Вздыбились и метн
улись в сторону облака. Реакция у него сработала мгновенно, он кинулся гр
удью на канат, вклеивая тело в оболочку, схватил канат руками, а ноги, отыс
кивая упор, скользили, не находя его. Нет, не зря он был все время настороже!
Хребет дирижабля не палуба морского корабля. Там есть леера (перила), а зде
сь, кроме лежащего на хребте каната, ничего…
Корма остановилась на мгновение, плавно повела рулями и, как бы вздохнув,
пошла вниз. Корабль выровнялся и как ни в чем не бывало поплыл дальше. А Ус
тиновичу пришлось расстегнуть ворот комбинезона Ц несмотря на мороз и
ветер, стало жарко. Выждав немного, он поднялся и зашагал дальше.
Дойдя до кормы, обошел стабилизатор, проверив на ощупь натяжение расчало
к. И, усевшись на хребте, достал бинокль, приложил его к глазам. Находящиес
я ниже его рули, идущие к ним штуртросы, ролики вплотную придвинулись к не
му. Внимательно оглядел все. Главное Ц ролики, чтобы штуртросы не соскоч
или с них. Убедившись, что все в норме, убрал бинокль.
Над головой всклокоченные облака. Багровое пятно солнца, пробившись где
-то у горизонта, кинуло на них розовые краски. Серые, нахмуренные, они вдру
г зарделись. От них заиграла багряным цветом и оболочка корабля. Но ненад
олго. Скоро все стало тускнеть. Внизу все затянуло сизой дымкой, накрывше
й темные пространства лесов, снежные просветы полей. Там уже подступала
ночь.
А здесь было еще светло и очень хорошо. И такой невероятный, хватающий за д
ушу простор вокруг!
Корабль медленно поднимался и опускался на большом дыхании. Спокойно, по
-прежнему дружелюбно, и не подумаешь, что только что он чуть было не сыгра
л с, ним злую шутку!.. Ветер хотя и напористо, но приятно обдувал. Уходить с «
крыши» не хотелось. Но темнело очень быстро, земля становилась почти нев
идимой. Устинович поднялся.
Спустившись в гондолу, доложил Гудованцеву:
Ц Командир, наверху порядок.
Гудованцев удовлетворенно кивнул. Потом сказал громко всем, кто был в го
ндоле:
Ц На Кильдин-озере нас ждут. Заправка займет полчаса. И дальше, на север!

С киля после короткого отдыха спускались Паньков, Почекин, Мячков. Скоро
смена вахт.

VIII

Двери квартир в этот день беспрерывно распахивались. 6 февраля Ц выходн
ой, и все дома. Но у себя никому не сидится. Ведь в этом доме живут только дир
ижаблисты Ц волнения здесь одни на всех, и судьбы здесь так тесно перепл
елись, что каждый понимает другого без слов.
Вчера проводили в полет В-6. Ни один корабль не улетал еще в такую ожесточе
нную погоду. Но никогда еще и не было у них такого неотложного полета.
Все скрывали тревогу, прятали и от себя и от других. Женщины брались за дом
ашние дела Ц их ведь всегда много, Ц старались только о них и думать.
Вернулась с дежурства Аня Чернова, радист их порта. Радостная, еще подним
аясь по лестнице, крикнула всем, кто там был:
Ц Полет идет хорошо. Прошли Петрозаводск. Погода наладилась. Я с Васей го
ворила. Всем привет!
И застучала ботиками к себе наверх.
Ц У Коли все в порядке! Ц крикнул сестрам Сашка Гудованцев и, перескаки
вая через две ступеньки, умчался на улицу.
Следом на площадку выскочила Нюся. Глянула по сторонам Ц подружек нет, к
ому бы рассказать хорошую новость. И, запахнув пальтишко, мурлыча Колину
любимую «Ноченьку», тоже побежала вниз.
Вчера так же стояла она здесь, прислонившись к двери, когда Коля уходил, и
смотрела ему вслед, ждала, когда на повороте лестницы он махнет ей на прощ
ание. А в квартире патефон протяжно и грустно играл: «…Ах ты, ноченька, ноч
ка темная!..» Коля попросил ее поставить эту пластинку, пока он собирается
в дорогу. И она запустила ее Ц один раз, а потом во второй и в третий… А когд
а внизу, в парадном, за Колей захлопнулась дверь, она побежала в комнату и,
взобравшись на окно, открыла форточку, чтобы Коле слышно было, когда он бу
дет проходить мимо…
Из квартиры напротив, вытирая мокрые руки, выглянула Шура Панькова.
Ц Ой, слава богу, а то места себе не находила!
У Шуры день сегодня особенный, у них с Ваней сегодня праздник, даже двойно
й. Но сейчас она не хочет об этом думать. Вот вернется Ваня, тогда уж…
А пока дала дочурке тряпочку Ц помогай, будь при деле. А сама на кухню.
Во всей квартире сейчас пусто, кроме них с Люсей, никого нет. Давид Градус
и Миша Никитин там же, на В-6. Валя Градус уехала с Ниночкой в Ленинград, к ро
дным, она еще и не знает об этом полете. Аня Никитина, несмотря на выходной,
уехала в Москву, на работу, вернется поздно. Она всегда поздно приезжает, М
иша горюет: совсем не видимся. И мечтает:
Ц Летом, в отпуск, увезу тебя в Гагры!..
Долго Шуре вдвоем с дочуркой быть не пришлось. В наброшенном на плечи пал
ьто, принеся с собой морозный дух и снег на валенках, прибежала сестра Мар
уся, жена Володи Устиновича.
Ц Не могу дома одна, Ц поеживаясь, сказала она. У Маруси с Володей, можно
сказать, еще не прошел «медовый месяц», они на ноябрьские праздники поже
нились. Тогда тут сразу две свадьбы играли: Маруси с Володей и Миши Никити
на с Аней. Веселого шума было Ц на всех этажах, до самого верха!
Ц Это что за послание?
Маруся подняла упавший на пол листок бумаги. Шура расхохоталась:
Ц Ваня написал, прочитай-ка!
Ц «Шуруп, вернусь, керосинку отмою. Ты не трогай».
Ц Это он утром молоко поставил, Ц объяснила Шура, Ц а сам стал бриться.
И не углядел. Как же, буду я дожидаться!
Она уже терла толченым кирпичом закоптелые, в накипи бока керосинки.
«Как ему жалко всегда бывает упущенного времени, Ц думала Шура, Ц видно
, это потому, что ему самому времени всегда так не хватает!»
Она вспомнила, как однажды, застав ее за штопкой огромной груды чулок, он п
окачал головой, а потом сказал:
Ц Эти часы из твоей жизни… Их не вернешь. Мы имеем возможность чулки купи
ть новые.
Сгреб всю охапку Ц и в печку! (Они тогда еще в старом доме жили.)
Проводить Ивана в этот полет Шура не смогла. Не разрешил, как ни просила. В
олновался за нее и за будущего сына. В том, что будет именно сын, оба уверен
ы, только еще не решили, как назовут…
Она перебегала тогда от одного окна к другому, вслушивалась в свист ветр
а, стараясь уловить в нем гул моторов, высматривала ходовые огни поднявш
егося корабля…
Ц Погода-то вон какая хорошая, гулять пойдем, Ц этажом выше говорила, за
ворачивая малышку в одеяло, Ксения Кондрашева. Ц Это вчера была метель, а
сейчас и у них прояснилось. Не-ет, я за них спокойна. Ц Ксения приостанови
лась, глянула в подернутое инеем окно. Ц Ведь перед отлетом всю оболочку
еще раз осмотрела, в эллинге на стремянках всю облазила, каждый шов, кажду
ю связку проверила. Глупенькая, разве ты знаешь, что такое оболочка? Это ве
дь в корабле самое главное.
Ксения окинула взглядом комнату Ц ничего не забыла? Вдруг какой-то непр
оизвольной волной нахлынуло воспоминание: как они здесь поселились год
назад.
Они были так рады, что получили свою комнату! Пришли в нее в первый раз Ц в
троем (Колин брат Жора тогда с ними жил). В комнате ничегошеньки нет, пусто.
Коля кинул на пол кожаный реглан, уселись на него. А что дальше?
Ц Так и будем сидеть сложа руки? Ц встрепенулся Коля. Ц Ну-ка, Жора, бери
деньги, беги в магазин, будем новоселье справлять.
И тут вдруг стук в дверь:
Ц Чего же на полу сидите? Вот вам табуретка, у меня лишняя.
И опять стук. Откуда-то стол появился. Потом топчан. Посуда самая разномас
тная… Когда Жора вернулся из магазина, стол уже накрывали по-настоящему.
И все вокруг него.
Ксения вдруг встрепенулась:
Ц Нет-нет, нечего нам с тобой бояться, все у них будет хорошо! Коля нам обе
им наказал, когда уходил: будьте всегда веселыми! И еще в дверях обернулся
: Ц «Слышишь, Жучок, что бы ни случилось, всегда будь веселой!»
На улице зажмурилась от яркой белизны снега Ц за сутки его нанесло стол
ько! По протоптанной глубокой тропке навстречу ей, смешно переваливаясь
, катился пушистый меховой шарик. За красный шарфик, как за вожжи, придержи
вала этот «шарик» мама Ц Надя Лянгузова. Она нетерпеливо смотрела на Кс
ению.
Ц Все хорошо, не волнуйся, Ц поспешила успокоить ее Ксения, Ц они уже Пе
трозаводск прошли.
Над женщинами было ясное, чуть прикрытое дымкой небо. Они молча смотрели
на него. Пусть оно все время будет таким для В-6! До самой цели!..

…Вечером, будто сговорились, к Вере Деминой одна за другой стали приходи
ть подруги: Женя Ховрина, Люда с мужем Сашей Ивановым, Катя Коняшииа…
Ц Ой, девочки, как хорошо, что пришли! Ц обрадовалась Вера. Ц Так грустн
о одной было. Давайте чай пить. Люда, доставай чашки.
И побежала на кухню ставить чайник. Потом бережно собрала со стола броше
нные там блокноты, исписанные листочки, переложила на заваленный грудой
ватмана, угольниками, линейками письменный стол.
Ц Сережа сказал: «Ничего не трогай, прилечу, доделывать буду».
Придвинули к столу стулья. Завесили газетой абажур, чтобы свет не падал н
а спящую Аллочку. Только голоса приглушить было трудно. Они непроизвольн
о то и дело вырывались громче, чем надо.
Тут собралась почти вся их летная девичья компания. (Саша не в счет). Ведь т
еперь они Ц первый в мире женский экипаж дирижабля. Вера Ц командир дир
ижабля В-1. Люда Ц пилот-штурвальный. Женя их бортмеханик. Не хватает сейч
ас только бортрадиста Ани Черновой.
Они уже летают самостоятельно, своим экипажем.
В день 1 Мая участвовали в параде, в кильватерном строе дирижаблей проплы
ли над Красной площадью. А потом весь вечер низко летали над праздничной
Москвой.
Сейчас всем им так хотелось бы быть на В-6! Очень уж трудно переживать со ст
ороны.
Как там сейчас? Ведь В-6 первым летит в Арктику в зимнее время. Летавшие до н
его дирижабли «Норге», «Италия», «Граф Цеппелин»
Экспедиция в Арктику на ди
рижабле «Граф Цеппелин» в 1931 году была совместной германо-советской науч
ной экспедицией. Руководителем научной части экспедиции был советский
ученый, полярный исследователь Р. Л. Самойлович. Кроме него, советскую гру
ппу представляли: известный аэролог, изобретатель первого в мире радиоз
онда профессор П. А. Молчанов, один из ведущих специалистов по дирижаблям,
инженер Ф. Ф. Ассберг, и радист Э. Т. Кренкель. Стартовав в немецком городе Фр
идрихсгафене, «Граф Цеппелин» пролетел по маршруту: Земля Франца-Иосифа
(делая остановку в бухте Тихой) Ц Северная Земля Ц мыс Челюскин Ц остро
в Диксон Ц Новая Земля и возвратился обратно в Германию.
были в Арктике летом, когда там полярный день, все время светит солн
це. В-6 полетел в полярную ночь, чтобы не опоздать.
У этих парней с В-6, своих товарищей, девушки учились мастерству вождения
корабля, умению не теряться в непредвиденных обстоятельствах, а трудные
ситуации у них бывают нередко, когда в доли секунды надо принять решение
и действовать. Люда много летала пилотом-штурвальным у Гудованцева (теп
ерь квалификационной комиссией присвоено ей звание помощника командир
а). Вера, до того как стать командиром, летала помощником командира у Демин
а. Хорошо было в небе с ним рядом, надежным, сильным и требовательным! Даст
ей штурвал глубины, самый ответственный, и отойдет, будто не смотрит, спра
вляйся! А сам весь начеку, готовый прийти на помощь. И ведет она легко, смел
о, сама не верит, что корабль ее слушается!
А в начале-то даже поступить в воздухоплавательную школу девушкам было
не так-то просто.
Ц Благодари моего Колю, что тебя приняли, Ц рассмеялась Катя. Ц Они с Ми
шей Никитиным тогда в приемной комиссии сидели.
Как Вере хотелось летать! Это было первое в ее жизни самостоятельное реш
ение. Вполне серьезное. А ей не поверили, уж слишком зелена была. Сказали: п
одрасти сначала. Она, конечно, в слезы, хоть и старалась изо всех сил сдерж
аться.
Коняшин и Никитин увидели в ней что-то такое решительное, что сердца их др
огнули. И она была принята, правда, условно, вольнослушательницей.
На занятия она прибегала раньше всех. Любое задание выполняла так, как бу
дто оно и есть самое важное. Любой наряд: промывать ли в керосине заржавев
шие коробки от приборов, картошку ли на кухне чистить Ц пожалуйста! Толь
ко бы не выгнали!
А первый полет на аэростате!
Ц Вер, ты помнишь его?
Ц Еще бы!..
Надо же Ц первый полет Ц и почти катастрофа! Не всякая стала бы после это
го снова летать.
Они стартовали тогда в Останкине. В корзине два парня и Вера. Когда сброси
ли часть балласта, земля сразу ушла вниз, Москва вдруг показала свои крыш
и, качнулась там, уже далеко… И все. Дальше они услышали странный свист и т
реск рвущегося перкаля. Аппендикс Ц тот самый, что придумал на их беду Ша
рль Ц оказался завязанным (а должно ему было быть развязанным), и образов
авшееся на высоте сверхдавление в шаре разорвало оболочку. Спасло тольк
о то, что нижняя часть лопнувшей оболочки мгновенно втянулась внутрь, об
разовав вместе с верхней частью купол, как бы парашют. Они быстро выброси
ли за борт тяжелые мешки с балластом, приборы, все, что можно было…
Все же удар о землю был основательный. Не сразу пришли в себя. Но ни ног, ни р
ук никто не поломал, а синяки да шишки не в счет.
Упали посреди площади, где трамвай делает кольцо, чуть не на головы прохо
жих. Тотчас же к ним подбежал возмущенный нарушением порядка милиционер
. Тяжело переводя дух, сердито сказал:
Ц Надо знать, где садиться! Нарушаете…
Но, увидев смущенные, расстроенные лица, разорванную оболочку, сразу под
тянулся, отдал честь:
Ц Прошу прощения.
И обернулся к сбежавшимся людям:
Ц Граждане, граждане, расходитесь. Ну, чего не видели? Обыкновенный возду
шный шар.
Ц Мы тогда решили: «Ну все, больше Верка в корзину не полезет», Ц потягив
ая из блюдечка чай, забасил Саша.
Ц Да нет, Ц засмеялась Вера, Ц все произошло так быстро, я даже испугать
ся не успела. А потом мы зачинили, заштопали оболочку и через неделю проде
ржались в воздухе уже восемнадцать часов.
Да, девушки умели встречать опасность и в решительный момент делать имен
но то, что нужно.
А прыжки с парашютом! По-разному к ним привыкали. Кто быстро, кто не очень. М
иша Никитин, заядлый планерист, перед прыжком неизменно бурчал:
Ц Пусть медведь прыгает, у него четыре лапы! Ц И… прыгал.
Ц Ой, девчонки, а как мы все без памяти в Колю Гудованцева влюблены были?! С
аш, ты не слушай! Ц вздохнула Люда.
Ц Еще бы! Ц загорелась Женя. Ц И боялись! Как глянет синими глазами…
Ц Помните, как расхрабрились, пригласили его в Большой театр? Ц продолж
ала Люда. Ц Раздобыли четыре билета. В ложу! Я вот, Вера, Женя… Сидим в ложе,
ждем. Его нет. Уже свет стал гаснуть, сейчас увертюра начнется. Вдруг вбега
ет… Запыхался, вспотел… наш старый начальник порта. Плюхнулся в кресло, с
косил глаза: Ц «Так это вы-ы тут?! А я-то думал… У Николая полет. Отдал билет
мне. Иди, Ц говорит, Ц в великолепную компанию попадешь!»
Ц А что, плохая компания? Ц вспыхнула Вера. Ц Нам тогда только-только п
арадную форму выдали. Весь Большой театр на нас засматривался!
Ц Хотите, покажу одну вещь?.. Ц таинственно подмигнула Вера и, вынув из-з
а спины, кинула на стол толстую, сшитую грубыми нитками тетрадь.
Ц О-о, журнал Воздухоплавательной школы! Ц уважительно повертел его в
руках Саша. Ц Год 1930-й. Сейчас посмотрим. Та-а-к, прямо, Вер, на тебя и попал. «
Объявить выговор Митягиной В. Ф. за озорство в столовой…» Неплохо. Идем да
льше. «За баловство в строю поставить на вид Чаадаевой Е. В.». Это тебе, Катя.

Ц Ну-ка, ну-ка, дай сюда, тут и про тебя, наверно, найдется.
Катя схватила журнал.
Ц Вот, пожалуйста: «…Иванову А. И. и Эйхенвальд Л. В. за хищение тарелок в ст
оловой…» Ого!..
Ц Так это же из-за вашего пса Цеппелина, Ц пробурчал Саша. Ц Подобрали
этого лохматого бродягу! Надо же было его из чего-то кормить.
Несмотря на столь пышное имя, пес был на редкость непредставительный, но
удивительно добродушный и привязчивый, невозможно было не откликнутьс
я на его ласку.
Ц А здесь вот что, смотрите. Ц Катя высоко подняла журнал. Ц «…поставит
ь в пример выдержку и самообладание Эйхенвальд Л. В., проявленные ею в авар
ийной ситуации полета». Это когда в гондоле вдруг запахло горелой резино
й и все бросились выяснять причину, помните?
Минута была тогда очень тревожной. Где горит? Что? Стоявшая у штурвала Люд
а не повела глазом Ц делала свое дело, вела корабль.
…В квартиру заходили новые люди Ц их друзья. Сережа Попов, Володя Шевчен
ко. Вчера все так были огорчены, что не им довелось лететь. Володя находилс
я в моторной гондоле, помогал запускать мотор. Вот уж кому не хотелось схо
дить с корабля! С досады даже шмякнул ушанку оземь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23