А-П

П-Я

 

зовсiм бо нiчого не дау змалювання чийогось душевного стану в поганому с
вiтлi, коли нема приводу, чому вiн скоєв даний злочин. Так, теж неважливою обставиною у те, що знайдено причину вчинку, коли не буде доказiв про меншу схильнiсть душi пiдсудного до почесних вчинкiв, на пiдставi чого можна зробити пiдозрiння про скоун
ня злочину, додавши до того ще й розгляд даних про особу.
2. Вони ж приблизно такi. По-перше, природнi данi: чоловiк чи жiнка, звiдки родом, якi предки, становище, вдача, чи смiливий, чи гордий, чи придуркуватий, чи навпаки? По-друге, спосiб життя: хто виховував, з ким товаришуу, як жив ранiше, як тепер? По
-трету, доля: багатий чи бiдний, чи займау якесь службове становище, чи щасливий, чи мау великi заслуги i т. д.? По-четверте, вираз та риси обличчя, жести, хода, дар слова i т. п.
3. Отже, звинувач до причини злочину приуднау якостi людини, зробить заяву, як у наведеному прикладi, збiльшить пiдозру задуманого злочину, додаючи при цьому, що пiдсудний з природи зухвалий, гордий, погано вихований, вiд дитинства перебувау
в оточеннi поганих [людей], сам також мав погану славу, були
в нього негiднi товаришi та слуги. Пiднятий долею, гордий знатнiстю, багатством, владою, снуу великi надiє i завжди придумуу щось особливе,- це все видно з вигляду, жестiв та виступiв його самого.
4. Якщо звинувач не може навести нiчого з минулого життя пiдсудного, то повинен нагадати суддям, щоб не думали притягати до цiує справи його минулу добру славу. Нема також потреби розглядати цю справу з точки зору попереднього життя пiдсудного, але в
изнати негiдним його попередну життя на пiдставi цiує справи. Тут же звинувач додасть, що пiдсудний ранiш усе приховував, а тепер вина його незаперечна.
5. Захисник же, навпаки, по черзi одне вихвалятиме, iнше буде заперечувати, як, наприклад, те, що вiн гордий, честолюбивий, погано вихований або може пiдкреслити щось огидне з його минулого i сучасного життя або друзiв. Навiть наведе цьому протилежне
. Iнше ж, справдi, не повинен вiн заперечувати, як те, що
у знатний, багатий, могутнiй, а й пiдкреслить, що й доля йому сприяу, i заявить це, вказавши на деякi його добрi вчинки, якi
у доказом його скромностi та помiркованостi.

Роздiл третiй
ПРО ТРЕТт ДЖЕРЕЛО ПIДОЗРIНЬ ЩОДО САМОГО ВЧИНКУ
1. При розглядi самого вчинку зустрiчаються додатковi данi, що повязанi з усiую подiую, якi дiляться на три частини: однi перед вчинком, як очiкувана нагода, здатнiсть, засоби, а iншi пiд час самого вчинку: мiсце, час, спосiб, а ще iншi пiсля вчинку
: радiсть або смуток, страх, боязнь тощо.
2. Саме з цього найбiльше випливають здогади. Так, звинувач у згаданому прикладi огляне меч, довiдауться, що i з ким робив пiдсудний перед полюванням, що говорив, який мав вигляд, чи був блiдий, чи брав участь у розмовi, чи, здавалось, задумував щось
незвичайне, бо ж такi душевнi переживання людини, що вiдважууться на щось велике. Водночас буде вивiдувати, як пiдсудний поводився пiд час самого полювання, чи не здавалось часом, що шукау якоєсь нагоди, чи iнколи менш старанно займався полюванням,
чи, коли цар сам вiддалився в глибину лiсу, не пiшов за ним дещо певнiше? А коли пiдсудний побачив царя, якого пiдняв олень, то чи не подумав, що це для нього найзручнiша нагода, i, якщо б вбив, то сказали б, що зробив це проти своує волi, а якщо нi,
то заслужив би подяку та нагороду за цей вчинок. Що ж пiд час самого випадку: яким чином тут опинився? Чи не помiтили, що перед тим, як витягти меч, водив очима туди й сюди? Далi, чому ж вибрав цей спосiб захисту, який тут же вiв до небезпеки? Чи вв
ажав, що пояс на великiй вiдстанi вiд тiла царя? Чому ж ранiше не вдарив мечем самого звiра? Що ж далi було? Коли вiднесли царя живого, чи не радiв убивця, i варто приглянутись до радостi, чи вона не штучна? Чи часом також не тремтiв вiн? А що потiм
пiд час повернення, що вдома? Якщо ж задумав вiн убити, то повинен бути сумним, адже все сталося всупереч його бажанням. Потiм звинувач додасть ще, що пiдсудного знайшли пiзно вночi, i вiн не спав, а сумний лежав у лiжку.
8. Захисник скаже навпаки, що у нього нiколи не помiчено нiчого такого, що б свiдчило, що вiн задумуу щось надзвичайне. Далi вiн заперечить однi ознаки, якi тiльки зможе, iншi ще применшить i iнакше пояснить те, що пiдсудний слiдував за царем, коли i
ншi його залишили, заявляючи, що пiдсудний, власне, добре зробив, що вiн не може i не мiг жодним способом передбачити цiує незвичайноє нагоди. Що ж до того, що водив кругом очима, то це вiн шукав допомоги, а пояс розтяв, бо не було в нього часу шукат
и iншого способу захисту, та навряд чи якийсь спосiб захисту мiг бути. Та й цей спосiб був найкращим, бо ж пояс, натягнений рогом, чимало вiдставав вiд тiла, а якщо б хотiв вбити звiра, то звiр, розлючений внаслiдок рани, скорiше мiг би убити царя. К
рiм того, скаже ще, що потiм цар, де тiльки явно була б потреба, дякував йому й гордився б ним, викликаючи заздрiсть багатьох.

Роздiл четвертий
ПРО ДОКАЗИ У ВИЗНАЧЕННI СПРАВИ
ТА єє ЗАКОННОСТI
Дуже важко вести справу, коли злочин доводиться встановлювати на пiдставi здогадiв, тому що ця справа непевна та неясна i єє слiд витягнути наче б то з темноти. Знайшовши єє докази, здауться, вже нема труднощiв у визначеннi та обгрунтуваннi єє законн
остi, адже цi питання в багатьох випадках залежать вiд встановлення злочину на пiдставi здогадiв. Часто для розвязання таких питань треба брати до уваги докази, знайденi шляхом припущення, як, наприклад, якщо я хотiв би ствердити, що цар був тираном
, то таку думку висунув би; вiн таке зробив, що свiдчить про нього як тирана, про це мау бути думка суддi,-
i для доказiв, що грунтуються на припущеннях, додам навмання, чи таке зробив вiн i т. д.
2. У визначеннi справи спочатку треба подати єє назву та вказати, що розумiуться пiд словом "тиран", а що пiд словом "батько батькiвщини" i т. п. Якщо справа буде певна, то єє варто тiльки ширше викласти та вияснити. Якщо ж сумнiвна або неясна i це т
реба буде довести на пiдставi єє роду i виду, то заяви, що назва належить до цього роду та стосууться цього виду, якi у в твоуму визначеннi. А що грунтовнiше буде зрозумiлим на пiдставi дiалектичного дослiдження, то це водночас пiдтвердиться доказами

з посереднiх джерел, а також мiркуваннями авторiв i прикладами, в яких явно вираженi причини, чому деяких людей називають тиранами. Потiм до цього визначення додаси слова та вчинки звинуваченого i ствердиш, що це визначення, його життя i думка, не су
перечать такiй назвi. Пiдтвердження цього знайдеться
у встановленнi злочину на пiдставi здогадiв. Прикладом хай послужить таке: чи слiд латинiв секти папи римського [римо-католикiв] називати уретиками?
3. Звинувач подасть визначення уресi i уретика. :
4. Захисниковi, як бачиш, тут нема що робити, хiба тiльки не погодитись з визначенням уресi, яке ми подали, або ствердити, що все те, що вони можуть вибрати зi свiдчень iсторикiв, не правильне, тому що здауться неможливим.
5. Тут, справдi, зможеш якнайкраще розглянути обгрунтування законностi справи, якщо вивчиш пiдбiр матерiалу дорадчоє промови. Адже як питання назви та визначення справи часто залежить вiд встановлення злочину на пiдставi здогадiв, так i обгрунтування
законностi справи майже всю свою силу черпау з даних логiчного мiркування, бо ж не ставиться питання, чи щось сталося, а про вже нам вiдомий факт допевнюумось, чи вiн слушний, справедливий, почесний, корисний, не шкiдливий i т. д. Щодо цього Цiцерон
подау дуже добре правило, яке стосууться таких випадкiв. Вiн повчау: промову якого-небудь роду треба так трактувати, начебто вона готувалась перед тим фактом, який вже мав мiсце. Ось, наприклад, якби довелось вирiшити питання, чи правильно вчинив це
й полководець Давида, котрий убив його сина Авессалома у вiйнi, яку той вiв проти батька, коли той перемiг, i коли Авессалом, утiкаючи, заплутався своєм волоссям за гiлля якогось дерева? Скрiзь ця справа судова, але єє так треба розглядати, як розгля
дауться справа до моменту вбивства. Якщо, очевидно, цей полководець ранiш, нiж убити Авессалома, радився зi своєми, чи його треба вбити, бо ж яким чином хтось дораджував би вбити, так само вiн i захищав би вбивцю i навпаки. Звiдси, щоб у цiй судовiй
справi допомогти собi, нам слiд зробити крок до дорадчого роду промови.
6. Тодi зверни увагу, що для цього стану можна знайти допомогу у доказах, заснованих на припущеннях, бо якби у наведеному прикладi ти стверджував, що Авессалома слушно вбили на пiдставi того, що вiн зробив засiдку на батька i задумав його вбивство, т
о треба тут довести двi речi: по-перше, чи справдi хтось мiг убити вбивцю батька або такого, що робить засiдки на батька?-Це береться з дорадчого роду. По-друге, якщо це не заперечууться, то виникау тодi сумнiв, чи Авессалом хотiв убити батька? Отже,
як бачиш, тут знов такий стан, коли користуумось доказами на пiдставi припущень. :

СЛОВО

О чем нынешнее время, и благовременне и безвременне, проповедати нам повелевает, того вину подает торжественный во Иерусалим вход Христов. Видим, коликая в народе радость, коль благоприятное сретение; на самый слух пришествия мессиина движется весь г
рад, мнози постилают по пути ризы своя, мнози режут и произносят вайа, победительная знамения; вси вопиют торжественный глас "осанна!" - и малыи отроцы тожде творят. Негодуют о сем архиерее и книжницы, но не успевают; рвутся завистию снятии фарисее и
пресещи торжество тщатся, но не могут.
Не видим ли зде, кое почитание цареви? Не позывает ли нас сие, да не умолчим, како долженствуют подданные оценяти верховную власть и коликое долженству сему противство в нынешнем у нас открыся времяни! Ниже да помыслит кто, аки бы намерение наше есть
земнаго царя сравнити небесному. Не буди нам тако безумствовати; ниже бо иудеи, усретающии Иисуса, ведали его быти царя небеснаго. :
Достодолжно убо есть, да от нынешней торжественной почести, царю Исраилеву возданной, приемше вину, послужим словом простым и ясным нужде нашей, за грех, во времена сия
в России приключившийся. Нужде, глаголю, нашей да послужим; не малую бо часть людей, в таковом невежестве пребывающую, видим быти, яко не знают христианскаго учения о властех мирских. Паче же о самой высочайшей державе не знают, яко от бога устроена
и мечем вооружена есть и яко противитися оной есть грех на самого бога, не точию времянной, но и вечной смерти повинный; но мнози помышляют быти сие от промысла просто человеческаго или от превозмогшей силы, и яко боятися властей за гнев их точию сил
ьный и страшный, а не за совесть боятися подобает. :
Древнии монархомахи, или цареборцы, проявились еще за времен апостольских; на них бо гремит Петр святый во втором своем послании, в главе второй: "Весть господь благочестивыя от напастей избавляти, неправедники же на день судный мучимы блюсти, наипач
е же во влед похоти сквернения ходящыя и о господьстве не радящыя, продерзателе - себе угодницы, славы не трепещут хуляще". : На тех же аки перстом показует Павел, учя в посланиях своих покорятися властем, яко же послежде увидим. :
И се о древних продерзателех. Суть же и в нынешние времена оным последующий: яко же папа, себе и клир свой от властей державных изимающий, но и мечтающий данную себе власть даровати и отъимати скипетры царския, и яко же анаваптисты, человеку христиан
ину имети власть запрещающии, - которая буесловия в слове последующем сами разорятся. :
Вы, слепии (хотел рещи - святии), вы сами (с которыми речь нам сия) тако высоки есте! Вы внешнею худостию, помраченными лицы и всею фарисейскою кожею удивляете (вещь, плача достойная!), удивляете человеки и прельщаете сердца незлобивых! Слово убо сие
господне не есть на высоту державных властей, ибо любимая богу нискость бывает и в порфире, егда царь грешна себя быти исповедует пред богом и на едину милость его уповает, яко же Давид, Константин, Феодосий и прочии. Вопреки же: высота фарисейская
и в нищетном платье живет. И тут наипаче помянутое убо господне слово на вас, окаяннии святцы, гремит,- и не ощутисте: "Вы есте оправдающии себе пред человеки, бог же весть сердца ваша: яко еже высоко есть в человецех, мерзость есть пред богом".
Но уже таковых мерзословов, аки блата избывше, изидем на чистый и гладкий путь и разсмотрим, каковаго помысла о державе человеческой учит нас и самое естество и слово божие. А сия речь уже есть не к единым мрачным смиренником, но ко всякому и полу, в
озрасту, и чину человеческому, ко убогим и богатым, немощным и сильным и славным, и просто ко всем, которые только не скоты, не звери суть.
Вопросим первее самаго естества нашего, что нам сказует
о сем. Ибо, кроме писания, есть в самом естестве закон, от бога положенный; глаголет бо апостол: "Егда языцы, не имуще закона, естеством законная творят, сии, закона не имуще, сами себе суть закон: иже и являют дело законное, написанное в сердцах сво
их". Таковыя законы суть в сердцы всякаго человека: любити
и боятися бога, хранити свое житие, желати неоскудевающаго наследия роду человеческому, не творити другому, еще себе не хощещи, почитати отца и матерь. Таковых же законов и учитель
и свидетель есть совесть наша. Что бо есть, яко и о тайном, нам точию ведомом, злодеянии, некое чуем грызение в наших помыслех? Разве яко от создателя сила сия в естестве нашем всеянна есть. Того ради и Павел, сказуя закон, на сердцах написанный,
в помянутом слове, показует того известие и глаголет; "являют дело законное, написанное на сердцах своих, спослушествующей им совести, и между собою помыслом осуждающым или отвещающым, в день, егда судит бог тайная человеком".
Зри же, аще не в числе естественных законов есть и сие, еже быти властем предержащем в народех? Есть тако воистинну!
И се всех законов главизна. Ибо понеже с стороны одной велит нам естество любити себе и другому не творити, что нам не любо, а со другой стороны злоба рода растленнаго разоряти закон сей не сумнится, всегда и везде желателен был страж, и защитник,
и сильный поборник закона, и то есть державная власть. Не приходит сие многим на мысль, да для чего? Для того, что, безопасно под таковыми стражами пребывающе, не разсуждают добра своего, яко обычного. Аще же бы кто вне таковаго строения пожити
с людьми хотел, уведал бы тот час, как недобро без власти. : Кратко рещи: свидетель есть весь мир, вси народи свидетели. Аще же когда обретаем некое грубое народище безглавное (хотя и не весьма такое; ибо поне во всяком домовстве свой правитель есть)
, таковых человек скотом обычне уподобляем и описуем их сею притчею: "ни царя, ни закона". Известно убо имамы, яко власть верховная от самаго естества начало и вину приемлет. Аще от естества, то от самаго бога, создателя естества. Аще бо первыя власт
и начало и от человеческаго сословия и согласия происходит, обаче понеже естественный закон, на сердце человеческом от бога написанный, требует себе сильнаго защитника
и совесть тогожде искати понуждает (яже и сама семя божие есть), того ради не можем не нарещи самого бога властей державных виновника. От сего же купно яве есть, яко естество учит нас и о повиновении властем должном. Вниди внутрь себе и помысли сие:
власть державная естественному закону есть нуждна. Не скажет ли абие тебе совесть твоя: убо власти не повиноватися, на закон естественный грешити есть? Помысли сие: власть творит, яко безбеднии пребываем. Не скажет ли абие совесть: убо властей не хот
ети, есть хотети погибели человеческой? Еще помысли: вижду власть от бога быти нашим здравым разумом нам узаконяемую. Не наведет ли совесть: убо властем противитися, есть противитися богу самому? :Чесо ради? Инако, рече, вознерадит народ о властех. Я
ве убо, яко совесть человеческая от бога власть быти видит и бога ради властей боятися понуждает. :
Увещевает Петр апостол: "Повинитеся всякому человечу созданию господа ради: аще царю, яко преобладающему, аще ли же князем, яко от него посланым во отмщение убо злодеев, в похвалу же благотворцем. Яко тако есть воля божия благотворящым обуздовати без
умных человек невежество". Вопиет учитель народов: "Всяка душа властем предержащым да повинуется. Несть бо власть аще не от бога; сущыя же власти от бога учинены суть". И да бы не помыслил кто: како не имамы повиноватися! Сильны и страшны суть, невол
ею преклонят к поминовению себе. Предваряет таковый помысл и отвергает апостол; учит ясно, яко не ради страха, но и за совесть повиноватися долженствуем и яко не покаряяйся властем богу противится. :
Приложим же еще учению сему, аки венец, имена и титлы, властем высоким приличныя; не суетныя же, ибо от самаго бога данныя, которые лутче украшают царей, нежели порфиры и диадимы, нежели вся велелепная внешняя утварь и слава их, и купно показуют, яко
власть толикая от самаго бога есть. :
Время показати, каковую должны есмы властем честь, любовь, верность, каковый страх и повиновение. Но се мнится быти слово лишнее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151