Я пришел на место собрания одним из последних. Ген. Алексеев был уже
там. Это была довольно большая зала, бывшая в мирное время залой заседани
я могилевского окружного суда. От середины обеих длинных стен залы отход
или на высокие баллюстрады, оставлявшие между собой широкой проход и отд
елявшие, в былое время, места для публики от судейских мест. Собравшиеся р
азместились в несколько тесно сбитых рядов по стенам, вокруг всего зала
и по обе стороны баллюстрад, образовав, таким образом, как бы восьмерку. В
правом верхнем углу этой восьмерки находилась входная дверь. Направо от
нее, вдоль по поперечной стене зала стали нижние чины Ц человек около 50
Ц 60 Ц конвойцы, солдаты Георгиевского батальона, собственного его вели
чества сводного пехотного полка, кое-кто из писарей. Налево около двери с
тал ген. Алексеев. Далее помещались поочереди все управления штаба. Мне п
ришлось стоять в правом нижнем углу весьмерки, а мои многочисленные подч
иненные и путейские чины заняли всю внутреннюю короткую стену зала. Леве
е нас, по длинной стене стояли офицеры конвоя, Георгиевского батальона, с
водного полка и другие. Правее меня и рядом со мной стоял полевой интенда
нт ген. Егорьев со своими чинами. Настроение в зале было очень нервное и на
пряженное. Чувствовалось, что достаточно малейшего толчка, чтобы вывест
и век эту толпу из равновесия.
Ровно в 11 час. в дверях показался государь. Поздоровавшись с Алексеевым, о
н обернулся направо к солдатам и поздоровался с ними негромким голосом,
как здоровался в комнатах. «Здравия желаем, ваше императорское величест
во» Ц полным, громким и дружным голосом отвечали солдаты. Выслушав отве
т нижних чинов, государь быстро направился вглубь залы и остановился в п
ерехвате восьмерки, в нескольких шагах от меня, лицом в мою сторону. Я ясно
, и до мельчайших подробностей видел его фигуру и лицо. Он был одет в серую
кубанскую черкеску, с шашкой через плечо. Единственное изменение заключ
алось в том, что все военные союзнические кресты, учрежденные во время во
йны, которые он носил постоянно, были сняты. На груди висел один лишь георг
иевский крест, ярко белевший на темном фоне черкески. Левую руку с зажато
й в ней папахой он держал на эфесе шашки. Правая была опущена и сильно, зам
етно дрожала. Лицо было еще более пожелтевшее, посеревшее и обтянутоо, и о
чень нервное. Остановившись, государь сделал небольшую паузу и затем нач
ал говорить речь. Первые слова этой речи я запомнил буквально. Он говорил
громким и ясным голосом, очень отчетливо и образно, однако, сильно, волнуя
сь, делая неправильные паузы между частями предложения. Правая рука все
время сильно дрожала. «Сегодня… я вижу вас… в последний раз», начал госуд
арь, «такова воля божия и следствие моего решения». Далее он сказал, что от
рекся от престола, видя в этом пользу России и надежду победоносно кончи
ть войну. Отрекся в пользу брата вел. кн. Михаила Александровича, который,
однако, также отрекся от престола. Судьба родины вверена теперь временно
му правительству. Он благодарит нас за верную службу ему и родине. Завеща
ет нам верой и правдой служить временному правительству и во что бы то ни
стало довести до конца борьбу против коварного, жестокого, упорного Ц и
затем следовал еще целый ряд отлично подобранных эпитетов Ц врага. Госу
дарь кончил. Правая рука его уже не дрожала, а как-то дергалась. Никогда не
наблюдал я такой глубокой, полной, такой мертвой тишины в помещении, где б
ыло собрано несколько сот человек. Никто не кашлянул и все упорно и точно
не мигая смотрели на государя. Поклонившись нам, он повернулся и пошел к т
ому месту, где стоял Алексеев. Отсюда он начал обход присутствующих. Пода
вая руку старшим генералам и кланяясь прочим, говоря кое-кому несколько
слов, он приближался. к моему месту. Когда он был в расстоянии нескольких ш
агов от меня, то напряжение залы, все время сгущавшееся, Ц наконец, разре
шилось. Сзади государя кто-то судорожно всхлипнул. Достаточно было этог
о начала, чтобы всхлипывания, удержать которые присутствующие были, очев
идно, уже не в силах, раздались сразу во многих местах. Многие просто плака
ли и утирались. Вместе с всхлипываниями раздались и слова: «тише, тише, вы
волнуете государя». Однако, судорожные, перехваченные всхлипывания эти
не утихали. Государь оборачивался направо и налево, по направлению звуко
в, и старался улыбнуться, однако, улыбка не выходила, Ц а выходила какая-т
о гримаса, оскаливавшая ему зубы и искажавшая лицо; на глазах у него стоял
и слезы. Тем не менее он продолжал обход. Подойдя ко мне, он остановился, по
дал мне руку и спросил: «это ваши?». Я, тоже сильно волнуясь и чувствуя, что г
убы у меня дрожат, ответил. В эту же минуту я заметил, что стоявший правее м
еня ген. Егорьев, человек, как я выше сказал, до крайности нервный, очевидн
о уже не владея собой вовсе, спрятался за меня, и что государь его не видит.
Тогда я полуобернулся назад, схватил правой рукой Егорьева за талию, выд
винул его вперед и сказал: «мои… и вот главный полевой интендант». Госуда
рь подал ему руку и на секунду задумался. Потом, подняв на меня глаза и, гля
дя в упор, сказал: «помните же Т., что я говорил вам, непременно перевезите в
се, что нужно для армии», и, обращаясь к Егорьеву: «а вы непременно достань
те; теперь это нужно больше, чем когда-либо. Я говорю вам, Ц что я не сплю, ко
гда думаю, что армия голодает». Подав руку мне и Егорьеву, он пошел дальше.
Подойдя к офицерам своего конвоя, он никому не подал руки м. б. потому, что о
н виделся уже с ними утром отдельно. Зато он поздоровался со всеми офицер
ами Георгиевского батальона, только что вернувшимися из экспедиции в Пе
троград. Судорожные всхлипывания и вскрики не прекращались. Офицеры Гео
ргиевского батальона Ц люди, по большей части, несколько раз раненые Ц
не выдержали: двое из них упали в обморок. На другом конце залы рухнул кто-
то из солдат конвойцев. Государь, все время озираясь на обе стороны, со сле
зами в глазах, не выдержал и быстро направился к выходу. Навстречу ему выс
тупил Алексеев начал что-то говорить. Начала речи я не слышал, так как все
бросились за государем и в зале поднялся шум от шаркания ног. До меня доле
тели лишь последние слова взволнованного голоса Алексеева: «а теперь, ва
ше величество, позвольте мне пожелать вам благополучного путешествия и
дальнейшей, сколько возможно, счастливой жизни». Государь обнял и поцело
вал Алексеева и быстро вышел.
Проф. Ю. В. ЛОМОНОСОВ.
Подлинник манифеста об отречении в Петрограде.
Ясное морозное утро, но уже в воздухе чувствуется весна. Измайловский ве
сь увешан флагами. Народа масса, и чем ближе к вокзалу, тем толпа все гуще и
гуще. Медленно пробирается автомобиль среди этого живого моря к вокзалу
со стороны прибытия поездов. Вдруг мне навстречу слева Лебедев, медленно
идущий в своей щегольской шубе с поднятым воротником. Испускаю радостны
й крик, но он делает мне тревожно отрицательные знаки. Приказываю автомо
билю повернуться. Сделать это в толпе не легко. Наконец повернулся и за мо
стом, там где был убит Плеве, нагоняем Лебедева. Влезает. Вид у него сильно
озабоченный.
Ц Где же акт, где Гучков?
Ц Акт вот, Ц хрипло шепчет Лебедев, суя мне в руку какую-то бумагу. Ц Гуч
ков арестован рабочими.
Ц Что?.. Ц спросил я заплетающимся языком, суя в боковой карман тужурки а
кт отречения.
Ц В министерстве расскажу.
Молча входим в кабинет к Бубликову; там сидит Добровольский и довольно м
ного служащих.
Ц Ну что? как?..
Ц Ничего, но… Александр Александрович, у меня есть к вам сообщение совер
шенно доверительного характера.
Ц Выйдите, господа, на минуточку. Никого не пускать. Остались мы вчетверо
м: Бубликов, Добровольский, Лебедев и я.
Ц В чем дело?..
Ц Гучков арестован… Акт отречения вот…
Как не сенсационна была весть об аресте Гучкова, глаза всех, забывая о нем
, впились в положенный мной на стол кусочек бумаги.
«Ставка. Начальнику штаба».
Ц Достукался Ц произнес Бубликов после минуты молчания. Ц Итак, будем
присягать Михаилу… Да, а с Гучковым то что?
Когда поезд его пришел в Петроград, его здесь встретило порядочно народу
, Ц начал Лебедев, Ц и он еще на вокзале говорил две речи… а затем пошел н
а митинг в мастерские.
Ц Старый авантюрист, Ц пробормотал Бубликов.
Ц Когда я приехал, он уже был в мастерских, а Шульгин, член Думы Лебедев, ко
торый был в Луге, и начальство сидели в кабинете начальника станции. Было
известно, что в мастерских не спокойно. Настроение было тревожное. Затем
из мастерских передали, что Гучков арестован, что акта у него не нашли и чт
о идут обыскивать других депутатов, чтобы уничтожить акт.
Ц Зачем?
Ц Товарищи переплетчики желают низложить царя, да и все остальные, каже
тся… отречения им мало.
Ц Ну, а потом?
Ц Потом депутат Лебедев передал мне акт, я потихонько закоулками, на дру
гую сторону, да и дал тягу.
Ц А Гучков? А другие депутаты?
Ц Не знаю.
Ц Я сейчас буду разговаривать с Родзянко, а вы, господа, узнайте, что с деп
утатами.
Комиссары заперлись, а мы пошли к себе. Акт отречения не давил даже, а жег м
не левый бок. По телефону сообщили, что Гучкова выпустили и что он с Шульги
ным и Лебедевым уехали в Думу.
С этим известием я вошел к комиссарам. Они представляют полную противопо
ложность. Спокойный, даже, скажу, безразличный, эпикуреец Добровольский,
одетый как модная картинка, рассеянно рассматривал свои ногти. Бубликов
, растерянно, неряшливо одетый, с отекшим от бессоницы лицом бегал по комн
ате, сверкал глазами и произносил проклятия, как язычник.
С их слов, довольно бессвязных, я понял, что в городе положение примерно та
кое, как на вокзале. Большинство рабочих против отречения. С раннего утра,
вернее с ночи, в Думе между Комитетом и Советом идут об этом горячие споры
. Совет усилен «солдатскими» депутатами.
Ц Грамоту ищут по всему городу. Возможно, и сюда придут. Где она? Ц спроси
л Добровольский.
Ц У меня в кармане.
Ц Это не годится. Надо спрятать.
Ц Положить в несгораемый шкаф. Приставить караул.
Ц Нет, положить в самое незаметное место… и не в этой комнате… конечно, с
охранение этой грамоты или ее сохранение положения не изменит, но все та
ки… во первых, отречение освобождает войска от присяги… во вторых, ее уни
чтожение окрылит черные силы.
Ц А не снять ли нам, Анатолий Александрович, с акта несколько копий?
Ц Пожалуй, но только, чтобы никто ничего не знал. Составим Комитет спасен
ия «пропавшей грамоты» из трех.
Ц Нет, из четырех. Лебедев ее спас.
Ц Правильно, позовите его сюда.
Пришел Лебедев, ему объявили положение, и мы с ним отправились снимать ко
пию в секретарскую. А комиссары начали принимать доклады разных учрежде
ний министерства. Лебедев диктовал, я писал. Когда копия была готова, я поз
вал комиссаров в секретарскую. Мы все вчетвером заверили копию, а подлин
ник спрятали среди старых запыленных номеров официальных газет, сложен
ных на этажерке в секретарской.
Ц Ну, теперь по копии можно начать печатание, Ц сказал я.
Ц Нет, надо спросить Думу, Ц возразил Добровольский.
Ц Зачем? Ведь чем скорее грамота будет напечатана, тем скорее весь этот ш
ум прекратится. Да и при том набор, корректура, печать Ц все это потребует
времени. А кроме того, наборщики ждут.
Ц Нет, надо спросить.
Через несколько минут последовал приказ: «не печатать, но наборщиков не
распускать»…
II.
МАТЕРИАЛЫ И ДОКУМЕНТЫ.
I.
Протокол отречения Николая II.
«2-го марта, около 10 часов вечера приехали из Петрограда во Псков: член Госу
дарственного Совета Гучков и член Государственной Думы Шульгин. Они был
и тотчас приглашены в вагон-салон императорского поезда, где к тому врем
ени собрались: главнокомандующий армиями северного фронта генерал-адъ
ютант Рузский, министр императopcкого двора граф Фредерикс и начальник во
енно-походной канцелярии е. и. в. свиты генерал-майор Нарышкин. Его величе
ство, войдя в вагон-салон, милостиво поздоровался с прибывшими и, попроси
в всех сесть, приготовился выслушать приехаших депутатов.
Член Г. С. Гучков: «Мы приехали с членом Государственной Думы Шульгиным, чт
обы доложить о том, что произошло за эти дни в Петрограде и вместе с тем по
советоваться о тех мерах, которые могли бы спасти положение. Положение в
высшей степени угрожающее: сначала рабочие, потом войска примкнули к дви
жению, беспорядки перекинулись на пригороды, Москва не спокойна. Это не е
сть результат какого-нибудь заговора или заранее обдуманного переворо
та, а это движение вырвалось из самой почвы и сразу получило анархически
й отпечаток, власти стушевались. Я отправился к замещавшему генерала Хаб
алова генералу Занкевичу и спрашивал его, есть ли у него какая-нибудь над
ежная часть или хотя бы отдельные нижние чины, на которых можно было бы ра
ссчитывать. Он мне ответил, что таких нет, и все прибывшие части тотчас пер
еходят на сторону восставших. Так как было страшно, что мятеж примет анар
хический характер, мы образовали так называемый временный комитет Госу
дарственной Думы и начали принимать меры, пытаясь вернуть офицеров к ком
андованию нижними чинами; я сам лично объехал многие части и убеждал ниж
них чинов сохранять спокойствие. Кроме нас заседает еще комитет рабочей
партии, и мы находимся под его властью и его цензурою. Опасность в том, что
если Петроград попадет в руки анархии, нас, умеренных, сметут, так как это
движение начинает нас уже захлестывать. Их лозунги: провозглашение соци
альной республики. Это Движение захватывает низы и даже солдат, которым
обещают дать землю. Вторая опасность, что движение перекинется на фронт,
где лозунг: смести начальство и выбрать себе угодных. Там такой же горючи
й материал, и пожар может перекинуться по всему фронту, так как нет ни одно
й воинской части, которая, попав в атмосферу движения, тотчас не заражала
сь бы. Вчера к нам в Думу явились представители: сводного пехотного полка,
железнодорожного полка, конвоя вашего величества, дворцовой полиции и з
аявили, что примыкают к движению. Им сказано, что они должны продолжать ох
рану тех лиц, которые им были поручены; но опасность все-таки существует,
так как толпа теперь вооружена.
В народе глубокое сознание, что положение создалось ошибками власти и им
енно верховной власти, а потому нужен какой-нибудь акт, который подейств
овал бы на сознание народное. Единственный путь, это передать бремя верх
овного правления в другие руки. Можно спасти Россию, спасти монархически
й принцип, спасти династию. Если вы, ваше величество, объявите, что передае
те свою власть вашему маленькому сыну, если вы передадите регентство вел
икому князю Михаилу Александровичу или от имени регента будет поручено
образовать новое правительство, тогда может быть будет спасена Россия, я
говорю, может быть, потому, что события идут так быстро, что в настоящее вр
емя Родзянко, меня и умеренных членов Думы крайние элементы считают пред
ателями; они, конечно, против этой комбинации, так как видят в этом возможн
ость спасти наш исконный принцип. Вот, ваше величество, только при этих ус
ловиях можно сделать попытку водворить порядок. Вот, что нам, мне и Шульги
ну, было поручено вам передать. Прежде, чем на это решиться вам, конечно сл
едует хорошенько подумать, помолиться, но решиться все-таки не позже зав
трашнего дня, потому, что завтра мы не будем в состоянии дать совет и если
вы его у нас спросите, то можно будет опасаться агрессивных действий.
Его величество: «Ранее вашего приезда после разговора по прямому провод
у генерал-адъютанта Рузскаго с председателем Государственной Думы, я ду
мал в течение утра, и во имя блага, спокойствия и спасения России я был гот
ов на отречение от престола в пользу своего сына, но теперь еще раз обдума
в свое положение, я пришел к заключению, что в виду его болезненности, мне
следует отречься одновременно и за себя и за него, так как разлучаться с н
им не могу».
Член Г. С. Гучков: «Мы учли, что облик маленького Алексея Николаевича был б
ы смягчающим обстоятельством при передаче власти».
Ген. адъют. Рузский: «Его величество беспокоится, что если престол будет п
ередан наследнику, то его величество будет с ним разлучен».
Член Г. Д. Шульгин: «Я не могу дать на это категорического ответа, так как мы
ехали сюда, чтобы предложить то, что мы передали».
Его величество: «Давая свое согласие на отречение, я должен быть уверенн
ым, что вы подумали о том впечатлении, какое оно произведет на всю остальн
ую Россию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
там. Это была довольно большая зала, бывшая в мирное время залой заседани
я могилевского окружного суда. От середины обеих длинных стен залы отход
или на высокие баллюстрады, оставлявшие между собой широкой проход и отд
елявшие, в былое время, места для публики от судейских мест. Собравшиеся р
азместились в несколько тесно сбитых рядов по стенам, вокруг всего зала
и по обе стороны баллюстрад, образовав, таким образом, как бы восьмерку. В
правом верхнем углу этой восьмерки находилась входная дверь. Направо от
нее, вдоль по поперечной стене зала стали нижние чины Ц человек около 50
Ц 60 Ц конвойцы, солдаты Георгиевского батальона, собственного его вели
чества сводного пехотного полка, кое-кто из писарей. Налево около двери с
тал ген. Алексеев. Далее помещались поочереди все управления штаба. Мне п
ришлось стоять в правом нижнем углу весьмерки, а мои многочисленные подч
иненные и путейские чины заняли всю внутреннюю короткую стену зала. Леве
е нас, по длинной стене стояли офицеры конвоя, Георгиевского батальона, с
водного полка и другие. Правее меня и рядом со мной стоял полевой интенда
нт ген. Егорьев со своими чинами. Настроение в зале было очень нервное и на
пряженное. Чувствовалось, что достаточно малейшего толчка, чтобы вывест
и век эту толпу из равновесия.
Ровно в 11 час. в дверях показался государь. Поздоровавшись с Алексеевым, о
н обернулся направо к солдатам и поздоровался с ними негромким голосом,
как здоровался в комнатах. «Здравия желаем, ваше императорское величест
во» Ц полным, громким и дружным голосом отвечали солдаты. Выслушав отве
т нижних чинов, государь быстро направился вглубь залы и остановился в п
ерехвате восьмерки, в нескольких шагах от меня, лицом в мою сторону. Я ясно
, и до мельчайших подробностей видел его фигуру и лицо. Он был одет в серую
кубанскую черкеску, с шашкой через плечо. Единственное изменение заключ
алось в том, что все военные союзнические кресты, учрежденные во время во
йны, которые он носил постоянно, были сняты. На груди висел один лишь георг
иевский крест, ярко белевший на темном фоне черкески. Левую руку с зажато
й в ней папахой он держал на эфесе шашки. Правая была опущена и сильно, зам
етно дрожала. Лицо было еще более пожелтевшее, посеревшее и обтянутоо, и о
чень нервное. Остановившись, государь сделал небольшую паузу и затем нач
ал говорить речь. Первые слова этой речи я запомнил буквально. Он говорил
громким и ясным голосом, очень отчетливо и образно, однако, сильно, волнуя
сь, делая неправильные паузы между частями предложения. Правая рука все
время сильно дрожала. «Сегодня… я вижу вас… в последний раз», начал госуд
арь, «такова воля божия и следствие моего решения». Далее он сказал, что от
рекся от престола, видя в этом пользу России и надежду победоносно кончи
ть войну. Отрекся в пользу брата вел. кн. Михаила Александровича, который,
однако, также отрекся от престола. Судьба родины вверена теперь временно
му правительству. Он благодарит нас за верную службу ему и родине. Завеща
ет нам верой и правдой служить временному правительству и во что бы то ни
стало довести до конца борьбу против коварного, жестокого, упорного Ц и
затем следовал еще целый ряд отлично подобранных эпитетов Ц врага. Госу
дарь кончил. Правая рука его уже не дрожала, а как-то дергалась. Никогда не
наблюдал я такой глубокой, полной, такой мертвой тишины в помещении, где б
ыло собрано несколько сот человек. Никто не кашлянул и все упорно и точно
не мигая смотрели на государя. Поклонившись нам, он повернулся и пошел к т
ому месту, где стоял Алексеев. Отсюда он начал обход присутствующих. Пода
вая руку старшим генералам и кланяясь прочим, говоря кое-кому несколько
слов, он приближался. к моему месту. Когда он был в расстоянии нескольких ш
агов от меня, то напряжение залы, все время сгущавшееся, Ц наконец, разре
шилось. Сзади государя кто-то судорожно всхлипнул. Достаточно было этог
о начала, чтобы всхлипывания, удержать которые присутствующие были, очев
идно, уже не в силах, раздались сразу во многих местах. Многие просто плака
ли и утирались. Вместе с всхлипываниями раздались и слова: «тише, тише, вы
волнуете государя». Однако, судорожные, перехваченные всхлипывания эти
не утихали. Государь оборачивался направо и налево, по направлению звуко
в, и старался улыбнуться, однако, улыбка не выходила, Ц а выходила какая-т
о гримаса, оскаливавшая ему зубы и искажавшая лицо; на глазах у него стоял
и слезы. Тем не менее он продолжал обход. Подойдя ко мне, он остановился, по
дал мне руку и спросил: «это ваши?». Я, тоже сильно волнуясь и чувствуя, что г
убы у меня дрожат, ответил. В эту же минуту я заметил, что стоявший правее м
еня ген. Егорьев, человек, как я выше сказал, до крайности нервный, очевидн
о уже не владея собой вовсе, спрятался за меня, и что государь его не видит.
Тогда я полуобернулся назад, схватил правой рукой Егорьева за талию, выд
винул его вперед и сказал: «мои… и вот главный полевой интендант». Госуда
рь подал ему руку и на секунду задумался. Потом, подняв на меня глаза и, гля
дя в упор, сказал: «помните же Т., что я говорил вам, непременно перевезите в
се, что нужно для армии», и, обращаясь к Егорьеву: «а вы непременно достань
те; теперь это нужно больше, чем когда-либо. Я говорю вам, Ц что я не сплю, ко
гда думаю, что армия голодает». Подав руку мне и Егорьеву, он пошел дальше.
Подойдя к офицерам своего конвоя, он никому не подал руки м. б. потому, что о
н виделся уже с ними утром отдельно. Зато он поздоровался со всеми офицер
ами Георгиевского батальона, только что вернувшимися из экспедиции в Пе
троград. Судорожные всхлипывания и вскрики не прекращались. Офицеры Гео
ргиевского батальона Ц люди, по большей части, несколько раз раненые Ц
не выдержали: двое из них упали в обморок. На другом конце залы рухнул кто-
то из солдат конвойцев. Государь, все время озираясь на обе стороны, со сле
зами в глазах, не выдержал и быстро направился к выходу. Навстречу ему выс
тупил Алексеев начал что-то говорить. Начала речи я не слышал, так как все
бросились за государем и в зале поднялся шум от шаркания ног. До меня доле
тели лишь последние слова взволнованного голоса Алексеева: «а теперь, ва
ше величество, позвольте мне пожелать вам благополучного путешествия и
дальнейшей, сколько возможно, счастливой жизни». Государь обнял и поцело
вал Алексеева и быстро вышел.
Проф. Ю. В. ЛОМОНОСОВ.
Подлинник манифеста об отречении в Петрограде.
Ясное морозное утро, но уже в воздухе чувствуется весна. Измайловский ве
сь увешан флагами. Народа масса, и чем ближе к вокзалу, тем толпа все гуще и
гуще. Медленно пробирается автомобиль среди этого живого моря к вокзалу
со стороны прибытия поездов. Вдруг мне навстречу слева Лебедев, медленно
идущий в своей щегольской шубе с поднятым воротником. Испускаю радостны
й крик, но он делает мне тревожно отрицательные знаки. Приказываю автомо
билю повернуться. Сделать это в толпе не легко. Наконец повернулся и за мо
стом, там где был убит Плеве, нагоняем Лебедева. Влезает. Вид у него сильно
озабоченный.
Ц Где же акт, где Гучков?
Ц Акт вот, Ц хрипло шепчет Лебедев, суя мне в руку какую-то бумагу. Ц Гуч
ков арестован рабочими.
Ц Что?.. Ц спросил я заплетающимся языком, суя в боковой карман тужурки а
кт отречения.
Ц В министерстве расскажу.
Молча входим в кабинет к Бубликову; там сидит Добровольский и довольно м
ного служащих.
Ц Ну что? как?..
Ц Ничего, но… Александр Александрович, у меня есть к вам сообщение совер
шенно доверительного характера.
Ц Выйдите, господа, на минуточку. Никого не пускать. Остались мы вчетверо
м: Бубликов, Добровольский, Лебедев и я.
Ц В чем дело?..
Ц Гучков арестован… Акт отречения вот…
Как не сенсационна была весть об аресте Гучкова, глаза всех, забывая о нем
, впились в положенный мной на стол кусочек бумаги.
«Ставка. Начальнику штаба».
Ц Достукался Ц произнес Бубликов после минуты молчания. Ц Итак, будем
присягать Михаилу… Да, а с Гучковым то что?
Когда поезд его пришел в Петроград, его здесь встретило порядочно народу
, Ц начал Лебедев, Ц и он еще на вокзале говорил две речи… а затем пошел н
а митинг в мастерские.
Ц Старый авантюрист, Ц пробормотал Бубликов.
Ц Когда я приехал, он уже был в мастерских, а Шульгин, член Думы Лебедев, ко
торый был в Луге, и начальство сидели в кабинете начальника станции. Было
известно, что в мастерских не спокойно. Настроение было тревожное. Затем
из мастерских передали, что Гучков арестован, что акта у него не нашли и чт
о идут обыскивать других депутатов, чтобы уничтожить акт.
Ц Зачем?
Ц Товарищи переплетчики желают низложить царя, да и все остальные, каже
тся… отречения им мало.
Ц Ну, а потом?
Ц Потом депутат Лебедев передал мне акт, я потихонько закоулками, на дру
гую сторону, да и дал тягу.
Ц А Гучков? А другие депутаты?
Ц Не знаю.
Ц Я сейчас буду разговаривать с Родзянко, а вы, господа, узнайте, что с деп
утатами.
Комиссары заперлись, а мы пошли к себе. Акт отречения не давил даже, а жег м
не левый бок. По телефону сообщили, что Гучкова выпустили и что он с Шульги
ным и Лебедевым уехали в Думу.
С этим известием я вошел к комиссарам. Они представляют полную противопо
ложность. Спокойный, даже, скажу, безразличный, эпикуреец Добровольский,
одетый как модная картинка, рассеянно рассматривал свои ногти. Бубликов
, растерянно, неряшливо одетый, с отекшим от бессоницы лицом бегал по комн
ате, сверкал глазами и произносил проклятия, как язычник.
С их слов, довольно бессвязных, я понял, что в городе положение примерно та
кое, как на вокзале. Большинство рабочих против отречения. С раннего утра,
вернее с ночи, в Думе между Комитетом и Советом идут об этом горячие споры
. Совет усилен «солдатскими» депутатами.
Ц Грамоту ищут по всему городу. Возможно, и сюда придут. Где она? Ц спроси
л Добровольский.
Ц У меня в кармане.
Ц Это не годится. Надо спрятать.
Ц Положить в несгораемый шкаф. Приставить караул.
Ц Нет, положить в самое незаметное место… и не в этой комнате… конечно, с
охранение этой грамоты или ее сохранение положения не изменит, но все та
ки… во первых, отречение освобождает войска от присяги… во вторых, ее уни
чтожение окрылит черные силы.
Ц А не снять ли нам, Анатолий Александрович, с акта несколько копий?
Ц Пожалуй, но только, чтобы никто ничего не знал. Составим Комитет спасен
ия «пропавшей грамоты» из трех.
Ц Нет, из четырех. Лебедев ее спас.
Ц Правильно, позовите его сюда.
Пришел Лебедев, ему объявили положение, и мы с ним отправились снимать ко
пию в секретарскую. А комиссары начали принимать доклады разных учрежде
ний министерства. Лебедев диктовал, я писал. Когда копия была готова, я поз
вал комиссаров в секретарскую. Мы все вчетвером заверили копию, а подлин
ник спрятали среди старых запыленных номеров официальных газет, сложен
ных на этажерке в секретарской.
Ц Ну, теперь по копии можно начать печатание, Ц сказал я.
Ц Нет, надо спросить Думу, Ц возразил Добровольский.
Ц Зачем? Ведь чем скорее грамота будет напечатана, тем скорее весь этот ш
ум прекратится. Да и при том набор, корректура, печать Ц все это потребует
времени. А кроме того, наборщики ждут.
Ц Нет, надо спросить.
Через несколько минут последовал приказ: «не печатать, но наборщиков не
распускать»…
II.
МАТЕРИАЛЫ И ДОКУМЕНТЫ.
I.
Протокол отречения Николая II.
«2-го марта, около 10 часов вечера приехали из Петрограда во Псков: член Госу
дарственного Совета Гучков и член Государственной Думы Шульгин. Они был
и тотчас приглашены в вагон-салон императорского поезда, где к тому врем
ени собрались: главнокомандующий армиями северного фронта генерал-адъ
ютант Рузский, министр императopcкого двора граф Фредерикс и начальник во
енно-походной канцелярии е. и. в. свиты генерал-майор Нарышкин. Его величе
ство, войдя в вагон-салон, милостиво поздоровался с прибывшими и, попроси
в всех сесть, приготовился выслушать приехаших депутатов.
Член Г. С. Гучков: «Мы приехали с членом Государственной Думы Шульгиным, чт
обы доложить о том, что произошло за эти дни в Петрограде и вместе с тем по
советоваться о тех мерах, которые могли бы спасти положение. Положение в
высшей степени угрожающее: сначала рабочие, потом войска примкнули к дви
жению, беспорядки перекинулись на пригороды, Москва не спокойна. Это не е
сть результат какого-нибудь заговора или заранее обдуманного переворо
та, а это движение вырвалось из самой почвы и сразу получило анархически
й отпечаток, власти стушевались. Я отправился к замещавшему генерала Хаб
алова генералу Занкевичу и спрашивал его, есть ли у него какая-нибудь над
ежная часть или хотя бы отдельные нижние чины, на которых можно было бы ра
ссчитывать. Он мне ответил, что таких нет, и все прибывшие части тотчас пер
еходят на сторону восставших. Так как было страшно, что мятеж примет анар
хический характер, мы образовали так называемый временный комитет Госу
дарственной Думы и начали принимать меры, пытаясь вернуть офицеров к ком
андованию нижними чинами; я сам лично объехал многие части и убеждал ниж
них чинов сохранять спокойствие. Кроме нас заседает еще комитет рабочей
партии, и мы находимся под его властью и его цензурою. Опасность в том, что
если Петроград попадет в руки анархии, нас, умеренных, сметут, так как это
движение начинает нас уже захлестывать. Их лозунги: провозглашение соци
альной республики. Это Движение захватывает низы и даже солдат, которым
обещают дать землю. Вторая опасность, что движение перекинется на фронт,
где лозунг: смести начальство и выбрать себе угодных. Там такой же горючи
й материал, и пожар может перекинуться по всему фронту, так как нет ни одно
й воинской части, которая, попав в атмосферу движения, тотчас не заражала
сь бы. Вчера к нам в Думу явились представители: сводного пехотного полка,
железнодорожного полка, конвоя вашего величества, дворцовой полиции и з
аявили, что примыкают к движению. Им сказано, что они должны продолжать ох
рану тех лиц, которые им были поручены; но опасность все-таки существует,
так как толпа теперь вооружена.
В народе глубокое сознание, что положение создалось ошибками власти и им
енно верховной власти, а потому нужен какой-нибудь акт, который подейств
овал бы на сознание народное. Единственный путь, это передать бремя верх
овного правления в другие руки. Можно спасти Россию, спасти монархически
й принцип, спасти династию. Если вы, ваше величество, объявите, что передае
те свою власть вашему маленькому сыну, если вы передадите регентство вел
икому князю Михаилу Александровичу или от имени регента будет поручено
образовать новое правительство, тогда может быть будет спасена Россия, я
говорю, может быть, потому, что события идут так быстро, что в настоящее вр
емя Родзянко, меня и умеренных членов Думы крайние элементы считают пред
ателями; они, конечно, против этой комбинации, так как видят в этом возможн
ость спасти наш исконный принцип. Вот, ваше величество, только при этих ус
ловиях можно сделать попытку водворить порядок. Вот, что нам, мне и Шульги
ну, было поручено вам передать. Прежде, чем на это решиться вам, конечно сл
едует хорошенько подумать, помолиться, но решиться все-таки не позже зав
трашнего дня, потому, что завтра мы не будем в состоянии дать совет и если
вы его у нас спросите, то можно будет опасаться агрессивных действий.
Его величество: «Ранее вашего приезда после разговора по прямому провод
у генерал-адъютанта Рузскаго с председателем Государственной Думы, я ду
мал в течение утра, и во имя блага, спокойствия и спасения России я был гот
ов на отречение от престола в пользу своего сына, но теперь еще раз обдума
в свое положение, я пришел к заключению, что в виду его болезненности, мне
следует отречься одновременно и за себя и за него, так как разлучаться с н
им не могу».
Член Г. С. Гучков: «Мы учли, что облик маленького Алексея Николаевича был б
ы смягчающим обстоятельством при передаче власти».
Ген. адъют. Рузский: «Его величество беспокоится, что если престол будет п
ередан наследнику, то его величество будет с ним разлучен».
Член Г. Д. Шульгин: «Я не могу дать на это категорического ответа, так как мы
ехали сюда, чтобы предложить то, что мы передали».
Его величество: «Давая свое согласие на отречение, я должен быть уверенн
ым, что вы подумали о том впечатлении, какое оно произведет на всю остальн
ую Россию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34