Но я все же надеюсь, что скоро он соберется с мыслями и станет таким же проницательным, каким был всегда.
– А как же насчет условного сигнала? – вдруг спохватился я.
– Какого еще сигнала?
– Ну, к началу атаки. Если рассуждать логически, то «Заря Свободы», выполнив задание, должна была прилететь в какое-то заранее оговоренное место и сообщить, что все сделано. Или вы думаете иначе?
– Я думаю, что план такой был, но он не являлся обязательным. Как вы сами могли убедиться, при прорыве через охраняемую дром-зону не приходится выбирать путь к бегству – бежишь туда, куда можешь. И разработчики плана вторжения, несомненно, учли возможность того, что крейсер занесет, как вы сами выразились, к черту на кулички. Хотя, конечно, было бы неплохо как можно быстрее добраться до Терры-Галлии и сообщить их правительству, что Махаварша уже готова к освобождению.
Taken: , 1 5
Еще в самом начале прорыва в дром-зону, когда я отдал приказ привести бортовые системы в режим полной готовности к гиперпереходу второго рода, почти во всех помещениях корабля вспыхнули специальные табло с магическим числом «123573, 14» – точным количеством секунд, которые нам предстояло провести в гиперпространстве. Как только мы вошли в канал, цифры на этом табло начали свой обратный бег к нулевой отметке: сотые доли неслись непрерывным потоком, десятые стремительно сменялись, едва различимые глазом, секунды щелкали в унисон с биением сердца, десятки секунд следовали друг за другом с солидной неторопливостью, а сотни (не говоря уж о тысячах, десятках и сотнях тысяч) ползли со скоростью черепахи, порой вызывая у меня приступы легкого раздражения.
Когда на табло появилось число «1000, 00», по всему кораблю, как водится, прозвучала сирена, предупреждающая о том, что до выхода из гиперпространства осталось ровно шестнадцать минут и сорок секунд. Впрочем, для нас это предупреждение было излишним. К тому времени все члены экипажа, кроме несшего свою вахту в машинном отделении Ортеги, уже собрались в рубке управления, нетерпеливо ожидая окончания первого в нашей жизни межзвездного путешествия.
За сто секунд до выхода раздался второй звонок. Бортинженер Арчибальд Ортега доложил о полной готовности к запуску ходовых термоядерных двигателей, а оператор-артиллерист Раджив Шанкар – что все корабельные орудия приведены в боевое состояние. На запрос компьютера, посылать ли позывные, я ответил утвердительно – чем черт не шутит, а вдруг мы, совершив переход наугад, попадем в локальное пространство Терры-Галлии или в одну из тех систем, где находятся их секретные базы. Хотя, конечно, вероятность такого везения была ничтожно мала. Скорее, мы могли нарваться на одну из дром-зон, контролируемых Иными. Но опять же – с бесконечно малой вероятностью.
Наконец прозвучал третий звонок, и компьютер начал голосовой отсчет последних десяти секунд. У меня мелькнула было мысль заставить его заткнуться, но я решил не отвлекаться, целиком сосредоточив свое внимание на тактическом дисплее. Если после выхода из канала мы попадем в критическую ситуацию – например, вблизи массивного космического тела вроде планеты или в гуще врагов, – придется немедленно совершать маневры, чтобы избежать катастрофы. С этой же целью Шанкар напялил на свою голову ментошлем, чтобы при необходимости без всяких проволочек открыть по противнику огонь.
Едва все цифры на табло обнулились, многоцветное полыхание за прозрачной стеной рубки исчезло, и вместо него возникла густая россыпь звезд на черном бархате космического пространства. Их было почти так же много, как в окрестностях Махаварши. Почти – но не совсем.
Тактический дисплей выдал отчет бортового компьютера, из коего следовало, что никаких массивных космических тел или объектов искусственного происхождения вблизи точки выхода не обнаружено. Немного расслабившись, я перевел взгляд на обзорные экраны и на одном из них увидел небольшой красный диск звезды, вокруг которой обращалась дром-зона.
Шанкар снял ментошлем (рановато, по моему мнению) и рукавом комбинезона вытер вспотевший лоб.
– Все в порядке, – произнес он. – Похоже, нас занесло не так уж и далеко. Мы по-прежнему где-то в центральной части Галактики.
– Сомневаюсь, – сказал я. – Здесь что-то не так.
– Что именно?
– При таком количестве ярких звезд маловато тусклых, далеких, – объяснил я. – Да и вон та большая туманность мне что-то напоминает… Ах, черт! Теперь понятно! – И я приказал компьютеру убрать все светящиеся объекты ярче третьей звездной величины.
Фильтры в прозрачной стене рубки сработали мгновенно, все яркие звезды исчезли, и теперь уже ничто не мешало нам созерцать восхитительное зрелище – раскинувшуюся перед нами Галактику с четырьмя спиральными, закрученными против часовой стрелки рукавами. Она была повернута к нам почти перпендикулярно своей плоскости, а ее угловой размер, как я прикинул на глаз, составлял около девяноста градусов. Следовательно, нас разделяло расстояние порядка 15-20 тысяч парсеков.
Я услышал рядом с собой восхищенный вздох. Это была Рита, для которой не нашлось места за пультами и которая скромно наблюдала за происходящим, сидя на откидном стуле у дальней стены рубки. При виде Галактики девушка не удержалась, вскочила со своего места и подбежала к центральному пульту. Сейчас она стояла возле моего кресла, вцепившись пальцами в подлокотник, а на ее симпатичном смуглом лице был написан восторг вперемежку со страхом – страхом перед таким огромным расстоянием от дома.
Рашель с Агаттияром отреагировали на увиденное более сдержанно – однако и они были поражены Профессор отчасти разделял и восторг, и страх своей дочери; зато во взгляде Рашели читалось безграничное, ничем не омраченное восхищение. Она была дочерью свободного, непокоренного мира, она с ранних лет привыкла думать о межзвездных путешествиях, как о чем-то естественном и доступном для человека, поэтому ее совсем не пугала бездна космических расстояний. Она просто наслаждалась увиденным – со всей своей милой детской непосредственностью.
Покрытое густой сеткой морщин лицо Шанкара, как обычно, не выражало никаких эмоций, но глаза его пылали огнем.
– Я всегда мечтал увидеть ее… всю Галактику перед собой. Именно такую – ни крупнее и ни мельче. Чтобы мог обхватить ее руками… – Старик резко повернулся ко мне. – Браво, капитан! Приветствую ваш выбор канала. Пусть теперь нам придется сделать еще один прыжок наугад, но я об этом совсем не жалею. Я увидел Галактику со стороны, и теперь мне остается одно – увидеть свободной Махаваршу. А тогда уже можно и умереть…
– Где мы? – спросила Рита, не отрывая завороженного взгляда от обзорной стены.
– По-видимому, в одном из блуждающих шаровых скоплений, – ответил ей Агаттияр. – Они вроде как спутники нашей Галактики и насчитывают от нескольких десятков до нескольких сотен тысяч звезд. Судя по всему, это очень крупное и плотное скопление, а мы попали почти в самый его центр.
Как бы в подтверждение слов профессора бортовой компьютер, закончив расчеты нашего местонахождения, выдал на тактический дисплей все необходимые сведения. Вопреки моим ожиданиям это шаровое скопление имело не только свой каталожный номер, но также и собственное название – Скопление Келлера, по имени капитана исследовательского корабля, который открыл к нему путь, совершая наугад «затяжные прыжки» (так на профессиональном сленге космолетчиков назывались гиперпереходы второго рода). Это произошло еще семь столетий назад, однако с тех пор Скопление Келлера, подобно многим другим шаровым скоплениям, так и не было освоено. Людям и другим разумным расам вполне хватало звезд в самой Галактике и в обоих Магеллановых Облаках, а подобные маленькие островки, отрезанные от всего остального мира, никого особо не прельщали.
– Так это же вообще здорово! – заявил Шанкар, ознакомившись с полученной информацией. – Здесь есть исследованные каналы, ведущие к Галактике. Их целых пять штук: два из них разведал сам Келлер по пути сюда и обратно, а остальные проложили последующие научные экспедиции.
– Пользоваться ими небезопасно, – заметил как всегда осторожный Агаттияр. – Если один из патрулей чужаков последовал за нами, то он, оказавшись здесь и обнаружив, куда мы попали, немедленно вернется обратно и сообщит обо этом своим.
– Ну и что? – беззаботно пожал плечами Шанкар. – Думаешь, они сразу бросятся перекрывать все эти пять каналов? Глупости, Свами! Во-первых, можно подумать, что им больше нечего делать, кроме как посылать эскадры в разные концы Галактики, к глухим необитаемым системам. А во-вторых, они попросту не успеют… Да, кстати, капитан, сколько времени мы провели в канале? По галактическому отсчету, разумеется.
Я сделал запрос компьютеру, и тот, уже располагая координатами точек входа и выхода, ввел в уравнение график мощности работы резонансного генератора и выдал результат: около шести с половиной часов.
– Ну вот, – подытожил Шанкар. – Вряд ли какой-нибудь из патрулей имеет такой мощный генератор. Хорошо, если он появится здесь суток через двое. А мы к тому времени уже затеряемся в Галактике. Ведь у нас достаточно энергии, чтобы произвести еще один такой быстрый переход, не так ли?
– Вполне, – ответил я. – И даже не один. Это отличное судно – быстроходное, высокоманевренное, а его реакторы очень экономно расходуют дейтерии. По всем своим параметрам оно значительно превосходит те корабли, что были в распоряжении человечества в довоенное время. Никогда бы не подумал, что за сто лет усилиями всего лишь одной планеты можно сделать такой мощный прорыв в науке и технике.
– В сфере высоких технологий Терра-Галлия опережает всех Иных вместе взятых, – отозвалась Ра-шель. – И это не пропаганда, это факт. Если бы мы тешились иллюзиями и закрывали глаза на реальность, выдавая желаемое за действительное, то давно потерпели бы поражение.
Я непроизвольно улыбнулся. Вне всяких сомнений, это была очередная цитата из учебника или какого-нибудь образовательного фильма. На Терре-Галлии умеют воспитывать подрастающее поколение в духе патриотизма, гордости за родину и уверенности в собственных силах. Впрочем, следовало признать, что и для этой гордости, и для уверенности у них были веские основания…
– Ну, хорошо, – сказал Шанкар. – У меня есть предложение. Сейчас мы совершаем скачок к одной из соседних звезд и там, уже в полной безопасности и недосягаемости для чужаков, подумаем над дальнейшим маршрутом. Как вам моя идея, капитан?
Я признал, что идея стоящая, и без лишних проволочек последовал этому совету.
Taken: , 1 6
На выбор дальнейшего маршрута мы потратили немного времени и почти сразу остановились на канале, расположенном от нас всего в двух десятках переходов первого рода, которые обычно именовались просто скачками. Этот канал соединял Скопление Келлера с другим шаровым скоплением, М28 – тоже неосвоенным, но хорошо изученным, поскольку оно находилось почти что в плоскости Галактики. В Скоплении М28 было свыше двухсот исследованных каналов второго рода, и один из них, словно специально созданный для наших целей, вел в середину Рукава Персея, к безымянной звезде с кошмарным каталожным номером USCG 081-366297-504. А там, всего через два скачка, у такой же безымянной звезды с таким же зубодробительным номером имелся исследованный канал к Звезде Дашкова, 175-й Центавра, которая отстояла от Дельты Октанта всего на полторы сотни парсеков.
Звезда Дашкова была тем хороша для нас, что ее единственная планета не годилась для заселения, вдобавок ни одна из систем в радиусе сорока световых лет не была освоена ни людьми, ни другими разумными расами. Так что эта звезда являлась удобным перевалочным пунктом, где мы спокойно могли сориентироваться и решить, по какому из нескольких сотен возможных маршрутов направиться к Терре-Галлии.
Чтобы добраться до нужного нам канала, соединяющего Скопление Келлера с М28, потребовалось неполных семнадцать часов – что, в принципе, не так уж и много для тридцати двух скачков. Сами скачки заняли мизерную часть этого отрезка времени – по две минуты на каждый, а все остальное было потрачено на маневры в дром-зонах и поиски соответствующих каналов первого рода. Но наконец мы добрались до безымянного голубого гиганта, цели нашей серии скачков, и на следующие двое суток ушли в «затяжной прыжок» к Скоплению М28.
Первое, что я сделал после входа в гиперпространство и проверки функционирования всех систем, это передал вахту профессору Агаттияру (которого еще раньше ввел в должность корабельного наблюдателя), а сам ушел спать и заставил поступить так же Арчибальда Ортегу. Бортинженер хоть и продолжал искренне считать, что только мы вдвоем можем сладить с кораблем, тем не менее не стал мне перечить – ведь все эти скачки мы произвели, что называется, на одном дыхании, не делая никаких перерывов, и, разумеется, устали как собаки.
После обычного для меня крепкого семичасового сна я снова принял командование кораблем, а Агаттияра вместе с бодрствовавшими с ним за компанию Шанкаром и Рашелью отправил отдыхать. Рита к тому времени уже спала, но прежде приготовила для нас с Ортегой отличный завтрак, который мы слопали подчистую, не оставив ни единой крошки. Теперь я начинал понимать, почему Арчибальд то и дело бросал на Риту такие жадные взгляды: ему хотелось заполучить девушку не только по причине ее физической привлекательности и не только из-за того, что ее отец был его обожаемым учителем, но также и потому, что она изумительно готовила. Мало того – она любила готовить и вкладывала в это занятие душу. Вот моя бывшая жена с презрением относилась к подобной «рутине», и все восемь лет нашей совместной жизни мы оба довольствовались блюдами автоматического приготовления…
К неописуемой радости бортинженера, я через полчаса уступил ему свой капитанский пост и отправился в кают-компанию, собираясь продолжить знакомство с «Историей контактов». В принципе, я с таким же успехом мог заняться этим и в рубке управления, но решил немного потешить командирские амбиции Ортеги, к тому же у меня был один хитрый план, который, в частности, предусматривал, что через восемь часов я буду занят на вахте…
Так все и случилось. Когда остальные члены экипажа проснулись и позавтракали, я ознакомил их с распоряжением, согласно которому главой трибунала по рассмотрению дела Ахмада Рамана назначался Раджив Шанкар, а заседателями – Свами Агаттияр и Арчибальд Ортега. После чего приказал приступать к судебному разбирательству, а сам принял у Ортеги вахту и таким образом увильнул от присутствия на оном разбирательстве даже в качестве зрителя.
Реакция моих спутников была разной. Двое из них, самые старшие и умудренные опытом (конечно же я имею в виду Шанкара и Агаттияра) ожидали чего-то подобного и отнеслись к этому спокойно, согласившись, что для обвинения вполне достаточно и видеозаписи, сделанной компьютером в рубке управления. Ортега же был неприятно поражен и наградил меня далеким от восхищения взглядом. Рита посмотрела на меня сочувственно и с пониманием, а Рашель, к моему огромному облегчению, приняла все как должное. С ее детской точки зрения, моя давняя дружба с Ахмадом давала мне полное моральное право самоустраниться от решения его судьбы.
Заседание началось немедленно и проходило в столовой. У меня даже не хватило мужества наблюдать за ним по внутренней комм-сети. Лишь однажды я решился вывести на экран картинку из столовой и нарвался как раз на эпизод, когда Ахмад, выступая в собственную защиту, обвинял человечество в целенаправленном геноциде внеземных рас. Я тут же отключился и вновь сосредоточил свое внимание на «Истории контактов» Впрочем, только попытался сосредоточить – но без особого успеха. Я читал строки книги, почти не вникая в их суть, а все мои мысли были заняты совершенно другими проблемами…
И все-таки мой план до конца не сработал. Примерно через полтора часа в рубку вошли Рашель с Ритой, и уже по одному выражению их лиц я понял, что мне не удастся избежать встречи с Ахмадом. Слова Риты полностью подтвердили мои опасения:
– Извини, Стас, но мистер Раман вызывает тебя как свидетеля защиты.
– Мне нечего сказать в его защиту! – выпалил я уже от безнадежности и в то же время поднялся с кресла.
– Однако он вас вызывает, – произнесла Рашель. – По нашим законам вы не можете отказать.
– По нашим тоже, – ответил я, взъерошив льняные волосы девочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– А как же насчет условного сигнала? – вдруг спохватился я.
– Какого еще сигнала?
– Ну, к началу атаки. Если рассуждать логически, то «Заря Свободы», выполнив задание, должна была прилететь в какое-то заранее оговоренное место и сообщить, что все сделано. Или вы думаете иначе?
– Я думаю, что план такой был, но он не являлся обязательным. Как вы сами могли убедиться, при прорыве через охраняемую дром-зону не приходится выбирать путь к бегству – бежишь туда, куда можешь. И разработчики плана вторжения, несомненно, учли возможность того, что крейсер занесет, как вы сами выразились, к черту на кулички. Хотя, конечно, было бы неплохо как можно быстрее добраться до Терры-Галлии и сообщить их правительству, что Махаварша уже готова к освобождению.
Taken: , 1 5
Еще в самом начале прорыва в дром-зону, когда я отдал приказ привести бортовые системы в режим полной готовности к гиперпереходу второго рода, почти во всех помещениях корабля вспыхнули специальные табло с магическим числом «123573, 14» – точным количеством секунд, которые нам предстояло провести в гиперпространстве. Как только мы вошли в канал, цифры на этом табло начали свой обратный бег к нулевой отметке: сотые доли неслись непрерывным потоком, десятые стремительно сменялись, едва различимые глазом, секунды щелкали в унисон с биением сердца, десятки секунд следовали друг за другом с солидной неторопливостью, а сотни (не говоря уж о тысячах, десятках и сотнях тысяч) ползли со скоростью черепахи, порой вызывая у меня приступы легкого раздражения.
Когда на табло появилось число «1000, 00», по всему кораблю, как водится, прозвучала сирена, предупреждающая о том, что до выхода из гиперпространства осталось ровно шестнадцать минут и сорок секунд. Впрочем, для нас это предупреждение было излишним. К тому времени все члены экипажа, кроме несшего свою вахту в машинном отделении Ортеги, уже собрались в рубке управления, нетерпеливо ожидая окончания первого в нашей жизни межзвездного путешествия.
За сто секунд до выхода раздался второй звонок. Бортинженер Арчибальд Ортега доложил о полной готовности к запуску ходовых термоядерных двигателей, а оператор-артиллерист Раджив Шанкар – что все корабельные орудия приведены в боевое состояние. На запрос компьютера, посылать ли позывные, я ответил утвердительно – чем черт не шутит, а вдруг мы, совершив переход наугад, попадем в локальное пространство Терры-Галлии или в одну из тех систем, где находятся их секретные базы. Хотя, конечно, вероятность такого везения была ничтожно мала. Скорее, мы могли нарваться на одну из дром-зон, контролируемых Иными. Но опять же – с бесконечно малой вероятностью.
Наконец прозвучал третий звонок, и компьютер начал голосовой отсчет последних десяти секунд. У меня мелькнула было мысль заставить его заткнуться, но я решил не отвлекаться, целиком сосредоточив свое внимание на тактическом дисплее. Если после выхода из канала мы попадем в критическую ситуацию – например, вблизи массивного космического тела вроде планеты или в гуще врагов, – придется немедленно совершать маневры, чтобы избежать катастрофы. С этой же целью Шанкар напялил на свою голову ментошлем, чтобы при необходимости без всяких проволочек открыть по противнику огонь.
Едва все цифры на табло обнулились, многоцветное полыхание за прозрачной стеной рубки исчезло, и вместо него возникла густая россыпь звезд на черном бархате космического пространства. Их было почти так же много, как в окрестностях Махаварши. Почти – но не совсем.
Тактический дисплей выдал отчет бортового компьютера, из коего следовало, что никаких массивных космических тел или объектов искусственного происхождения вблизи точки выхода не обнаружено. Немного расслабившись, я перевел взгляд на обзорные экраны и на одном из них увидел небольшой красный диск звезды, вокруг которой обращалась дром-зона.
Шанкар снял ментошлем (рановато, по моему мнению) и рукавом комбинезона вытер вспотевший лоб.
– Все в порядке, – произнес он. – Похоже, нас занесло не так уж и далеко. Мы по-прежнему где-то в центральной части Галактики.
– Сомневаюсь, – сказал я. – Здесь что-то не так.
– Что именно?
– При таком количестве ярких звезд маловато тусклых, далеких, – объяснил я. – Да и вон та большая туманность мне что-то напоминает… Ах, черт! Теперь понятно! – И я приказал компьютеру убрать все светящиеся объекты ярче третьей звездной величины.
Фильтры в прозрачной стене рубки сработали мгновенно, все яркие звезды исчезли, и теперь уже ничто не мешало нам созерцать восхитительное зрелище – раскинувшуюся перед нами Галактику с четырьмя спиральными, закрученными против часовой стрелки рукавами. Она была повернута к нам почти перпендикулярно своей плоскости, а ее угловой размер, как я прикинул на глаз, составлял около девяноста градусов. Следовательно, нас разделяло расстояние порядка 15-20 тысяч парсеков.
Я услышал рядом с собой восхищенный вздох. Это была Рита, для которой не нашлось места за пультами и которая скромно наблюдала за происходящим, сидя на откидном стуле у дальней стены рубки. При виде Галактики девушка не удержалась, вскочила со своего места и подбежала к центральному пульту. Сейчас она стояла возле моего кресла, вцепившись пальцами в подлокотник, а на ее симпатичном смуглом лице был написан восторг вперемежку со страхом – страхом перед таким огромным расстоянием от дома.
Рашель с Агаттияром отреагировали на увиденное более сдержанно – однако и они были поражены Профессор отчасти разделял и восторг, и страх своей дочери; зато во взгляде Рашели читалось безграничное, ничем не омраченное восхищение. Она была дочерью свободного, непокоренного мира, она с ранних лет привыкла думать о межзвездных путешествиях, как о чем-то естественном и доступном для человека, поэтому ее совсем не пугала бездна космических расстояний. Она просто наслаждалась увиденным – со всей своей милой детской непосредственностью.
Покрытое густой сеткой морщин лицо Шанкара, как обычно, не выражало никаких эмоций, но глаза его пылали огнем.
– Я всегда мечтал увидеть ее… всю Галактику перед собой. Именно такую – ни крупнее и ни мельче. Чтобы мог обхватить ее руками… – Старик резко повернулся ко мне. – Браво, капитан! Приветствую ваш выбор канала. Пусть теперь нам придется сделать еще один прыжок наугад, но я об этом совсем не жалею. Я увидел Галактику со стороны, и теперь мне остается одно – увидеть свободной Махаваршу. А тогда уже можно и умереть…
– Где мы? – спросила Рита, не отрывая завороженного взгляда от обзорной стены.
– По-видимому, в одном из блуждающих шаровых скоплений, – ответил ей Агаттияр. – Они вроде как спутники нашей Галактики и насчитывают от нескольких десятков до нескольких сотен тысяч звезд. Судя по всему, это очень крупное и плотное скопление, а мы попали почти в самый его центр.
Как бы в подтверждение слов профессора бортовой компьютер, закончив расчеты нашего местонахождения, выдал на тактический дисплей все необходимые сведения. Вопреки моим ожиданиям это шаровое скопление имело не только свой каталожный номер, но также и собственное название – Скопление Келлера, по имени капитана исследовательского корабля, который открыл к нему путь, совершая наугад «затяжные прыжки» (так на профессиональном сленге космолетчиков назывались гиперпереходы второго рода). Это произошло еще семь столетий назад, однако с тех пор Скопление Келлера, подобно многим другим шаровым скоплениям, так и не было освоено. Людям и другим разумным расам вполне хватало звезд в самой Галактике и в обоих Магеллановых Облаках, а подобные маленькие островки, отрезанные от всего остального мира, никого особо не прельщали.
– Так это же вообще здорово! – заявил Шанкар, ознакомившись с полученной информацией. – Здесь есть исследованные каналы, ведущие к Галактике. Их целых пять штук: два из них разведал сам Келлер по пути сюда и обратно, а остальные проложили последующие научные экспедиции.
– Пользоваться ими небезопасно, – заметил как всегда осторожный Агаттияр. – Если один из патрулей чужаков последовал за нами, то он, оказавшись здесь и обнаружив, куда мы попали, немедленно вернется обратно и сообщит обо этом своим.
– Ну и что? – беззаботно пожал плечами Шанкар. – Думаешь, они сразу бросятся перекрывать все эти пять каналов? Глупости, Свами! Во-первых, можно подумать, что им больше нечего делать, кроме как посылать эскадры в разные концы Галактики, к глухим необитаемым системам. А во-вторых, они попросту не успеют… Да, кстати, капитан, сколько времени мы провели в канале? По галактическому отсчету, разумеется.
Я сделал запрос компьютеру, и тот, уже располагая координатами точек входа и выхода, ввел в уравнение график мощности работы резонансного генератора и выдал результат: около шести с половиной часов.
– Ну вот, – подытожил Шанкар. – Вряд ли какой-нибудь из патрулей имеет такой мощный генератор. Хорошо, если он появится здесь суток через двое. А мы к тому времени уже затеряемся в Галактике. Ведь у нас достаточно энергии, чтобы произвести еще один такой быстрый переход, не так ли?
– Вполне, – ответил я. – И даже не один. Это отличное судно – быстроходное, высокоманевренное, а его реакторы очень экономно расходуют дейтерии. По всем своим параметрам оно значительно превосходит те корабли, что были в распоряжении человечества в довоенное время. Никогда бы не подумал, что за сто лет усилиями всего лишь одной планеты можно сделать такой мощный прорыв в науке и технике.
– В сфере высоких технологий Терра-Галлия опережает всех Иных вместе взятых, – отозвалась Ра-шель. – И это не пропаганда, это факт. Если бы мы тешились иллюзиями и закрывали глаза на реальность, выдавая желаемое за действительное, то давно потерпели бы поражение.
Я непроизвольно улыбнулся. Вне всяких сомнений, это была очередная цитата из учебника или какого-нибудь образовательного фильма. На Терре-Галлии умеют воспитывать подрастающее поколение в духе патриотизма, гордости за родину и уверенности в собственных силах. Впрочем, следовало признать, что и для этой гордости, и для уверенности у них были веские основания…
– Ну, хорошо, – сказал Шанкар. – У меня есть предложение. Сейчас мы совершаем скачок к одной из соседних звезд и там, уже в полной безопасности и недосягаемости для чужаков, подумаем над дальнейшим маршрутом. Как вам моя идея, капитан?
Я признал, что идея стоящая, и без лишних проволочек последовал этому совету.
Taken: , 1 6
На выбор дальнейшего маршрута мы потратили немного времени и почти сразу остановились на канале, расположенном от нас всего в двух десятках переходов первого рода, которые обычно именовались просто скачками. Этот канал соединял Скопление Келлера с другим шаровым скоплением, М28 – тоже неосвоенным, но хорошо изученным, поскольку оно находилось почти что в плоскости Галактики. В Скоплении М28 было свыше двухсот исследованных каналов второго рода, и один из них, словно специально созданный для наших целей, вел в середину Рукава Персея, к безымянной звезде с кошмарным каталожным номером USCG 081-366297-504. А там, всего через два скачка, у такой же безымянной звезды с таким же зубодробительным номером имелся исследованный канал к Звезде Дашкова, 175-й Центавра, которая отстояла от Дельты Октанта всего на полторы сотни парсеков.
Звезда Дашкова была тем хороша для нас, что ее единственная планета не годилась для заселения, вдобавок ни одна из систем в радиусе сорока световых лет не была освоена ни людьми, ни другими разумными расами. Так что эта звезда являлась удобным перевалочным пунктом, где мы спокойно могли сориентироваться и решить, по какому из нескольких сотен возможных маршрутов направиться к Терре-Галлии.
Чтобы добраться до нужного нам канала, соединяющего Скопление Келлера с М28, потребовалось неполных семнадцать часов – что, в принципе, не так уж и много для тридцати двух скачков. Сами скачки заняли мизерную часть этого отрезка времени – по две минуты на каждый, а все остальное было потрачено на маневры в дром-зонах и поиски соответствующих каналов первого рода. Но наконец мы добрались до безымянного голубого гиганта, цели нашей серии скачков, и на следующие двое суток ушли в «затяжной прыжок» к Скоплению М28.
Первое, что я сделал после входа в гиперпространство и проверки функционирования всех систем, это передал вахту профессору Агаттияру (которого еще раньше ввел в должность корабельного наблюдателя), а сам ушел спать и заставил поступить так же Арчибальда Ортегу. Бортинженер хоть и продолжал искренне считать, что только мы вдвоем можем сладить с кораблем, тем не менее не стал мне перечить – ведь все эти скачки мы произвели, что называется, на одном дыхании, не делая никаких перерывов, и, разумеется, устали как собаки.
После обычного для меня крепкого семичасового сна я снова принял командование кораблем, а Агаттияра вместе с бодрствовавшими с ним за компанию Шанкаром и Рашелью отправил отдыхать. Рита к тому времени уже спала, но прежде приготовила для нас с Ортегой отличный завтрак, который мы слопали подчистую, не оставив ни единой крошки. Теперь я начинал понимать, почему Арчибальд то и дело бросал на Риту такие жадные взгляды: ему хотелось заполучить девушку не только по причине ее физической привлекательности и не только из-за того, что ее отец был его обожаемым учителем, но также и потому, что она изумительно готовила. Мало того – она любила готовить и вкладывала в это занятие душу. Вот моя бывшая жена с презрением относилась к подобной «рутине», и все восемь лет нашей совместной жизни мы оба довольствовались блюдами автоматического приготовления…
К неописуемой радости бортинженера, я через полчаса уступил ему свой капитанский пост и отправился в кают-компанию, собираясь продолжить знакомство с «Историей контактов». В принципе, я с таким же успехом мог заняться этим и в рубке управления, но решил немного потешить командирские амбиции Ортеги, к тому же у меня был один хитрый план, который, в частности, предусматривал, что через восемь часов я буду занят на вахте…
Так все и случилось. Когда остальные члены экипажа проснулись и позавтракали, я ознакомил их с распоряжением, согласно которому главой трибунала по рассмотрению дела Ахмада Рамана назначался Раджив Шанкар, а заседателями – Свами Агаттияр и Арчибальд Ортега. После чего приказал приступать к судебному разбирательству, а сам принял у Ортеги вахту и таким образом увильнул от присутствия на оном разбирательстве даже в качестве зрителя.
Реакция моих спутников была разной. Двое из них, самые старшие и умудренные опытом (конечно же я имею в виду Шанкара и Агаттияра) ожидали чего-то подобного и отнеслись к этому спокойно, согласившись, что для обвинения вполне достаточно и видеозаписи, сделанной компьютером в рубке управления. Ортега же был неприятно поражен и наградил меня далеким от восхищения взглядом. Рита посмотрела на меня сочувственно и с пониманием, а Рашель, к моему огромному облегчению, приняла все как должное. С ее детской точки зрения, моя давняя дружба с Ахмадом давала мне полное моральное право самоустраниться от решения его судьбы.
Заседание началось немедленно и проходило в столовой. У меня даже не хватило мужества наблюдать за ним по внутренней комм-сети. Лишь однажды я решился вывести на экран картинку из столовой и нарвался как раз на эпизод, когда Ахмад, выступая в собственную защиту, обвинял человечество в целенаправленном геноциде внеземных рас. Я тут же отключился и вновь сосредоточил свое внимание на «Истории контактов» Впрочем, только попытался сосредоточить – но без особого успеха. Я читал строки книги, почти не вникая в их суть, а все мои мысли были заняты совершенно другими проблемами…
И все-таки мой план до конца не сработал. Примерно через полтора часа в рубку вошли Рашель с Ритой, и уже по одному выражению их лиц я понял, что мне не удастся избежать встречи с Ахмадом. Слова Риты полностью подтвердили мои опасения:
– Извини, Стас, но мистер Раман вызывает тебя как свидетеля защиты.
– Мне нечего сказать в его защиту! – выпалил я уже от безнадежности и в то же время поднялся с кресла.
– Однако он вас вызывает, – произнесла Рашель. – По нашим законам вы не можете отказать.
– По нашим тоже, – ответил я, взъерошив льняные волосы девочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34