял с открытыми дверями, даже задняя дверь для гроба была открыта.
На земле сидел толстый старик, прислонясь спиной к колесу. Выражение ужа
са застыло на его лице, когда он умирал от удушья. Одет он был в первое, что у
далось схватить в панике Ц розовое женское платье, отороченное белым кр
ужевом по подолу и рукавам. Старик замотал его вокруг пояса; из-под него т
орчали обгаженные подштанники.
Наполовину вываливаясь из люка, куда похоронщики ставят гроб, свисала го
лая женщина. С виду лет девяноста, она лежала лицом вниз, выставив голую за
дницу на не очень-то свежий воздух. Еще пара старичков лежали почти или со
всем голые на траве, широко раскрыв рты и выкатив глаза, а животы у них был
и как на девятом месяце беременности от выделяющихся внутри газов.
Ц Стивен!
Некоторые трупы уже разваливались. У других в момент смерти вытекла изо
рта почерневшая кровь, растекшись лужей, как смоляной нимб. На траве лежа
ла старуха, одетая в бледно-желтое платье, а из ее пальцев рассыпались фот
ографии колодой карт. На них она сидела рядом со счастливым внуком на его
дне рождения, помогая ему задуть свечи на пироге.
Сейчас по ее лицу можно было подумать, что ее заставили танцевать босико
м на битом стекле. Зубные протезы вылетели у нее изо рта с фонтаном рвоты,
и этой засохшей рвотой приклеило волосы к траве.
Понятия не имею, почему раздался в моей голове шепот:
Велик и благостен Господь…
Я подошел к воротам. Я ничего не видел, не мог дышать. Чуть не споткнулся о т
руп голой женщины. И тут меня за плечо взяла чья-то рука.
Ц Вот сволочи… Ц произнес полный отвращения голос Стивена. Ц Сволочи.
Когда хлынул газ, они бросили этих бедняг погибать. Ц Он посмотрел на гол
ую женщину у наших ног. Ц Их уже начали пожирать, крысы, наверное, или лиси
цы. Посмотри, что они с ней сделали.
Я помню, как что-то орал. Бежал куда-то. Смеялся?
Не помню. Но я был на грани помешательства. А может, плакал? Хрен его знает. Я
только помню, что из живота у меня рвался какой-то звук и протискивался ч
ерез губы.
Я добежал только до кустов на той стороне дороги. Там за мой рюкзак зацепи
лась ветка и не пустила меня дальше.
И тут я выблевал завтрак. Нет, даже не завтрак Ц все кишки полностью, да ещ
е, наверное, с куском других внутренностей.
Наконец я смог остановиться. И мутно посмотрел туда, куда блевал.
И оказалось, что я блевал на голые ноги двух детишек, лежавших мертвыми на
траве под кустами, вцепившись друг в друга в предсмертных объятиях.
Я отвернулся, и хотя в животе было совершенно пусто, меня вывернуло снова.
Ц Ты точно уже очухался?
Я открыл глаза. Стивен брызгал на меня водой и протирал мне шею, озабоченн
о глядя синими глазами.
Ц Нормально.
Ц Стоять можешь?
Ц Черт, я думал, что я только что стоял.
Ц Рик, мне неохота больше здесь околачиваться. Никаких признаков жизни
Ц ни кошек, ни птиц, ни собак Ц ничего. Наверное, газ здесь осел, в лощине м
ежду холмами. Надо отсюда Ц эй, детка! Спокойнее, на меня брызгать не надо,
оТ кей?
Ц Дай попить. Я уже в норме.
Ц Еще нет. Давай-ка полегоньку, ладно?
Я добрался до мотоцикла на ватных ногах. Еще две минуты подождал, пока мен
я бросало в жар и в холод одновременно, потом кивнул Стивену и включил мот
ор. Реактивный самолет над нами Ц клочок нормальности в голубом небе Ц
снова заходил на посадку.
Стивен озабоченно всмотрелся мне в лицо, пытаясь понять, могу ли я ехать.
Ц Рик, у тебя был сильный шок. Может, подберем тут машину, и я тебя отвезу?
Ц Нет. Ц Пусть это была глупая гордость, но я был решительно настроен ве
сти мотоцикл. Ц Поверь мне, Стивен, со мной все в порядке.
Все в порядке, если бы я мог забыть старуху, свисающую голой задницей из ка
тафалка; все в порядке, если бы я мог забыть двух мертвых детишек ни траве,
если бы я мог забыть все вообще, всю эту проклятую остановку.
Я подал мотоцикл вперед, убирая упор. Стивен снова надел солнечные очки, с
урово мне кивнул и медленно поехал вперед.
Скоро нам встретились следы деятельности Ц человеческой деятельности
.
Мы притормозили мотоциклы в квартале магазинов.
Ц Мародеры, Ц заметил Стивен ровным голосом.
У некоторых магазинов были выбиты окна. С полок смели алкоголь и табак. Ко
мпьютерные и видеомагазины подмели дочиста.
Потом мы видели ручеек в сточной канаве, шевеливший банкноты. Наверное, л
юди уже сообразили, что деньги теперь ни к чему.
Стивен совсем сбавил скорость, свесив ноги по обе стороны мотоцикла, поч
ти что вел его пешком. Он кивнул мне на автомобиль, въехавший в чей-то кирп
ичный забор с такой силой, что кирпичи рассыпались по газону. Машина была
набита компьютерами и телевизорами. Спереди сидели двое мужчин, неестес
твенно откинув назад головы с широко раскрытыми ртами.
Первая мысль у меня была, что мародеров застрелили при попытке удрать с д
обычей, но тела казались не поврежденными. Значит, и до этих добрался газ.
Ц Рик! Ц позвал Стивен через плечо. Ц Какой бы это ни был газ, а он то и де
ло возвращается. Давай-ка лучше валить из Лидса пронто*. ОТ кей?
Ц Согласен. Не вижу смысла здесь болтаться.
Ц И остальных надо предупредить. Ц Он мотнул головой в сторону мертвых
мародеров. Ц Он явно еще застает людей врасплох.
* В темпе.
Мы прибавили скорость, объезжая брошенные машины, отравленных котов и со
бак, парня с тюремными наколками, стоящего на коленях посреди улицы и при
павшего головой к украденному телевизору, будто задремавшего на миг. Но
стоило глянуть на лужу крови, вылившуюся из его губ, и становилось ясно, чт
о будет он спать, пока старик Гавриил не протрубит в свой рог.
Мы пустили мотоциклы быстрее, стрекот двигателей перешел в рев. Мы оба рв
ались поскорее выбраться на высокое место, где газ, как мы надеялись, нас н
е достанет, даже если он еще выделяется в низинах.
На вершине холма мы остановились посмотреть назад. Дома остались за спин
ой. До Ферберна было десять миль по приятной сельской дороге.
Ц А ведь выглядит почти нормально, правда? Ц Стивен мотнул головой в ст
орону крыш со спутниковыми тарелками, телевизионными антеннами, поблес
кивавшими на летнем солнышке. Офисные здания вдали сияли, как кристаллы.
Если бы мы не видели, что там делается… Но даже при этом город мало отличал
ся от того, каким я его знал последние десять лет.
Лайнер в небе закончил очередной проход, двигатели взвыли, когда пилот в
новь направил машину в облет города. Мы следили за его полетом в двух кило
метрах у нас над головой. Потом он будто завис высоко над городом, недвижн
о, как серебряное распятие на синем фоне.
Пассажиры в самолете, быть может, читали или слушали радио, не ведая, какая
страшная трагедия поразила Лидс. Те, кто не поленился бы выглянуть в окно
, увидели бы только игрушечные домики города и отблеск солнца на окнах.
Пока я смотрел, тембр двигателя изменился. Казалось, самолет повернулся
в воздухе и завис, все еще прибитый, как распятие, к синему ясному небу.
Потом упал.
Носом вперед лайнер вошел в пике.
И упал километрах в трех от того места, где мы стояли. В небо грибом вырос к
луб белого дыма. Я поймал себя на том, что высматриваю огонь, но не увидел. А
звук удара все не приходил.
И наконец дошел Ц низкий раскат грома вскатился к вершине холма.
Я глянул на Стивена. Он, казалось, ищет подходящие слова, но он помолчал и п
ожал плечами. Ему было нечего сказать, и мне тоже. Я только мог покачать го
ловой.
Всего за семьдесят два часа город Лидс превратился в Ад на Земле. А до Ферб
ерна ехать несколько минут. Хотя он точно не Рай, но все же получше усыпанн
ых трупами дорог позади.
Оказалось, нет.
Там было хуже.
15
В тот момент, когда я увидел женщину, сидящую на сте
не на Трумен-вей, я уже знал, что сейчас будет. Никогда раньше я ее не видел,
и девушку, сидевшую рядом с ней, тоже, но знал так же точно, как день следует
за ночью, что она сейчас со мной заговорит.
И я знал, что мне не будет приятно то, что она скажет. Она уставилась на меня
так, что было ясно: она решила сделать то, что решила, пусть хоть камни с неб
а падают.
Ц Вы живете в том доме на Трумен-вей.
Я покачал головой, не останавливаясь.
Ц Живете. Ц Она приветливо улыбалась, но карие глаза были тверже кремня
. Ц В номере девять, который с белой дверью.
Я снова покачал головой.
Ц А что вы…
Ц Ведь живете? Ц Она не дала мне возможности ответить. Ц Меня зовут Кэр
олайн, Кэролайн Лукас, а это моя дочь Порция. Ей шестнадцать.
Я увидел, что дочь бросила на мать удивленный взгляд, будто мамочка тольк
о что заявила, что ее дочь Ц вождь эскимосов. А мама тем временем пожала м
не руку, не переставая говорить. Ясно, что она и ее дочь Порция пришли вмес
те с исходом из Лидса. Хотя одежда и лица у них были чистыми, волосы аккура
тно расчесаны, вид был как у беженцев Ц не спутаешь. Этот вид заключался в
позе, в том, что даже если они сначала смотрят тебе в глаза, то сразу же опус
кают взгляд, будто чего-то стыдятся. Я бы хотел, чтобы этого не было. Действ
ительно хотел бы. Но мы разделились на две расы Ц те, у кого есть дом, и те, у
кого дома нет. И различие было так явно, будто у беженцев был мазок яркой к
раски на лбу.
Женщина, еще красивая в свои без малого сорок лет, спортивная Ц несомнен
но, от тренировок в дорогом клубе, снова представила мне свою дочь, застав
ляя девушку подать руку. Девушка все время кидала на мать вопросительные
взгляды.
Ц Чертовски неприятная история, правда? Ц сказала женщина, неестестве
нно широко улыбаясь. Ц Я слышала, что кое-кто уже вернулся домой, но снова
ночью пошел газ и заставив их бежать. Вы не слышали, откуда этот газ?
Я сказал, что не слышал.
Ц И я тоже. Но думаю, это серьезнее, чем считается.
Я попытался изобразить уверенность, говоря, что они скоро смогут вернуть
ся домой.
Ц Это было бы чудесно. Снова спать в кровати. На чистых простынях. И насто
ящая ванна, а не душ из холодной воды в холщовой кабинке.
Я посочувствовал.
Ц Какой вы счастливый, что у вас есть дом. И такой большой. Ц Я попытался
пойти дальше, она удержала меня за руку. Ц Вы там один живете, правда?
Ц А в чем…
Ц Ведь правда?
Ц Нет, с братом.
Ц Он дома?
Ц Нет, он сейчас в деревне. Мы только что вернулись Ц искали еду для лаге
ря.
Ц Вы знаете, у вас удивительные глаза. Я никогда не видела такой синевы. П
орция как раз мне только что говорила… Постойте!
Я уже был решительно настроен уйти от этой пары.
Ц Постойте!
Женщина, все так же широко улыбаясь, поймала меня за руку выше локтя, но ту
т же мягко скользнула пальцами вниз, к кисти. Мне надо было стиснуть зубы и
уйти, не прощаясь, но у нее были такие доверчивые глаза, такой просящий го
лос. Как у беспомощного ребенка.
Ц Вы себе не представляете, каково это Ц спать в поле. У нас на всех одно о
деяло.
Я смягчился.
Ц Ладно, пойдемте со мной, я вам найду пару одеял… Ц Она смотрела на меня
с улыбкой, полной такой надежды, что я добавил еще пару предметов. Ц Може
т быть, найду какую-нибудь одежду. Ц Боже мой, я ощущал себя таким всемогу
щим, что слова пошли у меня с языка помимо моей воли. Будто я был рыцарем в с
ияющих доспехах, отсыпающим крошки хлеба голодным крестьянам. Ц Я вам п
риготовлю чего-нибудь поесть… Можете даже горячую ванну принять.
Ц Послушайте! Ц Она, нежно улыбаясь, стиснула мою руку. Ц Я не буду ходи
ть вокруг да около. У вас большой дом. Позвольте нам остаться. Мы будем для
вас готовить и убирать.
Ц Но…
Ц Пожалуйста, не надо “но”. Впустите нас. Всего на пару дней. Ц Она улыбну
лась, поцеловала мне руку, прижала ее к своей щеке. Ц Послушайте, я хочу ле
чь с вами в постель. Делайте со мной что хотите, я…
Ц Это не нужно. Ц Я поглядел в обе стороны улицы. Люди сидели кучками на т
раве, но на нас никто не обращал внимания. Ц Вы через несколько дней буде
те дома, и тогда…
Ц Тише, тише! Ц Она говорила тихим хрипловатым голосом. Ц Я в самом деле
этого хочу. Я хочу с вами спать.
Я заметил у нее обручальное кольцо.
Ц Но ваш муж…
Ц Я не замужем.
Дочь снова остро взглянула на мать. Выражение удивления на ее лице могло
бы рассмешить, но после того, что я видел утром, чувства юмора у меня не ост
алось. Совсем не осталось.
Ц И Порция тоже будет с вами спать. Она ни о чем другом и говорить не может.
Порция посмотрела удивленно и испуганно, но кивнула, будто кто-то вздерн
ул ей голову вверх, а потом вниз.
Ц Только с Порцией вы будете надевать презерватив. А со мной Ц как хотит
е.
Ц Нет.
Я попытался высвободиться.
Ц Я вам понравлюсь. Можете со мной как хотите, мне все равно.
Ц Мне это не интересно.
Ц Прошу вас! Я…
Я высвободил руку и пошел прочь. И слышал, как она крикнула мне вслед:
Ц Ладно, ладно! И с Порцией тоже не нужно его надевать! Она будет с вами и б
ез этого, правда, Порция? Порция, скажи ему, что ты согласна без презервати
ва. Скажи, Порция, скажи!
Я услышал испуганный голос ее дочери:
Ц Да, можно без этого. Пожалуйста, со мной можно без этого!
А у меня в мыслях были только эти мертвые дети в кустах. Бедные мертвые дет
и. Я заблевал их, даже не зная, что они там лежат. И потом оставил их под куст
ами, и капли крови из выклеванных глаз на щеках, как страшные слезы. Мозг у
меня отказывал от перегрузки, больше он ничего не мог воспринять. И я брос
ился бежать, слыша за собой призывные крики.
16
Дерьмовейший выдался день. Каждые десять секунд д
оставал меня мысленный телевизор, показывая виденное утром: старики, рас
пухающие в креслах, старуха с голой задницей в катафалке, мертвые дети, па
дающий с неба самолет. Потом возвращение с детским питанием. Один парень
из группы “С” был принят солдатами за мародера и застрелен на месте. Не зн
аю, как его звали. И я уже был так перегружен тем, что видел, и запахами смерт
и, что ничего и не почувствовал.
Стенно был в гараже, менял колесо у машины “скорой помощи” и был похож на и
грушечного робота с сильно подсевшими аккумуляторами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
ПРЕСТАРЕЛЫХ”. А посередине подъездной дорожки торчал аквариум. Небольш
ой, размером с портативный телевизор, и все еще с водой. Чтобы отвлечься от
того, что осматривал на улице Стивен, я подошел к аквариуму.
И сморщил нос. Запах был еще хуже. Хотя нельзя было винить в этом только ак
вариум, несмотря на то что вода позеленела и всплыли в этой слизи две золо
тые рыбки брюхом вверх.
Я обернулся к Стивену. Он нагнулся, зажимая нос платком, а свободной рукой
держа палку, которой приподнимал одеяло.
К счастью, мне оттуда не было видно, что под ним лежит.
Я отвернулся, радуясь, что можно смотреть на дом для престарелых, имеющий
почти нормальный вид… Господи!
Я не отводил глаз от дома. Да, вот в чем дело. Не должен быть у него такой нор
мальный вид. Со старухами за окнами, дремлющими утром в креслах до ленча.
Это случилось непроизвольно. Если бы я остановился и посчитал до десяти,
я бы никогда такого не сделал. Но я побежал прямо к окнам. И заглянул внутр
ь.
Ц Стивен!
В креслах сидели десять или больше старух. И еще один старик в пижаме лежа
л на канапе.
Если бы у них был вид спящих, это бы не так резко поразило меня.
Они были одеты в дневную одежду. И все мертвы.
Но главное Ц выражение мучительной агонии на этих лицах. Они не умерли м
ирно во сне. Рты были разинуты так широко, что челюсти наверняка вывихнул
ись. Таращились открытые глаза. Они умирали медленно, полностью осознава
я, что не могут дышать обжигающим легкие газом, который заполнил дом.
Сейчас, в оранжерейной жаре за этими окнами, искаженные агонией лица раз
дулись от отеков, почернели, трескались.
Я попятился, ощущая поднимающуюся к горлу кислоту. Потом повернулся, что
бы пойти к Стивену и рассказать, что я видел.
И тут я увидел то, что скрывала изгородь.
И попытался твердым шагом пройти мимо. Попытался выбросить из памяти то,
что видел. Попытался отвернуться, чтобы не увидеть снова.
Попытался. И не смог.
14
Гротеск. Другого описания не подберешь: гротеск, г
ротеск, ГРОТЕСК. Я помню чувство не только ужаса, но и гнева. На
верное, все мы делаем вид, что старики умирают спокойно и с достоинством. Э
ти умерли не так, хотя и не по своей вине.
Я шел по дорожке к мотоциклу, и набитый детским питанием рюкзак качался у
меня на спине.
Ц Стивен!
Более подвижные из этих стариков пытались удрать от газа. Может быть, кто-
то и смог.
Эти не смогли.
Они пытались добраться до машин, припаркованных возле дома. Одной из маш
ин Ц и это было настолько дико, что я чуть не расхохотался смехом висельн
ика Ц одной из машин, верьте не верьте, был катафалк. Большой, черный, глад
кий, стоял с открытыми дверями, даже задняя дверь для гроба была открыта.
На земле сидел толстый старик, прислонясь спиной к колесу. Выражение ужа
са застыло на его лице, когда он умирал от удушья. Одет он был в первое, что у
далось схватить в панике Ц розовое женское платье, отороченное белым кр
ужевом по подолу и рукавам. Старик замотал его вокруг пояса; из-под него т
орчали обгаженные подштанники.
Наполовину вываливаясь из люка, куда похоронщики ставят гроб, свисала го
лая женщина. С виду лет девяноста, она лежала лицом вниз, выставив голую за
дницу на не очень-то свежий воздух. Еще пара старичков лежали почти или со
всем голые на траве, широко раскрыв рты и выкатив глаза, а животы у них был
и как на девятом месяце беременности от выделяющихся внутри газов.
Ц Стивен!
Некоторые трупы уже разваливались. У других в момент смерти вытекла изо
рта почерневшая кровь, растекшись лужей, как смоляной нимб. На траве лежа
ла старуха, одетая в бледно-желтое платье, а из ее пальцев рассыпались фот
ографии колодой карт. На них она сидела рядом со счастливым внуком на его
дне рождения, помогая ему задуть свечи на пироге.
Сейчас по ее лицу можно было подумать, что ее заставили танцевать босико
м на битом стекле. Зубные протезы вылетели у нее изо рта с фонтаном рвоты,
и этой засохшей рвотой приклеило волосы к траве.
Понятия не имею, почему раздался в моей голове шепот:
Велик и благостен Господь…
Я подошел к воротам. Я ничего не видел, не мог дышать. Чуть не споткнулся о т
руп голой женщины. И тут меня за плечо взяла чья-то рука.
Ц Вот сволочи… Ц произнес полный отвращения голос Стивена. Ц Сволочи.
Когда хлынул газ, они бросили этих бедняг погибать. Ц Он посмотрел на гол
ую женщину у наших ног. Ц Их уже начали пожирать, крысы, наверное, или лиси
цы. Посмотри, что они с ней сделали.
Я помню, как что-то орал. Бежал куда-то. Смеялся?
Не помню. Но я был на грани помешательства. А может, плакал? Хрен его знает. Я
только помню, что из живота у меня рвался какой-то звук и протискивался ч
ерез губы.
Я добежал только до кустов на той стороне дороги. Там за мой рюкзак зацепи
лась ветка и не пустила меня дальше.
И тут я выблевал завтрак. Нет, даже не завтрак Ц все кишки полностью, да ещ
е, наверное, с куском других внутренностей.
Наконец я смог остановиться. И мутно посмотрел туда, куда блевал.
И оказалось, что я блевал на голые ноги двух детишек, лежавших мертвыми на
траве под кустами, вцепившись друг в друга в предсмертных объятиях.
Я отвернулся, и хотя в животе было совершенно пусто, меня вывернуло снова.
Ц Ты точно уже очухался?
Я открыл глаза. Стивен брызгал на меня водой и протирал мне шею, озабоченн
о глядя синими глазами.
Ц Нормально.
Ц Стоять можешь?
Ц Черт, я думал, что я только что стоял.
Ц Рик, мне неохота больше здесь околачиваться. Никаких признаков жизни
Ц ни кошек, ни птиц, ни собак Ц ничего. Наверное, газ здесь осел, в лощине м
ежду холмами. Надо отсюда Ц эй, детка! Спокойнее, на меня брызгать не надо,
оТ кей?
Ц Дай попить. Я уже в норме.
Ц Еще нет. Давай-ка полегоньку, ладно?
Я добрался до мотоцикла на ватных ногах. Еще две минуты подождал, пока мен
я бросало в жар и в холод одновременно, потом кивнул Стивену и включил мот
ор. Реактивный самолет над нами Ц клочок нормальности в голубом небе Ц
снова заходил на посадку.
Стивен озабоченно всмотрелся мне в лицо, пытаясь понять, могу ли я ехать.
Ц Рик, у тебя был сильный шок. Может, подберем тут машину, и я тебя отвезу?
Ц Нет. Ц Пусть это была глупая гордость, но я был решительно настроен ве
сти мотоцикл. Ц Поверь мне, Стивен, со мной все в порядке.
Все в порядке, если бы я мог забыть старуху, свисающую голой задницей из ка
тафалка; все в порядке, если бы я мог забыть двух мертвых детишек ни траве,
если бы я мог забыть все вообще, всю эту проклятую остановку.
Я подал мотоцикл вперед, убирая упор. Стивен снова надел солнечные очки, с
урово мне кивнул и медленно поехал вперед.
Скоро нам встретились следы деятельности Ц человеческой деятельности
.
Мы притормозили мотоциклы в квартале магазинов.
Ц Мародеры, Ц заметил Стивен ровным голосом.
У некоторых магазинов были выбиты окна. С полок смели алкоголь и табак. Ко
мпьютерные и видеомагазины подмели дочиста.
Потом мы видели ручеек в сточной канаве, шевеливший банкноты. Наверное, л
юди уже сообразили, что деньги теперь ни к чему.
Стивен совсем сбавил скорость, свесив ноги по обе стороны мотоцикла, поч
ти что вел его пешком. Он кивнул мне на автомобиль, въехавший в чей-то кирп
ичный забор с такой силой, что кирпичи рассыпались по газону. Машина была
набита компьютерами и телевизорами. Спереди сидели двое мужчин, неестес
твенно откинув назад головы с широко раскрытыми ртами.
Первая мысль у меня была, что мародеров застрелили при попытке удрать с д
обычей, но тела казались не поврежденными. Значит, и до этих добрался газ.
Ц Рик! Ц позвал Стивен через плечо. Ц Какой бы это ни был газ, а он то и де
ло возвращается. Давай-ка лучше валить из Лидса пронто*. ОТ кей?
Ц Согласен. Не вижу смысла здесь болтаться.
Ц И остальных надо предупредить. Ц Он мотнул головой в сторону мертвых
мародеров. Ц Он явно еще застает людей врасплох.
* В темпе.
Мы прибавили скорость, объезжая брошенные машины, отравленных котов и со
бак, парня с тюремными наколками, стоящего на коленях посреди улицы и при
павшего головой к украденному телевизору, будто задремавшего на миг. Но
стоило глянуть на лужу крови, вылившуюся из его губ, и становилось ясно, чт
о будет он спать, пока старик Гавриил не протрубит в свой рог.
Мы пустили мотоциклы быстрее, стрекот двигателей перешел в рев. Мы оба рв
ались поскорее выбраться на высокое место, где газ, как мы надеялись, нас н
е достанет, даже если он еще выделяется в низинах.
На вершине холма мы остановились посмотреть назад. Дома остались за спин
ой. До Ферберна было десять миль по приятной сельской дороге.
Ц А ведь выглядит почти нормально, правда? Ц Стивен мотнул головой в ст
орону крыш со спутниковыми тарелками, телевизионными антеннами, поблес
кивавшими на летнем солнышке. Офисные здания вдали сияли, как кристаллы.
Если бы мы не видели, что там делается… Но даже при этом город мало отличал
ся от того, каким я его знал последние десять лет.
Лайнер в небе закончил очередной проход, двигатели взвыли, когда пилот в
новь направил машину в облет города. Мы следили за его полетом в двух кило
метрах у нас над головой. Потом он будто завис высоко над городом, недвижн
о, как серебряное распятие на синем фоне.
Пассажиры в самолете, быть может, читали или слушали радио, не ведая, какая
страшная трагедия поразила Лидс. Те, кто не поленился бы выглянуть в окно
, увидели бы только игрушечные домики города и отблеск солнца на окнах.
Пока я смотрел, тембр двигателя изменился. Казалось, самолет повернулся
в воздухе и завис, все еще прибитый, как распятие, к синему ясному небу.
Потом упал.
Носом вперед лайнер вошел в пике.
И упал километрах в трех от того места, где мы стояли. В небо грибом вырос к
луб белого дыма. Я поймал себя на том, что высматриваю огонь, но не увидел. А
звук удара все не приходил.
И наконец дошел Ц низкий раскат грома вскатился к вершине холма.
Я глянул на Стивена. Он, казалось, ищет подходящие слова, но он помолчал и п
ожал плечами. Ему было нечего сказать, и мне тоже. Я только мог покачать го
ловой.
Всего за семьдесят два часа город Лидс превратился в Ад на Земле. А до Ферб
ерна ехать несколько минут. Хотя он точно не Рай, но все же получше усыпанн
ых трупами дорог позади.
Оказалось, нет.
Там было хуже.
15
В тот момент, когда я увидел женщину, сидящую на сте
не на Трумен-вей, я уже знал, что сейчас будет. Никогда раньше я ее не видел,
и девушку, сидевшую рядом с ней, тоже, но знал так же точно, как день следует
за ночью, что она сейчас со мной заговорит.
И я знал, что мне не будет приятно то, что она скажет. Она уставилась на меня
так, что было ясно: она решила сделать то, что решила, пусть хоть камни с неб
а падают.
Ц Вы живете в том доме на Трумен-вей.
Я покачал головой, не останавливаясь.
Ц Живете. Ц Она приветливо улыбалась, но карие глаза были тверже кремня
. Ц В номере девять, который с белой дверью.
Я снова покачал головой.
Ц А что вы…
Ц Ведь живете? Ц Она не дала мне возможности ответить. Ц Меня зовут Кэр
олайн, Кэролайн Лукас, а это моя дочь Порция. Ей шестнадцать.
Я увидел, что дочь бросила на мать удивленный взгляд, будто мамочка тольк
о что заявила, что ее дочь Ц вождь эскимосов. А мама тем временем пожала м
не руку, не переставая говорить. Ясно, что она и ее дочь Порция пришли вмес
те с исходом из Лидса. Хотя одежда и лица у них были чистыми, волосы аккура
тно расчесаны, вид был как у беженцев Ц не спутаешь. Этот вид заключался в
позе, в том, что даже если они сначала смотрят тебе в глаза, то сразу же опус
кают взгляд, будто чего-то стыдятся. Я бы хотел, чтобы этого не было. Действ
ительно хотел бы. Но мы разделились на две расы Ц те, у кого есть дом, и те, у
кого дома нет. И различие было так явно, будто у беженцев был мазок яркой к
раски на лбу.
Женщина, еще красивая в свои без малого сорок лет, спортивная Ц несомнен
но, от тренировок в дорогом клубе, снова представила мне свою дочь, застав
ляя девушку подать руку. Девушка все время кидала на мать вопросительные
взгляды.
Ц Чертовски неприятная история, правда? Ц сказала женщина, неестестве
нно широко улыбаясь. Ц Я слышала, что кое-кто уже вернулся домой, но снова
ночью пошел газ и заставив их бежать. Вы не слышали, откуда этот газ?
Я сказал, что не слышал.
Ц И я тоже. Но думаю, это серьезнее, чем считается.
Я попытался изобразить уверенность, говоря, что они скоро смогут вернуть
ся домой.
Ц Это было бы чудесно. Снова спать в кровати. На чистых простынях. И насто
ящая ванна, а не душ из холодной воды в холщовой кабинке.
Я посочувствовал.
Ц Какой вы счастливый, что у вас есть дом. И такой большой. Ц Я попытался
пойти дальше, она удержала меня за руку. Ц Вы там один живете, правда?
Ц А в чем…
Ц Ведь правда?
Ц Нет, с братом.
Ц Он дома?
Ц Нет, он сейчас в деревне. Мы только что вернулись Ц искали еду для лаге
ря.
Ц Вы знаете, у вас удивительные глаза. Я никогда не видела такой синевы. П
орция как раз мне только что говорила… Постойте!
Я уже был решительно настроен уйти от этой пары.
Ц Постойте!
Женщина, все так же широко улыбаясь, поймала меня за руку выше локтя, но ту
т же мягко скользнула пальцами вниз, к кисти. Мне надо было стиснуть зубы и
уйти, не прощаясь, но у нее были такие доверчивые глаза, такой просящий го
лос. Как у беспомощного ребенка.
Ц Вы себе не представляете, каково это Ц спать в поле. У нас на всех одно о
деяло.
Я смягчился.
Ц Ладно, пойдемте со мной, я вам найду пару одеял… Ц Она смотрела на меня
с улыбкой, полной такой надежды, что я добавил еще пару предметов. Ц Може
т быть, найду какую-нибудь одежду. Ц Боже мой, я ощущал себя таким всемогу
щим, что слова пошли у меня с языка помимо моей воли. Будто я был рыцарем в с
ияющих доспехах, отсыпающим крошки хлеба голодным крестьянам. Ц Я вам п
риготовлю чего-нибудь поесть… Можете даже горячую ванну принять.
Ц Послушайте! Ц Она, нежно улыбаясь, стиснула мою руку. Ц Я не буду ходи
ть вокруг да около. У вас большой дом. Позвольте нам остаться. Мы будем для
вас готовить и убирать.
Ц Но…
Ц Пожалуйста, не надо “но”. Впустите нас. Всего на пару дней. Ц Она улыбну
лась, поцеловала мне руку, прижала ее к своей щеке. Ц Послушайте, я хочу ле
чь с вами в постель. Делайте со мной что хотите, я…
Ц Это не нужно. Ц Я поглядел в обе стороны улицы. Люди сидели кучками на т
раве, но на нас никто не обращал внимания. Ц Вы через несколько дней буде
те дома, и тогда…
Ц Тише, тише! Ц Она говорила тихим хрипловатым голосом. Ц Я в самом деле
этого хочу. Я хочу с вами спать.
Я заметил у нее обручальное кольцо.
Ц Но ваш муж…
Ц Я не замужем.
Дочь снова остро взглянула на мать. Выражение удивления на ее лице могло
бы рассмешить, но после того, что я видел утром, чувства юмора у меня не ост
алось. Совсем не осталось.
Ц И Порция тоже будет с вами спать. Она ни о чем другом и говорить не может.
Порция посмотрела удивленно и испуганно, но кивнула, будто кто-то вздерн
ул ей голову вверх, а потом вниз.
Ц Только с Порцией вы будете надевать презерватив. А со мной Ц как хотит
е.
Ц Нет.
Я попытался высвободиться.
Ц Я вам понравлюсь. Можете со мной как хотите, мне все равно.
Ц Мне это не интересно.
Ц Прошу вас! Я…
Я высвободил руку и пошел прочь. И слышал, как она крикнула мне вслед:
Ц Ладно, ладно! И с Порцией тоже не нужно его надевать! Она будет с вами и б
ез этого, правда, Порция? Порция, скажи ему, что ты согласна без презервати
ва. Скажи, Порция, скажи!
Я услышал испуганный голос ее дочери:
Ц Да, можно без этого. Пожалуйста, со мной можно без этого!
А у меня в мыслях были только эти мертвые дети в кустах. Бедные мертвые дет
и. Я заблевал их, даже не зная, что они там лежат. И потом оставил их под куст
ами, и капли крови из выклеванных глаз на щеках, как страшные слезы. Мозг у
меня отказывал от перегрузки, больше он ничего не мог воспринять. И я брос
ился бежать, слыша за собой призывные крики.
16
Дерьмовейший выдался день. Каждые десять секунд д
оставал меня мысленный телевизор, показывая виденное утром: старики, рас
пухающие в креслах, старуха с голой задницей в катафалке, мертвые дети, па
дающий с неба самолет. Потом возвращение с детским питанием. Один парень
из группы “С” был принят солдатами за мародера и застрелен на месте. Не зн
аю, как его звали. И я уже был так перегружен тем, что видел, и запахами смерт
и, что ничего и не почувствовал.
Стенно был в гараже, менял колесо у машины “скорой помощи” и был похож на и
грушечного робота с сильно подсевшими аккумуляторами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57