Вечером, когда вернулся из полета Саша (его не так давно отозвали в дивизи
он ВДВ), они двинули в Москву. Сжатые тесной толпой, бродили по Красной пло
щади, под грохот салюта и треск взлетающих в небо разноцветных огней. Всп
лескивали песни. Их подхватывали знакомые и незнакомые. Чужих не было…
Не успели оглянуться, как были подхвачены десятком сильных Ц не вырвать
ся! Ц рук и под ликующее «ура!» брошены вверх.
Ц Братцы, не забудьте поймать! Ц отчаянно вопил Сашка и, едва оказавшис
ь на ногах, сам уже подбрасывал кого-то.
Качали всех, на ком была военная шинель.
Неожиданно вспыхнули и скрестились в небе лучи прожекторов. Они высвети
ли там распахнутое, с бегущими по нему, играющими на свету волнами складо
к огромное алое полотнище. Все, запрокинув головы, смотрели туда. А они дво
е Ц и выше, где, почти неразличимый в черном небе, скрытый от всех глаз, плы
л аэростат. Их аэростат нес над Москвой знамя страны.

Идут с запада эшелоны. Возвращаются солдаты. Возвращаются и в Долгопрудн
ый. Когда на улице появляется кто-то новый, в военном, все прилипают к окна
м. К кому-то в дом приходит радость…
Сергей Попов, Виктор Почекин, Георгий Коновальчик, Саид Джилкишев участв
овали в освобождении Прибалтийских республик, а в конце войны были переб
рошены под Берлин.
…Газета «Правда», 9 октября 1944 г.
«1-й Прибалтийский фронт. …Командир отряда Георгий Коновальчик, провери
в людей, подает команду:
Ц В воздух!
Аэростат набирает высоту. В маленькой гондоле идет сложная боевая работ
а. Корректировка с воздуха здесь безошибочна, и наши артиллеристы обруши
вают огонь своих орудий на ожившие батареи противника. …Гитлеровцы откр
ывали по аэростату огонь бризантными снарядами, а затем стали бить и по о
пушке леса. Воздушные корректировщики работы не прекратили, и советские
батареи по-прежнему наносили немцам поражение за поражением».
14-й и 10-й Отдельные воздухоплавательные отряды артнаблюдения участвовал
и во взятии фашистской столицы.
Фронтовая газета 1-го Украинского фронта «За честь Родины». Внизу Ц знак
омая всем фронтовикам надпись: «Прочти и передай товарищу». Наверху Ц к
рупно: «До столицы гитлеровской Германии остались считанные километры
».
«18 немецких артбатарей обнаружили и засекли наблюдатели воздухоплават
ельного отряда трижды орденоносца капитана Самойленко. Ими же были обна
ружены скопления врага и три танковые колонны. …Результаты наблюдений с
аэростата были переданы нашей артиллерии, открывшей по врагу меткий ого
нь. Отважные наблюдатели вели корректировку огня».
Фото: «В гондоле старшие лейтенанты Кораблев и Кисляков».
Приятно было читать все это.

«Верка, родная моя Верка! Что же нет тебя?! Я жду весточки каждый день. Ворве
тся кто-нибудь из наших и выпалит:
Ц Верка вернулась!..»

Произошло все почти так. Прибежала Ксения Кондрашева и сказала, что объя
вилась Вера, уже все в Долгопрудном говорят об этом, толком, правда, никто
не знает, откуда сведения.
Выяснилось: не было еще Веры, но были письма к ее сестрам Любе и Зине от Вер
иных друзей, тех, кто был с нею рядом за колючей проволокой. Они видели ее в
мае, после того как их освободили войска союзников. С группой военноплен
ных она пошла к Гамбургу, чтобы оттуда морем скорее попасть домой. Удалос
ь ли ей это, они не знали, но были уверены, что она жива и, может быть, уже дома
. Просили сообщить им об этом. «Верина судьба нас всех очень волнует, Ц пи
сала Галина Ивановна Березкина, Ц потому что после пережитой вместе фа
шистской каторги она всем нам дорога и близка, много участия и поддержки
исходило от нее».

XVIII

Сейчас трудно установить, кто первым в штабе Флота предложил использова
ть дирижабль для отыскания в море оставшихся после войны мин. Возможно, с
ам командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский вспомнил, как е
ще в тридцатых годах над Севастополем парил дирижабль В-1. С медленно летя
щего воздушного корабля просматривалась глубина моря.
Построенный в военном 1944 году дирижабль «Победа» был направлен в распоря
жение командующего Черноморским флотом для выполнения специального за
дания. Ответственным по руководству летным отрядом был назначен замест
итель командира воздухоплавательного дивизиона инженер-майор В. А. Усти
нович.
В тот же день он, капитан Гурджиян и старший лейтенант Белкин выехали в Се
вастополь подыскать удобную стоянку для их корабля и подготовить шварт
овую команду. А через три дня с летного поля Долгопрудного дирижабль под
нялся в воздух и взял курс на юг. Командиром корабля летел капитан Рощин, п
илотом старший лейтенант Мутовкин, старшим бортмехаником Ц капитан Го
рячев, бортрадистом Ц старший лейтенант Салабай.
Очень жалели москвичи, что не застали в Севастополе друга, Володю Шевчен
ко. Когда началась война с Японией, его дивизион аэростатов заграждения
был переброшен на Тихий океан.
Местом для открытой стоянки «Победы» выбрали овраг Килен-балки. Швартов
ая команда была для экипажа дирижабля непривычной Ц матросы. Едва сброс
или пеньковый гайдроп, они разом схватились за него, подтянули корабль к
земле и накрепко пришвартовали. Конец сентября Ц начало штормов на Черн
ом море, а дирижабль Ц вон какой парус! Эта предусмотрительность позже о
правдала себя.
От штаба Флота прибыли офицеры, с которыми воздухоплавателям предстоял
о вместе работать. Энергичные, выдержавшие жестокие испытания, они знали
толк в работе и не растеряли при этом живой моряцкий огонек и всегда сопу
тствовавшее им чувство юмора. У воздухоплавателей с ними сразу наладилс
я полный контакт и взаимопонимание.
Задача, поставленная моряками перед воздухоплавателями, была ясна. Прос
мотреть прибрежные воды Крыма, отыскать в них затонувшие суда и оставшие
ся после немцев мины, которые все еще не дают безопасно ходить судам и кот
орые не смогли обнаружить тральщики Ц электромагнитные мины подчас не
поддаются тралению. Заодно по заданию НИИ рыбной промышленности города
Керчи провести работы по обнаружению рыбных косяков Ц путина уже начал
ась.
26 сентября. 8 часов 50 минут тихого южного утра. Над морем никаких перепадов
восходящих-нисходящих потоков, значит, нет болтанки. Они идут на высоте с
та метров и видят дно, все в зарослях зеленых водорослей, неподвижных, буд
то заснувших Ц от них и море к берегу зеленое, у горизонта синее. И идут от
него к дирижаблю отраженные свет и тепло. Моторы неторопливо гудят. Мимо
проплывают террасами уходящие вверх крымские берега.
Ц Проходим Симеиз. Гора Кошка, Ц объявляет штурман. Ц Ливадия… Ялта…
Пусто у прежде шумного и толкотливого ялтинского мола. Притулилось к нем
у лишь несколько рыбачьих фелюг. Только чаек по-прежнему много, быстро пр
оносятся они над фелюгами или светлыми поплавками качаются на воде.
Когда развернулись на обратный курс, у мыса Ай-Тодор, недалеко от знамени
того Ласточкина гнезда, стоявший у левого борта гондолы Устинович вдруг
резко отдал команду:
Ц Малый ход!
И показал рядом стоявшему моряку на что-то темное, неясным очертанием ви
дневшееся на дне.
Ц Судно, Ц определил тот, вглядываясь. В дни обороны их тут немало полег
ло Ц транспортных и военных, что пробивались к осажденному городу. Ц То
варищ командир, Ц обратился он к Рощину, Ц дайте лево руля.
«Победа» медленно пошла по кругу. Все напряженно всматривались в укрыты
е толщей воды следы произошедшей здесь трагедии. Штурман засек это место
на карте. Моряк сделал несколько снимков.
Полет, продолжавшийся четыре часа двадцать минут, для экипажа и офицеров
флота был обнадеживающим. Все, что лежит на дне моря, на глубине до ста мет
ров, с дирижабля можно увидеть.
На завтра намечался следующий полет. Но утром служба погоды объявила: пр
иближается шторм. Всем кораблям предлагалось укрыться в бухте. Дирижабл
ь остался на стоянке.
При ярком солнце, в полном безветрии море вдруг зарябило, побежали волны.
Налетел ветер, засвистел, поднимая с земли все, что плохо лежало. Срывая с
деревьев листья, понес их в замутневшую даль. Дирижабль развернулся по в
етру. Гремя цепями якорей, развернулись у своих бочек корабли. Море гудел
о. Волны с силой ударялись о прибрежные камни.
Ветер рвал дирижабль со швартовых. Воздухоплаватели и матросы крепили е
го по-штормовому дополнительными поясами. Тревожно посматривали: выдер
жит ли оболочка… Приехавший из Москвы конструктор «Победы» инженер-май
ор Гарф заверил: по всем расчетам корабль должен устоять. Только по напря
женно сжатым губам можно было заметить, насколько сильно волнуется и он.

Трое суток свирепствовал шторм. А затих так же неожиданно, как и начался. Т
олько море долго еще не успокаивалось, все катило крутые белопенные волн
ы. Воздухоплаватели улыбались.
Ц Молодчинище, корабль, такую трепку выдержал!
Когда снова пошли в полет, море было таким смирным, ласковым и гладким, хот
ь смотрись в него, как в зеркало.
Ц Хитрит Черное, товарищ командир, Ц остановился возле. Рощина летевши
й с ними представитель штаба Флота старший лейтенант Мещерский, Ц пряч
ет от нас глубину.
Ц Перехитрим, Ц усмехнулся Рощин.
Он немного изменил курс, и тень корабля оказалась сбоку.
Глубина как бы распахнулась, просматривалась каждым камешком, кустиком,
кустом водоросли, сновавшими между ними черточками Ц спинками рыбешек.

Ц Мыс Херсонес, Ц объявил штурман. Ц Подходим к минным полям.
Когда после восьмимесячной осады гитлеровцам удалось захватить Севаст
ополь, они, опасаясь десанта с моря, понаставили здесь целую систему минн
ых заграждений. Наши тральщики хорошо потрудились, но окончательную раб
оту предстоит сделать дирижаблю.
«Победа» ходила параллельными галсами, осматривая сверху каждый метр к
аменистого, в темных провалах морского дна. Прошло около часа, прежде чем
один из моряков объявил:
Ц По правому борту мина!
И бросил на воду вымпел. Слегка окунувшись, вымпел вынырнул и заблестел у
мытой краснотой. Бортрадист старший лейтенант Салабай стал вызывать тр
альщик.
Ц Передай: мину загораживает большой камень, Ц пояснил моряк. Ц Трал м
ожет не взять. Взрывать надо глубинной бомбой.
Летали каждый день. Море просматривали на восток до мыса Меганом, на запа
д Ц до Каркинитского залива. Рощина и Мутовкина сменяли Устинович, Белк
ин и Гурджиян.
При входе в Северную бухту неожиданно обнаружили глубинную электромаг
нитную мину. Сначала глазам не поверили. Где-где, а уж здесь-то тральщики с
только раз все прощупали! Как до сих пор на ней никто не подорвался… Правд
а, лежала она не на фарватере, а несколько в стороне. Из гондолы мина была я
сно видна, светлым пятном выделялась среди прибрежных камней. Когда приб
ыл тральщик, они выстрелом из ракетницы показали ему место, где она лежит.
Но не сразу трал смог ее захватить, прошел рядом, не зацепив. В другой раз, к
азалось, совсем уже поймал Ц ан нет! Ц прошел над ней, а она осталась лежа
ть, будто смеялась над ними. Они снова наводили на нужное место. Моряки на
тральщике горячились, заиграло самолюбие. А тут еще подначка моряков с «
Победы»… Не будем воспроизводить красочные реплики, которыми они обмен
ялись между собой, но, возможно, они-то и помогли. На четвертый заход трал з
ацепил мину и потащил в море, чтобы там, вдали от города, уничтожить. Хорош
ее это дело Ц уничтожать смерть.
Летавший с ними рыбак из Керчи Ц черноволосый, черноглазый, с морщинист
ым прокопченным лицом, неразговорчивый, с виду мрачный Ц долгое время б
ыл, как им казалось, в бездействии. А однажды вдруг оживился, обвел всех за
горевшимся взглядом, спросил:
Ц Видел ли кто-нибудь, как среди моря течет быстрая река? Не видели? Посмо
трите.
Они не сразу поняли. Но когда глянули, увидели Ц на протяжении длинной и ш
ирокой полосы поверхность моря вздрагивает, рябится, будто кто-то толка
ет ее снизу. Кому-то тесно стало в Черном море. Рыбный косяк! Он действител
ьно рекой течет, переполненной, выплескивающейся.
Ц Передавай, друг, в Керчь: кефаль идет, Ц торжествующе обратился рыбак
к Салабаю. Ц Хорошо идет!

XIX

«За вагонным окном бегут поля, перелески, речки, все такое родное, свое… Да
же деревья Ц вольные, раскидистые, их кроны не картинно-округлые, как там
, на чужбине. Голова кружится, Люда, будто в полете, хотя поезд тащится еле-е
ле. Вагон переполнен. Много демобилизованных. Все очень оживлены, ведь ед
ут домой! Кругом вкусный русский говор, по которому так истосковалась.
Поезд подошел к станции. Разобрать, какая, не могу. От вокзала остались лиш
ь обломки стен. В вагоне стало еще более шумно. Мне по сердцу эта живая дел
овитая суета, мне очень долго ее не хватало. Люди, плохо одетые, много нате
рпевшиеся, уже живут мирными заботами, хлопочут, исправляя свою жизнь и ж
изнь других.
Не верится, что уже близка к дому. Теперь все позади. Даже Козельск, где дов
елось два казавшихся нескончаемыми месяца проходить проверку, мучител
ьно вспоминать и рассказывать все, о чем вспоминать невыносимо. Увижу ли
маму, Аллочку с Вовой, тебя, всех своих? Когда думаю об этом, холодею. Война с
только жизней унесла…
Хочу только одного Ц чтобы Вы Все Были Живы и Здоровы!!!»

Не так много времени было отпущено судьбой воентехнику 2-го ранга, команд
иру аэростата артиллерийского наблюдения Вере Деминой, чтобы бить враг
а. Но и в тех непрерывных боях, в которых довелось ей участвовать, постоянн
о находясь под обстрелом вражеской артиллерии, она была самоотверженны
м и бесстрашным бойцом. Об этом говорит медаль «За отвагу», которой она бы
ла награждена. Своевременно вручить награду ей не смогли, и она ждала ее т
еперь в Москве.

Каким-то неизвестным, шестым или седьмым чувством Люда угадала, что Вера
приехала. Поверила ему, прибежала. Замерла в дверях.
Они кинулись друг к другу и долго не могли сказать слова. В горле застряли
слезы.
Ц Худая какая… Ц прошептала Люда.
Ц Ничего…
В усталом Верином взгляде пробилось что-то от прежнего, улыбчивое, даже, к
ак когда-то, озорное… Обожженные войной, в чем-то уже другие, они все же был
и прежними Ц мужественными и нежно-женственными, открытыми дружбе и по
рыву.
Ц Почему не сообщила? Мы бы встретили.
Ц Не знала, когда, каким поездом смогу выехать. Народу столько! Двое суто
к на станции прождала, пока села. И тащились!..
Опять мешали слезы. Только к ночи, когда уснула, прижав к себе подаренного
кем-то лохматого довоенного мишку, Аллочка, разговорились.
Ц Хромаешь, была ранена? Саша цел? Какой он, изменился? Ц засыпала вопрос
ами Вера. Ц Кого еще война не взяла? Не летаешь больше?
Ц Сейчас все расскажу. Дай посмотреть на тебя как следует. Я же еще не вер
ю, что это ты…
Люда чуть откинулась к спинке дивана. Они пристроились рядышком, поджав
под себя ноги.
Ц Летаю. На свободном аэростате.
Ц Неужели правда?! Ц захлебнулась Вера. Ц Это с перебитой-то ногой… Как
ая же ты молодчина!
Ц Голышев посочувствовал, Ц рассмеялась, вспомнив знаменательное мед
ицинское заключение, Люда.
Ц Думаю, не только посочувствовал. Такими, как ты, пилотами не разбрасыва
ются. А дирижабли так и сгинули?
Ц Не сгинули! В-1 и В-12 еще в сорок втором расконсервировали. Ты же ничего н
е знаешь! Это Сергей Попов поднял дирижабли, вытащил из забытья. Помогали
все наши ребята, кто был в это время здесь. Вот Сергей вернется, все тебе ра
сскажет. Он и Прохоров сейчас на В-12 летают над кировскими лесами, определ
яют пожароопасные места, помогают сберечь лес от огня. Сашка тоже там.
Ц Не могу поверить, Ц зажмурила глаза Вера. Ц Наверно, отвыкла…
Ц А «Победа», новый дирижабль, выполняет спецзадание на Черном море, оты
скивает мины и затонувшие корабли. Белкин пишет: «Легко на душе становит
ся, когда ухватит взгляд спрятавшийся на дне смертоносный гитлеровский
«подарочек» и вызванный нами тральщик приканчивает его. Пусть Черное мо
ре будет чистым!» Но ты о себе-то расскажи.
Вера не сразу отозвалась. Длинная лента плена туго раскручивалась перед
глазами. Она протянула руку к детской кроватке и долго держала не отпуск
ая.
Ц Все дни были похожи один на другой, Люда, и каждый Ц как год… Ц На ее лб
у остро обозначилась горькая морщинка. Раньше ее не было. Ц Когда уже бли
зко к концу войны гитлеровцы без всякого смысла перегоняли нас, полуживы
х, из одного концлагеря в другой, от Седлеца к Варшаве и дальше на запад, по
ледяной грязи, пристреливая отстающих, как в сорок первом, казалось Ц эт
о уже конец…
Но это было еще не все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23