Азиатские воззрения, страсти, прикрытые авторитетом и властью, заглушили простые понятия, составлявшие, быть может, философию только что возника
вших обществ. Этого удалось достигнуть большею частью незаметными средствами, частью воздействуя сильными впечатлениями на робкую доверчивость людей. Но просвещение настоящего века возвращает нас, по-видимому, к этим истинам, получающим тем большую с
илу, что они подкреплены геометрически точным исследованием, печальным опытом, повторявшимся тысячу раз, и самим противодействием, которое они встречали. Теперь следовало бы изучить и установить различие между всеми родами преступлений и их наказание
м. Но изменяющаяся в зависимости от времени и места природа их заставила бы войти в бесконечные и утомительные подробности. Я ограничусь разъяснением основных начал, указанием наиболее вредных
и распространенных заблуждений. Этого будет достаточно, чтобы удержать от ошибок и тех, которые из дурно понятой любви
к свободе хотели бы ввести анархию, и тех, которые предпочли бы подчинить жизнь людей однообразию монастырских правил.
Некоторые преступления разрушают непосредственно само общество или вызывают гибель того, кто является его представителем, другие нарушают личную безопасность граждан, посягая на их жизнь, имущество и честь, третьи являются действиями, кяоторые против
оречат тому, что ввиду общественного блага закон предписывает каждому гражданину делать или не делать. Наиболее вредными, а потому и наиболее тяжкими, являются первые преступления, именуемые оскорблением величества. Только невежество и тирания, смеши
вая и слова и самые ясные понятия, могут применять это название, а следовательно, и самое тяжкое наказание, к преступлениям совсем другого рода, делая таким образом людей, как и в тысяче других случаев, жертвою одного слова. Всякое преступление, хотя
бы и направленное против частных лиц, приносит вред обществу, но не всякое преступление направлено непосредственно на разрушение общества. Проявлению как физических, так и моральных действий поставлены, подобно всем движениям природы, пределы, разли
чно обусловленные и временем и пространством. Только придирчивое толкование, являющееся обычной философией рабства, может поэтому смешивать то, что сама вечная истина навсегда разграничила.
За этими преступлениями следуют преступления против безопасности частных лиц. Так как эта безопасность и явилась главной целью каждого законного объединения, то нарушение права на безопасность, приобретенного каждым гражданином, должно влечь за собой
одно из наиболее значительных, установленных законом наказаний.
Мнение, что каждый гражданин вправе делать все, что не противно законам, не опасаясь никаких последствий, кроме тех, которые могут быть порождены самим действием, является политическим догматом, в который народы должны верить и который высшие власти
должны исповедовать путем ненарушимого соблюдения законов. Это священный догмат, без которого не может существовать законное общество, справедливое вознаграждение - за принесенную в жертву свободу по отношению ко всей природе, присущую всем существам
, одаренным чувствами, и находящую предел только в своих собственных силах. Этот догмат создает в людях дух свободный и сильный, ум - просвещенный, порождает в них добродетель мужества, а не податливого благоразумия, достойного только тех, кто способ
ен переносить жалкую и необеспеченную жизнь. Посягательства на безопасность и свободу граждан являются поэтому одними из важнейших преступлений. К ним относятся убийства и кражи, совершаемые не только плебеями, но и вельможами и власть имущими, так к
ак их пример, оказывая сильное влияние на многих, разрушает в подданных понятия о справедливости и долге и устанавливает вместо них право сильного, одинаково опасное как для тех, кто им пользуется, так и для тех, кто от него страдает. :
XII
ЦЕЛЬ НАКАЗАНИЙ
Простое рассмотрение изложенных до сих пор истин с очевидностью показывает, что цель наказаний заключается не в истязании и мучении человека и не в том, чтобы сделать несуществующим уже совершенное преступление. Может ли политическое тело, которое не
только само не руководствуется страстями, но умеряет страсти частных лиц, может ли оно давать приют такой бесполезной жестокости, орудию злобы и фанатизма и слабых тиранов? Разве могут стоны несчастного сделать не бывшим то, что совершено в прошлом?
Следовательно, цель наказания заключается только в том, чтобы воспрепятствовать виновному вновь нанести вред обществу и удержать других от совершения того же. Поэтому следует употреблять только такие наказания, которые при сохранении соразмерности с
преступлениями производили бы наиболее сильное и наиболее длительное впечатление на душу людей и были бы наименее мучительными для тела преступника:
XXVIII
О СМЕРТНОЙ КАЗНИ
Эта бесцельная расточительность наказаний, никогда не делавшая людей лучшими, побудила меня исследовать, является ли смертная казнь действительно полезной и справедливой в хорошо устроенном правлении. Что это за право убивать себе подобных, присвоенн
ое людьми? Оно несомненно не является тем правом, на котором основаны верховная власть и законы. Они не что иное, как сумма самых малых частиц личной свободы каждого, они представляют общую волю, являющуюся объединением всех отдельных воль. Но кто за
хотел бы предоставить другим распоряжаться его жизнью? Возможно ли, чтобы, жертвуя самой малой частицей своей свободы, тем самым приносили в жертву величайшее из всех благ - жизнь? Но если бы это и было так, то как это согласовать с тем, что человек
не вправе сам лишить себя жизни? А он должен был иметь это право, если мог передать его другому лицу или целому обществу.
Следовательно, смертная казнь не может, как я показал, быть правом и не является поэтому таковым. Она является войной нации с гражданином, считающей необходимым или полезным уничтожить его жизнь. Но если я докажу, что эта смерть ни полезна, ни необхо
дима, то я выиграю дело человечества.
Смерть гражданина может считаться необходимой по двум только причинам: во-первых, когда, даже лишенный свободы, он обладает такими связями и таким могуществом, что это угрожает безопасности нации и его существование может вызвать переворот, опасный д
ля установленного образа правления. Следовательно, смерть гражданина является необходимой, когда нация возвращает или теряет свою свободу, или во время анархии, когда беспорядок заменяет законы. Но при спокойном господстве законов, при таком образе п
равления, который соответствует желаниям всей нации, который и во вне и внутри опирается на силу и на общественное мнение, имеющее быть может большее значение, чем сама сила, там, где власть принадлежит только истинному суверену, где богатством покуп
аются только удовольствия, а не полномочия, - я не вижу никакой необходимости уничтожать гражданина, если только смерть его не будет действительным
и единственным средством удержать других от совершения преступления. Вот второе основание, по которому смертная казнь может считаться справедливой и необходимой.
Если опыт всех веков, в течение которых высшее наказание никогда не останавливало людей, решившихся посягнуть на общество, - если пример римских граждан и двадцать лет царствования императрицы Московии - Елизаветы, подавшей отцам народов знаменитый п
ример, равный по меньшей мере многим победам, купленным кровью сынов отечества, - не убедят людей, для которых язык разума всегда подозрителен, а действителен только язык власти, - то достаточно будет обратиться к природе человека, чтобы почувствоват
ь истину моих утверждений.
Не суровость, а продолжительность наказания производит наибольшее влияние на душу человека, потому что на чувства наши легче и устойчивее воздействуют более слабые, но повторяющиеся впечатления, чем сильные, но быстро преходящие потрясения. Привычке
подвластны все существа, одаренные чувствами. И подобно тому, как в силу привычки человек говорит, ходит
и действует, так и нравственные идеи закрепляются в душе только благодаря длительным и повторяющимся впечатлениям. Наиболее крепкой уздой, сдерживающей от преступлений, является не ужасное, но мимолетное зрелище казни злодея, а длительный
и бедственный пример,я-якогда человек, лишенный свободы
и превращенный в рабочее животное, своим трудом возмещает вред, нанесенный им обществу. Такое частое, а потому и действующее напоминание - я сам буду так долго влачить столь жалкое существование, если совершу подобное преступление, - гораздо сильнее,
чем мысль о смерти, всегда представляющейся людям в туманном отдалении.
Как ни сильно впечатление, производимое смертной казнью, оно подлежит быстрому забвению, свойственному человеку даже в наиболее важных делах, в особенности под влиянием страстей. Общее правило: сильные страсти овладевают людьми, но не надолго, и могу
т поэтому обыкновенных людей превратить и в изнеженных персов и в спартанцев. Но при свободном и спокойном правлении впечатления скорее должны быть более частыми, чем сильными.
Смертная казнь для большинства является зрелищем, у некоторых она вызывает чувство сострадания, смешанное с негодованием. Оба эти чувства больше занимают душу зрителей, чем спасительный ужас, на который рассчитывает закон. Но при умеренных и длящихся
наказаниях господствует последнее чувство, так как оно является единственным. Предел, который законодатель должен поставить суровости наказания, по-видимому, находится там, где сострадание начинает преобладать над всеми другими чувствами зрителей ка
зни, совершаемой скорее для них, чем для преступника.
Чтобы быть справедливым, наказание не должно превышать меру строгости, достаточную для удержания людей от преступлений. Нет такого человека, который обдуманно согласился бы на полную и вечную потерю своей свободы,- какие бы выгоды ни сулило ему прест
упление. Пожизненное рабство, заменяющее смертную казнь, явилось бы поэтому достаточно суровым наказанием, чтобы удержать от преступления и самого решительного человека. :
Знаю, что способность выражать свои чувства является искусством, которое дается только воспитанием. Но если разбойник и не в состоянии хорошо выразить правила своего поведения, из этого не следует, чтобы он ими не руководствовался. - Что это за закон
ы, которые я должен уважать и которые целой пропастью отделяют меня от богатого? Он отказывается подать мне грош, который я у него прошу, и оправдывает себя тем, что посылает меня на работу, которой сам не знает. Кто создал эти законы? Сильные и бога
тые, которые никогда не удостоили своим посещением печальную хижину бедняка, которым никогда не приходилось делить кусок заплесневелого хлеба под крик ни в чем неповинных голодных детей и слезы жены. Порвем эти узы, гибельные для большинства и выгодн
ые немногим праздным тиранам. Поразим несправедливость в самых ее корнях. Я возвращусь в состояние естественной независимости, буду жить свободным и счастливым, пользуясь плодами своей храбрости и ловкости. Наступит, быть может, день скорби и раскаян
ия, но это не будет долго продолжаться, и одним днем мучений я расплачусь за многие годы свободы и наслаждения. Став предводителем немногих, я исправлю ошибки судьбы, и тираны будут бледнеть и дрожать перед тем, кого они в оскорбительном высокомерии
считали ниже своих лошадей, ниже своих собак. Злодей, употребляющий все во зло, вспомнит тут и религию. Предоставляя ему легкую возможность покаяния и почти несомненное вечное блаженство, она намного ослабляет ужас последней трагедии. :
Смертная казнь не может быть полезна, потому что она подает людям пример жестокости. Если страсти или необходимость воевать научили проливать человеческую кровь, то законы, задача которых смягчать нравы людей, не должны были бы подавать лишний пример
жестокости, тем более печальный, что убийство
в силу закона совершается хладнокровно и с соблюдением формальностей. Мне кажется нелепым, что законы, которые являются выражением общей воли, которые запрещают и карают убийство, сами совершают его и для отвращения граждан от убийства сами предписыв
ают совершать его публично. Какие законы являются истинными и наиболее полезными? Те договоры и те условия, которые каждый готов был бы соблюдать и предлагать
в то время, когда смолкает голос частного интереса. Которому всегда повинуются, или же когда последний сочетается с общественным интересом. Какие чувства внушает к себе смертная казнь? Мы познаем их в той враждебности и презрении, с которым каждый см
отрит на палача. А ведь палач - только невинный исполнитель общественной воли, добрый гражданин, содействующий общему благу, необходимое орудие общественной безопасности внутри страны, подобно доблестным солдатам, охраняющим ее во вне. В чем источник
этого противоречия?
И почему неискоренимо в людях к стыду разума это чувство? Потому что в той сокровеннейшей части души, в которой более чем где-либо живы еще начала первобытной природы, люди всегда сохраняли веру, что над их собственной жизнью никто не властен, за иск
лючением той необходимости, которая своим железным скипетром управляет вселенной.
Что должны думать люди, видя, как мудрые власти и величественные жрецы правосудия с равнодушным спокойствием заставляют преступника медленно шествовать на место казни? Что они должны думать, видя, как несчастный содрогается в последнем ужасе, ожидая
рокового удара, а судья с бесчувственной холодностью, а может быть и с тайной радостью от сознания своей власти, удаляется наслаждаться удовольствиями и приятностями жизни? Увы, скажут они, эти законы служат только для прикрытия насилия. Обдуманные и
жестокие обрядности, являющиеся только условным языком, помогают с большей безопасностью уничтожать нас, принося в жертву ненасытному идолу деспотизма. :
Счастливо было бы человечество, если бы впервые для него законы издавались теперь, когда мы видим восседающими на престолах Европы благодетельных монархов, покровительствующих мирным добродетелям, наукам и искусствам, отцов своего народа, увенчанных
граждан. Умножение их власти составляет счастье подданных, устраняя деспотизм, тем более жестокий, чем менее в себе он уверен, подавляющий пожелания народа, всегда чистосердечные и всегда плодотворные, когда они смогут дойти до престола. Если - замеч
у - они и оставляют в силе обветшалые законы, то это происходит от того, что бесконечно трудно удалить ставшую почтенной вековую ржавчину заблуждений. Вот почему просвещенные граждане должны еще более желать постоянного усиления их власти. :
ХLI
КАК ПРЕДУПРЕЖДАТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Лучше предупреждать преступления, чем наказывать. В этом - главная цель всякого хорошего законодательства, которое является искусством вести людей к возможно большему счастью или
к возможно меньшему несчастью, если говорить об общем итоге добра и зла в жизни. Но употреблявшиеся до сих пор средства по большей части были неверными и противоречащими поставленной цели. Невозможно привести беспокойную деятельность людей к геометри
ческому порядку, исключающему неправильность и запутанность. Подобно тому, как неизменные и простейшие законы природы не препятствуют нарушению движения планет, так и человеческие законы не смогут - при бесконечных и самых противоположных силах притя
жения, наслаждения и печали - предупредить столкновения и нарушения порядка. И, однако, именно эта нелепая мечта присуща ограниченным людям, когда они получают власть в свои руки. Запрещать множество безразличных действий не значит предупреждать прес
тупления, которые ими и не могут быть рождены, а значит создавать из этих действий новые преступления, значит определять по своему желанию добродетель и порок, которые провозглашаются вечными и непоколебимыми. До чего были бы мы доведены, если бы был
о необходимо запретить нам все, что может привести к преступлению? Нужно было бы лишить человека возможности пользоваться своими чувствами. На одно побуждение, толкающее людей к совершению действительного преступления, приходятся тысячи, толкающие их
к совершению тех безразличных действий, которые в дурных законах называются преступлениями. Таким образом, если вероятность преступлений пропорциональна числу побуждений, то расширение круга преступлений увеличивает вероятность их совершения. Больша
я часть законов - не что иное, как привилегии, т. е. подать, наложенная на всех в пользу немногих.
Хотите предупредить преступления?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151