– А что такое? – спросил Джейд, проходя мимо Лэндри в палатку, чтобы увести его за собой от лишних глаз.
– Вам известно, что случилось здесь вчера ночью? – продолжал Лэндри. – Из какой-то палатки выпустили лошадей.
– Это у Майкла Берна, – подтвердила Пэрис Монтгомери. – Знаем, конечно. Просто ужас! Надо что-то делать с охраной. Вы хоть представляете себе, сколько эти кони стоят?
– На вес золота, очевидно, – ответил Лэндри. – Какая скука! Почему, черт возьми, лошадь должна стоить миллион долларов, если она не участвует в соревнованиях?
– Кажется, он сейчас будет тебя пытать, Дон, – обратилась Пэрис к своему шефу. – Ты же знаешь, Майкл теперь всем желающим разнесет, что это сделал ты – или сделали по твоему наущению.
– Почему вы так говорите, мисс Монтгомери? – вмешался Лэндри.
– Потому что Майкл – он такой: злобный и мстительный. Винит Дона во всех смертных грехах, забывая, что у самого таланта не хватает.
Джейд наблюдал за нею, полуприкрыв глаза.
– Хватит, Пэрис. Все знают, что Майкл завидует.
– Чему? – спросил Лэндри.
– Не «чему», а «кому». Дону, разумеется, – ответила женщина. – У Дона есть все, чего Майкл не добился в жизни, а когда клиенты Майкла это понимают и уходят, он винит Дона. Вполне мог сам выпустить тех лошадей, чтобы потом публично чернить Дона.
Лэндри задержал взгляд на Джейде.
– Должно быть, это не первый день тянется. Вы хоть раз хотели что-нибудь сделать, чтобы его заткнуть?
Джейд не изменился в лице. Он по-прежнему излучал спокойствие, хладнокровие и самообладание.
– Я давно уже научился не замечать таких, как Майкл.
– По-моему, стоит пригрозить ему судом за пасквиль, – заявила Пэрис. – Может, это его заткнет.
– За клевету, – поправил ее Джейд. – Клевета – устный жанр. Пасквиль – письменный.
– Не будь размазней, – огрызнулась Пэрис. – Он изо всех сил разрушает твою репутацию, а ты живешь себе спокойно, будто в аквариуме. Думаешь, ему до тебя не добраться? Думаешь, он не поет Трею в уши при малейшей возможности?
– Я не могу помешать Майклу брызгать ядом и людям помешать его слушать тоже не могу, – возразил Джейд. – Уверен, детектив Лэндри пришел сюда не для того, чтобы слушать наши жалобы.
– И не из-за тех лошадей, – кивнул Лэндри. – Дело в том, что прошлой ночью пострадала женщина. На нее было совершено нападение.
Карие глаза Пэрис Монтгомери изумленно расширились.
– Какая женщина? Стелла? Жена Майкла? Она ранена?
– Я так понимаю, между вами и Майклом Берном произошла вчера ссора, мистер Джейд, – сказал Лэндри. – Будьте добры, скажите, где вы были около двух часов ночи?
– Не буду, – отрезал Джейд, подходя к привязанной в открытом деннике кобыле. – А теперь, детектив, если позволите, мне пора.
– Вы предпочли бы беседовать на эту тему в полиции? – поинтересовался Лэндри. Ему не нравилось, когда с ним обращались как с мальчишкой.
Джейд бросил на него взгляд. Взгляд надменный – это даже сквозь темные очки было заметно.
– Возможно, вам лучше обсудить это с моим адвокатом.
– Поберегите свои деньги и мое время, мистер Джейд. Вам всего лишь надо сказать мне, где вы были. Вопрос формальный, если только вы были здесь.
– Я был с подругой. И не здесь.
– У подруги есть имя?
– Вам до этого дела нет.
Он подтянул подпругу. Кобыла прижала уши. Лэндри поискал взглядом, куда бы отпрыгнуть, если вдруг зверюге что-нибудь не то взбредет в голову. Вид у нее был какой-то недобрый – вот-вот укусит.
Джейд отвязал кобылу.
– Разговор окончен, – объявил он. – Пока не найдете, какое еще я имею отношение к происшедшему, кроме слухов о том, что мы с Майклом не ладим, я не намерен больше с вами общаться.
Он вывел кобылу из денника и повел по проходу. Лэндри вжался спиной в стенку и затаил дыхание. В таком месте это вообще нелишне: в воздухе висел ядреный запах навоза, конского пота и бог весть чего еще. Оказавшись вне зоны досягаемости лошадиных копыт, Лэндри повернулся к Пэрис.
– А вы что скажете, мисс Монтгомери?
Блондинка перехватила взгляд своего шефа и пожала плечами.
– Уже все сказано. Мне добавить нечего. Да, он был с подругой.
Оказавшись на открытом пространстве, Джейд сел на лошадь и поскакал по дороге.
– С ним были вы? – спросил Лэндри, возвращаясь в палатку следом за Пэрис.
– Нет, боже упаси! – ответила она. – Я и так весь день выполняю его приказы. Не хватало еще выполнять их всю ночь.
– У него такая репутация…
– Он ее заработал. Ему мало кто перечит.
– Может, просто игнорируют?
Пэрис зашла в задрапированный зеленым сукном чулан с восточным ковром на полу и офортами в рамках на стенах, открыла старинный шкаф, достала оливково-зеленую куртку и коричневый, крытый бархатом шлем.
– Вы его не знаете, – сказала она.
– А вы знаете? С кем, по-вашему, он провел вчерашнюю ночь?
Пэрис рассмеялась и качнула головой.
– Дон со мною не откровенничает, и свечек я не держу. Сегодня впервые услышала, что он с кем-то встречается.
«Тогда, похоже, он и не встречался», – подумал Лэндри. Насколько он успел понять, эти лошадники живут чуть ли не за пазухой друг у друга, и секретов у них никаких нет. Кроме того, все они богаты или притворяются богатыми; а больше, чем трахаться с кем попало, богатые любят лишь одно – сплетничать.
– Он очень осторожен, – продолжала Пэрис.
– Видимо, это-то и спасает его от тюрьмы – осторожность. Пару раз ваш шеф переходил границы дозволенного.
– Никаких обвинений ему никогда не предъявлялось. А теперь, прошу простить, мне пора на тренировочный круг, не то он меня убьет, – широко улыбнулась она. – И вам прибавится работы.
Лэндри проводил ее до выхода из палатки. Пэрис села за руль зеленой тележки для гольфа с эмблемой Джейда на капоте, аккуратно сложила куртку и положила рядом с собой. Шлем убрала в корзинку за сиденьем.
– А у вас как, мисс Монтгомери? Есть ли имя у вашего таинственного друга?
– Да, конечно. – Она лукаво захлопала глазами. – Но, детектив, я никому не рассказываю, с кем целуюсь. Девушке надо беречь свое доброе имя.
И укатила, то и дело звонко здороваясь по пути со знакомыми. Мисс Популярность!
Лэндри постоял, подбоченившись. Он знал, что из палатки за ним наблюдает какая-то девица, и даже видел ее краем глаза: низенькая, неухоженная, в тесной футболке, которая слишком откровенно обтягивает не слишком аппетитные выпуклости и складки.
Ему хотелось сесть в машину и уехать. Эстес права: ему наплевать, что€ эти люди творят друг с другом. Но приходится считаться с тем, что произошло ночью в его кабинете. Начальство не успокоишь тем, что Эстес не стала предъявлять иск. Придется разбираться по всей форме.
Он вздохнул, обернулся к девице и поймал ее взгляд.
– Вы здесь работаете?
Ее глазки расширились. Вид у нее был такой, будто она сама не понимала, то ли писаться от страха, то ли испытывать оргазм. В конце концов она молча кивнула.
Лэндри вошел в палатку и достал из заднего кармана блокнот.
– Имя?
– Джилл Морон. Я главный конюх мистера Джейда.
– Угу. А где вы были вчера ночью в районе двух?
– В постели, – самодовольно расплылась девица, распираемая желанием поделиться своим секретом. – С мистером Джейдом.
12
Дирекция «Грифон девелопмент» помещалась в роскошном, украшенном лепниной псевдоиспанском особняке на Гринвью-Шор, через улицу от западных ворот Поло-клуба. Я поставила машину на стоянке для посетителей рядом с «Ягуаром» Брюса Сибрайта.
Большое окно конторы полностью закрывала внушительная, плакатного формата реклама Фэйрфилдс с фотографией Брюса Сибрайта в правом нижнем углу. Его улыбка говорила: я продувной плут, давайте продам вам что-нибудь втридорога. Вероятно, на некоторых действует.
Приемная была оформлена профессионалом и впечатление производила солидное и располагающее. Кожаные диваны, столы красного дерева. На стене – фотографии четырех мужчин и трех женщин, все в дорогих бронзовых рамках. Кристал Сибрайт среди них не оказалось.
Зато секретарша была вылитая Кристал Сибрайт. Слишком много золотых украшений и лака для волос. Быть может, так Кристал и познакомилась с Брюсом? Секретарша и шеф. Довольно распространенный случай, хоть и весьма банальный.
– Елена Эстес, к мистеру Сибрайту, – сказала я. – У меня есть вопросы касательно Фэйрфилдс.
– Чудесное место, – заученно улыбнулась секретарша. – Там по соседству строятся несколько роскошных конюшен.
– Да, знаю. Видела по дороге.
Секретарша позвонила Сибрайту. Через секунду открылась дверь в дальнем конце приемной, и на пороге возник Брюс собственной персоной, в палевом льняном костюме со строгим полосатым галстуком. Весьма официальный вид для Южной Флориды, где ходят в ярких гавайских рубахах и мокасинах на босу ногу.
– Мисс Эстес?
– Да. Спасибо, что уделили мне время.
Я прошла мимо него в кабинет и остановилась в углу против входа, спиной к шкафу красного дерева.
– Присаживайтесь, – пригласил он, подходя к столу. – Что вам заказать? Кофе? Воду?
– Спасибо, ничего. Еще раз благодарю за согласие встретиться без предварительной договоренности. Уверена, вы очень занятой человек.
– К счастью, да. – Он улыбнулся той самой улыбкой с плаката в окне. – Дела идут в гору. Вот открыли для народа еще одну маленькую жемчужину – Уэллингтон. Здесь земля так же хороша, как и в любом другом районе Южной Флориды. А тот участок, о котором спрашиваете вы, вообще высший класс.
– Мистер Сибрайт, я вообще-то пришла не покупать.
Улыбка сменилась легким недоумением. Черты лица у Брюса были мелкие и резкие, как у хорька.
– Не понимаю… Вы ведь сказали, у вас есть вопросы по Фэйрфилдс?
– Верно. Мистер Сибрайт, я частный детектив. Расследую несчастный случай в конно-спортивном центре, в котором замешан ваш клиент, Трей Хьюз.
Сибрайт откинулся на спинку кресла, явно недовольный таким поворотом событий.
– Разумеется, с Треем Хьюзом я знаком. Ни для кого не секрет, что он приобрел участок в Фэйрфилдс. Но я никогда не распространяюсь о своих клиентах, мисс Эстес. Это вопрос профессиональной этики.
– Личная информация мне не нужна. Меня больше интересует само владение. Когда земля была выставлена на продажу и когда купил свой участок Трей Хьюз?
– Это в отдел статистики, – пожал плечами Сибрайт. – Все данные давно в архиве округа. Пожалуйста, обратитесь туда.
– А я хочу спросить у вас.
Подозрительность одолела недоумение.
– А что такое? И что за «несчастный случай» вы расследуете?
– Недавно мистер Хьюз потерял очень дорогостоящую лошадь. Как вы понимаете, нам нужно поставить все точки над «i ».
– А какое отношение имеет к лошади земельный участок?
– Обычная формальность, сбор данных. Испытывал ли землевладелец финансовые затруднения и тому подобное. Участок у мистера Хьюза не из дешевых, да и его освоение…
– Трей Хьюз в деньгах не нуждается, – возмутившись таким предположением, отрезал Сибрайт. – Спросите кого хотите: в прошлом году он получил огромное наследство.
– До или после того, как купил землю в Фэйрфилдс?
– Какая разница? – раздраженно спросил Брюс. – К участку он приценивался давно. А купил прошлой весной.
– После смерти матери?
– Мисс Эстес, мне не нравятся ваши намеки. И разговор этот никакого удовольствия не доставляет.
Он встал со стула, еле удерживаясь от того, чтобы вышвырнуть меня за дверь.
– Известно ли вам, что ваша падчерица работала у тренера мистера Хьюза? – спросила я.
– Эрин? А Эрин тут при чем?
– Сама хотела бы понять. Но она, кажется, пропала.
Раздражение Сибрайта достигло критической отметки.
– Да кто вы такая? На кого вы работаете?
– Мистер Сибрайт, это информация конфиденциальная. И у меня тоже есть профессиональная этика. Вы как-то помогали Эрин устроиться на эту работу?
– Не ваше дело!
– Вам известно, что вот уже почти неделю никто не видел Эрин и не говорил с нею?
– У Эрин своя жизнь, с родственниками она не близка.
– Неужели? А мне сказали, она очень даже близка с вашим сыном.
Брюс Сибрайт побагровел и угрожающе ткнул в мою сторону пальцем.
– Ваше служебное удостоверение, пожалуйста!
Я подняла ту бровь, которая слушалась, скрестила руки на груди и оперлась спиной на шкаф.
– Почему вы на меня так рассердились, мистер Сибрайт? Я думала, отец проявит больше беспокойства о дочери, нежели о клиенте.
– Я не… – тут он спохватился и закрыл рот.
– Не ее отец? – подсказала я. – Вы не ее отец, следовательно, вам незачем о ней беспокоиться?
– Я не беспокоюсь об Эрин, потому что Эрин сама за себя отвечает. Она взрослая.
– Ей восемнадцать лет.
– Вот именно! И она больше не живет со мной под одной крышей. Она поступает, как ей угодно.
– А может, в этом все и дело? То, что угодно Эрин, неугодно вам? Девушки-подростки… – Я сочувственно покачала головой. – Без нее как-то проще, верно?
Его буквально трясло от сдерживаемой ярости. Он неотрывно смотрел на меня, словно каленым железом впечатывая мое лицо себе в мозг, чтобы, когда я уйду, вызывать его в памяти и ненавидеть.
– Убирайтесь из моего кабинета, – тихим, сдавленным голосом произнес он. – И если я еще раз увижу вас на своей земле, вызову полицию.
Я неторопливо отошла от шкафчика.
– И что вы им скажете, мистер Сибрайт? Что меня надо арестовать, потому что я забочусь о вашей падчерице больше, чем вы сами? Уверена, подобная причина покажется им весьма любопытной.
Сибрайт рывком распахнул дверь и рявкнул:
– Дорис, позвоните в полицию!
Секретарша изумленно выпучила глаза.
– Попросите к телефону детектива Лэндри из отдела грабежей и убийств, – добавила я. – Назовите ему мое имя. Он будет очень рад подъехать лично.
Сибрайт прищурился, пытаясь понять, блефую я или нет.
Из «Гриффон девелопмент» я вышла своими ногами, села в автомобиль Шона и укатила – пусть Брюс Сибрайт подумает.
13
– Бог мой, Эл, у тебя вид как будто из девичьей поп-группы восьмидесятых!
По дороге домой я опустила верх «Мерседеса», в надежде, что от свежего ветра у меня прояснится в голове. Вместо этого солнце высушило мне мозги, а ветер взбил волосы в прическу для фотосессии продвинутого модного журнала. Хотелось выпить, поваляться на солнышке у бассейна, но я знала, что не позволю себе ни того, ни другого.
Шон нагнулся ко мне и чмокнул в щеку.
– Машину мою сперла, негодяйка!
– Она подходила к моему наряду.
Я вылезла из «Мерседеса» и отдала ему ключи. Шон был в бриджах, сапогах и черной майке в обтяжку с закатанными по плечо рукавами, чтобы показать бицепсы размером с грейпфрут.
– Наверно, придет Роберт заниматься с тобой, – сказала я.
– Это почему? – раздраженно спросил он.
– Майка без рукавов. Дорогой, я тебя насквозь вижу!
Мы вместе прошли через двор конюшни к домику для гостей. Шон покосился на меня, сдвинул брови.
– Ты в порядке?
Мне вдруг захотелось обо всем ему рассказать, вместо того чтобы отделаться обычным ничего не значащим «да». «Странный момент для откровений», – подумала я, осадила себя, выдохнула и все-таки сказала вслух:
– Да.
Каким бы запутанным и сложным ни становилось дело, как бы неохотно я ни участвовала в нем, тряхнуть стариной оказалось приятно. Приятно чувствовать себя нужной.
– Хорошо, – вздохнул Шон. – Иди, Золушка, пудри нос и превращайся обратно в себя самое. К твоему второму «я» вот-вот пожалуют гости.
– Кто?
– Ван Зандт, – процедил Шон с такой гримасой, будто на язык ему попало что-то горькое и с косточкой. – Не говори, что ради тебя я не способен на жертвы.
– Родная мать не сделала бы для меня больше!
– Правильно, золотко мое, вот так и дальше думай. Твоя родная мать этого мошенника на порог не пустила бы. У тебя двадцать минут на чистку перышек.
Я приняла душ и надела один из купленных на ипподроме комплектов: рубиново-красную юбку с запа€хом, сшитую из индийского сари, и желтую льняную блузку. Десяток звенящих браслетов, босоножки на платформе, очки в черепаховой оправе – и вот я уже Элль Стивенс, дилетантка.
Ван Зандт только приехал, когда я через конюшни вышла к стоянке. Он был одет умопомрачительно, как полагается старожилу Палм-Бич: розовая рубашка, бежевые летние брюки, синий клубный пиджак, галстук с монограммой.
Заметив меня, он с раскрытыми объятиями шагнул навстречу. Старый друг, давно не виделись.
– Элль!
– Привет, З.
Я вытерпела положенный поцелуй в щеку, упершись ему в грудь ладонями, чтобы не обнимал.
– Три раза, – напомнил он, отступая. – По-голландски.
– По-моему, вы нашли хороший повод, – усмехнулась я. – Умно. Чьи еще национальные традиции вы задействуете, чтобы оправдать свои желания правилами хорошего тона?
Он ответил обворожительной улыбкой.
– Зависит от дамы.
– Я-то думал, вы моих коней приехали посмотреть, – вступил в разговор Шон. – Я что, тут вместо мебели?
Ван Зандт явно не понял.
– Какой мебели? На мебель вы не похожи.
– Это фигура речи, З., – пояснила я. – К Шону вам придется привыкать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42