Как мне его понять?
Он пытался убить меня при первой нашей встрече на острове. В подвале на Па
радизе я врезал ему так, что расплющил нос. Хотя это мало что добавило к ро
машке шрамов у него вокруг рта. Теперь он идет рядом, скрипя сапогами по га
льке, стараясь не отстать. Он сгибается под тяжелым рюкзаком, на плече у не
го винтовка, шелковые ленточки развеваются на ветру; те, что привязаны к к
оленям, то и дело касаются земли и почернели на концах.
Ведь он точно не участвует в гуманитарной миссии по спасению Кейт?
И не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, как он меня ненавидит до печ
енок.
Откуда же такое изменение отношения?
Иисус его послал за мной присматривать? Или даже пустить мне пулю в спину?
Я же им обоим не доверял. Иисус подозрительно быстро соглашался со всем, ч
то предлагал Стивен. Но Иисус Ц лидер своей общины, а Стивен Ц нашей. Я ду
мал, между ними будет больше трений.
Не складывалась картинка.
И чем больше я об этом думал, тем больше верил, что у Теско есть какая-то скр
ытая причина мне помогать. И я все больше верил, что ливерпулец, называющи
й себя Иисуом, проводит в жизнь собственный тайный план.
Я все еще это обдумывал, когда увидел самолет Говарда. Он упал на скорости
в городском квартале между гостиницей “Квин” и почтой. От машины осталис
ь лишь клочья почерневшего металла. Одно крыло упало поперек элегантног
о когда-то входа в отель.
Я осторожно подошел к обломкам и заглянул в то, что осталось от кабины. Жар
сжег тело Говарда до костей. Я поднял из золы кусочек металла. Очки в золо
той оправе. Они расплавились и потеряли форму.
Здесь мы ничего не могли сделать. Говард Спаркмен, двадцати одного года, п
огиб.
Мы пошли вперед. И шли, быть может, минут десять, когда я заметил, что Теско с
тал оглядываться назад.
Я знал почему.
Сняв с плеча винтовку, я сказал:
Ц Кажется, за нами идут?
98
Меня зовут Кейт Робинсон.
Я пишу это как последний, быть может, шанс сказать тебе, Рик, что со мной слу
чилось. Я знаю, что это письмо ты найдешь. Найдешь ли ты мое тело Ц не знаю.
Мне надо торопиться, они все ближе. В любой момент, я знаю, они могут вломит
ься в дверь. Бог один знает, что они тогда со мной сделают. Рик, никогда мне н
е было так одиноко и беспомощно. Как я хочу, чтобы ты был рядом!
Ладно, так вот что со мной было.
Вчера отказал мотор у самолета, на котором летели мы с Синди. Ей удалось по
садить машину на дорогу возле самого Лидса. Я только успела вылезти из са
молета, как по нему начали стрелять. Пули били по земле рядом со мной. Я бро
силась в укрытие, а Синди махнула, чтобы она выезжала на самолете из-под о
гня.
Она, пытаясь уйти от обстрела, повела самолет быстрее, чем было можно. Он н
аткнулся колесом на островок безопасности и опрокинулся.
Когда я подбежала, Синди в кабине была уже мертва.
Что мне было делать? Я решила идти в Ферберн в надежде, что Бен Кавеллеро е
ще в деревне. И вчера вечером я сюда дошла.
Ты видел, как изменилась здесь местность. Поднявшийся из-под земли жар вы
жег всю растительность. Деревья обуглились. Поля почернели, нигде ни одн
ого зеленого листочка. От Лидса до Ферберна тянется пустыня. Черная пуст
ыня.
Я уже входила в деревню, когда появились они.
Тогда я вбежала в церковь и закрыла дверь.
Помнишь церковь св. Елены на краю деревни? (Я сейчас здесь сижу и пишу, на де
ревянной скамье возле самой купели.) Я помню, как блестели когда-то на сол
нце молочно-белые известняковые стены этой церкви, помню квадратную баш
ню с часами, черную шиферную крышу. А вокруг погост со старыми надгробьям
и Ц живописно, как на полотнах Констебля.
Ты теперь видишь (потому что ты уже здесь), как все переменилось. Стены поч
ернели от сгоревшей травы, из трещин в земле вылетают в небо струи газа, не
сущие пепел и пыль. Пепел садится хлопьями черного снега, от него чернеют
стены, надгробья. Часы на башне застыли на без десяти два.
Они уже за дверью.
Сейчас почти полдень. Цветные витражи разбиты. Если встать на лестницу, к
оторую я приставила к стене, можно выглянуть наружу. Я вижу, как они прибли
жаются.
На черной земле они сверкают своей серостью, будто освещены изнутри. Гла
за у них красные, как свежая кровь. Руки длинные и мощные, как у обезьян.
Они пришли за мной. Я залезла на лестницу, чтобы выглянуть. Они перелезли о
статки изгороди и вошли на кладбище.
До двери в церковь им тридцать шагов.
Я иду за винтовкой. Без боя я им не сдамся.
Прощай, Рик.
Я тебя любила. Очень.
Кейт.
99
Меня зовут Рик Кеннеди.
Мы шли через Лидс. Дорога по щиколотку была усыпана битым стеклом, и оно хр
устело под ногами. Болтались за разбитыми окнами пластинки жалюзи. Люди
по городу не ходили Ц только крысы, вороны, Ц а теперь и еще кое-кто.
Ц Как ты думаешь, кто за нами идет? Ц спросил Теско. Ц Ребята в сером вер
нулись.
Ц Серые?
Ц Видишь вон там, справа? В переулке?
Ц А… вижу. Ц Теско хмыкнул и передернул затвор.
Ц Не стреляй без крайней необходимости, Ц сказал я тихо. Ц У них числен
ное превосходство примерно сто к одному.
Ц Так прихватим с собой побольше этих гадов. Что скажешь?
Ц Я скажу: продолжаем движение. Может, удастся оторваться от них среди ра
звалин.
Мы пошли быстрее.
Я оглянулся на серые силуэты. Они были так похожи, будто сошли с конвейера
кошмаров. Представьте себе портрет:
Глаза восточных очертаний. Блестящие.
Красные.
Влажные.
Зловещие.
Здоровенные упрямые головы, щетка жестких волос как продолжение гребня,
идущего от лба до затылка. Руки как у горилл. Под кожей перекатываются узл
ы бицепсов. Таким рукам сломать человеческий торс Ц как вашим сломать к
арандаш. А на каркас костей и бугры мышц натянута кожа Ц серая, как грубо
выделанная шкура, цвета серой глины. Из этой шкуры бесстыдно торчат боро
давки, похожие на зернистые коричневые соски.
Эти твари на нас не бросились. Казалось, они ко всему относятся отстранен
ие и без эмоций. Они просто выходили из переулка и смотрели нам вслед.
Через пару минут я уже знал, почему они не бросились на нас, отпихивая друг
друга. Потому что ими был наводнен весь город.
Из-за окна одного дома на меня смотрело из тени серое лицо. Я встретился г
лазами с кроваво-красным взглядом.
Ц Прибавим шагу, Ц сказал я. Ц Надо смываться из города. Мы перешли на л
егкую рысь. Хотелось прибавить ходу, но я знал, что надо поберечь энергию.
Мы тридцать часов не спали. По дороге в Лидс мы ели только яблоки и пирог. И
знеможение давало о себе знать, Серые медленно выходили из развалин на у
лицы. Чувствовалось, как нарастает напряжение. Оно было в том, как смотрел
и немигающие глаза. Как дергались под кожей узлы мышц.
Это были не люди. Но у них был разум. Они выстроили какой-то чудовищный неу
молимый план и следовали ему. Когда наступит время нас уничтожать, они на
чнут действовать.
А сейчас они двигались со спокойствием роботов. Спешить было некуда Ц м
ы были легкой добычей.
100
Я Ц Кейт Робинсон. Вот что со мной было. Все случило
сь очень быстро. Как они попали в церковь Ц не знаю. Просто вдруг серые чу
довища оказались повсюду. Они прыгали через скамьи, как тигры. Я успела вы
стрелить пару раз, и они уже были рядом.
Все было так быстро, что я не могу вспомнить, что произошло после этого.
Помню только, что я оказалась на спине на полу, и голова болела так, что тян
уло на рвоту.
Чьи-то руки схватили меня за куртку и рывком поставили на ноги.
Наверное, я была на грани обморока.
Надвинулось огромное серое лицо, кровавые глаза уставились прямо на мен
я. Они осмотрели мое лицо, будто читали написанные на нем слова. Они что-то
искали. Я была лабораторным животным.
Мне растянули руки в стороны, на мне рвали одежду, осматривая меня.
И все это время я прерывисто дышала, пытаясь закричать, будто, если я закри
чу достаточно громко, они меня оставят в покое.
Опять-таки: я помню все это урывками, как куски видеоленты, склеенные наоб
ум. Вот что мелькает у меня в голове.
Серая рука из мрака как мерзкая хищная птица. Она хватает меня за подборо
док и тянет к серой морде этой твари.
Ц На помощь! На помощь!
Помощи нет.
Снова наплывает то же лицо, его ноздри раздуваются, оно тяжело дышит, обжи
гая мне кожу горячим воздухом. Его дыхание воняет гнилью и сыростью. Кров
авые глаза сужаются. Боже мой, я вижу это лицо во всех его мерзких подробно
стях: кровавые глаза, влажные, скользкие, одновременно текучие и твердые.
Но красные, красные. Я вижу бородавки на лбу толщиной с большой палец, вижу
челюсть, вижу гриву жестких черных волос.
Кейт, не сдавайся, Кейт, не дай себе свихнуться от ужаса!
Так что ты чувствуешь?
Я чувствую ужас, невообразимый ужас. Серые лапы меня ощупывают, как мясни
к Ц свиную тушу. Они безжалостно давят.
Не могу дышать. Хочу закричать. Но не могу набрать воздуху. На животе страш
ная тяжесть.
Боже мой, Рик, где ты? Эти чудовища рвут меня на части.
Меня вздергивают с пола за волосы, серая лапа зачерпнула их в горсть. Они с
тискивают мне лицо, плечи, бедра, руки. Они давят с такой дикой силой, что я о
тключаюсь…
Провал в памяти.
Куртка с меня сорвана.
Я слышу, как рвется свитер. Еще рывок, сильный. Не могу дышать. Боже мой, пуст
ь они отпустят воротник, он давит мне горло. Не могу дышать.
Ой!
От боли тошнит. Меня бросили на пол. Я вижу разбитые скамьи, остатки витраж
ей, крылья ангелов, разорванные Библии…
По полу рассыпаны свечи. Мысли путаются. Дышать не могу. Это агония.
Боже мой, пусть они перестанут.
Рик, где ты? Рик!
Меня хватают за лодыжки. Я лежу на спине. Мне задирают ноги. Боже мой, нет! Не
верю! Это же не люди, они же не могут…
О-О-О-Й!
Только не это!
Нет, только не это. Отпустите ноги, не загибайте их мне к груди… вы мне спин
у сломаете!
Не рвите одежду!
Нет, только не это!
Больно… ради Бога… больно… больно… Я не… АХ!
101
Меня зовут Рик Кеннеди. Мы на окраине Лидса. Дорожн
ый знак указывает на Ферберн.
Вот здесь-то они и бросились.
Ц Бежим! Ц крикнул я. Ц Они бегут на нас!
Серые двигались, как пантеры.
Мы побежали через дорогу. Покрытие от жары рассыпалось, и бетон на каждом
прыжке разлетался и хрустел бисквитными крошками.
Я оглянулся вправо. Теско бежал рядом, держа двумя руками винтовку. Он тяж
ело дышал, вкладывая все силы в бег, глаза его были прикованы к дороге.
Ц Остановимся и примем бой! Ц крикнул он.
Ц Снесут, помолиться не успеешь. Оторвемся от них.
Ц Где?
Ц Вон там, в лесу.
Это когда-то был лес. Теперь это был частокол обгорелых бревен, ветви наво
дили на мысль о паучьих ногах Ц длинных, суставчатых, ломких, черных, как
Черная Вдова.
Деревья все еще стояли черными безмолвными столбами.
Мы попали в призрачный мир.
Населенный призраками людей.
И скоро они разорвут нас на части.
Легко, как человек отрывает ножки жареного цыпленка.
Легкая добыча.
Но видит Бог, я не хотел умирать.
Я хотел найти Кейт.
Пусть это будет даже последнее, что я сделаю.
В лесу было темно. Мертвые ветви все еще затеняли солнечный свет. Мы бежал
и в жуткой тишине. Шаги заглушал толстый слой сажи под ногами.
Ц Рик…
Я приложил палец к губам Ц тише! Мне не хотелось давать серым гадам лишне
е преимущество. Ладно, они нас найдут. Ладно, они нас убьют.
Но можете мне поверить, облегчать им работу я не хотел. Наоборот, я хотел, ч
тобы им было трудно. Адски трудно.
Нашей единственной надеждой было уйти поглубже в лес. Если деревья будут
расти достаточно густо, мы сможем оторваться.
Мы бежали, а серые топали позади с животной целеустремленностью.
Давай, давай! Ц шипел я себе сквозь зубы. Если деревья пойдут гуще, есть ша
нс уцелеть.
Деревья не пошли гуще. Мы вылетели на поляну. Там все и случилось.
102
Кейт Робинсон… Я Кейт Робинсон. Господи Боже Иисус
е, это чудо, что я после всего еще помню свое имя.
Все еще больно. Никогда я такой боли не знала.
Горло саднит от крика. Болят корни волос, болит рот. Одежда порвана. Господ
и, даже кожу порвали.
Я снова здесь, в церкви Ферберна. Серых нет. Я одна.
Я зажгла свечи; они бросают на стены призрачные тени. Я мутными глазами см
отрю на опрокинутые скамьи, на разбитый алтарь. На груди каменного ангел
а лежит порванная Библия. Разбитые витражи блестят на полу драгоценными
камнями. Лицо Девы Марии, написанное на стекле, лежит у меня под ногами Ц
оно уцелело. Большие темные глаза Богоматери смотрят на меня. Они будто з
нают, что со мной только что было.
Я ощущаю только боль, всепоглощающее унижение, полное смятение. Я не могу
вспомнить… Не знаю, что со мной было.
Но я знаю одно:
ОНИ УКРАЛИ У МЕНЯ ПАМЯТЬ.
Остались только следы: сломанные ногти, из раненых пальцев сочится кровь
. Разорванный свитер, обувь исчезла, ремень на джинсах будто перегрызен п
ополам голодным зверем.
Рик, я отбивалась. Наверняка я отбивалась. Я пыталась. Но у них невероятная
сила.
Секунду назад я налила воды в кружку и смотрю на свое отражение. Лицо изби
то, губы рассечены, кровоточат. Волосы как солома.
Боже мой, что они со мной сделали? Все болит. Что они сделали? Я должна знать
, что было со мной за эти три часа.
Но могу ли я вспомнить?
Нет. Ничего. Полная пустота.
Помню только свое имя. Клочки воспоминаний о тебе, Рик, о Лондоне, где мы бы
ли вместе.
Думай, думай, Кейт!
Серые не пытались тебя убить.
Так что же было? Стисни зубы, сожми кулаки Ц думай! Верни память!
Серые пальцы. Они трогают тебя… изучают… да, да, так! Изучают Ц но очень гр
убо.
Толстые серые пальцы открывают тебе рот. Еще одна тварь засовывает туда
пальцы и вытаскивает твой язык. Для осмотра Боль адская, мучительная, но т
ы не можешь крикнуть.
Серые толстые пальцы давят тебе на шею, исследуют позвоночник, будто счи
тают позвонки. Поднимают тебе ноги и сгибают руки, исследуя локтевые сус
тавы, потом запястья Иногда выворачивают кисть так, что кости должны был
и бы треснуть.
Потом ты видишь холодные кровавые глаза. Они осматривают твое тело, будт
о ищут что-то важное. Какой-то знак, который скажет им: Да. Вы ее нашли. Это он
а.
Нашли они этот знак? Решили, что я гожусь для их безбожных опытов?
Господи, как я исцарапана между ногами…
Там все так болит… будто они что-то со мной сделали… и с дикой, неимоверно
дикой силон.
Я знаю, что они вернутся. И проведут свой кошмарный эксперимент. Я выгляну
ла в дверь.
И сейчас, когда я это пишу, эти серые твари снова идут к церкви. Они возвращ
аются.
Я убью себя. Вот что я сделаю.
Прости, меня, Рик. Но я не вынесу этого еще раз. Они понятия не имеют, что так
ое боль. Не понимают, какой пытке меня подвергли.
У меня есть винтовка. Я должна застрелиться. Пуля Ц это быстро. Безболезн
енно.
Рик, прости меня. Но у меня только один выход.
Ради Бога, прости.
103
Мое имя: Рик Кеннеди. Время суток: 14.00.
Я вдруг оказался на открытом месте. Лес остался сзади.
Ц Черт!
Мне нужны деревья! В них я буду прятаться. А здесь негде скрыться. Впереди
только поля пыли Ц и ничего, кроме пыли. Спрятаться негде.
Я задыхался. И дышать было невозможно. В воздухе висела мелкая пыль, она су
шила горло, пока оно не начинало гореть до самых легких. По лицу сбегал пот
.
Это убийство, это ад.
Как мне от них удрать?
Думай, Кеннеди! Думай!
Я оглянулся. Черт побери, где Теско?
Только что он был рядом. Может, споткнулся, и теперь эти гады рвут его на ча
сти, как ребенок Ц бумажную куклу.
Я сдернул с плеча винтовку и побежал обратно, стискивая ее в руках. Я не ве
рил этому психу Теско ни на грош. Но бросить его здесь я не мог.
Я налетел на него… нет…
Налетел на ЭТО.
ОНО вскочило с земли.
ОНО заревело.
И красные глаза уставились на меня.
Я знал, что нужно стрелять. У меня в руках была винтовка.
Давай, Рик!
Целься!
Дави на спуск!
Черт… я не мог шевельнуться.
Эта тварь ринулась на меня, глаза горели, как фары, огромные руки занеслис
ь клешнями.
Это было рефлекторно. Я заревел зверем, бросился вперед, молотя кулаками.
Будто колотил в стену. Только ей было бы больнее. Этот зверь был бетонной т
вердости. Я попадал кулаками ему в череп, в челюсть, но остановить его не м
ог. Глаза его горели неукротимой яростью.
Мускулистые лапы отбросили меня прочь, как клочок бумаги.
Я споткнулся, упал на спину. С тяжелым рюкзаком я был неуклюж, как переверн
утая черепаха.
И оно прыгнуло. Серые лапы сомкнулись у меня на лице, погружая мою голову в
золу. Я пытался выскользнуть, отталкиваясь от земли ногами.
И не мог шевельнуться.
Надо мной на фоне адово-черных ветвей нависло серое лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Он пытался убить меня при первой нашей встрече на острове. В подвале на Па
радизе я врезал ему так, что расплющил нос. Хотя это мало что добавило к ро
машке шрамов у него вокруг рта. Теперь он идет рядом, скрипя сапогами по га
льке, стараясь не отстать. Он сгибается под тяжелым рюкзаком, на плече у не
го винтовка, шелковые ленточки развеваются на ветру; те, что привязаны к к
оленям, то и дело касаются земли и почернели на концах.
Ведь он точно не участвует в гуманитарной миссии по спасению Кейт?
И не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, как он меня ненавидит до печ
енок.
Откуда же такое изменение отношения?
Иисус его послал за мной присматривать? Или даже пустить мне пулю в спину?
Я же им обоим не доверял. Иисус подозрительно быстро соглашался со всем, ч
то предлагал Стивен. Но Иисус Ц лидер своей общины, а Стивен Ц нашей. Я ду
мал, между ними будет больше трений.
Не складывалась картинка.
И чем больше я об этом думал, тем больше верил, что у Теско есть какая-то скр
ытая причина мне помогать. И я все больше верил, что ливерпулец, называющи
й себя Иисуом, проводит в жизнь собственный тайный план.
Я все еще это обдумывал, когда увидел самолет Говарда. Он упал на скорости
в городском квартале между гостиницей “Квин” и почтой. От машины осталис
ь лишь клочья почерневшего металла. Одно крыло упало поперек элегантног
о когда-то входа в отель.
Я осторожно подошел к обломкам и заглянул в то, что осталось от кабины. Жар
сжег тело Говарда до костей. Я поднял из золы кусочек металла. Очки в золо
той оправе. Они расплавились и потеряли форму.
Здесь мы ничего не могли сделать. Говард Спаркмен, двадцати одного года, п
огиб.
Мы пошли вперед. И шли, быть может, минут десять, когда я заметил, что Теско с
тал оглядываться назад.
Я знал почему.
Сняв с плеча винтовку, я сказал:
Ц Кажется, за нами идут?
98
Меня зовут Кейт Робинсон.
Я пишу это как последний, быть может, шанс сказать тебе, Рик, что со мной слу
чилось. Я знаю, что это письмо ты найдешь. Найдешь ли ты мое тело Ц не знаю.
Мне надо торопиться, они все ближе. В любой момент, я знаю, они могут вломит
ься в дверь. Бог один знает, что они тогда со мной сделают. Рик, никогда мне н
е было так одиноко и беспомощно. Как я хочу, чтобы ты был рядом!
Ладно, так вот что со мной было.
Вчера отказал мотор у самолета, на котором летели мы с Синди. Ей удалось по
садить машину на дорогу возле самого Лидса. Я только успела вылезти из са
молета, как по нему начали стрелять. Пули били по земле рядом со мной. Я бро
силась в укрытие, а Синди махнула, чтобы она выезжала на самолете из-под о
гня.
Она, пытаясь уйти от обстрела, повела самолет быстрее, чем было можно. Он н
аткнулся колесом на островок безопасности и опрокинулся.
Когда я подбежала, Синди в кабине была уже мертва.
Что мне было делать? Я решила идти в Ферберн в надежде, что Бен Кавеллеро е
ще в деревне. И вчера вечером я сюда дошла.
Ты видел, как изменилась здесь местность. Поднявшийся из-под земли жар вы
жег всю растительность. Деревья обуглились. Поля почернели, нигде ни одн
ого зеленого листочка. От Лидса до Ферберна тянется пустыня. Черная пуст
ыня.
Я уже входила в деревню, когда появились они.
Тогда я вбежала в церковь и закрыла дверь.
Помнишь церковь св. Елены на краю деревни? (Я сейчас здесь сижу и пишу, на де
ревянной скамье возле самой купели.) Я помню, как блестели когда-то на сол
нце молочно-белые известняковые стены этой церкви, помню квадратную баш
ню с часами, черную шиферную крышу. А вокруг погост со старыми надгробьям
и Ц живописно, как на полотнах Констебля.
Ты теперь видишь (потому что ты уже здесь), как все переменилось. Стены поч
ернели от сгоревшей травы, из трещин в земле вылетают в небо струи газа, не
сущие пепел и пыль. Пепел садится хлопьями черного снега, от него чернеют
стены, надгробья. Часы на башне застыли на без десяти два.
Они уже за дверью.
Сейчас почти полдень. Цветные витражи разбиты. Если встать на лестницу, к
оторую я приставила к стене, можно выглянуть наружу. Я вижу, как они прибли
жаются.
На черной земле они сверкают своей серостью, будто освещены изнутри. Гла
за у них красные, как свежая кровь. Руки длинные и мощные, как у обезьян.
Они пришли за мной. Я залезла на лестницу, чтобы выглянуть. Они перелезли о
статки изгороди и вошли на кладбище.
До двери в церковь им тридцать шагов.
Я иду за винтовкой. Без боя я им не сдамся.
Прощай, Рик.
Я тебя любила. Очень.
Кейт.
99
Меня зовут Рик Кеннеди.
Мы шли через Лидс. Дорога по щиколотку была усыпана битым стеклом, и оно хр
устело под ногами. Болтались за разбитыми окнами пластинки жалюзи. Люди
по городу не ходили Ц только крысы, вороны, Ц а теперь и еще кое-кто.
Ц Как ты думаешь, кто за нами идет? Ц спросил Теско. Ц Ребята в сером вер
нулись.
Ц Серые?
Ц Видишь вон там, справа? В переулке?
Ц А… вижу. Ц Теско хмыкнул и передернул затвор.
Ц Не стреляй без крайней необходимости, Ц сказал я тихо. Ц У них числен
ное превосходство примерно сто к одному.
Ц Так прихватим с собой побольше этих гадов. Что скажешь?
Ц Я скажу: продолжаем движение. Может, удастся оторваться от них среди ра
звалин.
Мы пошли быстрее.
Я оглянулся на серые силуэты. Они были так похожи, будто сошли с конвейера
кошмаров. Представьте себе портрет:
Глаза восточных очертаний. Блестящие.
Красные.
Влажные.
Зловещие.
Здоровенные упрямые головы, щетка жестких волос как продолжение гребня,
идущего от лба до затылка. Руки как у горилл. Под кожей перекатываются узл
ы бицепсов. Таким рукам сломать человеческий торс Ц как вашим сломать к
арандаш. А на каркас костей и бугры мышц натянута кожа Ц серая, как грубо
выделанная шкура, цвета серой глины. Из этой шкуры бесстыдно торчат боро
давки, похожие на зернистые коричневые соски.
Эти твари на нас не бросились. Казалось, они ко всему относятся отстранен
ие и без эмоций. Они просто выходили из переулка и смотрели нам вслед.
Через пару минут я уже знал, почему они не бросились на нас, отпихивая друг
друга. Потому что ими был наводнен весь город.
Из-за окна одного дома на меня смотрело из тени серое лицо. Я встретился г
лазами с кроваво-красным взглядом.
Ц Прибавим шагу, Ц сказал я. Ц Надо смываться из города. Мы перешли на л
егкую рысь. Хотелось прибавить ходу, но я знал, что надо поберечь энергию.
Мы тридцать часов не спали. По дороге в Лидс мы ели только яблоки и пирог. И
знеможение давало о себе знать, Серые медленно выходили из развалин на у
лицы. Чувствовалось, как нарастает напряжение. Оно было в том, как смотрел
и немигающие глаза. Как дергались под кожей узлы мышц.
Это были не люди. Но у них был разум. Они выстроили какой-то чудовищный неу
молимый план и следовали ему. Когда наступит время нас уничтожать, они на
чнут действовать.
А сейчас они двигались со спокойствием роботов. Спешить было некуда Ц м
ы были легкой добычей.
100
Я Ц Кейт Робинсон. Вот что со мной было. Все случило
сь очень быстро. Как они попали в церковь Ц не знаю. Просто вдруг серые чу
довища оказались повсюду. Они прыгали через скамьи, как тигры. Я успела вы
стрелить пару раз, и они уже были рядом.
Все было так быстро, что я не могу вспомнить, что произошло после этого.
Помню только, что я оказалась на спине на полу, и голова болела так, что тян
уло на рвоту.
Чьи-то руки схватили меня за куртку и рывком поставили на ноги.
Наверное, я была на грани обморока.
Надвинулось огромное серое лицо, кровавые глаза уставились прямо на мен
я. Они осмотрели мое лицо, будто читали написанные на нем слова. Они что-то
искали. Я была лабораторным животным.
Мне растянули руки в стороны, на мне рвали одежду, осматривая меня.
И все это время я прерывисто дышала, пытаясь закричать, будто, если я закри
чу достаточно громко, они меня оставят в покое.
Опять-таки: я помню все это урывками, как куски видеоленты, склеенные наоб
ум. Вот что мелькает у меня в голове.
Серая рука из мрака как мерзкая хищная птица. Она хватает меня за подборо
док и тянет к серой морде этой твари.
Ц На помощь! На помощь!
Помощи нет.
Снова наплывает то же лицо, его ноздри раздуваются, оно тяжело дышит, обжи
гая мне кожу горячим воздухом. Его дыхание воняет гнилью и сыростью. Кров
авые глаза сужаются. Боже мой, я вижу это лицо во всех его мерзких подробно
стях: кровавые глаза, влажные, скользкие, одновременно текучие и твердые.
Но красные, красные. Я вижу бородавки на лбу толщиной с большой палец, вижу
челюсть, вижу гриву жестких черных волос.
Кейт, не сдавайся, Кейт, не дай себе свихнуться от ужаса!
Так что ты чувствуешь?
Я чувствую ужас, невообразимый ужас. Серые лапы меня ощупывают, как мясни
к Ц свиную тушу. Они безжалостно давят.
Не могу дышать. Хочу закричать. Но не могу набрать воздуху. На животе страш
ная тяжесть.
Боже мой, Рик, где ты? Эти чудовища рвут меня на части.
Меня вздергивают с пола за волосы, серая лапа зачерпнула их в горсть. Они с
тискивают мне лицо, плечи, бедра, руки. Они давят с такой дикой силой, что я о
тключаюсь…
Провал в памяти.
Куртка с меня сорвана.
Я слышу, как рвется свитер. Еще рывок, сильный. Не могу дышать. Боже мой, пуст
ь они отпустят воротник, он давит мне горло. Не могу дышать.
Ой!
От боли тошнит. Меня бросили на пол. Я вижу разбитые скамьи, остатки витраж
ей, крылья ангелов, разорванные Библии…
По полу рассыпаны свечи. Мысли путаются. Дышать не могу. Это агония.
Боже мой, пусть они перестанут.
Рик, где ты? Рик!
Меня хватают за лодыжки. Я лежу на спине. Мне задирают ноги. Боже мой, нет! Не
верю! Это же не люди, они же не могут…
О-О-О-Й!
Только не это!
Нет, только не это. Отпустите ноги, не загибайте их мне к груди… вы мне спин
у сломаете!
Не рвите одежду!
Нет, только не это!
Больно… ради Бога… больно… больно… Я не… АХ!
101
Меня зовут Рик Кеннеди. Мы на окраине Лидса. Дорожн
ый знак указывает на Ферберн.
Вот здесь-то они и бросились.
Ц Бежим! Ц крикнул я. Ц Они бегут на нас!
Серые двигались, как пантеры.
Мы побежали через дорогу. Покрытие от жары рассыпалось, и бетон на каждом
прыжке разлетался и хрустел бисквитными крошками.
Я оглянулся вправо. Теско бежал рядом, держа двумя руками винтовку. Он тяж
ело дышал, вкладывая все силы в бег, глаза его были прикованы к дороге.
Ц Остановимся и примем бой! Ц крикнул он.
Ц Снесут, помолиться не успеешь. Оторвемся от них.
Ц Где?
Ц Вон там, в лесу.
Это когда-то был лес. Теперь это был частокол обгорелых бревен, ветви наво
дили на мысль о паучьих ногах Ц длинных, суставчатых, ломких, черных, как
Черная Вдова.
Деревья все еще стояли черными безмолвными столбами.
Мы попали в призрачный мир.
Населенный призраками людей.
И скоро они разорвут нас на части.
Легко, как человек отрывает ножки жареного цыпленка.
Легкая добыча.
Но видит Бог, я не хотел умирать.
Я хотел найти Кейт.
Пусть это будет даже последнее, что я сделаю.
В лесу было темно. Мертвые ветви все еще затеняли солнечный свет. Мы бежал
и в жуткой тишине. Шаги заглушал толстый слой сажи под ногами.
Ц Рик…
Я приложил палец к губам Ц тише! Мне не хотелось давать серым гадам лишне
е преимущество. Ладно, они нас найдут. Ладно, они нас убьют.
Но можете мне поверить, облегчать им работу я не хотел. Наоборот, я хотел, ч
тобы им было трудно. Адски трудно.
Нашей единственной надеждой было уйти поглубже в лес. Если деревья будут
расти достаточно густо, мы сможем оторваться.
Мы бежали, а серые топали позади с животной целеустремленностью.
Давай, давай! Ц шипел я себе сквозь зубы. Если деревья пойдут гуще, есть ша
нс уцелеть.
Деревья не пошли гуще. Мы вылетели на поляну. Там все и случилось.
102
Кейт Робинсон… Я Кейт Робинсон. Господи Боже Иисус
е, это чудо, что я после всего еще помню свое имя.
Все еще больно. Никогда я такой боли не знала.
Горло саднит от крика. Болят корни волос, болит рот. Одежда порвана. Господ
и, даже кожу порвали.
Я снова здесь, в церкви Ферберна. Серых нет. Я одна.
Я зажгла свечи; они бросают на стены призрачные тени. Я мутными глазами см
отрю на опрокинутые скамьи, на разбитый алтарь. На груди каменного ангел
а лежит порванная Библия. Разбитые витражи блестят на полу драгоценными
камнями. Лицо Девы Марии, написанное на стекле, лежит у меня под ногами Ц
оно уцелело. Большие темные глаза Богоматери смотрят на меня. Они будто з
нают, что со мной только что было.
Я ощущаю только боль, всепоглощающее унижение, полное смятение. Я не могу
вспомнить… Не знаю, что со мной было.
Но я знаю одно:
ОНИ УКРАЛИ У МЕНЯ ПАМЯТЬ.
Остались только следы: сломанные ногти, из раненых пальцев сочится кровь
. Разорванный свитер, обувь исчезла, ремень на джинсах будто перегрызен п
ополам голодным зверем.
Рик, я отбивалась. Наверняка я отбивалась. Я пыталась. Но у них невероятная
сила.
Секунду назад я налила воды в кружку и смотрю на свое отражение. Лицо изби
то, губы рассечены, кровоточат. Волосы как солома.
Боже мой, что они со мной сделали? Все болит. Что они сделали? Я должна знать
, что было со мной за эти три часа.
Но могу ли я вспомнить?
Нет. Ничего. Полная пустота.
Помню только свое имя. Клочки воспоминаний о тебе, Рик, о Лондоне, где мы бы
ли вместе.
Думай, думай, Кейт!
Серые не пытались тебя убить.
Так что же было? Стисни зубы, сожми кулаки Ц думай! Верни память!
Серые пальцы. Они трогают тебя… изучают… да, да, так! Изучают Ц но очень гр
убо.
Толстые серые пальцы открывают тебе рот. Еще одна тварь засовывает туда
пальцы и вытаскивает твой язык. Для осмотра Боль адская, мучительная, но т
ы не можешь крикнуть.
Серые толстые пальцы давят тебе на шею, исследуют позвоночник, будто счи
тают позвонки. Поднимают тебе ноги и сгибают руки, исследуя локтевые сус
тавы, потом запястья Иногда выворачивают кисть так, что кости должны был
и бы треснуть.
Потом ты видишь холодные кровавые глаза. Они осматривают твое тело, будт
о ищут что-то важное. Какой-то знак, который скажет им: Да. Вы ее нашли. Это он
а.
Нашли они этот знак? Решили, что я гожусь для их безбожных опытов?
Господи, как я исцарапана между ногами…
Там все так болит… будто они что-то со мной сделали… и с дикой, неимоверно
дикой силон.
Я знаю, что они вернутся. И проведут свой кошмарный эксперимент. Я выгляну
ла в дверь.
И сейчас, когда я это пишу, эти серые твари снова идут к церкви. Они возвращ
аются.
Я убью себя. Вот что я сделаю.
Прости, меня, Рик. Но я не вынесу этого еще раз. Они понятия не имеют, что так
ое боль. Не понимают, какой пытке меня подвергли.
У меня есть винтовка. Я должна застрелиться. Пуля Ц это быстро. Безболезн
енно.
Рик, прости меня. Но у меня только один выход.
Ради Бога, прости.
103
Мое имя: Рик Кеннеди. Время суток: 14.00.
Я вдруг оказался на открытом месте. Лес остался сзади.
Ц Черт!
Мне нужны деревья! В них я буду прятаться. А здесь негде скрыться. Впереди
только поля пыли Ц и ничего, кроме пыли. Спрятаться негде.
Я задыхался. И дышать было невозможно. В воздухе висела мелкая пыль, она су
шила горло, пока оно не начинало гореть до самых легких. По лицу сбегал пот
.
Это убийство, это ад.
Как мне от них удрать?
Думай, Кеннеди! Думай!
Я оглянулся. Черт побери, где Теско?
Только что он был рядом. Может, споткнулся, и теперь эти гады рвут его на ча
сти, как ребенок Ц бумажную куклу.
Я сдернул с плеча винтовку и побежал обратно, стискивая ее в руках. Я не ве
рил этому психу Теско ни на грош. Но бросить его здесь я не мог.
Я налетел на него… нет…
Налетел на ЭТО.
ОНО вскочило с земли.
ОНО заревело.
И красные глаза уставились на меня.
Я знал, что нужно стрелять. У меня в руках была винтовка.
Давай, Рик!
Целься!
Дави на спуск!
Черт… я не мог шевельнуться.
Эта тварь ринулась на меня, глаза горели, как фары, огромные руки занеслис
ь клешнями.
Это было рефлекторно. Я заревел зверем, бросился вперед, молотя кулаками.
Будто колотил в стену. Только ей было бы больнее. Этот зверь был бетонной т
вердости. Я попадал кулаками ему в череп, в челюсть, но остановить его не м
ог. Глаза его горели неукротимой яростью.
Мускулистые лапы отбросили меня прочь, как клочок бумаги.
Я споткнулся, упал на спину. С тяжелым рюкзаком я был неуклюж, как переверн
утая черепаха.
И оно прыгнуло. Серые лапы сомкнулись у меня на лице, погружая мою голову в
золу. Я пытался выскользнуть, отталкиваясь от земли ногами.
И не мог шевельнуться.
Надо мной на фоне адово-черных ветвей нависло серое лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57