Ц Вы правы, Ц кивнул Тони. Ц Но вы попались.
Книга метнулась к хозяину.
Ц Скажу откровенно, мне приказано вас убить.
Чародей вздрогнул. Держась за компьютерную тумбочку, добрался до кресла
, сел, а вернее, рухнул в кресло.
Ц Но я не стану вас убивать. Потому что знаю: с этого дня вы отойдете от дел
. Магические силы покинут вас.
Энтони открыл Книгу. Увидев, как покладисто распахнулись страницы и неме
для проявились письмена, колдун ошарашенно заморгал, приподнялся в крес
ле. Даже борода задергалась.
Ц Ты?! Ц выдохнул он. Ц Значит, это ты Ц наследник?!
Тони перелистнул страницы.
Ц М-м, оказывается, мой предок многое о вас знал магистр. До чего же просто
с вами разделаться…
Колдун заскрипел зубами.
Ц Не переживайте так, поберегите силы. Я же обещал вас не трогать. Я всего
лишь хочу снять защиту с этой крепости, чтобы можно было уйти наконец отс
юда.
Вдруг каменные своды огласились звонким собачьим лаем. От неожиданност
и старый чародей схватился за сердце.
Из пустоты, из невидимой дыры в пространстве посреди зала выскочили псы
Ц белоснежная лайка и черный дог. И сразу же, с гавканьем и радостным виля
нием хвостов, подлетели к хозяину. А следом за собаками появился Вик Рона
н.
Ц А ты зачем пришел? Ц спросил его Тони, не забыв потрепать пушистые заг
ривки.
Ц Здравствуйте, пожалуйста! Зачем пришел! Какой же ты, сыр рыцарь, нынче л
юбезный! Ц воскликнул Вик. Ц Сам пропадаешь неизвестно где, четвертые с
утки дома не ночуешь, а мне от твоих мам-бабушек отбиваться? Вранье хоть и
по телефону, а все равно грех великий! Надоело.
Ц Это сейчас ты врешь. На позор мой явился полюбоваться Ц столько време
ни не могу со старичком справиться.
Ц Ну ни фига себе старичка нашел, тоже мне! Ц возмутился Вик. Ц И вообще.
Я тебе помочь хотел от чистого сердца, а ты свин неблагодарный.
А Цезарь с Цербером времени даром не теряли Ц обнаружили каменного стра
жника и очень обрадовались. Сначала они его облаяли, потом обнюхали, а нап
оследок описали. Отчего гомункул охнул и рассыпался внушительной горой
песка. Псы возликовали.


* * *

Все заняло пару минут. Последнему оставалось шагнуть в проход между мира
ми Вику Ронану. Однако он не спешил, словно ждал кого-то. Он оглянулся на те
мноту, сгустившуюся за спиной колдуна, будто рассчитывал там кого-то уви
деть. И лишь убедившись, почтительно поклонился и вошел в проход.
Чародей не видел, но почувствовал, как кто-то появился позади его кресла,
вышел из тени и встал у него за спиной.
Ц Джеймс Дэкстер, Ц устало сказал колдун, даже не обернувшись, Ц пожал
овал-таки?
Ц Ну что, друг мой? Ц спросил тот, похлопав старика по плечу. Ц Как самоч
увствие? Тяжело проигрывать на старости лет? Но ничего, не грусти. Такого б
ольше не повторится. Как же ты мне надоел, долгожитель горный! Ты хоть поня
л, кого на цепях держал? Опытный образец, не всегда срабатывает правда, зат
о если завести как следует!… Просто шедевр, согласен? Ой, ну наконец-то! Дол
го же соображаешь… А домик у тебя неплохой, с претензией. Ремонтом давно з
анимался? То-то, я гляжу, полы как-то подозрительно трясутся. И стены тоже ч
его-то затрещали.
Пожалуй, пойду я, пора. Приятно было повидаться. Прощай, неудачник! Мне буд
ет без тебя скучно… А может, и не будет.


* * *

Гномы бежали, обезумев от страха. Стены, высеченные из цельных скал, раска
лывались на глазах. Башня рушилась, угрожая похоронить под собой всех, кт
о не успел найти выход.
Очень скоро все сокровища колдуна Альвиса Всемудрого, магистра Горних Т
айн и Сокровенных Истин, как и он сам, оказались навсегда сокрыты от мира в
о мраке пещер. Холодные подземелья, ставшие одной огромной могилой, свер
ху укутало покрывало искрящегося снега.

ГЛАВА 37
Ночь, стихи и полная луна

День 7-й месяца августа
(Оказывается, на чародея мы потратили целых 4 дня!)
Я думала, что, промаявшись столько времени черте где, буквально без сна и о
тдыха, просплю сутки, едва добравшись до постели. Не тут-то было! Весело по
трескивающие костры инквизиции вновь вторглись в мои невинные грезы.
После очередного поджаривания, обнаружив на часах давно наступившее за
втра, я поняла, что на эту ночь с меня «шашлыков» довольно.
Краюшка слегка обгрызенного с левого бока месяца заинтересованным гла
зом подглядывала сквозь штору. Рядом на одеяле посапывал Князь, серебрис
то-серый в пятне лунного света. Комнату наполняло сияние, и я могла легко
пересчитать на широкой мягкой лапке все когти, в такт дыханию плавно вон
завшиеся в подушку недалеко от моего носа.
Спать больше не хотелось. Хотелось легкого ветерка, прозрачного воздуха
. Хотелось парить в облаках, купаясь в лунном сиянии, зачерпывая ладонями
и подбрасывая ввысь россыпи звезд. И не хотелось вылезать из-под одеяла.

Я потянулась и сладко зевнула. Князь приоткрыл один глаз и с недовольным
видом попросил не ворочаться. Ладно, ваше высочество, постараюсь. Хотя в к
аком романе вы встречали мечтательных юных девушек, дрыхнущих бревном в
такую лунную ночь? И я очень мечтательно уставилась на месяц. То есть нет,
я устремила взор к обкусанному ночному светилу в цветочек (это от занаве
ски). Неудержимо хотелось поэзии. Как будто стихи так и кружились в звенящ
ем воздухе. Прямо язык чешется выдать что-нибудь высокое и красивое. На ве
чную тему, разумеется. О чем же еще пишут девушки? Типа так:

Я ждала тебя всю вечность…

Вполне возвышенное начало. Ну а дальше?…

Я ждала тебя всю вечность
Умоляла небеса
А тебя прислали черти
Вот такие чудеса

М-да. Начало очень даже романтичное. Зато конец Ц истинная правда. Разве
нет? А может быть, так:
Волнистый локон сердце мне волнует…
Мм… Гм-м… Ну-у… Локон Ц кокон Ц флакон… Нет, ударение не там. А есть ли воо
бще рифма на слово «локон»?
А зачем мне зацикливаться на локоне, если совсем рядом, буквально за стен
ой, смотрит десятый сон весь мой идеал? Мне что, о нем больше сказать нечег
о? Фрося, ты бездарность! Ты и влюбиться по-человечески не умеешь Ц стих п
орядочный сочинить не можешь! Разве влюбленные из себя рифмы центрифуго
й выжимают? Сосредоточься, Дыркина! Вспомни, отчего у тебя при первой встр
ече коленки задрожали?

Взгляд цвета мятных леденцо
в,
Паршивый нрав, характер тоже вредный,
Не любит сладких пирогов,
И вид вампирский, сине-бледный,
Какого черта нужен мне
Твой голос Ц ядовитый бархат?
Зачем мечтаю при луне?
Зачем вздыхаю в полумгле
О том, кто нежен так и колок?
Мой милый кактус
С тысячей иголок.

Ну вполне неплохо, а главное Ц искренне. И действительности соответству
ет. Только ритм не выдержала Ц посреди моего вдохновения отчего-то заво
лновался Князь. Я хотела его успокоить, но он отпнул мою руку задними лапа
ми и, свалившись с кровати, с озабоченной мордой удрал из комнаты. Отмахну
вшись от музы, я поспешила за ним, лишь накинув рубашку.
Князь спешил не в туалет и не к тарелке, как поступил бы всякий нормальный
кот. Протаранив крутым лбом дверь, юркнул в спальню хозяина.
Я оглянулась Ц навострив уши, на меня внимательна смотрели собаки. Псы с
финксами лежали на диване в гостиной, причем под боком у Цербера в пушист
ой белой шерсти устроился котенок Ц спавший сном младенца, разумеется.

Я нерешительно подошла к приоткрытой двери.
И Цезарь, и Цербер снова положили головы на лапы, но продолжали вниматель
но следить за каждым моим движением. В свете луны глаза-вишни блестели ис
корками, кто-то один грустно свистнул носом.
Конечно, порядочные девицы ночью к парням не врываются. Но и с трухлявой н
ечистью тоже не дерутся. Значит, я непорядочная и ненормальная.
Я заглянула в комнату. И чуть не споткнулась о лунную дорожку, развернувш
уюся от окна белым полотном.
Энтони спал, свернувшись клубочком, не раздевшись, на неразобранной пост
ели.
Ц Князь, уйди! Не мешай! Ц шепотом позвала я. Но кот суетливо шастал по кр
овати, с громким урчанием бодая хозяина в локоть. Как только этот паровоз
его не разбудил!
Подойдя на цыпочках, чтоб забрать зверя, я поняла, что Князь волновался не
зря.
Тони сотрясала дрожь, дыхание едва слышное, неровное. И даже в полутьме бе
лизна лица пугала. Лихорадка? Простудился после гималайских снегов, что
немудрено?
Ц Тони, ты чего? Тони, тебе плохо? Проснись, пожалуйста…
Я тихонько потормошила его за плечо, но ничего, безрезультатно.
В углу на тумбочке я нашла лампу, включила. Мягкий свет от оранжевого абаж
ура отогнал лунную нереальность. Но мертвенная бледность не ушла. Он не п
роснулся, когда я зажгла свет, не шевельнулся, когда взяла за руку. Пальцы
ледяные, на запястьях, под кольцами браслетов, размазана кровь, камни нес
терпимо блестят, переливаясь алым огнем. Мокрые ресницы беспокойно треп
ещут, скулы перечерчивают блестящие дорожки слез. Я потрогала лоб Ц пол
ное отсутствие температуры. Абсолютный лед. Значит, не простуда. Тогда чт
о? Спросить не у кого, сегодня Вик на ночь не остался. И телефон мне не сказа
л. Родителям звонить не буду Ц за это потом он меня сам, лично убьет…
Тони глубоко вздохнул, сжал мою руку. Теперь не уйду. Но я и не собиралась. С
ела рядом, на край постели, леопардовым покрывалом укрыла вздрагивающие
плечи. Кровати в этом доме просто королевские Ц прямо как в замке, и Энтон
и казался сейчас на этом широком ложе непривычно маленьким и беззащитны
м. Обычно ведь я смотрю на него снизу вверх. Смущаюсь от ледяного пламени з
еленых глаз. Но сейчас пушистые ресницы чуть подрагивают во сне. Дерзкая
улыбка, насмешливый изгиб бровей исчезли до утра. Кроткий и уставший анг
ел, просто котенок… Я осторожно убрала упавшую на лоб прядь, неправдопод
обно черную на белой коже. Легкое прикосновение моей руки Ц и незаметно
е движение в ответ, теплая щека на мгновение прижалась к моей ладони. Я при
слушалась. Лихорадочная дрожь ушла, дыхание стало ровней. Губы обрели цв
ет и были уже не так плотно сжаты. Руку мою не отпускал, держал в ладонях, пе
реплетя пальцы с моими.
А я смотрела на него, крепко спящего, и ни о чем на думала.
Рядом на пятнистых подушках улегся успокоившийся кот. Долго устраивалс
я, перекладываясь с боку на бок, крутясь по часовой стрелке, и наконец разв
ернулся во всю свою длину, кверху пузом, растопырив лапы. Решил, что теперь
можно и поспать.
Луна спряталась за крыши соседних домов. Лишь облака серебрились в круге
перламутрового ореола.
Я закрыла глаза, и слова в моей голове сами собой стали выстраиваться, скл
адываться в рифмы. Не было в них ни глубокого смысла, ни особого значения.
Слова просто струились, легко, как дыхание.

Почеши меня за ушком,
Приласкай меня немножко.
Если хочешь, стану кошкой Ц
И на этой вот подушке
Я разлягусь в вольной позе,-
(как сейчас Князь. И вот ведь не свалится!)
Поцелуй меня, как розе
Целовал бутон багряный.
Хочешь, вихрем снежным стану Ц
Из цветов весенних вишен,
Ручейком, чей голос тонкий
Средь деревьев едва слышен,
Соловьиной песней звонкой.
Если хочешь, стану гроздью
Я рябины сладко-горькой Ц
Средь зимы кусочком лета.
Приласкай меня ты только…
Почеши меня за ушком,
Дай мне ласкою напиться.
Хочешь, стану нежной кошкой?
Или буду грозной львицей!

Хотя тут я себе польстила. Какая из меня львица? Так, дикий бойцовский тушк
анчик.

ГЛАВА 38
Теорема одеяла: сны заразны

Утро. Число не знаю, месяц не помню.
Вроде бы еще лето
Ну вот! Решила самоотверженно бодрствовать всю ночь до рассвета Ц и тут
же упала в объятия Морфея. Хотя стыдно жаловаться, выспалась я преотличн
о. Пожалуй, впервые за неделю не горела в кострах инквизиции и теперь чувс
твую себя как никогда отдохнувшей и свежей. Впрочем, можно еще немножечк
о понежиться в постели…
Так. В постели? А в какой конкретно? Что-то не при Ц помню, чтобы вчера я воз
вращалась в свою постель. Чуть-чуть приоткрыв один глаз, я скво
зь ресницы незаметно оценила обстановку.
Почивала я ровно поперек кровати, уютно завернувшись в пушистое леопард
овое одеяло. В зашторенное окно золотистыми лучами стучалось утреннее с
олнышко. А голова моя неразумная-безмозговая покоилась на коленях у Энт
они. Он сидел, откинувшись на высокие подушки (разумеется, тоже в хищное пя
тнышко), подперев голову рукой, смотрел на меня. А пальцами другой Ц и это
я прекрасно чувствовала, Ц нежно перебирал мои разметавшиеся кудряшки
. Какой ужас! Непричесанная, со сна я обычно выгляжу как Горгона Медуза. Бо
же, как неудобно… (В смысле Ц неудобно морально, лежать-то вполне даже уд
обненько и комфортненько.) От стыда и смущения я должна была, наверно, скво
зь землю провалиться. Но почему-то не проваливалась, не хотелось. Совсем и
нисколько. Дыркина, ты безнравственная особа.
Ц Венера, звезда моя утренняя, можешь не притворяться. Ты уже не спишь.
Ц Сплю, Ц пробурчала я.
Ц Неужели? Тогда плохая из тебя звезда.
Ц А из тебя Ц подушка!
Ц Почему это? Не пуховая, конечно, но смирная.
Ц Угу, зато с будильником, Ц парировала я, потягиваясь и не торопясь вст
авать.
Похоже, Энтони тоже никуда не спешил. И так на меня смотрит, что я невольно
натянула одеяло до самого носа, опасаясь, как бы мои щеки не засветились р
умянцем ярче солнышка.
Ц Спасибо за ночь, Венера, Ц сказал он.
Я насторожилась. Мягкий тон и искренность в голосе несказанно изумляли.
Плюс очаровательно милая улыбка Ц глубине моего смущения не было преде
ла.
Ц А разве этой ночью между нами что-то было? Ц осторожно уточнила я.
Ц Было.
Я обмерла от этого долгого многозначительного взгляда.
Ц Твои сны, Венера.
Ц Мои Ц что?
Ц Они прекрасны.
Ц Ты видел мои сны?
Я села, но тут же опомнилась и запахнулась в рубашку.
Ц Не буквально, конечно, не бойся. Только эмоции: но и это совсем не мало.
Ц Надо же, мне снилось что-то хорошее? Странно, а я помню только этот навяз
чивый кошмар про ведьминские костры…
Ц Костры? Ты их видела?
Ц Еще как! Которую ночь поджариваюсь под полной луной. Барбекю по-монаст
ырски! Говорят, навязчивые сны Ц по дедушке Фрейду Ц это голос нашего по
дсознания. Так может, у меня с головой не все в порядке?
Ц Не беспокойся, все у тебя в норме. Просто ты видела мои сны. На
верно, твои способности телепата это позволяют.
Ц А, утешил, спасибо. Значит, я окей, а помешательство у тебя. Ну-ка признав
айся, с какой это радости у тебя крыша едет?
И, требуя ответа, я набросилась на Энтони стремительной летучей мышью в о
деяле. Повалив в подушки и едва не свалившись с кровати, я вырвала признан
ие щекоткой:
Ц Да мне это проклятие по наследству досталось от прадедушки!
Ц Бедненький, Ц вздохнула я, отпуская его и отдавая обратно оторванную
от воротника пуговицу. Ц И давно это с тобой?
Ц Четвертый год, доктор. Не вздыхай, я давно привык. Это тебе в новинку. А з
а всемогущество, по которому от зависти сохнет наш старый друг Альвис, но
чные кошмары Ц пустяковая цена.
Ц Да? А что ж тогда, господин всемогущий, ночью тебе так паршиво было? Смот
реть страшно Ц бледный, как утопленник, и дрожишь, как в лихорадке, а сам л
едяной, как удав.
Ц А ты откуда знаешь? И кстати, почему ты здесь оказалась?
Ц Кот привел, Ц выпалила я. Ц Князь о тебе так беспокоится…
Ц А ты? Ц прищурился он.
Ц И я. Тоже. Немножко, Ц со скрипом пришлось признаться.
Ц Зря. Ночь была лунная? Тогда все ясно. В такие вампирские ночи любая неч
исть немножко не в себе. Я не исключение. Венера, ты что предпочитаешь к за
втраку Ц чай или кофе?
Ц Какао!
Но ни я, ни Энтони не двинулись с места. Он сидел на самом краю постели, обхв
атив колени руками. Рассматривал меня, как обложку книги, будто решая, сто
ит ли прочесть. Я тоже его изучала, в точно такой же позе Ц на противополо
жном углу кровати.
Зазвонил телефон. Тони не шелохнулся.
Включился автоответчик. Это оказался его отец. Старательно сдержанным г
олосом он сообщил, что позавчера две бабушки, Сандра и Линда, попали в авто
катастрофу. Вдвоем они отправились за покупками, и на обратном пути в их т
акси врезался мусоровоз. Таксист не пострадал. А вот бабушкам не повезло
Ц одна в реанимации, вторые сутки в критическом состоянии. Похороны дру
гой состоятся сегодня.
Автоответчик пискнул и отключился.
В комнате ничего не изменилось. Только солнце за окном стало холодным. И с
тарые часы в прихожей тикали нестерпимо громко.

ГЛАВА 39
Про фатализм

Печаль всегда бродит вокруг нас. Она похожа на глубокое синее море, котор
ое тебя медленно топит, когда ты устал и больше не можешь бороться…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39