Чудно гласом Своим гремит Бог,деет великое – не постичь нам.Когда велит Он снегу: «На землю пади!» -или дождю и ливню даст приказ,на руки людей Он кладет печать,чтобы все восчувствовали дело Его;тогда уходит зверь в свою норуи укладывается в логове своем спать.Из Его укромов приходит вихрь,и ветры с севера приносят мороз;от Божьего дуновенья творится лед,твердеет водная широта.Или влагою тучи полнит Они блистания сыплет из облаков.Так все это совершает свой оборот,превращается по умыслу Его,приходя так, как Он повелит,на круг обитаемых земель;то как бич для земли Его,то как милость – по воле Его.Имей к этому вниманье, Иов,пойми, как дивны Божьи дела!Знаешь ли, как располагает ими Бог,как молнией озарил Он тучи свои?Знаешь ли, как реют облака?Вот чудо Того, Кто веденьем полн!О ты, кому жарко в одежде твоей,когда землю покоит южный ветер!Построил ли ты вместе с Ним небеса,подобную литому зеркалу твердь?Научи нас, что сказать Ему:мрак идет, мы не в силах мыслей связать.Пересказано ли Ему, что я говорю?Кто Ему возвестил мои слова?Вот уже затмили свет облака,но вихрь придет и разгонит их.От севера близится златой блеск;страшна слава, что являет Бог!Крепкий! нам не постигнуть Его!и в силе и в правде Он велик,благостью богат, не гнетет никого.Потому да убоятся Его все мужи!Ибо на высокоумных не смотрит Он».
Глава 38 И отвечал Господь Иову из бури, и сказал:«Кто есть сей, что промысл мрачитречами, в которых знанья нет?Препояшь свои чресла, стань, как муж,-Я буду спрашивать, а ты отвечай!Где был ты, как Землю Я утверждал?Говори – тебе ли не знать!Кто положил ей предел? Скажи!Кто растянул над ней снур?Во что опущены устои ее,краеугольный ее камень кто заложил,когда звезды утра издали вопль,возликовали все Божьи сыны?Кто вратами море сдержал,когда из родимых недр изверглось оно?Тогда Я сделал облака одеждой его,и повил его пеленами мглы,и назначил ему от Меня предел,и поставил ворота и запор,и сказал: «Доселе – а дальше нет;здесь возвышай твои валы!»В жизни твоей давал ли ты утру приказ,назначал ли заре место ее,чтоб она обняла края землии нечестивых стряхнула с нее прочь?Земля, как глина, приемлет печать,становится как пестрой ризы узор;но у нечестивых отнят свет,и мышца дерзостная сокрушена!Дошел ли ты до родника пучини ходил ты по дну морей?Врата смерти отверзались ли для тебя,врата мрака видел ли ты?Обозрел ли ты широту земли?Говори, если знаешь все!Где к обители света путьи тьма,– где место ее?Ты, верно, входил в пределы ееи знаешь тропу к дому ее?Ты знаешь! Ибо тогда рождени велико число твоих дней!В укромы снега входил ли тыи укромы града видел ли ты?На смутное время я их берегу,на день брани и войны!Где место разделения ветрови восточному вихрю где путь?Кто хлябям льющимся отверзает протоки проводит громоносным тучам стезю,-оросить землю, где нет людей,и пустыню, где не обитает никто,дикую степь насытить водой,побуждая траву идти в рост?Скажи, есть ли у дождя отец,и кто рождает капли росы?Из чьего чрева выходит лед,и небесный иней,– кто родитель ему?Словно камень, смерзается вода,и твердеет пучины лицо.Можешь ли ты связать узел Плеяд,оковы Кесили разрешить?Выведешь ли зверей Зодиака в срок,поведешь ли Медведицу с ее детьми?Знаешь ли ты уставы небес,утвердишь ли на земле их закон?Окликнешь ли тучу гласом твоим,чтобы обилие вод покрыло тебя?Прикажешь ли молниям, чтоб они пошла,скажут ли они тебе; «Вот мы»?Кто премудрость в ибиса вложил,кто разум даровал петуху? Перевод по конъектуре Ф. Штира. Темное место допускает самые различные прочтения
Кто мудростью исчисляет облакаи кто отверзает мехи небес,когда грязью становится прахи слипаются вместе глыбы земли?Ты ли добычу львице подаешьи насыщаешь молодых львят,когда они лежат в берлогах своихили кроются в засаде под кустом?Кто готовит ворону его корм,когда птенцы его к Богу вопиют,ищут еды и не находят ее?
Глава 39 Знаешь ли ты время рождения серн?О рожающих ланях печешься ли ты?Считаешь ли месяцы, что они тяжелы,и знаешь ли срок, когда им родить,-когда они, приседая, мечут детей,освобождаются от своих мук?В силу приходят чада их,расходятся и не вернутся к ним.Кто дал зебре волю ееи узы дикого осла расторг,-которому назначил я жилищем степь,и домом – пустые солончаки?Он смеется над шумом городским,крик погонщика ему незнаком;в горах он отыскивает себе корми всякую зелень рад найти.Захочет ли буйвол тебе служить,станет ли ночевать в стойле твоем?На веревке ли потащишь его к борозде,чтобы он с тобой боронил склон?Понадеешься ли на его мощьи доверишь ли ему работу твою?Полагаешь ли, что вернет он твое зернои сложит его на гумно тебе?Весело страус бьет крылом,хоть не может, как аист иль ястреб, взмыть.Он оставляет на земле яйца свои,кладет их согреваться в песке,забыв, что раздавить их может ногаи растоптать – зверь полей.Жесток он к птенцам, будто к чужим,не боится, что они пропадут,-ибо не дал мудрости ему Боги рассудка ему не уделил.Но когда он поднимется и побежит,конь и всадник смешны ему!Ты ли даровал силу коню,и гривою шею ему облек,и научил прыгать, как саранчу?Грозно храпение его ноздрей!Веселясь, взрывает он копытом прах,в битву бежит, являя мощь;он не робеет, ему страх смешон,не побежит он от меча!Над ним звенит колчан,сверкают копье и дрот.С ярым храпом он глотает прах,не сдержать его при звуке трубы!При трубном гуле он ржет: «Го-го!» -издалека чует он бой,клики вождей и бранный вопль!По твоей ли мысли ястреб парит,в южном ветре ширит крыла?По твоему ли слову взлетает орел,на высотах вьет свое гнездо?Обитание его – на скале,на крутизнах и срывах – ночной приют;оттоле он высматривает себе снедь,и в даль вперяются его глаза.Птенцы его пьют кровь,и где мертвечина, там он».
Глава 40 И отвечал Господь Иову, и сказал:«Корящий Крепкого поспорит ли впредь?Пусть винящий Бога отвечает Ему!»И отвечал Иов Господу, и сказал:«Вот, я ничтожен; что отвечу Тебе?Руку мою кладу на уста мои!Однажды говорил я – не возражу вновь;даже и дважды – не буду впредь!»И отвечал Господь Иову из бури, и сказал:«Препояшь твои чресла, стань, как муж;Я буду спрашивать, а ты отвечай!Желаешь ли ничтожить Мой суд,Меня обвинить, чтоб оправдать себя?Подобна ли Божьей твоя дланьи можешь ли громами гласить, как Бог?Так укрась же величием и славой себя,в благолепие и блистание облекись,излей ярость гнева твоего,воззри на всех гордых и смири их!Воззри на всех гордых и унизь ихи придави злых к земле,всех их совокупно зарой во прахи лица их мраком завесь!Тогда и Я похвалю тебя,что твоею десницею ты храним!Воззри: я Бегемота сотворил, как тебя;травой он кормится, словно вол.Какая мощь в чреслах егои твердость в мышцах его живота!Как кедр, колеблется его хвост;сухожилия бедер его сплелись.Нога его, как медяная труба,и, как стальная палица, его кость!Он – начало Божьих путей,сотворен над братьями своими царить;ибо горы приносят ему даньсо всеми зверями, что играют в них.Меж зарослей лотоса он лежит,в болотах, в укроме тростника;заросли лотоса покрывают его,и обступают его ивы ручья.Вздуется ль поток – не страшно ему,хотя б пучина хлестала ему в пасть.Кто его ухватит возле глаз,подцепит его за нос багром?Ты можешь Левиафана поймать удойи прижать леской ему язык?Проденешь ли тростник ему в носи проколешь ли его челюсть шипом?Станет ли он множить мольбы,говорить тебе умильные слова?Заключит ли он с тобой договор,возьмешь ли его в рабы навек?Станешь ли, как с пташкой, с ним играть,свяжешь ли на забаву для девиц?Будут ли рыбаки вести о нем торг,между хананеями тушу делить?Пробьешь ли копьем кожу емуи голову – рыбацкой острогой?Подыми-ка на него свою дланьи запомни: ты бьешься в последний раз!
Глава 41 Смотри, надежда тебя предаст:не падешь ли от одного вида его?Нет смелого, кто б вызвал его на бой;кто же предо Мной отважится стать?Кто предварит Меня и обяжет ко мзде?Под целым небосклоном все Мое!Не умолчу о действии мощи его,о дивной соразмерности членов его.Кто приоткроет край его одежд,кто проникнет сквозь двойную его броню?Врата его пасти – кто их отворит?Ужас – зубов его круг!Величавы ряды его щитов,как печатью, намертво скреплены,плотно пригнаны один к одному -и ветру не провеять между них!Ряд к ряду тесно прижат,они сцеплены так, что разъять нельзя.От его чоха блистает свет,и глаза его, как вежды зари,-из пасти его рдеет огонь,искры разлетаются окрест нее!Из его ноздрей валит пар,словно из клокочущего котла,-его дых раздувает жар углей,пламя пышет из гортани его!На его вые почила мощь,и ужас несется впереди него;крепко сплочена его плоть,словно литая, не задрожит;как камень, твердо сердце его,жестко, как жернов, на котором трут.Когда встает, дрожат силачи,от испуга теряют они ум!Ударишь ли его? Не выдержит меч -сломится копье, и дрот, и стрела;железо с соломой равняет они с трухлявой древесиной – медь!Лучник не заставит его бежать,за мякину он считает камни пращи -за мякину палица идет у него,и смешон ему свист копья!Под брюхом его грани черепиц,он на ил налегает, как борона;нудит он пучину клокотать, как котел,и в кипящее зелье претворяет зыбь,-за ним светится его след,словно поседела глубь морей!Подобного ему нет на земле:не ведающим страха он сотворен.На все высокое смотрит он:всему, что горделиво, он царь!»
Глава 42 И отвечал Иов Господу, и сказал:«Теперь знаю: Ты можешь все,и невозможно противиться Тебе!Кто есть сей, что промысл мрачилречами, в которых разуменья нет?Да, Ты явил дивное, непонятное мне,великое, непостижное для меня.Внемли же, я буду говорить,и что буду спрашивать, изъясни!Только слухом я слышал о Тебе;ныне же глаза мои видят Тебя,-сего ради отступаюсьи раскаиваюсь во прахе и пепле!»И было после того, как Господь сказал те слова Иову, и молвил Господь Элифазу из Темана:«Гнев Мой пылает на тебя и на двух друзей твоих; ибо вы не говорили обо Мне так правдиво, как раб Мой Иов!Потому возьмите семь тельцов и семь овнов, и пойдите к рабу Моему Иову, и принесите за себя жертву всесожжения; и пусть раб мой Иов помолится за вас, ибо только его молитву Я приму, чтобы не отвергнуть Мне вас за то, что вы не говорили обо Мне так правдиво, как раб Мой Иов!»И пошли Элифаз из Темана, и Билдад из Щуаха, и Цофар из Наамы, и сделали так, как велел им Господь. И принял Господь молитву Иова.И повернул Господь к возврату путь Иова, когда помолился Иов за друзей своих; и вдвое умножил Господь все, что было у Иова.Тогда пришли к нему все братья его, и все сестры его, и все прежние близкие его, и ели с ним хлеб в его доме, и жалели его, и утешали его за все то зло, которому дал Господь найти на него; и каждый подарил ему по кесите золота и по золотому кольцу.Господь же благословил конец Иова больше, чем его начало: и стало у него четырнадцать тысяч овец, и шесть тысяч верблюдов, и тысяча пар волов подъяремных, и тысяча ослиц.И стало у него семь сыновей и три дочери: и назвал он одну – Горлица, вторую – Корица, а третью – Румяна; и по всей земле нигде нельзя было найти женщин, которые были бы так хороши, как дочери Иова. И дал им отец наследство наряду с братьями их.После этого Иов жил еще сто сорок лет и видел своих детей и детей своих детей, вплоть до четвертого поколения. И умер Иов в старости, насытясь жизнью Стихи снова сменились прозой; этим подчеркнуто, что книга кончается так, как она началась,– идиллией. Поразительно, что автор после картин предельной патетики с высокой поэтической дерзостью решается кончить повесть в тонах сказочного юмора (чего стоят хотя бы «говорящие» имена трех дочерей!)
.
Время возникновения «Книги Иова» может быть определено только гипотетически. Острота чувства и отчетливость мысли, характеризующие этот шедевр древнееврейской литературы, бескомпромиссность, с которой в нем поставлен «проклятый вопрос» о разладе между умственной доктриной и жизненной реальностью, заставляют думать о «послепленной» эпохе, скорее всего о IV в. до н. э. Этим не исключено присутствие в составе книги более раннего материала (может быть, проза в начале и конце) и более поздних вставок (вероятно, речи Элиу, возможно, песнь о мудрости в 28 главе, описания Левиафана и Бегемота в 40 и 41 главах и т. д.). Имя героя книги засвидетельствовано уже для II тыс. до н. э.; оно жило в народном воображении как имя вошедшего в поговорку праведника сказочной древности. Когда пророк грозит божьей карой, постигающей грешную страну, он может сказать так: «Если бы среди нее были такие три человека, как Ной, Даниил и Иов, то они бы и спасли жизнь свою праведностью своею; ...даже эти три человека не спасли бы ни сынов, ни дочерей, и только сами бы спаслись, а земля стала бы пустыней» («Книга пророка Иезекииля», гл. 14, ст. 14 и 16). Приводимая Иезекиилем присказка о трех великих праведниках соединяет имя «Иов» (Ийов) с именем Ноя (из легенды о потопе) и с именем пророка Даниила (присутствующим уже в угаритском эпосе); это заставляет думать об очень глубоких пластах общесемитских традиций. Итак, время действия – легендарная старина. Место действия несколько загадочно: имя «Уц» фигурирует в библейском родословии потомков Сима, но с чем следует отождествлять землю Уц – с арамейскими областями на севере Заиорданья, или с Хаураном, лежащим южнее и еще восточнее, или с Эдомом, расположенным к югу от Мертвого моря,– до сих пор не ясно. Скажем так: Иов ровно настолько близок по крови и географическому местожительству к иудейско-израильской сфере, чтобы входить (вместе с тремя своими друзьями и с Элиу) в круг почитателей единого бога; и он ровно настолько далек от этой сферы, чтобы являть собою столь нужный для философской притчи тип «человека вообще», пример «открытого» религиозного опыта, образец как бы «естественной» праведности, не прикрепленной к какому-либо моменту истории древнееврейского народа (потому что иначе читательский интерес был бы перенесен с личного на общенародно-политическое). Иов верит в того же бога и постольку стоит перед теми же проблемами, что любой иудей, но все-таки он не иудей, и поэтому его устами можно было спрашивать об этом боге и об этих проблемах свободнее, чем устами иудейского персонажа. Для того чтобы увидеть своих героев сквозь некий «магический кристалл» временной и пространственной дистанции, автор «Книги Иова» идет на тонкую и продуманную стилизацию: божественное имя «Яхве», по библейскому преданию, открытое специально Моисею и через него рождающемуся еврейскому народу, тщательно избегается в речах Иова и его друзей, хотя обильно присутствует в авторской речи. Иов принадлежит к иной эре, иному порядку вещей – он живет еще до Моисея. Его опыт первозданен, как опыт «праотца» Авраама. Поэтому он называет бога теми же именами, которыми, по Библии, называл бога Авраам: «Шаддай», «Эльош, „Эл“, „Элохим“. Язык «Книги Иова» очень необычен; он изобилует дерзкими, неожиданными, порой загадочными сравнениями и метафорами, а также иноязычными словами арамейского или, по некоторым гипотезам, эдомитского происхождения. В нем довольно много речений, которые больше ни разу не встречаются в сохранившихся древнееврейских текстах и смысл которых приходится угадывать из контекста. В некоторых случаях значение слова было, вероятно, проблемой уже для истолкователей времен «Септуагинты» (III–I вв. до н. э.) и Талмуда (первая половина I тыс. н. э.). Для порчи текста тоже было достаточно много возможностей (хотя и далеко не так много, как это виделось науке несколько десятилетий назад). В настоящее время начинается новая эпоха текстологической работы над «Книгой Иова» благодаря наконец-то воспоследовавшей публикации одной из кумранских находок – арамейского таргума (переложения) этой книги. К сожалению, переводчик не успел воспользоваться новыми данными, которые еще долго будут осваиваться гебраистикой. Автор перевода и комментариев приносит сердечную благодарность Михаилу Иосифовичу Рижскому, любезно предоставившему возможность ознакомиться с его неопубликованной работой о «Книге Иова». Возможности оговаривать в примечаниях все места, перевод которых более или менее гадателей, не было. Оговорены только особые случаи.
Песнь песней I 1 Песнь песней Соломонова: * 2 – Пусть уста его меня поцелуют!– Ибо лучше вина твои ласки!3 Из-за добрых твоих умащенийПрозрачный елей – твое имя,-Потому тебя девушки любят.4 – Влеки меня! С тобой побежим мы!– Ввел меня царь в свои покои!– Мы рады, мы с тобой веселимся,Больше вина твои ласки славим -Справедливо тебя полюбили! * 5 – Я черна, но собою прекрасна,девушки Иерусалима!Как шатры Кедара бедуинское племя к востоку от Палестины. Имеются в виду черные бедуинские шатры
,как завесы Соломона,-6 Не смотрите, что я смугловата,что меня подглядело солнце,-Мои братья на меня прогневились,-виноградники стеречь мне велели,-Свой же виноградник не устерегла я. * 7 – Ты мне расскажи,любовь моей души,Где ты стадо пасешь,где со стадом отдыхаешь в полдень,Чтобы мне не бродить под покрывалом,где товарищи твои расположились!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Глава 38 И отвечал Господь Иову из бури, и сказал:«Кто есть сей, что промысл мрачитречами, в которых знанья нет?Препояшь свои чресла, стань, как муж,-Я буду спрашивать, а ты отвечай!Где был ты, как Землю Я утверждал?Говори – тебе ли не знать!Кто положил ей предел? Скажи!Кто растянул над ней снур?Во что опущены устои ее,краеугольный ее камень кто заложил,когда звезды утра издали вопль,возликовали все Божьи сыны?Кто вратами море сдержал,когда из родимых недр изверглось оно?Тогда Я сделал облака одеждой его,и повил его пеленами мглы,и назначил ему от Меня предел,и поставил ворота и запор,и сказал: «Доселе – а дальше нет;здесь возвышай твои валы!»В жизни твоей давал ли ты утру приказ,назначал ли заре место ее,чтоб она обняла края землии нечестивых стряхнула с нее прочь?Земля, как глина, приемлет печать,становится как пестрой ризы узор;но у нечестивых отнят свет,и мышца дерзостная сокрушена!Дошел ли ты до родника пучини ходил ты по дну морей?Врата смерти отверзались ли для тебя,врата мрака видел ли ты?Обозрел ли ты широту земли?Говори, если знаешь все!Где к обители света путьи тьма,– где место ее?Ты, верно, входил в пределы ееи знаешь тропу к дому ее?Ты знаешь! Ибо тогда рождени велико число твоих дней!В укромы снега входил ли тыи укромы града видел ли ты?На смутное время я их берегу,на день брани и войны!Где место разделения ветрови восточному вихрю где путь?Кто хлябям льющимся отверзает протоки проводит громоносным тучам стезю,-оросить землю, где нет людей,и пустыню, где не обитает никто,дикую степь насытить водой,побуждая траву идти в рост?Скажи, есть ли у дождя отец,и кто рождает капли росы?Из чьего чрева выходит лед,и небесный иней,– кто родитель ему?Словно камень, смерзается вода,и твердеет пучины лицо.Можешь ли ты связать узел Плеяд,оковы Кесили разрешить?Выведешь ли зверей Зодиака в срок,поведешь ли Медведицу с ее детьми?Знаешь ли ты уставы небес,утвердишь ли на земле их закон?Окликнешь ли тучу гласом твоим,чтобы обилие вод покрыло тебя?Прикажешь ли молниям, чтоб они пошла,скажут ли они тебе; «Вот мы»?Кто премудрость в ибиса вложил,кто разум даровал петуху? Перевод по конъектуре Ф. Штира. Темное место допускает самые различные прочтения
Кто мудростью исчисляет облакаи кто отверзает мехи небес,когда грязью становится прахи слипаются вместе глыбы земли?Ты ли добычу львице подаешьи насыщаешь молодых львят,когда они лежат в берлогах своихили кроются в засаде под кустом?Кто готовит ворону его корм,когда птенцы его к Богу вопиют,ищут еды и не находят ее?
Глава 39 Знаешь ли ты время рождения серн?О рожающих ланях печешься ли ты?Считаешь ли месяцы, что они тяжелы,и знаешь ли срок, когда им родить,-когда они, приседая, мечут детей,освобождаются от своих мук?В силу приходят чада их,расходятся и не вернутся к ним.Кто дал зебре волю ееи узы дикого осла расторг,-которому назначил я жилищем степь,и домом – пустые солончаки?Он смеется над шумом городским,крик погонщика ему незнаком;в горах он отыскивает себе корми всякую зелень рад найти.Захочет ли буйвол тебе служить,станет ли ночевать в стойле твоем?На веревке ли потащишь его к борозде,чтобы он с тобой боронил склон?Понадеешься ли на его мощьи доверишь ли ему работу твою?Полагаешь ли, что вернет он твое зернои сложит его на гумно тебе?Весело страус бьет крылом,хоть не может, как аист иль ястреб, взмыть.Он оставляет на земле яйца свои,кладет их согреваться в песке,забыв, что раздавить их может ногаи растоптать – зверь полей.Жесток он к птенцам, будто к чужим,не боится, что они пропадут,-ибо не дал мудрости ему Боги рассудка ему не уделил.Но когда он поднимется и побежит,конь и всадник смешны ему!Ты ли даровал силу коню,и гривою шею ему облек,и научил прыгать, как саранчу?Грозно храпение его ноздрей!Веселясь, взрывает он копытом прах,в битву бежит, являя мощь;он не робеет, ему страх смешон,не побежит он от меча!Над ним звенит колчан,сверкают копье и дрот.С ярым храпом он глотает прах,не сдержать его при звуке трубы!При трубном гуле он ржет: «Го-го!» -издалека чует он бой,клики вождей и бранный вопль!По твоей ли мысли ястреб парит,в южном ветре ширит крыла?По твоему ли слову взлетает орел,на высотах вьет свое гнездо?Обитание его – на скале,на крутизнах и срывах – ночной приют;оттоле он высматривает себе снедь,и в даль вперяются его глаза.Птенцы его пьют кровь,и где мертвечина, там он».
Глава 40 И отвечал Господь Иову, и сказал:«Корящий Крепкого поспорит ли впредь?Пусть винящий Бога отвечает Ему!»И отвечал Иов Господу, и сказал:«Вот, я ничтожен; что отвечу Тебе?Руку мою кладу на уста мои!Однажды говорил я – не возражу вновь;даже и дважды – не буду впредь!»И отвечал Господь Иову из бури, и сказал:«Препояшь твои чресла, стань, как муж;Я буду спрашивать, а ты отвечай!Желаешь ли ничтожить Мой суд,Меня обвинить, чтоб оправдать себя?Подобна ли Божьей твоя дланьи можешь ли громами гласить, как Бог?Так укрась же величием и славой себя,в благолепие и блистание облекись,излей ярость гнева твоего,воззри на всех гордых и смири их!Воззри на всех гордых и унизь ихи придави злых к земле,всех их совокупно зарой во прахи лица их мраком завесь!Тогда и Я похвалю тебя,что твоею десницею ты храним!Воззри: я Бегемота сотворил, как тебя;травой он кормится, словно вол.Какая мощь в чреслах егои твердость в мышцах его живота!Как кедр, колеблется его хвост;сухожилия бедер его сплелись.Нога его, как медяная труба,и, как стальная палица, его кость!Он – начало Божьих путей,сотворен над братьями своими царить;ибо горы приносят ему даньсо всеми зверями, что играют в них.Меж зарослей лотоса он лежит,в болотах, в укроме тростника;заросли лотоса покрывают его,и обступают его ивы ручья.Вздуется ль поток – не страшно ему,хотя б пучина хлестала ему в пасть.Кто его ухватит возле глаз,подцепит его за нос багром?Ты можешь Левиафана поймать удойи прижать леской ему язык?Проденешь ли тростник ему в носи проколешь ли его челюсть шипом?Станет ли он множить мольбы,говорить тебе умильные слова?Заключит ли он с тобой договор,возьмешь ли его в рабы навек?Станешь ли, как с пташкой, с ним играть,свяжешь ли на забаву для девиц?Будут ли рыбаки вести о нем торг,между хананеями тушу делить?Пробьешь ли копьем кожу емуи голову – рыбацкой острогой?Подыми-ка на него свою дланьи запомни: ты бьешься в последний раз!
Глава 41 Смотри, надежда тебя предаст:не падешь ли от одного вида его?Нет смелого, кто б вызвал его на бой;кто же предо Мной отважится стать?Кто предварит Меня и обяжет ко мзде?Под целым небосклоном все Мое!Не умолчу о действии мощи его,о дивной соразмерности членов его.Кто приоткроет край его одежд,кто проникнет сквозь двойную его броню?Врата его пасти – кто их отворит?Ужас – зубов его круг!Величавы ряды его щитов,как печатью, намертво скреплены,плотно пригнаны один к одному -и ветру не провеять между них!Ряд к ряду тесно прижат,они сцеплены так, что разъять нельзя.От его чоха блистает свет,и глаза его, как вежды зари,-из пасти его рдеет огонь,искры разлетаются окрест нее!Из его ноздрей валит пар,словно из клокочущего котла,-его дых раздувает жар углей,пламя пышет из гортани его!На его вые почила мощь,и ужас несется впереди него;крепко сплочена его плоть,словно литая, не задрожит;как камень, твердо сердце его,жестко, как жернов, на котором трут.Когда встает, дрожат силачи,от испуга теряют они ум!Ударишь ли его? Не выдержит меч -сломится копье, и дрот, и стрела;железо с соломой равняет они с трухлявой древесиной – медь!Лучник не заставит его бежать,за мякину он считает камни пращи -за мякину палица идет у него,и смешон ему свист копья!Под брюхом его грани черепиц,он на ил налегает, как борона;нудит он пучину клокотать, как котел,и в кипящее зелье претворяет зыбь,-за ним светится его след,словно поседела глубь морей!Подобного ему нет на земле:не ведающим страха он сотворен.На все высокое смотрит он:всему, что горделиво, он царь!»
Глава 42 И отвечал Иов Господу, и сказал:«Теперь знаю: Ты можешь все,и невозможно противиться Тебе!Кто есть сей, что промысл мрачилречами, в которых разуменья нет?Да, Ты явил дивное, непонятное мне,великое, непостижное для меня.Внемли же, я буду говорить,и что буду спрашивать, изъясни!Только слухом я слышал о Тебе;ныне же глаза мои видят Тебя,-сего ради отступаюсьи раскаиваюсь во прахе и пепле!»И было после того, как Господь сказал те слова Иову, и молвил Господь Элифазу из Темана:«Гнев Мой пылает на тебя и на двух друзей твоих; ибо вы не говорили обо Мне так правдиво, как раб Мой Иов!Потому возьмите семь тельцов и семь овнов, и пойдите к рабу Моему Иову, и принесите за себя жертву всесожжения; и пусть раб мой Иов помолится за вас, ибо только его молитву Я приму, чтобы не отвергнуть Мне вас за то, что вы не говорили обо Мне так правдиво, как раб Мой Иов!»И пошли Элифаз из Темана, и Билдад из Щуаха, и Цофар из Наамы, и сделали так, как велел им Господь. И принял Господь молитву Иова.И повернул Господь к возврату путь Иова, когда помолился Иов за друзей своих; и вдвое умножил Господь все, что было у Иова.Тогда пришли к нему все братья его, и все сестры его, и все прежние близкие его, и ели с ним хлеб в его доме, и жалели его, и утешали его за все то зло, которому дал Господь найти на него; и каждый подарил ему по кесите золота и по золотому кольцу.Господь же благословил конец Иова больше, чем его начало: и стало у него четырнадцать тысяч овец, и шесть тысяч верблюдов, и тысяча пар волов подъяремных, и тысяча ослиц.И стало у него семь сыновей и три дочери: и назвал он одну – Горлица, вторую – Корица, а третью – Румяна; и по всей земле нигде нельзя было найти женщин, которые были бы так хороши, как дочери Иова. И дал им отец наследство наряду с братьями их.После этого Иов жил еще сто сорок лет и видел своих детей и детей своих детей, вплоть до четвертого поколения. И умер Иов в старости, насытясь жизнью Стихи снова сменились прозой; этим подчеркнуто, что книга кончается так, как она началась,– идиллией. Поразительно, что автор после картин предельной патетики с высокой поэтической дерзостью решается кончить повесть в тонах сказочного юмора (чего стоят хотя бы «говорящие» имена трех дочерей!)
.
Время возникновения «Книги Иова» может быть определено только гипотетически. Острота чувства и отчетливость мысли, характеризующие этот шедевр древнееврейской литературы, бескомпромиссность, с которой в нем поставлен «проклятый вопрос» о разладе между умственной доктриной и жизненной реальностью, заставляют думать о «послепленной» эпохе, скорее всего о IV в. до н. э. Этим не исключено присутствие в составе книги более раннего материала (может быть, проза в начале и конце) и более поздних вставок (вероятно, речи Элиу, возможно, песнь о мудрости в 28 главе, описания Левиафана и Бегемота в 40 и 41 главах и т. д.). Имя героя книги засвидетельствовано уже для II тыс. до н. э.; оно жило в народном воображении как имя вошедшего в поговорку праведника сказочной древности. Когда пророк грозит божьей карой, постигающей грешную страну, он может сказать так: «Если бы среди нее были такие три человека, как Ной, Даниил и Иов, то они бы и спасли жизнь свою праведностью своею; ...даже эти три человека не спасли бы ни сынов, ни дочерей, и только сами бы спаслись, а земля стала бы пустыней» («Книга пророка Иезекииля», гл. 14, ст. 14 и 16). Приводимая Иезекиилем присказка о трех великих праведниках соединяет имя «Иов» (Ийов) с именем Ноя (из легенды о потопе) и с именем пророка Даниила (присутствующим уже в угаритском эпосе); это заставляет думать об очень глубоких пластах общесемитских традиций. Итак, время действия – легендарная старина. Место действия несколько загадочно: имя «Уц» фигурирует в библейском родословии потомков Сима, но с чем следует отождествлять землю Уц – с арамейскими областями на севере Заиорданья, или с Хаураном, лежащим южнее и еще восточнее, или с Эдомом, расположенным к югу от Мертвого моря,– до сих пор не ясно. Скажем так: Иов ровно настолько близок по крови и географическому местожительству к иудейско-израильской сфере, чтобы входить (вместе с тремя своими друзьями и с Элиу) в круг почитателей единого бога; и он ровно настолько далек от этой сферы, чтобы являть собою столь нужный для философской притчи тип «человека вообще», пример «открытого» религиозного опыта, образец как бы «естественной» праведности, не прикрепленной к какому-либо моменту истории древнееврейского народа (потому что иначе читательский интерес был бы перенесен с личного на общенародно-политическое). Иов верит в того же бога и постольку стоит перед теми же проблемами, что любой иудей, но все-таки он не иудей, и поэтому его устами можно было спрашивать об этом боге и об этих проблемах свободнее, чем устами иудейского персонажа. Для того чтобы увидеть своих героев сквозь некий «магический кристалл» временной и пространственной дистанции, автор «Книги Иова» идет на тонкую и продуманную стилизацию: божественное имя «Яхве», по библейскому преданию, открытое специально Моисею и через него рождающемуся еврейскому народу, тщательно избегается в речах Иова и его друзей, хотя обильно присутствует в авторской речи. Иов принадлежит к иной эре, иному порядку вещей – он живет еще до Моисея. Его опыт первозданен, как опыт «праотца» Авраама. Поэтому он называет бога теми же именами, которыми, по Библии, называл бога Авраам: «Шаддай», «Эльош, „Эл“, „Элохим“. Язык «Книги Иова» очень необычен; он изобилует дерзкими, неожиданными, порой загадочными сравнениями и метафорами, а также иноязычными словами арамейского или, по некоторым гипотезам, эдомитского происхождения. В нем довольно много речений, которые больше ни разу не встречаются в сохранившихся древнееврейских текстах и смысл которых приходится угадывать из контекста. В некоторых случаях значение слова было, вероятно, проблемой уже для истолкователей времен «Септуагинты» (III–I вв. до н. э.) и Талмуда (первая половина I тыс. н. э.). Для порчи текста тоже было достаточно много возможностей (хотя и далеко не так много, как это виделось науке несколько десятилетий назад). В настоящее время начинается новая эпоха текстологической работы над «Книгой Иова» благодаря наконец-то воспоследовавшей публикации одной из кумранских находок – арамейского таргума (переложения) этой книги. К сожалению, переводчик не успел воспользоваться новыми данными, которые еще долго будут осваиваться гебраистикой. Автор перевода и комментариев приносит сердечную благодарность Михаилу Иосифовичу Рижскому, любезно предоставившему возможность ознакомиться с его неопубликованной работой о «Книге Иова». Возможности оговаривать в примечаниях все места, перевод которых более или менее гадателей, не было. Оговорены только особые случаи.
Песнь песней I 1 Песнь песней Соломонова: * 2 – Пусть уста его меня поцелуют!– Ибо лучше вина твои ласки!3 Из-за добрых твоих умащенийПрозрачный елей – твое имя,-Потому тебя девушки любят.4 – Влеки меня! С тобой побежим мы!– Ввел меня царь в свои покои!– Мы рады, мы с тобой веселимся,Больше вина твои ласки славим -Справедливо тебя полюбили! * 5 – Я черна, но собою прекрасна,девушки Иерусалима!Как шатры Кедара бедуинское племя к востоку от Палестины. Имеются в виду черные бедуинские шатры
,как завесы Соломона,-6 Не смотрите, что я смугловата,что меня подглядело солнце,-Мои братья на меня прогневились,-виноградники стеречь мне велели,-Свой же виноградник не устерегла я. * 7 – Ты мне расскажи,любовь моей души,Где ты стадо пасешь,где со стадом отдыхаешь в полдень,Чтобы мне не бродить под покрывалом,где товарищи твои расположились!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73