На толпу действуют только ил-
люзии и особенно слова, химерические и сильные, и мы укажем в
скором времени, как велико их изумительное влияние на толпу.
5. Образование и воспитание
В первом ряду идей, имеющих преобладающее значение в ка-
кую-нибудь эпоху и обладающих силой, несмотря на свой часто
иллюзорный характер и свою немногочисленность, мы должны
поставить в настоящее время следующую: образование в состоя-
нии значительно изменить людей и непременно должно улучшить
их и даже создать между ними равенство. Путем повторения это
уверение сделалось одним из самых непоколебимых догматов
демократии, и в настоящее время так же трудно касаться его, как
некогда было трудно касаться догматов церкви.
Но относительно этого пункта, как и относительно многих
других, демократические идеи оказались в полном разногласии с
данными психологии и опыта. Многие знаменитые философы, в
том числе Герберт Спенсер, без труда доказали, что образование
не делает человека ни более нравственным, ни более счастливым
и не изменяет ни его инстинктов, ни его наследственных страстей,
а иногда даже, если только оно дурно направлено, причиняет 60-
лее вреда, нежели пользы. Статистики подтвердили этот взгляд,
показав нам, что преступность увеличивается вместе с обобщением
образования или, по крайней мере, с обобщением известного рода
образования. В недавнем своем труде Адольф Гилльо указывает,
что в настоящее время на 1000 необразованных преступников
приходится 3000 образованных, и в промежуток 50 лет количе-
ство преступников возросло с 227 на 100000 жителей до 552 и,
следовательно, увеличилась на 143%.
Без сомнения, никто не станет отрицать, что правильно направ-
ленное образование может дать очень полезные практические
результаты, если не в смысле повышения нравственности, то, во
всяком случае, в смысле развития профессиональных способнос-
тей. К сожалению, латинские народы, особенно в течение после-
дних 25 лет, основали свои образовательные системы на совер-
шенно ложных принципах и, несмотря на слова самых знамени-
тых людей, таких как Брюль, Фюстель де Куланж, Тэн и др., они
продолжают настаивать на своих печальных заблуждениях. Я
указал уже в одной из своих прежних работ, как наша современ-
ная воспитательная система превращает во врагов общества тех,
кто получил это воспитание, и как она подготавливает последова-
телей самых худших видов социализма.
Главная опасность этой воспитательной системы, вполне спра-
ведливо именуемой латинской системой, заключается в том, что
она опирается на то основное психологическое заблуждение, буд-
то заучиванием наизусть учебников развивается ум. Исходя из
такого убеждения, заставляют учить как можно больше, и от на-
чальной школы до получения ученой степени молодой человек
только и делает, что заучивает книги, причем ни его способность
к рассуждению, ни его инициатива нисколько не упражняются.
Все учение заключается для него в том, чтобы отвечать наизусть
и слушаться. <Учить уроки, - пишет один из бывших министров
народного просвещения, Жюль Симон, - знать наизусть граммати-
ку или конспект, хорошенько повторять и подражать - вот забав-
ная воспитательная система, где всякое усилие является лишь
актом веры в непогрешимость учителя и ведет лишь к тому, что-
бы нас умалить и сделать беспомощными>.
Если бы такое воспитание было только бесполезно, то можно
было бы ограничиться сожалением о несчастных детях, которым
предпочитают преподавать генеалогию сыновей Клотария, или
историю борьбы Невстрии и Австрозии, или зоологические клас-
сификации, вместо того, чтобы обучить их в первоначальной шко-
ле чему-нибудь полезному. Но такая система воспитания пред-
ставляет собой гораздо более серьезную опасность: она внушает
тому, кто ее получил, отвращение к условиям своего обществен-
ного положения, так что крестьянин уже не желает более оста-
ваться крестьянином, и самый последний из буржуа не видит для
своего сына другой карьеры, кроме той, которую представляют
должности, оплачиваемые государством. Вместо того, чтобы под-
готавливать людей для жизни, школа готовит их только к заня-
тию общественных должностей, где можно достигнуть успеха, не
проявляя ни малейшей инициативы и не действуя самостоятель-
но. Внизу лестницы такая воспитательная система создает целые
армии недовольных своей судьбой пролетариев, готовых к возмуще-
нию, вверху - легкомысленную буржуазию, скептическую и лег-
коверную, питающую суеверное доверие к провиденциальной силе
государства, против которого, однако, она постоянно фрондирует,
и всегда обвиняет правительство в своих собственных ошибках,
хотя в то же время сама решительно неспособна предпринять что
бы то ни было без вмешательства власти.
Государство, производящее всех этих дипломированных гос-
под, может использовать из них лишь очень небольшое число,
оставляя всех 'прочих без всякого дела, и таким образом оно.
питает одних, а в других создает себе врагов. Огромная масса
дипломированных осаждает в настоящее время все официальные
посты, и на каждую, даже самую скромную, официальную долж-
ность кандидаты считаются тысячами, между тем как какому-
нибудь негоцианту, например, очень трудно найти агента, который
мог бы быть его представителем в колониях. В одном только
департаменте Сены насчитывается 20000 учителей и учительниц
без всяких занятий, которые, презирая ремесла и полевые работы,
обращаются к государству за средствами к жизни. Так как число
избранных ограничено, то неизбежно возрастает число недоволь-
ных, и эти последние готовы принять участие во всякого рода
возмущениях, каковы бы ни были их цели и каковы бы ни были
их вожди. Приобретение таких познаний, которые затем не могут
быть приложены к делу, служит верным средством к тому, чтобы
возбудить в человеке недовольство.
Это явление свойственно не только латинским странам; мы можем
наблюдать то же самое в Китае - стране, также управляемой солидной
иерархией мандаринов, где звание мандарина, так же как у нас, дости-
гается путем конкурса, причем все испытание заключается в безоши-
бочном цитировании наизусть толстых руководств. Армия ученых, не
имеющих никаких занятий, считается в настоящее время в Китае ис-
тинным национальным бедствием. То же самое стало наблюдаться и в
Индии после того, как англичане открыли там школы не для воспита-
ния, как это делается в Англии, а для того только, чтобы обучать тузем-
цев. В следствие этого в Индии и образовался специальный класс
ученых, бабу, которые, не получая занятий, становятся непримиримыми
врагами английского владычества. У всех бабу - имеющих занятия
или нет - первым результатом полученного ими образования было по-
нижение уровня нравственности. Этот факт, о котором я много гово-
рил..., констатируется всеми авторами, посещавшими Индию.
Вернуться назад теперь, по-видимому, слишком поздно. Только
опыт, последний воспитатель народов, возьмет на себя указать
нам наши ошибки и только опыт в состоянии будет убедить нас в
необходимости заменить наши скверные руководства, наши жал-
кие конкурсы профессиональным воспитанием, которое вернет
нашу молодежь к полю, мастерским и колониальным предприяти-
ям, избегаемым ею всеми средствами в настоящее время.
Это профессиональное воспитание, которого так добиваются
теперь все просвещенные умы, существовало у нас некогда, и
народы, властвующие теперь над миром своей волей, инициативой
и духом предприимчивости, сумели сохранить его. Великий мыс-
литель Тэн ясно доказал в своем замечательном труде, что пре-
жнее воспитание у нас было почти такое же, какое существует в
настоящее время в Англии и Америке, и, проведя замечательную
параллель между латинской и англосаксонской воспитательной
системой, он явственно указал последствия обоих методов.
Быть может, в крайнем случае и можно было бы примириться
со всеми неудобствами нашего классического воспитания, хотя
бы оно и создавало недовольных да выбитых из колеи, если бы
поверхностное приобретение такого множества знаний, заучива-
ние наизусть такого множества руководств в самом деле могло
бы повысить умственный уровень. Увы, это не так! Рассудок,
опыт, инициатива и характер - вот условия успеха в жизни; кни-
ги же этого не дают. Книги - это словари, очень полезные для
наведения справок, но совершенно бесполезно хранить в своей
голове целые длинные отрывки из них!
Насколько профессиональное образование может более клас-
сического содействовать развитию ума, Тэн объясняет следую-
щим образом:
<Идеи образуются только в своей естественной и нормальной
среде. Развитию зародыша этих идей способствуют бесчислен-
ные впечатления, которые юноша получает ежедневно в мастерс-
кой, на руднике, в суде, в классе, на верфи, в госпитале, при виде
инструментов, материалов и операций, в присутствии клиентов,
рабочих, труда, работы, хорошо или дурно сделанной, убыточной
или прибыльной. Все эти мелкие частные восприятия глаз, уха,
рук и даже обоняния, непроизвольно удержанные в памяти и
тайно переработанные, организуются в уме человека, чтобы рано
или поздно внушить ему ту или иную новую комбинацию, упро-
щение, экономию, улучшение или изобретение. Молодой француз
лишен всех этих драгоценных восприятий, соприкосновения с
элементами, легко усваиваемыми и необходимыми, и притом ли-
шен в самом плодотворном возрасте. В течение семи или восьми
лет он заперт в школе, вдали от непосредственного и личного
опыта, который мог бы дать ему точное и глубокое понятие о
вещах, людях и различных способах обращаться с ними.
...По крайней мере девять из десяти потеряли свое время и
труд в течение нескольких лет своей жизни и притом в такие
годы, которые могут считаться наиболее действенными, важными
и даже решающими. Вычтите прежде всего половину или две
трети из тех, которые являются на экзамены, т.е. отвергнутых;
затем из числа принятых, получивших ученые степени, свидетель-
ства, дипломы, отнимите также половину или две трети -я гово-
рю о переутомленных. От них потребовали слишком многого,
заставив их в такой-то день, сидя на стуле или перед какой-
нибудь картиной, изображать из себя в течение двух часов в
присутствии группы ученых живой запас всех человеческих по-
знаний. Действительно, они были таким вместилищем в течение
двух часов в этот день, но через месяц они уже не в состоянии
были бы выдержать снова этот экзамен. Приобретенные ими
познания, слишком многочисленные и слишком тяжеловесные,
непрерывно исчезают из их ума, а новых они не приобретают.
Умственная сила их поколебалась, плодоносные соки ее иссякли;
перед нами человек уже <готовый> и часто совершенно конче-
ный. Устроившись, женившись и покорившись необходимости
вращаться в одном и том же кругу, он замыкается в узких преде-
лах своей службы, которую выполняет корректным образом, но
далее этого не идет... >.
Знаменитый психолог указывает нам затем разницу, существу-
ющую между нашей системой и системой англосаксов. У этих
последних нет такого множества специальных школ, как у нас; у
них обучают не книги, а сами предметы. Инженер обучается там ^
прямо в мастерской, а не в школе, и это дает возможность каждо- j
му приобрести познания, отвечающие его умственным способнос-
тям, остаться простым рабочим или сделаться мастером, если он
не в состоянии идти дальше, или же стать инженером, если это
дозволяют его способности. Такой метод, без сомнения, гораздо
более демократичен и гораздо более полезен обществу, чем такой,
который ставит всю карьеру 18- или 20-летнего человека в зави-
симость от испытания, продолжающегося всего лишь несколько
часов.
<В госпитале, на рудниках, на фабрике, у архитектора, у адво-
ката ученик, поступающий в очень молодых годах, проходит весь
курс учения и практики, почти так же, как у нас проходит его
клерк в конторе или живописец в мастерской. Перед тем, до
поступления в учение, он мог пройти уже какой-нибудь краткий
общий курс, который служит основой, на которую наслаиваются
новые знания. Кроме того у него под рукой часто имеются ка-
кие-нибудь технические курсы, которые он может посещать в
свободные часы, чтобы приводить в порядок вынесенные им из :
своего ежедневного опыта наблюдения. При таком режиме прак- i
тические способности ученика увеличиваются и развиваются сами j
собой, как раз в такой степени, какая отвечает его природным
дарованиям, и в направлении, нужном для его будущей деятельно-
сти, для того специального дела, к которому он хочет приспосо-
бить себя. Таким образом, в Англии и Соединенных Штатах юно-
ше очень скоро удается извлечь всю пользу из своих дарований.
В 25 лет, если только в нем нет недостатка в содержательности и
в уме, он уже может быть не только полезным исполнителем, но
даже предпринимателем, не только машиной, но и двигателем. Во
Франции, где взяла верх противоположная система, принимаю-
щая с каждым поколением все более и более китайский характер,
общая сумма теряемых сил очень велика>.
И великий философ приходит к следующему заключению от-
носительно все возрастающего несоответствия между нашим ла-
тинским воспитанием и жизнью:
<Во всех трех стадиях учения - в детском, отроческом и юно-
шеском возрасте - теоретическая и школьная подготовка с помо-
щью книг стала длиннее и обременительнее ввиду экзамена и
получения степеней, и дипломов и свидетельств. Это удлинение и
отягощение школьных занятий вызывается применением проти-
воестественного режима, выражающегося в откладывании прак-
тического учения, искусственных упражнений и механического
набивания головы ненужными сведениями, переутомлением. При
этом не принимаются во внимание последующие годы и обязан-
ности, которые выпадают на долю взрослого человека, - одним
словом, ни реальный мир, куда должен вступить юноша, ни окру-
жающее его общество, к которому он должен заранее приспосо-
биться, ни житейские столкновения, к которым юноша должен
быть заранее хорошо подготовлен, укреплен и вооружен (иначе
он не в состоянии будет ни устоять, ни защищаться), не принима-
ются в расчет этой системой воспитания. Наши школы не дают
своим ученикам такой подготовки, более важной, чем всякая дру-
гая, не снабжают его необходимой твердостью здравого смысла,
воли и нервов. Наоборот, вместо того чтобы подготовить учени-
ка для предстоящих ему условий жизни, школа лишает его необ-
ходимых для этого качеств. Отсюда вытекает то, что его вступ-
ление в жизнь, его первые шаги на поприще практической дея-
тельности часто сопровождаются рядом неприятных поражений,
вызывающих у него чувство огорчения и оскорбления, долго не
исчезающее и порой искалечивающее его навсегда. Это тяжелое
и опасное испытание; нравственное и умственное равновесие мо-
жет пострадать от этого и рискует никогда вполне не восстано-
виться. Разочарование наступает слишком внезапно и бывает
слишком полным; заблуждение было слишком велико и слишком
велики будут неприятности>.
Это были приблизительно последние страницы, написанные
Тэном. Они превосходно резюмируют результаты долгого опыта
великого философа. Я думаю, что они совершенно непонятны, к
сожалению, для профессоров нашего университета, не бывавших
за границей. Воспитание - единственное средство, которым мы
обладаем, чтобы несколько действовать на душу народа, и грустно
думать, что во Франции почти нет никого, кто бы мог понять, что
наше современное воспитание составляет опасный элемент быст-
рого упадка, и вместо того чтобы развивать нашу молодежь, оно
извращает и унижает ее.
<
\
Полезно было бы сопоставить эти страницы Тэна с наблюде-
ниями, произведенными над воспитательной системой в Америке'.
Полем Бурже, и собранными в его прекрасной книгеМег>. Признав также, что наша воспитательная система создаете
только ограниченных буржуа без инициативы и без воли или1
анархистов, - <два типа, одинаково опасных, - цивилизованного j
человека, бесплодно вращающегося среди бессильной пошлости, '
либо увлеченного безумием разрушения>, - автор приводит срав- \
нения, весьма заслуживающие внимания. Он сравнивает наши фран-
цузские лицеи, эти фабрики дегенерации, и американские школы,
превосходно подготавливающие человека для жизни. Тут можно
ясно видеть, какая пропасть существует между действительно де-
мократическими народами и такими, у которых демократические
идеи существуют только в речах, а не в мыслях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
люзии и особенно слова, химерические и сильные, и мы укажем в
скором времени, как велико их изумительное влияние на толпу.
5. Образование и воспитание
В первом ряду идей, имеющих преобладающее значение в ка-
кую-нибудь эпоху и обладающих силой, несмотря на свой часто
иллюзорный характер и свою немногочисленность, мы должны
поставить в настоящее время следующую: образование в состоя-
нии значительно изменить людей и непременно должно улучшить
их и даже создать между ними равенство. Путем повторения это
уверение сделалось одним из самых непоколебимых догматов
демократии, и в настоящее время так же трудно касаться его, как
некогда было трудно касаться догматов церкви.
Но относительно этого пункта, как и относительно многих
других, демократические идеи оказались в полном разногласии с
данными психологии и опыта. Многие знаменитые философы, в
том числе Герберт Спенсер, без труда доказали, что образование
не делает человека ни более нравственным, ни более счастливым
и не изменяет ни его инстинктов, ни его наследственных страстей,
а иногда даже, если только оно дурно направлено, причиняет 60-
лее вреда, нежели пользы. Статистики подтвердили этот взгляд,
показав нам, что преступность увеличивается вместе с обобщением
образования или, по крайней мере, с обобщением известного рода
образования. В недавнем своем труде Адольф Гилльо указывает,
что в настоящее время на 1000 необразованных преступников
приходится 3000 образованных, и в промежуток 50 лет количе-
ство преступников возросло с 227 на 100000 жителей до 552 и,
следовательно, увеличилась на 143%.
Без сомнения, никто не станет отрицать, что правильно направ-
ленное образование может дать очень полезные практические
результаты, если не в смысле повышения нравственности, то, во
всяком случае, в смысле развития профессиональных способнос-
тей. К сожалению, латинские народы, особенно в течение после-
дних 25 лет, основали свои образовательные системы на совер-
шенно ложных принципах и, несмотря на слова самых знамени-
тых людей, таких как Брюль, Фюстель де Куланж, Тэн и др., они
продолжают настаивать на своих печальных заблуждениях. Я
указал уже в одной из своих прежних работ, как наша современ-
ная воспитательная система превращает во врагов общества тех,
кто получил это воспитание, и как она подготавливает последова-
телей самых худших видов социализма.
Главная опасность этой воспитательной системы, вполне спра-
ведливо именуемой латинской системой, заключается в том, что
она опирается на то основное психологическое заблуждение, буд-
то заучиванием наизусть учебников развивается ум. Исходя из
такого убеждения, заставляют учить как можно больше, и от на-
чальной школы до получения ученой степени молодой человек
только и делает, что заучивает книги, причем ни его способность
к рассуждению, ни его инициатива нисколько не упражняются.
Все учение заключается для него в том, чтобы отвечать наизусть
и слушаться. <Учить уроки, - пишет один из бывших министров
народного просвещения, Жюль Симон, - знать наизусть граммати-
ку или конспект, хорошенько повторять и подражать - вот забав-
ная воспитательная система, где всякое усилие является лишь
актом веры в непогрешимость учителя и ведет лишь к тому, что-
бы нас умалить и сделать беспомощными>.
Если бы такое воспитание было только бесполезно, то можно
было бы ограничиться сожалением о несчастных детях, которым
предпочитают преподавать генеалогию сыновей Клотария, или
историю борьбы Невстрии и Австрозии, или зоологические клас-
сификации, вместо того, чтобы обучить их в первоначальной шко-
ле чему-нибудь полезному. Но такая система воспитания пред-
ставляет собой гораздо более серьезную опасность: она внушает
тому, кто ее получил, отвращение к условиям своего обществен-
ного положения, так что крестьянин уже не желает более оста-
ваться крестьянином, и самый последний из буржуа не видит для
своего сына другой карьеры, кроме той, которую представляют
должности, оплачиваемые государством. Вместо того, чтобы под-
готавливать людей для жизни, школа готовит их только к заня-
тию общественных должностей, где можно достигнуть успеха, не
проявляя ни малейшей инициативы и не действуя самостоятель-
но. Внизу лестницы такая воспитательная система создает целые
армии недовольных своей судьбой пролетариев, готовых к возмуще-
нию, вверху - легкомысленную буржуазию, скептическую и лег-
коверную, питающую суеверное доверие к провиденциальной силе
государства, против которого, однако, она постоянно фрондирует,
и всегда обвиняет правительство в своих собственных ошибках,
хотя в то же время сама решительно неспособна предпринять что
бы то ни было без вмешательства власти.
Государство, производящее всех этих дипломированных гос-
под, может использовать из них лишь очень небольшое число,
оставляя всех 'прочих без всякого дела, и таким образом оно.
питает одних, а в других создает себе врагов. Огромная масса
дипломированных осаждает в настоящее время все официальные
посты, и на каждую, даже самую скромную, официальную долж-
ность кандидаты считаются тысячами, между тем как какому-
нибудь негоцианту, например, очень трудно найти агента, который
мог бы быть его представителем в колониях. В одном только
департаменте Сены насчитывается 20000 учителей и учительниц
без всяких занятий, которые, презирая ремесла и полевые работы,
обращаются к государству за средствами к жизни. Так как число
избранных ограничено, то неизбежно возрастает число недоволь-
ных, и эти последние готовы принять участие во всякого рода
возмущениях, каковы бы ни были их цели и каковы бы ни были
их вожди. Приобретение таких познаний, которые затем не могут
быть приложены к делу, служит верным средством к тому, чтобы
возбудить в человеке недовольство.
Это явление свойственно не только латинским странам; мы можем
наблюдать то же самое в Китае - стране, также управляемой солидной
иерархией мандаринов, где звание мандарина, так же как у нас, дости-
гается путем конкурса, причем все испытание заключается в безоши-
бочном цитировании наизусть толстых руководств. Армия ученых, не
имеющих никаких занятий, считается в настоящее время в Китае ис-
тинным национальным бедствием. То же самое стало наблюдаться и в
Индии после того, как англичане открыли там школы не для воспита-
ния, как это делается в Англии, а для того только, чтобы обучать тузем-
цев. В следствие этого в Индии и образовался специальный класс
ученых, бабу, которые, не получая занятий, становятся непримиримыми
врагами английского владычества. У всех бабу - имеющих занятия
или нет - первым результатом полученного ими образования было по-
нижение уровня нравственности. Этот факт, о котором я много гово-
рил..., констатируется всеми авторами, посещавшими Индию.
Вернуться назад теперь, по-видимому, слишком поздно. Только
опыт, последний воспитатель народов, возьмет на себя указать
нам наши ошибки и только опыт в состоянии будет убедить нас в
необходимости заменить наши скверные руководства, наши жал-
кие конкурсы профессиональным воспитанием, которое вернет
нашу молодежь к полю, мастерским и колониальным предприяти-
ям, избегаемым ею всеми средствами в настоящее время.
Это профессиональное воспитание, которого так добиваются
теперь все просвещенные умы, существовало у нас некогда, и
народы, властвующие теперь над миром своей волей, инициативой
и духом предприимчивости, сумели сохранить его. Великий мыс-
литель Тэн ясно доказал в своем замечательном труде, что пре-
жнее воспитание у нас было почти такое же, какое существует в
настоящее время в Англии и Америке, и, проведя замечательную
параллель между латинской и англосаксонской воспитательной
системой, он явственно указал последствия обоих методов.
Быть может, в крайнем случае и можно было бы примириться
со всеми неудобствами нашего классического воспитания, хотя
бы оно и создавало недовольных да выбитых из колеи, если бы
поверхностное приобретение такого множества знаний, заучива-
ние наизусть такого множества руководств в самом деле могло
бы повысить умственный уровень. Увы, это не так! Рассудок,
опыт, инициатива и характер - вот условия успеха в жизни; кни-
ги же этого не дают. Книги - это словари, очень полезные для
наведения справок, но совершенно бесполезно хранить в своей
голове целые длинные отрывки из них!
Насколько профессиональное образование может более клас-
сического содействовать развитию ума, Тэн объясняет следую-
щим образом:
<Идеи образуются только в своей естественной и нормальной
среде. Развитию зародыша этих идей способствуют бесчислен-
ные впечатления, которые юноша получает ежедневно в мастерс-
кой, на руднике, в суде, в классе, на верфи, в госпитале, при виде
инструментов, материалов и операций, в присутствии клиентов,
рабочих, труда, работы, хорошо или дурно сделанной, убыточной
или прибыльной. Все эти мелкие частные восприятия глаз, уха,
рук и даже обоняния, непроизвольно удержанные в памяти и
тайно переработанные, организуются в уме человека, чтобы рано
или поздно внушить ему ту или иную новую комбинацию, упро-
щение, экономию, улучшение или изобретение. Молодой француз
лишен всех этих драгоценных восприятий, соприкосновения с
элементами, легко усваиваемыми и необходимыми, и притом ли-
шен в самом плодотворном возрасте. В течение семи или восьми
лет он заперт в школе, вдали от непосредственного и личного
опыта, который мог бы дать ему точное и глубокое понятие о
вещах, людях и различных способах обращаться с ними.
...По крайней мере девять из десяти потеряли свое время и
труд в течение нескольких лет своей жизни и притом в такие
годы, которые могут считаться наиболее действенными, важными
и даже решающими. Вычтите прежде всего половину или две
трети из тех, которые являются на экзамены, т.е. отвергнутых;
затем из числа принятых, получивших ученые степени, свидетель-
ства, дипломы, отнимите также половину или две трети -я гово-
рю о переутомленных. От них потребовали слишком многого,
заставив их в такой-то день, сидя на стуле или перед какой-
нибудь картиной, изображать из себя в течение двух часов в
присутствии группы ученых живой запас всех человеческих по-
знаний. Действительно, они были таким вместилищем в течение
двух часов в этот день, но через месяц они уже не в состоянии
были бы выдержать снова этот экзамен. Приобретенные ими
познания, слишком многочисленные и слишком тяжеловесные,
непрерывно исчезают из их ума, а новых они не приобретают.
Умственная сила их поколебалась, плодоносные соки ее иссякли;
перед нами человек уже <готовый> и часто совершенно конче-
ный. Устроившись, женившись и покорившись необходимости
вращаться в одном и том же кругу, он замыкается в узких преде-
лах своей службы, которую выполняет корректным образом, но
далее этого не идет... >.
Знаменитый психолог указывает нам затем разницу, существу-
ющую между нашей системой и системой англосаксов. У этих
последних нет такого множества специальных школ, как у нас; у
них обучают не книги, а сами предметы. Инженер обучается там ^
прямо в мастерской, а не в школе, и это дает возможность каждо- j
му приобрести познания, отвечающие его умственным способнос-
тям, остаться простым рабочим или сделаться мастером, если он
не в состоянии идти дальше, или же стать инженером, если это
дозволяют его способности. Такой метод, без сомнения, гораздо
более демократичен и гораздо более полезен обществу, чем такой,
который ставит всю карьеру 18- или 20-летнего человека в зави-
симость от испытания, продолжающегося всего лишь несколько
часов.
<В госпитале, на рудниках, на фабрике, у архитектора, у адво-
ката ученик, поступающий в очень молодых годах, проходит весь
курс учения и практики, почти так же, как у нас проходит его
клерк в конторе или живописец в мастерской. Перед тем, до
поступления в учение, он мог пройти уже какой-нибудь краткий
общий курс, который служит основой, на которую наслаиваются
новые знания. Кроме того у него под рукой часто имеются ка-
кие-нибудь технические курсы, которые он может посещать в
свободные часы, чтобы приводить в порядок вынесенные им из :
своего ежедневного опыта наблюдения. При таком режиме прак- i
тические способности ученика увеличиваются и развиваются сами j
собой, как раз в такой степени, какая отвечает его природным
дарованиям, и в направлении, нужном для его будущей деятельно-
сти, для того специального дела, к которому он хочет приспосо-
бить себя. Таким образом, в Англии и Соединенных Штатах юно-
ше очень скоро удается извлечь всю пользу из своих дарований.
В 25 лет, если только в нем нет недостатка в содержательности и
в уме, он уже может быть не только полезным исполнителем, но
даже предпринимателем, не только машиной, но и двигателем. Во
Франции, где взяла верх противоположная система, принимаю-
щая с каждым поколением все более и более китайский характер,
общая сумма теряемых сил очень велика>.
И великий философ приходит к следующему заключению от-
носительно все возрастающего несоответствия между нашим ла-
тинским воспитанием и жизнью:
<Во всех трех стадиях учения - в детском, отроческом и юно-
шеском возрасте - теоретическая и школьная подготовка с помо-
щью книг стала длиннее и обременительнее ввиду экзамена и
получения степеней, и дипломов и свидетельств. Это удлинение и
отягощение школьных занятий вызывается применением проти-
воестественного режима, выражающегося в откладывании прак-
тического учения, искусственных упражнений и механического
набивания головы ненужными сведениями, переутомлением. При
этом не принимаются во внимание последующие годы и обязан-
ности, которые выпадают на долю взрослого человека, - одним
словом, ни реальный мир, куда должен вступить юноша, ни окру-
жающее его общество, к которому он должен заранее приспосо-
биться, ни житейские столкновения, к которым юноша должен
быть заранее хорошо подготовлен, укреплен и вооружен (иначе
он не в состоянии будет ни устоять, ни защищаться), не принима-
ются в расчет этой системой воспитания. Наши школы не дают
своим ученикам такой подготовки, более важной, чем всякая дру-
гая, не снабжают его необходимой твердостью здравого смысла,
воли и нервов. Наоборот, вместо того чтобы подготовить учени-
ка для предстоящих ему условий жизни, школа лишает его необ-
ходимых для этого качеств. Отсюда вытекает то, что его вступ-
ление в жизнь, его первые шаги на поприще практической дея-
тельности часто сопровождаются рядом неприятных поражений,
вызывающих у него чувство огорчения и оскорбления, долго не
исчезающее и порой искалечивающее его навсегда. Это тяжелое
и опасное испытание; нравственное и умственное равновесие мо-
жет пострадать от этого и рискует никогда вполне не восстано-
виться. Разочарование наступает слишком внезапно и бывает
слишком полным; заблуждение было слишком велико и слишком
велики будут неприятности>.
Это были приблизительно последние страницы, написанные
Тэном. Они превосходно резюмируют результаты долгого опыта
великого философа. Я думаю, что они совершенно непонятны, к
сожалению, для профессоров нашего университета, не бывавших
за границей. Воспитание - единственное средство, которым мы
обладаем, чтобы несколько действовать на душу народа, и грустно
думать, что во Франции почти нет никого, кто бы мог понять, что
наше современное воспитание составляет опасный элемент быст-
рого упадка, и вместо того чтобы развивать нашу молодежь, оно
извращает и унижает ее.
<
\
Полезно было бы сопоставить эти страницы Тэна с наблюде-
ниями, произведенными над воспитательной системой в Америке'.
Полем Бурже, и собранными в его прекрасной книге
только ограниченных буржуа без инициативы и без воли или1
анархистов, - <два типа, одинаково опасных, - цивилизованного j
человека, бесплодно вращающегося среди бессильной пошлости, '
либо увлеченного безумием разрушения>, - автор приводит срав- \
нения, весьма заслуживающие внимания. Он сравнивает наши фран-
цузские лицеи, эти фабрики дегенерации, и американские школы,
превосходно подготавливающие человека для жизни. Тут можно
ясно видеть, какая пропасть существует между действительно де-
мократическими народами и такими, у которых демократические
идеи существуют только в речах, а не в мыслях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82