И эту законсервированность технологий он абсолютизирует, лишая себя вообще возможности как-то объяснять имевший место рост производительности труда при социализме. Кроме того, он вслед за А.Зиновьевым и следуя идеям Л.Винера, уподобляет общество или человеческому организму, или даже техническим системам. Отсюда и его абстракции, искаженно отражающие действительность. А.С.Шушарин писал, что «группа» (от цеха до ведомства или министерства) по природе своей ни к чему не может стремиться, не обладает свойством целеполагания. А если так можно выразиться, то ее целью является самосохранение. «Вот это и есть объективная доминирующая «мотивация» линейного производства («цель»)», - утверждал А.С.Шушарин (Цит. изд. т.2. с.535). Он не обнаружил диалектического процесса формирования интегрированного экономического интереса «группы», который формируется на основе взаимодействия и даже противоборства интересов индивидов, составляющих ту или иную «группу». Подытоживая свою мысль о консерватизме «групп», А.С.Шушарин писал: «Качественная неизменность линий производства, продолжающих как «автомат» свою работу (безразлично, что это - рытье земли, выплавка стали, изготовление проектов, писание философских трудов) - фундамент линейного производства, всей его, можно сказать, мощной, но экстраполяционной, линейной динамики, инертной диахроники. В этой форме коллективы из средства раскрытия и самореализации личности, превращены в групповые оковы, но и не вообще (с диссидентским абстрактно-гуманистическим критическим подтекстом), а в отношении связанных, качественных перемен. Образно говоря, группа по самой природе обязывает делать что-то накатанное, т.е. если и «целевое», то неизменное, репродуктивное, повторяющееся. В этом смысле все линейное производство (как мне подсказал А.С.Кривов) напоминает добывающую отрасль. Кстати, весьма сочный образ «индустриализма угля и стали» использует также В.Г.Хорос, хотя логика этой формы, повторюсь, касается и писания научных трактатов. Соответственно всякий «вал», «затратность», экстенсивная или расширительная экспансия и пр. - это и есть проявления линейности, «технологического феода» (Цит. изд. т.2. с.536), а не неизбежных изъянов хозяйственного механизма становящегося во всех аспектах социалистического способа производства.
Кстати, в любом обществе, в каждом его конкретном субъекте непрерывно идет борьба между старым, отживающим, и новым, прогрессивным. Любой системе свойственна определенная инерционность, которая преодолевается динамическими силами. В этой борьбе и состоит диалектика развития. А.С.Шушарин, описывая свою «линейную форму», абсолютизирует одну из сторон, а именно консервативную составляющую диалектического процесса, называя это свойство главной закономерностью. Таким образом, он превратил т.н. «линейную форму» общественного устройства в безжизненное пространство, лишенное какого-либо потенциала развития. Однако совсем отрицать появление нового А.С.Шушарин не в состоянии. И он сформулировал свое признание позитивной роли бюрократии вот таким странным образом: «…если «бюрократические запреты», помимо нормального согласования функций, выражают консервативный момент всей системы, то «бюрократический нажим» иногда может даже выражать, наоборот, позитивный момент постоянной борьбы с основным пороком системы в виде хотя бы административного внедрения новых технологий» (Цит. изд. т.2. с.538), т.е. сама система «не диффундирует», а изменения происходят только в силу неведомо, по каким причинам проявляющихся прогрессивных инициатив бюрократии, которая по своей природе консервативна, как и вся система, которую она обслуживает.
Выявив основное свойство «линейной формы», А.С.Шушарин приступил к определению основного закона этой системы. В связи с этим он заметил, что «основной закон линейного производства, как и закон всякой эндогенной формы, метафорично выражает объективное нарастание асимметрии собственности, т.е. «в чистом виде» всегда форму какого-то иррационального «накопления».
Причем, приближаясь в нашем кратком эскизе уже к своего рода резюмирующим положениям критического описания «идеального типа» линейного производства, стоит еще и еще раз напомнить, что всё и вся в этих положениях ортогонально всему экономическому. Ни в едином слове не пересекается с ним и в логике, и в терминологии. Во всем» (Цит. изд. т.2. с.540).
Сославшись на авторитет К.Маркса и обнаружив, что «…никакой иной созидающей и изменяющей субстанции, кроме труда, нет…» (Цит. изд. т.2. с.541), А.С.Шушарин вдруг обнаружил, что «производство же с тех пор, как оно существует, невозможно без изменений, порождений, новаций, обусловленных, в конечном счете, естественно-техническими сдвигами и скачками процессов самореализации человека, природы, техники, технологий, идей. С началом НТР, на чем нам еще не раз предстоит задерживаться, эти новообразовательные перемены стали нарастать «бурным потоком». «Человеческой формой», источником всех этих перемен является творческий труд, труд всеобщий (Маркс), который в его современном специфическом историческом содержании выступает как дислокальный труд, как труд, неизбежно выходящий за всякую данную технологическую локализацию труда, или как труд производящий (продуктивный), который и бьется из недр производства независимо от воли и сознания людей (хотя, конечно, и посредством этой воли и сознания).
Вообще говоря, производящий (продуктивный) труд был уже и в пещере, но его невозможно как-то однозначно вычленить и тем более определить, кроме как только в определенной исторической форме труда и не в собственном необъятном содержании, а как труда парадоксализующего вполне определенную, а именно высшую (линейную) эндогенную форму» (Цит. изд. т.2. с.541).
Отметив необходимость изменений, А.С.Шушарин приписывает ее процессам «самореализации человека» (что естественно и понятно), но также и природе, технике, технологиям, что труднообъяснимо. Что означает «самореализация» техники или технологии, или самой природы? Вряд ли А.С.Шушарин в состоянии рационально объяснить механизм такой «самореализации» (без участия человека). Но не в этом, в конечном счете, дело, а в том, что он все-таки признает источником всех этих перемен творческий труд. Причем труд, «неизбежно выходящий за всякую данную технологическую локализацию труда». Этот вывод уже никаким образом не совмещается с консерватизмом самой природы «линейной формы», которой он уделил столько внимания. Но что поделаешь - такова уж особенность логики А.С.Шушарина! Чувствуя противоречивость своих выводов, он заявил в свое оправдание, что «производящий труд не конституируется в особых функциях, но именно в общей функциональной форме, как говорится, везде и всюду, где удается, выступает как внефункциональный, эксфункциональный, даже дисфункциональный» (Цит. изд. т.2. с.542). Словом, творческий труд не свойственен законам функций и технологий «линейной формы», он «дисфункционален».
Далее А.С.Шушарин растолковал нам природу сосуществования этих двух противоположных начал - нормального для «линейной формы» массового нетворческого труда, и внефункционального творческого труда. «Вся система, всеми компонентами, «настроена» на репродуктивные процессы (или, резче, по А.Г.Глинчиковой, на массовый нетворческий труд), на регулирование и рост жестко связанных потоков, - сообщил нам А.С.Шушарин, - но из недр производства все интенсивней выбивается что-то аномальное, не вписывающееся, искажающее, так сказать, спокойное течение могучих потоков. Причем «массовый нетворческий труд» - это вовсе не какой-то «плохой» труд. Ерунда это. Он был, есть и будет всегда. Даже на Андромеде. Но в высшей исторической (линейной) форме своей же организации группо-иерархической собственности на технологии он и предстает как стопорящий труд творческий. Никаких явных несправедливостей нет, все вроде бы при деле, но вся система начинает растрескиваться. Все эти образы я привел еще и к тому, что любые известные экономические характеристики совершенно беспомощны для выражения сути критичности (предельности) именно постэкономической линейной системы. Суть предельности постэкономической системы также постэкономична, а ее глубинные причины уже и постплановы, если не сказать, сперва «контрплановы». Но и потому же трудно эксплицируемы. Здесь нет явных, как у капитализма, черт типа отделения труда от его условий, эксплуатации в ее строгом смысле присвоения результатов чужого труда и пр.» (Цит. изд. т.2. с.542).
Прекрасно! Благодаря труду вся система начинает растрескиваться, разрушаться. Появляются в «линейной форме» дефекты, которые разрывают функциональность. «Эти дефекты и суть общественные, объемные формы соисполнения работы в основных функциях, - сообщил нам А.С.Шушарин, - работы вполне весомой, субстанциональной, но которая столь же весомо, материально не сопрягается, не увязывается с другими работами - или уже не нужна, но продолжается, или еще не нужна, но уже есть, или не тем нужна, или не так нужна и т.д. до бесконечности конкретных проявлений. В отличие от товара (напомним, способного «ждать покупателя», в том числе и в виде рабочей силы), функции, будучи процессами, физически «впрок» невозможны, а коль скоро они в чем-то не те, что надо (рассогласованы), то они вносят во все смежные функции диссонанс, т.е. диффузно распространяют дефект производства. Так сказать, стихийно диффундируют не технологии, а дефект производства. Дефект производства «растворен» в линиях всего увязанного производства; в объемах линий он составляет какую-то часть, но не обособляется в определенную «вредную» деятельность. Это «вред» часто приносят как раз самые производственно важные, передовые, продуктивные сдвиги, но в общественно скрытых, не обособленных формах. Поэтому дефекты есть не просто нечто большее, чем коммерческая тайна (в линейной форме превратившаяся в обычную, открытую и общественную экстенсивную экономическую «бухгалтерию», сейчас вновь реанимируемую как тайна), а внутренняя, интенсивная форма иррационализации линий производства» (Цит. изд. т.2. с.542-543).
Чтобы читателям было абсолютно ясно, что собой представляют дефекты, порождаемые творческим трудом, А.С.Шушарин пояснил: «Каковы бы ни были многообразные формы дефекта, он всегда означает или своеобразную «неработу» неиспользования потенциала технологии, или объемную форму, как правило, скрытой тем или иным покрывательством, но общественно бесполезной в данном соисполнении работы, хотя и столь же общественно необходимой» (Цит. изд. т.2. с.545). Итак, работа, с одной стороны, общественно бесполезная, а с другой стороны, общественно необходимая. Замечательно же это общество «линейной формы», в котором бесполезная работа является общественно необходимой! Или, говоря словами самого А.С.Шушарина, «ключевой итоговый негатив линейной формы - многообразные проявления общественно бесполезного труда» (Цит. изд. т.2. с.545). И он рисует нам красочную картину такой нерациональной экономики, которая господствовала при «линейной форме» в СССР: «Примеры повсеместны: изобретения делаются, но пропадают; металл гонится, но во многом складируется; станки выпускаются и приобретаются, но не используются; прокат идет, да не тот; земли мелиорируются, но мелиорированных земель добавляется мало; удобрения производятся, но либо пропадают, либо перенасыщают почву; проекты множатся, но со временем многие уничтожаются; топливо добывается в возрастающих размерах, но и топлива, и химического сырья все больше не хватает и т.д.» (Цит. изд. т.2. с.547). Более яркой карикатуры на экономику СССР нарисовать было бы трудно. И как только в этой стране летали изготовленные на советских заводах самолеты, ездили по дорогам автомобили, стояли, не рушась, дома и сооружения?! Как это люди умудрялись выживать, поедая недоброкачественную пищу, ходить в обуви, которая тут же разваливалась?! Все это остается загадкой. Ведь, как писал А.С.Шушарин, «…дефект производства обусловлен всей системой собственности на технологии, а потому и проявляется лишь «в пределах отдельных организаций», сам являясь объективной характеристикой всей линейной формы общественного производства. Причем не столько «организаций», сколько самого труда и, главное, его динамики и взаимосвязей» (Цит. изд. т.2. с.548). Отдельные, частные дефекты накапливаются и превращаются в макродефекты, распространяясь «…уже во всей технологической структуре производства и занятости» (Цит. изд. т.2. с.549). «В итоге объем линии, вместо свойственного «простому функциональному производству» соотношения (P = Q + Y), дополняется нарастающим дефектом линии:
P = Q + Y + D (2)
Этот дефект и оказывается общественной («асоциальной»), объемной формой иррационализации всего линейного производства. Приведенная символическая эвристика (2) показывает, что во всей структуре технологической занятости (проявляемой в численностях ли, в «бюджетах времени» в технологическом пространстве) к нормальной динамике равновесия добавляется не столько скрытная незанятость, сколько и прежде всего растущая бесполезная «занятость» во всех ее многообразнейших формах, собственно и составляющих основную «тайну» линейного производства. Соответственно любой основной дефект «автоматически» порождает дополнительный дефект в объеме управления (неэффективность в работе абсурдно отражается и в бумаге), наконец, само управление тоже может иметь собственный дефект, порождаемый производящим (новаторским) управленческим трудом. В результате в целом и возникает, нарастая, «размытость прав и ответственности», всех раздражающая «перенаселенность» управления, в действительности лишь отражающая «перенаселенность» в самом теле производства, хотя и действительно склонная к «саморазмножению». Но ведь и это тоже «тайна» дефекта!» (Цит. изд. т.2. с.553).
И вот после тщательного анализа природы дефектов и их диффузии в системе «линейной Формы» А.С.Шушарин открыл, что «…основной закон линейного производства состоит в неуклонном росте дефекта линий производства, или технологической анархии (Р. Косолапов, И. Хлебников), но только (и в этом суть!) именно в этой ее совершенно определенной исторической форме репродуктивного молоха логики плановой формы «индустриализма угля и стали» (Цит. изд. т.2. с.554-555).
Итак, плановая экономика, построенная в СССР, по мнению А.С.Шушарина, страдала неизлечимой болезнью - ростом технологической анархии, задыхаясь в тисках макродефектов. Сформулировав основной закон «градации», А.С.Шушарину стало как-то не по себе от открывшейся ему зияющей пропасти, и он решил немного смягчить свои выводы. Он писал: «В отличие от закона прибавочной стоимости рост дефекта вообще не выражается в телеологической форме (рост дефекта явно неловко назвать «целью производства», хотя, строго говоря, это действительно так). Отсюда и появилась весьма образно цепкая, но в то же время и определенно мало что говорящая характеристика - «застой». В этом образе разве что верно схвачено нечто антидинамичное, антиновационное. В отличие от прибыли к дефекту и застою нигде и никто не стремится, но, продолжая «гнуть свою линию» производства, все в той же мере плодят дефект и углубляют застой. Отсюда же и «мистическая» непостижимость формы<…>основной закон нельзя, конечно, понимать механистически, ибо это всегда «приблизительная всеобщность». Здоровые силы общества во всех сферах и управленческих «этажах» трудящихся прилагают постоянные усилия к устранению дефектов. Где-то это, возможно, и удается. Но, как говорится, закон есть закон» (Цит. изд. т.2. с.555).
Наряду с законом роста дефекта линий производства А.С Шушарин обнаружил еще и то, что «линейному равновесию тоже свойственны специфические внутрисистемные кризисы и соответствующие пересинхронизации производства» (Цит. изд. т.2. с.556). Выражались эти кризисы «…в периодичности планов, а по производственной сути - во всевозможных апериодических кампаниях (в режиме «пульсара» - А.Фонотов), типа «строек века», «совершенствования управления», «целины», «Нечерноземья», «химизации», БАМа, «пятилетки качества», даже «кукурузизации» и т.д. Более цепкая сила образов перемен в линейной форме производства как «новостроек», «строек века» и пр. дополнительно и ярко отражает то, что в условиях собственности на технологии все старые структуры к переменам не склонны» (Цит. изд. т.2. с.556). А.С.Шушарин не объяснил нам, что он понимал под периодичностью планов, то ли составление ежегодных или пятилетних планов, или сетевых графиков строительства объектов. Но то, что они были тесно связаны с различными программами и крупными проектами, - эту мысль он выразил однозначно, как и то, что внедрение новых идей означало не что иное, как консерватизм и застой, невосприимчивость к новообразованиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Кстати, в любом обществе, в каждом его конкретном субъекте непрерывно идет борьба между старым, отживающим, и новым, прогрессивным. Любой системе свойственна определенная инерционность, которая преодолевается динамическими силами. В этой борьбе и состоит диалектика развития. А.С.Шушарин, описывая свою «линейную форму», абсолютизирует одну из сторон, а именно консервативную составляющую диалектического процесса, называя это свойство главной закономерностью. Таким образом, он превратил т.н. «линейную форму» общественного устройства в безжизненное пространство, лишенное какого-либо потенциала развития. Однако совсем отрицать появление нового А.С.Шушарин не в состоянии. И он сформулировал свое признание позитивной роли бюрократии вот таким странным образом: «…если «бюрократические запреты», помимо нормального согласования функций, выражают консервативный момент всей системы, то «бюрократический нажим» иногда может даже выражать, наоборот, позитивный момент постоянной борьбы с основным пороком системы в виде хотя бы административного внедрения новых технологий» (Цит. изд. т.2. с.538), т.е. сама система «не диффундирует», а изменения происходят только в силу неведомо, по каким причинам проявляющихся прогрессивных инициатив бюрократии, которая по своей природе консервативна, как и вся система, которую она обслуживает.
Выявив основное свойство «линейной формы», А.С.Шушарин приступил к определению основного закона этой системы. В связи с этим он заметил, что «основной закон линейного производства, как и закон всякой эндогенной формы, метафорично выражает объективное нарастание асимметрии собственности, т.е. «в чистом виде» всегда форму какого-то иррационального «накопления».
Причем, приближаясь в нашем кратком эскизе уже к своего рода резюмирующим положениям критического описания «идеального типа» линейного производства, стоит еще и еще раз напомнить, что всё и вся в этих положениях ортогонально всему экономическому. Ни в едином слове не пересекается с ним и в логике, и в терминологии. Во всем» (Цит. изд. т.2. с.540).
Сославшись на авторитет К.Маркса и обнаружив, что «…никакой иной созидающей и изменяющей субстанции, кроме труда, нет…» (Цит. изд. т.2. с.541), А.С.Шушарин вдруг обнаружил, что «производство же с тех пор, как оно существует, невозможно без изменений, порождений, новаций, обусловленных, в конечном счете, естественно-техническими сдвигами и скачками процессов самореализации человека, природы, техники, технологий, идей. С началом НТР, на чем нам еще не раз предстоит задерживаться, эти новообразовательные перемены стали нарастать «бурным потоком». «Человеческой формой», источником всех этих перемен является творческий труд, труд всеобщий (Маркс), который в его современном специфическом историческом содержании выступает как дислокальный труд, как труд, неизбежно выходящий за всякую данную технологическую локализацию труда, или как труд производящий (продуктивный), который и бьется из недр производства независимо от воли и сознания людей (хотя, конечно, и посредством этой воли и сознания).
Вообще говоря, производящий (продуктивный) труд был уже и в пещере, но его невозможно как-то однозначно вычленить и тем более определить, кроме как только в определенной исторической форме труда и не в собственном необъятном содержании, а как труда парадоксализующего вполне определенную, а именно высшую (линейную) эндогенную форму» (Цит. изд. т.2. с.541).
Отметив необходимость изменений, А.С.Шушарин приписывает ее процессам «самореализации человека» (что естественно и понятно), но также и природе, технике, технологиям, что труднообъяснимо. Что означает «самореализация» техники или технологии, или самой природы? Вряд ли А.С.Шушарин в состоянии рационально объяснить механизм такой «самореализации» (без участия человека). Но не в этом, в конечном счете, дело, а в том, что он все-таки признает источником всех этих перемен творческий труд. Причем труд, «неизбежно выходящий за всякую данную технологическую локализацию труда». Этот вывод уже никаким образом не совмещается с консерватизмом самой природы «линейной формы», которой он уделил столько внимания. Но что поделаешь - такова уж особенность логики А.С.Шушарина! Чувствуя противоречивость своих выводов, он заявил в свое оправдание, что «производящий труд не конституируется в особых функциях, но именно в общей функциональной форме, как говорится, везде и всюду, где удается, выступает как внефункциональный, эксфункциональный, даже дисфункциональный» (Цит. изд. т.2. с.542). Словом, творческий труд не свойственен законам функций и технологий «линейной формы», он «дисфункционален».
Далее А.С.Шушарин растолковал нам природу сосуществования этих двух противоположных начал - нормального для «линейной формы» массового нетворческого труда, и внефункционального творческого труда. «Вся система, всеми компонентами, «настроена» на репродуктивные процессы (или, резче, по А.Г.Глинчиковой, на массовый нетворческий труд), на регулирование и рост жестко связанных потоков, - сообщил нам А.С.Шушарин, - но из недр производства все интенсивней выбивается что-то аномальное, не вписывающееся, искажающее, так сказать, спокойное течение могучих потоков. Причем «массовый нетворческий труд» - это вовсе не какой-то «плохой» труд. Ерунда это. Он был, есть и будет всегда. Даже на Андромеде. Но в высшей исторической (линейной) форме своей же организации группо-иерархической собственности на технологии он и предстает как стопорящий труд творческий. Никаких явных несправедливостей нет, все вроде бы при деле, но вся система начинает растрескиваться. Все эти образы я привел еще и к тому, что любые известные экономические характеристики совершенно беспомощны для выражения сути критичности (предельности) именно постэкономической линейной системы. Суть предельности постэкономической системы также постэкономична, а ее глубинные причины уже и постплановы, если не сказать, сперва «контрплановы». Но и потому же трудно эксплицируемы. Здесь нет явных, как у капитализма, черт типа отделения труда от его условий, эксплуатации в ее строгом смысле присвоения результатов чужого труда и пр.» (Цит. изд. т.2. с.542).
Прекрасно! Благодаря труду вся система начинает растрескиваться, разрушаться. Появляются в «линейной форме» дефекты, которые разрывают функциональность. «Эти дефекты и суть общественные, объемные формы соисполнения работы в основных функциях, - сообщил нам А.С.Шушарин, - работы вполне весомой, субстанциональной, но которая столь же весомо, материально не сопрягается, не увязывается с другими работами - или уже не нужна, но продолжается, или еще не нужна, но уже есть, или не тем нужна, или не так нужна и т.д. до бесконечности конкретных проявлений. В отличие от товара (напомним, способного «ждать покупателя», в том числе и в виде рабочей силы), функции, будучи процессами, физически «впрок» невозможны, а коль скоро они в чем-то не те, что надо (рассогласованы), то они вносят во все смежные функции диссонанс, т.е. диффузно распространяют дефект производства. Так сказать, стихийно диффундируют не технологии, а дефект производства. Дефект производства «растворен» в линиях всего увязанного производства; в объемах линий он составляет какую-то часть, но не обособляется в определенную «вредную» деятельность. Это «вред» часто приносят как раз самые производственно важные, передовые, продуктивные сдвиги, но в общественно скрытых, не обособленных формах. Поэтому дефекты есть не просто нечто большее, чем коммерческая тайна (в линейной форме превратившаяся в обычную, открытую и общественную экстенсивную экономическую «бухгалтерию», сейчас вновь реанимируемую как тайна), а внутренняя, интенсивная форма иррационализации линий производства» (Цит. изд. т.2. с.542-543).
Чтобы читателям было абсолютно ясно, что собой представляют дефекты, порождаемые творческим трудом, А.С.Шушарин пояснил: «Каковы бы ни были многообразные формы дефекта, он всегда означает или своеобразную «неработу» неиспользования потенциала технологии, или объемную форму, как правило, скрытой тем или иным покрывательством, но общественно бесполезной в данном соисполнении работы, хотя и столь же общественно необходимой» (Цит. изд. т.2. с.545). Итак, работа, с одной стороны, общественно бесполезная, а с другой стороны, общественно необходимая. Замечательно же это общество «линейной формы», в котором бесполезная работа является общественно необходимой! Или, говоря словами самого А.С.Шушарина, «ключевой итоговый негатив линейной формы - многообразные проявления общественно бесполезного труда» (Цит. изд. т.2. с.545). И он рисует нам красочную картину такой нерациональной экономики, которая господствовала при «линейной форме» в СССР: «Примеры повсеместны: изобретения делаются, но пропадают; металл гонится, но во многом складируется; станки выпускаются и приобретаются, но не используются; прокат идет, да не тот; земли мелиорируются, но мелиорированных земель добавляется мало; удобрения производятся, но либо пропадают, либо перенасыщают почву; проекты множатся, но со временем многие уничтожаются; топливо добывается в возрастающих размерах, но и топлива, и химического сырья все больше не хватает и т.д.» (Цит. изд. т.2. с.547). Более яркой карикатуры на экономику СССР нарисовать было бы трудно. И как только в этой стране летали изготовленные на советских заводах самолеты, ездили по дорогам автомобили, стояли, не рушась, дома и сооружения?! Как это люди умудрялись выживать, поедая недоброкачественную пищу, ходить в обуви, которая тут же разваливалась?! Все это остается загадкой. Ведь, как писал А.С.Шушарин, «…дефект производства обусловлен всей системой собственности на технологии, а потому и проявляется лишь «в пределах отдельных организаций», сам являясь объективной характеристикой всей линейной формы общественного производства. Причем не столько «организаций», сколько самого труда и, главное, его динамики и взаимосвязей» (Цит. изд. т.2. с.548). Отдельные, частные дефекты накапливаются и превращаются в макродефекты, распространяясь «…уже во всей технологической структуре производства и занятости» (Цит. изд. т.2. с.549). «В итоге объем линии, вместо свойственного «простому функциональному производству» соотношения (P = Q + Y), дополняется нарастающим дефектом линии:
P = Q + Y + D (2)
Этот дефект и оказывается общественной («асоциальной»), объемной формой иррационализации всего линейного производства. Приведенная символическая эвристика (2) показывает, что во всей структуре технологической занятости (проявляемой в численностях ли, в «бюджетах времени» в технологическом пространстве) к нормальной динамике равновесия добавляется не столько скрытная незанятость, сколько и прежде всего растущая бесполезная «занятость» во всех ее многообразнейших формах, собственно и составляющих основную «тайну» линейного производства. Соответственно любой основной дефект «автоматически» порождает дополнительный дефект в объеме управления (неэффективность в работе абсурдно отражается и в бумаге), наконец, само управление тоже может иметь собственный дефект, порождаемый производящим (новаторским) управленческим трудом. В результате в целом и возникает, нарастая, «размытость прав и ответственности», всех раздражающая «перенаселенность» управления, в действительности лишь отражающая «перенаселенность» в самом теле производства, хотя и действительно склонная к «саморазмножению». Но ведь и это тоже «тайна» дефекта!» (Цит. изд. т.2. с.553).
И вот после тщательного анализа природы дефектов и их диффузии в системе «линейной Формы» А.С.Шушарин открыл, что «…основной закон линейного производства состоит в неуклонном росте дефекта линий производства, или технологической анархии (Р. Косолапов, И. Хлебников), но только (и в этом суть!) именно в этой ее совершенно определенной исторической форме репродуктивного молоха логики плановой формы «индустриализма угля и стали» (Цит. изд. т.2. с.554-555).
Итак, плановая экономика, построенная в СССР, по мнению А.С.Шушарина, страдала неизлечимой болезнью - ростом технологической анархии, задыхаясь в тисках макродефектов. Сформулировав основной закон «градации», А.С.Шушарину стало как-то не по себе от открывшейся ему зияющей пропасти, и он решил немного смягчить свои выводы. Он писал: «В отличие от закона прибавочной стоимости рост дефекта вообще не выражается в телеологической форме (рост дефекта явно неловко назвать «целью производства», хотя, строго говоря, это действительно так). Отсюда и появилась весьма образно цепкая, но в то же время и определенно мало что говорящая характеристика - «застой». В этом образе разве что верно схвачено нечто антидинамичное, антиновационное. В отличие от прибыли к дефекту и застою нигде и никто не стремится, но, продолжая «гнуть свою линию» производства, все в той же мере плодят дефект и углубляют застой. Отсюда же и «мистическая» непостижимость формы<…>основной закон нельзя, конечно, понимать механистически, ибо это всегда «приблизительная всеобщность». Здоровые силы общества во всех сферах и управленческих «этажах» трудящихся прилагают постоянные усилия к устранению дефектов. Где-то это, возможно, и удается. Но, как говорится, закон есть закон» (Цит. изд. т.2. с.555).
Наряду с законом роста дефекта линий производства А.С Шушарин обнаружил еще и то, что «линейному равновесию тоже свойственны специфические внутрисистемные кризисы и соответствующие пересинхронизации производства» (Цит. изд. т.2. с.556). Выражались эти кризисы «…в периодичности планов, а по производственной сути - во всевозможных апериодических кампаниях (в режиме «пульсара» - А.Фонотов), типа «строек века», «совершенствования управления», «целины», «Нечерноземья», «химизации», БАМа, «пятилетки качества», даже «кукурузизации» и т.д. Более цепкая сила образов перемен в линейной форме производства как «новостроек», «строек века» и пр. дополнительно и ярко отражает то, что в условиях собственности на технологии все старые структуры к переменам не склонны» (Цит. изд. т.2. с.556). А.С.Шушарин не объяснил нам, что он понимал под периодичностью планов, то ли составление ежегодных или пятилетних планов, или сетевых графиков строительства объектов. Но то, что они были тесно связаны с различными программами и крупными проектами, - эту мысль он выразил однозначно, как и то, что внедрение новых идей означало не что иное, как консерватизм и застой, невосприимчивость к новообразованиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60