обычной, косной жизни, которая замыкается сама в себе, осужден-
ная на peipetuum mobile -вечное движение на одном месте -
пока какая-нибудь внешняя сила не выведет ее из этого состоя-
ния. Людей второго типа я определяю как массу потому, что они
- большинство, потому что они инертны, косны.
Чем дольше человек живет, тем яснее ему становится, что
громадное большинство людей способно на усилие только в том
случае, когда надо реагировать на какую-то внешнюю силу. И
потому-то одиноко стоящие исключения, которые способны на
спонтанное, собственной волей рожденное усилие, запечатлевают-
ся в нашей памяти навсегда. Это - избранники, элита, благород-
ные люди, активные, а не только пассивные; для них жизнь -
вечное напряжение, непрерывная тренировка. Тренировка - это
аскеза. Они - аскеты.
Пусть читатель не удивляется этому отступлению. Чтобы дать
определение нового человека массы, который, оставаясь массой,
хочет занять место элиты, необходимо было показать в чистом
виде оба типа, в нем смешанные, - нормального человека массы и
подлинного человека элиты, или человека энергии.
Теперь мы можем быстрее продвигаться вперед; ключ к ре-
шению - психологическая формула господствующего - в наши
дни человека - у нас в руках. Все дальнейшее логически вытека-
ет из основного положения, которое можно резюмировать так:
XIX век автоматически создал новый вид <простого человека>, в
котором заложены огромные вожделения и которой сейчас пре-
доставлен богатый набор средств, чтобы удовлетворить их во
всех областях,- экономика, медицина, право, техника и т.д. - сло-
вом, огромное количество прикладных наук и всяких возможнос-
тей, какие прежде среднему человеку не были доступны. Снаб-
див человека массы всеми этими возможностями, XIX век предо-
ставил его самому себе, и он, верный своей природной косности,
замкнулся в себе самом. Таким образом, теперь у нас массы более
сильные, чем когда-либо прежде, но отличающиеся от обычных
тем, что они герметически замкнуты в себе, самодовольны, самона-
деянны, не делают никому и ничему подчиняться, одним словом -
непокорны. Если так пойдет и дальше, то в скором времени не
только в Европе, но и во всем мире окажется, что массами больше
нельзя управлять ни в одной области. Правда, в бурные и тяже-
лые времена, стоящие перед нашим поколением, может случиться,
что под суровыми ударами бедствий массы внезапно пойдут на
уступки и подчинятся квалифицированной элите. Но это будет
попыткой с негодными средствами, ибо основные черты психики
масс - это инертность, замкнутость в себе и упрямая неподатли-
вость; массы от природы лишены способности постигать то, что
находится вне их узкого круга - и людей, и события. Они захо-
тят иметь вождя - и не смогут идти за ним: они захотят слушать
- и убедятся, что глухи.
С другой стороны, нельзя тешить себя иллюзиями, что чело-
век массы окажется способным - как ни поднялся его уровень в
наше время - управлять ходом всей нашей цивилизации (не гово-
ря уже о прогрессе ее). Самое поддержание современной циви-
лизации чрезвычайно сложно, требует бесчисленных знаний и
опыта. Человек массы научился владеть ее механизмом, но абсо-
лютно незнаком с ее основными принципами.
Я снова подчеркиваю, что все эти факты и доводы не следует
понимать в узко политическом смысле. Наоборот: хотя полити-
ческая деятельность - самая эффектная, показательная сторона
нашей общественной жизни, однако ее подчиняют, его управляют
другие факторы, более скрытые и неощутимме. Политическая
тупость сама по себе не была бы опасна, если бы она не происте-
кала из тупости интеллектуальной и моральной, более глубокой и
решающей. Поэтому без анализа последней наше исследование не
может быть ясным и убедительным.
VIII. Почему массы во все лезут
и всегда с насилием?
Итак, мы приходим к заключению, что произошло нечто край-
не парадоксальное, хотя, в сущности, вполне естественное: как
только мир1И жизнь широко открылись заурядному человеку,
душа его для них -закрылась. И я утверждаю, что именно в этой
замкнутости души - сущность того <восстания масс>, в котором, в
свою очередь, - сущность грандиозной проблемы, стоящей сейчас
перед человечеством.
Я знаю, что многие читатели думают иначе. Это тоже вполне
естественно и только подтверждает мою теорию. Даже если бы
мнение мое оказалось ошибочным, все же неоспоримо, что многие
из несогласных не задумались хотя бы на пять минут над таким
сложным вопросом. Как же они могли бы думать то же, что я?
Если они считают себя вправе иметь мнение раньше, чем потруди-
лись все продумать, они показывают, что сами принадлежат к;
тому типу людей, которых я называю <восставшей массой>, 3roj
как раз и есть замкнутые, закоснелые души. В данном случае'
перед нами пример интеллектуальной косности. Человек обза-
велся запасом готовых идей. Он довольствуется ими и решает,
что с умом у него все в порядке. Поскольку мир ему не нужен,
он остается при своем мнении. Вот это и есть механизм закоснелости.
Человек массы считает себя совершенным. Человек элиты '
ощущает что-то подобное, только если он исключительно тщесла-
вен, да и то вера в свое совершенство не соприродна ему, не \
истинна, она порождена суетой, и даже сам он в ней не уверен.
Поэтому тщеславный нуждается в других, чтобы они подтверди-
ли мнение, какое он хочет иметь. Даже и в таком патологическом
случае, даже ослепленный тщеславием, человек элита не уверен в
своем совершенстве. Наоборот, современный человек массы, этот
новый Адам, никогда не сомневается в своем совершенстве; его
вера в себя поистине подобна райской вере. Замкнутость души
лишает его возможности познать свое несовершенство, так как
единственный путь к этому познанию - сравнение себя с другими;
но тогда он должен хоть на миг выйти за свои пределы, пересе-
литься в своего ближнего. Душа заурядного человека неспособ-
на к таким упражнениям.
Мы стоим здесь перед тем самым различием, которое испокон
веков отделяет глупцов от мудрецов. Умный знает, как легко
сделать глупость, он всегда настороже, и в этом его ум. Глупый
не сомневается в себе; он считает себя хитрейшим из людей,
отсюда завидное спокойствие, с каким он пребывает в глупости.
Подобно насекомым, которых никак не выкурить из щелей, глуп-
ца нельзя освободить от глупости, вывести хоть на минуту из
ослепления, сделать так, чтобы он сравнил свои убогие шаблоны
со взглядами других людей. Глупость пожизненна и неизлечима.
Вот почему Анатоль Франс сказал, что глупец гораздо хуже мер-
завца. Мерзавец иногда отдыхает, глупец - никогда*.
Человек массы совсем неглуп. Наоборот, сегодня он гораздо
умнее, гораздо способное, чем все его предки. Но эти способнос-
* Я часто спрашивал себя вот о чем: несомненно, многим людям
труднее и горше всего общаться, сталкиваться с глупостью ближних.
Как же случилось, что никто не попытался изучить ее, написать <Опыт
о глупости>? (Мне кажется, что не пытались).
ти ему не впрок: сознавая, что он обладает ими, он еще больше
замкнулся в себе и не пользуется ими. Он раз и навсегда усвоил
набор общих мест, предрассудков, обрывков мыслей и пустых
слов, случайно нагроможденных в памяти, и с развязностью, кото-
рую можно оправдать только наивностью, пользуется этим мусо-
ром всегда и везде. Это я и назвал в первой главе <знамением
нашего времени>: не в том беда, что заурядный человек считает
себя незаурядным и даже выше других, а в том, что он провозг-
лашает и утверждает право на заурядность и самое заурядность
возводит в право.
Господствующее положение, которое духовный плебс занял
сейчас в общественной жизни, - совершенно новый фактор совре-
менной жизни, не имеющий подобия в прошлом. По крайней мере
в европейской истории плебс никогда не воображал себя носите-
лем какой-нибудь <идеи>. У него были свои готовые верования,
традиции, жизненный опыт, поговорки, ходячие мнения; но он не
пускался в теоретические исследования и обобщения, каких тре-
бует, например, политика или литература. Планы и действия поли-
тиков могли казаться ему хорошими или плохими, он мог поддер-
живать их или не поддерживать; по его реакция была пассивной,
она ограничивалась отзвуком на творческую деятельность дру-
гих кругов. Ему и в голову не приходило противопоставить
идеям политиков свои собственные идеи. То же и в искусстве, и
в прочих областях общественной жизни. Врожденное сознание
своей ограниченности, некомпетентности в теоретическом мышле-
нии удерживало его. Плебс даже и не мечтал о том, чтобы взять
на себя решающую роль в общественной деятельности, так как
она почти всегда основана на теории.
Сейчас у заурядного человека есть самые определенные идеи
обо всем, что в мире происходит и должно произойти. Поэтому
он перестал слушать других. К чему слушать, если он и так уже
все знает? Теперь уже нечего слушать, теперь надо самому судить,
постановлять, решать. Нет такого вопроса общественной жизни, в
который он не вмешался бы, навязывая свои мнения, - он, слепой
и глухой.
<Но, - скажут мне, - что тут плохого? Разве это не свидетель-
ствует об огромном прогрессе? Ведь это значит, что массы стали
культурными?> Ничего подобного! Идеи заурядного человека -
не настоящие идеи, они не свидетельствуют о культуре. Кто хо-
чет иметь идеи, должен прежде всего стремиться к истине и усво-
ить правила игры, ею предписываемые. Не может быть речи об
идеях и мнениях там, где нет общепризнанной высшей инстанции,
которая бы ими ведала, нег системы норм, к которым можно было
бы в споре апеллировать. Эти нормы - основа нашей культуры.
Речь не о том, какие они; я лишь утверждаю, что там, где норм пет,
там нет и культуры. Нет культуры там, где нет начал гражданс-
кой законности и не к кому апеллировать. Нет культуры там, где
в решении споров игнорируются основные принципы разума*.
Нет культуры там, где экономические отношения не подчинены
регулирующему аппарату, к которому можно обратиться. Нет
культуры там, где в эстетических диспутах всякое оправдание
для произведения искусства объявляется излишним.
Когда все эти нормы, принципы и инстанции исчезают, исчеза-
ет и сама культура и настает варварство в точном значении этого
слова. Не будем себя обманывать - новое варварство появляется
сейчас в Европе, и породило его растущее восстание масс. Путе-
шественник, прибывающий в варварскую страну, знает, что там
уже не действуют правила и принципы, на которые он привык
полагаться дома. У варвара нет норм в нашем понимании.
Степень культуры измеряется степенью развития норм. Где
они мало развиты, там жизнь направляется только в общих чер-
тах, где они развиты подробно, там они проникают во все детали
и во все области жизни.
Каждый должен признать, что в Европе за последнее время
наблюдаются странные явления. Как на конкретный пример, ука-
жем на такие политические движения, как синдикализм и фа-
шизм. Они кажутся странными но только потому, что они новы.
Увлечение новинками всегда было свойственно европейцу, неда-
ром он создал себе самую неспокойную историю. Нет, странность
этих движений - в их стиле, в тех небывалых формах, какие они
принимают. Под маркой синдикализма и фашизма в Европе впер-
вые появляется тип человека, который не считает нужным оправ-
дывать свои претензии и поступки ни перед другими, ни даже
перед самим собой; он просто показывает, что решил любой це-
ной добиться цели. Вот это и есть то новое, небывалое: право
действовать безо всяких на то прав. Тут я вижу самое наглядное
* Кто в споре не старается держаться истины, не стремится быть
правдивым, тот умственный варвар. Именно таков человек массы, ког-
да ему приходится вести дискуссию, устную или письменную.
234
проявление нового поведения масс, причина же в том, что они
решили захватить руководство обществом в свои руки, хотя ру-
ководить им они и неспособны. В этом политическом поведении
масс раскрылась грубо и откровенно вся структура их новой
души; однако ключ ко всему был все же в духовной замкнутос-
ти. Человек массы открыл в себе <идеи>, <мысли>; однако он
неспособен к идейному творчеству, к конструктивному мышле-
нию. Он не имеет даже понятия о легком, чистом воздухе мира
идей. Он желает иметь собственные <мнения>, но не желает при-
нять условия и предпосылки, необходимые для этого. Поэтому
все его <идеи> - не что иное, как вожделения, облеченные в
словесную форму.
Чтобы иметь или создать идею, надо прежде всего верить, что
есть какие-то основания или условия ее существования, т.е. ве-
рить в Разум, в мир идей, отвлеченных истин. Имея идеи, состав-
ляя мнения, люди обращаются к высшей инстанции, подчиняются
ей, признают ее кодекс и ее решения; верят в то, что наивысшая
форма общения - диалог, в котором обсуждаются основы наших
идей. Но для человека массы принять дискуссию значит идти на
верный провал, и он инстинктивно отказывается признавать эту
высшую объективную инстанцию. Отсюда модный в Европе ло-
зунг: <Хватит дискуссий!> - и отказ от всяких форм духовного
общения, предполагающих признание объективных норм, начиная
с простого разговора и кончая парламентом и научными обще-
ствами. Это равносильно отказу от культурной общественной
жизни, построенной на системе норм, и возврату к варварскому
образу жизни. Это означает ликвидацию всех естественных жиз-
ненных процессов и переход к принудительному введению но-
вых, намеченных <порядков>. Замкнутость массовой души, кото-
рая толкает массу на вмешательство во все общественные дела,
неизбежно требует и единого метода вмешательства: прямого
действия, action directe.
Со временем, когда история зарождения нашей эпохи будет
восстановлена, историки отметят, что первые звуки ее своеобраз-
ной мелодии послышались около 1900 года среди групп француз-
ских синдикалистов и реалистов, изобретших метод и выражение
<прямое действие>. Человек во все времена прибегал к насилию;
часто это бывало преступлением, и пас эти случаи не интересуют.
Но иногда насилие служило защите правды и справедливости и
прибегали к нему тогда, когда все остальные средства были ис-
черпаны. Очень жаль, что человеческая натура вынуждает при-
бегать в таких случаях к насилию; но, с другой стороны, нельзя
отрицать, что это - наивысшая дань истине и справедливости, ибо
такое насилие не что иное, как жест отчаяния. Сила применяется
буквально как ultima ratio. Это выражение употребляют почему-
то большей частью в ироническом смысле, но оно хорошо выра-
жает то предпочтение, которое всегда давалось разуму перед си-
лой. Цивилизация не что иное, как попытка свести силу на роль
ultima ratio. Теперь это становится нам совершенно ясным, так
как <прямое действие> выворачивает этот термин наизнанку и
провозглашает силу prima ratio, первым доводом, т.е. в сущности,
доводом единственным. Это норма, которая отменяет все осталь-
ные нормы, все промежуточные этапы между целью и ее дости-
жением. Это - Великая Хартия варварства.
Кстати будет напомнить, что во все эпохи, каждый раз, когда
массы по тому или иному поводу выступали в общественной
жизни, - это всегда было в форме <прямого действия>. Таким
образом, <прямое действие> - типичный, вернее, единственный ме-
тод действия масс. И основной тезис моей книги будет значи-
тельно подкреплен тем очевидным фактом, что именно теперь,
когда захват массами власти в общественной жизни из случайно-
го и спорадического факта обратился в <нормальное> явление,
<прямое действие> появляется на сцене официально, в качестве
признанной доктрины.
Вся наша общественная жизнь подпадает под этот новый ре-
жим, в котором все <не прямые> действия подавлены. В обще-
ственной жизни упраздняется <хорошее воспитание>. В литера-
туре принцип <прямого действия> выражается в оскорблениях и
угрозах; в отношениях между мужчиной и женщиной - в распу-
щенности.
Нормы общежития, вежливость, взаимное уважение, справед-
ливость, благожелательность! Кому все это нужно, зачем так ус-
ложнять жизнь?
Все это заключается в одном слове <цивилизация>, смысл
которого раскрывается в его происхождении от civis - гражда-
нин, член общества. Все перечисленное служит тому, чтобы сде-
лать жизнь города, т.е. городской общины - иначе говоря, обще-
ственную жизнь,- возможно более легкой и приятной. Если мы
вдумаемся в перечисленные элементы цивилизации, мы заметим,
что у них одна и та же основа - спонтанное и все растущее
желание каждого гражданина считаться со всеми остальными.
Цивилизация - прежде всего добрая воля к совместной жизни.
Человек, который не считается с другими, не цивилизованный
человек, а варвар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82