У них сохранились психология и повадки из каменного века.
– Однако, – заметил Сигурдсон, – раз габбары завладели Землей, то получается, что в союзе они самые главные и самые сильные.
– Они просто самые наглые. Что тут скажешь – обезьяны.
«Интересно, – подумал я, – на Терре-Галлии были обезьяны? А если были, то что с ними стало, когда разразилась война?..»
Около получаса мы дрейфовали в дром-зоне, посылая во все стороны позывные, но в ответ никто не отзывался. То ли действительно все корабли Терры-Галлии ушли к Земле, не оставив тылового прикрытия, то ли резерв все-таки был, но прятался в глубоком Космосе и не отвечал на наши запросы.
– Ну и что дальше? – наконец произнес я. – Что будем делать?
– Давайте присоединимся к нашим, – предложила Рашель. – У нас боевой корабль и полностью укомплектованный экипаж. Мы тоже можем сражаться.
Я заколебался. В общем и целом это соответствовало моим желаниям. Хотя я был гражданским человеком, но у меня так и чесались руки задать чужакам хорошую взбучку, отомстить им за все тридцать шесть лет, которые я провел, накрепко привязанный кземле. Тот глиссарскии крейсер, уничтоженный нами в системе Звезды Дашкова, не утолил мою жажду мести, а лишь раздразнил меня. Мне хотелось еще, еще, еще…
– Но ведь ты…
– Я уже не маленькая, дядя… капитан, – решительно заявила девочка; глаза ее гневно сверкали. – Я знаю, что такое смерть. Я видела, как погиб папа. Чужаки убили моего дедушку. Я хочу поквитаться с ними. Я не боюсь войны. Нас с детства готовили к войне – и мальчиков и девочек.
– Голосую за предложение юной леди, – вставил свое слово Шанкар. – Негоже нам отсиживаться в тылу, когда наши собратья борются за свободу человечества.
– К Земле! – отозвался через интерком Арчибальд Ортега. – Ведь так, учитель?
– Согласен, – прозвучал из того же интеркома голос Агаттияра. – Махаварша должна внести свою лепту в освобождение нашей общей прародины.
Я повернулся к Сигурдсону:
– А вы, Лайф?
Он отрывисто кивнул:
– Земля моя родная планета. Я хочу вернуться домой.
Оглядываться назад, где сидели Рита с Мелиссой Гарибальди, мне не пришлось. Почти сразу вслед за Сигурдсоном обе женщины хором произнесли:
– Мы с вами!
Я снова посмотрел на Рашель. Решительное, непреклонное выражение ее лица свидетельствовало о том, что она рвется в бой. Я понял, что если сейчас отступлю, то сильно упаду в ее глазах. Она будет любить меня, как и прежде, но уважать станет меньше…
– Тогда вперед, – подытожил я, вновь переводя все бортовые системы в режим полной боевой готовности. – Следующая остановка – Солнечная система.
Taken: , 1 2
В отличие от «затяжного прыжка» переход первого рода не занимает много времени и длится лишь неполные две минуты. После входа нашего корабля в канал гиперпространство за прозрачной передней стеной рубки полыхало своим многоцветьем лишь сто семнадцать секунд, а потом оно погасло, и мы снова оказались в родном Космосе, на расстоянии сорока семи световых лет от Пси Козерога.
Мы находились на внешнем краю Шпоры Ориона, почти что на самой периферии Галактики, но одновременно – в самом ее центре. На одном из боковых обзорных экранов виднелся маленький яркий диск желтого цвета, вокруг которого вращалась невидимая отсюда голубая планета с коротким названием Земля. Просто Земля, Terra, Earth, Gea, Erde – без всяких приставок и прилагательных. Земля сама по себе, планета-прародительница человеческой расы, откуда четырнадцать веков назад люди начали расселяться по всей Галактике. И в этом смысле она была для нас центром всего сущего, именно вокруг нее вращалась вся человеческая вселенная…
На этот раз, в отличие от всех предыдущих, мой тактический дисплей был переполнен данными радаров и прочих следящих устройств о присутствии в районе дром-зоны множества объектов искусственного происхождения. Бортовому компьютеру понадобилось лишь несколько секунд, чтобы рассортировать этот ливень информации и выдать мне ее в удобочитаемом виде.
Окружающее нас пространство было усеяно крупными и мелкими обломками подбитых судов. Некоторые из них (впрочем, немногие) однозначно идентифицировались как останки кораблей галлийского флота, все прочие либо принадлежали чужакам, в основном габбарам, либо вовсе не поддавались опознанию. А совсем рядом с нами? – конечно, относительно рядом: в трех тысячах километров от нас, – дрейфовал не подающий признаков жизни габбарский крейсер с полностью развороченной носовой частью. Все, решительно все свидетельствовало о том, что совсем недавно, каких-нибудь пару часов назад, здесь кипело кровопролитное сражение…
С расстояния полугора миллионов километров до нас доносились позывные боевой заградительной станции военно-космического флота Терры-Галлии. Подобные позывные исходили и из других направлений, но их источники находились еще дальше. Рассчитав их параллакс, компьютер сообщил, что четыре десятка таких станций равномерно рассредоточены по окружающей дром-зону сфере. Внутри этой сферы источники радиосигналов с позывными Терры-Галлии отсутствовали.
– Нас вызывают, капитан, – доложил Шанкар.
– Соединяйте, – распорядился я.
На экране внешней связи возникло изображение молодой русоволосой женщины в серо-голубом мундире со знаками различия капитана-лейтенанта. Ее карие глаза смотрели прямо на меня, но на самом деле она меня не видела. Еще перед выходом к Пси Козерога мы решили, что переговоры должна начать Рашель – соотечественники поверят ей быстрее, чем кому-либо другому.
Как и следовало ожидать, на лице женщины, когда она увидела у себя на экране девочку-подростка, появилось изумленное выражение. Рашель воспользовалась ее заминкой, а также пятисекундной задержкой во времени из-за разделявшего нас расстояния и, не дав женщине даже раскрыть рта, затараторила, рассказывая о своих приключениях. В последние дни я активно изучал французский язык и вроде бы достиг определенных успехов, но сейчас девочка говорила с такой скоростью, что ее речь сливалась в один сплошной поток, в котором я разбирал лишь отдельные слова, бессмысленные в отрыве от контекста, да еще имена и названия – в том числе не раз упоминалось и мое имя.
Выслушав ее, женщина что-то спросила. В ответ Рашель все так же быстро заговорила, но вскоре собеседница оборвала ее и начала задавать другой вопрос, а затем вдруг умолкла и повернула голову в сторону, как будто кто-то позвал ее.
– Attends une seconde (Обожди секундочку), – произнесла она, и почти сразу ее изображение на экране исчезло, уступив место мужчине лет пятидесяти. На его тююнах вместо полос было по две больших восьмиконечных звезды.
– Oncle Claude! – радостно воскликнула Рашель, и тут уж не требовалось никакого знания языка, чтобы сопоставить, французское «oncle» с английским «uncle» – «дядя».
Затем последовала пауза в несколько секунд – пока возглас девочки со скоростью света доходил до «дяди Клода» и пока к нам возвращался его ответ.
– Salut, Rachel, ma petite (Здравствуй, Рашель, детка), – сказал мужчина, после чего довольно внятно для моего уха выразился в том смысле, что очень рад видеть ее живой-здоровой, но все разговоры будут потом, а сейчас пусть она соединит его с командиром корабля.
Рашель тотчас переключила связь на мой капитанский пульт. Увидев меня на своем экране, мужчина с трудом удержался от изумленного восклицания – его явно поразило мое внешнее сходство с Жоффреем Лебланом. Но потом он взял себя в руки и официально представился:
– Вице-адмирал Клод Бриссо, заместитель начальника центра оперативного командования отдельной специальной бригады заградительных станций в составе Первого Флота Освобождения. – По-английски он говорил очень даже прилично, хотя и не так чисто, как Рашель. – Я слышал все, что рассказывала моя племянница, капитан Матусевич. Комплименты и слова благодарности отложим до лучших времен, а пока немедленно стартуйте и кратчайшим путем уходите из дром-зоны. Все координаты ваш компьютер уже получил. Полагаю, ускорения в 50 g будет достаточно.
– Выполняю, – коротко ответил я, произвел в течение полуминуты все необходимые маневры и, сориентировав корабль в нужном направлении, запустил главный ходовой двигатель.
– Удовлетворительно, – произнес вице-адмирал Бриссо, сверившись с данными на своем тактическом дисплее. – Весьма удовлетворительно. Вы действительно выбрали кратчайший путь. Через тридцать семь минут вы покинете пределы дром-зоны.
– Можно увеличить ускорение, – предложил я. – Хоть и до ста единиц. Мы уже проверяли – гравикомпенсаторы работают без сбоев, а все повреждения, причиненные вирусной программой, полностью устранены.
Опять длительная пауза, обусловленная расстоянием, затем ответ:
– Все равно ни к чему перерасходовать топливо. Вы и на половинной мощности успеете вовремя уйти из опасной зоны. Восемь минут назад было объявлено начало часового отсчета. Так что в запасе у вас остается еще четырнадцать минут.
Я хотел было спросить, о каком часовом отсчете идет речь, но потом и сам сообразил, что именно должно произойти через пятьдесят две минуты. Это было очевидно, без этого вторжение не имело бы успеха.
– Кстати, сэр, – произнес я. – Судя по вашей реакции, вы уже давно знали о вирусе.
Снова пауза. Наконец он сдержанно кивнул:
– Совершенно верно, капитан. Этот вирус внедрил в нашу сеть один агент-пятидесятник. К сожалению, мы не сумели его сразу обнаружить, и в результате потерпели катастрофу четыре наших корабля. Крейсер «Заря Свободы» тоже считался потерянным. Еше три месяца назад мы объявили всех членов его команды погибшими. В том числе и Рашель – через пять дней после старта ее мать, моя младшая сестра, получила письмо, в котором эта негодная девчонка сообщала, что улетает вместе с отцом.
– Pauvre, pauvre maman!.. (Бедная, бедная мама) – прошептала Рашель.
Впрочем, в голосе девочки чувствовалось невольное облегчение. Она сразу сообразила, что ей не придется приносить матери трагическую весть, что та уже отгоревала свое, и теперь ее ждет приятный сюрприз – возвращение живой дочери…
– А это не изменило ваши планы касательно освобождения нашей планеты? – спросил я.
С несколькосекундной задержкой брови Клода Бриссо взлетели вверх:
– О! Так вы и об этом догадались?
– Да, сэр. Это, в общем, было нетрудно.
– Ну, тогда можете не беспокоиться Атака на Махаваршу началась одновременно с атакой на Землю. Но сразу скажу, что я еще не знаю, как разворачиваются там события.
– А Земля уже освобождена?
И снова пауза. Наша беседа здорово походила на разговор двух тугодумов. При этом мне некстати вспомнился один старый анекдот про жирафа…
– Еще нет, – ответил Клод Бриссо. – Вторжение только началось, мы вытеснили противника из дром-зоны, взяли ее под контроль и сейчас готовимся заблокировать. В настоящее время первый эшелон главной ударной группы находится на полпути к орбите Юпитера, следуя в направлении Земли и Марса, а недавно началось сражение на подступах к Сатурну. Его спутник Титан – один из важнейших стратегических объектов в Солнечной системе; там расположена крупнейшая, после марсианской и земной, военная база габбаров.
Я сделал глубокий вдох, набираясь решительности, затем скороговоркой выпалил:
– А мы можем присоединиться к вашим войскам?
Было видно, что мой собеседник не ожидал такого вопроса. Вероятно, ему представлялось, что мы только и мечтаем о том, как бы поскорее оказаться в безопасности, на борту одной из боевых станций.
– Но ведь вы чисто гражданский экипаж. У вас нет опыта участия в боевых действиях.
– Не совсем так, сэр. Да, я летчик гражданской авиации, но в свое время я проходил военную подготовку. Мой бортинженер, Арчибальд Ортега, майор инженерных войск. Оператор артиллерийских систем корабля, Раджив Шанкар, хоть и не имеет военного звания, обладает немалым практическим опытом. Достаточно сказать, что четверть века назад именно он руководил запуском пяти позитронных ракет, которые уничтожили две охранявшие Махаваршу орбитальные станции Иных. Остальные члены моего экипажа и впрямь сугубо гражданские люди, но они не хотят оставаться в стороне, когда идет война за будущее человечества. В конце концов, большинство ваших солдат, в чем я не сомневаюсь, еще пару недель назад были обычными гражданскими.
– Все верно, но… у вас на борту ребенок.
– Je n'suis plus une enfant! (Я уже не ребенок) – возмутилась Рашель.
Поскольку девочка произнесла это громко и ее возглас пошел в эфир, я не стал ничего добавлять, а просто дождался запоздалой реакции ее дяди.
– Bon, bon, jeune fille, (Ладно, ладно, девушка) – уступил Бриссо с легкой улыбкой. Затем он снова стал серьезным и обратился ко мне:
– А вы сами подумайте, капитан Матусевич: как я посмотрю в глаза своей сестре, если с этой jeune fille что-то случится? Как я смогу сказать ей, что ее дочь, которую она уже похоронила, все-таки осталась в живых, но потом опять погибла – на сей раз окончательно и бесповоротно?
Вот на это я не знал, что ответить. Зато сразу нашлась с ответом Рашель.
– Господин вице-адмирал. – произнесла она нарочито официально и по-английски, – Кажется, вы смешиваете свои служебные обязанности с личными привязанностями. Сейчас я для вас не племянница, не дочь вашей сестры, а член экипажа крейсера «Заря Свободы». Экипажа, собранного наспех и не утвержденного командованием, но тем не менее уже доказавшего свою боеспособность. Именно из этого вы должны исходить, принимая решение.
Клод Бриссо несколько секунд молчал в задумчивости. Несколько секунд – это не считая задержки из-за расстояния.
– Да, Рашель, – сказал он наконец, – ты уже не ребенок… Хорошо, капитан Матусевич, я доложу главному командованию о вашей… гм-м, инициативе. Только для этого понадобится время – флагман флота находится в шести световых минутах от нас. А вы пока продолжайте следовать по намеченному курсу. Ответ пришел, когда мы уже приближались к границе дром-зоны.
– Главное командование принимает крейсер «Зарю Свободы» с экипажем в состав Первого Флота Освобождения, – сообщил Клод Бриссо. – В соответствии с приказом Генерального штаба флота, капитан гражданской авиации планеты Махаварши Стефан Матусевич назначается командиром корабля с присвоением ему звания капитана первого ранга. Бортинженер Арчибальд Ортега, майор инженерных войск, производится в чин капитана третьего ранга; также он будет исполнять обязанности заместителя командира корабля, ввиду отсутствия у второго пилота Лайфа Сигурдсона военной квалификации. Вам приказано следовать в локальное пространство Сатурна и перейти в распоряжение командования Девятнадцатой эскадры. Точная схема нынешней конфигурации планет, лун и крупных астероидов Солнечной системы уже передана вашему бортовому компьютеру. Коррекцию курса начинайте производить не ранее чем через десять минут после выхода из дром-зоны. До этого продолжайте идти по прямой с пятидесятикратным ускорением. Все ясно, капитан?
– Так точно, вице-адмирал! – произнес я. – Приказ к исполнению принят.
– И поберегите девочку, – уже от себя добавил дядя Рашели. – Желаю вам удачи.
– Спасибо… Кстати, сэр. Позвольте один вопрос.
– Да?
– Как называется флот, направленный на Махаваршу?
Клод Бриссо с сомнением посмотрел на меня, но после некоторых колебаний все же ответил:
– Пятый Флот Освобождения.
– А сколько их вообще?
– Гм-м. Строго говоря, это военная тайна… а впрочем, уже никакая ни тайна. Всего их восемь. – С этими словами он протянул руку к консоли. – Вице-адмирал Бриссо связь закончил.
– Капитан Матусевич связь закончил, – успел откликнуться я, прежде чем экран погас. Хотя, скорее всего, мой ответ дошел только до дежурного связиста, а дядя Рашели к тому моменту уже занялся другими делами.
Taken: , 1 3
Ровно через десять минут после выхода из дром-зоны, когда мы находились уже в семистах тысячах километров от ее ближнего края, я включил боковые маневренные двигатели и отклонил корабль на тридцать с лишним градусов от направления его движения. Теперь векторы его скорости и ускорения не совпадали, и он мчался уже не по прямой, а по плавной дуге, которая через пять с половиной часов должна была привести нас к лунной подсистеме Сатурна.
Поскольку Космос впереди был чист, Раджив Шанкар позволил себе снять шлем и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Однако, – заметил Сигурдсон, – раз габбары завладели Землей, то получается, что в союзе они самые главные и самые сильные.
– Они просто самые наглые. Что тут скажешь – обезьяны.
«Интересно, – подумал я, – на Терре-Галлии были обезьяны? А если были, то что с ними стало, когда разразилась война?..»
Около получаса мы дрейфовали в дром-зоне, посылая во все стороны позывные, но в ответ никто не отзывался. То ли действительно все корабли Терры-Галлии ушли к Земле, не оставив тылового прикрытия, то ли резерв все-таки был, но прятался в глубоком Космосе и не отвечал на наши запросы.
– Ну и что дальше? – наконец произнес я. – Что будем делать?
– Давайте присоединимся к нашим, – предложила Рашель. – У нас боевой корабль и полностью укомплектованный экипаж. Мы тоже можем сражаться.
Я заколебался. В общем и целом это соответствовало моим желаниям. Хотя я был гражданским человеком, но у меня так и чесались руки задать чужакам хорошую взбучку, отомстить им за все тридцать шесть лет, которые я провел, накрепко привязанный кземле. Тот глиссарскии крейсер, уничтоженный нами в системе Звезды Дашкова, не утолил мою жажду мести, а лишь раздразнил меня. Мне хотелось еще, еще, еще…
– Но ведь ты…
– Я уже не маленькая, дядя… капитан, – решительно заявила девочка; глаза ее гневно сверкали. – Я знаю, что такое смерть. Я видела, как погиб папа. Чужаки убили моего дедушку. Я хочу поквитаться с ними. Я не боюсь войны. Нас с детства готовили к войне – и мальчиков и девочек.
– Голосую за предложение юной леди, – вставил свое слово Шанкар. – Негоже нам отсиживаться в тылу, когда наши собратья борются за свободу человечества.
– К Земле! – отозвался через интерком Арчибальд Ортега. – Ведь так, учитель?
– Согласен, – прозвучал из того же интеркома голос Агаттияра. – Махаварша должна внести свою лепту в освобождение нашей общей прародины.
Я повернулся к Сигурдсону:
– А вы, Лайф?
Он отрывисто кивнул:
– Земля моя родная планета. Я хочу вернуться домой.
Оглядываться назад, где сидели Рита с Мелиссой Гарибальди, мне не пришлось. Почти сразу вслед за Сигурдсоном обе женщины хором произнесли:
– Мы с вами!
Я снова посмотрел на Рашель. Решительное, непреклонное выражение ее лица свидетельствовало о том, что она рвется в бой. Я понял, что если сейчас отступлю, то сильно упаду в ее глазах. Она будет любить меня, как и прежде, но уважать станет меньше…
– Тогда вперед, – подытожил я, вновь переводя все бортовые системы в режим полной боевой готовности. – Следующая остановка – Солнечная система.
Taken: , 1 2
В отличие от «затяжного прыжка» переход первого рода не занимает много времени и длится лишь неполные две минуты. После входа нашего корабля в канал гиперпространство за прозрачной передней стеной рубки полыхало своим многоцветьем лишь сто семнадцать секунд, а потом оно погасло, и мы снова оказались в родном Космосе, на расстоянии сорока семи световых лет от Пси Козерога.
Мы находились на внешнем краю Шпоры Ориона, почти что на самой периферии Галактики, но одновременно – в самом ее центре. На одном из боковых обзорных экранов виднелся маленький яркий диск желтого цвета, вокруг которого вращалась невидимая отсюда голубая планета с коротким названием Земля. Просто Земля, Terra, Earth, Gea, Erde – без всяких приставок и прилагательных. Земля сама по себе, планета-прародительница человеческой расы, откуда четырнадцать веков назад люди начали расселяться по всей Галактике. И в этом смысле она была для нас центром всего сущего, именно вокруг нее вращалась вся человеческая вселенная…
На этот раз, в отличие от всех предыдущих, мой тактический дисплей был переполнен данными радаров и прочих следящих устройств о присутствии в районе дром-зоны множества объектов искусственного происхождения. Бортовому компьютеру понадобилось лишь несколько секунд, чтобы рассортировать этот ливень информации и выдать мне ее в удобочитаемом виде.
Окружающее нас пространство было усеяно крупными и мелкими обломками подбитых судов. Некоторые из них (впрочем, немногие) однозначно идентифицировались как останки кораблей галлийского флота, все прочие либо принадлежали чужакам, в основном габбарам, либо вовсе не поддавались опознанию. А совсем рядом с нами? – конечно, относительно рядом: в трех тысячах километров от нас, – дрейфовал не подающий признаков жизни габбарский крейсер с полностью развороченной носовой частью. Все, решительно все свидетельствовало о том, что совсем недавно, каких-нибудь пару часов назад, здесь кипело кровопролитное сражение…
С расстояния полугора миллионов километров до нас доносились позывные боевой заградительной станции военно-космического флота Терры-Галлии. Подобные позывные исходили и из других направлений, но их источники находились еще дальше. Рассчитав их параллакс, компьютер сообщил, что четыре десятка таких станций равномерно рассредоточены по окружающей дром-зону сфере. Внутри этой сферы источники радиосигналов с позывными Терры-Галлии отсутствовали.
– Нас вызывают, капитан, – доложил Шанкар.
– Соединяйте, – распорядился я.
На экране внешней связи возникло изображение молодой русоволосой женщины в серо-голубом мундире со знаками различия капитана-лейтенанта. Ее карие глаза смотрели прямо на меня, но на самом деле она меня не видела. Еще перед выходом к Пси Козерога мы решили, что переговоры должна начать Рашель – соотечественники поверят ей быстрее, чем кому-либо другому.
Как и следовало ожидать, на лице женщины, когда она увидела у себя на экране девочку-подростка, появилось изумленное выражение. Рашель воспользовалась ее заминкой, а также пятисекундной задержкой во времени из-за разделявшего нас расстояния и, не дав женщине даже раскрыть рта, затараторила, рассказывая о своих приключениях. В последние дни я активно изучал французский язык и вроде бы достиг определенных успехов, но сейчас девочка говорила с такой скоростью, что ее речь сливалась в один сплошной поток, в котором я разбирал лишь отдельные слова, бессмысленные в отрыве от контекста, да еще имена и названия – в том числе не раз упоминалось и мое имя.
Выслушав ее, женщина что-то спросила. В ответ Рашель все так же быстро заговорила, но вскоре собеседница оборвала ее и начала задавать другой вопрос, а затем вдруг умолкла и повернула голову в сторону, как будто кто-то позвал ее.
– Attends une seconde (Обожди секундочку), – произнесла она, и почти сразу ее изображение на экране исчезло, уступив место мужчине лет пятидесяти. На его тююнах вместо полос было по две больших восьмиконечных звезды.
– Oncle Claude! – радостно воскликнула Рашель, и тут уж не требовалось никакого знания языка, чтобы сопоставить, французское «oncle» с английским «uncle» – «дядя».
Затем последовала пауза в несколько секунд – пока возглас девочки со скоростью света доходил до «дяди Клода» и пока к нам возвращался его ответ.
– Salut, Rachel, ma petite (Здравствуй, Рашель, детка), – сказал мужчина, после чего довольно внятно для моего уха выразился в том смысле, что очень рад видеть ее живой-здоровой, но все разговоры будут потом, а сейчас пусть она соединит его с командиром корабля.
Рашель тотчас переключила связь на мой капитанский пульт. Увидев меня на своем экране, мужчина с трудом удержался от изумленного восклицания – его явно поразило мое внешнее сходство с Жоффреем Лебланом. Но потом он взял себя в руки и официально представился:
– Вице-адмирал Клод Бриссо, заместитель начальника центра оперативного командования отдельной специальной бригады заградительных станций в составе Первого Флота Освобождения. – По-английски он говорил очень даже прилично, хотя и не так чисто, как Рашель. – Я слышал все, что рассказывала моя племянница, капитан Матусевич. Комплименты и слова благодарности отложим до лучших времен, а пока немедленно стартуйте и кратчайшим путем уходите из дром-зоны. Все координаты ваш компьютер уже получил. Полагаю, ускорения в 50 g будет достаточно.
– Выполняю, – коротко ответил я, произвел в течение полуминуты все необходимые маневры и, сориентировав корабль в нужном направлении, запустил главный ходовой двигатель.
– Удовлетворительно, – произнес вице-адмирал Бриссо, сверившись с данными на своем тактическом дисплее. – Весьма удовлетворительно. Вы действительно выбрали кратчайший путь. Через тридцать семь минут вы покинете пределы дром-зоны.
– Можно увеличить ускорение, – предложил я. – Хоть и до ста единиц. Мы уже проверяли – гравикомпенсаторы работают без сбоев, а все повреждения, причиненные вирусной программой, полностью устранены.
Опять длительная пауза, обусловленная расстоянием, затем ответ:
– Все равно ни к чему перерасходовать топливо. Вы и на половинной мощности успеете вовремя уйти из опасной зоны. Восемь минут назад было объявлено начало часового отсчета. Так что в запасе у вас остается еще четырнадцать минут.
Я хотел было спросить, о каком часовом отсчете идет речь, но потом и сам сообразил, что именно должно произойти через пятьдесят две минуты. Это было очевидно, без этого вторжение не имело бы успеха.
– Кстати, сэр, – произнес я. – Судя по вашей реакции, вы уже давно знали о вирусе.
Снова пауза. Наконец он сдержанно кивнул:
– Совершенно верно, капитан. Этот вирус внедрил в нашу сеть один агент-пятидесятник. К сожалению, мы не сумели его сразу обнаружить, и в результате потерпели катастрофу четыре наших корабля. Крейсер «Заря Свободы» тоже считался потерянным. Еше три месяца назад мы объявили всех членов его команды погибшими. В том числе и Рашель – через пять дней после старта ее мать, моя младшая сестра, получила письмо, в котором эта негодная девчонка сообщала, что улетает вместе с отцом.
– Pauvre, pauvre maman!.. (Бедная, бедная мама) – прошептала Рашель.
Впрочем, в голосе девочки чувствовалось невольное облегчение. Она сразу сообразила, что ей не придется приносить матери трагическую весть, что та уже отгоревала свое, и теперь ее ждет приятный сюрприз – возвращение живой дочери…
– А это не изменило ваши планы касательно освобождения нашей планеты? – спросил я.
С несколькосекундной задержкой брови Клода Бриссо взлетели вверх:
– О! Так вы и об этом догадались?
– Да, сэр. Это, в общем, было нетрудно.
– Ну, тогда можете не беспокоиться Атака на Махаваршу началась одновременно с атакой на Землю. Но сразу скажу, что я еще не знаю, как разворачиваются там события.
– А Земля уже освобождена?
И снова пауза. Наша беседа здорово походила на разговор двух тугодумов. При этом мне некстати вспомнился один старый анекдот про жирафа…
– Еще нет, – ответил Клод Бриссо. – Вторжение только началось, мы вытеснили противника из дром-зоны, взяли ее под контроль и сейчас готовимся заблокировать. В настоящее время первый эшелон главной ударной группы находится на полпути к орбите Юпитера, следуя в направлении Земли и Марса, а недавно началось сражение на подступах к Сатурну. Его спутник Титан – один из важнейших стратегических объектов в Солнечной системе; там расположена крупнейшая, после марсианской и земной, военная база габбаров.
Я сделал глубокий вдох, набираясь решительности, затем скороговоркой выпалил:
– А мы можем присоединиться к вашим войскам?
Было видно, что мой собеседник не ожидал такого вопроса. Вероятно, ему представлялось, что мы только и мечтаем о том, как бы поскорее оказаться в безопасности, на борту одной из боевых станций.
– Но ведь вы чисто гражданский экипаж. У вас нет опыта участия в боевых действиях.
– Не совсем так, сэр. Да, я летчик гражданской авиации, но в свое время я проходил военную подготовку. Мой бортинженер, Арчибальд Ортега, майор инженерных войск. Оператор артиллерийских систем корабля, Раджив Шанкар, хоть и не имеет военного звания, обладает немалым практическим опытом. Достаточно сказать, что четверть века назад именно он руководил запуском пяти позитронных ракет, которые уничтожили две охранявшие Махаваршу орбитальные станции Иных. Остальные члены моего экипажа и впрямь сугубо гражданские люди, но они не хотят оставаться в стороне, когда идет война за будущее человечества. В конце концов, большинство ваших солдат, в чем я не сомневаюсь, еще пару недель назад были обычными гражданскими.
– Все верно, но… у вас на борту ребенок.
– Je n'suis plus une enfant! (Я уже не ребенок) – возмутилась Рашель.
Поскольку девочка произнесла это громко и ее возглас пошел в эфир, я не стал ничего добавлять, а просто дождался запоздалой реакции ее дяди.
– Bon, bon, jeune fille, (Ладно, ладно, девушка) – уступил Бриссо с легкой улыбкой. Затем он снова стал серьезным и обратился ко мне:
– А вы сами подумайте, капитан Матусевич: как я посмотрю в глаза своей сестре, если с этой jeune fille что-то случится? Как я смогу сказать ей, что ее дочь, которую она уже похоронила, все-таки осталась в живых, но потом опять погибла – на сей раз окончательно и бесповоротно?
Вот на это я не знал, что ответить. Зато сразу нашлась с ответом Рашель.
– Господин вице-адмирал. – произнесла она нарочито официально и по-английски, – Кажется, вы смешиваете свои служебные обязанности с личными привязанностями. Сейчас я для вас не племянница, не дочь вашей сестры, а член экипажа крейсера «Заря Свободы». Экипажа, собранного наспех и не утвержденного командованием, но тем не менее уже доказавшего свою боеспособность. Именно из этого вы должны исходить, принимая решение.
Клод Бриссо несколько секунд молчал в задумчивости. Несколько секунд – это не считая задержки из-за расстояния.
– Да, Рашель, – сказал он наконец, – ты уже не ребенок… Хорошо, капитан Матусевич, я доложу главному командованию о вашей… гм-м, инициативе. Только для этого понадобится время – флагман флота находится в шести световых минутах от нас. А вы пока продолжайте следовать по намеченному курсу. Ответ пришел, когда мы уже приближались к границе дром-зоны.
– Главное командование принимает крейсер «Зарю Свободы» с экипажем в состав Первого Флота Освобождения, – сообщил Клод Бриссо. – В соответствии с приказом Генерального штаба флота, капитан гражданской авиации планеты Махаварши Стефан Матусевич назначается командиром корабля с присвоением ему звания капитана первого ранга. Бортинженер Арчибальд Ортега, майор инженерных войск, производится в чин капитана третьего ранга; также он будет исполнять обязанности заместителя командира корабля, ввиду отсутствия у второго пилота Лайфа Сигурдсона военной квалификации. Вам приказано следовать в локальное пространство Сатурна и перейти в распоряжение командования Девятнадцатой эскадры. Точная схема нынешней конфигурации планет, лун и крупных астероидов Солнечной системы уже передана вашему бортовому компьютеру. Коррекцию курса начинайте производить не ранее чем через десять минут после выхода из дром-зоны. До этого продолжайте идти по прямой с пятидесятикратным ускорением. Все ясно, капитан?
– Так точно, вице-адмирал! – произнес я. – Приказ к исполнению принят.
– И поберегите девочку, – уже от себя добавил дядя Рашели. – Желаю вам удачи.
– Спасибо… Кстати, сэр. Позвольте один вопрос.
– Да?
– Как называется флот, направленный на Махаваршу?
Клод Бриссо с сомнением посмотрел на меня, но после некоторых колебаний все же ответил:
– Пятый Флот Освобождения.
– А сколько их вообще?
– Гм-м. Строго говоря, это военная тайна… а впрочем, уже никакая ни тайна. Всего их восемь. – С этими словами он протянул руку к консоли. – Вице-адмирал Бриссо связь закончил.
– Капитан Матусевич связь закончил, – успел откликнуться я, прежде чем экран погас. Хотя, скорее всего, мой ответ дошел только до дежурного связиста, а дядя Рашели к тому моменту уже занялся другими делами.
Taken: , 1 3
Ровно через десять минут после выхода из дром-зоны, когда мы находились уже в семистах тысячах километров от ее ближнего края, я включил боковые маневренные двигатели и отклонил корабль на тридцать с лишним градусов от направления его движения. Теперь векторы его скорости и ускорения не совпадали, и он мчался уже не по прямой, а по плавной дуге, которая через пять с половиной часов должна была привести нас к лунной подсистеме Сатурна.
Поскольку Космос впереди был чист, Раджив Шанкар позволил себе снять шлем и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34