С.Шушарин осознал, что этот процесс диалектичен, и он был вынужден это отметить в конце параграфа, посвященного государству. Он писал: «В нескончаемом восходящем развитии (если человечество себя не погубит; и здесь мы пока по-прежнему остаемся в узких рамках чистой эндогенной логики) государство как гарантирующая структура безопасности неизбежно растет (правы «тоталитаристы», не правы классики марксизма и «демагоги»). Но оно же одновременно в пройденных завоеваниях постоянно исчезает, «засыпает», «умирает» (правы марксисты, не правы «тоталитаристы» и «демагоги»). Последние, выходит, вообще правыми не бывают. Завоеванные нормы общежития становятся «внутренними нормами», знаменитой осознанной необходимостью, формами естественного поведения, когда институты и государство как орудие насилия как бы вообще уже не существуют, т.е. в этой части «засыпают», но и не исчезают (откуда и странность всех этих формулировок). Структуры безопасности сохраняют границы поведения (в форме права любой модификации), но как бы постепенно утрачивая уже их не актуальную детализацию» (Цит. изд. т.3. с.198). Вынужден был А.С.Шушарин согласиться и с марксизмом в том, что в революционных процессах роль насилия становится практически неизбежной: «Ведь «путь от одной точки поворота к другой, - писал Плеханов всегда лежит через надстройку». Для назревшего обновления отношений всегда необходима «повивальная бабка» (в теоретическом марксизме, разумеется, не в институциализированном смысле; это уже дело уймы обстоятельств и практики) со стороны политизированных восходящих сил. Это как бы уже следующее, обновленное государство, выше которого политически ничего не бывает, ибо до бога слишком высоко. В этом объективном смысле насилие обновления суть не более чем, кратко говоря, преодоление старых эндогенных (классовых) границ поведения, перестановка кадров и организация перемен прав и обязанностей, переобучения, в том числе юридическое возведение в преступность ранее не преступного (нормального), т.е. эндогенное повышение структуры безопасности (эндогенно). Ну, а что это в реальной истории до сей поры не обходилось без рек крови, то к нашему продвижению (и, кстати, к классическому марксизму) это имеет такое же касательство, какое имеют законы аэродинамики к авиакатастрофам» (Цит. изд. т.3. с.199).
Далее А.С.Шушарин обратился к т.н. адаптивным формам развития. Вот его соображения на этот счет: «В адаптивной логике может происходить весьма заметное интенсивное развитие производительных сил, утверждаться отдельные элементы новых отношений, но при этом господствующие производственные отношения качественных изменений не претерпевают, или эти изменения буквально «размазываются» во времени. Поэтому и объективно, и в познании реальны стертые формы, которые являются более или менее консервативными, запутанными и часто одновременно устойчивыми. Например, в современном капитализме, особенно европейском, «социализма» предостаточно, но в «действительной» части базовой индексации градации его господствующие производственные отношения, тип рыночного равновесия, остаются теми же, частнособственническими (на средства производства), что и в самой вульгарной фазе» (Цит. изд. т.3. с.203). Читая это высказывание А.С.Шушарина, необходимо иметь в виду, что под производительными силами и производственными отношениями, он, как уже выше мною отмечалось, имел в виду, не то содержание этих категорий, которое является традиционным в марксизме.
Кстати, когда читаешь рассуждения А.С.Шушарина об адаптивных процессах, волей-неволей вспоминается его критика формаций, сведение им т.н. главной последовательности только к «прорывам», т.е. по существу игнорирование процессов, происходящих в недрах самой «градации». Однако от процессов, подготавливающих революционные скачки в толще самих формаций, повторяю, никуда не денешься, и вот сейчас он подал их в форме адаптивных процессов. В их рамках, как он вынужден был заметить, интенсивно развиваются производительные силы, а также происходит, используя заимствованное им выражение «мейнстрима», институциональный прогресс. «Можно даже сказать,- писал А.С.Шушарин, - что адаптивная логика безобидно «действует» на протяжении всей истории (опять, помягче, мысль Лившица), за исключением эндогенных прорывов и волн. Но она же становится особо актуальной (начисто теряет безобидность) как раз в зреющих бифуркациях, когда обнажается, что именно приспособление к зреющим переменам, т.е. сопротивление им, и накаляет ситуацию, все более обостряет противоречия, «максимизирует», радикализует восходящие силы, углубляет раскол» (Цит. изд. т.3. с.204-205).
Завершив главу, посвященную интенсивным процессам в истории человечества, размышлениями (весьма нечеткими) о деградациях, смутах, катастрофах и дивергенции вариаций, А.С.Шушарин приступил к исследованию экстенсивных процессов (экзогенной логике) в главе 17-ой.
Начало новой главы он предварил следующими пугающими строчками: «В настоящей главе эскизно мы вступаем, пожалуй, на самое «темное» поле всей теоретической социологии, причем, пока еще в темней темных предельных абстракциях логики истории, а вовсе не истории» (Цит. изд. т.3. с.212). И еще одно важное методологическое предупреждение: «В самом первом приближении во всем настоящем подразделе разговор пойдет только о духовных формах, а более об идейных, научных, политических представлениях (отражениях, выражениях, их эволюциях) об основаниях международных, межобщественных структур и процессов, т.е. о межкультурных или поликультурных отношениях (в т.ч. и, что надо особо подчеркнуть, внутристрановых) и об их переменах (номологической динамике). Но теперь в тяжком абстрагировании от рассмотренных в предыдущей главе интенсивных процессов. Хотя, конечно, и не без нерасторжимой связи с ними. Говоря кондово привычно - что лежит в основаниях уже не борьбы классов, а пока неукротимой борьбы между народами и даже борьбы человечества с самим собой. Т.е. речь пойдет о том, чего даже не упоминается в нашей эмбриональной социологии, т.е. с намеком, что эти вопросы и вовсе не социологические, а, скажем, провиденциальные» (Цит. изд. т.3. с.213). Словом, нам предстоит окунуться в мир, где нет ничего от столь ненавистной А.С.Шушарину экономической догматики, в мир божественной предопределенности.
Для начала он ошарашил нас выводом, о том, что «…в восточных же «деспотиях» даже только с таким простым и откровенным рабством дело почему-то не шло. Никогда не было там типологически «отчетливо» (К. Ясперс), как на Западе, рабства, феодализма, как даже и сейчас капитализма. Черт сходства действительно преполно, но все равно нечто типологически иное» (Цит. изд. т.3. с.215). Особенно отчетливо отсутствие рабства и феодализма проявилось в Китае, а капитализма в Японии. Интересно, кто же строил тогда Великую Китайскую стену или что собой представляет собой такая корпорация, как, например, Тойота?
Размышления А.С.Шушарина о том, что такое Восток и Запад, где проходит граница между ними, о российском русле в истории («Россия формировалась в «биосферной сущности и ноосферной функции», или, например, такая фраза: «…интересные откровения Петра: у Запада надо взять технику и науку, укрепить военную мощь, а затем «повернуться к Европе задницей»), «… Восток для типологически западного мышления непрозрачен» и т.п. откровения, на мой взгляд, никакой научной ценности не представляют. Характеризуя то или иное направление «западной» мысли (на основе русских источников), А.С.Шушарин стремится привязать их к своим фундаментальным идеям, как например, он поступил с т.н. географическим (?) направлением: «…«плюрализм» западной догматики в этой фазе «геополитического» митоза, конечно, имеет свои совершенно неоспоримые достоинства генерации массы отдельных толковых идей. Ведь все это и есть по сути эмпирические подступы к постижению того, что мы назвали структурами и процессами тектоники социума. Но уж больно велика трудоемкость извлечений, тем более согласований (в смысле скромных понятийных требований науки) всего этого хаоса «геополитики», которую, по удачным словам П.А. Цыганкова, многое роднит с «алхимией и астрологией» (Цит. изд. т.3. с.245). Понятие «тектоника социума», изобретенная А.С.Шушариным, - вот это действительно революционная идея, не то, что какие-то там «эмпирические подступы»! Аналогичные рассуждения сопровождают и другие два направления «западной» социологии - экономическое и модернизационное. Досталось от А.С.Шушарина и «марксистскому догматизму», не говоря уже об экономизме. Он категорически заявил, что: «…классический марксизм просто вообще теоретически не рассматривал целые гигантские пласты общественной жизни, скрытые за «играми обмена» «материальной жизни» (Ф.Бродель) внутри обществ (а равно и уже более высокие), тем более в международной жизни» (Цит. изд. т.3. с.252).
А.С.Шушарин, подводя итог критике западной мысли и «марксистской догматики», пришел к следующему выводу: «Поэтому при самом первом обращении к образному уяснению «геометрии» ноосферы, тектоники и мироустройства, в том числе мирооснов, безусловно сильно звучит мысль А.Тойнби (в изложении Р.Коллингвуда): «Единство цивилизации - это иллюзия, порожденная тем специфическим способом, которым наша цивилизация запутала в сеть собственной экономической системы все остальные. Эта иллюзия сразу же рассеивается как только мы взглянем не на экономическую, а на культурную карту мира». Так что в каком-то, совсем пока неясном отношении, можно говорить о единстве, а в других отношениях на него и намека нет. Это и выводит на странный вопрос о «всемирной истории» (Цит. изд. т.3. с.252).
Таким образом, перед лицом полилогии единство современного мира представляется иллюзорным, ибо оно не отражает такие аспекты, как «геометрию» ноосферы, тектоники и мироустройства, в том числе мирооснов. Остается полагаться только на гений А.С.Шушарина, который прояснит нам сущность процессов, происходящих в современном мире и вызволит нас из пут экономизма. Свою убежденность в необходимости игнорирования экономического аспекта всемирной истории он вновь подтвердил в самом начале нового параграфа, где попытался ответить на вопрос - была, есть и будет ли всемирная история? Он объявил: «…действительное содержание «всемирной истории» и происходящего имеет такое же отношение ко всем экономическим словам и основаниям, какое имела вражда домов Монтекки и Капулетти, любовь Ромео и Джульетты, к индустрии, торговле, рынку и пр. в Вероне и Мантуе. Практически никакого» (Цит. изд. т.3. с.254). Сказано яснее ясного. И снова (в какой-то раз!) он поставил телегу впереди лошади. Посмотрим, что из этого получилось.
Для того чтобы выйти на позицию А.С.Шушарина, необходимо пробиться через дебри его «подготовительных» рассуждений, подчас не имеющих никакого отношения к исследуемой проблеме.
Вместе с тем нам следует познакомиться с некоторыми пояснениями т.н. «контуров оснований экзогенной логики». Сначала познакомимся с такими понятиями, как «народные люди», «базовые метавзаимодействия» и т.д.
В противовес понятию «экономические люди» А.С.Шушарин вводит понятие «народные люди». Вот что он писал по этому поводу: «…в первом приближении точно так же - народы, государства, а чуть сложнее, но точнее, массовые, «народные люди» в их разных (и переменяющихся) совокупностях суетятся, а то и беснуются на «всемирной арене», общаются, перемещаются, торгуют, воюют, завоевывают, освобождаются и т.д., их интеллектуалы, по ходу самих объективных тенденций, выдумывают религии, фашизмы, коммунизмы, «перестройки» и т.д. не потому, что им хочется так, а им хочется так, потому как таковы пока (в нашем движении) совершенно загадочные и тоже весьма гетерогенные экзогенные, «международные» отношения, и уж вовсе загадочно-непостижимая собственность, материальная основа смыслов всего этого неприглядного поведения» (Цит. изд. т.3. с.264). Будем считать, что под «народными людьми» А.С.Шушарин понимал некие субъекты международных отношений или, как он их именовал, - «агенты разных культур», поведение которых определяется «загадочно-непостижимой» для самого А.С.Шушарина собственностью.
Далее следуют метавзаимодействия, которые «…являются несимметричными, т.е. отличаются как от симметричных (базовых взаимодействий), так и от асимметричных отношений (исторических, всегда связанных с какой-то преходящей собственностью, «формой существования»). (В математических «теориях множеств» проводятся точные отличия симметричных, несимметричных, асимметричных, антисимметричных и т.д. отношений; но мы подобными оборотами эвристически пользуемся в их развиваемых социологических значениях.) Соответственно в «наглядном» юридическом выражении метавзаимодействия оказываются и не равноправными (не «одинаковоправными»), но и еще не неравноправными (не асимметричными, не «несправедливыми»)» (Цит. изд. т.3. с.266). А.С.Шушарин выделяет следующие разновидности метавзаимодействий: «В общем взаимодействия агентов разных культур мы и будем называть метаобщением, метатрудообменом, метасоседством, метаобменом, метасоисполнением, т.е. базовыми метавзаимодействиями по поводу соответственно каких-то метаобъектов, метаценностей, «народных богатств», порождаемых ими же некоторых смыслов человеческого бытия, очень далеких от простого частнособственнического «инстинкта» и даже вообще от индивидуальных ценностей, но все равно имеющих для человека вполне по Д.А. Леонтьеву, личный смысл (иначе «пустой звук»). Хотя дело, конечно, не в этих, не ласкающих слух терминах. (В контекстах возможны и самые обычные базовые понятия.)
Прежде всего метавзаимодействия уже не являются симметричными в обычном базовом смысле. Взаимодействие, скажем, русских с французами одно, с китайцами - другое, с бразильцами - третье и т.д. Все то же относится к гражданствам, местностям, рынкам. Во взаимодействиях людей разных культур, резко говоря, мало одинакового, но в инвариантном содержании еще нет и асимметрий» (Цит. изд. т.3. с.266).
Чтобы понять сущность метавзаимодействий агентов разных культур, следует, согласно логике А.С.Шушарина, видеть их отличие от базовых взаимодействий в «их естественном инвариантном содержании», которые в полилогии он называет симметриями, «абстрактными равновесиями или в образном юридическом выражении разными типами «равноправий» (органическое, демографическое и т.д.). Каждое из них осуществляется в «акультурно» одинаковой общественной форме для участников (агентов), одинаковыми средствами, обслуживается одинаковыми номенклатурами материальных знаков (антропонимика, трудонимика, топонимика, товаронимика, технонимика...). Соответственно, общественный базовый механизм или форма связи в этих взаимодействиях суть общение, трудообмен, соседство, обмен, соисполнение...» (Цит. изд. т.3. с.264). Но метавзаимодействия агентов разных культур радикально отличаются «…высотно-вариационными многообразиями, а иногда даже внутри культур между агентами субкультур, общностей, классов как дифференцированными массами «народных людей». Эти взаимодействия происходят уже в других многомерных знаковых пространствах - этнонимики, демосов, геонимики, валют, оргформ» (Цит. изд. т.3. с.264).
Насколько я понимаю язык А.С.Шушарина, в обществе наряду с теми формами базовых взаимодействий, которые он преподносил нам в «градациях», теперь на сцене появляются совершенно иные формы теперь уже метавзаимодействий, совершающихся в иных многомерных пространствах, которые он обозначает как этнонимика, демос, геонимика, валюты, оргформы. Возможно, проницательные читатели уже осознали смысл этих многомерных пространств, но я никак не могу понять, что из себя представляют, например, пространства, именуемые валютами. В мире циркулируют десятки видов валют (конвертируемых и неконвертируемых, фиксированных и находящихся в свободном плавании на валютных биржах), но какого рода метавзаимодействия, радикально отличающиеся от обычных операций с валютами, существуют в каком-то особом многомерном пространстве - это моему уму недоступно. Однако, «жираф большой, ему видней».
Возможно, нижеследующее пояснение А.С.Шушарина прольет свет на сущность метазаимодействия агентов различных культур: «Соответственно в «наглядном» юридическом выражении метавзаимодействия оказываются и не равноправными (не «одинаковоправными»), но и еще не неравноправными (не асимметричными, не «несправедливыми»). Кто, так сказать, кивком головы, кто рукопожатием, кто наклоном, кто прикосновением лбов, кто объятием, кто рукой на сердце, кто лобзанием, кто еще как, но все «здравствуются» в формах этих разных норм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60