Но сейчас-то она ничего не принимает. Он должен был доказать, что она может доверить ему защиту и заботу о себе.
Поэтому он заставил ее подождать, поднялся и достал пачку презервативов. После чего лег снова – раненая нога не позволяла ему оставаться сверху.
Мэгги толчком в грудь опрокинула его на спину и устроилась на нем. Ее обнаженная грудь касалась его щек, скользила по его груди, а коленями она сжимала его бедра.
Он застонал от удовольствия и боли.
Она выпрямилась, упершись руками ему в плечи.
– Тебе больно?
Нет. Да. Какая разница? В этом новом положении их тела сблизились еще больше. Она был горячей, влажной и жаждущей именно там, где требовалось ему.
Калеб стиснул зубы.
– Нет, – выдохнул он и стиснул ее бедра, резким толчком войдя в нее.
Магия… Волшебство…
Он хотел – даже намеревался – чтобы в этот раз все получилось медленно и неторопливо. Но она сидела на нем, раскачивалась, приподнималась, стремясь взять его с собой в галопирующую гонку за наслаждением. Ее грудь уткнулась ему в лицо, губы у нее разошлись и распухли, а глаза были непроницаемо-темными и невидящими.
– Мэгги…
Она взглянула на него, действительно взглянула, так что Калеб разглядел пламя страсти и нежность в ее глазах. Этого оказалось достаточно. Он закончил длинным и судорожным взрывом, опустошившим внутренности и сердце. И Калебу показалось, что он расслышал, как, обессилено падая ему на грудь, она шепчет его имя.
* * *
Маргред пропустила восход солнца над океаном. Не видела она и того, как встал Калеб. В какой-то момент – после того как они занимались любовью во второй или третий раз – он покинул постель. Она слышала, как он ходит в соседней комнате.
Он оказался прав. В этой кровати и вправду можно было лежать и смотреть на море. Вид солнечных лучей, танцующих на волнах, согрел ей сердце.
Она потянулась под простынями, наслаждаясь прикосновением тонкой ткани к обнаженной коже. До сих пор ей еще не доводилось спать с любовником. И это принесло незнакомое чувство… удовлетворения. Вес собственнической руки Калеба, ровный ритм его дыхания, присутствие его обнаженного тела рядом с ней всю ночь… Температура его тела была на несколько градусов ниже, чем у нее. И это тоже оказалось на удивление приятным.
Смешанный аромат секса и мужчины впитался в ее кожу и повис в воздухе комнаты. Она с наслаждением вдыхала эти запахи, а тело ее расслабилось и отдыхало.
И вдруг девушка уловила еще один аромат. Какой-то новый оттенок – еда? – дразнил ее ноздри и аппетит.
Калеб готовил ей завтрак.
Как… мило!
Она натянула футболку через голову, стараясь не зацепить швы, и босиком отправилась на поиски Калеба.
Он был в кухне и, полуголый, стоял спиной к двери, сосредоточив все свое внимание на плите. Взгляд Маргред скользнул по его гладким, мощным плечам, спустился по длинной, сильной спине… И еще ниже…
В ней проснулся голод другого рода. Очевидно, завтраку придется подождать.
Она подошла сзади и обхватила его руками за талию.
– Доброе утро.
Калеб вздрогнул, напрягся, но тут же расслабился.
– Доброе утро, – ответил он хрипловатым со сна голосом.
Она поцеловала его в спину между лопаток и запустила пальцы в линию волос, разделявшую мускулистый живот. Калеб охнул и затаил дыхание. Тугие узлы мускулов перекатились у Маргред под руками. Он повернулся, и она даже через джинсы почувствовала, как его возбужденное естество прижалось к ее животу. Она облизнула губы.
– Что ты готовишь?
Его взгляд замер на ее губах.
– Яичницу. Гренки. Повар из меня неважный.
Маргред в жизни ничего не готовила. Она прижалась к нему, наслаждаясь тем, как затуманился его взгляд и как напряглось его тело.
– Пахнет замечательно.
Он улыбнулся одной из своих редких улыбок, которая показалась ей ослепительнее, чем игра солнечных лучей на волнах.
– Колдунья!
Это кофе.
Она потерлась носом о его голую грудь.
– Это в самом деле то, что я думаю?
– Скорее всего. – Он откашлялся и взял со столика рядом с плитой стеклянный кувшинчик, полный прозрачной коричневой жидкости. – Хочешь попробовать?
– Кофе?
– Только что сварен.
Маргред никогда не просила своих любовников о сексе (и загнала в самые дальние утолки памяти воспоминание о собственном голосе, произнесшем «Пожалуйста»). Быть может, ему нужно еще какое-то время, чтобы прийти в себя?
Кроме того, она тоже голодна.
Передернув плечами, она отпустила его.
– Хорошо. Спасибо.
Пока она усаживалась за стол, он налил кофе. Она отпила глоточек и поморщилась. На вкус напиток и вполовину не был так хорош, как можно было ожидать по запаху.
– Ты пьешь его с сахаром? – поинтересовался Калеб.
В самом деле, как она его пьет? Почему бы не попробовать?
– Да.
Он передал ей голубую чашу с мелким белым песком и ложечку. Она нерешительно высыпала в свою чашку ложку с верхом.
Ага. Намного лучше.
Она добавила еще одну ложечку. Еще лучше.
Она добавила третью ложку и закрыла глаза от удовольствия. Райское наслаждение.
С удовлетворенным вздохом Мэгги поставила чашечку на стол.
– Спасибо.
Калеб наблюдал за нею, и на лице его изумление смешивалось с недоумением.
– Не стоит благодарности.
Он поставил перед ней тарелку с яичницей и гренками. Маргред взялась за вилку.
Он налил себе кофе и устроился за столом напротив.
– Нам нужно поговорить, – заявил он.
Ее вилка замерла на полпути ко рту.
– Судя по тону, вряд ли речь пойдет о чем-то приятном. Он коротко рассмеялся.
– Н-да. Однако… Если тебе так хочется, то речь пойдет как раз о приятном.
Пауза, во время которой ее завтрак остывал.
– Ты можешь доверять мне, – сообщил он.
Он выглядел таким славным и милым. Таким честным. Таким… надежным, со своей выступающей вперед челюстью и серьезными зелеными глазами.
– Я тебе доверяю, – откликнулась она.
«Настолько, насколько могу…»
Калеб перегнулся через стол и взял ее за руку. Его ладонь была твердой и надежной. Обитатели морских глубин были чувственными созданиями, но они редко дотрагивались друг до друга, разве что во время спаривания или ухода за детенышем. И ей это теплое, сильное пожатие показалось странно… успокаивающим.
– В таком случае, мне нужно, чтобы ты рассказала правду.
– Правду… – осторожно повторила она.
– Расскажи мне о том, что случилось позавчера ночью.
– Я не помню.
Холодное разочарование в его глазах было хуже пощечины.
– Нет, правда, – взмолилась Маргред.
Сделав усилие, она заставила свой разум заняться воспоминаниями. Селки жили исключительно текущим моментом. И не в их правилах было помнить о прошлых неприятностях. Но ради Калеба она заставит себя вспомнить.
– Я только-только… появилась на пляже, когда на меня напали. Ударили по голове. – Губы девушки искрились от недовольства и отвращения к самой себе. – Должно быть, я максимально облегчила ему задачу. Обычно подобная невнимательность мне несвойственна.
– Ему?
– Тому, кто напал на меня.
– Следовательно, ты уверена, что это был именно мужчина.
Маргред нахмурилась.
– Полагаю… я успела заметить какое-то движение. – Левой рукой она сделала в воздухе движение, как будто ударила себя по голове. – Позади меня и выше. Вот я и подумала… Это должен был быть мужчина. Или очень высокая женщина.
От которой исходит зловещий запах порождения огня… А вот этого лучше ему не говорить.
– Хорошо, с этим понятно, – заметил Калеб.
Маргред растерянно заморгала. Когда он только успел достать свой блокнот?
– Итак, ты его не видела. Лица, я имею в виду.
– Нет, – решительно заявила она.
– Но подозреваешь, кто бы это мог быть?
Что. Не кто.
– Нет.
Калеб не сводил с нее пристального взора своих зеленых глаз.
– Ты больше ничего не заметила? Рукав, ботинок, что-нибудь еще в этом роде.
Она отрицательно покачала головой.
– Я была оглушена. Потом упала. Правда, я точно помню…
Калеб напрягся.
– Что?
– Нет, ничего.
– Скажи мне.
– Запах, – неохотно призналась она.
– Запах… – повторил он. – Ты можешь его описать?
Это был запах демона.
Нет, сказать такое Маргред просто не могла. Но ведь она пообещала рассказать ему правду.
– Он был очень… едким. Запах гари. Наподобие серы.
– Может быть, он исходил от костра, – предположил Калеб.
Она пожала плечами.
– Что он жег?
– О чем ты?
– Позапрошлой ночью ты сказала… – Калеб перевернул несколько страничек в своем блокноте. – «Мне нужно то, что он отнял у меня… в огне». Так что же он отнял у тебя, Мэгги?
– Я не…..помню.
Но Маргред не могла ответить так, она пообещала не говорить таких слов, они заключили соглашение.
– Я не могу сказать тебе этого.
– Когда я тебя нашел, на тебе ничего не было. – Голос Калеба прозвучал нежно и ласково.
Она закусила губу.
– Не было.
– Хочешь поговорить об этом?
…Она только что вылезла из своей шкуры. Она помнила, как сложила ее, спрятав в углублении под скалой. От предвкушения скорой встречи у нее участился пульс, и она подошла к краю скалы, когда вдруг услышала – почувствовала? – как из темноты сзади материализовался нападавший и швырнул ее на камни. Голова у нее взорвалась болью. Она скорчилась на земле. И ощутила, как яростная, всепоглощающая чужая воля готовится жадно сожрать ее плоть, облизывает ее, словно клубы дыма. И она предпочла потерять сознание, чтобы не достаться этой силе.
Маргред с содроганием прижала пальцы к раскалывающимся от боли вискам.
– Может быть, хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Калеб. Голос его звучал нежно и заботливо, но при этом неумолимо и непреклонно. – Еще кофе. Или воды, например.
Она с трудом сглотнула.
– Нет. Нет, со мной все в порядке.
– Твоя одежда… – напомнил он. – Что с ней случилось?
– Я сняла ее.
– Зачем?
– Я… купалась.
– Ты сняла одежду, чтобы искупаться, – без всякого выражения повторил Калеб.
Маргред гордо подняла голову.
– Да.
– Ты заранее решила, что пойдешь купаться?
Она непонимающе посмотрела на него.
– Именно поэтому ты и отправилась на пляж в ту ночь? – Он сформулировал свой вопрос по-другому. – Ты хотела поплавать?
– Нет, я же говорила. Я хотела увидеть тебя.
– Спустя три недели ты вдруг решила… Что? Что ты должна увидеться со мной?
Она ощутила, что разговор принимает опасный поворот – подобно тому, как холодные пальцы отлива затягивают неопытного пловца, – и отреагировала мгновенно и инстинктивно, чтобы защитить себя.
– Бедный Калеб! Ты ждал меня? Наверное, твое самолюбие было уязвлено?
– Мэгги…
– Я была там. Что еще ты хочешь от меня услышать?
Он сжал губы, и они превратились в узкую полоску.
– Итак, ты пришла на пляж. В котором часу?
– Солнце только что зашло, – сказала она. – Прилив достиг максимальной величины.
– Я проверю таблицу приливов и отливов. Ты, случайно, не смотрела на часы?
– У меня не было с собой часов, – ответила она истинную правду.
– В котором часу ты вышла из дома?
Маргред молчала.
– Мэгги?
Ей нечего было ответить на этот вопрос. Калеб вздохнул.
– Ладно, на сегодня достаточно. Как ты сюда попала?
– Не понимаю.
– Мы не обнаружили автомобиля. Ты шла пешком?
– Я… может быть.
– Итак, ты прошла сквозь рощицу… – Он выжидательно умолк.
– Я вышла из-за скалы, – пояснила она. – Откуда мы… откуда ты упал вчера.
– Отлично. Ты спустилась по тропинке?
– Нет.
– Так как же ты попала на пляж, Мэгги? Ты можешь доверять мне, – сказал он.
– Мне нужна правда, – сказал он .
Ну вот, она и сказала ее.
– Я приплыла.
Он с силой ударил ладонями по столу.
– Черт возьми, Мэгги, мы же договорились! Никаких игр, никакой лжи. Помнишь?
Негодование Маргред смешивалось с изрядной долей сожаления. Ну вот, называется, сказала правду. Если уж он не смог принять объяснение «я приплыла», то с таким же успехом не сможет поверить и следующим ее словам:
«Я – бессмертное создание, селки, запертая в смертном теле. Да, кстати, твоя мать тоже была ею».
Она откинулась на спинку стула, надменно приподняв высокие брови.
– Насколько мне помнится, заключенное нами соглашение предполагает никакой лжи, никаких игр… и никаких хитроумных домогательств. Или о последнем ты благополучно забыл?
– Я всего лишь пытаюсь помочь тебе, – возмущенно заявил Калеб.
– Тогда смирись с тем, что у меня могут быть причины – веские причины – говорить или не говорить что-то.
– Я не смогу защитить тебя, если ты ничего не станешь мне рассказывать.
«Ты не сможешь защитить меня в любом случае», – с болью в сердце подумала Маргред. Но она знала его уже достаточно хорошо, чтобы понимать, что с этим он не смирится никогда.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Это вам не лихой полицейский боевик «CSI: Augusta», – заявил три дня спустя Сэм Рейнолдс Калебу. – Такие вещи требуют времени. И вам это прекрасно известно. Если вы ищете следы присутствия катализатора…
– Не ищу.
Калеб сидел за своим столом. Перед ним лежало раскрытое дело о нападении на Мэгги, и он разговаривал, прижимая трубку телефона плечом к уху. Ему нужна была помощь полиции штата. Он с полным уважением относился к опыту Рейнолдса. Но дело-то по-прежнему должен был раскрыть именно он. И женщина тоже была его.
– Вещественные доказательства были извлечены из костра. Мусор мог быть смочен какой-нибудь легко воспламеняющейся жидкостью, поэтому это ничего не скажет мне о нападавшем. Кроме того, что костры разводить он умеет. Мне нужен биохимический анализ всего, чем он мог воспользоваться в качестве оружия.
– То есть, грубо говоря, весь тот мусор, что вы вытащили из костра. А на это, как я уже говорил, потребуется время.
Донна Тома, к которой Калеб заглянул вчера, сказала ему то же самое: «На восстановление памяти требуется время».
Калеб пристально вглядывался в фотоснимок Мэгги: уродливый шрам на лбу; большой, экзотический рот; темные, бездонные, непроницаемые глаза. Как он может защитить ее, если даже не знает, кто она такая? Или от чего она убегает?
– Что показал анализ на изнасилование? – спросил он у Рейнолдса.
– Результаты ничем вам не помогут, потому что пока их не с чем сравнивать.
– Вы можете прогнать их по своим криминальным базам данных.
– При условии, что ваш нападавший числится в этих самых базах, – заметил Рейнолдс.
– Именно поэтому мне и нужны результаты исследования обломков и поленьев. Если мы сможем идентифицировать оружие…
– Или подозреваемого.
Калеб сорвался – все-таки отчаяние и разочарование давали о себе знать.
– У меня нет подозреваемого! У меня есть только от мертвого осла уши!
– Не везет вам, приятель, – посочувствовал Рейнолдс. – Послушайте, для вас, конечно, это дело может казаться важным и срочным, но здесь им никто не станет заниматься вне очереди, пока…
– Пока у меня не появится труп, – мрачно закончил Калеб. – Понятно. Благодарю.
– По крайней мере, жертва еще жива.
Причем намного больше любого, кого он знал. Жизнь просто сжигала ее, как лихорадка. Даже температура тела, и та у Мэгги была повышенной.
Калеб откашлялся.
– Это точно.
– Она что-нибудь говорит?
– Нет.
– Она ведь не скрывается от правосудия? И не эмигрант-беженка, а?
Хороший и закономерный вопрос. Калеб сам неоднократно задавал его себе.
– Если верить НЦКИ, нет. Ее отпечатки не зарегистрированы в их базах данных.
– Ясненько. Значит, криминальное прошлое отсутствует. Вы проверяли базу данных пропавших без вести?
– Послушайте, я проверил все, что можно, – ее нет ни в одной базе данных. Есть одно упоминание о шестнадцатилетней девчонке, пропавшей в нашем штате двадцать лет назад, но в деле отсутствуют ее отпечатки пальцев. Да и описание не совпадает – не тот возраст и цвет глаз.
– В таком случае, можно выпустить пресс-релиз, – предложил Рейнолдс. – Обращение к общественности. Ну, вы понимаете, о чем я: «Полиции нужна помощь в опознании прекрасной обнаженной женщины…» и далее в том же духе. Вы наверняка получите массу откликов.
– От всех одержимых и полоумных придурков в радиусе пяти сотен миль. Нет уж, благодарю покорно.
– Откуда вам знать, что она и в самом деле не чокнутая?
В затылке у Калеба поселилась тупая боль. Одной рукой держа трубку телефона, другой он принялся массировать шею.
– Она нормальная.
– Просто забывчивая, – сухо согласился Рейнолдс.
– У нее сотрясение мозга.
– Она ударилась головой. А это не значит, что она говорит вам правду.
Подозрительный, гад!
Но коллега был прав. Калеб не знал, что беспокоило его больше: то, что Мэгги могла лгать ему, или то, что он так отчаянно хотел ей верить.
– Я попытаюсь уговорить ее показаться неврологу на материке. Сделать компьютерную томографию мозга и попробовать какие-нибудь методики восстановления памяти, – сказал он.
– Правильно, – согласился Рейнолдс. – Накачайте ее амобарбиталом, может, тогда она расслабится и ответит на несколько вопросов.
– Я подумывал о гипнозе.
– Конечно, конечно. Особенно если вы хотите, чтобы помощник прокурора опозорился с ее показаниями в суде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Поэтому он заставил ее подождать, поднялся и достал пачку презервативов. После чего лег снова – раненая нога не позволяла ему оставаться сверху.
Мэгги толчком в грудь опрокинула его на спину и устроилась на нем. Ее обнаженная грудь касалась его щек, скользила по его груди, а коленями она сжимала его бедра.
Он застонал от удовольствия и боли.
Она выпрямилась, упершись руками ему в плечи.
– Тебе больно?
Нет. Да. Какая разница? В этом новом положении их тела сблизились еще больше. Она был горячей, влажной и жаждущей именно там, где требовалось ему.
Калеб стиснул зубы.
– Нет, – выдохнул он и стиснул ее бедра, резким толчком войдя в нее.
Магия… Волшебство…
Он хотел – даже намеревался – чтобы в этот раз все получилось медленно и неторопливо. Но она сидела на нем, раскачивалась, приподнималась, стремясь взять его с собой в галопирующую гонку за наслаждением. Ее грудь уткнулась ему в лицо, губы у нее разошлись и распухли, а глаза были непроницаемо-темными и невидящими.
– Мэгги…
Она взглянула на него, действительно взглянула, так что Калеб разглядел пламя страсти и нежность в ее глазах. Этого оказалось достаточно. Он закончил длинным и судорожным взрывом, опустошившим внутренности и сердце. И Калебу показалось, что он расслышал, как, обессилено падая ему на грудь, она шепчет его имя.
* * *
Маргред пропустила восход солнца над океаном. Не видела она и того, как встал Калеб. В какой-то момент – после того как они занимались любовью во второй или третий раз – он покинул постель. Она слышала, как он ходит в соседней комнате.
Он оказался прав. В этой кровати и вправду можно было лежать и смотреть на море. Вид солнечных лучей, танцующих на волнах, согрел ей сердце.
Она потянулась под простынями, наслаждаясь прикосновением тонкой ткани к обнаженной коже. До сих пор ей еще не доводилось спать с любовником. И это принесло незнакомое чувство… удовлетворения. Вес собственнической руки Калеба, ровный ритм его дыхания, присутствие его обнаженного тела рядом с ней всю ночь… Температура его тела была на несколько градусов ниже, чем у нее. И это тоже оказалось на удивление приятным.
Смешанный аромат секса и мужчины впитался в ее кожу и повис в воздухе комнаты. Она с наслаждением вдыхала эти запахи, а тело ее расслабилось и отдыхало.
И вдруг девушка уловила еще один аромат. Какой-то новый оттенок – еда? – дразнил ее ноздри и аппетит.
Калеб готовил ей завтрак.
Как… мило!
Она натянула футболку через голову, стараясь не зацепить швы, и босиком отправилась на поиски Калеба.
Он был в кухне и, полуголый, стоял спиной к двери, сосредоточив все свое внимание на плите. Взгляд Маргред скользнул по его гладким, мощным плечам, спустился по длинной, сильной спине… И еще ниже…
В ней проснулся голод другого рода. Очевидно, завтраку придется подождать.
Она подошла сзади и обхватила его руками за талию.
– Доброе утро.
Калеб вздрогнул, напрягся, но тут же расслабился.
– Доброе утро, – ответил он хрипловатым со сна голосом.
Она поцеловала его в спину между лопаток и запустила пальцы в линию волос, разделявшую мускулистый живот. Калеб охнул и затаил дыхание. Тугие узлы мускулов перекатились у Маргред под руками. Он повернулся, и она даже через джинсы почувствовала, как его возбужденное естество прижалось к ее животу. Она облизнула губы.
– Что ты готовишь?
Его взгляд замер на ее губах.
– Яичницу. Гренки. Повар из меня неважный.
Маргред в жизни ничего не готовила. Она прижалась к нему, наслаждаясь тем, как затуманился его взгляд и как напряглось его тело.
– Пахнет замечательно.
Он улыбнулся одной из своих редких улыбок, которая показалась ей ослепительнее, чем игра солнечных лучей на волнах.
– Колдунья!
Это кофе.
Она потерлась носом о его голую грудь.
– Это в самом деле то, что я думаю?
– Скорее всего. – Он откашлялся и взял со столика рядом с плитой стеклянный кувшинчик, полный прозрачной коричневой жидкости. – Хочешь попробовать?
– Кофе?
– Только что сварен.
Маргред никогда не просила своих любовников о сексе (и загнала в самые дальние утолки памяти воспоминание о собственном голосе, произнесшем «Пожалуйста»). Быть может, ему нужно еще какое-то время, чтобы прийти в себя?
Кроме того, она тоже голодна.
Передернув плечами, она отпустила его.
– Хорошо. Спасибо.
Пока она усаживалась за стол, он налил кофе. Она отпила глоточек и поморщилась. На вкус напиток и вполовину не был так хорош, как можно было ожидать по запаху.
– Ты пьешь его с сахаром? – поинтересовался Калеб.
В самом деле, как она его пьет? Почему бы не попробовать?
– Да.
Он передал ей голубую чашу с мелким белым песком и ложечку. Она нерешительно высыпала в свою чашку ложку с верхом.
Ага. Намного лучше.
Она добавила еще одну ложечку. Еще лучше.
Она добавила третью ложку и закрыла глаза от удовольствия. Райское наслаждение.
С удовлетворенным вздохом Мэгги поставила чашечку на стол.
– Спасибо.
Калеб наблюдал за нею, и на лице его изумление смешивалось с недоумением.
– Не стоит благодарности.
Он поставил перед ней тарелку с яичницей и гренками. Маргред взялась за вилку.
Он налил себе кофе и устроился за столом напротив.
– Нам нужно поговорить, – заявил он.
Ее вилка замерла на полпути ко рту.
– Судя по тону, вряд ли речь пойдет о чем-то приятном. Он коротко рассмеялся.
– Н-да. Однако… Если тебе так хочется, то речь пойдет как раз о приятном.
Пауза, во время которой ее завтрак остывал.
– Ты можешь доверять мне, – сообщил он.
Он выглядел таким славным и милым. Таким честным. Таким… надежным, со своей выступающей вперед челюстью и серьезными зелеными глазами.
– Я тебе доверяю, – откликнулась она.
«Настолько, насколько могу…»
Калеб перегнулся через стол и взял ее за руку. Его ладонь была твердой и надежной. Обитатели морских глубин были чувственными созданиями, но они редко дотрагивались друг до друга, разве что во время спаривания или ухода за детенышем. И ей это теплое, сильное пожатие показалось странно… успокаивающим.
– В таком случае, мне нужно, чтобы ты рассказала правду.
– Правду… – осторожно повторила она.
– Расскажи мне о том, что случилось позавчера ночью.
– Я не помню.
Холодное разочарование в его глазах было хуже пощечины.
– Нет, правда, – взмолилась Маргред.
Сделав усилие, она заставила свой разум заняться воспоминаниями. Селки жили исключительно текущим моментом. И не в их правилах было помнить о прошлых неприятностях. Но ради Калеба она заставит себя вспомнить.
– Я только-только… появилась на пляже, когда на меня напали. Ударили по голове. – Губы девушки искрились от недовольства и отвращения к самой себе. – Должно быть, я максимально облегчила ему задачу. Обычно подобная невнимательность мне несвойственна.
– Ему?
– Тому, кто напал на меня.
– Следовательно, ты уверена, что это был именно мужчина.
Маргред нахмурилась.
– Полагаю… я успела заметить какое-то движение. – Левой рукой она сделала в воздухе движение, как будто ударила себя по голове. – Позади меня и выше. Вот я и подумала… Это должен был быть мужчина. Или очень высокая женщина.
От которой исходит зловещий запах порождения огня… А вот этого лучше ему не говорить.
– Хорошо, с этим понятно, – заметил Калеб.
Маргред растерянно заморгала. Когда он только успел достать свой блокнот?
– Итак, ты его не видела. Лица, я имею в виду.
– Нет, – решительно заявила она.
– Но подозреваешь, кто бы это мог быть?
Что. Не кто.
– Нет.
Калеб не сводил с нее пристального взора своих зеленых глаз.
– Ты больше ничего не заметила? Рукав, ботинок, что-нибудь еще в этом роде.
Она отрицательно покачала головой.
– Я была оглушена. Потом упала. Правда, я точно помню…
Калеб напрягся.
– Что?
– Нет, ничего.
– Скажи мне.
– Запах, – неохотно призналась она.
– Запах… – повторил он. – Ты можешь его описать?
Это был запах демона.
Нет, сказать такое Маргред просто не могла. Но ведь она пообещала рассказать ему правду.
– Он был очень… едким. Запах гари. Наподобие серы.
– Может быть, он исходил от костра, – предположил Калеб.
Она пожала плечами.
– Что он жег?
– О чем ты?
– Позапрошлой ночью ты сказала… – Калеб перевернул несколько страничек в своем блокноте. – «Мне нужно то, что он отнял у меня… в огне». Так что же он отнял у тебя, Мэгги?
– Я не…..помню.
Но Маргред не могла ответить так, она пообещала не говорить таких слов, они заключили соглашение.
– Я не могу сказать тебе этого.
– Когда я тебя нашел, на тебе ничего не было. – Голос Калеба прозвучал нежно и ласково.
Она закусила губу.
– Не было.
– Хочешь поговорить об этом?
…Она только что вылезла из своей шкуры. Она помнила, как сложила ее, спрятав в углублении под скалой. От предвкушения скорой встречи у нее участился пульс, и она подошла к краю скалы, когда вдруг услышала – почувствовала? – как из темноты сзади материализовался нападавший и швырнул ее на камни. Голова у нее взорвалась болью. Она скорчилась на земле. И ощутила, как яростная, всепоглощающая чужая воля готовится жадно сожрать ее плоть, облизывает ее, словно клубы дыма. И она предпочла потерять сознание, чтобы не достаться этой силе.
Маргред с содроганием прижала пальцы к раскалывающимся от боли вискам.
– Может быть, хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Калеб. Голос его звучал нежно и заботливо, но при этом неумолимо и непреклонно. – Еще кофе. Или воды, например.
Она с трудом сглотнула.
– Нет. Нет, со мной все в порядке.
– Твоя одежда… – напомнил он. – Что с ней случилось?
– Я сняла ее.
– Зачем?
– Я… купалась.
– Ты сняла одежду, чтобы искупаться, – без всякого выражения повторил Калеб.
Маргред гордо подняла голову.
– Да.
– Ты заранее решила, что пойдешь купаться?
Она непонимающе посмотрела на него.
– Именно поэтому ты и отправилась на пляж в ту ночь? – Он сформулировал свой вопрос по-другому. – Ты хотела поплавать?
– Нет, я же говорила. Я хотела увидеть тебя.
– Спустя три недели ты вдруг решила… Что? Что ты должна увидеться со мной?
Она ощутила, что разговор принимает опасный поворот – подобно тому, как холодные пальцы отлива затягивают неопытного пловца, – и отреагировала мгновенно и инстинктивно, чтобы защитить себя.
– Бедный Калеб! Ты ждал меня? Наверное, твое самолюбие было уязвлено?
– Мэгги…
– Я была там. Что еще ты хочешь от меня услышать?
Он сжал губы, и они превратились в узкую полоску.
– Итак, ты пришла на пляж. В котором часу?
– Солнце только что зашло, – сказала она. – Прилив достиг максимальной величины.
– Я проверю таблицу приливов и отливов. Ты, случайно, не смотрела на часы?
– У меня не было с собой часов, – ответила она истинную правду.
– В котором часу ты вышла из дома?
Маргред молчала.
– Мэгги?
Ей нечего было ответить на этот вопрос. Калеб вздохнул.
– Ладно, на сегодня достаточно. Как ты сюда попала?
– Не понимаю.
– Мы не обнаружили автомобиля. Ты шла пешком?
– Я… может быть.
– Итак, ты прошла сквозь рощицу… – Он выжидательно умолк.
– Я вышла из-за скалы, – пояснила она. – Откуда мы… откуда ты упал вчера.
– Отлично. Ты спустилась по тропинке?
– Нет.
– Так как же ты попала на пляж, Мэгги? Ты можешь доверять мне, – сказал он.
– Мне нужна правда, – сказал он .
Ну вот, она и сказала ее.
– Я приплыла.
Он с силой ударил ладонями по столу.
– Черт возьми, Мэгги, мы же договорились! Никаких игр, никакой лжи. Помнишь?
Негодование Маргред смешивалось с изрядной долей сожаления. Ну вот, называется, сказала правду. Если уж он не смог принять объяснение «я приплыла», то с таким же успехом не сможет поверить и следующим ее словам:
«Я – бессмертное создание, селки, запертая в смертном теле. Да, кстати, твоя мать тоже была ею».
Она откинулась на спинку стула, надменно приподняв высокие брови.
– Насколько мне помнится, заключенное нами соглашение предполагает никакой лжи, никаких игр… и никаких хитроумных домогательств. Или о последнем ты благополучно забыл?
– Я всего лишь пытаюсь помочь тебе, – возмущенно заявил Калеб.
– Тогда смирись с тем, что у меня могут быть причины – веские причины – говорить или не говорить что-то.
– Я не смогу защитить тебя, если ты ничего не станешь мне рассказывать.
«Ты не сможешь защитить меня в любом случае», – с болью в сердце подумала Маргред. Но она знала его уже достаточно хорошо, чтобы понимать, что с этим он не смирится никогда.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
– Это вам не лихой полицейский боевик «CSI: Augusta», – заявил три дня спустя Сэм Рейнолдс Калебу. – Такие вещи требуют времени. И вам это прекрасно известно. Если вы ищете следы присутствия катализатора…
– Не ищу.
Калеб сидел за своим столом. Перед ним лежало раскрытое дело о нападении на Мэгги, и он разговаривал, прижимая трубку телефона плечом к уху. Ему нужна была помощь полиции штата. Он с полным уважением относился к опыту Рейнолдса. Но дело-то по-прежнему должен был раскрыть именно он. И женщина тоже была его.
– Вещественные доказательства были извлечены из костра. Мусор мог быть смочен какой-нибудь легко воспламеняющейся жидкостью, поэтому это ничего не скажет мне о нападавшем. Кроме того, что костры разводить он умеет. Мне нужен биохимический анализ всего, чем он мог воспользоваться в качестве оружия.
– То есть, грубо говоря, весь тот мусор, что вы вытащили из костра. А на это, как я уже говорил, потребуется время.
Донна Тома, к которой Калеб заглянул вчера, сказала ему то же самое: «На восстановление памяти требуется время».
Калеб пристально вглядывался в фотоснимок Мэгги: уродливый шрам на лбу; большой, экзотический рот; темные, бездонные, непроницаемые глаза. Как он может защитить ее, если даже не знает, кто она такая? Или от чего она убегает?
– Что показал анализ на изнасилование? – спросил он у Рейнолдса.
– Результаты ничем вам не помогут, потому что пока их не с чем сравнивать.
– Вы можете прогнать их по своим криминальным базам данных.
– При условии, что ваш нападавший числится в этих самых базах, – заметил Рейнолдс.
– Именно поэтому мне и нужны результаты исследования обломков и поленьев. Если мы сможем идентифицировать оружие…
– Или подозреваемого.
Калеб сорвался – все-таки отчаяние и разочарование давали о себе знать.
– У меня нет подозреваемого! У меня есть только от мертвого осла уши!
– Не везет вам, приятель, – посочувствовал Рейнолдс. – Послушайте, для вас, конечно, это дело может казаться важным и срочным, но здесь им никто не станет заниматься вне очереди, пока…
– Пока у меня не появится труп, – мрачно закончил Калеб. – Понятно. Благодарю.
– По крайней мере, жертва еще жива.
Причем намного больше любого, кого он знал. Жизнь просто сжигала ее, как лихорадка. Даже температура тела, и та у Мэгги была повышенной.
Калеб откашлялся.
– Это точно.
– Она что-нибудь говорит?
– Нет.
– Она ведь не скрывается от правосудия? И не эмигрант-беженка, а?
Хороший и закономерный вопрос. Калеб сам неоднократно задавал его себе.
– Если верить НЦКИ, нет. Ее отпечатки не зарегистрированы в их базах данных.
– Ясненько. Значит, криминальное прошлое отсутствует. Вы проверяли базу данных пропавших без вести?
– Послушайте, я проверил все, что можно, – ее нет ни в одной базе данных. Есть одно упоминание о шестнадцатилетней девчонке, пропавшей в нашем штате двадцать лет назад, но в деле отсутствуют ее отпечатки пальцев. Да и описание не совпадает – не тот возраст и цвет глаз.
– В таком случае, можно выпустить пресс-релиз, – предложил Рейнолдс. – Обращение к общественности. Ну, вы понимаете, о чем я: «Полиции нужна помощь в опознании прекрасной обнаженной женщины…» и далее в том же духе. Вы наверняка получите массу откликов.
– От всех одержимых и полоумных придурков в радиусе пяти сотен миль. Нет уж, благодарю покорно.
– Откуда вам знать, что она и в самом деле не чокнутая?
В затылке у Калеба поселилась тупая боль. Одной рукой держа трубку телефона, другой он принялся массировать шею.
– Она нормальная.
– Просто забывчивая, – сухо согласился Рейнолдс.
– У нее сотрясение мозга.
– Она ударилась головой. А это не значит, что она говорит вам правду.
Подозрительный, гад!
Но коллега был прав. Калеб не знал, что беспокоило его больше: то, что Мэгги могла лгать ему, или то, что он так отчаянно хотел ей верить.
– Я попытаюсь уговорить ее показаться неврологу на материке. Сделать компьютерную томографию мозга и попробовать какие-нибудь методики восстановления памяти, – сказал он.
– Правильно, – согласился Рейнолдс. – Накачайте ее амобарбиталом, может, тогда она расслабится и ответит на несколько вопросов.
– Я подумывал о гипнозе.
– Конечно, конечно. Особенно если вы хотите, чтобы помощник прокурора опозорился с ее показаниями в суде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33