Ц Страшно?
Ц Потом страшно... Когда один. Второй раз уже в этом году, в самом начале. Хо
дили четверкой, пошарили, вернулись. Я на посадку захожу, а ведомые в возду
хе. Одиночка, сволочь! Не побоялся, прямо над полосой на меня спикировал, в
белый цвет выкрашен, ведомые дернулись Ц все мимо. ЯК как фанера вспыхив
ает, я повалился, все горит уже. Фонарь заклинило, пламя в спину, в руки... Мех
аник спас, на горящем крыле руками защелку отламывал, потом вытащил меня,
Ц летчик поднял стакан. Ц Умирать буду, не забуду такое. Дожить бы, детям
рассказать...
Ц Расскажешь еще... Ц Моряку с такими же четырьмя звездочками на погона
х стало жутко, такого, что рассказал ему летчик, в газетах не писали. Он сам
кое-что повидал, тонул на канонерке, расстрелянной пикировщиками в осен
ней Балтике, но там все-таки гибнешь не один.
Ц На этой войне невозможно выжить... Ц покачал головой летчик. Ц В сезон
за месяц три состава в эскадрилье меняется. Я посильнее пацанов, которые
из школ приходят, но и мне не светит... Сначала немцы, потом американцы... Я зн
аю, что все равно убьют, поэтому и не боюсь так этого. Другое дело, когда и ка
к... У меня есть еще пара вопросов к этим ребятам... Две дочки были, соплюшки с
овсем, в Питере начисто...
Моряк вздрогнул, поняв. Как это было, он видел Ц из Кронштадта, окутанного
розовыми сполохами непрерывно бьющих в небо корабельных и крепостных з
ениток, видно было одно громадное зарево над городом, вертикально стоящи
е лучи прожекторов, и утром Ц черные столбы дыма в абсолютно белом небе. С
нующие катера, снимающие людей с надстроек затонувших прямо в гавани эсм
инцев, и десятки моряков, в абсолютном молчании стоящих на пристани и гля
дящих на восток, в сторону Ленинграда. У многих там были семьи, и потом, тож
е у многих, глаза становились такие же мертвые, как у горелого пилота.
Ц А как американцы против вас? Вообще, я имею в виду, как летчики?
Ц Ничего ребята, не трусы. Лобовой не боятся, друг друга прикрывают. Но эт
о все мальчишки, зелень, а тут, Ц он мотнул головой вокруг себя, Ц сплошны
е волки. Да я и сам такой. Это просто убийство было, хотя и оправданное. Они б
ы вас, ребята, сделали. Так что никаких там мук совести по этому поводу у ме
ня нет.
Взгляд у уже основательно выпившего капитана был холодный и абсолютно р
авнодушный. Так оно, по всей вероятности, и было.
Ц Видел я и как наоборот бывает: четверка «мессеров» на моих глазах эска
дрилью ранних ЛАГГов вырезала за десять минут, это вообще гробы. Или на на
шем участке группы «пешек» одна за другой пропадать стали, и главное, Ц о
н, усмехнувшись, посмотрел сквозь свой стакан на свет, Ц ни звука по раци
и. Как в болото проваливаются. Потом через неделю один лейтенант пешком п
ришел, Ц а мы с бомберами на одном поле базировались, Ц глаза белые, руки
трясутся... Ничего не добились от него, в тыл пришлось отправить. Что там у н
их было?
Покрышев решил, что капитану уже достаточно, встрял и, развернувшись, пох
лопал его по плечу:
Ц Не пугай молодежь, капитан. Мы здесь все пуганые. Сейчас вон кино крути
ть начнут.
Действительно, в столовой, служившей одновременно и малым кинозалом, два
матроса уже устанавливали вложенную до этого внутрь раздвижной тумбы г
ромоздкую черную киноустановку, еще один навешивал экран из обшитой тес
ьмой простыни. Кино любили все, но обычно показ какой-то картины обсуждал
ся во всех подробностях за несколько дней. Прошел мгновенный слух, что эт
о комиссарский сюрприз в честь вечера. Все пошевеливались, пробираясь по
ближе к экрану, и кто-то в углу был уже недоволен, что его толкают.
Военком корабля махнул матросу у выключателя, и аппарат, провернувшись,
застрекотал, выдав на стену мерцающий серый прямоугольник. В наступивше
й темноте люди продолжали, пригибаясь, двигаться вместе со стульями, нас
тупая на ноги сидящим, те беззлобно ругались, вытягивая шеи, чтобы не упус
тить ни секунды зрелища.
На дергающемся и стрекочущем квадрате простыни появился пятизначный н
омер, какая-то дробь, мелькнула звезда на косой белой полоске, и вдруг из с
тены распахнулось набегающее небо. Восторженный вопль какого-то летчик
а был в ту же секунду поддержан десятком других. Небо с полосками серых об
лаков завернулось в спираль, потом ухнуло вверх, и с нижнего правого края
экрана прямо в центр впрыгнули косо висящие в нем фигуры самолетов с шир
окими и как бы косо обрубленными плоскостями. Вылетевшие с боков камеры
нити трасс устремились к ним и, не коснувшись, прыгнули вверх. Самолеты ис
чезли, небо снова извернулось, мигнуло и совершенно без паузы перешло в д
ругой кадр Ц набегающий слева темный силуэт истребителя, поворачивающ
егося на крыло. Трассы снова вылетели откуда-то сбоку, изображение дрожа
ло и дергалось, как сумасшедшее, мигающая дымная полоса уткнулась в осно
вание крыла «хеллкэта» и скользнула вверх, выбивая обломки из фюзеляжа.
Самолет выпустил дымную полосу и скользнул вниз, под экран.
Все это выглядело не очень настоящим Ц в боевой кинохронике показывали
немало воздушных боев, и они выглядели гораздо более красиво, моторы зав
ывали, а грохот пулеметной стрельбы в соответствующих местах был куда бо
лее впечатляющим, чем разлетание каких-то фрагментов из черных крестооб
разных пятен в полной тишине.
Второго противника летчик, фильм из фотопулемета которого все сейчас с н
апряжением смотрели, рискнул взять в лоб, и некоторые зрители отшатнулис
ь от прыгнувших с экрана ответных трасс. Третьему он Ц видимо, после крут
ого разворота, изображение было смазано инерцией, Ц сел на спину и расст
релял почти в упор. Зрелище было жуткое Ц американский истребитель, рас
поротый длинной пушечной очередью, вспыхнул мгновенно и сразу весь, зате
м кадр снова поменялся. Все сменяющие друг друга эпизоды заняли от силы п
олторы минуты, перед самым концом на экране снова появились профили горб
атых истребителей, и один-два снаряда из длинной, выпущенной с большой ди
станции очереди попали одному из них в хвостовое оперение. В самую после
днюю секунду можно было видеть, как «корсар» развернуло в воздухе и швыр
нуло вниз, а затем картинка сменилась на ровное черное поле. Бой кончился.

В нескольких местах послышались аплодисменты, которые почти сразу же и у
гасли. Если не чувствовать каждую секунду, что тебя вот-вот прикончит чел
овек, сидящий в такой же машине, как и ты, и имеющий, теоретически, точно так
ие же на это шансы, а глядеть на это со стороны, то такой бой был самым насто
ящим убийством.
Тостов больше не было, и вечер быстро угас сам собой. Небольшими группкам
и офицеры выходили из столовой, первыми летчики, за ними потянулись и мор
яки. У многих было подавленное настроение. Не приукрашенная закадровыми
комментариями, война повернулась самой неприглядной своей стороной. Да
и вообще, спать всем хотелось ужасно.

Узел 7.0
19 ноября 1944 г.

Семнадцатиузловым ходом линейный крейсер шел всю ночь и с рассветом ока
зался в районе, где по расчетам штаба соединения должен был находиться а
таковавший их вчера авианосец. Какое у него охранение, точно было неизве
стно, но разведчики и пикирующие бомбардировщики не обнаружили рядом с а
вианосцем тяжелых кораблей Ц то есть бой придется вести с крейсерами и
эсминцами. Впрочем, сохранялась вероятность того, что за ночь к ним мог пр
исоединиться одиночный линкор, выделенный из охранения какого-нибудь к
онвоя. Хорошо, если американский Ц все новые американские линкоры были
задействованы на Тихом океане, а от старых «Кронштадт» легко ушел бы. Хуж
е, если встретится британский линкор, а то и линейный крейсер. Последний р
асклад грозил «Кронштадту» почти неминуемой гибелью Ц большинство уц
елевших к сорок четвертому году британских линейных кораблей и линейны
й крейсер «Ринаун» превосходили его и в скорости, и в вооружении. Впрочем,
было маловероятно, чтобы их успели подготовить и перебросить через поло
вину Атлантики за полтора дня.
С восходом солнца ход уменьшили до десяти узлов. Были основания предпола
гать, что радарные установки противника превосходят отечественные, и ес
ли их обнаружат, одиночная тихоходная цель не вызовет большого подозрен
ия. К восьми часам утра на экране радара «Кронштадта» появились отметки
нескольких целей, шедших в строе флота. Дистанцию оценивали в 30-35 миль, кур
сы были сходящиеся. Восторг и удивление на мостике линейного крейсера бы
ли смешаны с тревогой. В глубине души никто из командного состава корабл
я не верил в то, что авианосную группу противника удастся обнаружить по р
асчетам штаба, то, что они на нее наткнулись, было практически чудом. Несмо
тря на помощь радара, обнаружить врага в безбрежном океане казалось нево
зможным. В котельные и машинные отделения было передано приказание подг
отовиться к даче полного хода, но ни курса, ни скорости менять пока не стал
и. Линейный крейсер находился восточнее своей цели, практически на ее ле
вой скуле, дистанция медленно уменьшалась, и это Москаленко вполне устра
ивало. По данным штурманских прокладок, через час расстояние между их ко
раблем и противником будет наименьшим и составит миль около семнадцати,
а затем снова начнет увеличиваться. Москаленко принял решение продолжа
ть сближение с противником малым ходом до тех пор, пока не будет опознан к
ак крупный боевой корабль, а затем резко увеличить ход до полного, выйти н
а дистанцию действительного огня и перетопить все, что окажется в предел
ах досягаемости его орудий. Ему сжимала сердце мысль о том, что он, возможн
о, идет прямо в зубы «Ринауну» или «Герцогу Йоркскому», но отказываться о
т шанса навязать бой авианосцу было глупо, даже учитывая подобный риск. К
сожалению, разведкой не было установлено число кораблей, входивших вече
ром вчерашнего дня в состав охранения авианосца, поэтому по количеству з
асветок на экране ничего нельзя было сказать. Орудия зарядили «в виду не
приятеля», и линейный крейсер продолжал уныло тащиться посреди океана, ч
истого от горизонта до горизонта.
Ц Мать его через семь гробов... Когда ж это все кончится...
Алексея, прижавшегося к задней стенке рубки, явственно колотило. Он уцеп
ился за рукав единственного незанятого сейчас штурмана, Евгения (того, к
оторый без прозвища), и подтянул его к себе. Не обернувшись, Зимин сжал пал
ьцами кисть его руки, помял суставы.
Ц Держись, Лех. Сейчас уже. Все чисто будет, Ц нормальным, но очень тихим
голосом произнес тот и тут же влепил назад локтем. Это у них шутка такая бы
ла, среди своих Ц всегда быть готовым к удару. Любой из компании мог на по
луслове вдруг ткнуть в брюхо, так что согнешься пополам, если не успеешь п
ресс напрячь.
Ц Цел?
Он все же обернулся, посмотрел серьезно. Алексей кивнул, стараясь вдохну
ть воздух бесшумно. Колотить его, во всяком случае, перестало.
Ц Все боятся... Но никто не трусит... Понял?.. Ц Евгений говорил так тихо, что
приходилось читать по губам.
Ц Сейчас мы туда придем... Начнем стрелять... Будем вести прокладку, ловить
курсы... Все будет нормально...
Евгений очень медленно, стараясь не привлечь к себе внимания, поглядел п
о сторонам, никто на них не смотрел.
Ц Вспомни себя, Леха... Ц сказал шепотом и отошел, не оглянувшись.
Алексей изо всех сил ущипнул свое бедро, обтянутое форменными брюками, с
вывертом, так чтобы остался лиловый синяк. Глубокий и очень медленный вд
ох через нос. Очень медленный и совершенно бесшумный выдох ртом. В тот мом
ент, когда воздуха уже не остается совсем, нужно сделать резкий выдох, изг
нав из альвеол все остатки кислорода, и только тогда вздохнуть нормально
. Через сорок секунд он был уже более-менее в норме.

На ходовом мостике островной надстройки авианосца «Беннингтон» царило
полное спокойствие. Если до недавнего времени еще сохранялся риск того,
что с наступлением темноты русская эскадра развернулась на 180 градусов и
всю ночь шла прямо им в лоб, то теперь с облегчением можно было сказать, чт
о этого не произошло, Ц еще в темноте авианосец выпустил разведыватель
ные самолеты, перекрывшие шестидесятиградусный сектор по его курсу, и до
сих пор никаких признаков кораблей противника обнаружено не было. Это з
аставляло предположить, что русские изменили курс и ушли либо восточнее
, либо западнее района их поисков, Ц совершенно логичное решение, надо ск
азать. Ситуация давала повод волноваться, что если противника не удастся
найти за ближайшие полдня, то он может оказаться далеко, и в следующий раз
его обнаружить будет не так просто.
Громадные потери, понесенные авиагруппой «Беннингтона» во вчерашнем б
ою, практически свели к нулю его ударную мощь. Впрочем, и русский авианосе
ц, как выяснилось, не является ударным кораблем, так что возможности у них
равные. Разрозненные машины из торпедоносной и бомбардировочной эскад
рилий должны были вести разведку в более широком секторе вслед за «корса
рами» морской пехоты, но пока контр-адмирал «держал паузу». Незачем дубл
ировать уже полученные данные. Вторую волну разведчиков он предполагал
выпустить в воздух в одиннадцать часов утра, третью Ц еще через три часа.
К этому времени какие-то результаты о местонахождении русских должны бы
ли появиться.
Эти результаты контр-адмирал Кинк, командующий наспех сформированным З
ападным военно-морским оперативным соединением, получил раньше чем ожи
дал. Радары засекли тихоходный объект Ц скорее всего какой-нибудь тран
спорт из «капельных перевозок», а может, и субмарина в надводном положен
ии. Эскадренный миноносец «Паркер» из состава группы охранения авианос
ца получил приказание «разобраться и доложить», увеличил ход и, описав ш
ирокую белую дугу на гладкой поверхности океана, удалился в юго-восточн
ом направлении.
Все было спокойно, и пришедшее через сорок пять минут паническое сообщен
ие с эсминца о том, что обнаруженная радаром цель является линейным кора
блем, стало громом среди ясного неба. Радиолокаторы показывали, что кора
бль противника резко увеличил ход и лег на курс перехвата, после чего кон
тр-адмирал с огромным трудом подавил в себе желание устроить истерику. С
покойным, сухим голосом он приказал объявить боевую тревогу. По всему гр
омадному корпусу авианосца разнеслись жуткие, пронизывающие гудки рев
уна. Матросы и офицеры, отдыхавшие в кубриках и каютах, завтракающие, болт
ающие, играющие в карты, с проклятиями вскакивали, на ходу застегивая фор
му, разбегаясь узкими коридорами по своим боевым постам. Летчики выхваты
вали планшеты из стеллажей и бежали к своим самолетам. Глубоко в недрах а
вианосца громадные турбозубчатые агрегаты начали разгоняться, толкая
огромный корабль вперед. Из снарядных погребов подавались унитарные па
троны к универсальным 127-мм установкам, и матросы, присвистнув, устанавли
вали их взрыватели на контактное действие.
Четверка истребителей, барражировавших над эскадрой, ушла на восток для
доразведки, на замену им собирались поднять другое звено. В ангаре лихор
адочно готовили немногочисленные ударные самолеты, подвешивая к ним то
рпеды и бронебойные бомбы. Из вчерашней атаки вернулись девять «эвендже
ров» и семь «хеллдайверов», но далеко не все они могли участвовать в ново
м ударе. Учитывая то, что нескольким вернувшимся пришлось сесть на воду, а
часть была очень сильно повреждена, и с учетом оставшейся половины не уч
аствовавшей во вчерашнем бою 123-й эскадрильи, всего авианосец мог выпусти
ть в воздух шесть торпедоносцев и одиннадцать вооруженных бомбами маши
н.
Было бы хуже, если бы русский линкор был обнаружен уже после выпуска втор
ой части ударных самолетов для разведки. Впрочем, еще требовалось время
для того, чтобы поднять и имеющиеся. С кораблей охранения авианосца доно
сились такие же отрывистые вопли сигналов тревоги Ц соединение готови
лось к бою. Два легких крейсера перешли на левый траверз отвернувшего к ю
го-западу «Беннинггона», эскадренные и эскортные миноносцы оттянулись
назад, перестроившись в две короткие кильватерные колонны Ц в одной три
корабля, в другой два. С «Паркера», шедшего параллельно курсу русского ли
нкора, благоразумно держась от него достаточно далеко, не переставая пер
едавали данные о его курсе и скорости. Непрерывно ведущиеся на командном
мостике авианосца штурманские прокладки вызывали опасение, что линкор,
даже если выжать из турбин авианосца все возможное, успеет на некоторое
время сблизиться с ним до приемлемой для своего главного калибра дистан
ции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72