Циркуляция элиты в по
двиде (IIа) обычно медленная, а в подвиде (IIб) - быстрая, иногда очень быстрая; в правительстве современных <спекулянтов>1 она достигает максимума. Правительства подвида (IIа) не являются, как правило, дорогостоящими, но они также малопродуктивны; б
ольше, чем другие, они усыпляют население и отнимают у него всякий стимул к экономическому производству. Не используя в значительной мере силу, они не могут восполнить отсутствие такого производства с помощью завоеваний; напротив, они становятся легк
ой добычей соседей, умеющих использовать силу;
в результате они исчезают или вследствие такого завоевания, или из-за внутреннего разложения. Правительства подвида (IIб) дорогостоящи, часто очень дорогостоящи, но они также и много производят, часто очень много; следовательно, излишек производства
может покрывать расходы, что должно обеспечивать процветание страны; но этот излишек по мере роста расходов может также сокращаться и превращаться в определенных условиях и обстоятельствах в убыток. Эти режимы могут вырождаться в слабые правительства
, действующие хитростью, над которыми легко одержать победу с помощью насилия, исходит ли оно изнутри или извне; это происходило со многими демократическими правительствами греческих городов и сыграло значительную роль в падении Римской,
а также Венецианской республик.
982. В действительности имеют место комбинации этих различных типов, в которых преобладает то один, то другой.я:
983. Смешение типа I и (IIб) может присутствовать в правительстве, которое использует преимущественно силу в отношениях с другими странами и искусство во внутренних отношениях.
К такому типу приближалось правление римской аристократии
в прекрасные времена Республики.я:
1. Среди неизменных явлений и тенденций, проявляющихся во всех политических организмах, одно становится очевидно даже при самом поверхностном взгляде. Во всех обществах (начиная со слаборазвитых или с трудом достигших основ цивилизации вплоть до наиб
олее развитых и могущественных) существуют два класса людей - класс правящих и класс управляемых. Первый, всегда менее многочисленный, выполняет все политические функции, монополизирует власть и наслаждается теми преимуществами, которые дает власть,
в то время как второй, более многочисленный класс управляется и контролируется первым в форме, которая в настоящее время более или менее законна, более или менее произвольна и насильственна и обеспечивает первому классу, по крайней мере внешне, матер
иальные средства существования и все необходимое для жизнедеятельности политического организма.
В реальной жизни мы все признаем существование этого правящего класса, или политического класса, как уже предпочли ранее определить его. Мы все знаем, что в нашей собственной стране, как бы то ни было, управление общественными делами находится в рука
х меньшинства влиятельных людей, с управлением которых, осознанно или нет, считается большинство. Мы знаем, что тоже самое происходит в соседних странах, и в действительности нам следовало бы попытаться воспринимать окружающий мир организованным инач
е - мир, в котором все люди были бы напрямую подчинены отдельной личности без отношения превосходства или субординации, или мир, в котором все люди в равной степени участвовали бы в политической жизни. Если в теории мы рассуждаем иначе, это отчасти с
вязано с застарелыми привычками, которым мы следуем при размышлении, и отчасти
с преувеличенным значением, которое придаем двум политическим фактам, кажущимся гораздо значительнее, чем есть на самом деле.
Первый факт - достаточно только открыть глаза, чтобы это увидеть, - заключается в том, что в каждом политическом организме есть один индивид, который является основным среди правящего класса как целого и находится, как мы говорим, у кормила власти. Э
то не всегда человек, обладающий законной верховной властью. В одних случаях рядом с наследным королем или императором премьер-министр или мажордом обладают реальной властью, гораздо большей, чем власть суверена, в других случаях вместо избранного пр
езидента правит влиятельный политик, который обеспечил выборы президента. В особых условиях вместо одного могут быть два или три человека, выполняющие функции верховных контролеров.
Второй факт обнаружить столь же несложно. Каким бы ни был тип политической организации, давление, вызванное неудовлетворенностью, недовольством управляемых масс, их чувствами, оказывает определенное влияние на политику правящего, или политического, к
ласса. Но человек, стоящий во главе государства, определенно не в состоянии был бы управлять без поддержки со стороны многочисленного класса, не мог бы заставить уважать его приказы и их выполнять; и, полагая, что он может заставить одного или действ
ительно множество индивидов - представителей правящего класса осознавать авторитет его власти, этот человек определенно не может ссориться с данным классом или вообще покончить с ним. Если бы это было возможно, то ему пришлось бы сразу же создавать д
ругой класс, без поддержки которого его действие было бы полностью парализовано. В то же время, утверждая, что неудовлетворенность масс может привести к свержению правящего класса, неизбежно, как будет показано далее, должно было бы существовать друг
ое организованное меньшинство внутри самих масс для выполнения функций правящего класса.
В противном случае вся организация и вся социальная структура будет разрушена.
2. С точки зрения научного исследования реальное преимущество понятия <правящий, или политический, класс> заключается в том, что изменчивая структура правящих классов имеет преимущественное значение в определении политического типа,
а также уровня цивилизации различных народов. Согласно принятой классификации форм правления, которая все еще в моде,
и Турция, и Россия еще несколько лет назад были монархиями, Англия и Италия - конституционными, или ограниченными монархиями, а Франция и Соединенные Штаты - республиками. Эта классификация основана на том, что в первых двух упомянутых странах верхо
венство в государстве носит наследственный характер и глава государства номинально всемогущ; во второй группе стран пребывание во главе государства носит наследственный характер, но власть и прерогативы ограничены; в двух по-следних странах верховенс
тво ограничено.
Данная классификация весьма поверхностна. Хотя и Россия,
и Турция были абсолютистскими государствами, тем не менее между политическими системами правления этих стран мало
общего, весьма различны и уровни их цивилизованности и организация правящих классов. На этом же основании режим в монархической Италии ближе режиму в республиканской Франции, нежели режиму в Англии, тоже монархии; существуют также серьезные различия
между политической организацией Соединенных Штатов и Франции, хотя обе страны являются республиками.
Как уже говорилось, укоренившаяся традиция давно препятствовала и сейчас стоит на пути научного прогресса в решении данного вопроса. Упомянутая выше классификация, согласно которой формы правления делятся на абсолютные монархии, ограниченные монархии
и республики, была разработана Монтескьё и должна была заменить классификационные категории Аристотеля, который делил формы правления на монархии, аристократии и демократии. То, что Аристотель называл демократией, было просто-напросто аристократией
для довольно большого числа членов общества. Сам Аристотель, находясь в положении наблюдателя, видел, что в каждом греческом государстве, аристократическом или демократическом, всегда был один или несколько человек, обладавших преимущественным влияни
ем. В исторический отрезок времени между Полибием и Монтескьё многие авторы совершенствовали классификацию Аристотеля, введя в нее понятие <смешанная форма правления>. Позднее современная демократическая теория, основоположником которой был Руссо, ис
ходила из утверждения, что в любом государстве большинство граждан могут и действительно должны участвовать в политической жизни, а доктрина народного суверенитета все еще властвует над умами многих людей, несмотря на то что современные общественные
науки все больше и больше доказывают: принципы демократии, монархии и аристократии действуют одновременно во всяком политическом организме. Мы не перестанем опровергать здесь эту демократическую теорию, поскольку именно в этом и заключается основная
задача данной работы. :
3. Тем не менее нам кажется более предпочтительным ответить по этому поводу на возражение, которое может быть выдвинуто против нашей точки зрения. Если легко осознать, что индивид не может руководить группой, не найдя в ней поддерживающего его меньши
нства, то трудно доказывать как непреложный
и очевидный факт, что меньшинство управляется большинством, а не наоборот. Но в этом и заключается один из пунктов, столь многочисленных во всех других науках, что первое впечатление
о чем-либо противоположно тому, что есть на самом деле. В действительности суверенная власть организованного меньшинства над неорганизованным большинством неизбежна. Власть всякого меньшинства непреодолима для любого представителя большинства, которы
й противостоит тотальности организованного меньшинства. В то же время меньшинство организованно именно потому, что оно меньшинство. Сто человек, действуя согласованно, с общим пониманием дела, победят тысячу не согласных друг
с другом людей, которые общаются только один на один. Между тем для первых легче будет действовать согласованно и с взаимопониманием просто потому, что их сто, а не тысяча. Отсюда
следует, что, чем больше политическое сообщество, тем пропорционально меньше правящее меньшинство по сравнению с управляемым большинством и тем труднее будет для большинства организовать отпор меньшинству.
Как бы то ни было, в дополнение к большому преимуществу - вы-павшей на долю правящего меньшинства организованности - оно так обычно сформировано, что составляющие его индивиды отличаются от массы управляемых качествами, которые обеспечивают им матери
альное, интеллектуальное и даже моральное превосходство; или же они являются наследниками людей, обладающих этими качествами. Иными словами, представители правящего меньшинства неизменно обладают свойствами, реальными или кажущимися, которые глубоко
почитаются в том обществе, где они живут.
4. В примитивных обществах, находящихся еще на ранней стадии развития, военная доблесть - это качество, которое быстро обеспечивает доступ в правящий, или политический, класс. В высокоцивилизованных обществах война - исключительное явление. А в общес
твах, находящихся на ранних стадиях развития, ее можно по существу считать нормальным явлением, и индивиды, проявляющие большие способности в войне, легко добиваются превосходства над своими товарищами, а наиболее смелые становятся вождями. Это непре
ложный факт, однако, формы, которые он может принимать в зависимости от набора условий, весьма многообразны. Превосходство военного сословия над мирным большинством обусловлено перемещением рас и народов, связано с захватом со стороны агрессивной гру
ппы относительно мирной части общества. Иногда это действительно так: в качестве примера можно привести Индию после ее захвата ариями. Римскую империю после вторжения в нее германцев и Мексику после захвата ацтеками. Однако гораздо чаще при определен
ных социальных условиях возвышение воинственного правящего класса наблюдается там, где нет никаких признаков иностранного вторжения.
По мере того как племя переходит от занятия охотой к земледелию и пастушеству, наряду со значительным ростом населения и обретением большей устойчивости средств социального воздействия происходит более или менее четкое деление на два класса, один из
которых занимается преимущественно сельским хозяйством, а другой - военным делом. В таком случае неизбежно, что класс военных будет шаг за шагом добиваться такого доминирования над другим классом, чтобы иметь возможность довлеть над ним безнаказанно.
я:
5. Везде - в России и Польше, в Индии и средневековой Европе - правящие военные классы обладали почти исключительным правом собственности на землю. Земля, как мы уже видели, является основным средством производства и источником благосостояния в стран
ах, не достигших вершин цивилизации.
С прогрессом пропорционально увеличиваются доходы от земли. С ростом населения в определенные периоды рента, в рикардианском смысле этого термина, увеличилась, поскольку появились огромные центры потребления - таковыми во все времена были столицы и д
ругие большие города, как древние, так и современные. В результате, если не препятствовали иные условия, происходили важные социальные изменения. Доминирующей чертой правящего класса стало в большей степени богатство, нежели воинская доблесть; правящ
ие скорее богаты, чем храбры.я:
Во всех странах мира все прочие факторы, оказывающие социальное влияние, - личная известность, хорошее образование, специальная подготовка, высокий сан в церковной иерархии, общественное управление и армия - всегда доступнее богатым, чем бедным. У бо
гатых по сравнению с бедными путь странствий всегда короче, не говоря уже о том, что богатые избавлены от наиболее тернистой и тяжелой части пути.
6. В обществах, где сильна религиозная вера и главы церкви образуют особый класс, всегда возникает церковная аристократия и получает в собственность более или менее значительную часть богатства и политической власти. Яркими примерами такого положения
могут служить Древний Египет (в определенные периоды), брахманская Индия и средневековая Европа. Зачастую священники не только выполняют религиозные функции, но и обладают правовым и научным знанием, образуя класс носителей высочайшей интеллектуальн
ой культуры. Сознательно или бессознательно иерархия священников часто проявляет тенденцию монополизировать обучение и препятствовать распространению методов и процедур, которые облегчают приобретение нового знания.
:Иногда, как в Индии, низы были отстранены от постижения знаний Священных книг.
Специальные знания и подлинно научная культура, очищенные от всякой духовно-религиозной ауры, становятся важной политической силой только на высокой ступени цивилизации,
и тогда доступ в правящий класс получают лишь те, кто владеет этими знаниями. Но и в этом случае не столько знание само по себе обладает политической ценностью, сколько его практическое применение на благо власти и государства. Иногда все, что требуе
тся, это простое овладение механическими процессами, нужными для достижения более высокой культуры.я:
В современной Европе и Америке класс, который применяет достижения науки в военном деле, общественном управлении, занимает, с социальной и политической точки зрения, наиболее важное положение. В западном мире, так же, как и в Древнем Риме, в целом в
привилегированном положении находятся юристы. Они знают сложное законодательство всех народов в истории цивилизации, и их деятельность становится особо значимой, если знание закона сочетается с ораторским искусством, которое может быть по вкусу совре
менникам.
Существует множество примеров того, как продолжительное руководство военной организацией и гражданским обществом породило и развило у значительной части правящего класса реальное искусство управления, которое лучше грубого практицизма или чего-либо д
ругого, порожденного индивидуальным опытом. В таких условиях возникают аристократии функционеров, подобно римскому сенату, венецианским нобилям и в определенной степени английской аристократии. Все эти объединения вызывали восхищение Джона Стюарта Ми
лля, и, несомненно, все три создали правительства, отличавшиеся хорошо продуманной политикой, большой устойчивостью и дальновидностью. Данное искусство управления - это не политическая наука, хотя время от времени и использует ее некоторые постулаты.
Однако, даже если сейчас искусство управления престижно для определенных классов, долго выполнявших политические функции, оно не служило никогда общепринятым критерием привлечения на государственную службу людей, далеких от нее по своему социальному
положению. Более того, степень овладения индивидом искусством управления определить, кроме исключительных случаев, весьма сложно, если индивид не проявляет его на практике.
7. В некоторых странах мы находим наследственные привилегированные касты. В таких случаях правящий класс явно ограничен числом семейств, и рождение является единственным критерием, определяющим принадлежность к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
двиде (IIа) обычно медленная, а в подвиде (IIб) - быстрая, иногда очень быстрая; в правительстве современных <спекулянтов>1 она достигает максимума. Правительства подвида (IIа) не являются, как правило, дорогостоящими, но они также малопродуктивны; б
ольше, чем другие, они усыпляют население и отнимают у него всякий стимул к экономическому производству. Не используя в значительной мере силу, они не могут восполнить отсутствие такого производства с помощью завоеваний; напротив, они становятся легк
ой добычей соседей, умеющих использовать силу;
в результате они исчезают или вследствие такого завоевания, или из-за внутреннего разложения. Правительства подвида (IIб) дорогостоящи, часто очень дорогостоящи, но они также и много производят, часто очень много; следовательно, излишек производства
может покрывать расходы, что должно обеспечивать процветание страны; но этот излишек по мере роста расходов может также сокращаться и превращаться в определенных условиях и обстоятельствах в убыток. Эти режимы могут вырождаться в слабые правительства
, действующие хитростью, над которыми легко одержать победу с помощью насилия, исходит ли оно изнутри или извне; это происходило со многими демократическими правительствами греческих городов и сыграло значительную роль в падении Римской,
а также Венецианской республик.
982. В действительности имеют место комбинации этих различных типов, в которых преобладает то один, то другой.я:
983. Смешение типа I и (IIб) может присутствовать в правительстве, которое использует преимущественно силу в отношениях с другими странами и искусство во внутренних отношениях.
К такому типу приближалось правление римской аристократии
в прекрасные времена Республики.я:
1. Среди неизменных явлений и тенденций, проявляющихся во всех политических организмах, одно становится очевидно даже при самом поверхностном взгляде. Во всех обществах (начиная со слаборазвитых или с трудом достигших основ цивилизации вплоть до наиб
олее развитых и могущественных) существуют два класса людей - класс правящих и класс управляемых. Первый, всегда менее многочисленный, выполняет все политические функции, монополизирует власть и наслаждается теми преимуществами, которые дает власть,
в то время как второй, более многочисленный класс управляется и контролируется первым в форме, которая в настоящее время более или менее законна, более или менее произвольна и насильственна и обеспечивает первому классу, по крайней мере внешне, матер
иальные средства существования и все необходимое для жизнедеятельности политического организма.
В реальной жизни мы все признаем существование этого правящего класса, или политического класса, как уже предпочли ранее определить его. Мы все знаем, что в нашей собственной стране, как бы то ни было, управление общественными делами находится в рука
х меньшинства влиятельных людей, с управлением которых, осознанно или нет, считается большинство. Мы знаем, что тоже самое происходит в соседних странах, и в действительности нам следовало бы попытаться воспринимать окружающий мир организованным инач
е - мир, в котором все люди были бы напрямую подчинены отдельной личности без отношения превосходства или субординации, или мир, в котором все люди в равной степени участвовали бы в политической жизни. Если в теории мы рассуждаем иначе, это отчасти с
вязано с застарелыми привычками, которым мы следуем при размышлении, и отчасти
с преувеличенным значением, которое придаем двум политическим фактам, кажущимся гораздо значительнее, чем есть на самом деле.
Первый факт - достаточно только открыть глаза, чтобы это увидеть, - заключается в том, что в каждом политическом организме есть один индивид, который является основным среди правящего класса как целого и находится, как мы говорим, у кормила власти. Э
то не всегда человек, обладающий законной верховной властью. В одних случаях рядом с наследным королем или императором премьер-министр или мажордом обладают реальной властью, гораздо большей, чем власть суверена, в других случаях вместо избранного пр
езидента правит влиятельный политик, который обеспечил выборы президента. В особых условиях вместо одного могут быть два или три человека, выполняющие функции верховных контролеров.
Второй факт обнаружить столь же несложно. Каким бы ни был тип политической организации, давление, вызванное неудовлетворенностью, недовольством управляемых масс, их чувствами, оказывает определенное влияние на политику правящего, или политического, к
ласса. Но человек, стоящий во главе государства, определенно не в состоянии был бы управлять без поддержки со стороны многочисленного класса, не мог бы заставить уважать его приказы и их выполнять; и, полагая, что он может заставить одного или действ
ительно множество индивидов - представителей правящего класса осознавать авторитет его власти, этот человек определенно не может ссориться с данным классом или вообще покончить с ним. Если бы это было возможно, то ему пришлось бы сразу же создавать д
ругой класс, без поддержки которого его действие было бы полностью парализовано. В то же время, утверждая, что неудовлетворенность масс может привести к свержению правящего класса, неизбежно, как будет показано далее, должно было бы существовать друг
ое организованное меньшинство внутри самих масс для выполнения функций правящего класса.
В противном случае вся организация и вся социальная структура будет разрушена.
2. С точки зрения научного исследования реальное преимущество понятия <правящий, или политический, класс> заключается в том, что изменчивая структура правящих классов имеет преимущественное значение в определении политического типа,
а также уровня цивилизации различных народов. Согласно принятой классификации форм правления, которая все еще в моде,
и Турция, и Россия еще несколько лет назад были монархиями, Англия и Италия - конституционными, или ограниченными монархиями, а Франция и Соединенные Штаты - республиками. Эта классификация основана на том, что в первых двух упомянутых странах верхо
венство в государстве носит наследственный характер и глава государства номинально всемогущ; во второй группе стран пребывание во главе государства носит наследственный характер, но власть и прерогативы ограничены; в двух по-следних странах верховенс
тво ограничено.
Данная классификация весьма поверхностна. Хотя и Россия,
и Турция были абсолютистскими государствами, тем не менее между политическими системами правления этих стран мало
общего, весьма различны и уровни их цивилизованности и организация правящих классов. На этом же основании режим в монархической Италии ближе режиму в республиканской Франции, нежели режиму в Англии, тоже монархии; существуют также серьезные различия
между политической организацией Соединенных Штатов и Франции, хотя обе страны являются республиками.
Как уже говорилось, укоренившаяся традиция давно препятствовала и сейчас стоит на пути научного прогресса в решении данного вопроса. Упомянутая выше классификация, согласно которой формы правления делятся на абсолютные монархии, ограниченные монархии
и республики, была разработана Монтескьё и должна была заменить классификационные категории Аристотеля, который делил формы правления на монархии, аристократии и демократии. То, что Аристотель называл демократией, было просто-напросто аристократией
для довольно большого числа членов общества. Сам Аристотель, находясь в положении наблюдателя, видел, что в каждом греческом государстве, аристократическом или демократическом, всегда был один или несколько человек, обладавших преимущественным влияни
ем. В исторический отрезок времени между Полибием и Монтескьё многие авторы совершенствовали классификацию Аристотеля, введя в нее понятие <смешанная форма правления>. Позднее современная демократическая теория, основоположником которой был Руссо, ис
ходила из утверждения, что в любом государстве большинство граждан могут и действительно должны участвовать в политической жизни, а доктрина народного суверенитета все еще властвует над умами многих людей, несмотря на то что современные общественные
науки все больше и больше доказывают: принципы демократии, монархии и аристократии действуют одновременно во всяком политическом организме. Мы не перестанем опровергать здесь эту демократическую теорию, поскольку именно в этом и заключается основная
задача данной работы. :
3. Тем не менее нам кажется более предпочтительным ответить по этому поводу на возражение, которое может быть выдвинуто против нашей точки зрения. Если легко осознать, что индивид не может руководить группой, не найдя в ней поддерживающего его меньши
нства, то трудно доказывать как непреложный
и очевидный факт, что меньшинство управляется большинством, а не наоборот. Но в этом и заключается один из пунктов, столь многочисленных во всех других науках, что первое впечатление
о чем-либо противоположно тому, что есть на самом деле. В действительности суверенная власть организованного меньшинства над неорганизованным большинством неизбежна. Власть всякого меньшинства непреодолима для любого представителя большинства, которы
й противостоит тотальности организованного меньшинства. В то же время меньшинство организованно именно потому, что оно меньшинство. Сто человек, действуя согласованно, с общим пониманием дела, победят тысячу не согласных друг
с другом людей, которые общаются только один на один. Между тем для первых легче будет действовать согласованно и с взаимопониманием просто потому, что их сто, а не тысяча. Отсюда
следует, что, чем больше политическое сообщество, тем пропорционально меньше правящее меньшинство по сравнению с управляемым большинством и тем труднее будет для большинства организовать отпор меньшинству.
Как бы то ни было, в дополнение к большому преимуществу - вы-павшей на долю правящего меньшинства организованности - оно так обычно сформировано, что составляющие его индивиды отличаются от массы управляемых качествами, которые обеспечивают им матери
альное, интеллектуальное и даже моральное превосходство; или же они являются наследниками людей, обладающих этими качествами. Иными словами, представители правящего меньшинства неизменно обладают свойствами, реальными или кажущимися, которые глубоко
почитаются в том обществе, где они живут.
4. В примитивных обществах, находящихся еще на ранней стадии развития, военная доблесть - это качество, которое быстро обеспечивает доступ в правящий, или политический, класс. В высокоцивилизованных обществах война - исключительное явление. А в общес
твах, находящихся на ранних стадиях развития, ее можно по существу считать нормальным явлением, и индивиды, проявляющие большие способности в войне, легко добиваются превосходства над своими товарищами, а наиболее смелые становятся вождями. Это непре
ложный факт, однако, формы, которые он может принимать в зависимости от набора условий, весьма многообразны. Превосходство военного сословия над мирным большинством обусловлено перемещением рас и народов, связано с захватом со стороны агрессивной гру
ппы относительно мирной части общества. Иногда это действительно так: в качестве примера можно привести Индию после ее захвата ариями. Римскую империю после вторжения в нее германцев и Мексику после захвата ацтеками. Однако гораздо чаще при определен
ных социальных условиях возвышение воинственного правящего класса наблюдается там, где нет никаких признаков иностранного вторжения.
По мере того как племя переходит от занятия охотой к земледелию и пастушеству, наряду со значительным ростом населения и обретением большей устойчивости средств социального воздействия происходит более или менее четкое деление на два класса, один из
которых занимается преимущественно сельским хозяйством, а другой - военным делом. В таком случае неизбежно, что класс военных будет шаг за шагом добиваться такого доминирования над другим классом, чтобы иметь возможность довлеть над ним безнаказанно.
я:
5. Везде - в России и Польше, в Индии и средневековой Европе - правящие военные классы обладали почти исключительным правом собственности на землю. Земля, как мы уже видели, является основным средством производства и источником благосостояния в стран
ах, не достигших вершин цивилизации.
С прогрессом пропорционально увеличиваются доходы от земли. С ростом населения в определенные периоды рента, в рикардианском смысле этого термина, увеличилась, поскольку появились огромные центры потребления - таковыми во все времена были столицы и д
ругие большие города, как древние, так и современные. В результате, если не препятствовали иные условия, происходили важные социальные изменения. Доминирующей чертой правящего класса стало в большей степени богатство, нежели воинская доблесть; правящ
ие скорее богаты, чем храбры.я:
Во всех странах мира все прочие факторы, оказывающие социальное влияние, - личная известность, хорошее образование, специальная подготовка, высокий сан в церковной иерархии, общественное управление и армия - всегда доступнее богатым, чем бедным. У бо
гатых по сравнению с бедными путь странствий всегда короче, не говоря уже о том, что богатые избавлены от наиболее тернистой и тяжелой части пути.
6. В обществах, где сильна религиозная вера и главы церкви образуют особый класс, всегда возникает церковная аристократия и получает в собственность более или менее значительную часть богатства и политической власти. Яркими примерами такого положения
могут служить Древний Египет (в определенные периоды), брахманская Индия и средневековая Европа. Зачастую священники не только выполняют религиозные функции, но и обладают правовым и научным знанием, образуя класс носителей высочайшей интеллектуальн
ой культуры. Сознательно или бессознательно иерархия священников часто проявляет тенденцию монополизировать обучение и препятствовать распространению методов и процедур, которые облегчают приобретение нового знания.
:Иногда, как в Индии, низы были отстранены от постижения знаний Священных книг.
Специальные знания и подлинно научная культура, очищенные от всякой духовно-религиозной ауры, становятся важной политической силой только на высокой ступени цивилизации,
и тогда доступ в правящий класс получают лишь те, кто владеет этими знаниями. Но и в этом случае не столько знание само по себе обладает политической ценностью, сколько его практическое применение на благо власти и государства. Иногда все, что требуе
тся, это простое овладение механическими процессами, нужными для достижения более высокой культуры.я:
В современной Европе и Америке класс, который применяет достижения науки в военном деле, общественном управлении, занимает, с социальной и политической точки зрения, наиболее важное положение. В западном мире, так же, как и в Древнем Риме, в целом в
привилегированном положении находятся юристы. Они знают сложное законодательство всех народов в истории цивилизации, и их деятельность становится особо значимой, если знание закона сочетается с ораторским искусством, которое может быть по вкусу совре
менникам.
Существует множество примеров того, как продолжительное руководство военной организацией и гражданским обществом породило и развило у значительной части правящего класса реальное искусство управления, которое лучше грубого практицизма или чего-либо д
ругого, порожденного индивидуальным опытом. В таких условиях возникают аристократии функционеров, подобно римскому сенату, венецианским нобилям и в определенной степени английской аристократии. Все эти объединения вызывали восхищение Джона Стюарта Ми
лля, и, несомненно, все три создали правительства, отличавшиеся хорошо продуманной политикой, большой устойчивостью и дальновидностью. Данное искусство управления - это не политическая наука, хотя время от времени и использует ее некоторые постулаты.
Однако, даже если сейчас искусство управления престижно для определенных классов, долго выполнявших политические функции, оно не служило никогда общепринятым критерием привлечения на государственную службу людей, далеких от нее по своему социальному
положению. Более того, степень овладения индивидом искусством управления определить, кроме исключительных случаев, весьма сложно, если индивид не проявляет его на практике.
7. В некоторых странах мы находим наследственные привилегированные касты. В таких случаях правящий класс явно ограничен числом семейств, и рождение является единственным критерием, определяющим принадлежность к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151