Песня тоже была цыганской Ч обычная трагическая баллада о неразделенн
ой любви, о том, как умирает разбитое сердце. Закончив первый куплет и подо
йдя к припеву, Магда мельком взглянула на отца.
Он сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла. Пальцы левой
руки бродили по струнам невидимой скрипки, а правая сжимала воображаемы
й смычок, и по едва заметному движению руки и плеча можно было понять, что
он мысленно играет сейчас вместе с ней. Когда-то давно отец был неплохим м
узыкантом, и они часто играли эту песню дуэтом: Магда вела контрапункт, а о
н Ч соло.
И хотя щеки его были сейчас сухими, он плакал.
Ч Папа, боже мой!.. Я так и знала... Наверное, я выбрала не ту песню. Ч В душе М
агда уже проклинала себя. Она знала много песен, но выбрала именно ту, кото
рая больше всего напоминала отцу, что он никогда уже не сможет играть.
Она поднялась и хотела подойти к нему, как вдруг что-то остановило ее. Ком
ната освещалась уже не так ярко, как это было буквально минуту назад.
Ч Все хорошо, Магда. Я просто вспомнил те времена, когда мы играли с тобой
вдвоем... Лучше этой вещи у нас ничего не выходило. Я даже почти услышал зву
к своей скрипки. Ч Он все еще не открывал глаз. Ч Пожалуйста, продолжай и
грать.
Но Магда не шевелилась. Она почувствовала пробежавший по спине холодок и
с тревогой огляделась: откуда мог взяться этот сквозняк? Может быть, ей пр
осто показалось, или действительно свет начинает меркнуть?
Отец открыл глаза и увидел ее напряженное лицо.
Ч Магда! В чем дело?
Ч Огонь затухает!
Огонь в камине затухал необычно: никакого шипения угольков или дыма Ч о
н просто становился все меньше и как бы заползал назад в головешки. То же п
роисходило и с лампочкой наверху Ч свет делался все более тусклым. Наст
упала темнота, но темнота не обычная Ч здесь было и нечто большее, чем про
сто отсутствие света. Эта темнота была почти физически ощутима. Вместе с
ней из ниоткуда возник пронизывающий холод и странный запах, тяжелый и з
атхлый, навевающий мысли о тлении трупов и разрытых могилах.
Ч Он идет, Магда! Встань возле меня!
Она в ужасе рванулась вперед, инстинктивно отыскивая глазами место, куда
можно было бы спрятать отца, но одновременно ей хотелось и у него найти за
щиту для себя самой. Магда судорожно сжалась перед его креслом и вцепила
сь в изуродованные руки старика.
Ч Что же нам делать? Ч спросила она и удивилась своему голосу Ч вопрос
прозвучал еле слышным испуганным шепотом.
Ч Не знаю. Ч Отец тоже дрожал. Тени начали сгущаться, лампочка потухла с
овсем, а в камине светились лишь тусклые головешки. Стен уже не было видно
Ч они тоже растворились во всеохватывающей темноте. Последний отсвет м
ерцающих угольков, как маяк надежды, все еще горел за ее спиной.
Теперь в комнате они были не одни. Нечто страшное и холодное двигалось в т
емноте совсем рядом. Очень грязное и... как будто голодное.
Подул ветерок Ч сперва слабый, как легкий брив, потом все сильнее; и вот о
н дошел уже до ураганного воя, хотя и ставни, и дверь Ч все было плотно и на
дежно закрыто.
Магда попыталась как-то вырваться из сковавшего ее ужаса. Она освободил
а руки и взялась за подлокотники кресла. Хотя она и не видела сейчас двери
, но твердо помнила, что та находится прямо напротив камина. Не обращая вни
мания на обжигающий ледяной вихрь. Магда начала осторожно толкать отцов
ское кресло назад Ч туда, где, по ее расчетам, должна была находиться двер
ь. Если ей удастся пробиться во двор, то, может быть, они будут спасены. Она с
ама не знала почему, но ей казалось, что оставаться в этой комнате равноси
льно стоянию в очереди, где смерть выкрикивает имена своих жертв.
Кресло покатилось. Магде удалось протолкнуть его футов на пять по направ
лению к двери, но потом оно внезапно застряло. Ее охватила паника. Что-то н
е давало им выйти отсюда! Но это не было похоже на невидимую стену, прочную
и неприступную. Казалось, будто кто-то или что-то просто держит колеса с п
ротивоположной стороны, издеваясь над ее отчаянными попытками. И тут в ч
ерноте над отцовской головой на какую-то долю секунды показалось мертве
нно-бледное лицо, смотрящее ей прямо в глаза. И сразу исчезло.
Сердце бешено заколотилось. Ладони вспотели так, что соскальзывали с дуб
овых подлокотников кресла. «Этого не может быть! Это просто галлюцинация
: Все это нереально...» Ч пыталась убедить себя Магда. Но тело ее продолжал
о верить. Она взглянула на отца и увидела, что ее собственный страх Ч лишь
слабое подобие исступленного ужаса, застывшего в его глазах.
Ч Не останавливайся здесь! Ч закричал отец.
Ч Я не могу сдвинуть кресло!
Он попытался обернуться, чтобы выяснить, что именно преградило им путь, н
о больные суставы сделали невозможным даже это простое движение. Тогда о
н снова повернулся к Магде.
Ч Быстрее назад, к огню!
Магда развернула кресло и только начала откатывать его, как что-то ледян
ое схватило ее за руку чуть выше локтя.
Она хотела закричать, но уже не могла. Из груди вырвался лишь жалкий визг,
похожий на щенячий. Ледяная хватка острой болью отозвалась в плече, и эта
боль тут же метнулась в сторону сердца. Она опустила глаза и увидела огро
мную руку, крепко сжавшую ее тонкое плечо. Пальцы были длинные и толстые, в
сю кисть покрывали мелкие извилистые волоски Ч даже пальцы, которые ока
нчивались темными и необычно длинными ногтями. Запястье же растворялос
ь в непроницаемой темноте.
Несмотря на то, что на ней были блузка и свитер, она прекрасно чувствовала
эту тяжелую руку Ч холодную и зловещую. Ей было невыносимо мерзко и хоте
лось лишиться чувств, чтобы не ощущать больше ее адского прикосновения.
Другой рукой она попыталась нащупать лицо, но безуспешно. Потом Магда вы
пустила кресло Ч попробовала освободиться, отчаянно отбиваясь в жутко
м приступе ужаса. Ее туфли скользили по полу, пока она тщетно пыталась выр
ваться, извиваясь и выкручиваясь. Бесполезно. Но ни за что на свете она не
осмелилась бы дотронуться до этой руки.
И вот появилась какая-то перемена Ч темнота начала отступать. Бледный о
вальный предмет приблизился к ней до расстояния в несколько дюймов. Это
было лицо. То самое лицо из кошмарной «галлюцинации».
У него был широкий лоб, длинные и прямые черные волосы густыми прядями ок
аймляли лицо с обеих сторон, и эти толстые пряди походили больше на змей, в
цепившихся ядовитыми зубами в безжизненный скальп. Слишком бледная, поч
ти белая кожа, впалые щеки и крючковатый нос. Тонкие губы были слегка прио
ткрыты, обнажая крупные желтые зубы Ч длинные и острые, почти звериные. Н
о едва Магда заглянула ему в глаза, как ледяная хватка показалась ей сущи
м пустяком по сравнению с этим взглядом. Пронзительный визг затих, и она з
астыла, как каменная.
Эти глаза... Большие и круглые, холодные и хрустальные. Зрачки Ч как две ог
ромные черные дыры, ведущие в хаос, не знающий разума, не признающий реаль
ности; черные, как ночное небо, никогда не видевшее ни солнца, ни даже слаб
ого света луны и звезд. Вокруг зрачков расстилалась непроглядная мгла, и,
расширяясь до бесконечности, она будто бы открывала невидимые двери в ми
р ужаса и безумия.
Безумие... Оно манило и тянуло к себе. Там тихо, там безопасно, там никого нет
. Как прекрасно было бы нырнуть в эту тьму и погрузиться в ее ослепительно
-черную бездну... Как прекрасно!..
Нет!..
Магда попыталась обуздать нахлынувшие на нее чувства, отринуть их прочь
. Но зачем же?.. Ведь жизнь Ч это болезни и несчастья, бессмысленная борьба,
в которой проигрывают все. Какой в этом смысл?.. Ничто не ценится, чем бы чел
овек ни занимался. Для чего тогда вообще пытаться что-либо делать?
Она почувствовала неодолимое желание приблизиться к этим глазам, жгучу
ю страсть, сопротивляться которой не было сил. В этих глазах она видела му
чительную жажду, но не просто сексуальное вожделение овладеть ею, а жела
ние получить все ее существо Ч все до последней капли. Она почувствовал
а, что невольно поворачивается навстречу этим распахнутым черным дверя
м. Как легко войти туда!..
Однако Магда не шевелилась. Что-то внутри нее уже отказывалось сопротив
ляться, но одновременно требовало не делать никаких движений. А глаза зв
али и звали, и она уже так устала... В конце концов, какое все это имеет значе
ние?
Звуки... Музыка... И в то же время Ч не музыка, а просто один высокий аккорд в е
е пустом онемевшем мозгу... И вся эта музыка казалась... не имеющей мелодии, л
ишенной гармонии: какая-то дикая какофония, набор бешено гремящих и скре
жещущих звуков, пробивающих щели в едва заметном остатке ее слабеющей во
ли. Весь мир вокруг Ч все на свете! Ч начало исчезать, растворяться, и ост
ались только эти глаза. Только глаза... И она задрожала, раскачиваясь на кр
аю вечности.
Потом услышала отцовский голос.
Магда мысленно вцепилась в этот знакомый до боли звук, хватаясь за него, к
ак за спасательный канат, брошенный ей в пучину безумия, и стала медленно
карабкаться на поверхность. Но отец не звал ее; он говорил сейчас даже не п
о-румынски. Однако это был его голос Ч единственный знакомый и добрый зв
ук среди жуткого хаоса, окутавшего ее сознание.
Глаза исчезли. Магда была свободна. Рука отпустила ее.
Она стояла, задыхаясь, и сильно шаталась. На лбу выступила испарина, а вете
р продолжал свирепствовать, рвал ее одежду, косынку. От него останавлива
лось дыхание. Но страх ее только усилился, потому что глаза эти сейчас пов
орачивались в сторону отца. А он ведь так слаб!
Однако профессор не отвел взгляда в сторону. Он снова заговорил, как и ран
ьше, тщательно подбирая какие-то незнакомые ей слова. Магда увидела, что с
трашная улыбка на бледном лице исчезла, и губы теперь сомкнулись, превра
тившись в тонкую ленточку. Глаза сузились до щелок, будто мозг существа з
адумался над отцовскими словами, взвешивая их и стараясь понять.
Магда наблюдала за жутким белым лицом, не в силах пошевелиться. Наконец т
онкая ленточка губ чуть заметно дрогнула, и ее кончики приподнялись. Пос
ледовал едва уловимый кивок. Все Ч решение принято.
Ветер стих так же внезапно, как начался. Лицо растворилось в темноте.
В комнате повисла звенящая тишина.
Все еще не двигаясь, Магда и отец молча смотрели друг на друга, в то время к
ак холод и темнота на глазах покидали комнату. В камине треснуло догораю
щее полено, и этот звук, как ружейный выстрел, заставил Магду испуганно вз
дрогнуть. Ноги у нее подкосились, она покачнулась и только чудом успела с
хватиться за подлокотник кресла, чтобы не упасть.
Ч С тобой все в порядке? Ч тихо спросил профессор. Он уже не смотрел на не
е, пробуя пошевелить пальцами в перчатках.
Ч Да, теперь все проходит. Ч Перед глазами Магды еще стояли картины нем
ыслимого кошмара. Ч Но что это было?.. Бог мой, ЧТО ЭТО БЫЛО?!
Отец не слушал ее.
Ч У меня нет больше пальцев! Я их не чувствую. Ч Он начал медленно снимат
ь перчатки.
Его отчаяние сразу вернуло Магду к жизни. Она встрепенулась и стала подк
атывать кресло к камину, который разгорался все ярче и ярче. Магда чувств
овала страшную слабость после только что пережитого потрясения, но сейч
ас это имело уже второстепенное значение. «О господи, ну за что мне такое?!
Почему я всегда оказываюсь на втором месте? Почему я вечно должна быть си
льной? Ну хоть один Ч всего один раз...» Ч Ей так хотелось ощутить себя сла
бой, чтобы кто-то другой позаботился о ней, стал бы ухаживать, помогать... Ус
илием воли Магда подавила в себе эти мысли. Нельзя дочери думать так, когд
а отцу необходима ее помощь.
Ч Папа, вытяни руки вперед! У нас нет здесь горячей воды; придется согрев
ать их только теплом огня.
При свете мерцающих углей она видела, что руки у отца стали мертвенно-бле
дными Ч такими же белыми, как у этого... как у этой твари! Теперь пальцы у от
ца выглядели ужасно: короткие, с уродливыми шишками на суставах и кривым
и горбатыми ногтями. На подушечках виднелись светлые точки Ч маленькие
шрамы, как от уколов Ч следы недавно залеченной гангрены. Это были чужие
руки. А Магда так хорошо помнила времена, когда у отца были красивые подви
жные руки с длинными сильными пальцами. Руки ученого. И музыканта. Они жил
и как бы отдельной собственной жизнью, всегда находя себе какое-нибудь з
анятие. Теперь эти руки напоминали ей высохшие конечности мумии Ч какая
-то карикатура на жизнь.
Ей предстояло сейчас же согреть их, но делать это надо было постепенно. До
ма, в Бухаресте, для этого всегда под рукой был горшок с горячей водой. Маг
да держала его на плите днем и ночью, особенно в холодное время года. Врачи
называли это феноменом Ренно: любое неожиданное понижение температуры
вызывало в руках сильные спазмы сосудов. Такое же действие оказывал и ни
котин, и папе пришлось отказаться от своих любимых сигар. Отца предупреж
дали, что если ткань его рук будет долго или часто находиться в таком сост
оянии Ч лишенная кислорода Ч то очень скоро она разрушится из-за гангр
ены. До сих пор ему везло. Когда один раз гангрена уже началась, участки по
раженной ткани были настолько малы, что ему удалось вылечиться. Но так не
могло продолжаться вечно.
Профессор вытянул руки к огню, и Магда начала осторожно вращать его кист
и. Медленно, не спеша, насколько позволяли окостеневшие высохшие суставы
. Девушка знала, что сейчас он еще ничего не чувствует Ч слишком сильно ос
тыли и онемели все ткани. Но как только кровообращение начнет приходить
в норму, в пальцах запульсирует нестерпимая боль, будто руки положили в о
гонь.
Ч Посмотри, что они с тобой натворили! Ч сердито сказала Магда, когда ко
жа стала менять белый цвет на синий.
Отец вопросительно посмотрел на нее.
Ч Бывало и хуже.
Ч Этого вообще не должно было произойти! Что они пытаются с нами сделать?

Ч Кто «они»?
Ч Нацисты! Мы для них Ч просто живые игрушки! Они тут ставят на нас свои о
пыты! Я не знаю, что здесь сейчас произошло... Ч все это выглядело вполне ре
ально... Ч но это не могло быть реальностью! Они нас загипнотизировали, пр
именили какой-то наркотик, потушили свет...
Ч Нет, Магда, все это было на самом деле, Ч как-то торжественно сказал от
ец. Голос его был тихим, и это только подтверждало то, что она прекрасно зн
ала сама, но все же отчаянно хотела, чтобы отец развеял ее страшное убежде
ние. Ч Это так же реально, как и найденные запрещенные книги. Я знаю...
И тут он жутко заскрипел зубами Ч кровь понемногу возвращалась в его па
льцы, и они стали пунцово-красными. Ткань, изголодавшаяся по кислороду, те
перь наказывала его страшной болью. Магде так часто приходилось наблюда
ть это, что она почти чувствовала эту жгучую боль.
Когда же пульсация в пальцах стала понемногу стихать, он снова заговорил
. Речь его была сбивчивой и взволнованной:
Ч Я говорил с ним на старославянском... Сказал, что мы не враги, и попросил
оставить нас в покое... И он ушел.
На секунду профессор скорчился от новой боли, а потом пристально посмотр
ел на Магду. Глаза его блестели. Голос звучал очень тихо.
Ч Это он, Магда. Я знаю! Это ОН!
Магда ничего не ответила. Она тоже знала это.

Глава пятнадцатая

Застава.
Среда, 30 апреля.
Время: 06.22
Капитан Ворманн решил не спать всю ночь, но у него ничего не вышло. Он расп
оложился возле внутреннего окна, чтобы видеть весь двор, и положил на кол
ени свой «люгер», предварительно вынув его из кобуры. Правда, в глубине ду
ши он сильно сомневался, что девятимиллиметровый «парабеллум» поможет
ему справиться с тем, кто ходит ночью по замку. Но все бессонные ночи и нап
ряженные дни сказались на нем, и он задремал.
Неожиданно Ворманн вздрогнул и проснулся, не сразу сообразив, где находи
тся. Ему почему-то казалось, что он дома в Ратенове. Хельга на кухне готови
т яичницу с колбасой, а мальчики давно уже проснулись и отправились доит
ь коров. Но это ему только приснилось.
Увидев, что небо на востоке светлеет, Ворманн вскочил со стула. Ночь прошл
а, а он все-таки остался жив! Но ликование его было недолгим: он сразу же всп
омнил, что раз ему удалось пережить эту ночь, значит, кто-то другой наверн
яка не смог дотянуть до рассвета. Он знал, что где-то в замке лежит окровав
ленный труп, и теперь только надо его найти.
Засунув пистолет в кобуру, капитан вышел из комнаты. Тишина. Он заспешил в
низ по лестнице, одновременно потирая глаза и хлопая себя ладонями по не
бритым щекам, чтобы скорее проснуться окончательно.
Проходя мимо комнаты евреев, он чуть не столкнулся нос к носу с вышедшей е
му навстречу девушкой.
Но она не заметила его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51