Мы нисколько не удалились от психологии толпы в предше-
ствовавших строках. Чтобы понять идеи и верования, гнездящие-
ся в толпе в настоящую минуту и готовые завтра же проявиться
в полном развитии, надо знать, как готовилась почва для этого.
Образование, которое дается молодому поколению в какой-ни-
будь стране, позволяет нам предвидеть, какая участь ожидает эту
страну. Воспитание, получаемое современным поколением, оправ-
дывает самые мрачные предсказания в этом отношении. Образо-
вание и воспитание до некоторой степени могут улучшить или
испортить душу толпы. Необходимо было указать, как действует
на нее современная система и как масса равнодушных и нейт-
ральных индивидов превратилась постепенно в громадную ар-
мию недовольных, готовых повиноваться всяким внушениям уто-
пистов и риторов. В школах-то именно и подготавливается буду-
щее падение латинских народов.
Глава вторая
НЕПОСРЕДСТВЕННЫЕ ФАКТОРЫ
МНЕНИЙ ТОЛПЫ
В предшествующей главе мы изучили отдаленные и подгото-
вительные факторы, развивающие в душе толпы особенную вос-
приимчивость, благодаря которой в толпе возникают известные
чувства и вдеи. Теперь нам нужно рассмотреть факторы, действу- '.
ющие на толпу непосредственным образом. В следующей главе 1
бо '
мы увидим, как надо обращаться с этими факторами, чтобы они
оказали свое действие.
В первой части нашего труда мы изучили чувства, идеи и
рассуждения толпы и можем отсюда вывести общее заключение
о способах воздействия на душу толпы. Мы уже знаем, что пора-
жает воображение толпы, какой силой и заразительностью обла-
дают внушения, особенно те, которые представляются в форме
образов; но так как происхояедение внушений бывает весьма раз-
нообразно, то и факторы, "способные действовать на душу толпы,
могут быть очень различны; поэтому-то и необходимо изучить
их отдельно, и такое изучение не будет бесполезной работой.
Толпа несколько напоминает сфинкса из античной сказки: надо
или научиться разрешать загадки, предлагаемые нам ее психоло-
гией, или же безропотно покориться тому, что толпа поглотит нас.
1. Образы, слова и формулы
Изучая воображение толпы, мы видели, что на него очень
легко действовать, в особенности образами. Такие образы не все-
гда имеются в нашем распоряжении, но их можно вызывать по-
средством умелого применения слов и формул. Искусно обрабо-
танные формулы получают действительно ту магическую силу,
которая им приписывалась некогда адептами магии. Они могут
возбудить в душе толпы самые грозные бури, но умеют также и
успокаивать их. Можно было бы воздвигнуть пирамиду, гораздо
более высокую, чем пирамида Хеопса, из костей лишь тех людей,
которые пали жертвами могущества слов и формул.
Могущество слов находится в тесной связи с вызываемыми
ими образами и совершенно не зависит от их реального смысла.
Очень часто слова, имеющие самый неопределенный смысл, ока-
зывают самое большое влияние на толпу. Таковы, например, тер-
мины: демократия, социализм, равенство, свобода и т.д., до такой
степени неопределенные, что даже в толстых томах не удается с
точностью разъяснить их смысл. Между тем, в них, несомненно,
заключается магическая сила, как будто на самом деле в них
скрыто разрешение всех проблем. Они образуют синтез всех
бессознательных разнообразных стремлений и надежд на их реа-
лизацию.
Ни рассудок, ни убеждение не в состоянии бороться против
известных слов и известных формул. Они произносятся перед
толпой с благоговением, и тотчас же выражение лиц становится
почтительным, и головы склоняются. Многие смотрят на них как;
на силы природы или сверхъестественные силы. Они вызывают 1
в душе грандиозные и смутные образы, и окружающая их нео- 1
пределенность только увеличивает их таинственное могущество.
Они являются таинственными божествами, скрытыми позади скинии,
к которым верующие приближаются с благоговейной дрожью.
Образы, вызванные словами независимо от их смысла, меня-
ются соответственно времени и народам, хотя сами формулы ос-
таются неизменными. С некоторыми словами временно связаны
всем известные образы, вызываемые ими. Слово играет в таком
случае роль звонка, вызывающего их появление.
Не все слова и формулы обладают способностью вызывать
образы. Бывает так, что слова, вызывавшие раньше образы, изна-
шиваются и уже более ничего не пробуждают в уме. Они стано-
вятся тогда пустыми звуками, единственная польза которых зак-
лючается в том, что они избавляют тех, кто их употребляет, от
обязанности думать. Имея маленький запас таких формул и об-
щих мест, заученных нами в молодости, мы обладаем всем, что
нужно, чтобы прожить жизнь, не утомляя себя размышлениями.
Слова, входящие в состав какого-нибудь известного опреде-
ленного языка, с течением веков изменяются очень медленно, но
беспрестанно меняются образы, которые они вызывают, и смысл,
который им придается. Вот почему раньше я высказал уже мне-
ние, что точный перевод выражений какого-нибудь языка, особен-
но если дело идет об исчезнувшем народе, - вещь совершенно
невозможная. В самом деле, что мы делаем, например, подставляя
французский термин вместо латинского, греческого или санск-
ритского, или стараясь понять книгу, написанную на нашем род-
ном языке два, три столетия тому назад? Мы просто-напросто
заменяем образами и идеями, образовавшимися в нашем уме под
влиянием современной жизни, те понятия и образы, совершенно
непохожие на наши, которые зародились под влиянием древней
жизни в душе рас, находившихся в совершенно других условиях
существования. Когда люди революции копировали древних гре-
ков и римлян, разве они не придавали словам древних именно тот
смысл, которого у них никогда не было? Какое сходство может,
например, существовать между учреждениями древних греков и
теми, которые в наше время носят аналогичные названия? Чем
была в те времена республика, как не учреждением, аристократи-
ческим по существу, собранием маленьких деспотов, господствую-
щих над толпой рабов, находящихся в самом абсолютном подчи-
нении? Эти коммунальные аристократии, опирающиеся на раб-
ство, не могли бы существовать и одной минуты без него.
А слово <свобода>, разве оно могло означать то же самое, что
означает теперь, в такую эпоху, когда даже не подозревалась
возможность свободно мыслить и не было более великого и
более редкого преступления, как рассуждения о богах, законах и
обычаях государства? Слово <отечество>, например, в душе ка-
кого-нибудь афинянина или спартанца было только культом Афин
или Спарты, а вовсе не целой Греции, состоявшей из соперничаю-
щих между собой городов, ведших постоянную войну друг с
другом. Какой смысл имело это же самое слово <отечество> у
древних галлов, разделенных на соперничающие племена, отли-
чавшиеся своей расой, языком и религией, и легко побежденных
Цезарем, так как он постоянно имел среди них союзников? Толь-
ко Рим дал галлам отечество, доставив им политическое и рели-
гиозное единство. Даже не заглядывая так далеко, мы видим, что
всего лишь два столетия назад слово <отечество> понималось
совсем не так, как теперь, французскими аристократами вроде
великого Конде, которые вступили в союз с иностранцами про-
тив своего монарха. И разве то же самое слово не имело другого
смысла для эмигрантов, думавших, что они повинуются законам
чести, сражаясь против Франции? Со своей точки зрения они, без
сомнения, повиновались этим законам, ибо феодальный закон при-
крепляет вассала к его властелину, а не к земле, и следовательно,
где находится этот властелин, там и есть истинное отечество.
Очень многочисленны слова, смысл которых изменился по-
добным образом, и добраться до первоначального их смысла вов-
се не легко. Справедливо говорят, что надо много прочесть, прежде
чем в состоянии будешь сколько-нибудь уяснить себе, что означа-
ли для наших предков такие слова, как король и королевская
фамилия. Что же можно сказать относительно более сложных
терминов?
И так, значение слов бывает непостоянным, временным и ме-
няется сообразно векам и народам. Если мы хотим действовать
этими словами на толпу, то прежде всего должны знать, что они
означают в данную минуту, а никак не то, что они некогда означа-
ли, или могут означать для индивидов, обладающих другой духов-
ной организацией.
Таким образом, когда после разных политических переговоров
и перемен религиозных верований в толпе возникает глубока
антипатия к образам, вызываемым известными словами, то пер
вой обязанностью настоящего государственного человека доляс
но быть изменение слов. При этом он, разумеется, не должея
касаться сущности вещей, так как эти последние слишком тесна
связаны с наследственной организацией народа, чтобы их можне
было изменить. Рассудительный Токвиль давно уже обращал вни?
мание на то, что труды консульства и империи состояли главным
образом в том, чтобы нарядить в новые слова большинство уч-
реждений прошлого, т.е. заменить слова, вызывавшие неприятные
образы в воображении толпы, другими, новизна которых мешала
появлению этих образов. Так изменены были, например, названия
налогов, хотя налоги и сборы остались по существу те же.
Самой главной обязанностью государственных людей должно^
быть, следовательно, переименование и поименование популярны-^
ми или же нейтральными названиями тех вещей, которых толпа 1
уже не выносит более под их прежними именами. Могущество \
слов так велико, что стоит только придумать изысканные назва-
ния для каких-нибудь самых отвратительных вещей, чтобы толпа
тотчас же приняла их. Тэн справедливо замечает, что именно
призывая свободу и братство, - слова очень популярные в те
времена, - якобинцы могли <водворить деспотизм, достойный Да-
гомеи, суд, достойный инквизиции, и организовать человеческие
гекатомбы, напоминающие гекатомбы древней Мексики>. Искус- <
ство правителей, а также адвокатов, именно и заключается в том, j
чтобы уметь обращаться со словами. Главная трудность этого 1
искусства состоит в том, что в одном и том же обществе, но в 1
разных социальных слоях, одни и те же слова весьма часто име-
ют совершенно различный смысл. Внешне в этих общественных
слоях употребляют такие же точно слова, но эти слова никогда
не имеют того же самого значения.
В предшествующих примерах мы указывали на время как на
главный фактор изменения смысла слов. Если мы включим сюда
и расу, то увидим, что в одну и ту же эпоху у народов одинаково
цивилизованных, но различной расы, одни и те же слова выража-
ют часто очень различные идеи. Трудно понять все эти различия,
не совершив многочисленных путешествий, поэтому-то я и не
буду на них настаивать. Я ограничусь лишь указанием на то, что
слова, наиболее употребляемые толпой, обладают различным смыс-
лом у разных народов. К таковым принадлежат, например, <де-
мократия> и <социализм>, столь часто употребляемые в настоя-
щее время. Эти слова в действительности вызывают совершенно
противоположные образы в душе романских и англосаксонских
народов. У латинян слово <демократия> означает главным обра-
зом исчезновение воли и инициативы индивида перед волей и
инициативой общин, представляемых государством. На государ-
ство все более и более налагается обязанность руководить всем,
централизовать, монополизировать и фабриковать все, к государ-
ству обращаются постоянно все партии без исключения- радика-
лы, социалисты или монархисты. У англосаксов в Америке то же
самое слово <демократия> означает, наоборот, самое широкое раз-
витие воли и индивида и насколько возможно большее устране-
ние государства, которому ничем, даже делом народного просве-
щения, не дают управлять, за исключением полиции, армии и дип-
ломатических сношений. Итак, то же самое слово, которое у од-
ного народа обозначает устранение воли и индивидуальной ини-
циативы и преобладание государства, у другого получает совсем
иной смысл и означает чрезмерное развитие именно индиввдуалыюй
воли и инициативы и полное устранение государства.
2. Иллюзии
Начиная с самой зари цивилизации, толпа постоянно подпада-
ла под влияние иллюзий. Наибольшее число храмов, статуй и
алтарей было воздвигнуто именно творцам иллюзий. Некогда
властвовали религиозные иллюзии, теперь на сцену выступают
философские и социальные, но эти грозные владычицы всегда
находились во главе цивилизаций, последовательно развивавших-
ся на нашей планете. Во имя иллюзий сооружались храмы Халдеи
и Египта, средневековые религиозные здания, и во имя этих же
иллюзий совершился переворот в Европе сто лет тому назад. Все
наши художественные, политические или социальные понятия
непременно носят на себе могущественный отпечаток иллюзий.
Человек иногда повергает в прах эти иллюзии ценой ужасных
переворотов, но он всегда бывает вынужден снова извлечь их из-
под развалин.
Без этих иллюзий ему не удалось бы выйти из состояния
примитивного варварства, и без них он скоро снова впал бы в то
же состояние. Все это пустые тени, дщери наших мечтаний, но
они вынудили народы создать все то, что составляет теперь славу
искусства и величие нашей цивилизации.
<Если бы уничтожить в музеях и библиотеках и разбить о
камни паперти все произведения и художественные памятники,
вдохновленные религией, что же осталось бы от великой мечты
человечества? Доставлять людям надежды и иллюзии, без кото-
рых они не могли бы существовать, - вот назначение богов, геро-
ев и поэтов. Наука старалась выполнить эту задачу в течение
пятидесяти лет. Но в сердцах, жаждущих идеала, ее погубило то,
что она не осмеливается обещать больше и не умеет достаточно
лгать>.
Философы последнего столетия с большим рвением старались
уничтожить религиозные, политические и социальные иллюзии,
которыми жили наши предки. Но уничтожая эти иллюзии, они в
то же время опустошили источники надежды и смирения. И по-
зади разбитых химер они наткнулись на слепые и скрытые силы
природы, неумолимые, безжалостные к слабости и чуждые со-
страдания.
Несмотря на весь свой прогресс, философия до сих пор не
дала еще толпе никаких идеалов, которые могли бы прельстить
ее; но так как толпе нужны иллюзии во что бы то ни стало, то она
инстинктивно, как бабочка, летящая на свет, направляется к тем,
кто ей их доставляет. Главным фактором эволюции народов ни-
когда не была истина, но всегда заблуждение. И если социализм
так могуществен в настоящее время, то лишь потому что он пред-
ставляет собой единственную уцелевшую иллюзию. Несмотря на
все научные демонстрации, он продолжает все-таки расти, и соци-
альная иллюзия царит в настоящее время над всеми обломками
прошлого, и ей принадлежит будущее. Толпа никогда не стреми-
лась к правде; она отворачивается от очевидности, не нравящейся
ей, и предпочитает поклоняться заблуждению, если только заб-
луждение это прельщает ее. Кто умеет вводить толпу в заблуж-
дение, тот легко становится ее повелителем; кто же стремится
образумить ее, тот всегда бывает ее жертвой.
3. Опыт
Опыт является, наверное, единственным действительным сред-
ством для прочного укрепления какой-нибудь истины в душе
толпы и разрушения иллюзий, сделавшихся чересчур опасными.
Нужно, однако, чтобы опыт совершен был в широких размерах, и
чтобы он повторился несколько раз. Опыт одного поколения
обыкновенно нс приносит пользы следующему, вот почему лишне
66 3.2
пользоваться историческими фактами как примерами. Единствен-
ное значение таких демонстраций заключается лишь в том, что
они показывают, до какой степени необходимо из века в век
повторять опыт, чтобы он мог оказать какое-либо влияние и по-
шатнуть хотя бы одно-единственное заблуждение, если только
оно прочно укоренилось в душе толпы.
Наш век, так же, как и предшествующий, будет, вероятно, при-
водиться историками будущего в пример, как эра любопытных
опытов. И действительно, ни в какие другие века их не произво-
дилось так много!
Самым гигантским из всех этих опытов была, без сомнения,
Французская революция. Для обнаружения истины, заключаю-
щейся в том, что нельзя переделать во всех отношениях какое-
нибудь общество лишь на основании указаний чистого разума,
понадобилось погубить несколько миллионов человеческих жиз-
ней и волновать Европу в течение целых двадцати лет. Чтобы
доказать на опыте, как дорого обходятся народам Цезари, кото-
рых они приветствуют радостными криками, понадобился целый
ряд разорительных испытаний в течение целых пятидесяти лет,
но, несмотря на всю их очевидность, они все еще, по-видимому,
недостаточно убедительны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82