Кучка людей не может это
го Делать. Есть верные люди, войска и не все предатели в России».
К. Д. стал убеждать меня пойти к государю и еще раз Доложить, что оставлени
е трона невозможно.
Мы долго ждали возвращения главнокомандующего Северным фронтом от гос
ударя, желая узнать, чем кончилась беседа их между собою. Однако, свита не
дождалась Рузского. Он в 12-м часу прямо прошел от его величества к себе для
переговоров по прямому проводу с Петроградом и Ставкой.
При этом первом продолжительном свидании Рузского с государем сразу же
определилось создавшееся положение. Рузский в настойчивой, даже резкой
форме доказывал, что для спокойствия России, для удачного продолжения во
йны, государь должен передать престол наследнику при регентстве брата с
воего великого князя Михаила Александровича. Ответственное министерст
во, которое обещал царь, теперь уже не удовлетворяет Государственную Дум
у и образовавшееся «временное правительство», и уже требуют оставления
трона его величеством. Главнокомандующий Северного фронта сообщил о со
гласии всех остальных главнокомандующих с этим мнением Думы и «временн
ого правительства». По этому вопросу через генерала Алексеева достигну
то уже соглашение по прямому проводу между Ставкой Верховного и ставкам
и главнокомандующих
Телеграмма генерала Алексеева главнокомандующим по вопро
су об отречении послана была 2 Марта в 10 час. 15 м. утра, а ответы главнокоманду
ющих сообщены царю генералом Алексеевым того же числа в 14 час 30 мин. В ночь
на 2 марта Рузский вел беседу с царем, добиваясь исключительно ответстве
нного министерства. Ред.
. Верховное командование всеми российскими силами необходимо пер
едать прежнему верховному, великому князю Николаю Николаевичу. Рузский
опять повторил то, что сказал ранее всем нам Ц «о сдаче на милость победи
теля» и недопустимости борьбы, которая, по его словам, была бесполезна, та
к как и высшее командование, стоящее во главе всех войск,, против императо
ра. Государь редко перебивал Рузского. Он слушал внимательно, видимо сде
рживая себя. Его величество указал, между прочим, что он обо всем перегово
рил перед своим отъездом из Ставки с генералом Алексеевым, послал Иванов
а в Петроград. «Когда же мог произойти весь этот переворот», сказал госуд
арь. Рузский ответил, что это готовилось давно, но осуществилось после 27 ф
евраля т. Ц е. после отъезда государя из Ставки.
Перед царем встала картина полного разрушения его власти и престижа, пол
ная его обособленность, и у него пропала всякая уверенность, в поддержке
со стороны армии, если главы ее в несколько дней перешли на сторону враго
в императора.
Зная государя и все особенности его сложного характера, его искреннюю не
притворную любовь к родине, к семье своей, его полное понимание этого неб
лагоприятного к нему отношения, которое в данный момент охватило «прогр
ессивную» Россию, а главное боясь, что все это бедственно отразится на пр
одолжении войны, многие из нас предполагали, что его величество может со
гласиться на требование отречения от престола, о котором говорил Рузски
й. Государь не начнет борьбу, думали мы, боясь не за себя, а за судьбу своего
отечества.
«Если я помеха счастью России и меня все стоящие ныне во главе ее обществ
енных сил просят оставить трон и передать его сыну и брату своему, то я гот
ов это сделать, готов даже не только царство, но и жизнь отдать за родину. Я
думаю, в этом никто не сомневается из тех, кто меня знает», говорил государ
ь.
Государь в эту ночь, с 1 на 2 марта, долго не спал. Он ждал опять прихода генер
ала Рузского к себе, после его разговоров с Петроградом и Ставкой, но Рузс
кий не пришел. Его величество говорил с графом Фредериксом, Воейковым и Ф
едоровым о Царском и его очень заботила мысль о Петрограде, семье, так как
уже с 27 февраля, т. Ц е. два дня его величество ничего не знал и никаких снош
ений с Царским Селом не было.
Поздно ночью я вышел из вагона и прошел на вокзал. Там было пустынно, дежур
или только железнодорожные служащие. Около царских поездов стояла наша
охрана, солдаты железнбдорожного полка спокойно и чинно отдавали честь.
Полная тишина всюду и окончательное безлюдье.
Я взял извозчика и проехал в город. Ночь была звездная, морозная и безветр
енная. Улицы старого города безлюдны, дома мало освещены, только около шт
абов было несколько люднее и ярко светились окна и фонари. На какой-то кол
окольне пробило 2 часа, и я вернулся в поезд.
Неужели же я нахожусь в древнем Пскове вместе с государем императором и
присутствую при обсуждении вопроса об оставлении царем российского пр
естола в дни величайшей войны с немцами после того, как этот царь, ставший
предводителем русской армии, накануне перехода в наступление и вся стра
на и весь народ уверены, что мы разобьем врага.
И все это оказалось ни к чему. Его заставляют передать престол отроку сын
у и слабому маловольному регенту Ц брату Михаилу. А у власти, явной власт
и, становятся случайные люди и среди них личный враг царя Гучков, Родзянк
о и все эти лидеры «прогрессивного блока», мечтающие о министерских порт
фелях.
У нас в вагоне еще не спали и вели беседы о тех горьких минутах нащих дней.
Псков. Четверг, 2-го марта.
В этот день государь встал ранее обычного и уже в 8 часов утра его величест
во сидел за письменным столом у себя в отделении. «С 6 часов слышно было, ка
к их величество поднялись и все перебирали записки и бумаги», говорил мн
е камердинер государя.
Уже несколько дней все мы, и даже его величество, не знали, что собственно
происходит в Царском Селе и самом Петрограде, и насколько безопасна там
жизнь наших семей и близких людей. Из слов Рузского о разгроме дома графа
Фредерикса на Почтамтской улице видно было, что революционная толпа неи
стовствует в городе. С целью узнать что-либо о происходящем, я послал моег
о денщика в Петроград, переодев его в форму хлебопеков псковской команды
. С ближайшим поездом он отправился в Царское Село и Петроград. Ему удалос
ь доехать быстро по назначению и даже привезти нам всем ответы, но уже в Мо
гилев, что значительно успокоило всех нас.
Привожу этот случай для показания, в какой обособленности были царские п
оезда в эти дни, и даже государь не мог пользоваться телеграфом и телефон
ом.
В 9 часов должен был прибыть генерал Рузский и доложить его величеству о с
воих переговорах за ночь с Родзянкой и Алексеевым. Всю ночь прямой прово
д переносил известия из Пскова в столицу и Ставку и обратно.
В начале десятого часа утра генерал Рузский с адъютантом графом Шеремет
ьевым прибыл на станцию и тихо прошел платформу, направляясь в вагон его
величества.
На вокзале начал собираться народ, но особенного скопления публики не бы
ло. Мы встретили нескольких гвардейских офицеров-егерей, измайловцев, к
оторые нам передавали о столкновениях в дни революции у гостиницы Астор
ия, а главное о том, что если бы было больше руководства войсками, то был бы
другой исход событий, так как солдаты в первые дни настроены были против
бунта. Говорили, что никаких пулеметов на крышах не было. Все эти офицеры в
ыбрались из Петрограда и направлялись в свои части на фронт. Они спрашив
али о государе, о его намерениях, о здоровье, и искренно желали, чтобы его в
еличество про ехал к войскам гвардии. «Там совсем другое», поясняли они Ч
увство глубочайшей преданности к императору сквозилс в каждом их слове.
Рузский пробыл у его величества около часа. Mt узнали, что в Псков должен пр
иехать председатель Госу дарственной Думы М. В. Родзянко для свидания с г
осу дарем.
Все с нетерпением стали ожидать этой встречи. Хотелось верить, что «авос
ь» при личном свидании устранится вопрос об оставлении трона государем
императором, хотя мало верилось этой чуточной мечте. Дело в том, что за ноч
ь Рузский, Родзянко, Алексеев сговорились и теперь решался не основной в
опрос оставления трона, но детали этого предательского решения. Составл
ялся в Ставке манифест, который должен был быть опубликован.
Манифест этот вырабатывался в Ставке и автором его являлся церемонийме
йстер высочайшего двора директор политической канцелярии при верховно
м главнокомандующем Базили, а редактировал этот акт генерал-адъютант Ал
ексеев. Когда мы вернулись через день в Могилев, то мне передавали, что Баз
или, придя в штабную столовую утром 2-го марта, рассказывал, что он всю ночь
не спал и работал, составляя по поручению генерала Алексеева манифест об
отречении от престола императора Николая II. А когда ему заметили
Полковник Немченко
передал мне это в Риме 7 мая (н. ст.) 1920 года.
, что это слишком серьезный исторический акт, чтобы его можно было с
оставлять так наспех, то Базили ответил, что медлить было нельзя и совето
ваться было не с кем и что ему ночью приходилось несколько раз ходить из с
воей канцелярии к генералу Алексееву, который и установил окончательно
текст манифеста и передал его в Псков генерал-адъютанту Рузскому для пр
едставления государю императору.
Весь день 2-го марта прошел в тяжелых ожиданиях окончательного решения в
еличайших событий.
Вся свита государя и все сопровождающие его величество переживали эти ч
асы напряженно и в глубокой грусти и волнении. Мы обсуждали вопрос, как пр
едотвратить назревающее событие.
Прежде всего мы мало верили, что великий князь Михаил Александрович прим
ет престол. Некоторые говорили об этом сдержанно, только намеками, но ген
ерал-адъютант Нилов определенно высказал: «Как можно этому верить. Ведь
знал же этот предатель Алексеев, зачем едет государь в Царское Село. Знал
и же все деятели и пособники происходящего переворота, что это будет 1 мар
та, и все-таки, спустя только одни сутки, т. Ц е. за одно 28 февраля, уже спелис
ь и сделали так, что его величеству приходится отрекаться от престола. Ми
хаил Александрович Ц человек слабый и безвольный и вряд ли он останется
на престоле. Эта измена давно подготовлялась и в Ставке и в Петрограде. Ду
мать теперь, что разными уступками можно помочь делу и спасти родину, по м
оему, безумие. Давно идет ясная борьба за свержение государя, огромная ма
сонская партия захватила власть и с ней можно только открыто бороться» а
не входить в компромиссы». Г Нилов говорил все это с убеждением, и я совер
шенно уверен, что К. Д. смело пошел бы лично на все решительные меры и конеч
но не постеснялся арестовать Рузского, если бы получил приказание его ве
личества.
Кое-кто возражал Константину Дмитриевичу и выражал надежду, что Михаил
Александрович останется, что, может быть, уладится дело. Но никто не выраж
ал сомнения-в необходимости конституционного строя, на который согласи
лся ныне государь.
Князь В. А. Долгорукий, как всегда, понуро ходил по вагону, наклонив голову,
и постоянно повторял, слегка грасируя, «главное, всякий из нас должен исп
олнить свой долг перед государем. Не нужно преследовать своих личных инт
ересов, а беречь его интересы».
Граф Фредерике узнал от генерала Рузского, что его дом сожгли, его жену, ст
арую больную графиню, еле оттуда вытащили. Бедный старик был потрясен, но
должен сказать, что свое глубокое горе он отодвинул на второй план. Все ег
о мысли, все его чувства были около царя и тех событий, которые происходил
и теперь. Долгие часы граф ходил по коридору вагона, не имея сил от волнени
я сидеть. Он был тщательно одет, в старших орденах, с жалованными портрета
ми трех императоров: Александра II, Александра III и Николая II. Он несколько ра
з говорил со мною.
«Государь страшно страдает, но ведь это такой человек, который никогда н
е покажет на людях свое горе. Государю глубоко грустно, что его считают по
мехой счастья России, что его нашли нужным просить оставить трон. Ведь вы
знаете, как он трудился за это время войны. Вы знаете, так как по службе обя
заны были ежедневно записывать труды его величества, как плохо было на ф
ронте осенью 1915 года и как твердо стоит наша армия сейчас накануне весенн
его наступления. Вы знаете, что государь сказал, что «для России я не тольк
о трон, но жизнь, все готов отдать». И это он делает теперь. А его волнует мыс
ль о семье, которая осталась в Царском одна, дети больны. Мне несколько раз
говорил государь: «я так боюсь за семью и императрицу. У меня надежда толь
ко на графа Бенкендорфа». Вы, ведь, знаете, как дружно живет наша царская с
емья… Государь беспокоится и о матери императрице Марии Федоровне, кото
рая в Киеве».
Граф был весь поглощен событиями. Часто бывал у государя и принимал само
е близкое участие во всех про явлениях этих страшных дней.
Надо сказать, что несмотря на очень преклонный возраст графа Фредерикса
, ему было 78 лет, он в дни серьезных событий вполне владел собой, и я искренн
е удивлялся его здравому суждению и особенно его всегда удивительному т
акту.
В. Н. Воейков в эти дни стремился быть бодрым, но видимо и его, как и других, в
олновали события. Никакой особой деятельности в пути Могилев Ц Вишера
Ц Псков дворцовый комендант проявить не мог. В самом Пскове В. Н. Воейков
тоже должен был остаться в стороне, так как его мало слушали, а Рузский отн
осился к нему явно враждебно. У государя он едва ли имел в эти тревожные ча
сы значение, прежде всего потому, что его величество, по моему личному мне
нию, никогда не считал Воейкова за человека широкого государственного у
ма и не интересовался его указаниями и советами.
К. А. Нарышкин был задумчив, обычно молчал и как-то стоял в стороне, мало уча
ствуя в наших переговорах.
Очень волновались и тревожились предстоящим будущим для себя граф Граб
бе и герцог Лейхтенбергский, особенно первый.
Флигель-адъютант полковник Мордвинов, этот искренно-религиозный челов
ек, бывший адъютант великого князя Михаила Александровича, от которого о
н ушел и сделан был флигель-адъютантом после брака великого князя с Бра-с
овой, очень серьезно и вдумчиво относился к переживаемым явлениям. О Мих
аиле Александровиче, которому он был предан и любил его, он старался не го
ворить и не высказывал никаких предположений о готовящейся для него рол
и регента наследника цесаревича.
В эти исторические дни много души и сердца проявил лейб-хирург профессо
р Сергей Петрович Федоров. Этот умный, талантливый и живой человек, он бли
зок царскому Дому, так как много лет лечит наследника, спас его от смерти,
и государь и императрица ценили Сергея Петровича и как превосходного вр
ача и отличного человека. В эти дни переворота Сергей Петрович принимал
близко к сердцу события.
2-го марта Сергей Петрович днем пошел к государю в вагон и говорил с ним, ук
азывая на опасность оставления трона для России, говорил о наследнике и
сказал, что Алексей Николаевич, хотя и может прожить долго, но все же по на
уке он неизлечим. Разговор этот очень знаменателен, так как после того, ка
к государь узнал, что наследник не излечим; его величество решил отказат
ься от престола не только за себя, но и за сына.
По этому вопросу государь сказал следующее:
«Мне и императрица тоже говорила, что у них в семье та болезнь, которою стр
адает Алексей, считается неизлечимой. В Гессенском доме болезнь эта идет
по мужской линии. Я не могу при таких обстоятельствах оставить одного бо
льного сына и расстаться с ним».
«Да, ваше величество, Алексей Николаевич может прожить долго, но его боле
знь неизлечима», ответил Сергей Петрович.
Затем разговор перешел на вопросы общего положения России после того, ка
к государь оставит царство.
«Я буду благодарить бога, если Россия без меня будет счастлива», сказал г
осударь. «Я останусь около своего сына и вместе с императрицей займусь е
го воспитанием, устраняясь от всякой политической жизни, но мне очень тя
жело оставлять родину, Россию», продолжал его величество.
«Да», ответил Федоров, «но вашему величеству никогда не разрешат жить в Р
оссии, как бывшему императору».
«Я это сознаю, но неужели могут думать, что я буду принимать когда-либо уч
астие в какой-либо политической деятельности после того, как оставлю тр
он. Надеюсь, вы, Сергей Петрович, этому верите».
После этого разговора Сергей Петрович вышел от государя.
Вот в таких беседах, разговорах, проходил у нас день 2-го марта в Пскове.
Утром после одиннадцати часов, чтобы немного рассеяться, мы с С. П. Федоров
ым поехали в город и осмотрели древний собор. В Пскове по внешности шла об
ычная провинциальная жизнь. Лавки открыты, на базаре идет торговля, движ
ение по улицам самое обычное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
го Делать. Есть верные люди, войска и не все предатели в России».
К. Д. стал убеждать меня пойти к государю и еще раз Доложить, что оставлени
е трона невозможно.
Мы долго ждали возвращения главнокомандующего Северным фронтом от гос
ударя, желая узнать, чем кончилась беседа их между собою. Однако, свита не
дождалась Рузского. Он в 12-м часу прямо прошел от его величества к себе для
переговоров по прямому проводу с Петроградом и Ставкой.
При этом первом продолжительном свидании Рузского с государем сразу же
определилось создавшееся положение. Рузский в настойчивой, даже резкой
форме доказывал, что для спокойствия России, для удачного продолжения во
йны, государь должен передать престол наследнику при регентстве брата с
воего великого князя Михаила Александровича. Ответственное министерст
во, которое обещал царь, теперь уже не удовлетворяет Государственную Дум
у и образовавшееся «временное правительство», и уже требуют оставления
трона его величеством. Главнокомандующий Северного фронта сообщил о со
гласии всех остальных главнокомандующих с этим мнением Думы и «временн
ого правительства». По этому вопросу через генерала Алексеева достигну
то уже соглашение по прямому проводу между Ставкой Верховного и ставкам
и главнокомандующих
Телеграмма генерала Алексеева главнокомандующим по вопро
су об отречении послана была 2 Марта в 10 час. 15 м. утра, а ответы главнокоманду
ющих сообщены царю генералом Алексеевым того же числа в 14 час 30 мин. В ночь
на 2 марта Рузский вел беседу с царем, добиваясь исключительно ответстве
нного министерства. Ред.
. Верховное командование всеми российскими силами необходимо пер
едать прежнему верховному, великому князю Николаю Николаевичу. Рузский
опять повторил то, что сказал ранее всем нам Ц «о сдаче на милость победи
теля» и недопустимости борьбы, которая, по его словам, была бесполезна, та
к как и высшее командование, стоящее во главе всех войск,, против императо
ра. Государь редко перебивал Рузского. Он слушал внимательно, видимо сде
рживая себя. Его величество указал, между прочим, что он обо всем перегово
рил перед своим отъездом из Ставки с генералом Алексеевым, послал Иванов
а в Петроград. «Когда же мог произойти весь этот переворот», сказал госуд
арь. Рузский ответил, что это готовилось давно, но осуществилось после 27 ф
евраля т. Ц е. после отъезда государя из Ставки.
Перед царем встала картина полного разрушения его власти и престижа, пол
ная его обособленность, и у него пропала всякая уверенность, в поддержке
со стороны армии, если главы ее в несколько дней перешли на сторону враго
в императора.
Зная государя и все особенности его сложного характера, его искреннюю не
притворную любовь к родине, к семье своей, его полное понимание этого неб
лагоприятного к нему отношения, которое в данный момент охватило «прогр
ессивную» Россию, а главное боясь, что все это бедственно отразится на пр
одолжении войны, многие из нас предполагали, что его величество может со
гласиться на требование отречения от престола, о котором говорил Рузски
й. Государь не начнет борьбу, думали мы, боясь не за себя, а за судьбу своего
отечества.
«Если я помеха счастью России и меня все стоящие ныне во главе ее обществ
енных сил просят оставить трон и передать его сыну и брату своему, то я гот
ов это сделать, готов даже не только царство, но и жизнь отдать за родину. Я
думаю, в этом никто не сомневается из тех, кто меня знает», говорил государ
ь.
Государь в эту ночь, с 1 на 2 марта, долго не спал. Он ждал опять прихода генер
ала Рузского к себе, после его разговоров с Петроградом и Ставкой, но Рузс
кий не пришел. Его величество говорил с графом Фредериксом, Воейковым и Ф
едоровым о Царском и его очень заботила мысль о Петрограде, семье, так как
уже с 27 февраля, т. Ц е. два дня его величество ничего не знал и никаких снош
ений с Царским Селом не было.
Поздно ночью я вышел из вагона и прошел на вокзал. Там было пустынно, дежур
или только железнодорожные служащие. Около царских поездов стояла наша
охрана, солдаты железнбдорожного полка спокойно и чинно отдавали честь.
Полная тишина всюду и окончательное безлюдье.
Я взял извозчика и проехал в город. Ночь была звездная, морозная и безветр
енная. Улицы старого города безлюдны, дома мало освещены, только около шт
абов было несколько люднее и ярко светились окна и фонари. На какой-то кол
окольне пробило 2 часа, и я вернулся в поезд.
Неужели же я нахожусь в древнем Пскове вместе с государем императором и
присутствую при обсуждении вопроса об оставлении царем российского пр
естола в дни величайшей войны с немцами после того, как этот царь, ставший
предводителем русской армии, накануне перехода в наступление и вся стра
на и весь народ уверены, что мы разобьем врага.
И все это оказалось ни к чему. Его заставляют передать престол отроку сын
у и слабому маловольному регенту Ц брату Михаилу. А у власти, явной власт
и, становятся случайные люди и среди них личный враг царя Гучков, Родзянк
о и все эти лидеры «прогрессивного блока», мечтающие о министерских порт
фелях.
У нас в вагоне еще не спали и вели беседы о тех горьких минутах нащих дней.
Псков. Четверг, 2-го марта.
В этот день государь встал ранее обычного и уже в 8 часов утра его величест
во сидел за письменным столом у себя в отделении. «С 6 часов слышно было, ка
к их величество поднялись и все перебирали записки и бумаги», говорил мн
е камердинер государя.
Уже несколько дней все мы, и даже его величество, не знали, что собственно
происходит в Царском Селе и самом Петрограде, и насколько безопасна там
жизнь наших семей и близких людей. Из слов Рузского о разгроме дома графа
Фредерикса на Почтамтской улице видно было, что революционная толпа неи
стовствует в городе. С целью узнать что-либо о происходящем, я послал моег
о денщика в Петроград, переодев его в форму хлебопеков псковской команды
. С ближайшим поездом он отправился в Царское Село и Петроград. Ему удалос
ь доехать быстро по назначению и даже привезти нам всем ответы, но уже в Мо
гилев, что значительно успокоило всех нас.
Привожу этот случай для показания, в какой обособленности были царские п
оезда в эти дни, и даже государь не мог пользоваться телеграфом и телефон
ом.
В 9 часов должен был прибыть генерал Рузский и доложить его величеству о с
воих переговорах за ночь с Родзянкой и Алексеевым. Всю ночь прямой прово
д переносил известия из Пскова в столицу и Ставку и обратно.
В начале десятого часа утра генерал Рузский с адъютантом графом Шеремет
ьевым прибыл на станцию и тихо прошел платформу, направляясь в вагон его
величества.
На вокзале начал собираться народ, но особенного скопления публики не бы
ло. Мы встретили нескольких гвардейских офицеров-егерей, измайловцев, к
оторые нам передавали о столкновениях в дни революции у гостиницы Астор
ия, а главное о том, что если бы было больше руководства войсками, то был бы
другой исход событий, так как солдаты в первые дни настроены были против
бунта. Говорили, что никаких пулеметов на крышах не было. Все эти офицеры в
ыбрались из Петрограда и направлялись в свои части на фронт. Они спрашив
али о государе, о его намерениях, о здоровье, и искренно желали, чтобы его в
еличество про ехал к войскам гвардии. «Там совсем другое», поясняли они Ч
увство глубочайшей преданности к императору сквозилс в каждом их слове.
Рузский пробыл у его величества около часа. Mt узнали, что в Псков должен пр
иехать председатель Госу дарственной Думы М. В. Родзянко для свидания с г
осу дарем.
Все с нетерпением стали ожидать этой встречи. Хотелось верить, что «авос
ь» при личном свидании устранится вопрос об оставлении трона государем
императором, хотя мало верилось этой чуточной мечте. Дело в том, что за ноч
ь Рузский, Родзянко, Алексеев сговорились и теперь решался не основной в
опрос оставления трона, но детали этого предательского решения. Составл
ялся в Ставке манифест, который должен был быть опубликован.
Манифест этот вырабатывался в Ставке и автором его являлся церемонийме
йстер высочайшего двора директор политической канцелярии при верховно
м главнокомандующем Базили, а редактировал этот акт генерал-адъютант Ал
ексеев. Когда мы вернулись через день в Могилев, то мне передавали, что Баз
или, придя в штабную столовую утром 2-го марта, рассказывал, что он всю ночь
не спал и работал, составляя по поручению генерала Алексеева манифест об
отречении от престола императора Николая II. А когда ему заметили
Полковник Немченко
передал мне это в Риме 7 мая (н. ст.) 1920 года.
, что это слишком серьезный исторический акт, чтобы его можно было с
оставлять так наспех, то Базили ответил, что медлить было нельзя и совето
ваться было не с кем и что ему ночью приходилось несколько раз ходить из с
воей канцелярии к генералу Алексееву, который и установил окончательно
текст манифеста и передал его в Псков генерал-адъютанту Рузскому для пр
едставления государю императору.
Весь день 2-го марта прошел в тяжелых ожиданиях окончательного решения в
еличайших событий.
Вся свита государя и все сопровождающие его величество переживали эти ч
асы напряженно и в глубокой грусти и волнении. Мы обсуждали вопрос, как пр
едотвратить назревающее событие.
Прежде всего мы мало верили, что великий князь Михаил Александрович прим
ет престол. Некоторые говорили об этом сдержанно, только намеками, но ген
ерал-адъютант Нилов определенно высказал: «Как можно этому верить. Ведь
знал же этот предатель Алексеев, зачем едет государь в Царское Село. Знал
и же все деятели и пособники происходящего переворота, что это будет 1 мар
та, и все-таки, спустя только одни сутки, т. Ц е. за одно 28 февраля, уже спелис
ь и сделали так, что его величеству приходится отрекаться от престола. Ми
хаил Александрович Ц человек слабый и безвольный и вряд ли он останется
на престоле. Эта измена давно подготовлялась и в Ставке и в Петрограде. Ду
мать теперь, что разными уступками можно помочь делу и спасти родину, по м
оему, безумие. Давно идет ясная борьба за свержение государя, огромная ма
сонская партия захватила власть и с ней можно только открыто бороться» а
не входить в компромиссы». Г Нилов говорил все это с убеждением, и я совер
шенно уверен, что К. Д. смело пошел бы лично на все решительные меры и конеч
но не постеснялся арестовать Рузского, если бы получил приказание его ве
личества.
Кое-кто возражал Константину Дмитриевичу и выражал надежду, что Михаил
Александрович останется, что, может быть, уладится дело. Но никто не выраж
ал сомнения-в необходимости конституционного строя, на который согласи
лся ныне государь.
Князь В. А. Долгорукий, как всегда, понуро ходил по вагону, наклонив голову,
и постоянно повторял, слегка грасируя, «главное, всякий из нас должен исп
олнить свой долг перед государем. Не нужно преследовать своих личных инт
ересов, а беречь его интересы».
Граф Фредерике узнал от генерала Рузского, что его дом сожгли, его жену, ст
арую больную графиню, еле оттуда вытащили. Бедный старик был потрясен, но
должен сказать, что свое глубокое горе он отодвинул на второй план. Все ег
о мысли, все его чувства были около царя и тех событий, которые происходил
и теперь. Долгие часы граф ходил по коридору вагона, не имея сил от волнени
я сидеть. Он был тщательно одет, в старших орденах, с жалованными портрета
ми трех императоров: Александра II, Александра III и Николая II. Он несколько ра
з говорил со мною.
«Государь страшно страдает, но ведь это такой человек, который никогда н
е покажет на людях свое горе. Государю глубоко грустно, что его считают по
мехой счастья России, что его нашли нужным просить оставить трон. Ведь вы
знаете, как он трудился за это время войны. Вы знаете, так как по службе обя
заны были ежедневно записывать труды его величества, как плохо было на ф
ронте осенью 1915 года и как твердо стоит наша армия сейчас накануне весенн
его наступления. Вы знаете, что государь сказал, что «для России я не тольк
о трон, но жизнь, все готов отдать». И это он делает теперь. А его волнует мыс
ль о семье, которая осталась в Царском одна, дети больны. Мне несколько раз
говорил государь: «я так боюсь за семью и императрицу. У меня надежда толь
ко на графа Бенкендорфа». Вы, ведь, знаете, как дружно живет наша царская с
емья… Государь беспокоится и о матери императрице Марии Федоровне, кото
рая в Киеве».
Граф был весь поглощен событиями. Часто бывал у государя и принимал само
е близкое участие во всех про явлениях этих страшных дней.
Надо сказать, что несмотря на очень преклонный возраст графа Фредерикса
, ему было 78 лет, он в дни серьезных событий вполне владел собой, и я искренн
е удивлялся его здравому суждению и особенно его всегда удивительному т
акту.
В. Н. Воейков в эти дни стремился быть бодрым, но видимо и его, как и других, в
олновали события. Никакой особой деятельности в пути Могилев Ц Вишера
Ц Псков дворцовый комендант проявить не мог. В самом Пскове В. Н. Воейков
тоже должен был остаться в стороне, так как его мало слушали, а Рузский отн
осился к нему явно враждебно. У государя он едва ли имел в эти тревожные ча
сы значение, прежде всего потому, что его величество, по моему личному мне
нию, никогда не считал Воейкова за человека широкого государственного у
ма и не интересовался его указаниями и советами.
К. А. Нарышкин был задумчив, обычно молчал и как-то стоял в стороне, мало уча
ствуя в наших переговорах.
Очень волновались и тревожились предстоящим будущим для себя граф Граб
бе и герцог Лейхтенбергский, особенно первый.
Флигель-адъютант полковник Мордвинов, этот искренно-религиозный челов
ек, бывший адъютант великого князя Михаила Александровича, от которого о
н ушел и сделан был флигель-адъютантом после брака великого князя с Бра-с
овой, очень серьезно и вдумчиво относился к переживаемым явлениям. О Мих
аиле Александровиче, которому он был предан и любил его, он старался не го
ворить и не высказывал никаких предположений о готовящейся для него рол
и регента наследника цесаревича.
В эти исторические дни много души и сердца проявил лейб-хирург профессо
р Сергей Петрович Федоров. Этот умный, талантливый и живой человек, он бли
зок царскому Дому, так как много лет лечит наследника, спас его от смерти,
и государь и императрица ценили Сергея Петровича и как превосходного вр
ача и отличного человека. В эти дни переворота Сергей Петрович принимал
близко к сердцу события.
2-го марта Сергей Петрович днем пошел к государю в вагон и говорил с ним, ук
азывая на опасность оставления трона для России, говорил о наследнике и
сказал, что Алексей Николаевич, хотя и может прожить долго, но все же по на
уке он неизлечим. Разговор этот очень знаменателен, так как после того, ка
к государь узнал, что наследник не излечим; его величество решил отказат
ься от престола не только за себя, но и за сына.
По этому вопросу государь сказал следующее:
«Мне и императрица тоже говорила, что у них в семье та болезнь, которою стр
адает Алексей, считается неизлечимой. В Гессенском доме болезнь эта идет
по мужской линии. Я не могу при таких обстоятельствах оставить одного бо
льного сына и расстаться с ним».
«Да, ваше величество, Алексей Николаевич может прожить долго, но его боле
знь неизлечима», ответил Сергей Петрович.
Затем разговор перешел на вопросы общего положения России после того, ка
к государь оставит царство.
«Я буду благодарить бога, если Россия без меня будет счастлива», сказал г
осударь. «Я останусь около своего сына и вместе с императрицей займусь е
го воспитанием, устраняясь от всякой политической жизни, но мне очень тя
жело оставлять родину, Россию», продолжал его величество.
«Да», ответил Федоров, «но вашему величеству никогда не разрешат жить в Р
оссии, как бывшему императору».
«Я это сознаю, но неужели могут думать, что я буду принимать когда-либо уч
астие в какой-либо политической деятельности после того, как оставлю тр
он. Надеюсь, вы, Сергей Петрович, этому верите».
После этого разговора Сергей Петрович вышел от государя.
Вот в таких беседах, разговорах, проходил у нас день 2-го марта в Пскове.
Утром после одиннадцати часов, чтобы немного рассеяться, мы с С. П. Федоров
ым поехали в город и осмотрели древний собор. В Пскове по внешности шла об
ычная провинциальная жизнь. Лавки открыты, на базаре идет торговля, движ
ение по улицам самое обычное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34