кроме, разумеется, самой констатации факта его присутствия.
Простая шлюпка, как явствовало из документации, обладала собственными гравикомпенсаторами, способными выдерживать пятидесятикратные перегрузки, так что теоретически было возможно выжать из них и процентов на двадцать больше. Но все же я склонялся к мысли, что Рашель использовала в качестве укрытия «призрак» – ведь вряд ли он, будучи таким жутко секретным, обладал худшими техническими характеристиками, чем обычный орбитальный катер…
Мое внимание от экрана отвлек звук отворяемой двери. Я оглянулся и увидел Риту, закутанную в длинный розовый халат. На ее свежем, отдохнувшем лице не было ни грамма косметики (что отнюдь не делало ее менее привлекательной), а распущенные и тщательно расчесанные волосы еще слегка поблескивали от влаги.
– Доброе утро, мистер Матусевич, – поздоровалась она.
– Доброе утро, мисс Агаттияр, – ответил я. – Ваш отец еще спит. Он лишь недавно лег. Девушка кивнула:
– Так я и думала. А вы уже встречались с… – Она многозначительно умолкла.
– Да, мисс, встречался. И сказать, что я был поражен, это еще ничего не сказать.
В знак согласия со мной Рита тряхнула головой.
– А я до сих пор не могу поверить. И не только в это, но и вообще… вообще во все, что с нами случилось
Она прошла на кухню, я тотчас последовал за ней, чтобы по примеру Падмы обслужить ее за завтраком. В конце концов, по конституции Махаварши я обладал теми же правами, что и император.
Рита благосклонно приняла мои ухаживания и вежливо подождала, пока я самолично вскрою пластиковые банки с омлетом и салатом и вытряхну их содержимое в тарелки. Принимаясь за еду, она спросила:
– Император тоже ушел спать?
– Нет, примерно час назад его вызвала принцесса Сатьявати. Он обещал скоро вернуться, но что-то задерживается. А мы так и не закончили разговор о Рашели. Вы что-нибудь знаете об этом?
– Да. Девочку разбудили при мне, она рассказала нам свою историю, а потом нас обеих отправили спать. Так что я могу вам помочь. На чем остановился император?
– На том, что это была разведывательная миссия, а корабль называется «Заря Свободы». Но я и сам кое-что выяснил, просматривая файлы Рашели. – И я, не вдаваясь в излишние подробности, поведал ей о своих выводах.
Рита была явно удивлена – смею полагать, моим умом и проницательностью.
– Все верно, мистер Матусевич… Кстати, может, перейдем на ты и станем называть друг друга по имени? Не люблю все эти церемонии. Вы согласны, Стефан?
– Отличная идея! – с энтузиазмом подхватил я – Только лучше не Стефан, а Стас.
– А я Рита. И ни в коем случае не Амрита.
На брудершафт мы не пили, поскольку было еще слишком рано для алкогольных напитков, а просто улыбнулись друг другу.
– Ты все правильно вычислил, Стас, – продолжала Рита. – В бортовой компьютер был внедрен вирус, вся команда корабля погибла от тридцатикратной перегрузки, а Рашель спаслась только потому, что автоматически сработали гравикомпенсаторы челнока, в котором она пряталась.
– Пряталась? – переспросил я.
– Ага. Именно пряталась. Как выразился господин Шанкар, Рашель – типичный образчик «космического зайца». Командиром «Зари Свободы» был ее отец, Жоффрей Леблан, из его секретных файлов она выудила все необходимые коды досгупа и перед самым отлетом пробралась на корабль. Сама девочка объясняет свой поступок тем, что не хотела снова расставаться с отцом. За последние пять лет капитан Леблан пробыл со своей семьей лишь несколько месяцев, а все остальное время проводил в длительных разведывательных полетах. Когда Рашель узнала, что он отправляется на очередное задание и вернется не раньше чем через полгода, она, по ее словам, не выдержала и решила полететь вместе с ним. – Рита хмыкнула – Хотя я не думаю, что она поступила так только из-за отца По-моему, ей очень хотелось попутешествовать, она по своей натуре авантюристка.
– Это твой диагноз как врача?
– Нет, я просто узнала в ней себя. Ту себя, которой я могла бы стать, если бы жила на свободной планете и если бы мой отец не пытался сделать из меня «обычную девочку». – В голосе Риты прозвучала горечь. – Я ведь совсем не дура, я прекрасно понимала, к чему стремился отец. Но я не стала напрямую перечить ему, а нашла обходной путь – выбрала медицину, в которой он совсем ничего не понимает и искренне считает ее мирной и совершенно безопасной профессией. Но он глубоко заблуждается. В большинстве своем врачи – отчаянные авантюристы.
Пока мы вот так мило беседовали, из своей комнаты вышел Раджив Шанкар и шаркающей походкой направился к нам. По его утомленному виду было ясно, что он совсем не спал.
– Целых два часа я честно пытался заснуть, – сообщил старик, поздоровавшись с нами – Но ничего не получилось. Я слишком переволновался. Вся моя жизнь меркнет перед тем, что случилось за последние несколько часов.
– Могу дать вам снотворное, – любезно предложила Рита. – Оно совершенно безвредное. Шанкар кивнул:
– Пожалуй, это хорошая идея. Буду вам очень признателен, дорогая. – А когда девушка, проворно поднявшись из-за стола, направилась к двери своей комнаты, он обратился ко мне:
– Вы виделись с Падмой? Он собирался дождаться вас.
Я ответил ему то же, что и Рите, а потом вкратце сообщил обо всем, что уже знал о приключениях Рашели. В отличие от Раджив Шанкар не выказал никакого удивления по поводу того, что я так быстро сумел разобраться в технической документации корабля и установить причину катастрофы.
– Да, девочке сказочно повезло, – произнес он, достав из шкафа жестянку с соком. – Чтобы отец уже наверняка не смог вернуть ее обратно, она решила переждать в своем укрытии до окончания разгона. И это спасло ее. Иначе на корабле оказалось бы одним мертвецом больше, а сам он промчался бы мимо нашей системы и исчез в глубинах Космоса.
Мы прошли в гостиную и сели в кресла. Шанкар потягивал небольшими глотками сок, а я уже приканчивал третью за сегодняшнее утро чашку кофе. Рита, вернувшись из спальни, предложила старику две продолговатые капсулы темно-синего цвета.
– Вот, выпейте, и через четверть часа вы уснете. Никаких побочных действий и противопоказании. Гарантирован крепкий и здоровый восьмичасовой сон.
Шанкар поблагодарил Риту, однако не стал сразу принимать капсулы, а положил их перед собой на куриальный столик
Что-то мне не нравится долгое отсутствие Падмы, – хмуро промолвил он. – Да и этот вызов тоже. Ведь всем, в том числе и принцессе, хорошо известно, что император любит поспать.
Рита робко предположила:
– А это не может быть связано, ну, с нами? Вернее, с Рашелью.
– Вряд ли. Даже если предположить, что Иные решили официально потребовать от правительства вашей выдачи, то при чем тут император? И министры, и принцесса знают, что политикой он совершенно не интересуется, а говорить с ним о чужаках – это все равно что обращаться к стенке. Нет, тут что-то другое.
Признаться, меня это тоже беспокоило, но были и другие вопросы, на которые я хотел получить ответы.
– Господин Шанкар, – произнес я. – Насколько я понимаю, Рашель сумела обезвредить вирус и довести корабль до Махаварши. Но почему она это сделала – в смысле, почему прилетела к нам? Почему она просто не вернулась обратно на Терру-Галлию? Ведь, судя по тем данным, что я просмотрел, запасов дейтерия на борту было более чем достаточно.
– Зато недостаточно знании у самой Рашели. Вы на ее месте смогли бы это сделать, но она – не вы. Она всего лишь двенадцатилетняя девочка. Да, умная, храбрая, сообразительная – и однако она еще ребенок. Вирус она выловила и обезвредила – это не проблема, если только знать о его существовании. Она контролировала программу автопилота, который доставил «Зарю Свободы» в наше локальное пространство. Но она не могла составить программу для обратного пути и тем более не могла управлять кораблем вручную. Будь Рашель глупее, она попыталась бы это сделать – и, можно не сомневаться, сожгла бы весь дейтерий, маневрируя в окрестностях Дзеты Дэваки. Но, допустим, ей улыбнулась бы удача, и она все-таки совершила бы переход. А дальше – еще семнадцать скачков к безымянной звезде с зубодробительным каталожным наименованием. Там, среди сотни миллиардов каналов второго рода, есть один, ведущий к ее родной планете. Однако его координаты были известны только капитану и второму пилоту, в памяти компьютера они отсутствуют – так, на всякий случай. Да, конечно, у той безымянной звезды Рашель могла бы просто дождаться очередного разведчика, благо запасов продовольствия на корабле достаточно, а системы жизнеобеспечения не пострадали от тридцатикратной перегрузки. Но все это выглядит так просто и привлекательно только в теории. А на практике у Рашели не было никаких шансов добраться туда, и она, к счастью, это понимала.
Шанкар сделал паузу, взял со столика одну из капсул, с сомнением посмотрел на нее, затем все же отправил ее в рот и запил глотком сока.
– К счастью, – продолжал он, – Рашель оказалась умной и рассудительной девочкой. Изучив записи бортового компьютера, она выяснила, в чем состояло задание разведгруппы, выбрала один из заготовленных заранее планов, села в «призрак», который защищен от обнаружения радарами и инфракрасными датчиками, и направилась к Махаварше. Челнок размерами с небольшой самолет – это вам не межзвездный корабль весом в десятки тысяч тонн, и управлять им гораздо легче. К тому же при подлете к планете включилась программа автопилота, составленная еще по отчетам предыдущих разведэкспедиций, компьютер оценил расположение орбитальных станций Иных, учел поясное время на Махаварше и самостоятельно рассчитал оптимальную посадочную траекторию. Разумеется, риск был – и что челнок обнаружат, несмотря на его «призрачность», и что он разобьется при посадке в океан, – но это был именно риск, разумный и оправданный, а не верное самоубийство.
Шанкар опять сделал паузу и принял вторую капсулу снотворного.
– А знаете, Рита, – сказал он, – эти пилюли начинают действовать. Меня уже понемногу укачивает. – Затем снова повернулся ко мне:
– Повторяю, мистер Матусевич, Рашель очень умная девочка. Она все сделала правильно – даже то, что по пути к профессору Агаттияру «подцепила» вас. Я, конечно, не утверждаю, что она действовала осознанно, но ваша летная форма – а ведь ей нужен был именно пилот! – безусловно, сыграла свою роль. И тут ей в очередной раз повезло: вы не только сумели защитить ее, когда это понадобилось, но и оказались лучшим на планете летчиком-суборбихальщиком, который к тому же знаком с теорией астронавигации. Конечно, виртуальная реальность, которой вы баловались многие годы, это не всамделишный Космос, но все же вы прошли неплохой тренинг и, без сомнений, сумеете управиться с настоящим кораблем.
У меня перехватило дыхание.
– Вы хотите сказать, что… что я…
– Ясное дело! Кто же еще, как не вы, вернет Рашель домой и доставит на Терру-Галлию нашего полномочного посла.
Тут послышалось тихое пощелкивание, дверь лифта распахнулась, и из кабины вышел император Вид у него был странный – нельзя сказать, что радостный, но и не огорченный. Скорее, в его взгляде сквозила какая-то мрачная удовлетворенность
– Извините, что задержался, – сказал он. – Мне пришлось принимать отставку Кабинета министров.
– В такую рань? – удивился Шанкар. – Какая муха их укусила? Они что. с похмелья решили объявить досрочные выборы?
– Нет, не в том дело. Они просто умыли руки и быстренько разбежались по домам. Два часа назад в адрес правительства пришла нота от чужаков. Те сообщают о временном введении режима особого управления Махаваршей. В ноте нет никаких обоснований этого шага, присутствует лишь констатирующая часть. Первые их корабли должны сесть на планету уже после полудня. Короче говоря, начинается оккупация.
Глаза Шанкара, уже слегка затуманенные снотворным, ярко вспыхнули.
– Война! Ну, наконец-то!..
Taken: , 1 4
Мы снова неслись в капсуле гравикара сквозь непроглядную тьму Катакомб. Только теперь в водительском кресле сидел император, а Шанкар, превозмогая сонливость от принятых пилюль, рассуждал о неотложных мерах, которые следовало принять в связи с грядущей оккупацией. Его речь чем дальше, тем становилась невнятнее, пока он наконец не отключился.
Рашель, которая, как и в прошлый раз, сидела между мной и Ритой, выглядела немного сонной, но отдохнувшей. Узнав, что ее появление на Махаварше подтолкнуло Иных к установлению оккупационного режима, она поначалу чуть не расплакалась и принялась было просить прощения, но Шанкар с императором быстро успокоили ее, заверив, что в течение многих лет подполье именно к этому и стремилось.
Агаттияр был мрачен как туча, Рита – взволнована и напутана. Что же касается меня, то весть об оккупации занимала лишь часть моих мыслей. А в основном я думал о тех последних словах, которые произнес Шанкар перед самым появлением императора. Он говорил о космическом полете, о том, что я должен вернуть Рашель домой и доставить на ее родину посла от Сопротивления. И если решение чужаков оккупировать планету волновало меня, то только с той точки зрения, не помешает ли оно этим планам. Я понимал, что с моей стороны это было крайне эгоистично, но ничего поделать с собой не мог. Перспектива оказаться среди звезд подавила все остальные мои чувства.
– Как раз сейчас в экстренных выпусках новостей сообщают о введении особого режима, – сдержанно заговорил император, убедившись, что Шанкар крепко уснул, – А одновременно по планетарной инфо-сети распространяется фильм о Терре-Галлии. Вскоре он будет доступен каждому, и уж с этим чужаки ничего не смогут поделать Сатьявати еще не знает о нем, но уже собирается выступить с призывом к гражданскому неповиновению. Игнорировать Иных, саботировать все их распоряжения, отказывать в любом содействии и сотрудничестве. Я пытался отговорить ее, но упрямая девчонка не хочет ничего слушать. Она в душе презирает меня, считает слабым, бесхарактерным, малодушным ничтожеством. – Падма горько улыбнулся. – Вот сейчас я якобы убежал из дворца, чтобы спрятаться подальше от возникших проблем
– Разве принцесса ничего не знает о вас, сэр? – удивился Агаттияр. – Вы не доверились даже дочери?
– Нет. И никогда не доверюсь. Но не потому, что не доверяю ей. Просто она не должна этого знагь. Никто не должен знать. Если… вернее, когда мы освободимся, нельзя допустить, чтобы народу стало известно о моем участии в Сопротивлении.
– Но почему?
– Да потому, что это может привести к очередной конституционной реформе. Народ может потребовать, чтобы император, как и шестьсот лет назад, возглавлял правительство. А я этого не хочу – не для себя лично, а вообще для Махаварши. Допустим, я буду хорошим правителем; допустим, моя дочь – тоже. Но будут ли такими мои внуки, правнуки? В таком серьезном деле, как управление государством, нельзя полагаться на наследственность. Вот почему я не хочу, чтобы Сатьявати выступала с этим призывом. Я попросил… э-э, одного человека, а сатьяграха начнется и без Сатьявати. – Падма хмыкнул. – Кажется, я выдал нечаянный каламбур.
Рашель недоуменно моргнула:
– А что это означает?
– С санскрита «сатьяграха» переводится как «упорство в истине», – объяснила Рита. – Этот термин возник еще в начале двадцатого века, когда наши предки боролись за независимость от Британии. Он означает именно то, о чем мы говорили – гражданское неповиновение, отказ от сотрудничества.
– Ага, поняла, – сказала девочка. – На корабле я читала про Махатму Ганди. Только такого слова в той книге не было, там говорилось о гандизме.
– По сути, это одно и то же, – заметил император. – Но одним лишь гандизмом мы ограничиваться не собираемся. Первые крупные транспорты с оккупантами не сядут на планету, они будут уничтожены.
– Чем? – спросил Агаттияр.
– Позитронными ракетами, конечно. У нас их уже девяносто восемь штук. Все эти годы профессор Шанкар продолжал заниматься их изготовлением. Кроме того, склады в Катакомбах доверху забиты обычным вооружением, оставшимся еще с довоенных времен. В большинстве своем оно находится в рабочем состоянии – мы и наши предшественники заботились о нем. Так что воевать будет чем.
Агаттияр еще пуще помрачнел.
– Ну, допустим, вы собьете девяносто восемь транспортов. Допустим также, что обычных ракетных установок хватит еще на какое-то количество вражеских кораблей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Простая шлюпка, как явствовало из документации, обладала собственными гравикомпенсаторами, способными выдерживать пятидесятикратные перегрузки, так что теоретически было возможно выжать из них и процентов на двадцать больше. Но все же я склонялся к мысли, что Рашель использовала в качестве укрытия «призрак» – ведь вряд ли он, будучи таким жутко секретным, обладал худшими техническими характеристиками, чем обычный орбитальный катер…
Мое внимание от экрана отвлек звук отворяемой двери. Я оглянулся и увидел Риту, закутанную в длинный розовый халат. На ее свежем, отдохнувшем лице не было ни грамма косметики (что отнюдь не делало ее менее привлекательной), а распущенные и тщательно расчесанные волосы еще слегка поблескивали от влаги.
– Доброе утро, мистер Матусевич, – поздоровалась она.
– Доброе утро, мисс Агаттияр, – ответил я. – Ваш отец еще спит. Он лишь недавно лег. Девушка кивнула:
– Так я и думала. А вы уже встречались с… – Она многозначительно умолкла.
– Да, мисс, встречался. И сказать, что я был поражен, это еще ничего не сказать.
В знак согласия со мной Рита тряхнула головой.
– А я до сих пор не могу поверить. И не только в это, но и вообще… вообще во все, что с нами случилось
Она прошла на кухню, я тотчас последовал за ней, чтобы по примеру Падмы обслужить ее за завтраком. В конце концов, по конституции Махаварши я обладал теми же правами, что и император.
Рита благосклонно приняла мои ухаживания и вежливо подождала, пока я самолично вскрою пластиковые банки с омлетом и салатом и вытряхну их содержимое в тарелки. Принимаясь за еду, она спросила:
– Император тоже ушел спать?
– Нет, примерно час назад его вызвала принцесса Сатьявати. Он обещал скоро вернуться, но что-то задерживается. А мы так и не закончили разговор о Рашели. Вы что-нибудь знаете об этом?
– Да. Девочку разбудили при мне, она рассказала нам свою историю, а потом нас обеих отправили спать. Так что я могу вам помочь. На чем остановился император?
– На том, что это была разведывательная миссия, а корабль называется «Заря Свободы». Но я и сам кое-что выяснил, просматривая файлы Рашели. – И я, не вдаваясь в излишние подробности, поведал ей о своих выводах.
Рита была явно удивлена – смею полагать, моим умом и проницательностью.
– Все верно, мистер Матусевич… Кстати, может, перейдем на ты и станем называть друг друга по имени? Не люблю все эти церемонии. Вы согласны, Стефан?
– Отличная идея! – с энтузиазмом подхватил я – Только лучше не Стефан, а Стас.
– А я Рита. И ни в коем случае не Амрита.
На брудершафт мы не пили, поскольку было еще слишком рано для алкогольных напитков, а просто улыбнулись друг другу.
– Ты все правильно вычислил, Стас, – продолжала Рита. – В бортовой компьютер был внедрен вирус, вся команда корабля погибла от тридцатикратной перегрузки, а Рашель спаслась только потому, что автоматически сработали гравикомпенсаторы челнока, в котором она пряталась.
– Пряталась? – переспросил я.
– Ага. Именно пряталась. Как выразился господин Шанкар, Рашель – типичный образчик «космического зайца». Командиром «Зари Свободы» был ее отец, Жоффрей Леблан, из его секретных файлов она выудила все необходимые коды досгупа и перед самым отлетом пробралась на корабль. Сама девочка объясняет свой поступок тем, что не хотела снова расставаться с отцом. За последние пять лет капитан Леблан пробыл со своей семьей лишь несколько месяцев, а все остальное время проводил в длительных разведывательных полетах. Когда Рашель узнала, что он отправляется на очередное задание и вернется не раньше чем через полгода, она, по ее словам, не выдержала и решила полететь вместе с ним. – Рита хмыкнула – Хотя я не думаю, что она поступила так только из-за отца По-моему, ей очень хотелось попутешествовать, она по своей натуре авантюристка.
– Это твой диагноз как врача?
– Нет, я просто узнала в ней себя. Ту себя, которой я могла бы стать, если бы жила на свободной планете и если бы мой отец не пытался сделать из меня «обычную девочку». – В голосе Риты прозвучала горечь. – Я ведь совсем не дура, я прекрасно понимала, к чему стремился отец. Но я не стала напрямую перечить ему, а нашла обходной путь – выбрала медицину, в которой он совсем ничего не понимает и искренне считает ее мирной и совершенно безопасной профессией. Но он глубоко заблуждается. В большинстве своем врачи – отчаянные авантюристы.
Пока мы вот так мило беседовали, из своей комнаты вышел Раджив Шанкар и шаркающей походкой направился к нам. По его утомленному виду было ясно, что он совсем не спал.
– Целых два часа я честно пытался заснуть, – сообщил старик, поздоровавшись с нами – Но ничего не получилось. Я слишком переволновался. Вся моя жизнь меркнет перед тем, что случилось за последние несколько часов.
– Могу дать вам снотворное, – любезно предложила Рита. – Оно совершенно безвредное. Шанкар кивнул:
– Пожалуй, это хорошая идея. Буду вам очень признателен, дорогая. – А когда девушка, проворно поднявшись из-за стола, направилась к двери своей комнаты, он обратился ко мне:
– Вы виделись с Падмой? Он собирался дождаться вас.
Я ответил ему то же, что и Рите, а потом вкратце сообщил обо всем, что уже знал о приключениях Рашели. В отличие от Раджив Шанкар не выказал никакого удивления по поводу того, что я так быстро сумел разобраться в технической документации корабля и установить причину катастрофы.
– Да, девочке сказочно повезло, – произнес он, достав из шкафа жестянку с соком. – Чтобы отец уже наверняка не смог вернуть ее обратно, она решила переждать в своем укрытии до окончания разгона. И это спасло ее. Иначе на корабле оказалось бы одним мертвецом больше, а сам он промчался бы мимо нашей системы и исчез в глубинах Космоса.
Мы прошли в гостиную и сели в кресла. Шанкар потягивал небольшими глотками сок, а я уже приканчивал третью за сегодняшнее утро чашку кофе. Рита, вернувшись из спальни, предложила старику две продолговатые капсулы темно-синего цвета.
– Вот, выпейте, и через четверть часа вы уснете. Никаких побочных действий и противопоказании. Гарантирован крепкий и здоровый восьмичасовой сон.
Шанкар поблагодарил Риту, однако не стал сразу принимать капсулы, а положил их перед собой на куриальный столик
Что-то мне не нравится долгое отсутствие Падмы, – хмуро промолвил он. – Да и этот вызов тоже. Ведь всем, в том числе и принцессе, хорошо известно, что император любит поспать.
Рита робко предположила:
– А это не может быть связано, ну, с нами? Вернее, с Рашелью.
– Вряд ли. Даже если предположить, что Иные решили официально потребовать от правительства вашей выдачи, то при чем тут император? И министры, и принцесса знают, что политикой он совершенно не интересуется, а говорить с ним о чужаках – это все равно что обращаться к стенке. Нет, тут что-то другое.
Признаться, меня это тоже беспокоило, но были и другие вопросы, на которые я хотел получить ответы.
– Господин Шанкар, – произнес я. – Насколько я понимаю, Рашель сумела обезвредить вирус и довести корабль до Махаварши. Но почему она это сделала – в смысле, почему прилетела к нам? Почему она просто не вернулась обратно на Терру-Галлию? Ведь, судя по тем данным, что я просмотрел, запасов дейтерия на борту было более чем достаточно.
– Зато недостаточно знании у самой Рашели. Вы на ее месте смогли бы это сделать, но она – не вы. Она всего лишь двенадцатилетняя девочка. Да, умная, храбрая, сообразительная – и однако она еще ребенок. Вирус она выловила и обезвредила – это не проблема, если только знать о его существовании. Она контролировала программу автопилота, который доставил «Зарю Свободы» в наше локальное пространство. Но она не могла составить программу для обратного пути и тем более не могла управлять кораблем вручную. Будь Рашель глупее, она попыталась бы это сделать – и, можно не сомневаться, сожгла бы весь дейтерий, маневрируя в окрестностях Дзеты Дэваки. Но, допустим, ей улыбнулась бы удача, и она все-таки совершила бы переход. А дальше – еще семнадцать скачков к безымянной звезде с зубодробительным каталожным наименованием. Там, среди сотни миллиардов каналов второго рода, есть один, ведущий к ее родной планете. Однако его координаты были известны только капитану и второму пилоту, в памяти компьютера они отсутствуют – так, на всякий случай. Да, конечно, у той безымянной звезды Рашель могла бы просто дождаться очередного разведчика, благо запасов продовольствия на корабле достаточно, а системы жизнеобеспечения не пострадали от тридцатикратной перегрузки. Но все это выглядит так просто и привлекательно только в теории. А на практике у Рашели не было никаких шансов добраться туда, и она, к счастью, это понимала.
Шанкар сделал паузу, взял со столика одну из капсул, с сомнением посмотрел на нее, затем все же отправил ее в рот и запил глотком сока.
– К счастью, – продолжал он, – Рашель оказалась умной и рассудительной девочкой. Изучив записи бортового компьютера, она выяснила, в чем состояло задание разведгруппы, выбрала один из заготовленных заранее планов, села в «призрак», который защищен от обнаружения радарами и инфракрасными датчиками, и направилась к Махаварше. Челнок размерами с небольшой самолет – это вам не межзвездный корабль весом в десятки тысяч тонн, и управлять им гораздо легче. К тому же при подлете к планете включилась программа автопилота, составленная еще по отчетам предыдущих разведэкспедиций, компьютер оценил расположение орбитальных станций Иных, учел поясное время на Махаварше и самостоятельно рассчитал оптимальную посадочную траекторию. Разумеется, риск был – и что челнок обнаружат, несмотря на его «призрачность», и что он разобьется при посадке в океан, – но это был именно риск, разумный и оправданный, а не верное самоубийство.
Шанкар опять сделал паузу и принял вторую капсулу снотворного.
– А знаете, Рита, – сказал он, – эти пилюли начинают действовать. Меня уже понемногу укачивает. – Затем снова повернулся ко мне:
– Повторяю, мистер Матусевич, Рашель очень умная девочка. Она все сделала правильно – даже то, что по пути к профессору Агаттияру «подцепила» вас. Я, конечно, не утверждаю, что она действовала осознанно, но ваша летная форма – а ведь ей нужен был именно пилот! – безусловно, сыграла свою роль. И тут ей в очередной раз повезло: вы не только сумели защитить ее, когда это понадобилось, но и оказались лучшим на планете летчиком-суборбихальщиком, который к тому же знаком с теорией астронавигации. Конечно, виртуальная реальность, которой вы баловались многие годы, это не всамделишный Космос, но все же вы прошли неплохой тренинг и, без сомнений, сумеете управиться с настоящим кораблем.
У меня перехватило дыхание.
– Вы хотите сказать, что… что я…
– Ясное дело! Кто же еще, как не вы, вернет Рашель домой и доставит на Терру-Галлию нашего полномочного посла.
Тут послышалось тихое пощелкивание, дверь лифта распахнулась, и из кабины вышел император Вид у него был странный – нельзя сказать, что радостный, но и не огорченный. Скорее, в его взгляде сквозила какая-то мрачная удовлетворенность
– Извините, что задержался, – сказал он. – Мне пришлось принимать отставку Кабинета министров.
– В такую рань? – удивился Шанкар. – Какая муха их укусила? Они что. с похмелья решили объявить досрочные выборы?
– Нет, не в том дело. Они просто умыли руки и быстренько разбежались по домам. Два часа назад в адрес правительства пришла нота от чужаков. Те сообщают о временном введении режима особого управления Махаваршей. В ноте нет никаких обоснований этого шага, присутствует лишь констатирующая часть. Первые их корабли должны сесть на планету уже после полудня. Короче говоря, начинается оккупация.
Глаза Шанкара, уже слегка затуманенные снотворным, ярко вспыхнули.
– Война! Ну, наконец-то!..
Taken: , 1 4
Мы снова неслись в капсуле гравикара сквозь непроглядную тьму Катакомб. Только теперь в водительском кресле сидел император, а Шанкар, превозмогая сонливость от принятых пилюль, рассуждал о неотложных мерах, которые следовало принять в связи с грядущей оккупацией. Его речь чем дальше, тем становилась невнятнее, пока он наконец не отключился.
Рашель, которая, как и в прошлый раз, сидела между мной и Ритой, выглядела немного сонной, но отдохнувшей. Узнав, что ее появление на Махаварше подтолкнуло Иных к установлению оккупационного режима, она поначалу чуть не расплакалась и принялась было просить прощения, но Шанкар с императором быстро успокоили ее, заверив, что в течение многих лет подполье именно к этому и стремилось.
Агаттияр был мрачен как туча, Рита – взволнована и напутана. Что же касается меня, то весть об оккупации занимала лишь часть моих мыслей. А в основном я думал о тех последних словах, которые произнес Шанкар перед самым появлением императора. Он говорил о космическом полете, о том, что я должен вернуть Рашель домой и доставить на ее родину посла от Сопротивления. И если решение чужаков оккупировать планету волновало меня, то только с той точки зрения, не помешает ли оно этим планам. Я понимал, что с моей стороны это было крайне эгоистично, но ничего поделать с собой не мог. Перспектива оказаться среди звезд подавила все остальные мои чувства.
– Как раз сейчас в экстренных выпусках новостей сообщают о введении особого режима, – сдержанно заговорил император, убедившись, что Шанкар крепко уснул, – А одновременно по планетарной инфо-сети распространяется фильм о Терре-Галлии. Вскоре он будет доступен каждому, и уж с этим чужаки ничего не смогут поделать Сатьявати еще не знает о нем, но уже собирается выступить с призывом к гражданскому неповиновению. Игнорировать Иных, саботировать все их распоряжения, отказывать в любом содействии и сотрудничестве. Я пытался отговорить ее, но упрямая девчонка не хочет ничего слушать. Она в душе презирает меня, считает слабым, бесхарактерным, малодушным ничтожеством. – Падма горько улыбнулся. – Вот сейчас я якобы убежал из дворца, чтобы спрятаться подальше от возникших проблем
– Разве принцесса ничего не знает о вас, сэр? – удивился Агаттияр. – Вы не доверились даже дочери?
– Нет. И никогда не доверюсь. Но не потому, что не доверяю ей. Просто она не должна этого знагь. Никто не должен знать. Если… вернее, когда мы освободимся, нельзя допустить, чтобы народу стало известно о моем участии в Сопротивлении.
– Но почему?
– Да потому, что это может привести к очередной конституционной реформе. Народ может потребовать, чтобы император, как и шестьсот лет назад, возглавлял правительство. А я этого не хочу – не для себя лично, а вообще для Махаварши. Допустим, я буду хорошим правителем; допустим, моя дочь – тоже. Но будут ли такими мои внуки, правнуки? В таком серьезном деле, как управление государством, нельзя полагаться на наследственность. Вот почему я не хочу, чтобы Сатьявати выступала с этим призывом. Я попросил… э-э, одного человека, а сатьяграха начнется и без Сатьявати. – Падма хмыкнул. – Кажется, я выдал нечаянный каламбур.
Рашель недоуменно моргнула:
– А что это означает?
– С санскрита «сатьяграха» переводится как «упорство в истине», – объяснила Рита. – Этот термин возник еще в начале двадцатого века, когда наши предки боролись за независимость от Британии. Он означает именно то, о чем мы говорили – гражданское неповиновение, отказ от сотрудничества.
– Ага, поняла, – сказала девочка. – На корабле я читала про Махатму Ганди. Только такого слова в той книге не было, там говорилось о гандизме.
– По сути, это одно и то же, – заметил император. – Но одним лишь гандизмом мы ограничиваться не собираемся. Первые крупные транспорты с оккупантами не сядут на планету, они будут уничтожены.
– Чем? – спросил Агаттияр.
– Позитронными ракетами, конечно. У нас их уже девяносто восемь штук. Все эти годы профессор Шанкар продолжал заниматься их изготовлением. Кроме того, склады в Катакомбах доверху забиты обычным вооружением, оставшимся еще с довоенных времен. В большинстве своем оно находится в рабочем состоянии – мы и наши предшественники заботились о нем. Так что воевать будет чем.
Агаттияр еще пуще помрачнел.
– Ну, допустим, вы собьете девяносто восемь транспортов. Допустим также, что обычных ракетных установок хватит еще на какое-то количество вражеских кораблей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34