– Повинуйся мне! – крикнула Мэрион навстречу ветру.
Он приближался к нам.
– Держись! – прокричала я, воздвигнув стену из неподвижного воздуха вокруг нас; бессмысленная попытка отгородиться от яростной атаки инфицированного джинна-безумца. Мэрион перехватила покрепче бутылку и вцепилась мне в руку. Не хватало крепкой опоры, чтобы выстоять против натиска урагана. Несмотря на защиту, порыв отбросил нас метров на пять и, подняв в воздух, опрокинул на спины. Я сразу же поднялась и схватила Мэрион. Бутылка все еще была при ней.
– Ты должен повиноваться… – Ветер снова ударил, хлеща по нашим плечам. Я ощутила запах озона, характерный для молнии, и сконцентрировалась на этом. Мэрион собрала остатки воздуха и выпалила: –…мне!
«Ну, быстрее, черт побери», – думала я, не имея времени сказать это вслух. Из беснующихся туч вырвалось некое подобие лица и понеслось ко мне, сопровождаемое завесой из дождя, хлещущей по коже, словно крошечные серебряные гвоздики.
Нечто распахнуло пасть, и внутри нее я увидела демона, выглядывающего наружу в поисках теплой, свежей крови. Во мне проснулось воспоминание о черном, скользком демоне, извивающемся в моем горле и выжигающем мою плоть.
Такое не должно повториться. Никогда.
Беснующийся ветер, управляемый джинном, подбирал куски камней, песок, колючие ветки кустарника, консервные банки.
Он намеревался содрать с нас кожу живьем.
Я ударила по нему со всей силы, сжимая молекулы воздуха и заморозив дождь, повернула его вспять, превратив в мини-торнадо. Оно заключило джинна в свои объятия, не давая ему выскользнуть.
– Кончай с ним! – заорала я. Не знаю, слышала ли меня Мэрион. Я не видела ее в кромешной тьме, к тому же мои волосы почти полностью закрывали лицо.
Не знаю, услышала она меня или нет, но я отчетливо услышала:
– Ты в моей власти! Повинуйся!
Это прозвучало громко и отчетливо. Послышался звук, словно кто-то втягивал в себя воздух со страшной силой. Давление упало так, что в моих ушах зазвенело, и в последней вспышке молнии я различила черный сгусток, всасывающийся в горлышко сосуда в руках Мэрион.
Она заткнула пробку и без сил повалилась на колени, судорожно вбирая воздух. Из уголка ее рта показалась струйка крови. Она засунула бутылку за пазуху и прижала правую руку к ребрам.
Ветер продолжал дуть несколько секунд, потом, поколебавшись, начал успокаиваться. Иссиня-черные облака над нашими головами начали видоизменяться, сталкиваться друг с другом.
– Ты в порядке? – спросила я.
Мои ноги тряслись, как в лихорадке. К тому же стало весьма прохладно. Сердце неслось галопом, игнорируя разум, кричавший об опасности наверху. У сердца есть такой бзик. Докажи мне, говорило оно.
– Да, – ответила Мэрион. Она была измождена и бледна. Полагаю, у нее была на то причина – конечно, это не она носилась в пространстве вверх и вниз, но она внесла свою лепту. Не говоря о том, что спасла мою задницу от неминуемой смерти.
– Похоже, у меня сломано ребро. Ничего, починим. Это дело рук мальчишки, понимаешь. Он разбил бутылку, освободив джинна с меткой демона. Мы должны его остановить.
Я протянула ей руку. Ей пришлось приложить максимум усилий, чтобы подняться на ноги. Ее растрепанная копна волос никак не вязалась с той наводящей ужас Мэрион, которую я боялась.
– Как ты сюда попала? – поинтересовалась я.
В ее слабой улыбке ощущалась боль.
– Сейчас это не важно. – Она пощупала свой бок, сморщившись. – Тебе нужно двигать. Они будут искать тебя, а я бы предпочла не вступать в схватку с кем-то еще, если ты не возражаешь. Если ты останешься здесь, мы сможем воспользоваться твоей помощью. Парня нужно нейтрализовать. И как можно скорее.
Сейчас она явно не была к этому готова. Я некоторое время ловила взгляд ее темных глаз.
– Я собираюсь туда. Немедленно. Послушай, если я оставлю тебя здесь, ты справишься?
Улыбка словно застыла на ее лице, обнаружив небольшие морщинки в уголках рта.
– Джоанн, я попадала и не в такие передряги. К тому же я не так стара, как наш враг.
Желая доказать это, она выпрямилась. Выглядело почти правдоподобно. Над нами быстро пробегали облака, направляясь к югу. Ветер, гнавший их, искал дорогу домой.
Лунный свет струился сквозь щели в тучах, омывая нас серебром своего сияния.
– Давай двигай. Увидимся позже, – произнесла Мэрион, потом повернулась и побрела по пустыне.
Босоногая, я заковыляла по песку, ойкая всякий раз, когда наступала на камень или колючку, пока не уперлась в двухметровую стену с рядами колючей проволоки, идущей поверху.
– Отлично, – вздохнула я.
Я действительно начала тосковать по тому времени, когда была джинном.
Не было никакого смысла плестись обратно к «Луксору». Он находился где-то на восемьсот метров дальше, чем «Беладжио». Поэтому мне пришлось развернуться и идти направо. В связи с тем, что никакой таксист не согласился бы взять разутую, растрепанную ветром бродяжку в предрассветной мгле, я решила прогуляться пешком, стараясь держаться в тени и не привлекать внимания пешеходов и полицейских. Фонтан перед отелем хранил молчание; видимо, это было как-то связано с горячими порывами ветра, все еще носящимися в воздухе.
Несмотря на поздний – или скорее ранний – час, возле гостиницы собралась куча снующих туда-сюда людей. Остановившись, я посмотрела на залитый ярким светом вход, потом перевела взгляд на себя.
Нет. Не выйдет. С моей формой одежды вход в «Беладжио» заказан.
Парковка ломилась от разнообразных машин, но все казались надежно закрытыми. Я прохромала по рядам, отыскав несколько автомобилей – всегда есть несколько, даже в такое смутное время – с незапертыми дверцами. В двух первых не наблюдалось ничего, кроме милой велюровой обивки и мелочи в подстаканниках. В третьей я заметила спортивную сумку, лежащую на заднем сиденье. Там оказались черное трико, футболка, носки и кроссовки. Все пахло так, словно им совсем недавно пользовались по назначению. Я одобрила трико и футболку, сразу же отмела носки и начала натягивать громадные кроссовки на свои израненные ноги. Мой занимающийся спортом благодетель оставил мне и расческу. Я сразу же взялась за дело, ойкая, когда на ее пути попадались спутанные пряди волос. Потом я оторвала кусок от своей ненужной теперь юбки и завязала остаток волос в конский узел.
Я была готова. Что-то вроде того. Я трусцой пробежала по стоянке, делая вид, что наслаждаюсь бегом, потом сделала несколько кругов, чтобы вспотеть. После этого я направилась к залитому светом входу в гостиницу. Привратники в ливреях держали двойные стеклянные двери открытыми, я весело махнула им и вбежала внутрь, не вызвав ничего, кроме слегка поползших вверх бровей. Остановившись, я наклонилась, сделав несколько глубоких вдохов, которые отнюдь не являлись симуляцией.
– Рад, что вы вернулись, мисс, – мило произнес один из них с приятным английским акцентом. – Там снаружи разыгралась небольшая буря.
– Да вы что? – Я завела руки за спину и потянулась. – Я и не заметила.
Послав привратнику благодарную улыбку, я ринулась к вестибюлю. Большинство портье отсутствовали, только двое находились на своем ночном дежурстве. Казино, как обычно, бурлило под аккомпанемент тренькающих автоматов и звон вываливающейся мелочи. Я повернулась и потопала по длинной ковровой дорожке, прямо к залу с лифтами. Возле них все так же стоял охранник в форме. Я сделала вид, что вытираю пот со лба, проходя мимо него и вяло улыбаясь. Махнула ему, но он полностью проигнорировал меня. Видимо, в его представлении даже самая последняя проститутка не позволила бы себе выглядеть так, как я. По памяти нажав кнопку вызова подъемника, я прислонилась к стене, стараясь не думать о своих ранах. Все еще пульсирующая головная боль, синяки, ссадины – список можно продолжать до бесконечности. Мне было необходимо полежать в ванне самое меньшее с неделю. Не помешал бы и хороший массаж…
Поднявшись на нужный этаж, я побрела по дорогому ковру вдоль пустынного коридора с закрытыми дверями. Ни звука вокруг. Я дошла до двери номера, где Кевин и Джонатан устроили свой маленький адский офис.
Когда я уже собралась постучать, дверь открылась сама. Прямо фильм ужасов какой-то.
– Привет, – произнес Джонатан, сидящий на диване в том же самом месте, где я увидела его в первый раз. Атлетически сложенный, словно военный, но без формы. Черный вязаный свитер под горло, штаны цвета хаки со множеством карманов. Военные ботинки со шнуровкой. – Джо, – поприветствовал он меня и указал на кресло, – присаживайся.
Я молча села. Его брови удивленно изогнулись, когда он оглядел меня.
– Плохой день?
– Не самый худший в моей жизни. Но это еще ни о чем не говорит, не правда ли?
– Я думаю, ты не откажешься от пива.
На столике возле него стояли две бутылки. Я открутила крышку и сделала глоток. Немного горьковатое, но зато холодное и освежающее.
– Милые порезы и синяки, как я погляжу, – вежливо произнес он. – Как делишки?
– Хорошо. А у тебя?
– Не могу пожаловаться. – Его глаза были темными, темнее, чем беззвездная ночь. – Давай немного поболтаем. Ты, конечно же, понимаешь, что я убью тебя, если ты будешь думать о том, чтобы встать у меня на пути, так?
– Мне много не нужно. Хороший массаж, ванну, а также остановить все это, пока мы не уничтожили друг друга. – Я откинулась в кресле и положила ногу на подлокотник. После этой ночи Джонатан не казался таким уж монстром. – Ты знаешь о джинне с меткой демона. Ты позволил Кевину освободить его.
Он не сказал ни да, ни нет. Просто слегка наклонил бутылку с пивом в моем направлении. И я увидела, как прошлое того джинна проходит перед моими глазами. Сначала заточен в бутыли. Служит ненавистному хозяину. Однажды призывается хозяином, велящим ему протянуть руку…
…и снять обугленную метку с груди господина и взять ее себе.
Потом он заперт в бутылке на целую вечность. Имеющий врага, которого невозможно повергнуть и сдаться ему на милость. Умирающий, но не мертвый. Инфицированный.
Потом бутылка, переходящая в карман к Кевину в хранилище Ассоциации Хранителей в Нью-Йорке. Далее последовали искаженные волнами изображения Кевина, Джонатана, Дэвида, Льюиса… меня.
– Не думаю, что тебя это волнует, – отстранение произнес Джонатан. – Но это мой друг, заточенный и умирающий.
– Я не могу спасти его.
– Нет, – согласился он. – Не можешь. И я тоже не могу. Хреново, правда?
Бутылка снова приняла вертикальное положение, и он сделал глоток, не сводя с меня своих темных глаз. Я вздохнула.
– Ну же, Джонатан. Хватит играть в загадки. Что ты хочешь от меня?
– Ты решила испробовать Правило Трех. Я бы не советовал. – Его улыбка говорила о всех неприятных последствиях. Каково это, чувствовать, что полностью обделался?
Я наклонилась, катая бутылку между ладоней и смотря ему прямо в глаза.
– Дэвид здесь. В Лас-Вегасе.
– Чушь. У тебя нет его бутылки.
– Зато есть у кого-то другого. Возможно, это тот же парень, издевавшийся над джиннами последние десять лет. Тот, которого ты ищешь.
– Ты лжешь.
– Может быть. – Я намеренно перевернула бутылку, вылив все содержимое на пол. Рыгнула. – Объясни-ка мне кое-что. Ты и не думал освобождать его, пока он был собственностью Плохого Боба. – В ту секунду, когда эти слова сорвались с моих губ, я пожалела, что не могу перемотать пленку обратно. Но джинн не отреагировал на них. – Ты не спас его, когда Плохой Боб отдал его Иветте Прентисс для ее мерзких забав. Мне приходит в голову удивительная мысль: почему ты так старательно защищаешь его от меня. Ты прекрасно знаешь, что я не думала причинять ему вред.
Он пожал плечами и глотнул пива, так и не сводя с меня глаз.
– Он ненавидел Плохого Боба, – произнес он. – Так же, как и Иветта. Ты… – Он старался говорить спокойно, но воздух в комнате казался наэлектризованным и жестким. – Я смогу разобраться с другими. Они всего лишь поработили его тело. А ты разрушила его изнутри.
– И ты хочешь, чтобы все встало на свои места? – Я поставила бутылку на блестящий антикварный столик. – Это не в моих силах, Большой Джонатан. Обсуди это с ним. Или, погоди, ты уже сделал это. Когда предложил ему выбрать, он выбрал меня. Ух, ты! Вот да!
Резкая боль вдруг пронизала мою грудь. Аритмия, Джонатан хлебнул из бутылки.
– Как чувствуешь себя в своем старом теле? Все работает нормально?
– Замечательно. – Я не собиралась плакаться перед ним. Еще один спазм прошел по телу, на этот раз более длительный. – Мне нужна твоя помощь.
– Подозревал, что ты попросишь об этом.
– Если тебе не наплевать на мальчишку, ты должен помочь мне забрать у него бутылку.
Он приподнял брови.
– Чтобы ты стала моим новым повелителем? Извини, я работаю только с ним.
– Ты имеешь в виду, что он тебе еще нужен.
– Ты должна признать, у мальчишки есть талант. И чертовски много энергии.
– Которую он украл.
– Только часть. – Джинн пожал плечами. – Это была его идея, не моя. Не стреляй в почтальона, знаешь такое выражение?
– Не думаю, что выстрел в тебя что-нибудь бы изменил.
– То есть… Маат готов к удару, ты это мне хочешь сказать? – Джонатан немного поерзал и склонил голову набок, не отрывая от меня своего взгляда. – Время вышло, да?
– Они же убьют его, – мягко произнесла я. – Ты знаешь, они не будут колебаться ни секунды, если не будет альтернативы.
Ответа не последовало. Джинн пил пиво. Потом он улыбнулся.
– Эй, парень, – сказал он и отставил бутылку. – Ты уже проснулся.
Я оглянулась и увидела Кевина, стоящего в проеме двери, ведущей в спальню. Он был бледным и нервным. Волосы торчали в разные стороны, забыв, что такое расческа. Рядом с ним стояла худенькая девушка с короткими рыжими волосами. Она держала Кевина за руку. Сиобан. Проститутка.
Кевин глядел на меня, выпучив глаза.
– Я же сказал, чтобы ты убил ее, – произнес он.
– Ты не сказал мне, когда именно это сделать, – уточнил Джонатан. Кевин решил исправить ошибку, но Джонатан вытянул палец в его сторону и погрозил ему.
Кевин умолк.
– Эй! – вмешалась Сиобан, сделав шаг вперед. На ней были дешевые туфли на высоком каблуке, ногти на ногах покрыты оранжевым лаком. Ее подбородок казался чересчур заострен, глаза чересчур узкие, но в своем шерстяном топике и приспущенных джинсах она выглядела довольно эффектно. – Он владеет тобой, чувак! Ты должен делать то, что он говорит!
– Сиобан, – тихо проговорил Кевин. – Не надо.
– Да, не надо. – Терпимость Джонатана не распространялась на подружку мальца. – Не мешай, рыжая, и я не стану с тобой ничего делать.
По моей спине пробежала холодная дрожь. Когда Сиобан начала возражать что-то в ответ, я покачала головой:
– Нет. Он не шутит. Просто расслабься, хорошо?
– Будто тебя это волнует! – Ее взгляд напоминал взгляд Кевина.
Любопытно. Возможно, он нашел в ней родственную душу. Правда, рекламные листовки интимных услуг с ее портретом валялись по всей улице. Но и Кевин не был выпускником института благородных парней. Он в любом случае нашел бы кого-нибудь более испорченного, чем он. Это неизбежно. С тех пор как он обрел силу, ему был нужен кто-то, о ком можно позаботиться.
– Да, волнует, – мягко произнесла я. – Я пытаюсь сохранить ему жизнь. Делай что говорит тебе этот парень. И позволь мне поболтать с твоим дружком.
Джонатан заскучал. Когда я повернулась к нему, он вздернул брови чуть ли не до потолка, показывая, как его заела тоска.
– Что ты хочешь? – спросила я.
Его глаза блеснули, и на секунду я подумала, что он действительно хочет прихлопнуть меня как муху. Но он просто улыбнулся.
– Хорошо. Вот тебе ответ: я хочу, чтобы ты поберегла себя.
– И ты так волнуешься, потому что…
Он сконцентрировал свой взгляд на том месте, где теплилась жизнь. А именно на моем животе.
– У меня есть на то причины.
– Я не назову его в твою честь, если ты это имеешь в виду.
Его губы вытянулись в длинную улыбку. Не зловещую или саркастическую, но настоящую, добрую улыбку. Когда он так на меня смотрел – вернее, смотрел в меня, – я чувствовала слабость. Он обладал такой же сверхъестественной силой, как и Дэвид, когда дело касалось женщин. Просто он редко показывал это. Я даже была слегка признательна ему за это. Если бы он смотрел на меня так раньше, я отдала бы бутылку с Дэвидом без колебаний.
Ну, может, и не отдала бы. Но подумала бы об этом.
– Все из-за Имары, – сказал он. Точнее, промурлыкал. Так это прозвучало.
– Прошу прощения? – Он стремительно приблизился и приложил руку к моему желудку. Его прикосновение показалось мне горячим, почти обжигающим. Я раскрыла рот, чтобы закричать…
…и внезапно боль ушла. Через меня пронесся вихрь из картинок: молодая женщина с темными волосами, ниспадавшими до талии. Смеющаяся, говорящая и двигающаяся с яростью и грацией джинна. У нее были губы Дэвида. А глаза… Боже, ее глаза. Горящие и безжалостные, цвета чистейшего золота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31