До каких пор ярость деспотов будет называться правосудием, а правосудие народа варварством или бунтом? Как люди мягки к угнетателям и неумолимы к угне
тенным! Ничего нет естественнее: всякий, кто не питает ненависти к преступлению, не может любить добродетель.
Однако нужно, чтобы либо преступление, либо добродетель оказались погибшими. Снисходительность к роялистам! - восклицают некоторые люди. Милость к злодеям! Нет, милость
к невинности, милость к слабым, милость к несчастным, милость
к человечеству!
Общественная защита предназначена лишь для мирных граждан; в Республике нет граждан, кроме республиканцев. Роялисты, заговорщики являются для нее лишь иноземцами или скорее врагами. Разве не едина ужасная война, которую выдерживает свобода против тир
ании? :
Когда речь идет о спасении отечества, то доказательство, основанное на свидетельских показаниях, не может заменить свидетельства вселенной, а доказательство, основанное на документе, - самую очевидность.
Медленность в рассмотрении судебных дел равносильна безнаказанности; неуверенность в наказании поощряет всех виновных. :
Наказать угнетателей человечества - это милосердие, простить их - это варварство. Жестокость тиранов вытекает только из жестокости, жестокость же республиканского правительства вызывается стремлением к добру. :
Гракх Бабеф
Манифест плебеев (1795)я1
:Пора народу, попираемому и истребляемому, выразить более величественно, более торжественно и более общо, чем когда-либо ранее, свою волю, чтобы были уничтожены не только пятна, не только побочные стороны нищеты, но и само ее существование.
Пусть народ провозгласит свой Манифестя1. Пусть он даст в нем определение демократии, такой, какую он хотел бы иметь, такой, какая она должна быть, исходя из строгих принцицов. Пусть он в нем докажет, что для тех, кто обладает избытком, демократия оз
начает обязанность восполнить то, чего не хватает людям, не имеющим достатка; что весь дефицит у этих последних происходит только от того, что те, другие, их обокрали. Обокрали на законном основании, если угодно; т. е. с помощью разбойничьих законов,
которые при последних режимах, как и при более древних, допускали всякие плутни; с помощью законов, подобных всем действующим поныне; с помощью законов, по которым я, чтобы жить, вынужден постоянно продавать что-нибудь из предметов обихода и нести м
ои последние тряпки ко всем ворам, которых эти законы защищают! Пусть народ объявит, что он требует возвращения всего украденного, всех этих позорных конфискаций, которым богачи подвергли бедных. Такое возвращение будет, конечно, столь же законно, ка
к и возвращение имущества эмигрантам. Путем восстановления демократии мы хотим, во-первых, вернуть себе свои лохмотья и старую мебель
и, во-вторых, добиться того, чтобы те, кто их у нас отобрал, были бы впредь лишены возможности возобновить подобные злодеяния. Затем мы хотим посредством демократии добиться того, к чему, как мы показали, стремились все, кто способен постигнуть какую
-либо правильную идею.
Надлежит ли для восстановления прав рода человеческого
и прекращения всех наших бед совершить уход на СВЯЩЕННУЮ ГОРУ, или создать ПЛЕБЕЙСКУЮ ВАНДЕЮ? Пусть все Друзья Равенства подготовятся и считают себя предупрежденными! Пусть каждый проникнется несравненной красотой этого начинания. Освободить евреев и
з плена египетского! Вести их в землю Ханаанскую! :Была ли когда-нибудь экспедиция, более достойная воспламенить великим мужеством? Будьте уверены, бог Свободы защитит тех Моисеев, которые захотят руководить ею. Он нам это обещал, но прибегая к посре
дничеству Аарона,
в котором мы и не нуждаемся. Он нам это обещал без чудесного явления в неопалимой купине. Оставим все эти чудеса, все эти глупости. Внушения республиканских божеств проявляются очень просто, под покровительством природы (верховного бога),
в сердцах республиканцев. Итак, нам открылась та истина, что
в то время, как новые Иисусы Навины будут вести бой на равнине, не испытывая нужды останавливать солнце, многие законодатели, вместо одного, как было у евреев, окажутся на подлинно плебейской Горе. Они там начертают под диктовку вечной истины десять
заповедей святой человечности, санкюлотизма, незыблемой справедливости. Под прикрытием сотен тысяч наших копий и наших пушек мы провозгласим первый подлинный Свод законов природы, который никогда не следовало нарушать.
Мы дадим ясное объяснение того, что такое всеобщее счастье, эта цель общества.
Мы докажем, что удел каждого человека не должен ухудшиться с переходом от естественного состояния к общественному. Мы дадим определение собственности.
Мы докажем, что земля ничья, что она принадлежит всем.
Мы докажем, что все, что отдельный человек захватывает сверх необходимого для его пропитания, является воровством
у общества.
Мы докажем, что пресловутое право отчуждения есть гнусное, человекоубийственное преступление.
Мы докажем, что наследование по семейному праву является не меньшим злодеянием; что оно изолирует друг от друга членов общества и превращает каждую семью в маленькую республику, неизбежно интригующую против большой Республики, и это ведет к утвержден
ию неравенства.
Мы докажем, что, когда имущество члена общества недостаточно для удовлетворения всех его повседневных потребностей, это есть результат похищения его природной личной собственности захватчиками общих благ.
По этой же причине все, что член общества имеет свыше необходимого для удовлетворения его повседневных потребностей, является результатом ограбления им других сочленов по обществу и неизбежно лишает этих сочленов их доли в общих благахя1.
Что самые тонкие рассуждения бессильны противостоять этим непреложным истинам.
Что превосходство таланта и предприимчивости является лишь химерой и благовидным обманом, который всегда служил заговорщикам в их кознях против равенства.
Что различия в оценке и значений произведений человеческого труда покоятся лишь на представлениях о них некоторых людей, сумевших навязать эти представления другим.
Что совершенно ошибочно на основе этих представлений рабочий день того, кто делает часы, оценивается в 20 раз выше рабочего дня того, кто пашет землю.
Что, однако, вследствие этой ложной оценки заработок рабочего-часовщика дает ему возможность приобрести достояние 20
работников плуга, которых он, таким образом, экспроприирует.
Что все пролетарии стали таковыми лишь в результате уста-новления, в различных вариантах, подобного соотношения во всех других отраслях; причем повсюду оно основывалось исключительно на той разнице в оценке, которая возникла в силу общественного пред
рассудка.
Что нелепо и несправедливо притязать на большое вознаграждение тому, чья работа требует более высокого уровня умственного развития, большего прилежания и напряжения ума; что оно нисколько не увеличивает вместимости его желудка.
Что нет никаких оснований притязать на вознаграждение, превышающее удовлетворение личных потребностей.
Что только общественный предрассудок придает особую ценность умственному развитию; нужно еще, возможно, выяснить, не заслуживает ли ее в той же мере природная сила, физический труд.
Что только люди умственных занятий дали столь высокую оценку произведениям своего мозга; можно не сомневаться, что если бы это зависело от людей физического труда, они установили бы, что заслуги рук не меньше, чем заслуги головы, а усталость всего те
ла равна усталости той его части, которая занята размышлением.
Что без этого необходимого уравнения более смышленым, более предприимчивым дается патент на ограбление, право беспрепятственно обирать тех, кто менее одарен этими качествами.
Что именно таким образом в общественном состоянии было разрушено, опрокинуто имущественное равновесие, ибо убедительно доказано наше великое положение: добиться обладания излишком можно, только сделав так, чтобы у других не было достатка.
Что все наши общественные установления, все наши взаимоотношения являются лишь актами непрестанного разбоя, освящаемого абсурдными и варварскими законами, под сенью которых мы заняты только тем, что обираем друг друга.
Что наше общество плутов вследствие того, что в нем заложены такие скверные основы, порождает всевозможные пороки, преступления и несчастья, против которых тщетно объединяются некоторые честные люди, объявив им войну; они не могут победить, потому чт
о нападают не на зло в самом его корне, а при-меняют лишь паллиативы, которые они находят среди ложных идей, вызванных нашей общей развращенностью.
Что из всего сказанного ясно: все, чем владеют те, чья собственность превышает их индивидуальную долю в общественном имуществе, является кражей и узурпацией. Что, следовательно, справедливо отобрать у них это. Что даже тот, кто доказал бы, что в сост
оянии благодаря своим природным способностям сделать столько же, сколько делают четверо, и на этом основании потребовал бы вознаграждения за четверых, был бы все же заговорщиком против общества, ибо уже одним этим поколебал бы его равновесие и разруш
ил бы драгоценное равенство.
Что благоразумие повелительно требует от всех членов общества укрощать такого человека, преследовать его как общественное бедствие, обязывать его делать только то, что производит один, чтобы он мог требовать вознаграждения, причитающегося только одно
му человеку.
Что только род людской ввел это губительное различие
в оценке заслуг и только он поэтому испытывает лишения и бедствия.
Что никто не должен испытывать недостатка в том, что при-рода дает всем, производит для всех; если этот недостаток является неизбежным следствием природных бедствий, то эти лишения в равной мере должны переносить все.
Что произведения мастерства и умения становятся, таким образом, общей собственностью, достоянием всего общества с того момента, как изобретатели и труженики их создали; потому что они основаны на предшествующих достижениях мастерства и умения, которы
ми пользовались новые изобретатели и труженики при своих новых открытиях.
Что, поскольку приобретенные знания являются общим достоянием, они должны в одинаковой мере распределяться между всеми.
Что только в силу злонамеренности, предрассудков или по недомыслию можно оспоривать истину, что такое равное распределение знаний между всеми сделало бы всех людей почти равными по способностям и даже по талантам.
Что образование противоестественно, когда оно основано на неравенстве и является исключительным достоянием только части общества; ибо тогда оно становится в руках этой части машиной, оружием, с помощью которого она сражается против другой части, безо
ружной, и, следовательно, без труда усмиряет ее, обманывает ее, грабит ее, порабощает ее самым позорным образом.
Что нет более важной истины, чем та, которую мы уже однажды приводили и которую провозгласил один философ: рассуждайте сколько вам угодно о лучшей форме правления; вы ничего не добьетесь, пока не уничтожите основы алчности и честолюбия.
Что, следовательно, общественные учреждения должны вести к этой цели, они должны навсегда отнять у каждого надежду стать более богатым, более влиятельным, превосходящим своими знаниями кого-либо из своих сограждан.
Что, точнее говоря, надлежит обуздать судьбу; сделать каждого из членов общества независимым от удачи, от счастливого или неблагоприятного стечения обстоятельств; обеспечить каждому человеку и его потомству, сколь бы многочисленно оно ни было, достат
ок и ничего, кроме достатка; и навсегда уничтожить все возможности для того, чтобы кто-либо мог получить свыше положенной ему доли в произведениях природы и труда.
Что единственный способ достигнуть этой цели состоит в том, чтобы установить общее управление; уничтожить частную собственность, прикрепить каждого человека, соответственно его дарованию, к мастерству, которое он знает; обязать его сдавать
в натуре плоды своего труда на общий склад и создать простую администрацию распределения, администрацию продовольствия, которая, ведя учет всех сограждан и всех изделий, распределит последние на основе строжайшего равенства и распорядится доставить и
х по месту жительства каждого гражданина.
Что такое правление, осуществимость которого доказана на опыте, поскольку оно применяется к 1 млн. 200 тыс. человек
в наших 12 армиях (что возможно в малых размерах, возможно
и в больших), что такое правление есть единственное, которое может обеспечить счастье для всех, неизменное, безоблачное, всеобщее счастье, цель общества.
Что при таком правлении исчезнут межевые столбы, изгороди, стены, замки на дверях, ябеды, тяжбы, кражи, убийства - все преступления; суды, тюрьмы, виселицы, наказания, отчаяние, вызываемое всеми этими бедствиями; зависть, ревность, ненасытность, спес
ь, обман, двуличие, наконец, все пороки; не будет больше (и это, конечно, самое важное) червя постоянно грызущей каждого из нас тревоги относительно того, что ждет нас завтра, через месяц, через год, в старости, что ждет наших детей и внуков.
Таково сжатое изложение того страшного Манифеста, который мы предложим угнетенному большинству французского народа; мы даем ему первый набросок этого Манифеста, чтобы народ мог его заранее постичь. Народ! Пробудись к надежде, стряхни с себя оцепенени
е: Развеселись при виде того, как грядет счастливое будущее! Друзья королей! Расстаньтесь с мыслью, что страдания, коими вы удручаете народ, окончательно поставят его под иго единого властителя. А вы, патриции! богачи! республиканские тираны! откажит
есь и вы, одновременно и разом, от ваших угнетательских махинаций по отношению к этой нации, которая еще не совсем забыла свои клятвы в верности свободе. Ее взорам открывается перспектива более радостная, нежели все то, чем вы ее завлекаете. Преступн
ые властители! в тот самый момент, когда вам кажется, будто вы можете пригнуть этот добродетельный народ к земле своей железной дланью, он даст вам почувствовать свое превосходство, он освободится от узурпированной вами власти и сбросит цепи, в котор
ые вы его заковали, он вернет себе свои священные первоначальные права. Вы слишком долго играете на его великодушии; вы слишком долго издеваетесь над его страданиями. :
"Народ лишен энергии, - говорите вы, - он страдает и умирает, не смея жаловаться". Летописи Республики не будут запятнаны таким позором. Память о французах не перейдет к потомству, отягощенная таким унижением. Да будет это произведение сигналом, да б
удет оно молнией, которая оживит и возродит всех, преисполненных некогда пылом и мужеством! Всех, кто горел когда-то пламенем во имя общественного блага и полной независимости. Пусть народ почерпнет оттуда подлинную идею РАВЕНСТВА! Пусть эти слова: р
авенство, равные, плебейская доктрина станут кличем объединения всех друзей народа. Пусть народ подвергнет обсуждению все эти великие принципы; пусть развернется борьба вокруг знаменитого вопроса о подлинном равенстве и вокруг вопроса о СОБСТВЕННОСТИ
! Пусть он вкусит на сей раз его мораль, пусть оно зажжет в нем огонь, который будет гореть до полного завершення его дела! Пусть он низвергнет все эти старые варварские учреждения и пусть заменит их учреждениями, продиктованными природой и вечной сп
раведливостью. О, да, все страдания народа достигли предела; хуже уже быть не может! Только полный переворот может избавить от них! Пусть же эта жестокая война между богатым и бедным примет наконец менее подлый характер! Пусть она не будет более отме
чена постоянной дерзостью одной стороны и постоянной трусостью другой. Пусть бедняки ответят наконец своим обидчикам! :Воспользуемся тем, что они нас довели до крайности. Двинемся вперед без лишних слов как люди, обладающие сознанием своей силы. Пойд
ем смело к РАВЕНСТВУ. Пусть будет нам видна цель общества, пусть будет видно общее счастье.
О, коварные или невежественные люди! Вы кричите, что необходимо избежать гражданской войны? Что никоим образом не следует сеять раздоры в народе? :А может ли быть более возмутительная гражданская война, нежели та, где на одной стороне сплошные убийцы
, а на другой - только беззащитные жертвы? Разве можно объявить преступником того, кто хочет вооружить жертвы, чтобы они защищались от убийц? Не лучше ли такая гражданская война, где обе стороны могут защищаться друг от друга? Пусть, если угодно, обв
иняют нас в сеянии раздоров. Тем лучше: уж лучше раздоры, чем ужасное согласие, при котором душат голодающих. Пусть стороны вступят в бой; пусть вспыхнет бунт, и каким бы он ни был, всеобщим или частичным, немедленным или более поздним, во всех случа
ях мы будем удовлетворены!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
тенным! Ничего нет естественнее: всякий, кто не питает ненависти к преступлению, не может любить добродетель.
Однако нужно, чтобы либо преступление, либо добродетель оказались погибшими. Снисходительность к роялистам! - восклицают некоторые люди. Милость к злодеям! Нет, милость
к невинности, милость к слабым, милость к несчастным, милость
к человечеству!
Общественная защита предназначена лишь для мирных граждан; в Республике нет граждан, кроме республиканцев. Роялисты, заговорщики являются для нее лишь иноземцами или скорее врагами. Разве не едина ужасная война, которую выдерживает свобода против тир
ании? :
Когда речь идет о спасении отечества, то доказательство, основанное на свидетельских показаниях, не может заменить свидетельства вселенной, а доказательство, основанное на документе, - самую очевидность.
Медленность в рассмотрении судебных дел равносильна безнаказанности; неуверенность в наказании поощряет всех виновных. :
Наказать угнетателей человечества - это милосердие, простить их - это варварство. Жестокость тиранов вытекает только из жестокости, жестокость же республиканского правительства вызывается стремлением к добру. :
Гракх Бабеф
Манифест плебеев (1795)я1
:Пора народу, попираемому и истребляемому, выразить более величественно, более торжественно и более общо, чем когда-либо ранее, свою волю, чтобы были уничтожены не только пятна, не только побочные стороны нищеты, но и само ее существование.
Пусть народ провозгласит свой Манифестя1. Пусть он даст в нем определение демократии, такой, какую он хотел бы иметь, такой, какая она должна быть, исходя из строгих принцицов. Пусть он в нем докажет, что для тех, кто обладает избытком, демократия оз
начает обязанность восполнить то, чего не хватает людям, не имеющим достатка; что весь дефицит у этих последних происходит только от того, что те, другие, их обокрали. Обокрали на законном основании, если угодно; т. е. с помощью разбойничьих законов,
которые при последних режимах, как и при более древних, допускали всякие плутни; с помощью законов, подобных всем действующим поныне; с помощью законов, по которым я, чтобы жить, вынужден постоянно продавать что-нибудь из предметов обихода и нести м
ои последние тряпки ко всем ворам, которых эти законы защищают! Пусть народ объявит, что он требует возвращения всего украденного, всех этих позорных конфискаций, которым богачи подвергли бедных. Такое возвращение будет, конечно, столь же законно, ка
к и возвращение имущества эмигрантам. Путем восстановления демократии мы хотим, во-первых, вернуть себе свои лохмотья и старую мебель
и, во-вторых, добиться того, чтобы те, кто их у нас отобрал, были бы впредь лишены возможности возобновить подобные злодеяния. Затем мы хотим посредством демократии добиться того, к чему, как мы показали, стремились все, кто способен постигнуть какую
-либо правильную идею.
Надлежит ли для восстановления прав рода человеческого
и прекращения всех наших бед совершить уход на СВЯЩЕННУЮ ГОРУ, или создать ПЛЕБЕЙСКУЮ ВАНДЕЮ? Пусть все Друзья Равенства подготовятся и считают себя предупрежденными! Пусть каждый проникнется несравненной красотой этого начинания. Освободить евреев и
з плена египетского! Вести их в землю Ханаанскую! :Была ли когда-нибудь экспедиция, более достойная воспламенить великим мужеством? Будьте уверены, бог Свободы защитит тех Моисеев, которые захотят руководить ею. Он нам это обещал, но прибегая к посре
дничеству Аарона,
в котором мы и не нуждаемся. Он нам это обещал без чудесного явления в неопалимой купине. Оставим все эти чудеса, все эти глупости. Внушения республиканских божеств проявляются очень просто, под покровительством природы (верховного бога),
в сердцах республиканцев. Итак, нам открылась та истина, что
в то время, как новые Иисусы Навины будут вести бой на равнине, не испытывая нужды останавливать солнце, многие законодатели, вместо одного, как было у евреев, окажутся на подлинно плебейской Горе. Они там начертают под диктовку вечной истины десять
заповедей святой человечности, санкюлотизма, незыблемой справедливости. Под прикрытием сотен тысяч наших копий и наших пушек мы провозгласим первый подлинный Свод законов природы, который никогда не следовало нарушать.
Мы дадим ясное объяснение того, что такое всеобщее счастье, эта цель общества.
Мы докажем, что удел каждого человека не должен ухудшиться с переходом от естественного состояния к общественному. Мы дадим определение собственности.
Мы докажем, что земля ничья, что она принадлежит всем.
Мы докажем, что все, что отдельный человек захватывает сверх необходимого для его пропитания, является воровством
у общества.
Мы докажем, что пресловутое право отчуждения есть гнусное, человекоубийственное преступление.
Мы докажем, что наследование по семейному праву является не меньшим злодеянием; что оно изолирует друг от друга членов общества и превращает каждую семью в маленькую республику, неизбежно интригующую против большой Республики, и это ведет к утвержден
ию неравенства.
Мы докажем, что, когда имущество члена общества недостаточно для удовлетворения всех его повседневных потребностей, это есть результат похищения его природной личной собственности захватчиками общих благ.
По этой же причине все, что член общества имеет свыше необходимого для удовлетворения его повседневных потребностей, является результатом ограбления им других сочленов по обществу и неизбежно лишает этих сочленов их доли в общих благахя1.
Что самые тонкие рассуждения бессильны противостоять этим непреложным истинам.
Что превосходство таланта и предприимчивости является лишь химерой и благовидным обманом, который всегда служил заговорщикам в их кознях против равенства.
Что различия в оценке и значений произведений человеческого труда покоятся лишь на представлениях о них некоторых людей, сумевших навязать эти представления другим.
Что совершенно ошибочно на основе этих представлений рабочий день того, кто делает часы, оценивается в 20 раз выше рабочего дня того, кто пашет землю.
Что, однако, вследствие этой ложной оценки заработок рабочего-часовщика дает ему возможность приобрести достояние 20
работников плуга, которых он, таким образом, экспроприирует.
Что все пролетарии стали таковыми лишь в результате уста-новления, в различных вариантах, подобного соотношения во всех других отраслях; причем повсюду оно основывалось исключительно на той разнице в оценке, которая возникла в силу общественного пред
рассудка.
Что нелепо и несправедливо притязать на большое вознаграждение тому, чья работа требует более высокого уровня умственного развития, большего прилежания и напряжения ума; что оно нисколько не увеличивает вместимости его желудка.
Что нет никаких оснований притязать на вознаграждение, превышающее удовлетворение личных потребностей.
Что только общественный предрассудок придает особую ценность умственному развитию; нужно еще, возможно, выяснить, не заслуживает ли ее в той же мере природная сила, физический труд.
Что только люди умственных занятий дали столь высокую оценку произведениям своего мозга; можно не сомневаться, что если бы это зависело от людей физического труда, они установили бы, что заслуги рук не меньше, чем заслуги головы, а усталость всего те
ла равна усталости той его части, которая занята размышлением.
Что без этого необходимого уравнения более смышленым, более предприимчивым дается патент на ограбление, право беспрепятственно обирать тех, кто менее одарен этими качествами.
Что именно таким образом в общественном состоянии было разрушено, опрокинуто имущественное равновесие, ибо убедительно доказано наше великое положение: добиться обладания излишком можно, только сделав так, чтобы у других не было достатка.
Что все наши общественные установления, все наши взаимоотношения являются лишь актами непрестанного разбоя, освящаемого абсурдными и варварскими законами, под сенью которых мы заняты только тем, что обираем друг друга.
Что наше общество плутов вследствие того, что в нем заложены такие скверные основы, порождает всевозможные пороки, преступления и несчастья, против которых тщетно объединяются некоторые честные люди, объявив им войну; они не могут победить, потому чт
о нападают не на зло в самом его корне, а при-меняют лишь паллиативы, которые они находят среди ложных идей, вызванных нашей общей развращенностью.
Что из всего сказанного ясно: все, чем владеют те, чья собственность превышает их индивидуальную долю в общественном имуществе, является кражей и узурпацией. Что, следовательно, справедливо отобрать у них это. Что даже тот, кто доказал бы, что в сост
оянии благодаря своим природным способностям сделать столько же, сколько делают четверо, и на этом основании потребовал бы вознаграждения за четверых, был бы все же заговорщиком против общества, ибо уже одним этим поколебал бы его равновесие и разруш
ил бы драгоценное равенство.
Что благоразумие повелительно требует от всех членов общества укрощать такого человека, преследовать его как общественное бедствие, обязывать его делать только то, что производит один, чтобы он мог требовать вознаграждения, причитающегося только одно
му человеку.
Что только род людской ввел это губительное различие
в оценке заслуг и только он поэтому испытывает лишения и бедствия.
Что никто не должен испытывать недостатка в том, что при-рода дает всем, производит для всех; если этот недостаток является неизбежным следствием природных бедствий, то эти лишения в равной мере должны переносить все.
Что произведения мастерства и умения становятся, таким образом, общей собственностью, достоянием всего общества с того момента, как изобретатели и труженики их создали; потому что они основаны на предшествующих достижениях мастерства и умения, которы
ми пользовались новые изобретатели и труженики при своих новых открытиях.
Что, поскольку приобретенные знания являются общим достоянием, они должны в одинаковой мере распределяться между всеми.
Что только в силу злонамеренности, предрассудков или по недомыслию можно оспоривать истину, что такое равное распределение знаний между всеми сделало бы всех людей почти равными по способностям и даже по талантам.
Что образование противоестественно, когда оно основано на неравенстве и является исключительным достоянием только части общества; ибо тогда оно становится в руках этой части машиной, оружием, с помощью которого она сражается против другой части, безо
ружной, и, следовательно, без труда усмиряет ее, обманывает ее, грабит ее, порабощает ее самым позорным образом.
Что нет более важной истины, чем та, которую мы уже однажды приводили и которую провозгласил один философ: рассуждайте сколько вам угодно о лучшей форме правления; вы ничего не добьетесь, пока не уничтожите основы алчности и честолюбия.
Что, следовательно, общественные учреждения должны вести к этой цели, они должны навсегда отнять у каждого надежду стать более богатым, более влиятельным, превосходящим своими знаниями кого-либо из своих сограждан.
Что, точнее говоря, надлежит обуздать судьбу; сделать каждого из членов общества независимым от удачи, от счастливого или неблагоприятного стечения обстоятельств; обеспечить каждому человеку и его потомству, сколь бы многочисленно оно ни было, достат
ок и ничего, кроме достатка; и навсегда уничтожить все возможности для того, чтобы кто-либо мог получить свыше положенной ему доли в произведениях природы и труда.
Что единственный способ достигнуть этой цели состоит в том, чтобы установить общее управление; уничтожить частную собственность, прикрепить каждого человека, соответственно его дарованию, к мастерству, которое он знает; обязать его сдавать
в натуре плоды своего труда на общий склад и создать простую администрацию распределения, администрацию продовольствия, которая, ведя учет всех сограждан и всех изделий, распределит последние на основе строжайшего равенства и распорядится доставить и
х по месту жительства каждого гражданина.
Что такое правление, осуществимость которого доказана на опыте, поскольку оно применяется к 1 млн. 200 тыс. человек
в наших 12 армиях (что возможно в малых размерах, возможно
и в больших), что такое правление есть единственное, которое может обеспечить счастье для всех, неизменное, безоблачное, всеобщее счастье, цель общества.
Что при таком правлении исчезнут межевые столбы, изгороди, стены, замки на дверях, ябеды, тяжбы, кражи, убийства - все преступления; суды, тюрьмы, виселицы, наказания, отчаяние, вызываемое всеми этими бедствиями; зависть, ревность, ненасытность, спес
ь, обман, двуличие, наконец, все пороки; не будет больше (и это, конечно, самое важное) червя постоянно грызущей каждого из нас тревоги относительно того, что ждет нас завтра, через месяц, через год, в старости, что ждет наших детей и внуков.
Таково сжатое изложение того страшного Манифеста, который мы предложим угнетенному большинству французского народа; мы даем ему первый набросок этого Манифеста, чтобы народ мог его заранее постичь. Народ! Пробудись к надежде, стряхни с себя оцепенени
е: Развеселись при виде того, как грядет счастливое будущее! Друзья королей! Расстаньтесь с мыслью, что страдания, коими вы удручаете народ, окончательно поставят его под иго единого властителя. А вы, патриции! богачи! республиканские тираны! откажит
есь и вы, одновременно и разом, от ваших угнетательских махинаций по отношению к этой нации, которая еще не совсем забыла свои клятвы в верности свободе. Ее взорам открывается перспектива более радостная, нежели все то, чем вы ее завлекаете. Преступн
ые властители! в тот самый момент, когда вам кажется, будто вы можете пригнуть этот добродетельный народ к земле своей железной дланью, он даст вам почувствовать свое превосходство, он освободится от узурпированной вами власти и сбросит цепи, в котор
ые вы его заковали, он вернет себе свои священные первоначальные права. Вы слишком долго играете на его великодушии; вы слишком долго издеваетесь над его страданиями. :
"Народ лишен энергии, - говорите вы, - он страдает и умирает, не смея жаловаться". Летописи Республики не будут запятнаны таким позором. Память о французах не перейдет к потомству, отягощенная таким унижением. Да будет это произведение сигналом, да б
удет оно молнией, которая оживит и возродит всех, преисполненных некогда пылом и мужеством! Всех, кто горел когда-то пламенем во имя общественного блага и полной независимости. Пусть народ почерпнет оттуда подлинную идею РАВЕНСТВА! Пусть эти слова: р
авенство, равные, плебейская доктрина станут кличем объединения всех друзей народа. Пусть народ подвергнет обсуждению все эти великие принципы; пусть развернется борьба вокруг знаменитого вопроса о подлинном равенстве и вокруг вопроса о СОБСТВЕННОСТИ
! Пусть он вкусит на сей раз его мораль, пусть оно зажжет в нем огонь, который будет гореть до полного завершення его дела! Пусть он низвергнет все эти старые варварские учреждения и пусть заменит их учреждениями, продиктованными природой и вечной сп
раведливостью. О, да, все страдания народа достигли предела; хуже уже быть не может! Только полный переворот может избавить от них! Пусть же эта жестокая война между богатым и бедным примет наконец менее подлый характер! Пусть она не будет более отме
чена постоянной дерзостью одной стороны и постоянной трусостью другой. Пусть бедняки ответят наконец своим обидчикам! :Воспользуемся тем, что они нас довели до крайности. Двинемся вперед без лишних слов как люди, обладающие сознанием своей силы. Пойд
ем смело к РАВЕНСТВУ. Пусть будет нам видна цель общества, пусть будет видно общее счастье.
О, коварные или невежественные люди! Вы кричите, что необходимо избежать гражданской войны? Что никоим образом не следует сеять раздоры в народе? :А может ли быть более возмутительная гражданская война, нежели та, где на одной стороне сплошные убийцы
, а на другой - только беззащитные жертвы? Разве можно объявить преступником того, кто хочет вооружить жертвы, чтобы они защищались от убийц? Не лучше ли такая гражданская война, где обе стороны могут защищаться друг от друга? Пусть, если угодно, обв
иняют нас в сеянии раздоров. Тем лучше: уж лучше раздоры, чем ужасное согласие, при котором душат голодающих. Пусть стороны вступят в бой; пусть вспыхнет бунт, и каким бы он ни был, всеобщим или частичным, немедленным или более поздним, во всех случа
ях мы будем удовлетворены!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151