А Коля подсел как-то к нему:
Ц Мы с тобой взрослые люди. Объясни, почему пропускаешь школу?
Ц А я работать хочу. Хочу быть мотористом.
Коля не стал его уговаривать. А наутро разбудил не в семь, как обычно, в шко
лу, а в шесть:
Ц Вставай, работничек.
Сашке ох как не хотелось вставать, а встал. Поработал недельку, другую. Про
мывал в керосине части от моторов, другой работы не доверяли. Вскоре ураз
умел: не очень-то это веселое занятие, а чтобы суметь в моторе разобраться
, знаний не хватает. Седьмой класс Сашка закончил. А потом все же пошел раб
отать на верфь мотористом.
Коля все дни в порту, в полетах. И дома до полуночи над чертежами сидит. Худ
ой, вот как Томка. Хотела подкормить его получше Ц сил-то ведь ему надо мн
ого, один ведь работник, Ц стала готовить ему посытнее. Так чуть не рассо
рились. Подаст ему блинков, горячих, румяных. Он обязательно спросит:
Ц А дети ели?
Ц Ели, ели…
А что ребятам Ц они и картошки поедят, и каши, вон какую кастрюлю сварила,
что тебе ведро.
Только Колю не проведешь. Подозвал Томку:
Ц Томусик, поди сюда.
Та рада, бежит. Все ее зовут Ц кто: «шкода», кто «кощей», только Коля Ц Тому
сик!
Ц Вы это ели?
Томка глянула, повела носом Ц пахну-у-ут!.. Слюнки сразу потекли. Молчит. Т
олько глаза моргают. Знает: скажет Ц не ели Ц от матери трепка будет, а не
правду она Коле сказать никак не может.
Ц Мама, наверно, забыла нам дать…
Анна Федоровна только глянула на Томку.
Коля отодвинул миску.
Ц Я так и знал. Сколько раз я, мама, говорил, что всем, то и мне. Или я дома вов
се есть не буду.
Схватил миску и к ребятам.
Ц Ешьте, пока горячие.
Сейчас в их новой квартире, в доме инженерно-технических работников, у Ко
ли уже своя комната есть. Анна Федоровна строго следит, чтобы ребята туда
ни ногой. Колин письменный стол завален бумагами и чертежами. Во всю стен
у висит карта Союза, на ней флажки наколоты Ц это маршруты, по которым уже
летали дирижабли и по которым еще предстоит летать, осваивать новые тра
ссы. Москва Ц Ленинград, Москва Ц Смоленск, Москва Ц Киев… Харьков… Сев
астополь… Казань… Архангельск… Свердловск… Новосибирск… Этих флажков
все прибавляется, все дальше уходят они от Москвы. Ребят только впусти ту
да, они такие там свои «маршруты» наведут, все флажки перетасуют!
Томка смотрела на пробегавшие за окном столбы, обсыпанные снегом деревь
я.
В Кисловодске ох и скучно было, думает она, и поиграть не с кем. А дома!.. Их, ре
бят, там много, и всегда то игра, то драка. И в самый разгар Ц тут как тут Ц К
оля! Идет по улице, в большущих унтах, заложив руки за спину, насвистывает
свою любимую «Ноченьку». А в комнате!..
Все опрометью бросаются застилать сбившуюся постель, собирать все с пол
а, приглаживают всклокоченные волосы, вытирают носы.
Когда Коля входит, они все уже сидят на стульях, чинно, как на фотографии. И
как он догадывается, что у них тут было?
Ц Когда уж вы научитесь в мире жить? Ц с горечью скажет Коля. И махнет рук
ой. Ц Марш по углам!
Он очень не любит драки и раздоры.
Хорошо Сашка уже большой, а то раньше у них и углов не хватало.
Коля достанет из кармана французский словарик, заглянет в него, заложит
руки за спину и начинает ходить по комнате, повторяя:
Ц Л'анфан, ле паран, ле гарсон, ля физ…
Остановится, наморщит лоб, припомнит и опять:
Ц Ле гарсон, ля физ…
Французские слова ужасно смешные, Коля говорил их в нос и картавя. Наверн
о, трудно ему было, у него, должно быть, язык во рту переворачивался. Попроб
уй тут, удержись, не засмейся! Все терпят-терпят, а потом как прыснут разом.
И остановиться не могут.
Коля смотрит на них растерянно, ничего не понимает. А строгости уже нет.
Ц Мама, Ц крикнет, Ц да возьми их, с ними много не наработаешь!
А когда он приходит домой и у них по-настоящему мир, они все гурьбой броса
ются раздевать его.
Томка с Нюсей стягивают унты Ц Томка всегда правый, Нюся Ц левый. Витька
отстегивает тугие пуговицы комбинезона. Лида снимает шлем.
Раздевать Николая после полета стало у них обычаем, обязательным и прият
ным для всех. А началось это с того дня, когда он вернулся из полета с переб
интованными руками и долго потом не мог ничего ими делать.
Они тогда не сразу все узнали. Коля не хотел пугать их, главное, маму, и, прид
я домой, быстро прошел в свою комнату, запрятав руки в карманы. Ужинать не
стал, сослался на срочную работу.
Анна Федоровна все же понесла ему в комнату поесть. Приоткрыла дверь… Ко
ля сидел на кровати к ней боком, дул на ладони, осторожно снимая окровавле
нные бинты. Кожа на пальцах и ладонях была содрана страшно. У Анны Федоров
ны потемнело в глазах, она схватилась за косяк двери.
Ц Ну что ты, мама, Ц стал успокаивать ее Коля, Ц это же я головешку у кост
ра схватил. Ц И засмеялся: Ц И чего, дурак, хватал?!
Она не поверила про головешку. Потом его товарищи рассказали ей совсем д
ругое. А вскоре прочитала в газете «Центральный Исполнительный Комитет
Союза ССР 9/Х с. г. постановил: «За героизм, проявленный при спасении дирижа
бля В-2 «Смольный» 6 сентября 1935 года, наградить командира дирижабля т. Гудо
ванцева Николая Семеновича орденом Красной Звезды».
…Это был один из многих агитперелетов, которые они совершали в разные го
рода, чтобы множество людей своими глазами могли увидеть, каков он, дириж
абль, какие огромные возможности таит он в себе. Об этом дирижаблисты увл
еченно рассказывали прямо на аэродромах, в клубах, Дворцах культуры, на п
редприятиях, куда их приглашали.
Полет был по маршруту Ленинград Ц Донбасс. Последним пунктом был Донецк
. Корабль медленно плыл над городом, над возвышавшимися прямо посреди ул
иц копрами шахт, черными конусами терриконов. Они сбрасывали идущим вниз
у людям пачки листовок, тоненьких брошюр. Сверху видно было, как кидались
к ним люди, подхватывали на лету. Останавливались, читали. Задирали голов
ы, махали этими листовками.
На аэродроме было полно народу. Сбежались посмотреть на дирижабль, а мож
ет, и помочь. Начальник аэроклуба Ц в спортивной майке и форменной фураж
ке с «крабом»
Эмблема, помещенная на головном уборе летного состава, в простореч
ии именовалась «крабом».
на бритой голове Ц энергично отдавал распоряжения наскоро орган
изованной им швартовой команде. Тут же рабочие порта ввинчивали в землю
метровой длины авиационные штопоры. Причальной мачты на аэродроме еще н
е было, эти штопоры должны были временно заменить ее.
Посадка прошла вполне благополучно. Десятка три хлопцев ловко подхвати
ли сброшенный с дирижабля гайдроп, а потом и причальные тросы, подтянули
корабль к земле.
Большая часть экипажа сошла с корабля. Гудованцев отдал рапорт о заверше
нии агитперелета. Восторженные возгласы, громкие аплодисменты были ему
ответом.
Экипаж занялся швартовкой. Корабль без экипажа значительно облегчился
и, натягивая канаты, тянул вверх.
Ц Эй, хлопчики, Ц окликнул Николай толпившихся тут же, таращивших глаза
мальчишек, Ц хотите в гондолу?
Ребята замерли.
Ц А можно?
Ц Можно, влезайте, заодно балластом будете.
Они засверкали голыми пятками по шаткому трапу.
Несбыточной мечтой было их желание хотя бы одним глазом заглянуть внутр
ь. И вдруг влезайте!..
Их набралось в гондоле больше десятка. Разбежались по сторонам, все осма
тривают, дивятся.
Неожиданно вдали громыхнуло. Небольшое облачко у горизонта, которое они
видели еще до посадки, разрасталось в тучу. Надвигалась гроза.
Гудованцев посматривал на нее, на рабочих, которые ввинчивали последние
штопоры. Их уже было ввинчено больше полусотни. Руководил работой началь
ник аэроклуба.
Ц Быстрее, ребята, Ц поторапливал он, Ц надо кончать швартовку. Ц Илья
-пророк не будет ждать!
Он то и дело стаскивал фуражку, вытирал вспотевшую голову. Было невероят
но душно и как-то отрешенно-тихо, ни малейшего ветерка…
И тут, в один миг, закрутив, перемешав все, на них обрушился шквал. Вздыбилс
я серый вихрь пыли, сухой травы, хлестко ударил в лица людей, в дирижабль м
гновенно все пришло в движение, забились платья, рубахи, всплеснули сорв
анные с голов платки, тут же затерявшись в несущейся колючей мути. Свист в
етра, испуганные голоса детей, женщин, треск лопающихся канатов и чей-то п
ронзительный крик:
Ц Держи-и-и!!
Дирижабль, этот шестидесятиметровый парус, метнулся в сторону. С силой у
дарила о землю гондола. Люди шарахнулись. Новый шквал, и, вырывая штопорны
е якоря, обрывая канаты, сбрасывая последние путы, дирижабль рванулся вв
ысь.
Ц Держи-и-и!! Ц Крики людей потонули в вое ветра.
Перед Николаем мелькнул конец пляшущего в серой мгле каната. Мгновенно р
ешившись, он кинулся к нему и схватился. Его рвануло и понесло.
В воздухе оказалось еще два человека: милиционер и начальник аэроклуба.
Они все еще надеялись удержать корабль.
Ц Прыгайте! Отпускайте скорее! Ц кричали им снизу.
А они оглянуться не успели, как были уже на десятиметровой высоте. Разжал
и наконец пальцы и хлопнулись на землю. К ним на помощь кинулись люди.
Николай висел на размашисто раскачивающемся канате и карабкался вверх.
Ему во что бы то ни стало нужно было быть там, на корабле. В гондоле оставал
ись три члена экипажа и мальчишки. Он в ответе за них, за корабль.
Гондола чиркнула по какой-то крыше. Николая швырнуло в сторону и тут же вы
несло выше всех крыш. Дома стремительно уходили назад. А на него так же стр
емительно надвигалась возвышавшаяся над ними заводская труба. Ржаво-бу
рая, в черно-сажевых натеках, она быстро вырастала, приближаясь. Стиснув з
убы, Николай лез по канату. Перехват руки… еще перехват… еще… Край трубы н
аступает. Дирижабль кинуло вверх, и нацеленное в небо черное жерло прошл
о совсем рядом. Краем глаза Николай успел увидеть его нутро, мерцание обл
итых черным глянцем стен.
Все тяжелее становилось тело. Руки отказывали. Николай сжимал их, собира
я последние силы. Только не останавливаться! Вверх. Еще. На далекую, затяну
тую вихрями пыли землю он не смотрел. Сейчас земля была не для него. Он слы
шал испуганные ребячьи голоса в гондоле. Он напрягал все силы. Ладони гор
ели так, словно он поднимался по раскаленному тросу. Только бы там, наверх
у, не убрали трап!
В гондоле было смятение. Когда шквал сорвал дирижабль со швартовых, рван
уло так, что все полетели на пол, друг на друга, кто куда и как попало. Когда
смогли подняться, ребята кинулись к иллюминаторам, к двери, зовя на помощ
ь.
Ц От двери! Ц громко и решительно прозвучал девичий голос.
Штурвальный Людмила Эйхенвальд мгновенно взяла командование на себя. Р
ешение надо было принимать немедля. Не понимая, что дирижабль летит уже в
ыше домов, ребята могли начать выпрыгивать из гондолы.
Ц По местам! Поднять трап! Закрыть дверь гондолы!
Не видя никого, кто мог бы выполнить ее приказ, Люда сама бросилась к трапу
. К ней на помощь подбежал какой-то паренек. Заглянув вниз, он вскрикнул. Та
м, раскачиваясь на канате, карабкался вверх человек.
Люда не узнала, скорее угадала, что это был командир. Затаив дыхание, боясь
помешать ему, она, прильнув к косяку двери, еле слышно шептала:
Ц Ну давай, Коля, давай, совсем еще немножко… До трапа действительно оста
валось совсем немного.
Ему надо помочь. Как?.. До каната из гондолы не дотянешься.
Еще последнее усилие.
Ц Коля, держись!
Николай дотянулся до трапа, схватился одной рукой. И замер. Силы были на ис
ходе, и он копил их по крохам. С минуту висел так, потом резким броском схва
тился и другой рукой.
Ц Коля, держись, держись крепче! Ц сначала тихо, потом громче, чтобы он ус
лышал, крикнула Люда. Ц Мы тебя вытянем!
Она, паренек и подоспевший на помощь бортмеханик быстро втянули трап, на
котором висел Николай, в гондолу.
Николай тяжело дышал. Прислонившись к стене, он оглядел гондолу, ребят. Пр
итихшие, они смотрели на него во все глаза. Тыльной стороной руки он смахн
ул со лба струйки пота. С ладоней капала кровь.
Неожиданно огненным всполохом гондолу осветила молния. Осветила лица н
евероятно ярким неестественным белым светом. И почти в то же мгновение, к
азалось, прямо по гондоле ударил гром.
Ц Заводить моторы! Ц громко отдал команду Николай и, чуть качнувшись, о
торвался от стены. Прошел в рубку управления. Бортмеханик мгновенно кину
лся к мотору. А Люда, схватив в аптечке бинты, бросилась в рубку.
Дирижабль летел неуправляемый, по воле ветра. И продолжал подниматься. В
ысота уже восемьсот метров. С минуты на минуту появится угроза повышенно
го сверхдавления в оболочке. Вспышки молний продолжались. Случись молни
и пронзить оболочку, и шесть тысяч кубометров водорода вспыхнут огненны
м факелом. От грозы надо было уходить как можно скорее.
Снова прокатился гром. Ливень гулко зашумел, ударяясь о зонтичные водоот
воды гондолы. Задержись Николай хотя бы на минуту там, на канате, и отяжеле
вшая от дождя одежда не дала бы ему подняться.
Негромко, словно не решаясь заглушать шум дождя, заработал мотор. Вскоре
был запущен и второй. Николай взял забинтованными руками штурвал глубин
ы.
Ц Курс норд-норд-вест!
Ц Есть норд-норд-вест!
Люда уже стояла у штурвала направления.
Скоро внизу стала видна желто-серая стерня уже убранных хлебов. Вспышки
молний были уже не такими яркими, и раскаты грома доходили с большим опоз
данием. От грозы они уходили. Хотя серые клубы туч висели сплошной пелено
й, ливневого дождя уже не было. Моросил лишь мелкий дождик.
Быстро темнело. На земле сизо сгущались сумерки. В окнах домов загоралис
ь светлячки. Корабль проплывал над поселками. Что это были за поселки, они
не знали. А карты в планшете у штурмана, там, на земле.
Ц Товарищ командир!
Николай обернулся. Перед ним стоял веснушчатый, с выгоревшими на солнце
волосами паренек и вопросительно, с надеждой смотрел на него.
Ц Товарищ командир, если нужно что сделать, вы только скажите.
Ц А что ты умеешь? Ц улыбнулся Николай. Парнишка весь зарделся:
Ц Все. Почти все. Я в кружке Осоавиахима занимаюсь.
Ц Вон как? Ц Николай заинтересованно глянул на него. Ц Тебя как звать-т
о?
Ц Ваня. Ваня Ветренко.
Мальчик замер, ожидая, что скажет командир.
Ц Ты здешний? Ц немного подумав, спросил Николай.
Ц Ага.
Ц Ну тогда давай, помогай нам. Становись к окну и, как только увидишь знак
омую местность, поселок, городок, тут же докладывай. Ясно?
Глаза парнишки заблестели.
Ц Есть смотреть, узнавать местность, докладывать, Ц очень серьезно отч
еканил он.
Все ребята, намаявшись, приткнулись друг к другу прямо на полу, уже спали.
Ваня не отходил от окна. Всматривался.
Они пересекли железную дорогу. Рельсы, поблескивая в темноте, уходили вп
раво. Слева показалось множество огней. Город. Николай повел корабль к не
му.
Вдруг Ваня радостно вскрикнул:
Ц Товарищ командир, это Макеевка, точно, Макеевка! Я узнал. Вон две трубы и
еще одна… Это мартеновские печи.
Ц Не ошибаешься?
Ц Нет, мы летали здесь. Макеевка это.
Ц Тогда все в порядке, Ц обрадованно сказал Николай. Ц От Макеевки по к
омпасу дойдем.
В три часа ночи, прокружив над полями и долами пять часов, на последних лит
рах бензина подошли они к Донецкому аэродрому.
Их там ждали. Вовсю светили прожекторы. Когда луч ударил в окно гондолы и о
светил все очень ярко, проснулись разом все ребята, бросились к окнам.
Ц Где мы?
Ц Домой прилетели.
Ц Ну, Ваня, Ц Николай крепко обнял мальчишку. Так по сердцу ему он пришел
ся, даже расставаться жалко было. Ц Что я тебе скажу: глаз у тебя приметли
вый, смелость есть, в беде не теряешься. Будешь летчиком. От души желаю
Иван Яковле
вич Ветренко действительно стал летчиком. В годы Великой Отечественной
войны сражался с гитлеровцами на штурмовиках Ил-2 и Ил-10.
.
…Каких только полетов не бывает у дирижаблистов! На дирижаблях, на аэрос
татах… Но разве это все? Тут еще шары-лилипуты или, как их еще зовут, шары-п
рыгуны, появились. Зачем их только придумали?! Когда Анна Федоровна видит
в воздухе эти маленькие, словно игрушечные, шары и под каждым сидящего пр
осто на дощечке, свесив ноги, как на качелях, аэронавта, у нее сердце совсе
м обмирает. Иной раз они летят прямо над домом, и Коля кричит ей оттуда:
Ц Мама, готовь наши, сибирские, пельмени, скоро придем впятером!..
Махнет ей рукой, и ветер унесет его.
До чего же любят они эти полеты! И не только парни, девчонки не меньше. Усяд
утся на дощечке, оттолкнутся от земли ногами и пошли вверх, сбрасывая по г
орстке-другой балласт (песок) из мешка. И так, видно, хорошо им там, в вышине!
Анна Федоровна только дивится, глядя на них…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Ц Мы с тобой взрослые люди. Объясни, почему пропускаешь школу?
Ц А я работать хочу. Хочу быть мотористом.
Коля не стал его уговаривать. А наутро разбудил не в семь, как обычно, в шко
лу, а в шесть:
Ц Вставай, работничек.
Сашке ох как не хотелось вставать, а встал. Поработал недельку, другую. Про
мывал в керосине части от моторов, другой работы не доверяли. Вскоре ураз
умел: не очень-то это веселое занятие, а чтобы суметь в моторе разобраться
, знаний не хватает. Седьмой класс Сашка закончил. А потом все же пошел раб
отать на верфь мотористом.
Коля все дни в порту, в полетах. И дома до полуночи над чертежами сидит. Худ
ой, вот как Томка. Хотела подкормить его получше Ц сил-то ведь ему надо мн
ого, один ведь работник, Ц стала готовить ему посытнее. Так чуть не рассо
рились. Подаст ему блинков, горячих, румяных. Он обязательно спросит:
Ц А дети ели?
Ц Ели, ели…
А что ребятам Ц они и картошки поедят, и каши, вон какую кастрюлю сварила,
что тебе ведро.
Только Колю не проведешь. Подозвал Томку:
Ц Томусик, поди сюда.
Та рада, бежит. Все ее зовут Ц кто: «шкода», кто «кощей», только Коля Ц Тому
сик!
Ц Вы это ели?
Томка глянула, повела носом Ц пахну-у-ут!.. Слюнки сразу потекли. Молчит. Т
олько глаза моргают. Знает: скажет Ц не ели Ц от матери трепка будет, а не
правду она Коле сказать никак не может.
Ц Мама, наверно, забыла нам дать…
Анна Федоровна только глянула на Томку.
Коля отодвинул миску.
Ц Я так и знал. Сколько раз я, мама, говорил, что всем, то и мне. Или я дома вов
се есть не буду.
Схватил миску и к ребятам.
Ц Ешьте, пока горячие.
Сейчас в их новой квартире, в доме инженерно-технических работников, у Ко
ли уже своя комната есть. Анна Федоровна строго следит, чтобы ребята туда
ни ногой. Колин письменный стол завален бумагами и чертежами. Во всю стен
у висит карта Союза, на ней флажки наколоты Ц это маршруты, по которым уже
летали дирижабли и по которым еще предстоит летать, осваивать новые тра
ссы. Москва Ц Ленинград, Москва Ц Смоленск, Москва Ц Киев… Харьков… Сев
астополь… Казань… Архангельск… Свердловск… Новосибирск… Этих флажков
все прибавляется, все дальше уходят они от Москвы. Ребят только впусти ту
да, они такие там свои «маршруты» наведут, все флажки перетасуют!
Томка смотрела на пробегавшие за окном столбы, обсыпанные снегом деревь
я.
В Кисловодске ох и скучно было, думает она, и поиграть не с кем. А дома!.. Их, ре
бят, там много, и всегда то игра, то драка. И в самый разгар Ц тут как тут Ц К
оля! Идет по улице, в большущих унтах, заложив руки за спину, насвистывает
свою любимую «Ноченьку». А в комнате!..
Все опрометью бросаются застилать сбившуюся постель, собирать все с пол
а, приглаживают всклокоченные волосы, вытирают носы.
Когда Коля входит, они все уже сидят на стульях, чинно, как на фотографии. И
как он догадывается, что у них тут было?
Ц Когда уж вы научитесь в мире жить? Ц с горечью скажет Коля. И махнет рук
ой. Ц Марш по углам!
Он очень не любит драки и раздоры.
Хорошо Сашка уже большой, а то раньше у них и углов не хватало.
Коля достанет из кармана французский словарик, заглянет в него, заложит
руки за спину и начинает ходить по комнате, повторяя:
Ц Л'анфан, ле паран, ле гарсон, ля физ…
Остановится, наморщит лоб, припомнит и опять:
Ц Ле гарсон, ля физ…
Французские слова ужасно смешные, Коля говорил их в нос и картавя. Наверн
о, трудно ему было, у него, должно быть, язык во рту переворачивался. Попроб
уй тут, удержись, не засмейся! Все терпят-терпят, а потом как прыснут разом.
И остановиться не могут.
Коля смотрит на них растерянно, ничего не понимает. А строгости уже нет.
Ц Мама, Ц крикнет, Ц да возьми их, с ними много не наработаешь!
А когда он приходит домой и у них по-настоящему мир, они все гурьбой броса
ются раздевать его.
Томка с Нюсей стягивают унты Ц Томка всегда правый, Нюся Ц левый. Витька
отстегивает тугие пуговицы комбинезона. Лида снимает шлем.
Раздевать Николая после полета стало у них обычаем, обязательным и прият
ным для всех. А началось это с того дня, когда он вернулся из полета с переб
интованными руками и долго потом не мог ничего ими делать.
Они тогда не сразу все узнали. Коля не хотел пугать их, главное, маму, и, прид
я домой, быстро прошел в свою комнату, запрятав руки в карманы. Ужинать не
стал, сослался на срочную работу.
Анна Федоровна все же понесла ему в комнату поесть. Приоткрыла дверь… Ко
ля сидел на кровати к ней боком, дул на ладони, осторожно снимая окровавле
нные бинты. Кожа на пальцах и ладонях была содрана страшно. У Анны Федоров
ны потемнело в глазах, она схватилась за косяк двери.
Ц Ну что ты, мама, Ц стал успокаивать ее Коля, Ц это же я головешку у кост
ра схватил. Ц И засмеялся: Ц И чего, дурак, хватал?!
Она не поверила про головешку. Потом его товарищи рассказали ей совсем д
ругое. А вскоре прочитала в газете «Центральный Исполнительный Комитет
Союза ССР 9/Х с. г. постановил: «За героизм, проявленный при спасении дирижа
бля В-2 «Смольный» 6 сентября 1935 года, наградить командира дирижабля т. Гудо
ванцева Николая Семеновича орденом Красной Звезды».
…Это был один из многих агитперелетов, которые они совершали в разные го
рода, чтобы множество людей своими глазами могли увидеть, каков он, дириж
абль, какие огромные возможности таит он в себе. Об этом дирижаблисты увл
еченно рассказывали прямо на аэродромах, в клубах, Дворцах культуры, на п
редприятиях, куда их приглашали.
Полет был по маршруту Ленинград Ц Донбасс. Последним пунктом был Донецк
. Корабль медленно плыл над городом, над возвышавшимися прямо посреди ул
иц копрами шахт, черными конусами терриконов. Они сбрасывали идущим вниз
у людям пачки листовок, тоненьких брошюр. Сверху видно было, как кидались
к ним люди, подхватывали на лету. Останавливались, читали. Задирали голов
ы, махали этими листовками.
На аэродроме было полно народу. Сбежались посмотреть на дирижабль, а мож
ет, и помочь. Начальник аэроклуба Ц в спортивной майке и форменной фураж
ке с «крабом»
Эмблема, помещенная на головном уборе летного состава, в простореч
ии именовалась «крабом».
на бритой голове Ц энергично отдавал распоряжения наскоро орган
изованной им швартовой команде. Тут же рабочие порта ввинчивали в землю
метровой длины авиационные штопоры. Причальной мачты на аэродроме еще н
е было, эти штопоры должны были временно заменить ее.
Посадка прошла вполне благополучно. Десятка три хлопцев ловко подхвати
ли сброшенный с дирижабля гайдроп, а потом и причальные тросы, подтянули
корабль к земле.
Большая часть экипажа сошла с корабля. Гудованцев отдал рапорт о заверше
нии агитперелета. Восторженные возгласы, громкие аплодисменты были ему
ответом.
Экипаж занялся швартовкой. Корабль без экипажа значительно облегчился
и, натягивая канаты, тянул вверх.
Ц Эй, хлопчики, Ц окликнул Николай толпившихся тут же, таращивших глаза
мальчишек, Ц хотите в гондолу?
Ребята замерли.
Ц А можно?
Ц Можно, влезайте, заодно балластом будете.
Они засверкали голыми пятками по шаткому трапу.
Несбыточной мечтой было их желание хотя бы одним глазом заглянуть внутр
ь. И вдруг влезайте!..
Их набралось в гондоле больше десятка. Разбежались по сторонам, все осма
тривают, дивятся.
Неожиданно вдали громыхнуло. Небольшое облачко у горизонта, которое они
видели еще до посадки, разрасталось в тучу. Надвигалась гроза.
Гудованцев посматривал на нее, на рабочих, которые ввинчивали последние
штопоры. Их уже было ввинчено больше полусотни. Руководил работой началь
ник аэроклуба.
Ц Быстрее, ребята, Ц поторапливал он, Ц надо кончать швартовку. Ц Илья
-пророк не будет ждать!
Он то и дело стаскивал фуражку, вытирал вспотевшую голову. Было невероят
но душно и как-то отрешенно-тихо, ни малейшего ветерка…
И тут, в один миг, закрутив, перемешав все, на них обрушился шквал. Вздыбилс
я серый вихрь пыли, сухой травы, хлестко ударил в лица людей, в дирижабль м
гновенно все пришло в движение, забились платья, рубахи, всплеснули сорв
анные с голов платки, тут же затерявшись в несущейся колючей мути. Свист в
етра, испуганные голоса детей, женщин, треск лопающихся канатов и чей-то п
ронзительный крик:
Ц Держи-и-и!!
Дирижабль, этот шестидесятиметровый парус, метнулся в сторону. С силой у
дарила о землю гондола. Люди шарахнулись. Новый шквал, и, вырывая штопорны
е якоря, обрывая канаты, сбрасывая последние путы, дирижабль рванулся вв
ысь.
Ц Держи-и-и!! Ц Крики людей потонули в вое ветра.
Перед Николаем мелькнул конец пляшущего в серой мгле каната. Мгновенно р
ешившись, он кинулся к нему и схватился. Его рвануло и понесло.
В воздухе оказалось еще два человека: милиционер и начальник аэроклуба.
Они все еще надеялись удержать корабль.
Ц Прыгайте! Отпускайте скорее! Ц кричали им снизу.
А они оглянуться не успели, как были уже на десятиметровой высоте. Разжал
и наконец пальцы и хлопнулись на землю. К ним на помощь кинулись люди.
Николай висел на размашисто раскачивающемся канате и карабкался вверх.
Ему во что бы то ни стало нужно было быть там, на корабле. В гондоле оставал
ись три члена экипажа и мальчишки. Он в ответе за них, за корабль.
Гондола чиркнула по какой-то крыше. Николая швырнуло в сторону и тут же вы
несло выше всех крыш. Дома стремительно уходили назад. А на него так же стр
емительно надвигалась возвышавшаяся над ними заводская труба. Ржаво-бу
рая, в черно-сажевых натеках, она быстро вырастала, приближаясь. Стиснув з
убы, Николай лез по канату. Перехват руки… еще перехват… еще… Край трубы н
аступает. Дирижабль кинуло вверх, и нацеленное в небо черное жерло прошл
о совсем рядом. Краем глаза Николай успел увидеть его нутро, мерцание обл
итых черным глянцем стен.
Все тяжелее становилось тело. Руки отказывали. Николай сжимал их, собира
я последние силы. Только не останавливаться! Вверх. Еще. На далекую, затяну
тую вихрями пыли землю он не смотрел. Сейчас земля была не для него. Он слы
шал испуганные ребячьи голоса в гондоле. Он напрягал все силы. Ладони гор
ели так, словно он поднимался по раскаленному тросу. Только бы там, наверх
у, не убрали трап!
В гондоле было смятение. Когда шквал сорвал дирижабль со швартовых, рван
уло так, что все полетели на пол, друг на друга, кто куда и как попало. Когда
смогли подняться, ребята кинулись к иллюминаторам, к двери, зовя на помощ
ь.
Ц От двери! Ц громко и решительно прозвучал девичий голос.
Штурвальный Людмила Эйхенвальд мгновенно взяла командование на себя. Р
ешение надо было принимать немедля. Не понимая, что дирижабль летит уже в
ыше домов, ребята могли начать выпрыгивать из гондолы.
Ц По местам! Поднять трап! Закрыть дверь гондолы!
Не видя никого, кто мог бы выполнить ее приказ, Люда сама бросилась к трапу
. К ней на помощь подбежал какой-то паренек. Заглянув вниз, он вскрикнул. Та
м, раскачиваясь на канате, карабкался вверх человек.
Люда не узнала, скорее угадала, что это был командир. Затаив дыхание, боясь
помешать ему, она, прильнув к косяку двери, еле слышно шептала:
Ц Ну давай, Коля, давай, совсем еще немножко… До трапа действительно оста
валось совсем немного.
Ему надо помочь. Как?.. До каната из гондолы не дотянешься.
Еще последнее усилие.
Ц Коля, держись!
Николай дотянулся до трапа, схватился одной рукой. И замер. Силы были на ис
ходе, и он копил их по крохам. С минуту висел так, потом резким броском схва
тился и другой рукой.
Ц Коля, держись, держись крепче! Ц сначала тихо, потом громче, чтобы он ус
лышал, крикнула Люда. Ц Мы тебя вытянем!
Она, паренек и подоспевший на помощь бортмеханик быстро втянули трап, на
котором висел Николай, в гондолу.
Николай тяжело дышал. Прислонившись к стене, он оглядел гондолу, ребят. Пр
итихшие, они смотрели на него во все глаза. Тыльной стороной руки он смахн
ул со лба струйки пота. С ладоней капала кровь.
Неожиданно огненным всполохом гондолу осветила молния. Осветила лица н
евероятно ярким неестественным белым светом. И почти в то же мгновение, к
азалось, прямо по гондоле ударил гром.
Ц Заводить моторы! Ц громко отдал команду Николай и, чуть качнувшись, о
торвался от стены. Прошел в рубку управления. Бортмеханик мгновенно кину
лся к мотору. А Люда, схватив в аптечке бинты, бросилась в рубку.
Дирижабль летел неуправляемый, по воле ветра. И продолжал подниматься. В
ысота уже восемьсот метров. С минуты на минуту появится угроза повышенно
го сверхдавления в оболочке. Вспышки молний продолжались. Случись молни
и пронзить оболочку, и шесть тысяч кубометров водорода вспыхнут огненны
м факелом. От грозы надо было уходить как можно скорее.
Снова прокатился гром. Ливень гулко зашумел, ударяясь о зонтичные водоот
воды гондолы. Задержись Николай хотя бы на минуту там, на канате, и отяжеле
вшая от дождя одежда не дала бы ему подняться.
Негромко, словно не решаясь заглушать шум дождя, заработал мотор. Вскоре
был запущен и второй. Николай взял забинтованными руками штурвал глубин
ы.
Ц Курс норд-норд-вест!
Ц Есть норд-норд-вест!
Люда уже стояла у штурвала направления.
Скоро внизу стала видна желто-серая стерня уже убранных хлебов. Вспышки
молний были уже не такими яркими, и раскаты грома доходили с большим опоз
данием. От грозы они уходили. Хотя серые клубы туч висели сплошной пелено
й, ливневого дождя уже не было. Моросил лишь мелкий дождик.
Быстро темнело. На земле сизо сгущались сумерки. В окнах домов загоралис
ь светлячки. Корабль проплывал над поселками. Что это были за поселки, они
не знали. А карты в планшете у штурмана, там, на земле.
Ц Товарищ командир!
Николай обернулся. Перед ним стоял веснушчатый, с выгоревшими на солнце
волосами паренек и вопросительно, с надеждой смотрел на него.
Ц Товарищ командир, если нужно что сделать, вы только скажите.
Ц А что ты умеешь? Ц улыбнулся Николай. Парнишка весь зарделся:
Ц Все. Почти все. Я в кружке Осоавиахима занимаюсь.
Ц Вон как? Ц Николай заинтересованно глянул на него. Ц Тебя как звать-т
о?
Ц Ваня. Ваня Ветренко.
Мальчик замер, ожидая, что скажет командир.
Ц Ты здешний? Ц немного подумав, спросил Николай.
Ц Ага.
Ц Ну тогда давай, помогай нам. Становись к окну и, как только увидишь знак
омую местность, поселок, городок, тут же докладывай. Ясно?
Глаза парнишки заблестели.
Ц Есть смотреть, узнавать местность, докладывать, Ц очень серьезно отч
еканил он.
Все ребята, намаявшись, приткнулись друг к другу прямо на полу, уже спали.
Ваня не отходил от окна. Всматривался.
Они пересекли железную дорогу. Рельсы, поблескивая в темноте, уходили вп
раво. Слева показалось множество огней. Город. Николай повел корабль к не
му.
Вдруг Ваня радостно вскрикнул:
Ц Товарищ командир, это Макеевка, точно, Макеевка! Я узнал. Вон две трубы и
еще одна… Это мартеновские печи.
Ц Не ошибаешься?
Ц Нет, мы летали здесь. Макеевка это.
Ц Тогда все в порядке, Ц обрадованно сказал Николай. Ц От Макеевки по к
омпасу дойдем.
В три часа ночи, прокружив над полями и долами пять часов, на последних лит
рах бензина подошли они к Донецкому аэродрому.
Их там ждали. Вовсю светили прожекторы. Когда луч ударил в окно гондолы и о
светил все очень ярко, проснулись разом все ребята, бросились к окнам.
Ц Где мы?
Ц Домой прилетели.
Ц Ну, Ваня, Ц Николай крепко обнял мальчишку. Так по сердцу ему он пришел
ся, даже расставаться жалко было. Ц Что я тебе скажу: глаз у тебя приметли
вый, смелость есть, в беде не теряешься. Будешь летчиком. От души желаю
Иван Яковле
вич Ветренко действительно стал летчиком. В годы Великой Отечественной
войны сражался с гитлеровцами на штурмовиках Ил-2 и Ил-10.
.
…Каких только полетов не бывает у дирижаблистов! На дирижаблях, на аэрос
татах… Но разве это все? Тут еще шары-лилипуты или, как их еще зовут, шары-п
рыгуны, появились. Зачем их только придумали?! Когда Анна Федоровна видит
в воздухе эти маленькие, словно игрушечные, шары и под каждым сидящего пр
осто на дощечке, свесив ноги, как на качелях, аэронавта, у нее сердце совсе
м обмирает. Иной раз они летят прямо над домом, и Коля кричит ей оттуда:
Ц Мама, готовь наши, сибирские, пельмени, скоро придем впятером!..
Махнет ей рукой, и ветер унесет его.
До чего же любят они эти полеты! И не только парни, девчонки не меньше. Усяд
утся на дощечке, оттолкнутся от земли ногами и пошли вверх, сбрасывая по г
орстке-другой балласт (песок) из мешка. И так, видно, хорошо им там, в вышине!
Анна Федоровна только дивится, глядя на них…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23