– спросила я. – Мы ведь в Южной Флориде. Ничего нет проще, чем избавиться от тела. Зачем эти никому не нужные навороты с похищением?
Лэндри пожал плечами:
– Потому что он псих. Думает, будто может все.
– Я согласилась бы с таким объяснением, если бы речь шла о Ван Зандте. Но Джейд, мне кажется, не станет рисковать всем ради самоутверждения. Да и связываться с таким распутником, как Ван Зандт, – тоже.
Лэндри сделал еще глоток виски. «Прикидывает, делиться со мною информацией или нет», – поняла я.
– Один звонок из вашего списка входящих на домашний телефон Сибрайта был сделан с мобильного телефона без абонентской платы. Мы установили, что он был продан в магазине «Радио Шека» в Ройял-Палм-Бич. По фотографии продавцы не опознали Джейда, но один из них припоминает, что говорил по телефону с человеком по имени Джейд. Тот расспрашивал его про модели телефонов и попросил отложить для него один.
– Глупость какая! Зачем ему называться настоящим именем? – усомнилась я.
Лэндри опять пожал плечами.
– Может, решил, что одноразовую трубку не вычислят, а потому неважно, с кем он говорит.
Я встала и прошлась по комнате, качая головой.
– Если бы Дон Джейд был идиотом, он в жизни не добился бы того, что имеет. Нет, тут что-то не так. Не сходится.
Лэндри нахмурился.
– Это одна из наших версий, и оставлять ее без внимания я не намерен. Вы не хуже меня знаете: преступники иногда прокалываются. Теряют бдительность. Совершают ошибки.
– Ага. Только, может, кто-то совершил эту «ошибку» за него?
– Вы думаете, кто-то пытается его подставить?
– По-моему, похоже на то. Джейд в этом деле теряет больше, чем выигрывает.
– Но он уже так поступал – гибель лошади, обман страховой компании…
– Тогда было другое дело…
– Горбатого могила исправит.
– Слушайте, – сказала я, – защищать его я не собираюсь. Просто думаю, что, кроме Дона Джейда, в этом бункере полно гнилых яблок. Что, интересно, вам сказал Майкл Берн о своем местонахождении в ночь убийства Джилл Морон?
– Был в «Игроках», где назначил встречу с клиентом, но клиент не появлялся. Берн вышел в общий зал позвонить ему и стал свидетелем скандала между Джейдом и девушкой.
– А потом?
– Вернулся домой и провел остаток вечера с женой.
– Ах, да! – я закатила глаза. – Миссис Алиби!
– Что-что? – раздраженно переспросил Лэндри. – По-вашему, Берн все это выдумал? Зачем?
– Этого я не говорила. Знаю только, что Майкл Берн ненавидит Джейда люто, он жаждет крови, причем буквально. Берн многое потерял, когда Трей Хьюз от него отказался. Он – сама злоба. Вполне мог убить того коня. Возможно, он думает, что, убрав с дороги Джейда, снова заполучит Хьюза. А если даже и нет, доставит себе удовольствие, сломав Джейду жизнь.
– А Ван Зандт каким образом связан с Берном? Вы ведь все еще верите, что Джилл убил он, верно?
– Да, но, может, он и не связан с Берном. Вероятно, Джилл он убил, но иных мотивов, кроме секса, у него не было, – ответила я. – А может, они с Берном партнеры. Или с Пэрис Монтгомери – она, кстати, спит с Треем Хьюзом. Но в его партнерство с Доном Джейдом я не верю. И потом, есть еще Трей Хьюз. Весь этот кошмар разворачивается вокруг него.
– Господи, ну и бардак! – пробормотал Лэндри. Он уже допил виски и поставил пустой стакан на кофейный столик. – На вашем месте я ни о чем таком не заикался бы при лейтенанте Дугане.
– А зачем мне?
У Лэндри запищал пейджер. Он взглянул на дисплей, потом на меня.
– Потому что он вызывает вас к себе. Немедленно.
Когда мы входили, Лэндри придержал передо мной дверь. Мне не хватило воспитания поблагодарить его – все мои мысли были о предстоящей беседе. Нужно было войти с готовой стратегией, не то Дуган с Армеджаном выставят меня из расследования под зад коленом.
Они ждали в кабинете лейтенанта: Дуган, Армеджан, Вайс. Когда я вошла, Вайс поднял на меня взгляд – профессионально-безразличный, с громоздящимися за этим безразличием эверестами гнева. Я проигнорировала его и сразу направилась к Дугану – посмотрела прямо в глаза и протянула руку.
– Здравствуйте, лейтенант. Я – Елена Эстес. Хотела бы сказать, что рада, но, уверена, радоваться нечему. – Я обернулась к Армеджану. – Уэйн, спасибо за информацию по Ван Зандту. Конечно, вся правда была бы полезнее, но какого черта? Все равно Джилл Морон никто не любил.
Круглая физиономия Армеджана побагровела.
– Я не могу выдавать полную информацию гражданскому лицу!
– Разумеется. Понимаю. Потому-то вы и позвонили напрямую лейтенанту Дугану, да? Чтобы он на всякий случай приставил кого-нибудь к подозреваемому?
– У нас не было оснований полагать, что Ван Зандт представлял для кого-либо непосредственную опасность, – начал оправдываться Армеджан. – Меня не поставили в известность о похищении этой Сибрайт…
– Уверена, для родных Джилл Морон это большое утешение.
– Ваша забота о родных весьма трогательна, мисс Эстес, – вмешался Дуган. – И просто удивительна, принимая во внимание, как вы обошлись с Сибрайтами.
– С должным уважением.
– Не в отношении Брюса Сибрайта.
– Он не заслуживает никакого, как вы, вероятно, уже поняли сами. Честно говоря, у меня нет уверенности, что он не замешан в похищении.
– Мисс Эстес, ваши домыслы меня не интересуют, – отрезал Дуган.
– Тогда почему я здесь?
– Сибрайты собираются подавать на вас в суд. Похоже, вы ввели их в заблуждение.
– Неправда.
– Вы не частный детектив, – продолжал Дуган.
– Я никогда никому так не представлялась. Сибрайты сделали ошибочный вывод.
– Не заговаривайте мне зубы. Если хотите играть в словесные игры, идите в адвокаты.
– Спасибо за ценный совет.
– Жаль, что она не приняла его к сведению до того, как подставила одного из наших под пулю, – процедил за моей спиной Вайс.
Я не сводила глаз с Дугана.
– Я занялась этим делом, пытаясь помочь девчушке, убежденной, что ее сестра попала в беду. Когда никто – включая присутствующих – ей не поверил. Это моя единственная цель, лейтенант. Если она почему-либо напугала Брюса Сибрайта, вы, вероятно, захотите детально разобраться, почему.
– Мы взяли это под контроль, – сказал Дуган. – А вас я попрошу выйти из игры. Немедленно.
Я окинула взглядом комнату.
– Постойте, я что-то прослушала? Меня разве снова взяли сюда на работу? Потому что, если нет, то, по моему глубокому убеждению, вы не имеете права диктовать мне, что делать, куда идти, с кем разговаривать. Я – частное лицо.
– Вы мешаете официальному расследованию.
– Если б не я, никакого расследования не было бы.
– Я не могу позволить, чтобы частное лицо вламывалось в чужие квартиры, подбрасывало улики…
– Проникновение в чужую квартиру – преступление, – перебила я. – Если у вас есть доказательства, что я совершила преступление, меня следует арестовать.
– Только прикажите, лейтенант, – встрял Вайс. – Почту за честь.
– Елена, Ван Зандтом теперь занимаемся мы, – мягко сказал Армеджан. – Полиция и ФБР.
Мне вдруг стало скучно.
– Угу. Классно занимаетесь. Сегодня утром он пришел ко мне домой и угрожал мне. Где вы были в это время, Уэйн? И еще знаете что? Спорю на сто долларов: вам неизвестно, где он сейчас. Или я ошибаюсь?
Он не ответил, но выражение его лица было достаточно красноречивым.
– Мисс Эстес, Сибрайты требуют, чтобы их оградили от вас, – сообщил Дуган. – Если вы окажетесь рядом с ними, с их домом либо с местом работы мистера Сибрайта, мы будем вынуждены вас задержать.
Я пожала плечами.
– Чтобы сообщить об этом, вы могли бы послать ко мне своего помощника. Лейтенант, если только вы не хотите действительно поговорить со мною о деле, то отнимаете у меня время.
Дуган поднял бровь.
– У вас какие-то срочные дела?
Я достала мобильный из кармана куртки, нашла нужный номер, нажала клавишу вызова и, не сводя глаз с лейтенанта, дождалась ответа.
– Ван Зандт? Это Элль. Извините, что утром сбежала от вас. Особенно после того, как вы потратили столько времени, чтобы поорать на меня и внушить, что я на велосипеде-то не умею держаться, не то что на лошади.
На другом конце провода молчали. Только что-то шумело – видимо, он ехал в машине. Я решила продолжать разговор, даже если Ван Зандт отсоединится. Чтобы Дуган понял, что я не его собственность, но в то же время могу быть полезна, нравится ему это или нет.
– Вы считаете, я слишком на вас давил? – спросил Ван Зандт.
– Вовсе нет. Я люблю, когда мужчина груб, – многозначительно усмехнулась я.
Снова молчание, потом смешок.
– Элль, я таких, как вы, не встречал.
– Это хорошо или плохо?
– Думаю, это еще надо посмотреть. Я удивлен, что вы мне звоните.
– Лечу, как мотылек на пламя! – снова улыбнулась я. – З., вы занимаете мои мысли. Мы с Шоном сегодня идем в «Игроки» поужинать и пропустить рюмочку-другую. Вы свободны?
– Сейчас нет.
– А потом? – поинтересовалась я.
– Не думаю, что мне стоит вам доверять, Элль.
– Отчего же? У меня ведь никакой власти нет. Я – отрезанный ломоть.
– Дело в том, что вы мне не доверяете, – сказал он. – Вы думаете про меня плохое, а это очень обидно.
– Так убедите меня в том, что вы хороший. Никогда не поздно стать друзьями. И потом, это всего лишь вечер в баре. Возьмите с собой вашу подругу Лоринду. Может, за десертом продадите ей лошадь Шона. Ну, до встречи. Чао .
Я нажала отбой и убрала трубку обратно в карман.
– Да, – сказала я Дугану, – у меня есть срочное дело. Кажется, у меня свидание с Томасом Ван Зандтом. – Я обернулась к Уэйну Армеджану. – Не снять ли вам наблюдение с мертвой точки на стоянке?
Ответа я ждать не стала, небрежно проронила: «Приятно было поболтать, ребята» – и вышла, помахав рукой на прощание.
Голова кружилась. Я чувствовала себя так, будто подошла к великану и плюнула ему в глаз. Одним махом умудрилась расплеваться с начальником отдела убийств и грабежей – и специальным агентом ФБР, начальством регионального уровня!
А впрочем, какого черта?! Это они меня исключили, а не наоборот. Я бы с радостью рассказала им все, что знаю, но они во мне не нуждаются. Ради бога! Я только предупредила, что помыкать мною нельзя. Я знаю свои права, знаю законы. И не сомневаюсь в своей правоте: никакого расследования не было бы, если бы я не притянула к делу Лэндри и не позвонила Армеджану в поисках информации. И теперь я никому не позволю погладить меня по головке и отослать за линию заграждения.
Я расхаживала вперед-назад по тротуару, вдыхая душный, теплый ночной воздух. Верно ли я сыграла, будет ли это что-нибудь значить или уже поздно?
– Красивый костюм, Эстес, – заметил Лэндри, подходя ко мне с сигаретой в одной руке и зажигалкой – в другой.
– Ага, удивительно, что штаны не падают.
– Как думаете, Ван Зандт придет в «Игроки»? – спросил он, закуривая.
– Думаю, придет. Ему слишком нравится эта игра. И непосредственной опасности он для себя не видит. Знает, что у вас на него ничего нет, иначе он уже сидел бы в тюрьме. Думаю, он объявится, чтобы ткнуть в это носом вас – и меня.
Я машинально взяла у него сигарету, затянулась. Лэндри невозмутимо наблюдал за мной.
– Вы курите? – спросил он.
– Нет, – выдохнув дым, ответила я. – Давно бросила.
– Я тоже.
– Пачка в столе про черный день?
Он забрал у меня сигарету.
– Пачка лучше, чем бутылка. Не могу позволить, чтобы из-за этого меня уволили. Пока.
– У Вайса явно в заднице шило.
– Он маленького роста, – вместо объяснения проронил Лэндри.
– Я понимаю, что меня здесь не ждут, – продолжала я. – Но расследование все-таки начала я и еще могу вам пригодиться.
– Да, знаю. Прямо так вы моему начальнику все это и швырнули в морду.
На его лице появилась тень улыбки. И я вдруг почувствовала, что для меня его одобрение значит слишком много.
– Церемонии отнимают слишком много времени, – сказала я, пожав плечами. – А нам некогда расшаркиваться.
Я снова взяла у него сигарету и докурила в одну затяжку, коснувшись губами там, где только что касался он. Не позволяя себе думать, будто в этом есть нечто эротичное, хотя, конечно же, было, и Лэндри тоже это понимал. Наши взгляды скрестились и замерли, между нами пробежал какой-то ток.
– Мне пора, – сказала я, делая шаг к стоянке.
Лэндри не тронулся с места.
– А что, если Дуган снова вызовет вас к себе?
– Он знает, куда я еду. Может приехать и угостить меня чем-нибудь.
Лэндри изумленно покачал головой:
– Ну, вы даете, Эстес!
– Просто пытаюсь выжить.
Выезжая со стоянки, я заметила в свете фар стоящего на пороге Вайса. Паршивец мелкий! Наверняка устроит Лэндри какую-нибудь пакость за то, что тот поделился со мною сигаретой. Но это дело Лэндри, а мне своих проблем хватает. У меня свидание с убийцей.
38
Женщины! Тупые, неблагодарные твари. Почти всю жизнь Ван Зандт увивался за ними, ухаживал, говорил комплименты (всем, независимо от внешности), возил смотреть на лошадей, помогал советами. Им нужно было, чтобы кто-то говорил им, что делать, что думать, что покупать. А где благодарность? Никакой благодарности! Почти все – дуры и эгоистки без капли мозгов. Они заслуживают, чтобы их обманывали. Сами виноваты во всем, что с ними происходит.
Он подумал об Элль. Он по-прежнему думал о ней как об Элль, хоть и знал уже, что имя фальшивое. Она не такая, как все женщины. Умная, скрытная, смелая. У нее жесткая мужская логика при чисто женском лукавстве и притягательности. Это возбуждает, волнует. Игра стоит свеч.
И она права: повредить ему не в ее власти. Против него нет улик, следовательно, он невиновен.
Ван Зандт улыбнулся этой мысли, чувствуя себя умным, счастливым и сильным.
Взяв мобильный, он позвонил Лоринде и долго слушал гудки в трубке. Настроение слегка упало. Где носит эту идиотку? Шляется где-нибудь со своим гнусным псом. С этой мерзкой, блохастой скотиной.
Включился автоответчик. Ван Зандт надиктовал краткое сообщение, назначив Лоринде встречу в «Игроках».
Вконец разозлившись, он нажал отбой и швырнул трубку на пассажирское сиденье дешевенькой дерьмовой тачки, которую предоставила ему Лоринда. Терпеть, чтобы легавые весь день наступали ему на пятки, он не пожелал. Наплел Лоринде, что следят за ним без всякой причины. Он – невинная жертва полицейского произвола. Лоринда, разумеется, поверила, хоть и видела испачканную кровью рубашку. Он и тут что-то сочинил, и она опять поверила.
Дура несчастная! Почему нельзя было взять напрокат машину получше? У Лоринды есть деньги, доставшиеся ей по наследству от родных в Вирджинии. Он это точно знал, потому что провел независимое расследование. Но она все тратит на приюты для брошенных собак и загнанных лошадей, вместо того чтобы баловать себя. Живет, как цыганка, на ферме своей покойной бабки; причем большой господский дом сдает, а сама – со сворой собак и кошками – ютится в ветхом дощатом флигельке, где никогда не убирает.
Сколько раз он говорил ей, что надо сделать подтяжку лица, подкачать грудь, привести себя в порядок, не то она так и не найдет богатого мужа. А она смеется и спрашивает, зачем еще ей муж, если Томас и так лучше всех блюдет ее интересы.
Безмозглая курица.
Женщины! Кошмар его жизни!
Ван Зандт свернул на Южный бульвар, думая о женщине, с которой предстояло встретиться перед тем, как поехать на свидание с Элль. Она решила, что может его шантажировать. Сказала, что знает все об убитой девушке, хотя, разумеется, ничего она не знает. Однако она уже попортила ему крови, наговорив про него гадостей американцам. Злобная, мстительная сучка! Русские, они все такие. Самый дрянной народ.
Ван Зандт давно уже решил, что Ирина должна погибнуть, и смерть ее будет, конечно, на совести Саши Кулак. С той, первой русской начались все его несчастья. Он взял ее в дело, приютил, дал работу, возможность учиться у него и перенимать его огромный опыт – в конюшне и в постели. Она должна была его боготворить. Из кожи вон лезть, чтобы ублажить и обслужить. Да хоть спасибо сказать! А вместо этого она его обокрала и оклеветала. Ему стоило невероятных усилий связаться со всеми клиентами, с которыми она была знакома, чтобы предупредить: девушке верить нельзя, она воровка и, вероятно, наркоманка.
А теперь придется разбираться с ее подругой, этой русской, что работает у Авадона. Авадону следовало немедленно вышвырнуть ее после того, как она в его же конюшне покушалась на жизнь гостя, пришедшего в дом. Невероятно, на что способны американцы со своей толерантностью и политкорректностью!
Лично он по горло сыт Флоридой. И готов вернуться в Бельгию. Уже и вылет заказан – грузовой самолет до Брюсселя, с лошадьми. Сопровождающим за билет платить не надо. Еще один день он поболтается здесь, показывая всем, что ему нечего прятать, незачем бояться полиции, а потом улетит в Европу. В конце концов, всегда можно вернуться, когда люди найдут о чем сплетничать, кроме его особы.
Заметив знак, Ван Зандт сбавил скорость. Он предлагал встретиться на задах ипподрома, но Ирина отказалась и настояла на более людном месте и выбрала его сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Лэндри пожал плечами:
– Потому что он псих. Думает, будто может все.
– Я согласилась бы с таким объяснением, если бы речь шла о Ван Зандте. Но Джейд, мне кажется, не станет рисковать всем ради самоутверждения. Да и связываться с таким распутником, как Ван Зандт, – тоже.
Лэндри сделал еще глоток виски. «Прикидывает, делиться со мною информацией или нет», – поняла я.
– Один звонок из вашего списка входящих на домашний телефон Сибрайта был сделан с мобильного телефона без абонентской платы. Мы установили, что он был продан в магазине «Радио Шека» в Ройял-Палм-Бич. По фотографии продавцы не опознали Джейда, но один из них припоминает, что говорил по телефону с человеком по имени Джейд. Тот расспрашивал его про модели телефонов и попросил отложить для него один.
– Глупость какая! Зачем ему называться настоящим именем? – усомнилась я.
Лэндри опять пожал плечами.
– Может, решил, что одноразовую трубку не вычислят, а потому неважно, с кем он говорит.
Я встала и прошлась по комнате, качая головой.
– Если бы Дон Джейд был идиотом, он в жизни не добился бы того, что имеет. Нет, тут что-то не так. Не сходится.
Лэндри нахмурился.
– Это одна из наших версий, и оставлять ее без внимания я не намерен. Вы не хуже меня знаете: преступники иногда прокалываются. Теряют бдительность. Совершают ошибки.
– Ага. Только, может, кто-то совершил эту «ошибку» за него?
– Вы думаете, кто-то пытается его подставить?
– По-моему, похоже на то. Джейд в этом деле теряет больше, чем выигрывает.
– Но он уже так поступал – гибель лошади, обман страховой компании…
– Тогда было другое дело…
– Горбатого могила исправит.
– Слушайте, – сказала я, – защищать его я не собираюсь. Просто думаю, что, кроме Дона Джейда, в этом бункере полно гнилых яблок. Что, интересно, вам сказал Майкл Берн о своем местонахождении в ночь убийства Джилл Морон?
– Был в «Игроках», где назначил встречу с клиентом, но клиент не появлялся. Берн вышел в общий зал позвонить ему и стал свидетелем скандала между Джейдом и девушкой.
– А потом?
– Вернулся домой и провел остаток вечера с женой.
– Ах, да! – я закатила глаза. – Миссис Алиби!
– Что-что? – раздраженно переспросил Лэндри. – По-вашему, Берн все это выдумал? Зачем?
– Этого я не говорила. Знаю только, что Майкл Берн ненавидит Джейда люто, он жаждет крови, причем буквально. Берн многое потерял, когда Трей Хьюз от него отказался. Он – сама злоба. Вполне мог убить того коня. Возможно, он думает, что, убрав с дороги Джейда, снова заполучит Хьюза. А если даже и нет, доставит себе удовольствие, сломав Джейду жизнь.
– А Ван Зандт каким образом связан с Берном? Вы ведь все еще верите, что Джилл убил он, верно?
– Да, но, может, он и не связан с Берном. Вероятно, Джилл он убил, но иных мотивов, кроме секса, у него не было, – ответила я. – А может, они с Берном партнеры. Или с Пэрис Монтгомери – она, кстати, спит с Треем Хьюзом. Но в его партнерство с Доном Джейдом я не верю. И потом, есть еще Трей Хьюз. Весь этот кошмар разворачивается вокруг него.
– Господи, ну и бардак! – пробормотал Лэндри. Он уже допил виски и поставил пустой стакан на кофейный столик. – На вашем месте я ни о чем таком не заикался бы при лейтенанте Дугане.
– А зачем мне?
У Лэндри запищал пейджер. Он взглянул на дисплей, потом на меня.
– Потому что он вызывает вас к себе. Немедленно.
Когда мы входили, Лэндри придержал передо мной дверь. Мне не хватило воспитания поблагодарить его – все мои мысли были о предстоящей беседе. Нужно было войти с готовой стратегией, не то Дуган с Армеджаном выставят меня из расследования под зад коленом.
Они ждали в кабинете лейтенанта: Дуган, Армеджан, Вайс. Когда я вошла, Вайс поднял на меня взгляд – профессионально-безразличный, с громоздящимися за этим безразличием эверестами гнева. Я проигнорировала его и сразу направилась к Дугану – посмотрела прямо в глаза и протянула руку.
– Здравствуйте, лейтенант. Я – Елена Эстес. Хотела бы сказать, что рада, но, уверена, радоваться нечему. – Я обернулась к Армеджану. – Уэйн, спасибо за информацию по Ван Зандту. Конечно, вся правда была бы полезнее, но какого черта? Все равно Джилл Морон никто не любил.
Круглая физиономия Армеджана побагровела.
– Я не могу выдавать полную информацию гражданскому лицу!
– Разумеется. Понимаю. Потому-то вы и позвонили напрямую лейтенанту Дугану, да? Чтобы он на всякий случай приставил кого-нибудь к подозреваемому?
– У нас не было оснований полагать, что Ван Зандт представлял для кого-либо непосредственную опасность, – начал оправдываться Армеджан. – Меня не поставили в известность о похищении этой Сибрайт…
– Уверена, для родных Джилл Морон это большое утешение.
– Ваша забота о родных весьма трогательна, мисс Эстес, – вмешался Дуган. – И просто удивительна, принимая во внимание, как вы обошлись с Сибрайтами.
– С должным уважением.
– Не в отношении Брюса Сибрайта.
– Он не заслуживает никакого, как вы, вероятно, уже поняли сами. Честно говоря, у меня нет уверенности, что он не замешан в похищении.
– Мисс Эстес, ваши домыслы меня не интересуют, – отрезал Дуган.
– Тогда почему я здесь?
– Сибрайты собираются подавать на вас в суд. Похоже, вы ввели их в заблуждение.
– Неправда.
– Вы не частный детектив, – продолжал Дуган.
– Я никогда никому так не представлялась. Сибрайты сделали ошибочный вывод.
– Не заговаривайте мне зубы. Если хотите играть в словесные игры, идите в адвокаты.
– Спасибо за ценный совет.
– Жаль, что она не приняла его к сведению до того, как подставила одного из наших под пулю, – процедил за моей спиной Вайс.
Я не сводила глаз с Дугана.
– Я занялась этим делом, пытаясь помочь девчушке, убежденной, что ее сестра попала в беду. Когда никто – включая присутствующих – ей не поверил. Это моя единственная цель, лейтенант. Если она почему-либо напугала Брюса Сибрайта, вы, вероятно, захотите детально разобраться, почему.
– Мы взяли это под контроль, – сказал Дуган. – А вас я попрошу выйти из игры. Немедленно.
Я окинула взглядом комнату.
– Постойте, я что-то прослушала? Меня разве снова взяли сюда на работу? Потому что, если нет, то, по моему глубокому убеждению, вы не имеете права диктовать мне, что делать, куда идти, с кем разговаривать. Я – частное лицо.
– Вы мешаете официальному расследованию.
– Если б не я, никакого расследования не было бы.
– Я не могу позволить, чтобы частное лицо вламывалось в чужие квартиры, подбрасывало улики…
– Проникновение в чужую квартиру – преступление, – перебила я. – Если у вас есть доказательства, что я совершила преступление, меня следует арестовать.
– Только прикажите, лейтенант, – встрял Вайс. – Почту за честь.
– Елена, Ван Зандтом теперь занимаемся мы, – мягко сказал Армеджан. – Полиция и ФБР.
Мне вдруг стало скучно.
– Угу. Классно занимаетесь. Сегодня утром он пришел ко мне домой и угрожал мне. Где вы были в это время, Уэйн? И еще знаете что? Спорю на сто долларов: вам неизвестно, где он сейчас. Или я ошибаюсь?
Он не ответил, но выражение его лица было достаточно красноречивым.
– Мисс Эстес, Сибрайты требуют, чтобы их оградили от вас, – сообщил Дуган. – Если вы окажетесь рядом с ними, с их домом либо с местом работы мистера Сибрайта, мы будем вынуждены вас задержать.
Я пожала плечами.
– Чтобы сообщить об этом, вы могли бы послать ко мне своего помощника. Лейтенант, если только вы не хотите действительно поговорить со мною о деле, то отнимаете у меня время.
Дуган поднял бровь.
– У вас какие-то срочные дела?
Я достала мобильный из кармана куртки, нашла нужный номер, нажала клавишу вызова и, не сводя глаз с лейтенанта, дождалась ответа.
– Ван Зандт? Это Элль. Извините, что утром сбежала от вас. Особенно после того, как вы потратили столько времени, чтобы поорать на меня и внушить, что я на велосипеде-то не умею держаться, не то что на лошади.
На другом конце провода молчали. Только что-то шумело – видимо, он ехал в машине. Я решила продолжать разговор, даже если Ван Зандт отсоединится. Чтобы Дуган понял, что я не его собственность, но в то же время могу быть полезна, нравится ему это или нет.
– Вы считаете, я слишком на вас давил? – спросил Ван Зандт.
– Вовсе нет. Я люблю, когда мужчина груб, – многозначительно усмехнулась я.
Снова молчание, потом смешок.
– Элль, я таких, как вы, не встречал.
– Это хорошо или плохо?
– Думаю, это еще надо посмотреть. Я удивлен, что вы мне звоните.
– Лечу, как мотылек на пламя! – снова улыбнулась я. – З., вы занимаете мои мысли. Мы с Шоном сегодня идем в «Игроки» поужинать и пропустить рюмочку-другую. Вы свободны?
– Сейчас нет.
– А потом? – поинтересовалась я.
– Не думаю, что мне стоит вам доверять, Элль.
– Отчего же? У меня ведь никакой власти нет. Я – отрезанный ломоть.
– Дело в том, что вы мне не доверяете, – сказал он. – Вы думаете про меня плохое, а это очень обидно.
– Так убедите меня в том, что вы хороший. Никогда не поздно стать друзьями. И потом, это всего лишь вечер в баре. Возьмите с собой вашу подругу Лоринду. Может, за десертом продадите ей лошадь Шона. Ну, до встречи. Чао .
Я нажала отбой и убрала трубку обратно в карман.
– Да, – сказала я Дугану, – у меня есть срочное дело. Кажется, у меня свидание с Томасом Ван Зандтом. – Я обернулась к Уэйну Армеджану. – Не снять ли вам наблюдение с мертвой точки на стоянке?
Ответа я ждать не стала, небрежно проронила: «Приятно было поболтать, ребята» – и вышла, помахав рукой на прощание.
Голова кружилась. Я чувствовала себя так, будто подошла к великану и плюнула ему в глаз. Одним махом умудрилась расплеваться с начальником отдела убийств и грабежей – и специальным агентом ФБР, начальством регионального уровня!
А впрочем, какого черта?! Это они меня исключили, а не наоборот. Я бы с радостью рассказала им все, что знаю, но они во мне не нуждаются. Ради бога! Я только предупредила, что помыкать мною нельзя. Я знаю свои права, знаю законы. И не сомневаюсь в своей правоте: никакого расследования не было бы, если бы я не притянула к делу Лэндри и не позвонила Армеджану в поисках информации. И теперь я никому не позволю погладить меня по головке и отослать за линию заграждения.
Я расхаживала вперед-назад по тротуару, вдыхая душный, теплый ночной воздух. Верно ли я сыграла, будет ли это что-нибудь значить или уже поздно?
– Красивый костюм, Эстес, – заметил Лэндри, подходя ко мне с сигаретой в одной руке и зажигалкой – в другой.
– Ага, удивительно, что штаны не падают.
– Как думаете, Ван Зандт придет в «Игроки»? – спросил он, закуривая.
– Думаю, придет. Ему слишком нравится эта игра. И непосредственной опасности он для себя не видит. Знает, что у вас на него ничего нет, иначе он уже сидел бы в тюрьме. Думаю, он объявится, чтобы ткнуть в это носом вас – и меня.
Я машинально взяла у него сигарету, затянулась. Лэндри невозмутимо наблюдал за мной.
– Вы курите? – спросил он.
– Нет, – выдохнув дым, ответила я. – Давно бросила.
– Я тоже.
– Пачка в столе про черный день?
Он забрал у меня сигарету.
– Пачка лучше, чем бутылка. Не могу позволить, чтобы из-за этого меня уволили. Пока.
– У Вайса явно в заднице шило.
– Он маленького роста, – вместо объяснения проронил Лэндри.
– Я понимаю, что меня здесь не ждут, – продолжала я. – Но расследование все-таки начала я и еще могу вам пригодиться.
– Да, знаю. Прямо так вы моему начальнику все это и швырнули в морду.
На его лице появилась тень улыбки. И я вдруг почувствовала, что для меня его одобрение значит слишком много.
– Церемонии отнимают слишком много времени, – сказала я, пожав плечами. – А нам некогда расшаркиваться.
Я снова взяла у него сигарету и докурила в одну затяжку, коснувшись губами там, где только что касался он. Не позволяя себе думать, будто в этом есть нечто эротичное, хотя, конечно же, было, и Лэндри тоже это понимал. Наши взгляды скрестились и замерли, между нами пробежал какой-то ток.
– Мне пора, – сказала я, делая шаг к стоянке.
Лэндри не тронулся с места.
– А что, если Дуган снова вызовет вас к себе?
– Он знает, куда я еду. Может приехать и угостить меня чем-нибудь.
Лэндри изумленно покачал головой:
– Ну, вы даете, Эстес!
– Просто пытаюсь выжить.
Выезжая со стоянки, я заметила в свете фар стоящего на пороге Вайса. Паршивец мелкий! Наверняка устроит Лэндри какую-нибудь пакость за то, что тот поделился со мною сигаретой. Но это дело Лэндри, а мне своих проблем хватает. У меня свидание с убийцей.
38
Женщины! Тупые, неблагодарные твари. Почти всю жизнь Ван Зандт увивался за ними, ухаживал, говорил комплименты (всем, независимо от внешности), возил смотреть на лошадей, помогал советами. Им нужно было, чтобы кто-то говорил им, что делать, что думать, что покупать. А где благодарность? Никакой благодарности! Почти все – дуры и эгоистки без капли мозгов. Они заслуживают, чтобы их обманывали. Сами виноваты во всем, что с ними происходит.
Он подумал об Элль. Он по-прежнему думал о ней как об Элль, хоть и знал уже, что имя фальшивое. Она не такая, как все женщины. Умная, скрытная, смелая. У нее жесткая мужская логика при чисто женском лукавстве и притягательности. Это возбуждает, волнует. Игра стоит свеч.
И она права: повредить ему не в ее власти. Против него нет улик, следовательно, он невиновен.
Ван Зандт улыбнулся этой мысли, чувствуя себя умным, счастливым и сильным.
Взяв мобильный, он позвонил Лоринде и долго слушал гудки в трубке. Настроение слегка упало. Где носит эту идиотку? Шляется где-нибудь со своим гнусным псом. С этой мерзкой, блохастой скотиной.
Включился автоответчик. Ван Зандт надиктовал краткое сообщение, назначив Лоринде встречу в «Игроках».
Вконец разозлившись, он нажал отбой и швырнул трубку на пассажирское сиденье дешевенькой дерьмовой тачки, которую предоставила ему Лоринда. Терпеть, чтобы легавые весь день наступали ему на пятки, он не пожелал. Наплел Лоринде, что следят за ним без всякой причины. Он – невинная жертва полицейского произвола. Лоринда, разумеется, поверила, хоть и видела испачканную кровью рубашку. Он и тут что-то сочинил, и она опять поверила.
Дура несчастная! Почему нельзя было взять напрокат машину получше? У Лоринды есть деньги, доставшиеся ей по наследству от родных в Вирджинии. Он это точно знал, потому что провел независимое расследование. Но она все тратит на приюты для брошенных собак и загнанных лошадей, вместо того чтобы баловать себя. Живет, как цыганка, на ферме своей покойной бабки; причем большой господский дом сдает, а сама – со сворой собак и кошками – ютится в ветхом дощатом флигельке, где никогда не убирает.
Сколько раз он говорил ей, что надо сделать подтяжку лица, подкачать грудь, привести себя в порядок, не то она так и не найдет богатого мужа. А она смеется и спрашивает, зачем еще ей муж, если Томас и так лучше всех блюдет ее интересы.
Безмозглая курица.
Женщины! Кошмар его жизни!
Ван Зандт свернул на Южный бульвар, думая о женщине, с которой предстояло встретиться перед тем, как поехать на свидание с Элль. Она решила, что может его шантажировать. Сказала, что знает все об убитой девушке, хотя, разумеется, ничего она не знает. Однако она уже попортила ему крови, наговорив про него гадостей американцам. Злобная, мстительная сучка! Русские, они все такие. Самый дрянной народ.
Ван Зандт давно уже решил, что Ирина должна погибнуть, и смерть ее будет, конечно, на совести Саши Кулак. С той, первой русской начались все его несчастья. Он взял ее в дело, приютил, дал работу, возможность учиться у него и перенимать его огромный опыт – в конюшне и в постели. Она должна была его боготворить. Из кожи вон лезть, чтобы ублажить и обслужить. Да хоть спасибо сказать! А вместо этого она его обокрала и оклеветала. Ему стоило невероятных усилий связаться со всеми клиентами, с которыми она была знакома, чтобы предупредить: девушке верить нельзя, она воровка и, вероятно, наркоманка.
А теперь придется разбираться с ее подругой, этой русской, что работает у Авадона. Авадону следовало немедленно вышвырнуть ее после того, как она в его же конюшне покушалась на жизнь гостя, пришедшего в дом. Невероятно, на что способны американцы со своей толерантностью и политкорректностью!
Лично он по горло сыт Флоридой. И готов вернуться в Бельгию. Уже и вылет заказан – грузовой самолет до Брюсселя, с лошадьми. Сопровождающим за билет платить не надо. Еще один день он поболтается здесь, показывая всем, что ему нечего прятать, незачем бояться полиции, а потом улетит в Европу. В конце концов, всегда можно вернуться, когда люди найдут о чем сплетничать, кроме его особы.
Заметив знак, Ван Зандт сбавил скорость. Он предлагал встретиться на задах ипподрома, но Ирина отказалась и настояла на более людном месте и выбрала его сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42