Вполне уместны здесь слова Гегеля, говорившего, что его фи-
лософию нельзя изложить ни кратко, ни доступно, ни по фран-
цузски.
И все же, несмотря на резкое размежевание с экзистенци-
алистским образом свободного и самотворящего человека, в
<фундаментальной онтологии> Хайдеггера последнему отводит-
ся существенное место. Человек не просто пассивный воспри-
ниматель <зова бытия>, ибо только ему навстречу и может это
бытие раскрыться. Именно его бытие (но бытие, а не произ-
вольный выбор), Оавеш, дает бытию возможность выходить в
просвет из собственной сокрытости. Некая <предустановленная
гармония> присутствует в отношениях человека и бытия, пред-
определяющая все возможности понимания бытия (в том числе
и его познания) и открывающаяся лишь в смирении человека.
В заключение заметим, что начало взаимодействия феноме-
нологии и экзистенциализма с психологией и психиатрией оп-
ределить точно довольно трудно, Сами Ф. Брентано и Э. Гус-
серль выступили с проектами феноменологической психологии,
и уже ближайшие их ученики (параллельно с их феноменоло-
гическими работами) публиковали психологические исследова-
ния, К, Ясперс в 1913 году опубликовал <Общую психопатоло-
гию>, считающуюся психиатрической классикой и, в то же
время, одной из первых попыток феноменологического описа-
ния мышления психически больных. Начиная с работ Л. Бинц-
вангера возникали попытки соединения психоанализа с фило-
софией Хайдеггера. Впоследствии сам автор <Бытия и времени>
не признал интерпретации своих идей Бинцвангером, и стали
возникать попытки новых синтезов, уже на основе позднего,
<онтологического> Хайдеггера (М. Босс). Параллельно с этим в
странах, одновременно воспринимающих влияние немецкой фи-
лософии и психологии, - Франции и Америке - возникали
свои синкретические учения в самых разных областях знания
и практики.
2) ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ ПСИХОЛО-
ГИЯ И ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПСИХОАНА-
ЛИЗ (Э. Гуссерль и Ж.П. Сартр]
Феноменология Э. Гуссерля опиралась на но-
вое, гораздо более широкое, чем в классическом наукоучении,
понимание опыта. Традиция эмпиризма, продолженная отчасти
в современном Гуссерлю неопозитивизме, сводила опыт к дан-
ным органов чувств, к достоверности восприятия. С другой
стороны, уже И. Кантом были указаны границы подобного
подхода. В его классической формуле: <не в качестве школьни-
ка, а в качестве опытного судьи противостоит разум природе>,
предполагалось радикально иное понимание опыта и основыва-
ющегося на нем познания. И разум, и природа, по Канту, должны
быть соответствующим образом устроены, упорядочены для
того, чтобы в их взаимодействии могло родиться опытное зна-
ние. Этой упорядоченности служат (ее создают) априорные (т.е.
до-опытные) формы чувственности (!1о.!стион(";но и время), фор-
мы рассудка (система категорий), о также трансцендентальное
Я, задающее синтетическое единство вс"х восприятии мира. Не
углубляясь далее в описание и (энили:! кн донской гносеологии,
заметим одну принципиальную особенною г;> е;о учения. <Пер-
вичным опытом> здесь окйзыяпцтся .л". -"риментально по-
знаваемого мира. В конечном и;ог" и.ип.. -жснериментальная
стратегия должным образом ор!.ч!и::у! п;)оду так, что она
может быть воспринята уже Нс.троН!1Ьм .л-юм и познана уже
оформленным разумом. Во >сех кмкгов- их канадках на умо-
зрительную метафизику, во всех шсс\./,"х о границах <воз-
можного опыта>, поставленных <п1:пл.. г-! разума>, необхо-
димо различать) эту изначальную у.;с.;К1йк..;.
Гуссерль попытался вернуть философии ее статус науки о
первых основаниях, началах бытия и мышления. И хотя он
начинал с поиска предельных и лос-юверпых начал именно
научного познания, это выводило с:.: л,алеко .-и пределы фило-
софии науки или методологии. Е/("я<гч,м далее неразложи
мым и самоочевидным опытом, снос1.")11!-.;м служить основанием
всех дальнейших мыслительных пос;ро"цим, признавался опыт
сознания, Гуссерль тем самым реабилитироьал традиционную
практику философского умозрения (опираясь, в частности, на
Декарта), придав ей черты детально разраОотанного и система-
тизированного метода. И первым шагом на нуги к непосредст-
венным очевидностям сознания должна была стать феномено-
логическая редукция - <заключение в скобки.> всего эмпири-
ческого мира вещей, воздержание от суждения о его реальности
(эпохе). Только таким образом, через открытие поля феноме-
нального опыта, возможным становилось движение <к самим
вещам>, к вещам как они даны со:1Нс1Нию...
Понятно, что в философии, отводяний [акую универсальную
роль явлениям сознания, особое место должна была занимать
психология. Гуссерль действительно выдвинул проект дискрип-
тивной (описательной) психологии, призванной служить как бы
первым уровнем феноменологического исследования. Ведь фе-
номенолог раскрывает и познает (неким умозрительным спосо-
бом) первым делом жизнь своего собственного сознания (по-
вторим, что Гуссерль подробнейшим образом описывал <мето-
дики> такого само-созерцания). Интроспективная психология
178

опниния является кпк бы эмпирических фундаментом и, в то
же время, прообразом феиоенологиче(.:кой философии (тем,
чем для кантонской т?о!-)ии розума служило зкенеримситйльноо
<.с"сс1вознаниг), 7акая психология требует 1!ре.>кде всего пред-
положения некой имманентной области психического, парал-
:льа-1ой физической релльности (т.е. природе естественных н(1-
; ". сущесчгощей по собстеенным законйч.
<...В какой мере н [иком случ.ае вообще возможны опыт и
теоретическое нсс.лсование, в непрерывной последовательно-
сти переходяицис от психического к психическому?..> - зна-
ется вопросом Гуссерль (см 76, с. 63), И далее отвечает, что
опыт этот достигается особым <поворотом взгляда>, отворачи-
вающегося от предметов реального мира н гематизирующего
способы их данности сознанию. В такой рефлексии нам откры-
вается янтенциональность феноменов -ознния -- их суициосг-
ное свойство быть <сознанием о чем-то>, "явлением чего-то>.
..".алее, (нтенциональные психические <фа?лы> описызси-отся и
с;стемагизирлотся, приводятся к первичным очевид,ностям. Од-
!;?ко <чистая н последовательная психология> дл Гуссерля
возможна не как опытная, а как априорная, теоретическая
наука. Свою истину и единство она находит лишь преиращаясь
в трансцендентальную феноменологию- рс1С!.ииряя процедуру
редукции и переходя к исследованию структур, задающих воз-
можный психический опыт.
Центральное место в феноменологической психологии заня-
ло понятие Я (в единстве с понятием созгпния!. Можно указа"!,,
по крайней мере, на три различных значения Я в системе
Гуссерля. Прежде всего различаются Я эмпирическое и Я транс-
цендентальяое. Первое дано >о внутреннем психологическом
опыте, а второе достигается лишь- посредством его дальнейшей
редукции хотя и остается по-своему <очевидным>). Как и у
Канта, у Гуссерля первичным является именно трансценденталь-
ное Я. задающее характеристики и способы проявления Я эм-
пирического (в то же время, содержание и того, и другого
существенно отличаются от кантонских). <Третье Я> - это Я
<жизненного мира>, предмета многих размышлений Гуссерля в
поздний период творчества. В значительной мере именно эти
размышления были подхвачены последующей феноменологией.
Я жизненного мира можно сопоставить с Я практического ра-
зума Канта. Сколько бы преград нашему разуму ни ставила
непознаваемость <вещей в себе>, сколь бы загадочным ни ос-
тавался <субъект без предикатов> (свое и чужое Я), а человек
вынужден действовать в реальном мире совместно с живыми
людьми. Эта необходимость и вводит его в область законов
практического разума, (область свободной деятельности. Но если
для Канта сфера практического разума - это севера нравствен-
ности (подосновой которой являлось формальное право), то
жизненный мир Гуссерля потенциально шире. Так, к примеру,
Ю. Хабермас кроме морального (ориентированного на всеоб-
щую справедливость), выделяет еще этическое и прагматиче-
ское использойание практического разума. В последнем случае
процесс принятия решений подчинен конкретной технической
цели и действие руководствуется эффективностью. Этический
же уровень включает отношение к своей жизни в целом, выбор,
кригику и понимание человеком самого себя, своей истории и
судьбы. Здесь осуществляется экзистенциальное отношение че-
ловека к себе, происходит выявление и опознание его собст-
венной сущности. Характерно, что именно к этому уровню
Хабермас относит психоанализ. Аналитическая практика явля-
ется, по его мнению, способом герменевтического отношения
к человеческой жизни, раскрытия смысла и направленности
индивидуальной судьбы, неявного для самого человека.
Расширенное понимание <жизненного мира> (очерченное на-
ми на примере практического применения разума) требовало
нового решения проблемы его взаимоотношений с миром пси-
хического и далее -- с миром чистого сознания (для гуссерлев-
ской феноменологии). Как соотносятся <переживания> в смысле
чистых актов сознания и <переживания> реальных жизненных
событий, <интвнциональ;юсгь> как направленность психических
феноменов и <иптенциональность> как намеренность действий,
их целеустремленность? Фундаментальная проблематичность та-
кого соотнесения (как и его насущность) была осознана уже
самим Гуссерлем. Он говорил: <... Универсальность эпохе ока-
зывает свое воздействие и в направлении Я-сознания, которое
благодаря ей лишается, "зх сказать, всего реально человеческо-
го, всего жиаогчо реально.! о>. А через несколько строк: <Однако
все полагаемое как таковое, включая мое человеческое бытие
в мире и мою мирскую жизнь, есть все же положенное "ой
полагающей жизни, редуцированной благодаря феноменологи-
ческой установке...> (см. 76, с. 70-71). Реальное человеческое
Я, душа (сознание) становятся для феноменолога <нозмами>
(смыслами), данностями сознания. Он выступает непримиримым
борцом с натурализацией психического, овеществлением <при-
роды души> по аналогии с внешним миром. <Но не получается
ли так, что весь первичный материал восприятия уже есть...
нечто, происходящее от Эго?>, - выскажет сомнение Гуссерль
в своем дневнике. Мир полагающей жизни, мир практического
действия всякий раз выскальзывал за рамки феноменологиче-
ских дискрипций. В том числе и мир реально-психического
бытия.
Находки и противоречия феноменологии Гуссерля обрели
свое продолжение у его последователей. Прежде всего было
подхвачено расширение понятия опыта, экспириентальное, а не
экспериментальное понимание психического. Но если самим
автором оно мыслилось как подступ к теоретической психоло-
гии, то чем дальше, тем большее значение приобретало оно для
опытно-практической науки. Здесь слово <опыт> оборачивалось
другим лексическим значением - не исследование, испытание,
а скорее практическое умение, опытность, - и смыкалось с
устремлением <философии существования> к жизненному ми-
ру.., Это последнее определило и возможные точки соприкос-
новения феноменологии с психоанализом.
Исходная противоположность учений Фрейда и Гуссерля
бросается в глаза как на уровне понимания ими предмета пси-
хологического изучения, так и на уровне метода. Вот как опре-
делял этот предмет близкий к феноменологии русский философ
Н. Лосский: <... К области психического принадлежат непрост-
ранственные, возникающие во времени и отпадающие в область
прошедшего события, непосредственно переживаемые каким-
либо Я как его проявления (принадлежности) (186, с. 25,
выделено автором - И.Р.]. Если принять во внимание, что
<непространственные> в данном контексте означает <не отно-
сящиеся к телу>, то мы получим поразительное по точности
зеркальное отражение определения <бессознательного психи-
ческого>. Сходным образом воспринималась и оппозиция мето-
дов рассматриваемых подходов. <В то время как гуссерлевская
процедура - это выведение мира за скобки и сведение его к
182
сознанию, фрейдовская процедура - это выведение за скобки
сознания и сведение его к бессознательному. Именно поэтому
в случае психоанализа мы говорим об отрицательном "эпохе">,
- писал П. Рикер в своем исследовании (см. 120, с. 175>).
Столь далекие позиции не могло не притягивать друг к другу.
Попытки прочтения психоанализа через феноменологию и об-
ратно стали возникать чуть ли не с самого зарождения этих
теорий, С одной стороны, феноменологи усматривали в учении
фрейда смешение феноменологического способа рассмотрения
психических явлений с естественно-научной натурализацией
психического и ставили задачу <очищения> психоанализа от нее,
его своеобразной <феноменологизации>. С другой же, последо-
ватели Гуссерля все большее внимание уделяли исследованию
<дорефлексивных слоев сознания>, функция и методы изучения
которых очень напоминали фрейдовские подходы к бессозна-
тельному. Таким образом, сближение психоанализа и феноме-
нологии происходило как бы на двух уровнях: переосмысления
аналитической теории с точки зрения феноменологической ме-
тодологии и ассимилирования терапевтической практики психо-
анализа. Одним из первых пошел этими путями французский
философ Жан Поль Сартр.
Сартр (1905-1980) прожил долгую и насыщенную разно-
сторонним творчеством жизнь. Он писал философские трактаты
(главный из которых <Бытие и ничто>, 1943), художественные
произведения и публицистические памфлеты; он последователь-
но считал себя феноменологом, <гуманистическим экзистенци-
алистом> и марксистом. Он написал серию работ о воображе-
нии, эмоциях и сознании в духе феноменологической психоло-
гии и сконструировал собственную систему экзистенциального
психоанализа.
Изначально подход Сартра к психическим явлениям опреде-
лялся влиянием феноменологии. Вот что он писал в 1936 году
в работе <Воображение>; <Спонтанным является существование,
которое само определяет себя к существованию. Иначе говоря,
существовать спонтанно - значит существовать для себя и
через себя. Сознание есть единственное существование, кото-
рое по праву может быть названо таковым. Существовать и
иметь сознание о существовании для него действительно одно
и то же. Другими словами, великий онтологический закон со-
знания состоит в следующем: единственным способом сущест-
вования для сознания является обладание сознанием собствен-
ного существования. Очевидно, что сознание может определять
себя к существованию, но оно не в состоянии воздействовать
ни на что другое, кроме себя самого> (см. 76, с. 106); выделено
автором, - И.Р.). Здесь виден тот своеобразный поворот, в
котором дает Сартр феноменологические понятия. Сознание для
него свободно и самозамкнуто, и - отделено от мира. В буду-
щем он будет говорить, что оно есть Ничто, пустота в бытии.
Вот как выражена эта мысль в романе <Тошнота> (1938): <За-
бытое, заброшенное - среди домов под серым, пасмурным
небом сознание, А смысл его существования вот в чем: оно
сознает, что оно лишнее. Оно разжижается, распыляется, тщит-
ся затеряться в темной стене, возле фонаря или там, дальше, в
вечерней дымке. Но забыться ему не удается НИКОГДА; оно
сознает, что оно сознание, которое пытается забыться. Такова
его участь>, (см. 112, с. 169). Этот прозаический фрагмент
возможно гораздо более точно вьгявляет сартровское понимание
сознания, чем его теоретические тексты. В своих ранних работах
Сартр радикализирует гуссерлевскую редукцию: он считает, что
необходимо воздерживаться не только от веры в существование
объективного мира, но и от веры в трансцендентальное Я.
Феноменологическая психология должна бороться на два фрон-
та - против попыток <овеществления> психики (к подобным
Сартр относил и психоанализ) и против <гьлатонизма> (т.е. иде-
ализма в его любых формах, в частности, идеализма трансцен-
дентального Я). В результате структура сознания приобретала
следующий вид, Я разделялось на две самостоятельные единицы,
обозначаемые французскими местоимениями ]е и гпо>. е - это
субъект трансцендентального сознания, некий центр, задающий
единство человеческой деятельности. Мо1 же представляет со-
бой единство Я как единство собственно психологических со-
стояний и качеств. Это последнее единство - психическое Я
субъекта - по Сартру, полностью вытесняется сознанием во
внешний мир. Для трансцендентального сознания, очищенного
от всего бытийно-материального, собственное психическое Я
есть такой же обитатель внешнего мира, как и чужие Я. Само
же сознание на самом деле абсолютно бессубъективно и ]
является всего навсего грамматической фикцией, маскирующей
этот факт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36