С.Шушарин волей-неволей, исходя из глобалистского подхода, должен был определиться с понятием «мироустройство». По этому поводу он писал следующее: «Под мироустройством, в отличие от относительно (а то и бурно) переменчивых политических порядков, всего миропорядка или госстроения, даже странового (от слова «страна») строения социума, понимается некая, пока неведомая, сложнейшая, гетерархическая (полиархическая), система структур (отношений) «производства и воспроизводства действительной жизни». Своего рода «система систем» производства всего современного социума, собственно и лежащая в основе изменчивых политических порядков, миропорядка, госстроения мира. Но это, пожалуй, тривиально. Разве что с четкой, насколько это возможно метафорически, однозначностью. Кратко говоря, чтоб не плодить лишних слов, основной «онтологический» объект познания - мироустройство современного социума. И все тут» (Цит. изд. т.1. с.124). Кстати, в этой формулировке он использовал марксистский методологический прием, когда писал о «производстве и воспроизводстве действительной жизни». Недаром эти слова он взял в кавычки, ибо они принадлежат К.Марксу. Характеризуя основные черты мироустройства, А.С.Шушарин совершенно справедливо заметил, что «…человечества как общества в принципе еще нет. И если оно не сложится, человечество не выживет. Верно и обратное: человечество выживет, только если оно сложится именно как общество» (Цит. изд. т.1. с.127). И далее он писал: «Но если коммунистический «проект» такого мирового общества безоговорочно провалился (оставаясь лишь в ушедших в затухающие маргиналии утопиях), то западный «вариант», как это уже всем, кроме самых упорных, ясно, тем более вообще катастрофичен. Вот такая катавасия набегает вокруг «основного вопроса» социологии «как возможно общество» ( Цит. изд. т.1. с.128).
Конечно, под «коммунистическим проектом» можно понимать все, что заблагорассудится, однако спрашивается, не поспешил ли А.С.Шушарин похоронить коммунизм в интерпретации К.Маркса, а именно, как общественную формацию, неизбежно следующую за капитализмом. Напомню логику К.Маркса, который, как настоящий ученый, не занимался пророчествами и гаданиями на кофейной гуще, а исследуя природу капиталистического способа производства, пришел к выводу, что развитие производительных сил рано или поздно разорвет оковы, препятствующие прогрессу. С крахом капиталистической системы воспроизводства завершится и предыстория человечества, а силы, господствовавшие до сих пор над людьми, поступят наконец-то под их контроль.
В-шестых, А.С.Шушарин включил в состав своей гипотезы и следующее важное положение: «…это зреющее бифуркационное, т.е. гипостазируемое как еще предбифуркационное, состояние помимо статики включает в себя же множество противоборствующих, а потому разновариантных и разновероятностных, возможных траекторий, т.е. уже реальных трендов в их широком наборе от катастрофических до спасительных, восходящих» (Цит. изд. т.1. с.129).
В-седьмых, А.С.Шушарин на стр.138 отмечает, что его гипотеза материалистична и неодиалектична, революционна. Гипотеза «…уже категорически отмежевывает подход от всех эволюционистских или метафизических (в «старом» значении не диалектичной рационалистичности) версий, тем паче от простоватости здравого смысла.
Тем не менее, и в простой форме гипотезы вполне можно повторить известную мысль легкого на руку Ф. Энгельса, что «Для диалектической философии нет ничего раз навсегда установленного<..>кроме бесконечного восхождения от низшего к высшему» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 276.).
Подводя итог содержанию первой главы, названной «Обозначение перемен», А.С.Шушарин писал: «Ведь, по сути, мы без всяких стеснений перефразировали смысл известного постановочно ключевого предложения из первого предисловия Маркса к «Капиталу»: целью является открыть «закон движения современного общества», разве что «закон» более сложный, бифуркационный, и, главное, уже совсем не «общества», а всего социума с общими «инфернальными» мироосновами, но и с массой самых разных «обществ», увязанных в одну «мировую систему» (МС), каковая как еще сообщество и находится в «муках родов» уже мирового общества. Но вот ниже мы увидим, что как раз следующая детализация гипотезы и образует пока буквально «топологическую драму» всей нынешней социологии, а заодно и философии» (Цит. изд. т.1. с.175-176).
Перед тем, как перейти к анализу второй главы, следует остановиться еще на вопросе о применении А.С.Шушариным понятия «отношения». На стр. 99 А.С.Шушарин отмечает, что «…во всем этом огромном и, даже можно сказать, эмпирически замечательном, массиве «глобальных представлений» (подходы, угрозы, «просветы», даже всевозможные расчеты, параметры, нормативы, прогнозы и пр.) многие авторы еще не отдают себе отчета в том, чт? такое именно социальная теория, в основе своей имеющая дело с отношениями людей и их огромных совокупностей («народов»). «Глобалисты» же этого слова («отношения») вообще не знают. Ни в одной из работ я его вообще не встречал. Как и во всех трудах о так называемой «мировой экономике», с уймой цифири, но без всяких отношений. Даже в сильном журнале с прямо соответствующим названием «Мировая экономика и международные отношения» само слово «отношения» проскальзывает изредка и не более чем риторично. Между тем именно и только отношения и их возможные зреющие перемены обуславливают всю, в том числе и глобальную, проблематику современного мира». Понимание А.С.Шушарином важности категории «отношения» в системе социологических знаний кроется в вольном или невольном признании им верности философии исторического материализма. По этому поводу он писал следующее: «Отношения у Гегеля (абстрактно) и у Маркса (конкретно) это не «отношения» между любыми всегда субъектными агентами (в частности, классами), а материальный субстрат данной системы, ядро ее структуры, отношение между ее же «частями», если угодно в привычных терминах, основное отношение, лишь проявляющееся в уже межсубъектных отношениях» (Цит. изд. т.1. с.100). Подтверждением этого моего вывода о фактическом признании (как обычно, с оговорками и дополнениями) А.С.Шушариным философии исторического материализма служит и следующий абзац: «Ранее упомянутые архаичный, «визуальный» расизм, вообще ксенофобная, любая опасная агрессивность, этническая, метаэтническая, религиозная, социальная (в смысле разных социальных систем, страт, классов) нетерпимость, а равно шовинизм, эгоизм малых наций, экспансивность лидеров, державная самоценность, лишь внешне изменившийся империализм, изолятность, сепаратизм, терроризм и пр., обусловлены отнюдь не «природой человека» или «природой народов», а заходящими в предел отношениями людей или экзогенными отношениями все того же производства и воспроизводства действительной жизни. А именно, в наших терминах, отношениями эгокультурности. Эти отношения эгокультурности (или просто эгокультурность) и образуют самые глубокие мироосновы («основное отношение») всего мироустройства все более беснующегося мира. Они и обуславливают все формы всё более бессмысленной и чреватой гонки культур, во всех сферах этой гонки - от «порчи» генофонда, деградации личностного начала, изощренно нарастающей гонки вооружений, демографических асимметрий, новой работорговли и беспардонного неоколониализма («дьявольский насос»), депопуляций и перенаселений, стихийных миграций, «экологической агрессии», территориальных экспансий и асимметрий натуральных потоков, капиталистической эксплуатации, вплоть до верхушечных «постиндустриализмов», и лишь проявляющиеся в упомянутых «поведениях» народов и стран нынешнего социума. ТНК, новейшие ТНБ (транснациональные банки), ТСА (транснациональные альянсы) и ТНС (транснациональные сети), преследуя частный (корпоративный) интерес, потому иногда конфликтуя с родными государствами, тем не менее расположением материнских контор, активов, аналитических центров, «рубильников» сетей (Л.А.Мясникова), сполна работают только на «своих» или группы «своих» (Цит. изд. т.1. с.126).
Как я уже выше писал, создавая свою метатеорию, а именно «полилектический материализм», как полилогическое и постистматовское (в частности, постформационное) видение современности и общественного развития» (Цит. изд. т.1. с.695), А.С.Шушарин вместо использования сложившейся в философии исторического материализма терминологии изобретает новые термины и формулировки. Характерным примером, о котором следует сказать, является замена выражения «отношения, складывающиеся в общественном производстве своей жизни», сформулированного К.Марксом в предисловии «К критике политической экономии», на «отношения эгокультурности (или просто эгокультурность»). Видимо, А.С.Шушарин был убежден в том, что подобная замена углубляет, расширяет, развивает традиционно используемое в историческом материализме выражение. Однако, к сожалению, подобная «модернизация», на мой взгляд, не только обедняет, но более того - искажает суть философии марксизма. Дело в том, что формулировка, введенная в оборот К.Марксом в 1859 году, является универсальной, всеохватывающей по своему смыслу все виды отношений между людьми в процессе производства их жизни. А термин «эгокультурность» сводит эти отношения только к разряду отношений, основанных на эгоизме людей. К примеру, разве отношения людей в первобытной общине покоились на эгоизме? Если бы это было так, то история человечества вообще не состоялась бы и завершилась уже в первобытную эпоху. Как мы увидим при критическом анализе содержания последующих томов, А.С.Шушарин, признавая важность понятия «отношение» был далеко непоследователен не только в применении данного понятия, а нередко вообще игнорировал его.
Вторая глава А.С.Шушариным посвящена уточнению исходной гипотезы. С этой целью он решил определить, что относится к постклассической диалектике (полилектике) и что «набежало» в самой философии после гегелевской диалектики, имея при этом в виду философию в основаниях социологии.
Вот как А.С.Шушарин прокомментировал этот процесс развития философии: «Трудному становлению новой философии (как неодиалектики или даже постдиамата, теперь уже будем говорить - как полилектики или даже полимата) мы обязаны, прежде всего, или более всего, или, наконец, заметнее всего, естествознанию, безразлично, разрабатывали ли эти вопросы философы или неизбежно философствующие естественники. Точнее сказать, что изменения в общественной жизни, в производительных силах, толкали всегда несколько более свободное от инертных идеологий (и «обществоведений») естествознание на развитие некоторых «общих» представлений о мире. Хотя, конечно, фронт истоков нынешних перемен куда шире; из новообразующих в философии нельзя исключить, например, филологию, этнологию, психологию, искусствоведение, наконец, саму историю. Просто естествознание, видимо, поудачливее в своих выражениях» (Цит. изд. т.1. с.185).
Далее А.С.Шушарин перечисляет те перемены, которые произошли в основах философии в послегегелевский период. К их числу он относит: идеи негэнтропийных процессов, теорию относительности, принцип дополнительности, кибернетику, многие общие теории систем (ОТС), усложняющиеся теории информации, управления, катастроф, бифуркаций, динамических иерархических систем, синергетику, диатропику, идеи гомеостазиса, равновесий, синтетическую теорию эволюции, глобальный или универсальный эволюционизм, теории самоорганизации, сложности, нелинейных, «открытых» систем, саморазвивающихся систем, идеи хаоса и порядка, диссипативных, неустойчивых, неравновесных, нестабильных состояний и процессов и пр. «…сюда же следует отнести, - писал А.С.Шушарин, - былую у нас, хотя и считавшуюся «философски-периферийной», тематику так называемых «общенаучных понятий»: структура, функция, информация, многоуровневость (слово «иерархия», так сказать, легитимно считалось чуть ли не ругательным и не разрешалось как, между прочим, и сейчас, например, в вопросах укрепления «вертикали» власти), линейность, нелинейность, изоморфизм, ортогональность, гомогенность, гетерогенность, симметрия, асимметрия, бифуркация, аттрактор и т.д., и т.п. Вот все такого рода «общенаучные понятия» стихийно «вылезали» везде и всюду, но стандартная, ортодоксальная философия отторгала их, «не пущая» на свой «категориальный» Олимп» (Цит. изд. т.1 с.186). К сожалению, А.С.Шушарин ограничился лишь простым перечислением элементов т.н. «неодиалектики», не представив читателям ее как систему, не показав взаимодействия прежних и новых элементов в рамках т.н. «постдиамата». Да и многие перечисленные им законы и категории практически в его работе не использовались.
Дальнейшие пояснения А.С.Шушариным понятия «философия» мало что проясняют. Так, он констатировал, что «…в некоем одном, достаточно ясном и извечном смысле философия суть «проблематизация», так сказать, передний «фронт» поисковой (во всяком случае, разумно «сомневающейся») мысли. В зависимости от контекста так и будем называть это явление новообразовательный поиск, проблематизация» (Цит. изд. т.1. с.199). Далее он определил философию как общую культуру мышления. При этом А.С.Шушарин подчеркнул, что «…институциализированная философия (в этом смысле как наука или «умственная» отрасль, институт) неизбежно определенным образом идеологизируется в данной социальной системе, но это вовсе не отменяет собственную суть философии как культуры мышления» (Цит. изд. т.1. с.209). В буржуазном обществе философия является служанкой бизнеса. Что же касается «марксистско-ленинской философии», то она, по словам А.С.Шушарина, также была служанкой, но «уже постбизнесных структур производства» (Цит. изд. т.1. с.214)).
Словом, А.С.Шушарин совершенно не прояснил, в чем же заключается суть новой философии, не раскрыл, что он понимает под «неодиалектикой» в отличие от диалектического материализма. Ведь и прежняя философия (диамат) была нацелена на поиск истины, а также выполняла функцию «культуры мышления», являясь методологией познавательного процесса.
Далее А.С.Шушарин, ломясь в распахнутую дверь, торжественно объявил, что метатеоретическая позиция обязана непременно связать воедино три основных аспекта - онтологию, гносеологию и методологию.
Что касается онтологии, то А.С.Шушарин придерживался мнения, что следует избегать с одной стороны, «…океанического, условно говоря, неоидеализма (феноменологизма, смысловедения, «духологизма», символогизма, «менталоведения» и т.д.) как своего рода всемирного новоявленного деперсонализированного «Гегеля» (в известном марксистском смысле идеалистической «системы», а не диалектического «метода») исполинских масштабов» (Цит. изд. т.1. с.228-229). А с другой стороны, он утверждал, что «…мы отвлекаемся от всего столь же океанического сонма «человековедческих» (абстрактно-гуманистических, первочеловеческих, «природочеловеческих», общечеловеческих, неофрейдистских, соцбиологических, геносоциальных, даже «народологических», «нациологических» и пр.) подходов как от уже другой гигантской акциденции широкого «неоантропологизма» своего рода тоже исполинского, всемирного новоявленного «Фейербаха», кратко говоря, выводящего социальное из непреложных свойств человека, а теперь еще этносов, элит, народов, наций. Заметьте бесконечные исследования всяких либидо, «психопрактик», антропологий, «природы человека», «свойств народов», «этносов» и пр. Так сказать, у Фейербаха «человек есть то, что он ест», а в неоантропологизме лишь заметно пошире: человек или даже народ ест то, что им очень хочется. Не только покушать, а и, скажем, влюбиться или убить, развлечься или «повкалывать», сдружиться или повоевать и т.д. (Цит. изд. т.1. с.229-230). Кстати, что касается концепции Л.Н.Гумилева, то А.С. Шушарин ее также отнес к неоантропологизму, лишь более крупного, пассионарного масштаба.
В качестве онтологического эталона оснований критической теории А.С Шушарин называет позицию К.Маркса и Ф.Энгельса. Он цитирует следующие слова Ф.Энгельса: ««Мы спрашиваем, не смехотворно ли поднимать шум на весь мир призывами к революции… без знания и учета действительных отношений» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 271.). Отношений, заметим, т.е. основных «тяжеловесных» материалов социального бытия, а не «проектов» (Цит. изд. т.1. с.236-237). И добавляет при этом: «…новая, полилогическая социальная философия возможна только вкупе с генерализованной онтологией, со своего рода удесятеренным «Капиталом». Что, однако, не должно пугать таким же семантическим объемом. Современный метатеоретизм компактизирует эти объемы» (Цит. изд. т.1. с.242). Правда, до сих пор такого «компактирования» у А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Конечно, под «коммунистическим проектом» можно понимать все, что заблагорассудится, однако спрашивается, не поспешил ли А.С.Шушарин похоронить коммунизм в интерпретации К.Маркса, а именно, как общественную формацию, неизбежно следующую за капитализмом. Напомню логику К.Маркса, который, как настоящий ученый, не занимался пророчествами и гаданиями на кофейной гуще, а исследуя природу капиталистического способа производства, пришел к выводу, что развитие производительных сил рано или поздно разорвет оковы, препятствующие прогрессу. С крахом капиталистической системы воспроизводства завершится и предыстория человечества, а силы, господствовавшие до сих пор над людьми, поступят наконец-то под их контроль.
В-шестых, А.С.Шушарин включил в состав своей гипотезы и следующее важное положение: «…это зреющее бифуркационное, т.е. гипостазируемое как еще предбифуркационное, состояние помимо статики включает в себя же множество противоборствующих, а потому разновариантных и разновероятностных, возможных траекторий, т.е. уже реальных трендов в их широком наборе от катастрофических до спасительных, восходящих» (Цит. изд. т.1. с.129).
В-седьмых, А.С.Шушарин на стр.138 отмечает, что его гипотеза материалистична и неодиалектична, революционна. Гипотеза «…уже категорически отмежевывает подход от всех эволюционистских или метафизических (в «старом» значении не диалектичной рационалистичности) версий, тем паче от простоватости здравого смысла.
Тем не менее, и в простой форме гипотезы вполне можно повторить известную мысль легкого на руку Ф. Энгельса, что «Для диалектической философии нет ничего раз навсегда установленного<..>кроме бесконечного восхождения от низшего к высшему» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 276.).
Подводя итог содержанию первой главы, названной «Обозначение перемен», А.С.Шушарин писал: «Ведь, по сути, мы без всяких стеснений перефразировали смысл известного постановочно ключевого предложения из первого предисловия Маркса к «Капиталу»: целью является открыть «закон движения современного общества», разве что «закон» более сложный, бифуркационный, и, главное, уже совсем не «общества», а всего социума с общими «инфернальными» мироосновами, но и с массой самых разных «обществ», увязанных в одну «мировую систему» (МС), каковая как еще сообщество и находится в «муках родов» уже мирового общества. Но вот ниже мы увидим, что как раз следующая детализация гипотезы и образует пока буквально «топологическую драму» всей нынешней социологии, а заодно и философии» (Цит. изд. т.1. с.175-176).
Перед тем, как перейти к анализу второй главы, следует остановиться еще на вопросе о применении А.С.Шушариным понятия «отношения». На стр. 99 А.С.Шушарин отмечает, что «…во всем этом огромном и, даже можно сказать, эмпирически замечательном, массиве «глобальных представлений» (подходы, угрозы, «просветы», даже всевозможные расчеты, параметры, нормативы, прогнозы и пр.) многие авторы еще не отдают себе отчета в том, чт? такое именно социальная теория, в основе своей имеющая дело с отношениями людей и их огромных совокупностей («народов»). «Глобалисты» же этого слова («отношения») вообще не знают. Ни в одной из работ я его вообще не встречал. Как и во всех трудах о так называемой «мировой экономике», с уймой цифири, но без всяких отношений. Даже в сильном журнале с прямо соответствующим названием «Мировая экономика и международные отношения» само слово «отношения» проскальзывает изредка и не более чем риторично. Между тем именно и только отношения и их возможные зреющие перемены обуславливают всю, в том числе и глобальную, проблематику современного мира». Понимание А.С.Шушарином важности категории «отношения» в системе социологических знаний кроется в вольном или невольном признании им верности философии исторического материализма. По этому поводу он писал следующее: «Отношения у Гегеля (абстрактно) и у Маркса (конкретно) это не «отношения» между любыми всегда субъектными агентами (в частности, классами), а материальный субстрат данной системы, ядро ее структуры, отношение между ее же «частями», если угодно в привычных терминах, основное отношение, лишь проявляющееся в уже межсубъектных отношениях» (Цит. изд. т.1. с.100). Подтверждением этого моего вывода о фактическом признании (как обычно, с оговорками и дополнениями) А.С.Шушариным философии исторического материализма служит и следующий абзац: «Ранее упомянутые архаичный, «визуальный» расизм, вообще ксенофобная, любая опасная агрессивность, этническая, метаэтническая, религиозная, социальная (в смысле разных социальных систем, страт, классов) нетерпимость, а равно шовинизм, эгоизм малых наций, экспансивность лидеров, державная самоценность, лишь внешне изменившийся империализм, изолятность, сепаратизм, терроризм и пр., обусловлены отнюдь не «природой человека» или «природой народов», а заходящими в предел отношениями людей или экзогенными отношениями все того же производства и воспроизводства действительной жизни. А именно, в наших терминах, отношениями эгокультурности. Эти отношения эгокультурности (или просто эгокультурность) и образуют самые глубокие мироосновы («основное отношение») всего мироустройства все более беснующегося мира. Они и обуславливают все формы всё более бессмысленной и чреватой гонки культур, во всех сферах этой гонки - от «порчи» генофонда, деградации личностного начала, изощренно нарастающей гонки вооружений, демографических асимметрий, новой работорговли и беспардонного неоколониализма («дьявольский насос»), депопуляций и перенаселений, стихийных миграций, «экологической агрессии», территориальных экспансий и асимметрий натуральных потоков, капиталистической эксплуатации, вплоть до верхушечных «постиндустриализмов», и лишь проявляющиеся в упомянутых «поведениях» народов и стран нынешнего социума. ТНК, новейшие ТНБ (транснациональные банки), ТСА (транснациональные альянсы) и ТНС (транснациональные сети), преследуя частный (корпоративный) интерес, потому иногда конфликтуя с родными государствами, тем не менее расположением материнских контор, активов, аналитических центров, «рубильников» сетей (Л.А.Мясникова), сполна работают только на «своих» или группы «своих» (Цит. изд. т.1. с.126).
Как я уже выше писал, создавая свою метатеорию, а именно «полилектический материализм», как полилогическое и постистматовское (в частности, постформационное) видение современности и общественного развития» (Цит. изд. т.1. с.695), А.С.Шушарин вместо использования сложившейся в философии исторического материализма терминологии изобретает новые термины и формулировки. Характерным примером, о котором следует сказать, является замена выражения «отношения, складывающиеся в общественном производстве своей жизни», сформулированного К.Марксом в предисловии «К критике политической экономии», на «отношения эгокультурности (или просто эгокультурность»). Видимо, А.С.Шушарин был убежден в том, что подобная замена углубляет, расширяет, развивает традиционно используемое в историческом материализме выражение. Однако, к сожалению, подобная «модернизация», на мой взгляд, не только обедняет, но более того - искажает суть философии марксизма. Дело в том, что формулировка, введенная в оборот К.Марксом в 1859 году, является универсальной, всеохватывающей по своему смыслу все виды отношений между людьми в процессе производства их жизни. А термин «эгокультурность» сводит эти отношения только к разряду отношений, основанных на эгоизме людей. К примеру, разве отношения людей в первобытной общине покоились на эгоизме? Если бы это было так, то история человечества вообще не состоялась бы и завершилась уже в первобытную эпоху. Как мы увидим при критическом анализе содержания последующих томов, А.С.Шушарин, признавая важность понятия «отношение» был далеко непоследователен не только в применении данного понятия, а нередко вообще игнорировал его.
Вторая глава А.С.Шушариным посвящена уточнению исходной гипотезы. С этой целью он решил определить, что относится к постклассической диалектике (полилектике) и что «набежало» в самой философии после гегелевской диалектики, имея при этом в виду философию в основаниях социологии.
Вот как А.С.Шушарин прокомментировал этот процесс развития философии: «Трудному становлению новой философии (как неодиалектики или даже постдиамата, теперь уже будем говорить - как полилектики или даже полимата) мы обязаны, прежде всего, или более всего, или, наконец, заметнее всего, естествознанию, безразлично, разрабатывали ли эти вопросы философы или неизбежно философствующие естественники. Точнее сказать, что изменения в общественной жизни, в производительных силах, толкали всегда несколько более свободное от инертных идеологий (и «обществоведений») естествознание на развитие некоторых «общих» представлений о мире. Хотя, конечно, фронт истоков нынешних перемен куда шире; из новообразующих в философии нельзя исключить, например, филологию, этнологию, психологию, искусствоведение, наконец, саму историю. Просто естествознание, видимо, поудачливее в своих выражениях» (Цит. изд. т.1. с.185).
Далее А.С.Шушарин перечисляет те перемены, которые произошли в основах философии в послегегелевский период. К их числу он относит: идеи негэнтропийных процессов, теорию относительности, принцип дополнительности, кибернетику, многие общие теории систем (ОТС), усложняющиеся теории информации, управления, катастроф, бифуркаций, динамических иерархических систем, синергетику, диатропику, идеи гомеостазиса, равновесий, синтетическую теорию эволюции, глобальный или универсальный эволюционизм, теории самоорганизации, сложности, нелинейных, «открытых» систем, саморазвивающихся систем, идеи хаоса и порядка, диссипативных, неустойчивых, неравновесных, нестабильных состояний и процессов и пр. «…сюда же следует отнести, - писал А.С.Шушарин, - былую у нас, хотя и считавшуюся «философски-периферийной», тематику так называемых «общенаучных понятий»: структура, функция, информация, многоуровневость (слово «иерархия», так сказать, легитимно считалось чуть ли не ругательным и не разрешалось как, между прочим, и сейчас, например, в вопросах укрепления «вертикали» власти), линейность, нелинейность, изоморфизм, ортогональность, гомогенность, гетерогенность, симметрия, асимметрия, бифуркация, аттрактор и т.д., и т.п. Вот все такого рода «общенаучные понятия» стихийно «вылезали» везде и всюду, но стандартная, ортодоксальная философия отторгала их, «не пущая» на свой «категориальный» Олимп» (Цит. изд. т.1 с.186). К сожалению, А.С.Шушарин ограничился лишь простым перечислением элементов т.н. «неодиалектики», не представив читателям ее как систему, не показав взаимодействия прежних и новых элементов в рамках т.н. «постдиамата». Да и многие перечисленные им законы и категории практически в его работе не использовались.
Дальнейшие пояснения А.С.Шушариным понятия «философия» мало что проясняют. Так, он констатировал, что «…в некоем одном, достаточно ясном и извечном смысле философия суть «проблематизация», так сказать, передний «фронт» поисковой (во всяком случае, разумно «сомневающейся») мысли. В зависимости от контекста так и будем называть это явление новообразовательный поиск, проблематизация» (Цит. изд. т.1. с.199). Далее он определил философию как общую культуру мышления. При этом А.С.Шушарин подчеркнул, что «…институциализированная философия (в этом смысле как наука или «умственная» отрасль, институт) неизбежно определенным образом идеологизируется в данной социальной системе, но это вовсе не отменяет собственную суть философии как культуры мышления» (Цит. изд. т.1. с.209). В буржуазном обществе философия является служанкой бизнеса. Что же касается «марксистско-ленинской философии», то она, по словам А.С.Шушарина, также была служанкой, но «уже постбизнесных структур производства» (Цит. изд. т.1. с.214)).
Словом, А.С.Шушарин совершенно не прояснил, в чем же заключается суть новой философии, не раскрыл, что он понимает под «неодиалектикой» в отличие от диалектического материализма. Ведь и прежняя философия (диамат) была нацелена на поиск истины, а также выполняла функцию «культуры мышления», являясь методологией познавательного процесса.
Далее А.С.Шушарин, ломясь в распахнутую дверь, торжественно объявил, что метатеоретическая позиция обязана непременно связать воедино три основных аспекта - онтологию, гносеологию и методологию.
Что касается онтологии, то А.С.Шушарин придерживался мнения, что следует избегать с одной стороны, «…океанического, условно говоря, неоидеализма (феноменологизма, смысловедения, «духологизма», символогизма, «менталоведения» и т.д.) как своего рода всемирного новоявленного деперсонализированного «Гегеля» (в известном марксистском смысле идеалистической «системы», а не диалектического «метода») исполинских масштабов» (Цит. изд. т.1. с.228-229). А с другой стороны, он утверждал, что «…мы отвлекаемся от всего столь же океанического сонма «человековедческих» (абстрактно-гуманистических, первочеловеческих, «природочеловеческих», общечеловеческих, неофрейдистских, соцбиологических, геносоциальных, даже «народологических», «нациологических» и пр.) подходов как от уже другой гигантской акциденции широкого «неоантропологизма» своего рода тоже исполинского, всемирного новоявленного «Фейербаха», кратко говоря, выводящего социальное из непреложных свойств человека, а теперь еще этносов, элит, народов, наций. Заметьте бесконечные исследования всяких либидо, «психопрактик», антропологий, «природы человека», «свойств народов», «этносов» и пр. Так сказать, у Фейербаха «человек есть то, что он ест», а в неоантропологизме лишь заметно пошире: человек или даже народ ест то, что им очень хочется. Не только покушать, а и, скажем, влюбиться или убить, развлечься или «повкалывать», сдружиться или повоевать и т.д. (Цит. изд. т.1. с.229-230). Кстати, что касается концепции Л.Н.Гумилева, то А.С. Шушарин ее также отнес к неоантропологизму, лишь более крупного, пассионарного масштаба.
В качестве онтологического эталона оснований критической теории А.С Шушарин называет позицию К.Маркса и Ф.Энгельса. Он цитирует следующие слова Ф.Энгельса: ««Мы спрашиваем, не смехотворно ли поднимать шум на весь мир призывами к революции… без знания и учета действительных отношений» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 271.). Отношений, заметим, т.е. основных «тяжеловесных» материалов социального бытия, а не «проектов» (Цит. изд. т.1. с.236-237). И добавляет при этом: «…новая, полилогическая социальная философия возможна только вкупе с генерализованной онтологией, со своего рода удесятеренным «Капиталом». Что, однако, не должно пугать таким же семантическим объемом. Современный метатеоретизм компактизирует эти объемы» (Цит. изд. т.1. с.242). Правда, до сих пор такого «компактирования» у А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60