Однако он существовал, правда, значительно отличаясь от капиталистического хотя бы в том отношении, что в СССР не существовало рынка рабочей силы. Далее он писал о том, что «линейная форма» привела к деформации снятых (?) экономических отношений. Во-первых, пока существует общество будут существовать и экономические отношения и никакие усилия философов типа А.С.Шушарина их не смогут снять. А, во-вторых, даже если вслед за А.С.Шушариным все-таки утверждать о снятии экономических отношений, то возникает естественный вопрос о том, как можно деформировать несуществующее? Если же он имел в виду снятие капиталистических экономических отношений, то так и следовало писать, хотя даже в этом случае это утверждение о снятии не было бы истиной, ибо при социализме продолжают существовать элементы капиталистических экономических отношений.
Далее А.С.Шушарин совершенно безосновательно писал о неизбежном ослаблении плановых начал в условиях НТР. В действительности все обстоит как раз наоборот, что выражается, например, в разработке многочисленных комплексных целевых программ для создания новых продуктов. В чем же он видел решение проблемы? Читаем: «Здесь объективно необходим не возврат к контролю рынком, а, наоборот, подъем к научному, аналитическому (если угодно, информационному) эксфункциональному контролю, каковой, кстати, апостериорно в чем-то расширит и диапазон действия слишком «перезажатых» экономических отношений. В результате такого обобществления технологий из пут группоиерархической собственности, «технологического феода» (в некотором образном подобии с обобществлением «пространства производства» из пут парцеллярно-иерархической собственности, классического натурального феода, при преодолении феодализма) товарность, если угодно, и рынок получат большее развитие, но суть этого обобществления к самому рынку не имеет просто ни малейшего отношения» (Цит. изд. т.5. с.150-151). Написано красиво - «подъем к научному, аналитическому (если угодно, информационному) эксфункциональному контролю, каковой, кстати, апостериорно в чем-то расширит и диапазон действия слишком «перезажатых» экономических отношений». Однако что означают эти красивые слова - не ясно. Эксфункциональный контроль. Контроль, который существовал при И.Сталине (экс)? Или еще более древний? Вроде нет, ибо он должен быть сугубо научным, аналитическим и даже информационным, т.е. суперсовременным. Так какой же контроль? На этот вопрос ответа мы не получаем. Правда, кроме того, что он апостериорно расширит диапазон действия слишком «перезажатых» экономических отношений. В чем и кем перезажатых? Рынком, планом или бюрократией, группоиерархической собственностью (?), т.е. «технологическим феодом»? Словом, сплошная шарада для непосвященных в тайны полилогической семантики.
Переходя к глобальной проблематике, А.С.Шушарин крайне негативно оценивает роль институтов ООН, противопоставляя социалистическую систему, к сожалению, ушедшую на время в небытие, капиталистической системе. Он писал: «Социализм в своем ареале, во всяком случае блочно-постраново, типологически и преодолевал эгокультурность, хотя во внешних отношениях и никак не вырываясь из ее неделимых отношений (за исключением угасавших иллюзорных форм международного коммунистического движения, фактически прекратившего существование с роспуском последнего органа, Коминформа, в апреле 1956 г.). «Мировая же капиталистическая система» вся насквозь остается эгокультурной, лишь с некоторыми интернациональными укрупнениями на Севере или регионально, да еще так, что тип партийно-политических систем («демократии») остается совершенно «открытым» фашизациям, неофашизациям, сепарациям по самой своей объективной логике формального права партий парламентско-выборного, а не гуманистически-низового «вселенски-административного» «удерживающего» типа. Поэтому преодоление эгокультурности возможно, в конечном счете, с появлением всеобщей не столько надгосударственной (это верно только во властном, поверхностном, политическом моменте), сколько внегосударственной, общечеловеческой институции на основе интеркультурного изменения или пока неведомых гуманистических партиципаций в самих культурах. В свою очередь, само это возможно на основе притягательного гуманистического реального интеркультурного («многонародного») примера. Но до той поры ООН остается благонравной ширмой эгокультурности, гонки культур преимущественно именно на национальных почвах с вооруженной суверенностью и блоковыми маневрами» (Цит. изд. т.5. с.162-163). Солидаризируясь в принципе с оценками А.С.Шушарина, следует заметить, что его идея образования «надгосударственной<...>внегосударственной, общечеловеческой институции на основе интеркультурного изменения или пока неведомых гуманистических партиципаций в самих культурах» представляется на данном этапе нереализуемой.
Рассуждая о будущем (идеале полилогии?), А.С.Шушарин предвидит конвергенцию культур. Однако эта задача, оказывается, на поверку имеет «...дело с исключительно сложным строением социальных границ.
В частности, с революционным преодолением линейной формы, если, разумеется, рыночное движение все не погубит, произойдет еще большая дивергенция постсоциализма от капитализма во всей «дифференцированной глобальности» социума. Но вот как раз в «слое» экономических отношений (хотя и не только в них; скажем, натуральные связи и без того огромны) произойдет и определенное сближение, «конвергенция». Но природа капитализма неизменна, извлечение прибыли есть его способ бытия и «натура». И чем шире контакты, тем больше аппетиты западного предпринимательства.
А вот именно здесь, в быстро растущей международной торговле, каковая далеко не тождественна «рынку, а сейчас даже более антирыночна» (Валлерстайн, Ларуш и др.), действительно нужно профессиональнейшее уже «крупное» посткапиталистическое предпринимательство, как в толковом взаимодействии с западным капиталом на нашей ниве (по нашим правилам с их интересом гарантированной репатриации прибыли), так в перспективе и в нашем овладении правилами их игры на их поле (по их правилам с нашими интересами). Но и опять же при жестком контроле государства в виде административного лицензирования, экспортно-импортной, таможенной и пр. политики, хотя и отнюдь не капиталистического (внутри и на границах) типа. Уже потому, что без контроля над директоратами (а равно регионалами, тем паче банками) и без жесткого отсечения неизбежных компрадорских поползновений импортеров не обойтись. Все это и образует внешние и вполне рациональные ниши рынка, в том числе и в виде обоюдного «транснационального предпринимательства» (С. Чернышев). Кстати, примерно так и делает Китай, инвестиционно и экспортно вполне открытый (взаимные потоки огромны), но достаточно плотно закрытый в смысле общих порядков и, в частности, в валютно-спекулятивной сфере» (Цит. изд. т.5. с.170).
Постараемся по составным элементам изложить суть идеальной модели общества, которую предложил нам выше А.С.Шушарин и которая должна стать следствием революционного преодоления «линейной формы», то бишь социализма. В итоге должно получиться следующее:
1). Профессиональнейшее уже «крупное» посткапиталистическое предпринимательство, которое, надо понимать в России, должно возникнуть в результате толкового взаимодействия с западным капиталом на российской ниве (по российским правилам с их интересом гарантированной репатриации прибыли, т.е. вывоз из страны).
2). Жесткий контроль государства в виде административного лицензирования, экспортно-импортной, таможенной и пр. политики, хотя и отнюдь не капиталистического (внутри и на границах) типа.
3). Жесткое отсечение неизбежных компрадорских поползновений импортеров.
Хотя А.С.Шушарин, не уставая, ругает и проклинает «экономизм», однако его модель, как это ни странно, - чисто экономическая и по существу своему основанная на решающей, определяющей роли государства в регулировании капиталистической экономики (видимо, без удушающего планирования?). Что же касается выражения «профессиональнейшее уже «крупное» посткапиталистическое предпринимательство», то его суть покрыта мраком. Однако само слово «предпринимательство» заставляет думать, что мы имеем дело с капиталистическим предпринимательством или в лучшем случае - с коллективной формой собственности. В целом же модель А.С.Шушарина, на мой взгляд, ничем не отличается от социал-демократической, правда с сугубо централизованной и жесткой системой государственного регулирования. Если это так, то спрашивается, в чем же состоит революционное преодоление социализма? В возврате к государственному капитализму?
Однако не будем спешить с окончательными выводами, ибо ход мыслей А.С.Шушарина непредсказуем. Так, если он раньше и допускал в социалистической экономике рыночные отношения, то в 27-ой главе он уже категорически заявляет о несовместимости социализма с рынком: «Понимая былой социализм, напомню, куда пошире (далеко не только как «план»), отвлекаясь от неустойчивых состояний, от фаз типа нэпа или того, что происходит в современном Китае, мы полностью подписываемся под приведенными отменными словами Бергера, всех наших капитализаторов. Действительно, в строгом смысле планомерность (соисполнение) и рынок (обмен) как именно господствующие, доминирующие в общем равновесии механизмы (как и ранее господствовавшие), за исключением неравновесных и пр. особых состояний или ранее упомянутых отдельных «механических» разделений, абсолютно несовместимы. Более того, мы полностью согласны с капитализаторами в зорком наблюдении достоинств высоко адаптивного к НТР рынка (хоть и только в регионе метрополий) «развитого капитализма», а также пороков отжившей линейной формы, в ее безусловном провале в случае с НТР» (Цит. изд. т.5. с.183). Вот Вам и наглядный пример последовательности А.С.Шушарина!
Хотел бы также еще раз отметить, что А.С.Шушарин стремиться встать над всеми, над борющимися силами в этом мире. Так он критикует как либералов, так и ортодоксальных коммунистов за то, что их позиции в отношении типа экономических отношений практически не различаются, при этом он отождествляет план (метод) с социализмом, а рынок (механизм) с капитализмом. Он, к примеру, писал на этот счет следующее: «Для тех и других в производственных основаниях жизни общества есть только собственность на средства производства с той лишь разницей, что для одних доминантно частная («рынок»), а для других доминантно общественная («план»); в крайнем случае обе стороны, хотя каждая по-своему, не пренебрегают «многоукладностью», «смешанностью» и пр. Для тех и других есть рыночный механизм (для ортодоксов он «плохой», для либералов «замечательный») и к тому же малоясный плановый механизм (для ортодоксов «замечательный», для либералов «плохой»), но не существует других базовых, а также исторически дорыночных и уже пострыночного механизма (соисполнение), тем более сложнейших гетерогенных композиций и уж совсем тем более самой возможности уже постпланового механизма. И те, и другие в конечном итоге говорят на одном и том же языке «механистичной» (экономической) парадигмы последних столетий. Короче говоря, и те, и другие все вместе находятся в конфронтационной форме одного и того же капитал-коммунистического экономического (гомогенного) дискурса, уже давно нерелевантного на ниве совершенно других, постэкономических и к тому ж гетерогенных структур, процессов, тенденций» (Цит. изд. т.5. с.186-187). Как мы выше видели, понимание А.С.Шушариным «постпланового механизма» ничем не отличалось от капиталистического способа производства и в связи с этим не понятно, чем его позиция отличалась от позиции критикуемых сторон. Или, например, как Вам нравится такое предложение: «...линейная форма производства в развитых, индустриальных структурах типологически посткапиталистична, постэкономична, пострыночна (недорыночна)» (Цит. изд. т.5. с.188)? В вышеприведенном предложении социализм существует у А.С.Шушарина только в индустриальном секторе экономики (разве можно оторвать голову от туловища, заявив затем, что человек этот живой? - мое), а экономические отношения в этой части народного хозяйства одновременно и уже нерыночны (пострыночны) и еще не рыночны (недорыночны). Вот такова полилогическая диалектика!
В очередной, 29-ой главе А.С.Шушарин от анализа процессов внутри бывшего СССР перешел к описанию печальных последствий победы капитализма над социализмом в холодной войне. Вот некоторые из его зарисовок: «...в культурно-родовом «слое» обнажилось изменение, скажем, в виде обвальной экспансии массовой коммерческой пошлятины (на сей счет тот же О.Тоффлер еще удивительно мягко характеризует, к примеру, культуру Америки, в которой «все как-то более поверхностно, включая и человеческие отношения»; да ведь про западную культуру можно и точней сказать - она типологически коммерциализована, рыночна, даже и в несколько менее «чистой» Европе), да еще с растаскиванием культурных ценностей (помнится, по сообщениям, прошел вал едва ли не дармового вывоза икон, раритетов, дорогих национальных украшений и пр.). Для экономистов ничего этого нет. Но тенденция перехода от «соцреализма» к «капреализму» - это не только очевидное снижение и деградация, но и предельная асимметризация. Фронтальное нравственное разложение (да еще с прозелитистским штурмом) - за долларовые отчисления. Так сказать, выравнивание священных и свободных «творческих прав» низкопробного и высокого означает в массовой аудитории поражение высокого, да еще и отнюдь не бесплатного. Кино-, теле-, видеопространство захвачено полностью. Потому, кстати, так стремительно и погибло «великое кино» (Л.Аннинский): школы-то кинематографические быстро исчезнуть никак не могли, а вот среда опустилась стремительно. Высокое стало просто ненужным. Поразительный тройной совершенно односторонний эффект - порабощающая культурная деградация, отъезд наиболее квалифицированных «рабов» от сложных профессий, культуры, спорта, науки и пр. и вывоз ценностей и прибыли» (Цит. изд. т.5. с.218).
Или еще одна зарисовка, точная по содержанию: «Политический развал транспортных коммуникаций и портов, превращение транзита в спекулятивное посредничество (например, прибалтийские государства, Украина, Молдавия) по своему «эффекту» вообще напоминают то ли бомбардировки, то ли диверсии на транспорте, то ли пиратство и махновщину. Ведь произошло совершенно противоестественное (транзитное) удорожание, без грана вложенного труда. Одна из тенденций территориальных перемен (во внешнем контексте) проявляется в нефте (газо) добывающей экспансии западных фирм, что образует уже долговременные обязательства, а равно инвестиционную, ремонтную, эксплуатационную зависимость. Зарубежные инвестиции, конечно, необходимы, но именно они и могут стать форпостами неоколониализации. Вполне возможно, что Россия в ближайшие 20-30 лет будет оставаться страной дешевого и высокоэкологичного топлива (М.А.Стырикович), что создает совершенно естественные причины его экспорта. Но это может быть реализовано по меньшей мере в двух прямо противоположных направлениях: трудной, затяжной «постиндустриализацией», включающей и сырьевой экспорт, и легкой, быстрой территориальной (сырьевой) неоколониализацией, сопровождаемой деиндустриализацией. Ведь это далеко не торговое явление, а уже своего рода территориальное присутствие, соответствующее изменение направлений натуральных потоков и структурная сырьевизация производства» (Цит. изд. т.5. с.219-220).
. Давая обобщающую характерстику капиталистической системе, А.С.Шушарин писал: ««Свободная торговля» действительно ставит фирмы в относительно равные условия конкурентной борьбы, но в целом «свободная торговля» между гигантскими разновысокими и разнотипными структурами есть маска игры абсолютно в одни ворота. Какой раз повторю, никакой «мировой экономики» нет (экономический миф); есть «мировая капиталистическая система» как экономическая форма («мирорыночная» оболочка) куда более глубокого, прежде всего международного, рабства, неоколониальной метадемографической асимметрии (затем натуральной и пр.)» (Цит. изд. т.5. с.223).
А.С.Шушарин до этого многократно подчеркивал, что социализм в СССР потерпел сокрушительное поражение в холодной войне с западным империализмом в силу того, что не сумел обуздать НТР не в пример капитализму. А как объяснить в этом случае следующие абзацы 29-ой главы: «Масштаб приобретения технологий и в виде покупок и «подарков» (документации, макетов, изделий) и полосы участия иностранных фирм в приватизации оборонных, стратегических предприятий пока и анализу не поддается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Далее А.С.Шушарин совершенно безосновательно писал о неизбежном ослаблении плановых начал в условиях НТР. В действительности все обстоит как раз наоборот, что выражается, например, в разработке многочисленных комплексных целевых программ для создания новых продуктов. В чем же он видел решение проблемы? Читаем: «Здесь объективно необходим не возврат к контролю рынком, а, наоборот, подъем к научному, аналитическому (если угодно, информационному) эксфункциональному контролю, каковой, кстати, апостериорно в чем-то расширит и диапазон действия слишком «перезажатых» экономических отношений. В результате такого обобществления технологий из пут группоиерархической собственности, «технологического феода» (в некотором образном подобии с обобществлением «пространства производства» из пут парцеллярно-иерархической собственности, классического натурального феода, при преодолении феодализма) товарность, если угодно, и рынок получат большее развитие, но суть этого обобществления к самому рынку не имеет просто ни малейшего отношения» (Цит. изд. т.5. с.150-151). Написано красиво - «подъем к научному, аналитическому (если угодно, информационному) эксфункциональному контролю, каковой, кстати, апостериорно в чем-то расширит и диапазон действия слишком «перезажатых» экономических отношений». Однако что означают эти красивые слова - не ясно. Эксфункциональный контроль. Контроль, который существовал при И.Сталине (экс)? Или еще более древний? Вроде нет, ибо он должен быть сугубо научным, аналитическим и даже информационным, т.е. суперсовременным. Так какой же контроль? На этот вопрос ответа мы не получаем. Правда, кроме того, что он апостериорно расширит диапазон действия слишком «перезажатых» экономических отношений. В чем и кем перезажатых? Рынком, планом или бюрократией, группоиерархической собственностью (?), т.е. «технологическим феодом»? Словом, сплошная шарада для непосвященных в тайны полилогической семантики.
Переходя к глобальной проблематике, А.С.Шушарин крайне негативно оценивает роль институтов ООН, противопоставляя социалистическую систему, к сожалению, ушедшую на время в небытие, капиталистической системе. Он писал: «Социализм в своем ареале, во всяком случае блочно-постраново, типологически и преодолевал эгокультурность, хотя во внешних отношениях и никак не вырываясь из ее неделимых отношений (за исключением угасавших иллюзорных форм международного коммунистического движения, фактически прекратившего существование с роспуском последнего органа, Коминформа, в апреле 1956 г.). «Мировая же капиталистическая система» вся насквозь остается эгокультурной, лишь с некоторыми интернациональными укрупнениями на Севере или регионально, да еще так, что тип партийно-политических систем («демократии») остается совершенно «открытым» фашизациям, неофашизациям, сепарациям по самой своей объективной логике формального права партий парламентско-выборного, а не гуманистически-низового «вселенски-административного» «удерживающего» типа. Поэтому преодоление эгокультурности возможно, в конечном счете, с появлением всеобщей не столько надгосударственной (это верно только во властном, поверхностном, политическом моменте), сколько внегосударственной, общечеловеческой институции на основе интеркультурного изменения или пока неведомых гуманистических партиципаций в самих культурах. В свою очередь, само это возможно на основе притягательного гуманистического реального интеркультурного («многонародного») примера. Но до той поры ООН остается благонравной ширмой эгокультурности, гонки культур преимущественно именно на национальных почвах с вооруженной суверенностью и блоковыми маневрами» (Цит. изд. т.5. с.162-163). Солидаризируясь в принципе с оценками А.С.Шушарина, следует заметить, что его идея образования «надгосударственной<...>внегосударственной, общечеловеческой институции на основе интеркультурного изменения или пока неведомых гуманистических партиципаций в самих культурах» представляется на данном этапе нереализуемой.
Рассуждая о будущем (идеале полилогии?), А.С.Шушарин предвидит конвергенцию культур. Однако эта задача, оказывается, на поверку имеет «...дело с исключительно сложным строением социальных границ.
В частности, с революционным преодолением линейной формы, если, разумеется, рыночное движение все не погубит, произойдет еще большая дивергенция постсоциализма от капитализма во всей «дифференцированной глобальности» социума. Но вот как раз в «слое» экономических отношений (хотя и не только в них; скажем, натуральные связи и без того огромны) произойдет и определенное сближение, «конвергенция». Но природа капитализма неизменна, извлечение прибыли есть его способ бытия и «натура». И чем шире контакты, тем больше аппетиты западного предпринимательства.
А вот именно здесь, в быстро растущей международной торговле, каковая далеко не тождественна «рынку, а сейчас даже более антирыночна» (Валлерстайн, Ларуш и др.), действительно нужно профессиональнейшее уже «крупное» посткапиталистическое предпринимательство, как в толковом взаимодействии с западным капиталом на нашей ниве (по нашим правилам с их интересом гарантированной репатриации прибыли), так в перспективе и в нашем овладении правилами их игры на их поле (по их правилам с нашими интересами). Но и опять же при жестком контроле государства в виде административного лицензирования, экспортно-импортной, таможенной и пр. политики, хотя и отнюдь не капиталистического (внутри и на границах) типа. Уже потому, что без контроля над директоратами (а равно регионалами, тем паче банками) и без жесткого отсечения неизбежных компрадорских поползновений импортеров не обойтись. Все это и образует внешние и вполне рациональные ниши рынка, в том числе и в виде обоюдного «транснационального предпринимательства» (С. Чернышев). Кстати, примерно так и делает Китай, инвестиционно и экспортно вполне открытый (взаимные потоки огромны), но достаточно плотно закрытый в смысле общих порядков и, в частности, в валютно-спекулятивной сфере» (Цит. изд. т.5. с.170).
Постараемся по составным элементам изложить суть идеальной модели общества, которую предложил нам выше А.С.Шушарин и которая должна стать следствием революционного преодоления «линейной формы», то бишь социализма. В итоге должно получиться следующее:
1). Профессиональнейшее уже «крупное» посткапиталистическое предпринимательство, которое, надо понимать в России, должно возникнуть в результате толкового взаимодействия с западным капиталом на российской ниве (по российским правилам с их интересом гарантированной репатриации прибыли, т.е. вывоз из страны).
2). Жесткий контроль государства в виде административного лицензирования, экспортно-импортной, таможенной и пр. политики, хотя и отнюдь не капиталистического (внутри и на границах) типа.
3). Жесткое отсечение неизбежных компрадорских поползновений импортеров.
Хотя А.С.Шушарин, не уставая, ругает и проклинает «экономизм», однако его модель, как это ни странно, - чисто экономическая и по существу своему основанная на решающей, определяющей роли государства в регулировании капиталистической экономики (видимо, без удушающего планирования?). Что же касается выражения «профессиональнейшее уже «крупное» посткапиталистическое предпринимательство», то его суть покрыта мраком. Однако само слово «предпринимательство» заставляет думать, что мы имеем дело с капиталистическим предпринимательством или в лучшем случае - с коллективной формой собственности. В целом же модель А.С.Шушарина, на мой взгляд, ничем не отличается от социал-демократической, правда с сугубо централизованной и жесткой системой государственного регулирования. Если это так, то спрашивается, в чем же состоит революционное преодоление социализма? В возврате к государственному капитализму?
Однако не будем спешить с окончательными выводами, ибо ход мыслей А.С.Шушарина непредсказуем. Так, если он раньше и допускал в социалистической экономике рыночные отношения, то в 27-ой главе он уже категорически заявляет о несовместимости социализма с рынком: «Понимая былой социализм, напомню, куда пошире (далеко не только как «план»), отвлекаясь от неустойчивых состояний, от фаз типа нэпа или того, что происходит в современном Китае, мы полностью подписываемся под приведенными отменными словами Бергера, всех наших капитализаторов. Действительно, в строгом смысле планомерность (соисполнение) и рынок (обмен) как именно господствующие, доминирующие в общем равновесии механизмы (как и ранее господствовавшие), за исключением неравновесных и пр. особых состояний или ранее упомянутых отдельных «механических» разделений, абсолютно несовместимы. Более того, мы полностью согласны с капитализаторами в зорком наблюдении достоинств высоко адаптивного к НТР рынка (хоть и только в регионе метрополий) «развитого капитализма», а также пороков отжившей линейной формы, в ее безусловном провале в случае с НТР» (Цит. изд. т.5. с.183). Вот Вам и наглядный пример последовательности А.С.Шушарина!
Хотел бы также еще раз отметить, что А.С.Шушарин стремиться встать над всеми, над борющимися силами в этом мире. Так он критикует как либералов, так и ортодоксальных коммунистов за то, что их позиции в отношении типа экономических отношений практически не различаются, при этом он отождествляет план (метод) с социализмом, а рынок (механизм) с капитализмом. Он, к примеру, писал на этот счет следующее: «Для тех и других в производственных основаниях жизни общества есть только собственность на средства производства с той лишь разницей, что для одних доминантно частная («рынок»), а для других доминантно общественная («план»); в крайнем случае обе стороны, хотя каждая по-своему, не пренебрегают «многоукладностью», «смешанностью» и пр. Для тех и других есть рыночный механизм (для ортодоксов он «плохой», для либералов «замечательный») и к тому же малоясный плановый механизм (для ортодоксов «замечательный», для либералов «плохой»), но не существует других базовых, а также исторически дорыночных и уже пострыночного механизма (соисполнение), тем более сложнейших гетерогенных композиций и уж совсем тем более самой возможности уже постпланового механизма. И те, и другие в конечном итоге говорят на одном и том же языке «механистичной» (экономической) парадигмы последних столетий. Короче говоря, и те, и другие все вместе находятся в конфронтационной форме одного и того же капитал-коммунистического экономического (гомогенного) дискурса, уже давно нерелевантного на ниве совершенно других, постэкономических и к тому ж гетерогенных структур, процессов, тенденций» (Цит. изд. т.5. с.186-187). Как мы выше видели, понимание А.С.Шушариным «постпланового механизма» ничем не отличалось от капиталистического способа производства и в связи с этим не понятно, чем его позиция отличалась от позиции критикуемых сторон. Или, например, как Вам нравится такое предложение: «...линейная форма производства в развитых, индустриальных структурах типологически посткапиталистична, постэкономична, пострыночна (недорыночна)» (Цит. изд. т.5. с.188)? В вышеприведенном предложении социализм существует у А.С.Шушарина только в индустриальном секторе экономики (разве можно оторвать голову от туловища, заявив затем, что человек этот живой? - мое), а экономические отношения в этой части народного хозяйства одновременно и уже нерыночны (пострыночны) и еще не рыночны (недорыночны). Вот такова полилогическая диалектика!
В очередной, 29-ой главе А.С.Шушарин от анализа процессов внутри бывшего СССР перешел к описанию печальных последствий победы капитализма над социализмом в холодной войне. Вот некоторые из его зарисовок: «...в культурно-родовом «слое» обнажилось изменение, скажем, в виде обвальной экспансии массовой коммерческой пошлятины (на сей счет тот же О.Тоффлер еще удивительно мягко характеризует, к примеру, культуру Америки, в которой «все как-то более поверхностно, включая и человеческие отношения»; да ведь про западную культуру можно и точней сказать - она типологически коммерциализована, рыночна, даже и в несколько менее «чистой» Европе), да еще с растаскиванием культурных ценностей (помнится, по сообщениям, прошел вал едва ли не дармового вывоза икон, раритетов, дорогих национальных украшений и пр.). Для экономистов ничего этого нет. Но тенденция перехода от «соцреализма» к «капреализму» - это не только очевидное снижение и деградация, но и предельная асимметризация. Фронтальное нравственное разложение (да еще с прозелитистским штурмом) - за долларовые отчисления. Так сказать, выравнивание священных и свободных «творческих прав» низкопробного и высокого означает в массовой аудитории поражение высокого, да еще и отнюдь не бесплатного. Кино-, теле-, видеопространство захвачено полностью. Потому, кстати, так стремительно и погибло «великое кино» (Л.Аннинский): школы-то кинематографические быстро исчезнуть никак не могли, а вот среда опустилась стремительно. Высокое стало просто ненужным. Поразительный тройной совершенно односторонний эффект - порабощающая культурная деградация, отъезд наиболее квалифицированных «рабов» от сложных профессий, культуры, спорта, науки и пр. и вывоз ценностей и прибыли» (Цит. изд. т.5. с.218).
Или еще одна зарисовка, точная по содержанию: «Политический развал транспортных коммуникаций и портов, превращение транзита в спекулятивное посредничество (например, прибалтийские государства, Украина, Молдавия) по своему «эффекту» вообще напоминают то ли бомбардировки, то ли диверсии на транспорте, то ли пиратство и махновщину. Ведь произошло совершенно противоестественное (транзитное) удорожание, без грана вложенного труда. Одна из тенденций территориальных перемен (во внешнем контексте) проявляется в нефте (газо) добывающей экспансии западных фирм, что образует уже долговременные обязательства, а равно инвестиционную, ремонтную, эксплуатационную зависимость. Зарубежные инвестиции, конечно, необходимы, но именно они и могут стать форпостами неоколониализации. Вполне возможно, что Россия в ближайшие 20-30 лет будет оставаться страной дешевого и высокоэкологичного топлива (М.А.Стырикович), что создает совершенно естественные причины его экспорта. Но это может быть реализовано по меньшей мере в двух прямо противоположных направлениях: трудной, затяжной «постиндустриализацией», включающей и сырьевой экспорт, и легкой, быстрой территориальной (сырьевой) неоколониализацией, сопровождаемой деиндустриализацией. Ведь это далеко не торговое явление, а уже своего рода территориальное присутствие, соответствующее изменение направлений натуральных потоков и структурная сырьевизация производства» (Цит. изд. т.5. с.219-220).
. Давая обобщающую характерстику капиталистической системе, А.С.Шушарин писал: ««Свободная торговля» действительно ставит фирмы в относительно равные условия конкурентной борьбы, но в целом «свободная торговля» между гигантскими разновысокими и разнотипными структурами есть маска игры абсолютно в одни ворота. Какой раз повторю, никакой «мировой экономики» нет (экономический миф); есть «мировая капиталистическая система» как экономическая форма («мирорыночная» оболочка) куда более глубокого, прежде всего международного, рабства, неоколониальной метадемографической асимметрии (затем натуральной и пр.)» (Цит. изд. т.5. с.223).
А.С.Шушарин до этого многократно подчеркивал, что социализм в СССР потерпел сокрушительное поражение в холодной войне с западным империализмом в силу того, что не сумел обуздать НТР не в пример капитализму. А как объяснить в этом случае следующие абзацы 29-ой главы: «Масштаб приобретения технологий и в виде покупок и «подарков» (документации, макетов, изделий) и полосы участия иностранных фирм в приватизации оборонных, стратегических предприятий пока и анализу не поддается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60