Я выскочила, не дожидаясь полной остановки.
– Эстес, чтоб тебя!
Входная дверь была открыта. Я кинулась в дом, ни на секунду не задумываясь, какая опасность может ждать за порогом.
– Молли!
Лэндри уже стоял за моей спиной.
– Сибрайт! Это Лэндри.
– Молли!
Прыгая через две ступеньки, я взлетела на второй этаж.
Если кто-нибудь тронул ребенка…
Лэндри направился к кабинету Сибрайта. В доме стояла полная тишина, только из-за дверей кабинета доносился какой-то слабый, невнятный звук.
– Сибрайт?
С пистолетом в руке Лэндри пошел вдоль стены. Краем глаза он видел, как мчится вверх по лестнице Елена.
– Сибрайт! – еще раз окликнул он.
Звук становился все отчетливее. «Пение, что ли?» – подумал Лэндри. Он подобрался к двери, взялся за ручку…
Пение. Нет, скорее речитатив.
– Я только хотела жить хорошо.
– Молли!
Какая из закрытых дверей ведет в ее комнату? Прижавшись спиной к стене, я распахнула первую по ходу. Ага, комната Чеда.
Если кто-нибудь тронул ребенка…
Рванула следующую дверь. Еще одна пустая спальня.
– Молли!
Третья дверь, едва приоткрывшись, обо что-то ударилась. Я налегла сильнее.
– Молли!
Если кто-нибудь тронул ребенка…
Дверь в кабинет распахнулась, явив взгляду жуткую картину. Кристал Сибрайт стояла за мужниным письменным столом, вся в крови. Кровь текла по ее рукам, по хорошенькому розовому платьицу, в котором Лэндри уже видел ее сегодня. Брюс Сибрайт лежал лицом вниз на своем безукоризненно прибранном столе с торчащим из раны в спине мясным ножом.
– Господи, – пробормотал Лэндри.
Кристал посмотрела на него широко раскрытыми стеклянными глазами.
– Я только хотела жить хорошо. А он сломал мне жизнь. Он все сломал.
Если кто-нибудь тронул ребенка…
Сделав шаг назад, я набрала полную грудь воздуха и со всей силы навалилась на дверь плечом.
– Молли!
Дверь чуть подалась, и я поняла, что кто-то забаррикадировал ее изнутри.
– Елена!
Послышался звук отодвигаемой мебели, дверь распахнулась, и Молли с разбегу бросилась мне на шею. Я упала на колени и обняла ее так крепко, как никогда в жизни никого не обнимала. Я держала Молли Сибрайт обеими руками, прижимала к себе, пока она плакала, и потом долго еще не могла отпустить.
58
Все кончилось – только это я и могла сказать Молли, пока обнимала ее. Все кончилось. Кончилось. Кончилось. Но это была неправда таких гигантских размеров, что по сравнению с ней все неправды мира съеживались и меркли. Для Молли не кончилось ничего, кроме ее собственной семьи.
Кристал, и в лучшие времена не отличавшаяся крепкой психикой, не выдержала давления и сломалась. Она обвинила мужа во всем, что случилось с Эрин, – в похищении и изнасиловании. Решила, что Брюс сам все подстроил, послать к ней Пэрис Монтгомери оформлять аренду дома в Локсахэтчи, где и разыгралась драма.
Можно было бы придать этой истории благородный вид, сказав, что мать защищала дочь и отомстила за нее. Но, как ни грустно, мне в это совсем не верилось. По-моему, убийство Брюса было наказанием ему не за погубленную жизнь дочери, а за то, что он лишил Кристал ее собственной сказки.
Я только хотела жить хорошо…
Интересно, осталась бы она с Брюсом, если б узнала, что все это – по крайней мере, отчасти – было устроено ее дочерью? Тогда, скорее всего, она свалила бы всю вину на Эрин. И нашла бы способ простить Брюсу его грехи и сохранить свой маленький мирок в неприкосновенности.
Способность человеческого ума всему находить оправдание просто поразительна.
Лэндри отправил Кристал на патрульном джипе в полицию, а меня и Молли повез к Шону. И ни слова о том, чтобы позвонить в Службу социальной защиты, как это принято в подобных случаях.
Почти всю дорогу мы ехали молча, уже исчерпав эмоции и силы, придавленные происходящим. Только потрескивал радиопереговорник Лэндри. И вдруг от этого звука на меня накатила такая ностальгия, как будто я услышала песню времен своей юности.
У ворот «Авадонис-фарм» Лэндри позвонил Вайсу, в аэропорт. Ван Зандт там по-прежнему не появлялся, а самолет меж тем уже был готов вырулить на взлетную полосу.
Измученная Молли спала, привалившись ко мне. Лэндри взял ее на руки и отнес в домик для гостей. Я открыла ему дверь в свободную спальню, размышляя, какая странная семейная группа у нас получается.
– Бедная девочка, – сказал Лэндри, когда мы вышли из дома обратно во дворик. – Она быстро повзрослеет.
– Уже повзрослела, – ответила я, боком присаживаясь на изящную кованую скамью с мягкими подушками. – Эта девочка была ребенком минуты полторы, не больше. У тебя дети есть?
– У меня? Нет. – Лэндри сел рядом со мной. – А у тебя?
– Мне это всегда казалось неудачной мыслью. Слишком часто приходилось видеть, как детей бросают. А я знаю, как это больно.
Я понимала, что он наблюдает за мной, пытается проникнуть в душу, прочесть то, что за словами. И подивилась, с какой легкостью продемонстрировала ему собственную беззащитность.
– Но Молли классная, – продолжала я. – Представляешь, сама себя воспитала на детективах телеканала «Дискавери».
– Я был женат, – заметил Лэндри. – Но ничего не получилось. Сама знаешь: работа, ночные дежурства, со мной трудно… ну и так далее.
– А я никогда. Переходи сразу к: «Со мной трудно, ну и так далее».
Он устало улыбнулся, достал из кармана сигарету с зажигалкой.
– Заначка из машины? – спросила я.
– Надо же чем-то занюхать этот труп.
– А я раньше пила, – призналась я. – Чтобы вкус во рту отбить.
– Но завязала?
– Я завязала со всем, что притупляет боль.
– Почему?
– Потому что была уверена, что поделом мне. Наказание. Покаяние. Очищение. Называй как хочешь.
– Глупо, – заявил Лэндри. – Ты же не господь бог, Эстес.
– Большое утешение для всех истинно верующих, – усмехнулась я.
– Я только хочу сказать – в тебе слишком много хорошего, чтобы одна ошибка, даже большая, все это перечеркнула.
Я криво улыбнулась одним углом рта.
– Знаю. Теперь знаю. Благодаря Молли.
Лэндри оглянулся через плечо на дом.
– Что ты ей про Эрин расскажешь?
– Правду, – вздохнула я. – Меньшего она не примет.
Мысль об этом заставила меня вскочить. При всей моей усталости я никак не могла успокоиться, думая о полной несправедливостей жизни Молли Сибрайт и собственном эмоциональном уродстве. Ежась от ночной сырости, я прошлась по двору.
– Знаешь, в самый первый день, помню, я подумала: Молли получит важный жизненный урок. Поймет, что в жизни нельзя рассчитывать ни на кого, кроме себя, как понимают все: через предательство любимых и близких людей. А теперь жалею, что никак не могу этого для нее изменить.
Лэндри подошел, встал рядом со мной.
– Можешь, – возразил он. – Уже изменила. Она тебе верит, Елена. Ты ее не предала. И не предашь.
«Ох, самой бы в это поверить!» – подумала я.
У Лэндри запищал пейджер. Он взглянул на экран, снял с пояса телефон, набрал номер.
– Лэндри.
Я следила за его лицом и почувствовала, как оно напряглось.
Договорив, он обернулся ко мне.
– Эрин и Чеда взяли на Аллее Аллигаторов, на полпути к Венис. Она утверждает, что Чед увез ее силой.
59
– Вам восемнадцать, – сказал Лэндри. – По закону вы взрослый человек. Вы сделали неправильный выбор, последствия серьезные, теперь придется отвечать. Вопрос один: будете ли вы запираться дальше или облегчите жизнь нам всем?
Чед Сибрайт смотрел в стену. Его левый глаз скрывала тугая черная повязка.
– Поверить не могу, что все это происходит со мной, – пробормотал он.
Полицейский вертолет засек пикап Чеда на шоссе под названием Аллея Аллигаторов – дороге, соединяющей восточное побережье Флориды с побережьем Мексиканского залива. Парочку вернули в гостеприимные объятия системы правосудия округа Палм-Бич и поместили в лазарет, где обоим была оказана медицинская помощь.
Теперь они сидели в соседних комнатах для допросов, и каждый гадал, что рассказывает следователю другой.
«Будь жив Брюс Сибрайт, интересы Чеда представлял бы адвокат калибра Берта Шапиро», – подумал Лэндри. Но Брюс Сибрайт умер, и Чеду достался первый попавшийся общественный защитник.
Товарищ окружного прокурора Анжела Рока нетерпеливо постучала карандашом по столу.
– Чед, вам лучше начать говорить. В соседней комнате ваша девушка поведала нам захватывающую историю. Как вы ее похитили, чтобы выманить деньги у родного отца. У нас есть видеозапись, где вы ее избиваете.
– Думаю, мне следует ознакомиться с этой пленкой, – вмешался общественный защитник.
Рока взглянула на него.
– Запись весьма убедительная. Да и девушка будет очень пристрастным свидетелем.
– Это ложь! – надувшись, обиженно заявил Чед, но было видно, что он испугался. – Эрин со мной так не поступит.
– Как не поступит? – переспросил Лэндри. – Не расскажет, как вы выволакивали ее из больницы, пока охранник пытался потушить устроенный вами пожар?
Чед рьяно замотал головой.
– Вы не думаете, что Эрин расскажет нам, как вы ее насиловали и накачивали кетамином? – подхватила Рока.
Общественный защитник оторопело раскрывал и закрывал рот, но не мог выдавить из себя ни слова.
Лэндри вздохнул и поднялся.
– Знаете, – обратился он к Рока, – кажется, с меня хватит. Этот засранец решил отпираться? Отлично, пусть сгниет здесь. Его отец был подонком. Он такой же подонок. Ладно, чистосердечное признание отменяется. Идите, договаривайтесь с девушкой. Сами понимаете, присяжные при виде ее зарыдают в голос.
Рока сделала вид, будто раздумывает, затем взглянула на общественного защитника.
– Поговорите с вашим подзащитным. Обвинение у него будет впечатляющее, попурри из тяжких преступлений: похищение людей, изнасилование, попытка убийства, поджог…
– Никого я не насиловал! – воскликнул Чед. – И в тот прицеп вчера зашел, только чтобы помочь Эрин.
– Чтобы уничтожить изобличающие ее улики, потому что она – мозговой центр всей вашей операции? – уточнила Рока.
Чед закрыл глаз, наклонил голову набок.
– Я же говорил: Эрин только сначала принимала участие, а потом Пэрис ее подставила. А я вообще к этому отношения не имею! Я только пытался помочь Эрин. Почему надо меня за это наказывать?
Лэндри перегнулся через стол.
– Люди погибли, молодой человек. Вы лично пытались убить моего друга. Пути на волю вам все равно нет.
Чед закрыл лицо руками и заплакал.
– Я не виноват!
– А как быть с пленкой, которую мы нашли в кабинете вашего отца, Чед? На ней заснято бесспорное изнасилование. Кассета была оставлена в полке, на виду. Как она туда попала?
– Не знаю!
– А я знаю, – сказал Лэндри. – Туда поставили ее вы.
– Нет, не я! Я вообще к этому отношения не имел!
Лэндри раздраженно вздохнул.
– Знаете что, Чед? Вы можете либо взять на себя ответственность и тем самым облегчить свою участь, либо с каждой новой ложью увязать все глубже и глубже.
Он подошел к зеркальному окну в стене, поднял жалюзи и включил переговорное устройство.
Рока тоже встала.
– Подумайте как следует, джентльмены. Лучшие сделки заключаются быстро. Кто не успел – тот опоздал.
– Эрин, зачем Чед увез вас из больницы? – спросил Лэндри.
– Должно быть, это он был тем, вторым, – еле слышно прошелестела девушка. Глаза она потупила, точно от страха или от стыда. По щекам катились крохотные прозрачные бисеринки слез. – Второй похититель. Потому, наверно, он никогда и не говорил ни слова. Понимал, что я его сразу узнаю.
– Итак, он среди бела дня вошел в вашу палату и похитил вас вторично, чтоб вы никому не могли рассказать, как не узнали его тогда? – уточнил Лэндри.
Эрин прижала дрожащую руку к губам и зарыдала. Общественный защитник, тучная, жалостливая тетушка по имени Мария Онджо, сочувственно похлопала ее по плечу.
Лэндри остался безучастен.
– Чед говорит, что вы с ним любите друг друга. И что вы поехали с ним по своей воле.
У Эрин отвисла челюсть.
– Нет! Это неправда! Я… мы… У нас действительно был раньше роман – до того, как я ушла из дома. – Она покачала головой, словно удивляясь собственной глупости. – Но мы это затеяли, только чтобы позлить Брюса. Его колотило при одной мысли, что его идеальный мальчик связался со мной. Чед был в бешенстве, когда я решила с ним расстаться. Сказал, что никуда меня не отпустит.
Мария Онджо сунула ей пачку бумажных платков.
– Эрин, – сказала Рока, – Чед утверждает, что вы, а не он, затеяли это похищение. Что главной целью общего плана было дискредитировать Дона Джейда, а также сбить с толку вашего отца и выманить у него деньги, но ситуация вышла у вас из-под контроля.
– У меня из-под контроля? – возмущенно переспросила Эрин. – Они меня изнасиловали!
– И вы не поняли, что один из насильников был Чед? Вы ведь состояли с ним в интимной связи, вы спали вместе, – заметил Лэндри.
– Они накачивали меня наркотиками! Я же говорила! Почему вы мне не верите?
– Отчасти потому, вероятно, что доктор, осматривавший вас той ночью, когда вы нашлись, не смог однозначно определить, было ли над вами совершено насилие.
– Что? Но… но… вы ведь видели запись!
– Да, видел, – кивнул Лэндри. – Ужасное зрелище, жестокое, гнусное. И если все это не инсценировка, у вас должны были остаться обширные гематомы и разрывы влагалища. Их нет.
Лицо у Эрин было такое, будто она видит кошмарный сон и никак не может проснуться.
– В голове не укладывается! – пробормотала она. – Меня избивали, меня насиловали… Посмотрите на меня!
Она задрала рукав и продемонстрировала багровые рубцы от арапника.
– Да, – согласился Лэндри, – очень убедительно. Итак, по вашим словам, Дон Джейд и Чед вместе похитили вас при содействии Пэрис Монтгомери. Откуда Чед знаком с Доном?
– Не знаю!
– И зачем ему иметь дело с тем, кто увел вас у него? – спросил Лэндри. – Не понимаю.
Он видел, как нарастает ее отчаяние. Она дышала все чаще и чаще.
Общественная защитница сердито посмотрела на Лэндри.
– Детектив, нельзя взваливать на плечи Эрин все расследование целиком. Она не могла знать, что на уме у тех, кто в этом участвовал.
– Не уверен, мисс Онджо. Эрин была в близких отношениях с Чедом, работала у Дона Джейда и утверждала, что влюблена в него. Сдается мне, если кто и знает ответы на все вопросы, то как раз Эрин.
Онджо погладила девушку по спине.
– Эрин, вы вовсе не обязаны…
– Я ничего плохого не сделала! – отрезала та. – Мне скрывать нечего. Я ни в чем не виновата!
Лэндри выразительно посмотрел на Анджелу Рока.
– Так как же Чед связался с Джейдом, Эрин? Насколько я понимаю, кроме знакомства с вами, у них ничего общего нет. Не могу представить себе, чтобы они дружили.
– Их спросите! – огрызнулась Эрин. – Может, они друг в друга втюрились. Я откуда знаю?!
– И оба принимали участие в похищении вместе с Пэрис Монтгомери, да? Вас ведь держали в вагончике во дворе ее дома.
Эрин закрыла лицо руками.
– Не знаю!
– Эрин в этом деле потерпевшая, – вступилась Онджо. – Она последняя, кто должен сидеть в тюрьме.
– По словам Чеда выходит иначе, – возразила Рока. – И по словам Пэрис тоже. Они оба утверждают, что идея похищения принадлежит Эрин. Замысел Пэрис заключался в том, чтобы убить лошадь и свалить вину на Джейда. Эрин подговорила ее на инсценировку похищения, чтоб выманить деньги у своего отчима и вбить клин между Сибрайтом и матерью. Кроме того, они обе хотели обвинить Джейда в преступлении, которое положит конец его карьере.
– И знаете что? – подхватил Лэндри. – Мне такая версия кажется куда более правдоподобной, чем извращенная взаимная страсть Чеда и Джейда.
– Кошмар какой-то! – рыдала Эрин. – Они же меня насиловали!
Онджо оттолкнула стул и поднялась. Стоя она оказалась не выше ростом, чем сидя.
– Все, хватит безобразий! Достаточно! Я вызываю охрану!
– Как, вы не останетесь посмотреть кино? – невозмутимо поинтересовался Лэндри, указывая на телевизор с видеомагнитофоном в углу комнаты.
Онджо нахмурилась.
– О чем вы? Какое кино?
– Они снимали меня на видео, чтобы потом послать пленку Брюсу, – пояснила Эрин. – Они делали со мной такие гадости… Это был ужас!
– По-моему, эта пленка не для широкого показа, – возразила Рока. – Эрин, вы, возможно, пожелаете пересмотреть свою линию поведения. Я обычно предоставляю самые выгодные условия тому, кто меньше всего лжет.
Лэндри включил видеомагнитофон.
– Мисс Сибрайт, – сказал он, – вы чрезвычайно талантливая актриса. Не встань вы на скользкий путь правонарушения, могли бы сделаться звездой черного порно.
Запись была скопирована с той, что оказалась в видеокамере, которую Елена вынесла из горящего вагончика. Съемки за кулисами мнимого похищения. Кадры, не вошедшие в финальный монтаж. Репетиционный процесс.
На экране телевизора появилась Эрин на кровати в соблазнительной позе, с обольстительной улыбкой в камеру. На той самой кровати, к которой она была прикована в посланных Брюсу Сибрайту видеосюжетах. На той самой кровати, где корчилась под такими жестокими побоями, что даже очерствевшие душой полицейские содрогнулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42