" Если по Марксу выходит иначе, значит "мы
никакие не марксисты, большевики мы российские, вот что". К этим воспо-
минаниям о спорах середины 20-х годов Петров прибавляет: "сегодня не мо-
гу не подумать: теория о построении социализма в отдельной стране - не
просто сталинская выдумка". Совершенно правильно! Она безошибочно выра-
жала настроения бюрократии: говоря о победе социализма, она понимала под
этим свою собственную победу.
В обоснование разрыва с марксистской традицией интернационализма Ста-
лин имел неосторожность сослаться на то, что Марксу и Энгельсу неизвес-
тен был закон... неравномерного развития капитализма, впервые будто бы
открытый Лениным. В каталоге идейных курьезов это утверждение должно, по
праву, занять одно из первых мест. Неравномерность развития проходит че-
рез всю историю человечества, особенно же через историю капитализма. Мо-
лодой русский историк и экономист Солнцев, человек исключительных даро-
ваний и нравственных качеств, замученный на смерть в тюрьмах советской
бюрократии за принадлежность к левой оппозиции, дал в 1926 г. превосход-
ную теоретическую справку о законе неравномерного развития у Маркса: ра-
зумеется, она не могла быть напечатана в Советском Союзе. Под запрет по-
пала также, но по соображениям противоположного порядка, работа давно
уже умершего и забытого немецкого социал-демократа Фольмара, который еще
в 1878 г. развивал перспективу "изолированного социалистического госу-
дарства" - не для России, а для Германии - со ссылкой на неизвестный
будто бы до Ленина "закон" неравномерного развития.
"Социализм безусловно предполагает экономически развитые отношения, -
писал Георг Фольмар, - и если бы дело ограничилось только ими, он должен
был бы быть наиболее могущественным там, где хозяйственное развитие наи-
выше. Но дело ни в каком случае не обстоит так. Англия несомненно эконо-
мически наиболее развитая страна; тем не менее социализм, как мы видим,
играет в ней весьма второстепенную роль, тогда как в экономически менее
развитой Германии он представляет сейчас уже такую силу, что все старое
общество не чувствует себя более прочным"... Ссылаясь на множественность
исторических факторов, определяющих ход событий, Фольмар продолжает:
"ясно, что при взаимодействии столь многочисленных сил развитие какого
бы то ни было общечеловеческого движения не могло и не может быть одина-
ковым, в отношении времени и формы, хотя бы в двух странах, не говоря
уже обо всех... Тому же закону подлежит и социализм... Предположение
единовременной победы социализма во всех культурных странах является на-
чисто исключенным, равно как, и по тем же причинам, и предположение, что
примеру социалистически организованного государства неизбежно тотчас же
последуют остальные цивилизованные государства... Таким образом - заклю-
чает Фольмар - мы приходим к изолированному социалистическому госу-
дарству, относительно которого я, как надеюсь, доказал, что оно является
хотя и не единственной возможностью, но наибольшей вероятностью". В этой
работе, написанной, когда Ленину было 8 лет, закону неравномерного раз-
вития дается гораздо более правильное истолкование, чем то, какое мы на-
ходим у советских эпигонов, начиная с осени 1924 года. Надо впрочем от-
метить, что в этой части своего исследования Фольмар, весьма второсте-
пенный теоретик, только пересказывает мысли того самого Энгельса, кото-
рому будто бы оставался "неизвестен" закон неравномерности развития ка-
питализма.
"Изолированное социалистическое государство" из исторической гипотезы
стало фактом, правда, не в Германии, а в России. Но факт изолированности
и есть как раз выражение относительной силы мирового капитализма, отно-
сительной слабости социализма. От изолированного "социалистического" го-
сударства до социалистического общества, навсегда покончившего с госу-
дарством, остается большой исторический путь, который как раз и совпада-
ет с путем международной революции.
Беатриса и Сидней Веббы уверяют нас, с своей стороны, что Маркс и Эн-
гельс только потому не верили в возможность построения изолированного
социалистического общества, что им не снилось (neither Marx nor Engels
had ever dreamt) такое могучее орудие, как монополия внешней торговли.
Нельзя без неловкости за престарелых авторов читать эти строки. Огосу-
дарствление торговых банков и компаний, железных дорог и торгового флота
является такой же необходимой мерой социалистической революции, как и
национализация средств производства, в том числе и экспортных отраслей
промышленности. Монополия внешней торговли есть не что иное, как сосре-
доточение в руках государства материальных средств экспорта и импорта.
Сказать, что Марксу и Энгельсу "не снилась" монополия внешней торговли,
значит сказать, что им не снилась социалистическая революция. В доверше-
ние беды в работе того же Фольмара монополия внешней торговли выдвигает-
ся, и вполне справедливо, как одно из важнейших орудий "изолированного
социалистического государства". Маркс и Энгельс должны были бы, следова-
тельно, узнать об этом секрете от Фольмара, если б сам он не узнал о нем
раньше от них.
"Теория" социализма в отдельной стране, самим Сталиным нигде, кстати
сказать, не изложенная и не обоснованная, сводилась к той достаточно
бесплодной внеисторической мысли, что, благодаря естественным богатствам
страны, социалистическое общество может быть построено в географических
границах СССР. С таким же успехом можно утверждать, что социализм мог бы
победить и в том случае, если б население земного шара было в 12 раз
меньше нынешнего. На самом деле, однако, новая теория стремилась ввести
в общественное сознание более конкретную систему взглядов, именно: рево-
люция завершена окончательно; социальные противоречия будут непрерывно
смягчаться; кулак будет незаметно врастать в социализм; развитие в це-
лом, независимо от событий внешнего мира, сохранит мирный и планомерный
характер. Бухарин, пытавшийся обосновать новую теорию, провозглашал не-
зыблемо доказанным, "что из-за классовых различий внутри нашей страны,
из-за нашей технической отсталости мы не погибнем, что мы можем строить
социализм даже на этой нищенской технической базе, что этот рост социа-
лиизложенная и не обоснованная, сводилась к той достаточно бесплодной
внеисторической мысли, что, благодаря естественным богатствам страны,
социалистическое общество может быть построено в географических границах
СССР. С таким же успехом можно утверждать, что социализм мог бы победить
и в том случае, если б население земного шара было в 12 раз меньше ны-
нешнего. На самом деле, однако, новая теория стремилась ввести в общест-
венное сознание более конкре
В апреле 1926 г. левой оппозицией внесена была на пленум ЦК следующая
поправка против теории черепашьего шага: "Было бы в корне неправильно
думать, будто к социализму можно идти произвольным темпом, находясь в
капиталистическом окружении. Дальнейшее продвижение к социализму будет
обеспечено лишь при том условии, если расстояние, отделяющее нашу про-
мышленность от передовой капиталистической... будет явно и осязательно
уменьшаться, а не возрастать". Сталин с полным основатеории черепашьего
шага: "Было бы в корне неправильно думать, будто к социализму можно идти
произвольным темпом, находясь в капиталистическом окружении. Дальнейшее
продвижение к социализму будет обеспечено лишь при том условии, если
расстояние, отделяющее нашу промышленность от передовой капиталистичес-
кой... будет явно и осязательно уменьшаться, а не возрастать". Сталин с
полным основанием объявил эту поправку "замаскированной" атакой на тео-
рию социализма в
Но иллюзия социализма, который черепашьим темпом строится на нищенс-
кой базе, в окружении могущественных врагов, недолго продержалась под
ударами критики. В ноябре того же года XV партийная конференция, без ма-
лейшей подготовки в печати, признала необходимым "в относительно (?) ми-
нимальный исторический срок нагнать, а затем и превзойти уровень индуст-
риального развития передовых капиталистических стран". Левая оппозиция
во всяком случае оказалась "превзойдена". Но выдвигая лозунг: догнать и
перегнать весь мир "в минимальный срок", вчерашние теоретики черепашьего
шага попадали в плен к тому самому "международному фактору", к которому
советская бюрократия относится с суеверным страхом. Так, на протяжении
восьми месяцев ликвидирована была чистая версия сталинской теории.
Социализм неминуемо должен будет "перегнать" капитализм во всех об-
ластях, писала Левая оппозиция в нелегально распространявшемся ею в мар-
те 1927 г. документе. "Но сейчас речь идет не об отношении социализма к
капитализму а об экономическом развитии СССР по отношению к Германии,
Англии и Соединенным Штатам. Что следует понимать под словами: "мини-
мальный исторический срок"? В течение ряда ближайших пятилеток мы далеко
еще не достигнем уровня передовых стран Запада. Что же за это время про-
изойдет с капиталистическим миром?.. Если допускать возможность его но-
вого расцвета, охватывающего десятки лет, тогда жалкой пошлостью будут
речи о социализме в нашей отсталой стране; тогда надо будет сказать, что
мы ошиблись в оценке всей эпохи, как эпохи капиталистического загнива-
ния; тогда Советская республика оказалась бы вторым, после Коммуны, опы-
том диктатуры пролетариата, более широким и плодотворным, но только опы-
том... Имеются ли, однако, какие либо серьезные основания для такой ре-
шительной переоценки всей нашей эпохи и смысла Октябрьской революции,
как звена международной? Нет!.. Завершая, в большей или меньшей степени,
свой восстановительный период (после войны)... капиталистические страны
восстанавливают, притом в несравненно более остром, чем до войны, виде,
все свои старые противоречия, внутренние и международные. Это и есть ос-
нова пролетарской революции. То, что мы строим социализм, есть факт. Но
не меньшим, а большим фактом, поскольку целое вообще больше части, явля-
ется подготовка европейской и мировой революции. Часть сможет победить
только совместно с целым... Европейскому пролетариату на разбег для зах-
вата власти нужен гораздо более короткий срок, чем нам для того, чтобы
технически сравняться с Европой и Америкой... Нам нужно тем временем
систематически сокращать расстояние, отделяющее нашу производительность
труда от мировой. Чем больше продвинемся вперед, тем менее опасна для
нас возможная интервенция дешевых цен, а, следовательно, и военная ин-
тервенция... Чем выше поднимем жизненный уровень рабочих и крестьян, тем
вернее ускорим пролетарскую революцию в Европе, тем скорее эта революция
обогатит нас мировой техникой, тем вернее и полнее пойдет наше социалис-
тическое строительство, как часть европейского и мирового". Этот доку-
мент, как и другие, остался без реплики, если не считать репликой исклю-
чения из партии и аресты.
Вслед за отказом от идеи черепашьего темпа пришлось отказаться и от
связанной с нею идеи врастания кулака в социализм. Административный
разгром кулачества дал, однако, теории социализма в отдельной стране но-
вое питание: раз классы "в основном" уничтожены, значит социализм "в ос-
новном" осуществлен (1931 г.). В сущности этим реставрировалась концеп-
ция социалистического общества "на нищенской базе". Именно в те дни, как
мы помним, официозный журналист объяснял, что отсутствие молока для де-
тей объясняется недостатком коров, а вовсе не недостатками социалисти-
ческой системы.
Забота о производительности труда не позволила, однако, надолго за-
держиваться на успокоительных формулах 1931 года, которые должны были
служить моральным удовлетворением за опустошения сплошной коллективиза-
ции. "Некоторые думают, - неожиданно заявил Сталин в связи со стахановс-
ким движением, - что социализм можно укрепить путем некоторого матери-
ального поравнения людей на базе бедняцкой жизни. Это неверно... На са-
мом деле социализм может победить только на базе высокой производи-
тельности труда, более высокой, чем при капитализме". Совершенно пра-
вильно! Однако, в то же самое время новая программа Комсомола, принятая
в апреле 1936 г., на том самом съезде, который отнял у Комсомола послед-
ние остатки политических прав, определяет социальный характер СССР сле-
дующими категорическими словами: "Все народное хозяйство страны стало
социалистическим". Никто не заботится о согласовании этих противоречащих
друг другу концепций. Каждая из них пускается в оборот в зависимости от
потребностей момента. Критиковать все равно никто не посмеет.
Самую необходимость новой программы комсомольский докладчик мотивиро-
вал следующими словами: "в старой программе содержится глубоко ошибоч-
ное, утверждение о том, что Россия "может прийти к социализму лишь через
мировую пролетарскую революцию". Этот пункт программы в корне неправи-
лен: в нем нашли отражение троцкистские взгляды", т.е. те самые, которых
Сталин защищал еще в апреле 1924 г. Остается во всяком случае необъясни-
мым, каким образом программа, написанная в 1921 г. Бухариным и тщательно
проверенная Политбюро, с участием Ленина, оказалась через 15 лет "троц-
кистской" и потребовала пересмотра в прямо противоположном направлении!
Но логические доводы бессильны там, где дело идет об интересах. Завоевав
независимость от пролетариата собственной страны, бюрократия не может
признать зависимость СССР от мирового пролетариата.
Закон неравномерности привел к тому, что противоречие между техникой
и имущественными отношениями капитализма разорвало самое слабое звено
мировой цепи. Отсталый русский капитализм первым поплатился за несостоя-
тельность мирового капитализма. Закон неравномерного развития дополняет-
ся, на всем протяжении истории, законом развития. Крушение буржуазии в
России привело к пролетарской диктатуре, т.е. к скачку отсталой страны
вперед по сравнению с передовыми странами. Однако, установление социа-
листических форм собственности в отсталой стране натолкнулось на недос-
таточный уровень техники и культуры. Родившись сама из противоречия меж-
ду высокими мировыми производительными силами и капиталистической
собственностью, Октябрьская революция породила, в свою очередь, противо-
речие между низкими национальными производительными силами и социалисти-
ческой собственностью.
Изолированность Советского Союза не имела, правда, непосредственно
тех грозных последствий, каких можно было опасаться: капиталистический
мир оказался слишком дезорганизован и парализован, чтоб обнаружить в
полной мере свое потенциальное могущество. "Передышка" получилась более
длительная, чем позволял надеяться критический оптимизм. Однако, изоли-
рованность и невозможность пользоваться ресурсами мирового хозяйства,
хотя бы на капиталистических началах, (размеры внешней торговли снизи-
лись с 1913 года в 4-5 раз) влекли за собою, наряду с огромными расхода-
ми на военную оборону, крайне невыгодное распределение производительных
сил и медленный подъем жизненного уровня масс. Но наиболее злокачествен-
ным продуктом изолированности и отсталости является спрут бюрократизма.
Юридические и политические нормы, заложенные революцией, оказывают, с
одной стороны, прогрессивное воздействие на отсталое хозяйство, с другой
- сами испытывают принижающее влияние отсталости. Чем дольше СССР оста-
ется в капиталистическом окружении, тем глубже заходит процесс перерож-
дения общественных тканей. Дальнейшая изолированность должна была бы не-
минуемо завершиться не национальным коммунизмом, а реставрацией капита-
лизма.
Если буржуазия не может мирно врасти в социалистическую демократию,
то и социалистическое государство не может мирно врасти в мировую капи-
талистическую систему. В порядке исторического дня стоит не мирное соци-
алистическое развитие "отдельной страны", а долгая серия мировых потря-
сений: войн и революций. Потрясения неизбежны и во внутренней жизни
СССР. Если бюрократии пришлось в борьбе за плановое хозяйство раскулачи-
вать кулака, то рабочему классу придется в борьбе за социализм разбюрок-
ратить бюрократию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
никакие не марксисты, большевики мы российские, вот что". К этим воспо-
минаниям о спорах середины 20-х годов Петров прибавляет: "сегодня не мо-
гу не подумать: теория о построении социализма в отдельной стране - не
просто сталинская выдумка". Совершенно правильно! Она безошибочно выра-
жала настроения бюрократии: говоря о победе социализма, она понимала под
этим свою собственную победу.
В обоснование разрыва с марксистской традицией интернационализма Ста-
лин имел неосторожность сослаться на то, что Марксу и Энгельсу неизвес-
тен был закон... неравномерного развития капитализма, впервые будто бы
открытый Лениным. В каталоге идейных курьезов это утверждение должно, по
праву, занять одно из первых мест. Неравномерность развития проходит че-
рез всю историю человечества, особенно же через историю капитализма. Мо-
лодой русский историк и экономист Солнцев, человек исключительных даро-
ваний и нравственных качеств, замученный на смерть в тюрьмах советской
бюрократии за принадлежность к левой оппозиции, дал в 1926 г. превосход-
ную теоретическую справку о законе неравномерного развития у Маркса: ра-
зумеется, она не могла быть напечатана в Советском Союзе. Под запрет по-
пала также, но по соображениям противоположного порядка, работа давно
уже умершего и забытого немецкого социал-демократа Фольмара, который еще
в 1878 г. развивал перспективу "изолированного социалистического госу-
дарства" - не для России, а для Германии - со ссылкой на неизвестный
будто бы до Ленина "закон" неравномерного развития.
"Социализм безусловно предполагает экономически развитые отношения, -
писал Георг Фольмар, - и если бы дело ограничилось только ими, он должен
был бы быть наиболее могущественным там, где хозяйственное развитие наи-
выше. Но дело ни в каком случае не обстоит так. Англия несомненно эконо-
мически наиболее развитая страна; тем не менее социализм, как мы видим,
играет в ней весьма второстепенную роль, тогда как в экономически менее
развитой Германии он представляет сейчас уже такую силу, что все старое
общество не чувствует себя более прочным"... Ссылаясь на множественность
исторических факторов, определяющих ход событий, Фольмар продолжает:
"ясно, что при взаимодействии столь многочисленных сил развитие какого
бы то ни было общечеловеческого движения не могло и не может быть одина-
ковым, в отношении времени и формы, хотя бы в двух странах, не говоря
уже обо всех... Тому же закону подлежит и социализм... Предположение
единовременной победы социализма во всех культурных странах является на-
чисто исключенным, равно как, и по тем же причинам, и предположение, что
примеру социалистически организованного государства неизбежно тотчас же
последуют остальные цивилизованные государства... Таким образом - заклю-
чает Фольмар - мы приходим к изолированному социалистическому госу-
дарству, относительно которого я, как надеюсь, доказал, что оно является
хотя и не единственной возможностью, но наибольшей вероятностью". В этой
работе, написанной, когда Ленину было 8 лет, закону неравномерного раз-
вития дается гораздо более правильное истолкование, чем то, какое мы на-
ходим у советских эпигонов, начиная с осени 1924 года. Надо впрочем от-
метить, что в этой части своего исследования Фольмар, весьма второсте-
пенный теоретик, только пересказывает мысли того самого Энгельса, кото-
рому будто бы оставался "неизвестен" закон неравномерности развития ка-
питализма.
"Изолированное социалистическое государство" из исторической гипотезы
стало фактом, правда, не в Германии, а в России. Но факт изолированности
и есть как раз выражение относительной силы мирового капитализма, отно-
сительной слабости социализма. От изолированного "социалистического" го-
сударства до социалистического общества, навсегда покончившего с госу-
дарством, остается большой исторический путь, который как раз и совпада-
ет с путем международной революции.
Беатриса и Сидней Веббы уверяют нас, с своей стороны, что Маркс и Эн-
гельс только потому не верили в возможность построения изолированного
социалистического общества, что им не снилось (neither Marx nor Engels
had ever dreamt) такое могучее орудие, как монополия внешней торговли.
Нельзя без неловкости за престарелых авторов читать эти строки. Огосу-
дарствление торговых банков и компаний, железных дорог и торгового флота
является такой же необходимой мерой социалистической революции, как и
национализация средств производства, в том числе и экспортных отраслей
промышленности. Монополия внешней торговли есть не что иное, как сосре-
доточение в руках государства материальных средств экспорта и импорта.
Сказать, что Марксу и Энгельсу "не снилась" монополия внешней торговли,
значит сказать, что им не снилась социалистическая революция. В доверше-
ние беды в работе того же Фольмара монополия внешней торговли выдвигает-
ся, и вполне справедливо, как одно из важнейших орудий "изолированного
социалистического государства". Маркс и Энгельс должны были бы, следова-
тельно, узнать об этом секрете от Фольмара, если б сам он не узнал о нем
раньше от них.
"Теория" социализма в отдельной стране, самим Сталиным нигде, кстати
сказать, не изложенная и не обоснованная, сводилась к той достаточно
бесплодной внеисторической мысли, что, благодаря естественным богатствам
страны, социалистическое общество может быть построено в географических
границах СССР. С таким же успехом можно утверждать, что социализм мог бы
победить и в том случае, если б население земного шара было в 12 раз
меньше нынешнего. На самом деле, однако, новая теория стремилась ввести
в общественное сознание более конкретную систему взглядов, именно: рево-
люция завершена окончательно; социальные противоречия будут непрерывно
смягчаться; кулак будет незаметно врастать в социализм; развитие в це-
лом, независимо от событий внешнего мира, сохранит мирный и планомерный
характер. Бухарин, пытавшийся обосновать новую теорию, провозглашал не-
зыблемо доказанным, "что из-за классовых различий внутри нашей страны,
из-за нашей технической отсталости мы не погибнем, что мы можем строить
социализм даже на этой нищенской технической базе, что этот рост социа-
лиизложенная и не обоснованная, сводилась к той достаточно бесплодной
внеисторической мысли, что, благодаря естественным богатствам страны,
социалистическое общество может быть построено в географических границах
СССР. С таким же успехом можно утверждать, что социализм мог бы победить
и в том случае, если б население земного шара было в 12 раз меньше ны-
нешнего. На самом деле, однако, новая теория стремилась ввести в общест-
венное сознание более конкре
В апреле 1926 г. левой оппозицией внесена была на пленум ЦК следующая
поправка против теории черепашьего шага: "Было бы в корне неправильно
думать, будто к социализму можно идти произвольным темпом, находясь в
капиталистическом окружении. Дальнейшее продвижение к социализму будет
обеспечено лишь при том условии, если расстояние, отделяющее нашу про-
мышленность от передовой капиталистической... будет явно и осязательно
уменьшаться, а не возрастать". Сталин с полным основатеории черепашьего
шага: "Было бы в корне неправильно думать, будто к социализму можно идти
произвольным темпом, находясь в капиталистическом окружении. Дальнейшее
продвижение к социализму будет обеспечено лишь при том условии, если
расстояние, отделяющее нашу промышленность от передовой капиталистичес-
кой... будет явно и осязательно уменьшаться, а не возрастать". Сталин с
полным основанием объявил эту поправку "замаскированной" атакой на тео-
рию социализма в
Но иллюзия социализма, который черепашьим темпом строится на нищенс-
кой базе, в окружении могущественных врагов, недолго продержалась под
ударами критики. В ноябре того же года XV партийная конференция, без ма-
лейшей подготовки в печати, признала необходимым "в относительно (?) ми-
нимальный исторический срок нагнать, а затем и превзойти уровень индуст-
риального развития передовых капиталистических стран". Левая оппозиция
во всяком случае оказалась "превзойдена". Но выдвигая лозунг: догнать и
перегнать весь мир "в минимальный срок", вчерашние теоретики черепашьего
шага попадали в плен к тому самому "международному фактору", к которому
советская бюрократия относится с суеверным страхом. Так, на протяжении
восьми месяцев ликвидирована была чистая версия сталинской теории.
Социализм неминуемо должен будет "перегнать" капитализм во всех об-
ластях, писала Левая оппозиция в нелегально распространявшемся ею в мар-
те 1927 г. документе. "Но сейчас речь идет не об отношении социализма к
капитализму а об экономическом развитии СССР по отношению к Германии,
Англии и Соединенным Штатам. Что следует понимать под словами: "мини-
мальный исторический срок"? В течение ряда ближайших пятилеток мы далеко
еще не достигнем уровня передовых стран Запада. Что же за это время про-
изойдет с капиталистическим миром?.. Если допускать возможность его но-
вого расцвета, охватывающего десятки лет, тогда жалкой пошлостью будут
речи о социализме в нашей отсталой стране; тогда надо будет сказать, что
мы ошиблись в оценке всей эпохи, как эпохи капиталистического загнива-
ния; тогда Советская республика оказалась бы вторым, после Коммуны, опы-
том диктатуры пролетариата, более широким и плодотворным, но только опы-
том... Имеются ли, однако, какие либо серьезные основания для такой ре-
шительной переоценки всей нашей эпохи и смысла Октябрьской революции,
как звена международной? Нет!.. Завершая, в большей или меньшей степени,
свой восстановительный период (после войны)... капиталистические страны
восстанавливают, притом в несравненно более остром, чем до войны, виде,
все свои старые противоречия, внутренние и международные. Это и есть ос-
нова пролетарской революции. То, что мы строим социализм, есть факт. Но
не меньшим, а большим фактом, поскольку целое вообще больше части, явля-
ется подготовка европейской и мировой революции. Часть сможет победить
только совместно с целым... Европейскому пролетариату на разбег для зах-
вата власти нужен гораздо более короткий срок, чем нам для того, чтобы
технически сравняться с Европой и Америкой... Нам нужно тем временем
систематически сокращать расстояние, отделяющее нашу производительность
труда от мировой. Чем больше продвинемся вперед, тем менее опасна для
нас возможная интервенция дешевых цен, а, следовательно, и военная ин-
тервенция... Чем выше поднимем жизненный уровень рабочих и крестьян, тем
вернее ускорим пролетарскую революцию в Европе, тем скорее эта революция
обогатит нас мировой техникой, тем вернее и полнее пойдет наше социалис-
тическое строительство, как часть европейского и мирового". Этот доку-
мент, как и другие, остался без реплики, если не считать репликой исклю-
чения из партии и аресты.
Вслед за отказом от идеи черепашьего темпа пришлось отказаться и от
связанной с нею идеи врастания кулака в социализм. Административный
разгром кулачества дал, однако, теории социализма в отдельной стране но-
вое питание: раз классы "в основном" уничтожены, значит социализм "в ос-
новном" осуществлен (1931 г.). В сущности этим реставрировалась концеп-
ция социалистического общества "на нищенской базе". Именно в те дни, как
мы помним, официозный журналист объяснял, что отсутствие молока для де-
тей объясняется недостатком коров, а вовсе не недостатками социалисти-
ческой системы.
Забота о производительности труда не позволила, однако, надолго за-
держиваться на успокоительных формулах 1931 года, которые должны были
служить моральным удовлетворением за опустошения сплошной коллективиза-
ции. "Некоторые думают, - неожиданно заявил Сталин в связи со стахановс-
ким движением, - что социализм можно укрепить путем некоторого матери-
ального поравнения людей на базе бедняцкой жизни. Это неверно... На са-
мом деле социализм может победить только на базе высокой производи-
тельности труда, более высокой, чем при капитализме". Совершенно пра-
вильно! Однако, в то же самое время новая программа Комсомола, принятая
в апреле 1936 г., на том самом съезде, который отнял у Комсомола послед-
ние остатки политических прав, определяет социальный характер СССР сле-
дующими категорическими словами: "Все народное хозяйство страны стало
социалистическим". Никто не заботится о согласовании этих противоречащих
друг другу концепций. Каждая из них пускается в оборот в зависимости от
потребностей момента. Критиковать все равно никто не посмеет.
Самую необходимость новой программы комсомольский докладчик мотивиро-
вал следующими словами: "в старой программе содержится глубоко ошибоч-
ное, утверждение о том, что Россия "может прийти к социализму лишь через
мировую пролетарскую революцию". Этот пункт программы в корне неправи-
лен: в нем нашли отражение троцкистские взгляды", т.е. те самые, которых
Сталин защищал еще в апреле 1924 г. Остается во всяком случае необъясни-
мым, каким образом программа, написанная в 1921 г. Бухариным и тщательно
проверенная Политбюро, с участием Ленина, оказалась через 15 лет "троц-
кистской" и потребовала пересмотра в прямо противоположном направлении!
Но логические доводы бессильны там, где дело идет об интересах. Завоевав
независимость от пролетариата собственной страны, бюрократия не может
признать зависимость СССР от мирового пролетариата.
Закон неравномерности привел к тому, что противоречие между техникой
и имущественными отношениями капитализма разорвало самое слабое звено
мировой цепи. Отсталый русский капитализм первым поплатился за несостоя-
тельность мирового капитализма. Закон неравномерного развития дополняет-
ся, на всем протяжении истории, законом развития. Крушение буржуазии в
России привело к пролетарской диктатуре, т.е. к скачку отсталой страны
вперед по сравнению с передовыми странами. Однако, установление социа-
листических форм собственности в отсталой стране натолкнулось на недос-
таточный уровень техники и культуры. Родившись сама из противоречия меж-
ду высокими мировыми производительными силами и капиталистической
собственностью, Октябрьская революция породила, в свою очередь, противо-
речие между низкими национальными производительными силами и социалисти-
ческой собственностью.
Изолированность Советского Союза не имела, правда, непосредственно
тех грозных последствий, каких можно было опасаться: капиталистический
мир оказался слишком дезорганизован и парализован, чтоб обнаружить в
полной мере свое потенциальное могущество. "Передышка" получилась более
длительная, чем позволял надеяться критический оптимизм. Однако, изоли-
рованность и невозможность пользоваться ресурсами мирового хозяйства,
хотя бы на капиталистических началах, (размеры внешней торговли снизи-
лись с 1913 года в 4-5 раз) влекли за собою, наряду с огромными расхода-
ми на военную оборону, крайне невыгодное распределение производительных
сил и медленный подъем жизненного уровня масс. Но наиболее злокачествен-
ным продуктом изолированности и отсталости является спрут бюрократизма.
Юридические и политические нормы, заложенные революцией, оказывают, с
одной стороны, прогрессивное воздействие на отсталое хозяйство, с другой
- сами испытывают принижающее влияние отсталости. Чем дольше СССР оста-
ется в капиталистическом окружении, тем глубже заходит процесс перерож-
дения общественных тканей. Дальнейшая изолированность должна была бы не-
минуемо завершиться не национальным коммунизмом, а реставрацией капита-
лизма.
Если буржуазия не может мирно врасти в социалистическую демократию,
то и социалистическое государство не может мирно врасти в мировую капи-
талистическую систему. В порядке исторического дня стоит не мирное соци-
алистическое развитие "отдельной страны", а долгая серия мировых потря-
сений: войн и революций. Потрясения неизбежны и во внутренней жизни
СССР. Если бюрократии пришлось в борьбе за плановое хозяйство раскулачи-
вать кулака, то рабочему классу придется в борьбе за социализм разбюрок-
ратить бюрократию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166