Равнодушный синий океан своим спокойствием, казалось, издевался над суетой на берегу и беспокойством, которое снедало Калеба изнутри.
Перед его мысленным взором возник образ Мэгги, вытягивающей свои прекрасные босые ноги.
– Объясни это.
– Что?
– У меня перепонки между пальцами. – И она пошевелила пальцами ног, чтобы показать ему, что имеет в виду.
– Это всего лишь пальцы, – заявил он. – Не плавники и не жабры. Тебе понадобится нечто большее, чтобы убедить меня.
Голова у него шла крутом. В животе образовался тяжелый ледяной узел. Что еще ему нужно, чтобы поверить?
Два жестоких нападения. И оба на берегу. На пляже.
Две женщины. И у обеих паутинка между пальцами.
Боже мой, Мэгги…
От группы, стоявшей под деревьями, отделились Сэм Рейнолдс и одна из женщин-детективов и зашагали, по щиколотку проваливаясь в песок, в его сторону.
Калеб внутренне подобрался, глядя, как они приближаются к нему.
Рейнолдс пригладил усики.
– У вас найдется для нас свободная минутка?
– Столько, сколько понадобится.
Представитель полиции штата кивнул на свою спутницу.
– Знакомьтесь. Детектив Холл.
В отличие от женщин-полицейских, которых показывают по телевизору, Эвелин Холл была непримечательной особой, продубленной ветрами и непогодой. Сложением она напоминала старый амбар и имела фунтов тридцать лишнего веса. Кроме того, она оказалась обладательницей крепкого рукопожатия, свойственного рыбакам, и загара, которым обычно могут похвастаться лишь фермеры.
– Детектив… – поздоровался Калеб.
– Эвелин.
Ее улыбка была скорее вежливой, нежели дружеской. Может быть, все дело в том, что сейчас они пребывали на его территории.
А может, в ней заговорила женщина. Департамент уголовного розыска штата был укомплектован мужчинами и женщинами примерно поровну. Но Калеб готов был держать пари на что угодно, что любой детектив женского пола из полиции штата привык к тому, что ребята из правоохранительных органов подшучивают над ними, не принимая всерьез.
– Сержант поручил нам узнать, не можем ли мы присесть где-нибудь в уголке и обсудить наше дело.
Калеб удивленно приподнял бровь.
– Это дело?
Рейнолдс многозначительно откашлялся.
– Существует определенная вероятность того, что оба нападения совершил один и тот же человек. По крайней мере, до тех пор, пока мы не опознаем жертву убийства, ключом к расследованию, скорее всего, является именно первое нападение.
– Значит, вы забираете у меня дело. Дело Мэгги…
– Мы объединяем два расследования. Сержант полагает, что вы достаточно хорошо знакомы с окрестностями и людьми, которые здесь живут.
– Я хорошо знаком и с расследованием тяжких преступлений.
– Послушайте, приятель, мы сейчас не в Портленде, – заявила Холл. – У нас на руках мертвая обнаженная женщина в разгар туристического сезона. Лейтенант присвоил этому делу высший приоритет.
– Жаль, что пять дней назад, когда я просил ускорить лабораторные исследования по делу Мэгги, он придерживался другого мнения.
В противном случае этого убийства можно было бы избежать. Невысказанный упрек повис в воздухе.
– Нам все равно не обойтись без вас при проведении расследования, – успокаивающе заметил Рейнолдс.
Калеб прищурился.
– Вы отводите мне вспомогательную роль.
Рейнолдс пожал плечами.
– Дело ваше. Можете не соглашаться, если не хотите.
– Я могу показать вам свой рапорт, – сказал Калеб. – Он лежит у меня в офисе.
Его территория.
Рейнолдс кивнул, признавая за ним преимущество домашнего поля.
– Нам понадобятся копии, – согласился детектив. – Заметки, наброски, протоколы допросов…
– У меня в офисе есть «ксерокс», – ровным голосом ответил Калеб. – Можете скопировать все, что захотите.
– Мы ценим ваше предложение, – поблагодарила его Холл. – Потому что труп – это все, что у нас есть сейчас.
Перед глазами Калеба вновь всплыли ужасающие картины: синюшная плоть, рваные раны с белыми краями, маленькие пальцы босых ног…
Он постарался ничем не выдать своего волнения. Ни лицом, ни голосом.
– Когда судебно-медицинский эксперт сможет провести вскрытие?
– При обычных обстоятельствах? Завтра утром, – ответил Рейнолдс. – Но лейтенант настаивает, чтобы аутопсия была проведена сегодня после полудня. Нам обязательно нужно установить ее личность.
– Дайте мне фотографию, – попросил Калеб.
– Хотите разместить ее в средствах массовой информации? – поинтересовалась Холл.
– Если понадобится. Но сначала я хочу показать ее Мэгги, первой жертве, – пояснил Калеб. – Может быть, она узнает ее.
– Мы сами можем это сделать, – заявил Рейнолдс.
Калеб стиснул зубы. Это больше не его дело, напомнил он себе. Но…
– Я могу пойти с вами, – предложил он. – Она меня знает.
– Нам не хотелось бы отнимать у вас время, – возразил Рейнолдс.
– Вы ведь не возражаете, чтобы мы поговорили с нею наедине? – спросила Холл.
– Ничуть, – ответил Калеб, хотя досада и недовольство раздирали его изнутри.
Не его это было дело – возражать. Да и что, черт возьми, ему еще оставалось?
Он мог сказать им, что Мэгги считает себя русалкой, и тем самым полностью лишить ее кредита доверия.
Или же он мог заявить им, что начинает верить ей, и выставить на посмешище уже себя.
– Она так ничего и не вспомнила? – полюбопытствовал Рейнолдс. – Она видела что-нибудь?
– Я вообще ничего не видела, – сказала Калебу Мэгги. Щеки у нее раскраснелись, она смотрела на него своими темными, бездонными, честными глазами. – Но это был не Дилан.
– Как ты можешь быть уверена?
– Это был демон.
Проклятье! Такие показания ничем не лучше ее сумасшедшей теории о русалках.
Калеб заставил себя разжать зубы и успокоиться.
– Она ничего не помнит. Думаю, она просто не хочет ничего вспоминать. Иногда она… позволяет воображению увлечь себя.
– Она лжет.
Воспоминание о больших темных глазах Мэгги и искренности в ее голосе всплыло из глубин его памяти подобно призраку, и ему снова стало неуютно.
– Нет, – возразил Калеб, – она верит в то, что говорит. Она просто…
– Яне больна. И не сошла сума.
И еще у нее паутинка между пальцами…
– Она просто сбита с толку и растеряна, – закончил он свою мысль.
Рейнолдс и Холл обменялись многозначительными взглядами.
– Может быть, когда она увидит, что этот малый сделал еще с одной женщиной, это зрелище освежит ей память, – заявил Рейнолдс.
Все может быть, подумал Калеб. Или это убедит ее в том, что она не может доверять никому. Включая его самого.
* * *
Двое детективов расположились по бокам Маргред – одна устроилась на уродливом коричневом диване, а другой прислонился к камину в гостиной Хантеров.
Сказать им правду? Да они никогда не поверят ей! Калеб же не поверил.
Поэтому Маргред солгала. Очаровательно, легко, за чашкой кофе.
Сидя между ними, она преподнесла полицейским ту же самую ложь, которую некогда скормила Калебу. Она ничего не знает. Она ничего не помнит. Мужчина-детектив записывал ее слова, как будто верил ей. Женщину мучили сомнения – Маргред видела скептицизм в ее глазах, – но ей нечего было противопоставить явному отчаянию, в котором пребывала Маргред из-за потери памяти.
Маргред не терзалась чувством вины. Никакого предательского румянца. Никаких колебаний, никаких опущенных долу взоров. Она ничем не выдала себя.
Она лгала, улыбалась, потягивала свой кофе и сгорала от желания свернуть Калебу шею. Куда он пропал? Почему он бросил ее, оставив в одиночку противостоять этим двум полицейским ищейкам?
– Калеб скоро придет? – поинтересовалась она, подливая кофе мужчине-детективу.
Он пригладил большим пальцем усы и украдкой бросил взгляд на свою напарницу. Внутренним чутьем преследуемого зверя Маргред заметила этот взгляд. Сердце у нее учащенно забилось.
– Мы полагаем, что да, – ответила женщина.
– Расскажите нам о своих отношениях с шефом полиции Хантером, – попросил мужчина – кажется, его зовут Рейнолдс.
«Отношения…» Значит, вот как они называют это? Маргред поудобнее устроилась на краешке стула и скромно сложила руки на коленях.
– Мы друзья.
Мужчина перевернул страничку в своем блокноте.
– Близкие друзья?
Она открыто улыбнулась ему.
– Да.
– Как давно вы знакомы с шефом полиции? – продолжала расспросы женщина.
Маргред попыталась вспомнить, что говорил Калеб доктору.
– Около месяца.
Она вдруг почувствовала их внезапно возросший интерес, словно акулы почуяли в воде запах крови.
– То есть вы познакомились еще до нападения на вас, – уточнил Рейнолдс.
Маргред нахмурилась.
– Да.
– Значит, это вы помните, – сказал женщина.
Ага.
– Я помню Калеба, – безмятежно заявила Маргред. – И больше ничего.
– Получается, только с его слов вы знаете о том, что были… м-м… близки, – произнес Рейнолдс.
Маргред вовремя спохватилась, чтобы не потрогать подаренное Калебом ожерелье у себя на шее.
– Я не понимаю, о чем вы.
– Вы ладили между собой? До того как все случилось, я имею в виду.
Предательские водовороты скрывались под внешне спокойной поверхностью разговора. Что нужно этим людям?
– Разумеется. Но я все равно не понимаю…
– Мы всего лишь хотим вам помочь, – заявила женщина-детектив.
– Вчера ночью на пляже подверглась нападению еще одна женщина, – пояснил Рейнолдс. – Если вам известно что-то, что может помочь нам… вообще хоть что-нибудь…
На Маргред снизошло озарение. Как-то Калеб обвинил ее в том, что она кого-то покрывает. Неужели эта парочка воображает, что она…
Не могут же они всерьез подозревать, что он…
Она надменно выпрямилась на стуле.
– Калеб хороший человек.
Рейнолдс кивнул.
– Полагаю, вы чувствуете себя многим ему обязанной.
– Особенно после того, как с вами произошел… несчастный случай, – вставила женщина.
Маргред насмешливо улыбнулась.
– Я ничем ему не обязана и ничего ему не должна. У меня есть деньги. И работа.
Рейнолдс уткнулся в свой блокнот.
– Вы работаете на его знакомую, верно? Реджину Бароне?
Глаза Маргред застлала красная пелена. По какой-то неведомой причине эти двое охотились на Калеба. Они угрожали ему. Она ощетинилась, как самка, защищающая своего детеныша. Вот только она не знала, как именно помочь ему.
– Да, это он нашел для меня работу.
– Он был с вами прошлой ночью? – задал очередной вопрос Рейнолдс.
– Он заезжал ненадолго.
– В котором часу это было?
– Я смотрела телевизор с его сестрой. Можете спросить у нее. Наверное… что-нибудь около девяти? Или чуточку позже.
– Расскажите мне, как все происходило, – попросил Рейнолдс.
Маргред стиснула руки, лежащие на коленях, стараясь не выйти из себя. «Скажи им правду», – посоветовал Калеб. Ну что же, если это может ему помочь, она попробует.
– Калеб подвез своего отца домой – из ресторанчика Антонии. Его отец выпил слишком много. Калеб вел себя очень заботливо и спокойно. Он помог отцу лечь в постель. Потом он сошел вниз, и мы немного поговорили, прежде чем он отправился к себе домой.
– Вы долго разговаривали?
Маргред пожала плечами.
– Около часа, пожалуй.
Рейнолдс поднял голову.
– Значит, он не остался здесь на ночь?
Будь у Маргред возможность солгать, она бы с радостью сделала это.
– Нет.
– А почему? – поинтересовалась женщина.
У Маргред остановилось сердце. Не могла же она объяснить им, из-за чего они поссорились!
– Я был зол. Даже ревновал, наверное. И просто сорвал зло на тебе. – Он встретился с ней взглядом, и она прочла в его глазах, как он нервничает и напряжен. На сердце у нее потеплело. – Пойдем домой, Мэгги.
Сейчас она пожалела о том, что не согласилась. Слишком поздно.
– Я устала, – ответила она. – У меня была тяжелая смена в ресторане.
– Значит, вы не поссорились? – спросила женщина-детектив. – У вас не возникло разногласий? Или спора?
– К чему вы клоните? Что Калеб настолько расстроился после разговора со своей любовницей, что отправился на пляж и там набросился на какую-то женщину? – Голос ее сочился едким сарказмом. – Вы оскорбляете его. Калеб – один из самых добрых, мягких и достойных мужчин, кого я знаю.
– Но вы совсем недавно познакомились с ним.
– Достаточно давно для того, чтобы понять, сколь нелепы и смехотворны ваши подозрения.
– Пока что мы никого не подозреваем. Мы лишь пытаемся понять, что здесь произошло.
Женщина-детектив подалась вперед.
– Шеф Хантер только что вернулся из Ирака, не так ли? Как он это воспринял?
Мэгги недоуменно изогнула бровь.
– Полагаю, он счастлив вновь оказаться дома.
– Это не означает, что то, что ему пришлось пережить, не оказало на него пагубного влияния.
– Да. – Маргред холодно взглянула на нее. – Он хромает.
Женщина поджала губы.
– Не замечали ли вы каких-либо признаков стресса, который он переживает? Резких перепадов настроения? Кошмаров? Депрессии, быть может?
«Кошмары, – с болью в сердце подумала Маргред. – Калеба мучают кошмары».
– Нет. – Она встала. – Если это все…
– Не совсем. – Из своего блокнота детектив Рейнолдс вытряхнул коричневый манильский конверт. – Мы бы хотели, чтобы вы взглянули на жертву вчерашнего нападения.
– Для чего?
– Быть может, вы уже видели ее раньше.
– Если даже и так, вряд ли я ее вспомню. Но, разумеется, я взгляну, если вы настаиваете, – вежливо добавила Маргред и опустилась на стул.
Рейнолдс извлек из конверта фотографию. Маргред обратила внимание, что никто из детективов не стал смотреть на снимок. Вместо этого они наблюдали за ней.
Она глубоко вздохнула, стараясь ничем не выдать своего волнения, и протянула руку.
О нет!
У нее перехватило дыхание. Затошнило. Она с такой силой сжала кулаки, что ногти впились в ладони.
Женщина-детектив поспешила разжать пальцы Маргред, которыми она вцепилась в край фотографии, чтобы не помять ее.
Маргред не обратила на это внимания. Перед глазами у нее все плыло. Желудок подступил к горлу.
– Может быть, принести вам что-нибудь? – предложил Рейнолдс. – Воды, например, или еще чего-нибудь?
Вода…
Маргред с трудом перевела дух. Сердце билось так сильно, что готово было выскочить у нее из груди.
– Нет, все уже прошло. Я в порядке.
– Вы узнаете ее?
Не говоря ни слова, Маргред отрицательно покачала головой.
– Не торопитесь, – негромко сказал Рейнолдс. – Я знаю, зрелище не для слабонервных.
– Да.
Маргред заставила себя еще раз взглянуть на лицо на фотографии. Кто-то попытался привести его в порядок, но замаскировать синяк на щеке или разорванные, кровоточащие губы было невозможно. Один распухший глаз почти закрылся. Другой… был вырван. Глазница была пуста.
Маргред зашипела сквозь стиснутые зубы.
– Вы уверены, что не видели ее раньше?
– Мне очень жаль, – сказала Маргред.
Она обращалась не к детективам. Она разговаривала с женщиной на фотографии. С убитой селки. С Гвинет из Гиорта.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Детективы покинули дом Люси, унося с собой фотографию и свои подозрения.
Маргред вздрогнула и крепче обхватила себя руками. Гвинет была мертва, зарезана, убита. Ее освежевали, как детеныша гренландского тюленя. Маргред не могла забыть о судьбе, уготованной другой селки. И больше не могла игнорировать свою собственную.
Какой бы демон ни набросился на нее из темноты, он никуда не делся и наверняка продолжает охоту. Следовало ожидать, что он, скорее всего, вернется за ней.
Ее снова пробрала дрожь. Но не только над ней нависла опасность. Если другой элементаль начал охоту на ее соплеменников, если огонь пошел против воды, значит, на кону было нечто намного большее, чем смерть Гвинет или спасение Маргред. Под угрозой оказалось равновесие сил в мире. А это могло привести к… уничтожению. Уничтожению земли и моря, и всего, что их населяло.
Ее рода. Людей, Калеба. Всех без исключения.
Маргред до боли закусила губу и почувствовала вкус крови. Это было обязанностью принца, его битвой. А она не готова к такому повороту событий. Всегда плывущая по течению, погруженная в смену времен года, получающая удовольствие от плавания, солнечного света и секса, она не имела нужных знаний и опыта, привычки размышлять или пылкого темперамента, которые требовались для того, чтобы вести войну с себе подобными.
Одним словом, она, как сказала бы Реджина, оказалась в заднице.
Она боялась умереть и боялась того, что ждало ее впереди.
И едва ли не впервые за много веков она была в ярости. Под шоком и страхом бурлил гнев – подобно углям, покрытым пеплом в костре демона.
Гвинет непрошеной гостьей вторглась на территорию Маргред и домогалась ее мужчину. Но, даже браконьерствуя, Гвинет никак не заслуживала смерти.
Входная дверь отворилась. От неожиданности Маргред подпрыгнула.
В прямоугольнике света, падающем из коридора, стоял Калеб, высокий и крепкий, как дуб, с ресницами-листьями, бросающими глубокую тень на лицо, и выгоревшими на солнце волосами. На лбу, между бровей, у него залегли крошечные морщинки усталости или разочарования, заодно взявшие в скобки и утолки рта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Перед его мысленным взором возник образ Мэгги, вытягивающей свои прекрасные босые ноги.
– Объясни это.
– Что?
– У меня перепонки между пальцами. – И она пошевелила пальцами ног, чтобы показать ему, что имеет в виду.
– Это всего лишь пальцы, – заявил он. – Не плавники и не жабры. Тебе понадобится нечто большее, чтобы убедить меня.
Голова у него шла крутом. В животе образовался тяжелый ледяной узел. Что еще ему нужно, чтобы поверить?
Два жестоких нападения. И оба на берегу. На пляже.
Две женщины. И у обеих паутинка между пальцами.
Боже мой, Мэгги…
От группы, стоявшей под деревьями, отделились Сэм Рейнолдс и одна из женщин-детективов и зашагали, по щиколотку проваливаясь в песок, в его сторону.
Калеб внутренне подобрался, глядя, как они приближаются к нему.
Рейнолдс пригладил усики.
– У вас найдется для нас свободная минутка?
– Столько, сколько понадобится.
Представитель полиции штата кивнул на свою спутницу.
– Знакомьтесь. Детектив Холл.
В отличие от женщин-полицейских, которых показывают по телевизору, Эвелин Холл была непримечательной особой, продубленной ветрами и непогодой. Сложением она напоминала старый амбар и имела фунтов тридцать лишнего веса. Кроме того, она оказалась обладательницей крепкого рукопожатия, свойственного рыбакам, и загара, которым обычно могут похвастаться лишь фермеры.
– Детектив… – поздоровался Калеб.
– Эвелин.
Ее улыбка была скорее вежливой, нежели дружеской. Может быть, все дело в том, что сейчас они пребывали на его территории.
А может, в ней заговорила женщина. Департамент уголовного розыска штата был укомплектован мужчинами и женщинами примерно поровну. Но Калеб готов был держать пари на что угодно, что любой детектив женского пола из полиции штата привык к тому, что ребята из правоохранительных органов подшучивают над ними, не принимая всерьез.
– Сержант поручил нам узнать, не можем ли мы присесть где-нибудь в уголке и обсудить наше дело.
Калеб удивленно приподнял бровь.
– Это дело?
Рейнолдс многозначительно откашлялся.
– Существует определенная вероятность того, что оба нападения совершил один и тот же человек. По крайней мере, до тех пор, пока мы не опознаем жертву убийства, ключом к расследованию, скорее всего, является именно первое нападение.
– Значит, вы забираете у меня дело. Дело Мэгги…
– Мы объединяем два расследования. Сержант полагает, что вы достаточно хорошо знакомы с окрестностями и людьми, которые здесь живут.
– Я хорошо знаком и с расследованием тяжких преступлений.
– Послушайте, приятель, мы сейчас не в Портленде, – заявила Холл. – У нас на руках мертвая обнаженная женщина в разгар туристического сезона. Лейтенант присвоил этому делу высший приоритет.
– Жаль, что пять дней назад, когда я просил ускорить лабораторные исследования по делу Мэгги, он придерживался другого мнения.
В противном случае этого убийства можно было бы избежать. Невысказанный упрек повис в воздухе.
– Нам все равно не обойтись без вас при проведении расследования, – успокаивающе заметил Рейнолдс.
Калеб прищурился.
– Вы отводите мне вспомогательную роль.
Рейнолдс пожал плечами.
– Дело ваше. Можете не соглашаться, если не хотите.
– Я могу показать вам свой рапорт, – сказал Калеб. – Он лежит у меня в офисе.
Его территория.
Рейнолдс кивнул, признавая за ним преимущество домашнего поля.
– Нам понадобятся копии, – согласился детектив. – Заметки, наброски, протоколы допросов…
– У меня в офисе есть «ксерокс», – ровным голосом ответил Калеб. – Можете скопировать все, что захотите.
– Мы ценим ваше предложение, – поблагодарила его Холл. – Потому что труп – это все, что у нас есть сейчас.
Перед глазами Калеба вновь всплыли ужасающие картины: синюшная плоть, рваные раны с белыми краями, маленькие пальцы босых ног…
Он постарался ничем не выдать своего волнения. Ни лицом, ни голосом.
– Когда судебно-медицинский эксперт сможет провести вскрытие?
– При обычных обстоятельствах? Завтра утром, – ответил Рейнолдс. – Но лейтенант настаивает, чтобы аутопсия была проведена сегодня после полудня. Нам обязательно нужно установить ее личность.
– Дайте мне фотографию, – попросил Калеб.
– Хотите разместить ее в средствах массовой информации? – поинтересовалась Холл.
– Если понадобится. Но сначала я хочу показать ее Мэгги, первой жертве, – пояснил Калеб. – Может быть, она узнает ее.
– Мы сами можем это сделать, – заявил Рейнолдс.
Калеб стиснул зубы. Это больше не его дело, напомнил он себе. Но…
– Я могу пойти с вами, – предложил он. – Она меня знает.
– Нам не хотелось бы отнимать у вас время, – возразил Рейнолдс.
– Вы ведь не возражаете, чтобы мы поговорили с нею наедине? – спросила Холл.
– Ничуть, – ответил Калеб, хотя досада и недовольство раздирали его изнутри.
Не его это было дело – возражать. Да и что, черт возьми, ему еще оставалось?
Он мог сказать им, что Мэгги считает себя русалкой, и тем самым полностью лишить ее кредита доверия.
Или же он мог заявить им, что начинает верить ей, и выставить на посмешище уже себя.
– Она так ничего и не вспомнила? – полюбопытствовал Рейнолдс. – Она видела что-нибудь?
– Я вообще ничего не видела, – сказала Калебу Мэгги. Щеки у нее раскраснелись, она смотрела на него своими темными, бездонными, честными глазами. – Но это был не Дилан.
– Как ты можешь быть уверена?
– Это был демон.
Проклятье! Такие показания ничем не лучше ее сумасшедшей теории о русалках.
Калеб заставил себя разжать зубы и успокоиться.
– Она ничего не помнит. Думаю, она просто не хочет ничего вспоминать. Иногда она… позволяет воображению увлечь себя.
– Она лжет.
Воспоминание о больших темных глазах Мэгги и искренности в ее голосе всплыло из глубин его памяти подобно призраку, и ему снова стало неуютно.
– Нет, – возразил Калеб, – она верит в то, что говорит. Она просто…
– Яне больна. И не сошла сума.
И еще у нее паутинка между пальцами…
– Она просто сбита с толку и растеряна, – закончил он свою мысль.
Рейнолдс и Холл обменялись многозначительными взглядами.
– Может быть, когда она увидит, что этот малый сделал еще с одной женщиной, это зрелище освежит ей память, – заявил Рейнолдс.
Все может быть, подумал Калеб. Или это убедит ее в том, что она не может доверять никому. Включая его самого.
* * *
Двое детективов расположились по бокам Маргред – одна устроилась на уродливом коричневом диване, а другой прислонился к камину в гостиной Хантеров.
Сказать им правду? Да они никогда не поверят ей! Калеб же не поверил.
Поэтому Маргред солгала. Очаровательно, легко, за чашкой кофе.
Сидя между ними, она преподнесла полицейским ту же самую ложь, которую некогда скормила Калебу. Она ничего не знает. Она ничего не помнит. Мужчина-детектив записывал ее слова, как будто верил ей. Женщину мучили сомнения – Маргред видела скептицизм в ее глазах, – но ей нечего было противопоставить явному отчаянию, в котором пребывала Маргред из-за потери памяти.
Маргред не терзалась чувством вины. Никакого предательского румянца. Никаких колебаний, никаких опущенных долу взоров. Она ничем не выдала себя.
Она лгала, улыбалась, потягивала свой кофе и сгорала от желания свернуть Калебу шею. Куда он пропал? Почему он бросил ее, оставив в одиночку противостоять этим двум полицейским ищейкам?
– Калеб скоро придет? – поинтересовалась она, подливая кофе мужчине-детективу.
Он пригладил большим пальцем усы и украдкой бросил взгляд на свою напарницу. Внутренним чутьем преследуемого зверя Маргред заметила этот взгляд. Сердце у нее учащенно забилось.
– Мы полагаем, что да, – ответила женщина.
– Расскажите нам о своих отношениях с шефом полиции Хантером, – попросил мужчина – кажется, его зовут Рейнолдс.
«Отношения…» Значит, вот как они называют это? Маргред поудобнее устроилась на краешке стула и скромно сложила руки на коленях.
– Мы друзья.
Мужчина перевернул страничку в своем блокноте.
– Близкие друзья?
Она открыто улыбнулась ему.
– Да.
– Как давно вы знакомы с шефом полиции? – продолжала расспросы женщина.
Маргред попыталась вспомнить, что говорил Калеб доктору.
– Около месяца.
Она вдруг почувствовала их внезапно возросший интерес, словно акулы почуяли в воде запах крови.
– То есть вы познакомились еще до нападения на вас, – уточнил Рейнолдс.
Маргред нахмурилась.
– Да.
– Значит, это вы помните, – сказал женщина.
Ага.
– Я помню Калеба, – безмятежно заявила Маргред. – И больше ничего.
– Получается, только с его слов вы знаете о том, что были… м-м… близки, – произнес Рейнолдс.
Маргред вовремя спохватилась, чтобы не потрогать подаренное Калебом ожерелье у себя на шее.
– Я не понимаю, о чем вы.
– Вы ладили между собой? До того как все случилось, я имею в виду.
Предательские водовороты скрывались под внешне спокойной поверхностью разговора. Что нужно этим людям?
– Разумеется. Но я все равно не понимаю…
– Мы всего лишь хотим вам помочь, – заявила женщина-детектив.
– Вчера ночью на пляже подверглась нападению еще одна женщина, – пояснил Рейнолдс. – Если вам известно что-то, что может помочь нам… вообще хоть что-нибудь…
На Маргред снизошло озарение. Как-то Калеб обвинил ее в том, что она кого-то покрывает. Неужели эта парочка воображает, что она…
Не могут же они всерьез подозревать, что он…
Она надменно выпрямилась на стуле.
– Калеб хороший человек.
Рейнолдс кивнул.
– Полагаю, вы чувствуете себя многим ему обязанной.
– Особенно после того, как с вами произошел… несчастный случай, – вставила женщина.
Маргред насмешливо улыбнулась.
– Я ничем ему не обязана и ничего ему не должна. У меня есть деньги. И работа.
Рейнолдс уткнулся в свой блокнот.
– Вы работаете на его знакомую, верно? Реджину Бароне?
Глаза Маргред застлала красная пелена. По какой-то неведомой причине эти двое охотились на Калеба. Они угрожали ему. Она ощетинилась, как самка, защищающая своего детеныша. Вот только она не знала, как именно помочь ему.
– Да, это он нашел для меня работу.
– Он был с вами прошлой ночью? – задал очередной вопрос Рейнолдс.
– Он заезжал ненадолго.
– В котором часу это было?
– Я смотрела телевизор с его сестрой. Можете спросить у нее. Наверное… что-нибудь около девяти? Или чуточку позже.
– Расскажите мне, как все происходило, – попросил Рейнолдс.
Маргред стиснула руки, лежащие на коленях, стараясь не выйти из себя. «Скажи им правду», – посоветовал Калеб. Ну что же, если это может ему помочь, она попробует.
– Калеб подвез своего отца домой – из ресторанчика Антонии. Его отец выпил слишком много. Калеб вел себя очень заботливо и спокойно. Он помог отцу лечь в постель. Потом он сошел вниз, и мы немного поговорили, прежде чем он отправился к себе домой.
– Вы долго разговаривали?
Маргред пожала плечами.
– Около часа, пожалуй.
Рейнолдс поднял голову.
– Значит, он не остался здесь на ночь?
Будь у Маргред возможность солгать, она бы с радостью сделала это.
– Нет.
– А почему? – поинтересовалась женщина.
У Маргред остановилось сердце. Не могла же она объяснить им, из-за чего они поссорились!
– Я был зол. Даже ревновал, наверное. И просто сорвал зло на тебе. – Он встретился с ней взглядом, и она прочла в его глазах, как он нервничает и напряжен. На сердце у нее потеплело. – Пойдем домой, Мэгги.
Сейчас она пожалела о том, что не согласилась. Слишком поздно.
– Я устала, – ответила она. – У меня была тяжелая смена в ресторане.
– Значит, вы не поссорились? – спросила женщина-детектив. – У вас не возникло разногласий? Или спора?
– К чему вы клоните? Что Калеб настолько расстроился после разговора со своей любовницей, что отправился на пляж и там набросился на какую-то женщину? – Голос ее сочился едким сарказмом. – Вы оскорбляете его. Калеб – один из самых добрых, мягких и достойных мужчин, кого я знаю.
– Но вы совсем недавно познакомились с ним.
– Достаточно давно для того, чтобы понять, сколь нелепы и смехотворны ваши подозрения.
– Пока что мы никого не подозреваем. Мы лишь пытаемся понять, что здесь произошло.
Женщина-детектив подалась вперед.
– Шеф Хантер только что вернулся из Ирака, не так ли? Как он это воспринял?
Мэгги недоуменно изогнула бровь.
– Полагаю, он счастлив вновь оказаться дома.
– Это не означает, что то, что ему пришлось пережить, не оказало на него пагубного влияния.
– Да. – Маргред холодно взглянула на нее. – Он хромает.
Женщина поджала губы.
– Не замечали ли вы каких-либо признаков стресса, который он переживает? Резких перепадов настроения? Кошмаров? Депрессии, быть может?
«Кошмары, – с болью в сердце подумала Маргред. – Калеба мучают кошмары».
– Нет. – Она встала. – Если это все…
– Не совсем. – Из своего блокнота детектив Рейнолдс вытряхнул коричневый манильский конверт. – Мы бы хотели, чтобы вы взглянули на жертву вчерашнего нападения.
– Для чего?
– Быть может, вы уже видели ее раньше.
– Если даже и так, вряд ли я ее вспомню. Но, разумеется, я взгляну, если вы настаиваете, – вежливо добавила Маргред и опустилась на стул.
Рейнолдс извлек из конверта фотографию. Маргред обратила внимание, что никто из детективов не стал смотреть на снимок. Вместо этого они наблюдали за ней.
Она глубоко вздохнула, стараясь ничем не выдать своего волнения, и протянула руку.
О нет!
У нее перехватило дыхание. Затошнило. Она с такой силой сжала кулаки, что ногти впились в ладони.
Женщина-детектив поспешила разжать пальцы Маргред, которыми она вцепилась в край фотографии, чтобы не помять ее.
Маргред не обратила на это внимания. Перед глазами у нее все плыло. Желудок подступил к горлу.
– Может быть, принести вам что-нибудь? – предложил Рейнолдс. – Воды, например, или еще чего-нибудь?
Вода…
Маргред с трудом перевела дух. Сердце билось так сильно, что готово было выскочить у нее из груди.
– Нет, все уже прошло. Я в порядке.
– Вы узнаете ее?
Не говоря ни слова, Маргред отрицательно покачала головой.
– Не торопитесь, – негромко сказал Рейнолдс. – Я знаю, зрелище не для слабонервных.
– Да.
Маргред заставила себя еще раз взглянуть на лицо на фотографии. Кто-то попытался привести его в порядок, но замаскировать синяк на щеке или разорванные, кровоточащие губы было невозможно. Один распухший глаз почти закрылся. Другой… был вырван. Глазница была пуста.
Маргред зашипела сквозь стиснутые зубы.
– Вы уверены, что не видели ее раньше?
– Мне очень жаль, – сказала Маргред.
Она обращалась не к детективам. Она разговаривала с женщиной на фотографии. С убитой селки. С Гвинет из Гиорта.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Детективы покинули дом Люси, унося с собой фотографию и свои подозрения.
Маргред вздрогнула и крепче обхватила себя руками. Гвинет была мертва, зарезана, убита. Ее освежевали, как детеныша гренландского тюленя. Маргред не могла забыть о судьбе, уготованной другой селки. И больше не могла игнорировать свою собственную.
Какой бы демон ни набросился на нее из темноты, он никуда не делся и наверняка продолжает охоту. Следовало ожидать, что он, скорее всего, вернется за ней.
Ее снова пробрала дрожь. Но не только над ней нависла опасность. Если другой элементаль начал охоту на ее соплеменников, если огонь пошел против воды, значит, на кону было нечто намного большее, чем смерть Гвинет или спасение Маргред. Под угрозой оказалось равновесие сил в мире. А это могло привести к… уничтожению. Уничтожению земли и моря, и всего, что их населяло.
Ее рода. Людей, Калеба. Всех без исключения.
Маргред до боли закусила губу и почувствовала вкус крови. Это было обязанностью принца, его битвой. А она не готова к такому повороту событий. Всегда плывущая по течению, погруженная в смену времен года, получающая удовольствие от плавания, солнечного света и секса, она не имела нужных знаний и опыта, привычки размышлять или пылкого темперамента, которые требовались для того, чтобы вести войну с себе подобными.
Одним словом, она, как сказала бы Реджина, оказалась в заднице.
Она боялась умереть и боялась того, что ждало ее впереди.
И едва ли не впервые за много веков она была в ярости. Под шоком и страхом бурлил гнев – подобно углям, покрытым пеплом в костре демона.
Гвинет непрошеной гостьей вторглась на территорию Маргред и домогалась ее мужчину. Но, даже браконьерствуя, Гвинет никак не заслуживала смерти.
Входная дверь отворилась. От неожиданности Маргред подпрыгнула.
В прямоугольнике света, падающем из коридора, стоял Калеб, высокий и крепкий, как дуб, с ресницами-листьями, бросающими глубокую тень на лицо, и выгоревшими на солнце волосами. На лбу, между бровей, у него залегли крошечные морщинки усталости или разочарования, заодно взявшие в скобки и утолки рта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33