Для обуздания их повода тем меньше, так как при аноним-
ности, и тем самым, и безответственности масс, совершенно исче-
зает чувство ответственности, которое всегда индивида сдер-
живает>.
Появлению новых качеств мы, с нашей точки зрения, придаем
меньше значения. Для нас достаточным было бы сказать, что в
массе индивид попадает в условия, разрешающие ему устранить
вытеснение бессознательных первичных позывов. -Эти якобы
новые качества, которые он теперь обнаруживает, являются на
самом деле .как раз выявлением этого бессознательного, в кото-
ром ведь в зародыше заключено все зло человеческой души;
угасание при этих условиях совести или чувства ответственнос-
ти нашего понимания не затрудняет. Мы давно утверждали, что
зерно так называемой совести - <социальный страх>'.
<Вторая причина - заражаемость - также способствует прояв-
лению у масс специальных признаков и определению их направ-
ленности. Заражаемость есть легко констатируемый, но необъяс-
нимый феномен, который следует причислить к феноменам гипно-
тического рода, к изучению каковых мы тут же приступим. В
толпе заразительно каждое действие, каждое чувство, и притом в
такой сильной степени, что индивид очень легко жертвует своим
личным интересом в пользу интереса общества. Это - вполне
' Известное расхождение между нашим взглядом и взглядом. Ле
Бона происходит оттого, что его понятие бессознательного не вполне
совпадает с понятием, принятым психоанализом. Бессознательное Ле
Бона содержит прежде всего глубочайшие признаки расовой души,
которая, собственно говоря, не имеет значения для индивидуального пси-
хоанализа. Мы, правда, не отрицаем, что зерно <Я> (<Оно> - как я
позже его назвал), которому принадлежит <архаическое наследие> че-
ловеческой души, является бессознательным, но мы, кроме того, выделя-
ем <вытесненное бессознательное>, которое образовалось из части этого
наследия. Это понимание вытесненного у ЛеБона отсутствует.
противоположное его натуре свойство, на которое человек спосо-
бен лишь в качестве составной части массы>.
Эту последнюю фразу мы возьмем впоследствии как обосно-
вание для предположения большой значимости.
<Третья и притом важнейшая причина обуславливает у объе-
диненных в массу индивидов особые качества, совершенно про-
тивоположные качествам ивдивида изолированного. Я имею в
виду внушаемость, причем упомянутая заражаемость является лишь
ее последствием.
Для понимания этого явления уместно восстановить в памяти
новые открытия физиологии. Мы теперь знаем, что при помощи
разнообразных процедур человека можно привести в такое со-
стояние, что он после потери всей своей сознательной личности
повинуется всем внушениям лица, лишившею его сознания своей
личности, и что он совершает действия, самым резким образом
противоречащие ею характеру и навыкам. И вот самые тщатель-
ные наблюдения показали, что индивид, находящийся в продол-
жение некоторого времени в лоне активной массы, впадает вско-
ре вследствие излучений, исходящих от нее, или по какой-либо
другой неизвестной причине - в особое состояние, весьма близкое
к <зачарованности>, овладевающей загипнотизированным под вли-
янием гипнотизера. Сознательная личность совершенно утеряна,
воля и способность различения отсутствуют, все чувства и мыс-
ли ориентированы в направлении, указанном гипнотизером.
Таково приблизительно и состояние индивида, принадлежащего
к психологической массе. Он больше не сознает своих действий.
Как у человека под гипнозом, так и у него известные способнос-
ти могут быть изъяты, а другие доведены до степени величайшей
интенсивности. Под влиянием внушения он в непреодолимом по-
рыве приступит к выполнению определенных действий. И это
неистовство у масс еще непреодолимее, чем у загипнотизированного,
ибо равное для всех индивидов внушение возрастает в силу вза-
имодействия.
<Следовательно, главные отличительные признаки находяще-
гося в массе индивида таковы: исчезновение сознательной лич-
ности, преобладание бессознательной личности, ориентация мыс-
лей и чувств в одном и том же направлении вследствие внуше-
ния и заряжения, тенденция к безотлагательному осуществлению
внушенных идей. Индивид не является больше самим собой, он
стал безвольным автоматом>.
Я привел эту цитату так подробно, чтобы подтвердить, что Ле
Бон действительно признает состояние индивида в массе состоя-
нием гипнотическим, а не только его с таковым сравнивает. Мы
не намереваемся противоречить, но хотим все же подчеркнуть,
что последние две причины изменения отдельного человека в
массе, а именно: заражаемость и повышенная внушаемость - оче-
видно, не однородны, так как ведь заражение тоже должно быть
проявлением внушаемости. Нам кажется, что и воздействия обо-
их моментов у Ле Бона недостаточно четко разграничены. Мо-
жет быть, мы лучше всего истолкуем его высказывания, если
отнесем заражение к влиянию друг на друга отдельных членов
массы, а явления внушения в массе, равные феноменам гипно-
тического влияния, - к другому источнику. Но к какому? Тут мы
замечаем явный пробел: у Ле Бона не упоминается центральная
фигура сравнения с гипнозом, а именно лицо, которое массе заме-
няет гипнотизера. Но он все же указывает на различие между
этим неразъясненным <зачаровывающим> влиянием и тем зара-
жающим воздействием, оказываемым друг на друга отдельными
индивидами, благодаря которому усиливается первоначальное
внушение.
Приведем еще одну важную точку зрения для суждения о
массовом индивиде: - <Кроме того, одним лишь фактом своей
принадлежности к организованной массе человек спускается на
несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации. Будучи еди-
ничным, он был, может быть, образованным индивидом, в массе он
- варвар, то есть существо, обусловленное первичными позывами.
Он обладает спонтанностью, порывистостью, дикостью, а также и
энтузиазмом и героизмом примитивных существ>. Затем Ле Бон
особо останавливается на снижении интеллектуальных достиже-
ний, происходящем у человека при растворении его в массе'.
Оставим теперь отдельного человека и обратимся к описанию
массовой души в изложении Ле Бона. В нем нет моментов, проис-
хождение и классификация которых затруднила бы психоанали-
така. Ле Бон указывает нам путь, подтверждая соответствие между
душевной жизнью примитивного человека и ребенка.
' Ср. дистихон Шиллера:
Каждый, когда видишь его отдельно,
Как будто и умен и разумен,
Но если они in согроге,
То получается дурак.
Масса импульсивна, изменчива и возбудима. Ею почти исклю-
чительно руководит бессознательное*. Импульсы, которым пови-
нуется масса, могут быть, смотря по обстоятельствам, благород-
ными или жестокими, героическими или трусливыми, но во всех
случаях они столь повелительны, что не дают проявляться не
только личному интересу, но даже инстинкту самосохранения.
Ничто у нее не бывает преднамеренным. Если она и страстно
желает чего-нибудь, то всегда не надолго, она неспособна к посто-
янству воли. Она не выносит отсрочки между желанием и осу-
ществлением желаемого. Она чувствует себя всемогущей, у ицди-
вида в массе исчезает понятие невозможного^.
Масса легковерна и чрезвычайно легко поддается влиянию,
она некритична, неправдоподобного для нее не существует. Она
думает образами, порождающими друг друга ассоциативно, - как
это бывает у отдельного человека, когда он свободно фантазиру-
ет, - не выверяющимися разумом на соответствие с действитель-
ностью. Чувства массы всегда просты и весьма гиперболичны.
Масса, таким образом, не знает ни сомнений, ни неуверенности^
Масса немедленно доходит до крайности, высказанное подо-
зрение сразу же превращается у нее в непоколебимую уверен-
ность, зерно антипатии - в дикую ненависть^.
' <Бессознательное> правильно употребляется Ле Боном в смысле
описания, где оно обозначает не только одно <вытесненное>...
* Ср.: <Тотем и табу>.
" В толкования сновидений, которым мы обязаны лучшими по-
знавиями в области бессознательной душевной жизни, мы при-
держиваемся технического правила не учитывать сомнений и не-
уверенности при пересказе сновидений и каждый элемент сна рас-
сматривать как одинаково утвержденный. Мы относим колебания и
неуверенность к влиянию цензуры, которой подлежит работа снови-
дения, и полагаем, - что сомнение и неуверенность, как критическая ра-
бота над сном, в первичных мыслях сновидения отсутствуют. Как со-
держание, они, как и все остальное, могут, конечно, заключаться в осад-
ках дня, которыми вызвано сновидение.
* Дословно: то же повышение всех эмоций до крайности и безмер-
ности свойственно и аффективности ребенка, и мы снова находим это в
сновидении. Эту же черту можно наблюдать у ребенка в склонности
его к аффекту. Все эмоции возрастают у ребенка до крайних пределов,
до безмерности, и эту же черту мы снова находим в сновидениях. Вви-
ду изоляции отдельных эмоций, преобладающей в мире бессознатель-
ного, легкое недовольство кем-то, имевшее место днем, может во сне пре-
вратиться в пожелание смерти обидчику; или слабый соблазн способен
вызвать сон, в котором этот соблазн переходит в совершение преступ-
ного действия. Д-р Ганс Сакс отметил этот факт следующим интерес-
ным замечанием: <То, что сон рассказал нам об отношениях к деист-
Склонную ко всем крайностям массу и возбуждают тоже лишь
чрезмерные раздражения. Тот, кто хочет на нее влиять, не нужда-
ется в логической проверке своей аргументации, ему подобает
живописать ярчайшими красками, преувеличивать и всегда повто-
рять то же самое.
Так как масса в истинности или ложности чего-либо не сомне-
вается и при этом сознает свою громадную силу, она столь же
нетерпима, как и подвластна авторитету. Она уважает силу, доб-
ротой же, которая представляется ей всего лишь разновидностью
слабости, руководствуется лишь в незначительной мере. От свое-
го героя она требует силы, даже насилия. Она хочет, чтобы ею
владели и ее подавляли, хочет бояться своего господина. Будучи
в основе своей вполне консервативной, у нее глубокое отвраще-
ние ко всем новшествам и прогрессу и безграничное благогове-
ние перед традицией.
Для правильного суждения о нравственности масс следует
принять во внимание, что при совместном пребывании индивидов
массы у них отпадают все индивидуальные тормозящие моменты
и просыпаются для свободного удовлетворения первичных по-
зывов все жестокие, грубые, разрушительные инстинкты, дремлю-
щие в отдельной особи как пережитки первобытных времен. Но,
под влиянием внушения, массы способны и на большое самоотре-
чение, бескорыстие и преданность идеалу. В то время как у изо-
лированного индивида едва ли не единственным побуждающим
стимулом является личная польза, в массе этот стимул преобла-
дает очень редко. Можно говорить о повышении нравственного
уровня отдельного человека под воздействием массы. Хотя и
интеллектуальные достижения массы всегда много ниже дости-
жений отдельного человека, ее поведение может как намного пре-
вышать уровень индивида, так и намного ему уступать.
Некоторые другие черты в характеристике Ле Бона подтвер-
ждают право отождествить массовую душу с душой примитивно-
го человека. У масс могут сосуществовать и согласоваться са-
мые противоположные идеи, без того, чтобы из их логического
противоречия возник конфликт. То же самое мы находим в бес-
вительности (реальности), найдем мы затем и в сознании, и нам не
следует удивляться, если чудовище, которое мы видели под увеличи-
тельным стеклом анализа, на самом деле окажется инфузорией>.
сознательной душевной жизни, спздельиых людей, детей и невроти-
ков, как это давно доказано психоанализом'.
Далее, масса подпадает под поистине магическую власть слов,
которые способны вызывать в массовой душе страшнейшие бури
или же эти бури укрощать. <Разумом и доказательствами против
определенных слов и формул борьбы не поведешь. Стоит их
произнести с благоговением, как физиономии тотчас выражают
почтение и головы склоняются. Многие усматривают в них сти-
хийные силы или силы сверхъестественные. Вспомним только о
табу имен у примитивных народов, о магических силах, которые
заключаются для них в именах и словах.
И наконец: массы никогда не знали жажды истины. Они тре-
буют иллюзий, без которых они не могут жить. Ирреальное для
них всегда имеет приоритет перед реальным, нереальное влияет
на них почти так же сильно, как реальное. Массы имеют явную
тенденцию не видеть между ними разницы.
' Амбивалентные эмоциональные переживания маленького ребенка
к близким ему людям могут долгое время сосуществовать, причем вы-
ражение одного из них не мешает выражению противоположного. Если,
наконец, все же возникает конфликт, то он разрешается тем, что ребенок
меняет объект и переносит одно из амбивалентных душевных движе-
ний на другое лицо. Из истории развития невроза у взрослого человека
мы также можем узнать, что подавленное душевное переживание часто
долгое время продолжает жить в бессознательных и даже сознатель-
ных фантазиях, содержание которых, конечно, прямо противоположно
доминирующему стремлению, причем эта противоположность не вызы-
вает, однако, активного противодействия <Я> к тому, что было им от-
брошено. Это <Я> часто довольно долго потворствует фантазии. Но
затем внезапно, обычно вследствие повышения аффективного характе-
ра фантазии, конфликт между фантазией и <Я> разверзается со всеми
своими последствиями.
В процессе эволюции от детства к зрелости вообще происходит все
углубляющаяся интеграция личности, объединение отдельных, незави-
симо друг от друга развивавшихся импульсов первичных позывов и
целеустремлений. Аналогичный процесс давно знаком нам в области
сексуальной жизни, как объединение всех сексуальных первичных по-
зывов в конечную генитальную организацию. Многочисленные, хоро-
шо знакомые нам примеры - естествоиспытатели, продолжающие ве-
рить в Библию, и др., - подтверждают, нам, что в процессе создания
единства <Я> могут происходить те же нарушения, что и в либидо.
Различные возможности позднейшего распада <Я> представляют со-
бой отдельную тему психопатологии.
Это преобладание жизни фантазии, а также иллюзии, создава-
емой неисполнившимся желанием, определяет, как мы утверждаем,
психологию неврозов. Мы нашли, что для невротиков существен-
на не обычная объективная, а психическая реальность. Истери-
ческий симптом основывается на фантазии, а не на повторении
действительного переживания, невротическая навязчивая идея
сознания вины - на злом намерении, никогда не дошедшем до
осуществления. Да, как во сне и под гипнозом, проверка на реаль-
ность в душевной деятельности массы отступает перед интенсив-
ностью аффективных, порожденных желанием импульсов.
Мысли Ле Бона о вождях масс изложены менее ис-
черпывающим образом, и закономерности остаются недостаточно
выясненными. Он думает, что как только живые существа собра-
ны воедино в определенном числе, все равно, будь то стадо жи-
вотных или человеческая толпа, они инстинктивно ставят себя
под авторитет главы. Масса - послушное стадо, которое не в
силах жить без господина. У нее такая жажда подчинения, что
она инстинктивно подчиняется каждому, кто назовет себя ее вла-
стелином.
Хотя потребность массы идет вождю навстречу, он все же
должен соответствовать этой потребности своими личными каче-
ствами. Он должен быть сам захвачен глубокой верой (в идею),
чтобы пробудить эту веру в массе, он должен обладать сильной
импонирующей волей, которую переймет от него безвольная мас-
са. Далее Ле Вон обсуждает разновидности вождей и средства,
которыми они влияют на массы. В общем, он считает, что вожди
становятся влиятельными благодаря тем идеям, к которым сами
они относятся фанатически.
Этим идеям, как и вождям, он приписывает помимо этого та-
инственную, неотразимую власть, называемую им <престижем>.
Престиж есть своего рода господство, которое возымел над ними
индивид, деяние или идея. Оно парализует всю нашу способность
к критике и исполняет нас удивлением и уважением. Оно вызы-
вает очевидно, чувство, похожее на завороженность гипноза.
Ле Бон различает приобретенный или искусственный, и лич-
ный престиж. Первый, в случае людей, присваивается благодаря
имени, богатству, репутации, в случае же воззрений, художествен-
ных произведений и т.п. - посредством традиции. Так как во всех
случаях это касается прошлого, то мало поможет пониманию это-
го загадочного влияния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
ности, и тем самым, и безответственности масс, совершенно исче-
зает чувство ответственности, которое всегда индивида сдер-
живает>.
Появлению новых качеств мы, с нашей точки зрения, придаем
меньше значения. Для нас достаточным было бы сказать, что в
массе индивид попадает в условия, разрешающие ему устранить
вытеснение бессознательных первичных позывов. -Эти якобы
новые качества, которые он теперь обнаруживает, являются на
самом деле .как раз выявлением этого бессознательного, в кото-
ром ведь в зародыше заключено все зло человеческой души;
угасание при этих условиях совести или чувства ответственнос-
ти нашего понимания не затрудняет. Мы давно утверждали, что
зерно так называемой совести - <социальный страх>'.
<Вторая причина - заражаемость - также способствует прояв-
лению у масс специальных признаков и определению их направ-
ленности. Заражаемость есть легко констатируемый, но необъяс-
нимый феномен, который следует причислить к феноменам гипно-
тического рода, к изучению каковых мы тут же приступим. В
толпе заразительно каждое действие, каждое чувство, и притом в
такой сильной степени, что индивид очень легко жертвует своим
личным интересом в пользу интереса общества. Это - вполне
' Известное расхождение между нашим взглядом и взглядом. Ле
Бона происходит оттого, что его понятие бессознательного не вполне
совпадает с понятием, принятым психоанализом. Бессознательное Ле
Бона содержит прежде всего глубочайшие признаки расовой души,
которая, собственно говоря, не имеет значения для индивидуального пси-
хоанализа. Мы, правда, не отрицаем, что зерно <Я> (<Оно> - как я
позже его назвал), которому принадлежит <архаическое наследие> че-
ловеческой души, является бессознательным, но мы, кроме того, выделя-
ем <вытесненное бессознательное>, которое образовалось из части этого
наследия. Это понимание вытесненного у ЛеБона отсутствует.
противоположное его натуре свойство, на которое человек спосо-
бен лишь в качестве составной части массы>.
Эту последнюю фразу мы возьмем впоследствии как обосно-
вание для предположения большой значимости.
<Третья и притом важнейшая причина обуславливает у объе-
диненных в массу индивидов особые качества, совершенно про-
тивоположные качествам ивдивида изолированного. Я имею в
виду внушаемость, причем упомянутая заражаемость является лишь
ее последствием.
Для понимания этого явления уместно восстановить в памяти
новые открытия физиологии. Мы теперь знаем, что при помощи
разнообразных процедур человека можно привести в такое со-
стояние, что он после потери всей своей сознательной личности
повинуется всем внушениям лица, лишившею его сознания своей
личности, и что он совершает действия, самым резким образом
противоречащие ею характеру и навыкам. И вот самые тщатель-
ные наблюдения показали, что индивид, находящийся в продол-
жение некоторого времени в лоне активной массы, впадает вско-
ре вследствие излучений, исходящих от нее, или по какой-либо
другой неизвестной причине - в особое состояние, весьма близкое
к <зачарованности>, овладевающей загипнотизированным под вли-
янием гипнотизера. Сознательная личность совершенно утеряна,
воля и способность различения отсутствуют, все чувства и мыс-
ли ориентированы в направлении, указанном гипнотизером.
Таково приблизительно и состояние индивида, принадлежащего
к психологической массе. Он больше не сознает своих действий.
Как у человека под гипнозом, так и у него известные способнос-
ти могут быть изъяты, а другие доведены до степени величайшей
интенсивности. Под влиянием внушения он в непреодолимом по-
рыве приступит к выполнению определенных действий. И это
неистовство у масс еще непреодолимее, чем у загипнотизированного,
ибо равное для всех индивидов внушение возрастает в силу вза-
имодействия.
<Следовательно, главные отличительные признаки находяще-
гося в массе индивида таковы: исчезновение сознательной лич-
ности, преобладание бессознательной личности, ориентация мыс-
лей и чувств в одном и том же направлении вследствие внуше-
ния и заряжения, тенденция к безотлагательному осуществлению
внушенных идей. Индивид не является больше самим собой, он
стал безвольным автоматом>.
Я привел эту цитату так подробно, чтобы подтвердить, что Ле
Бон действительно признает состояние индивида в массе состоя-
нием гипнотическим, а не только его с таковым сравнивает. Мы
не намереваемся противоречить, но хотим все же подчеркнуть,
что последние две причины изменения отдельного человека в
массе, а именно: заражаемость и повышенная внушаемость - оче-
видно, не однородны, так как ведь заражение тоже должно быть
проявлением внушаемости. Нам кажется, что и воздействия обо-
их моментов у Ле Бона недостаточно четко разграничены. Мо-
жет быть, мы лучше всего истолкуем его высказывания, если
отнесем заражение к влиянию друг на друга отдельных членов
массы, а явления внушения в массе, равные феноменам гипно-
тического влияния, - к другому источнику. Но к какому? Тут мы
замечаем явный пробел: у Ле Бона не упоминается центральная
фигура сравнения с гипнозом, а именно лицо, которое массе заме-
няет гипнотизера. Но он все же указывает на различие между
этим неразъясненным <зачаровывающим> влиянием и тем зара-
жающим воздействием, оказываемым друг на друга отдельными
индивидами, благодаря которому усиливается первоначальное
внушение.
Приведем еще одну важную точку зрения для суждения о
массовом индивиде: - <Кроме того, одним лишь фактом своей
принадлежности к организованной массе человек спускается на
несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации. Будучи еди-
ничным, он был, может быть, образованным индивидом, в массе он
- варвар, то есть существо, обусловленное первичными позывами.
Он обладает спонтанностью, порывистостью, дикостью, а также и
энтузиазмом и героизмом примитивных существ>. Затем Ле Бон
особо останавливается на снижении интеллектуальных достиже-
ний, происходящем у человека при растворении его в массе'.
Оставим теперь отдельного человека и обратимся к описанию
массовой души в изложении Ле Бона. В нем нет моментов, проис-
хождение и классификация которых затруднила бы психоанали-
така. Ле Бон указывает нам путь, подтверждая соответствие между
душевной жизнью примитивного человека и ребенка.
' Ср. дистихон Шиллера:
Каждый, когда видишь его отдельно,
Как будто и умен и разумен,
Но если они in согроге,
То получается дурак.
Масса импульсивна, изменчива и возбудима. Ею почти исклю-
чительно руководит бессознательное*. Импульсы, которым пови-
нуется масса, могут быть, смотря по обстоятельствам, благород-
ными или жестокими, героическими или трусливыми, но во всех
случаях они столь повелительны, что не дают проявляться не
только личному интересу, но даже инстинкту самосохранения.
Ничто у нее не бывает преднамеренным. Если она и страстно
желает чего-нибудь, то всегда не надолго, она неспособна к посто-
янству воли. Она не выносит отсрочки между желанием и осу-
ществлением желаемого. Она чувствует себя всемогущей, у ицди-
вида в массе исчезает понятие невозможного^.
Масса легковерна и чрезвычайно легко поддается влиянию,
она некритична, неправдоподобного для нее не существует. Она
думает образами, порождающими друг друга ассоциативно, - как
это бывает у отдельного человека, когда он свободно фантазиру-
ет, - не выверяющимися разумом на соответствие с действитель-
ностью. Чувства массы всегда просты и весьма гиперболичны.
Масса, таким образом, не знает ни сомнений, ни неуверенности^
Масса немедленно доходит до крайности, высказанное подо-
зрение сразу же превращается у нее в непоколебимую уверен-
ность, зерно антипатии - в дикую ненависть^.
' <Бессознательное> правильно употребляется Ле Боном в смысле
описания, где оно обозначает не только одно <вытесненное>...
* Ср.: <Тотем и табу>.
" В толкования сновидений, которым мы обязаны лучшими по-
знавиями в области бессознательной душевной жизни, мы при-
держиваемся технического правила не учитывать сомнений и не-
уверенности при пересказе сновидений и каждый элемент сна рас-
сматривать как одинаково утвержденный. Мы относим колебания и
неуверенность к влиянию цензуры, которой подлежит работа снови-
дения, и полагаем, - что сомнение и неуверенность, как критическая ра-
бота над сном, в первичных мыслях сновидения отсутствуют. Как со-
держание, они, как и все остальное, могут, конечно, заключаться в осад-
ках дня, которыми вызвано сновидение.
* Дословно: то же повышение всех эмоций до крайности и безмер-
ности свойственно и аффективности ребенка, и мы снова находим это в
сновидении. Эту же черту можно наблюдать у ребенка в склонности
его к аффекту. Все эмоции возрастают у ребенка до крайних пределов,
до безмерности, и эту же черту мы снова находим в сновидениях. Вви-
ду изоляции отдельных эмоций, преобладающей в мире бессознатель-
ного, легкое недовольство кем-то, имевшее место днем, может во сне пре-
вратиться в пожелание смерти обидчику; или слабый соблазн способен
вызвать сон, в котором этот соблазн переходит в совершение преступ-
ного действия. Д-р Ганс Сакс отметил этот факт следующим интерес-
ным замечанием: <То, что сон рассказал нам об отношениях к деист-
Склонную ко всем крайностям массу и возбуждают тоже лишь
чрезмерные раздражения. Тот, кто хочет на нее влиять, не нужда-
ется в логической проверке своей аргументации, ему подобает
живописать ярчайшими красками, преувеличивать и всегда повто-
рять то же самое.
Так как масса в истинности или ложности чего-либо не сомне-
вается и при этом сознает свою громадную силу, она столь же
нетерпима, как и подвластна авторитету. Она уважает силу, доб-
ротой же, которая представляется ей всего лишь разновидностью
слабости, руководствуется лишь в незначительной мере. От свое-
го героя она требует силы, даже насилия. Она хочет, чтобы ею
владели и ее подавляли, хочет бояться своего господина. Будучи
в основе своей вполне консервативной, у нее глубокое отвраще-
ние ко всем новшествам и прогрессу и безграничное благогове-
ние перед традицией.
Для правильного суждения о нравственности масс следует
принять во внимание, что при совместном пребывании индивидов
массы у них отпадают все индивидуальные тормозящие моменты
и просыпаются для свободного удовлетворения первичных по-
зывов все жестокие, грубые, разрушительные инстинкты, дремлю-
щие в отдельной особи как пережитки первобытных времен. Но,
под влиянием внушения, массы способны и на большое самоотре-
чение, бескорыстие и преданность идеалу. В то время как у изо-
лированного индивида едва ли не единственным побуждающим
стимулом является личная польза, в массе этот стимул преобла-
дает очень редко. Можно говорить о повышении нравственного
уровня отдельного человека под воздействием массы. Хотя и
интеллектуальные достижения массы всегда много ниже дости-
жений отдельного человека, ее поведение может как намного пре-
вышать уровень индивида, так и намного ему уступать.
Некоторые другие черты в характеристике Ле Бона подтвер-
ждают право отождествить массовую душу с душой примитивно-
го человека. У масс могут сосуществовать и согласоваться са-
мые противоположные идеи, без того, чтобы из их логического
противоречия возник конфликт. То же самое мы находим в бес-
вительности (реальности), найдем мы затем и в сознании, и нам не
следует удивляться, если чудовище, которое мы видели под увеличи-
тельным стеклом анализа, на самом деле окажется инфузорией>.
сознательной душевной жизни, спздельиых людей, детей и невроти-
ков, как это давно доказано психоанализом'.
Далее, масса подпадает под поистине магическую власть слов,
которые способны вызывать в массовой душе страшнейшие бури
или же эти бури укрощать. <Разумом и доказательствами против
определенных слов и формул борьбы не поведешь. Стоит их
произнести с благоговением, как физиономии тотчас выражают
почтение и головы склоняются. Многие усматривают в них сти-
хийные силы или силы сверхъестественные. Вспомним только о
табу имен у примитивных народов, о магических силах, которые
заключаются для них в именах и словах.
И наконец: массы никогда не знали жажды истины. Они тре-
буют иллюзий, без которых они не могут жить. Ирреальное для
них всегда имеет приоритет перед реальным, нереальное влияет
на них почти так же сильно, как реальное. Массы имеют явную
тенденцию не видеть между ними разницы.
' Амбивалентные эмоциональные переживания маленького ребенка
к близким ему людям могут долгое время сосуществовать, причем вы-
ражение одного из них не мешает выражению противоположного. Если,
наконец, все же возникает конфликт, то он разрешается тем, что ребенок
меняет объект и переносит одно из амбивалентных душевных движе-
ний на другое лицо. Из истории развития невроза у взрослого человека
мы также можем узнать, что подавленное душевное переживание часто
долгое время продолжает жить в бессознательных и даже сознатель-
ных фантазиях, содержание которых, конечно, прямо противоположно
доминирующему стремлению, причем эта противоположность не вызы-
вает, однако, активного противодействия <Я> к тому, что было им от-
брошено. Это <Я> часто довольно долго потворствует фантазии. Но
затем внезапно, обычно вследствие повышения аффективного характе-
ра фантазии, конфликт между фантазией и <Я> разверзается со всеми
своими последствиями.
В процессе эволюции от детства к зрелости вообще происходит все
углубляющаяся интеграция личности, объединение отдельных, незави-
симо друг от друга развивавшихся импульсов первичных позывов и
целеустремлений. Аналогичный процесс давно знаком нам в области
сексуальной жизни, как объединение всех сексуальных первичных по-
зывов в конечную генитальную организацию. Многочисленные, хоро-
шо знакомые нам примеры - естествоиспытатели, продолжающие ве-
рить в Библию, и др., - подтверждают, нам, что в процессе создания
единства <Я> могут происходить те же нарушения, что и в либидо.
Различные возможности позднейшего распада <Я> представляют со-
бой отдельную тему психопатологии.
Это преобладание жизни фантазии, а также иллюзии, создава-
емой неисполнившимся желанием, определяет, как мы утверждаем,
психологию неврозов. Мы нашли, что для невротиков существен-
на не обычная объективная, а психическая реальность. Истери-
ческий симптом основывается на фантазии, а не на повторении
действительного переживания, невротическая навязчивая идея
сознания вины - на злом намерении, никогда не дошедшем до
осуществления. Да, как во сне и под гипнозом, проверка на реаль-
ность в душевной деятельности массы отступает перед интенсив-
ностью аффективных, порожденных желанием импульсов.
Мысли Ле Бона о вождях масс изложены менее ис-
черпывающим образом, и закономерности остаются недостаточно
выясненными. Он думает, что как только живые существа собра-
ны воедино в определенном числе, все равно, будь то стадо жи-
вотных или человеческая толпа, они инстинктивно ставят себя
под авторитет главы. Масса - послушное стадо, которое не в
силах жить без господина. У нее такая жажда подчинения, что
она инстинктивно подчиняется каждому, кто назовет себя ее вла-
стелином.
Хотя потребность массы идет вождю навстречу, он все же
должен соответствовать этой потребности своими личными каче-
ствами. Он должен быть сам захвачен глубокой верой (в идею),
чтобы пробудить эту веру в массе, он должен обладать сильной
импонирующей волей, которую переймет от него безвольная мас-
са. Далее Ле Вон обсуждает разновидности вождей и средства,
которыми они влияют на массы. В общем, он считает, что вожди
становятся влиятельными благодаря тем идеям, к которым сами
они относятся фанатически.
Этим идеям, как и вождям, он приписывает помимо этого та-
инственную, неотразимую власть, называемую им <престижем>.
Престиж есть своего рода господство, которое возымел над ними
индивид, деяние или идея. Оно парализует всю нашу способность
к критике и исполняет нас удивлением и уважением. Оно вызы-
вает очевидно, чувство, похожее на завороженность гипноза.
Ле Бон различает приобретенный или искусственный, и лич-
ный престиж. Первый, в случае людей, присваивается благодаря
имени, богатству, репутации, в случае же воззрений, художествен-
ных произведений и т.п. - посредством традиции. Так как во всех
случаях это касается прошлого, то мало поможет пониманию это-
го загадочного влияния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82