То обстоя-
тельство, что во втором случае, рассматриваемом А. Н. Трай-
линым, предполагаемый исполнитель сначала согласился совер-
шить преступление, а затем в силу различных причин отказался
от своего намерения, ничего не изменяет. Первоначальное со-
гласие предполагаемого исполнителя есть ничем иным, как
обнаружением умысла, т. е. ненаказуемой стадией в разви-
тии преступной деятельности лица. Поэтому рассматривать такое
лицо как второго субъекта, совместно с подстрекателем или по-
собником совершающего преступление,- нельзя.
Такое разграничение приводит и к другому, на наш взгляд,
неприемлемому выводу. Рассматривая вопрос об ответствен-
ности подстрекателя и пособника в тех случаях, когда испол-
нитель совершил покушение на преступление (убийство),
проф. Трайнин приходит к выводу, что действия подстрекателя
и пособника необходимо квалифицировать по ст. 17-19 и
136 (137) УК РСФСР, т. е. как соучастие в покушении на
убийство . В случаях же, когда исполнитель вообще не совер-
шил наказуемого действия, а только обнаружил свой умысел
(от которого, кстати сказать, затем отказался), А. Н. Трайнин
предлагает действия такого неудавшегося подстрекателя или по-
собника квалифицировать по ст. 17-136 (137) УК РСФСР,
т. е. как соучастие в законченном убийстве.
Разграничение случаев, когда подстрекатель пытался скло-
нить то или иное лицо к совершению преступления, но не скло-
нил, и случаев, когда подстрекатель свою роль выполнил,
но исполнитель по разным причинам преступления не совершил,
на наш взгляд, выходит за рамки уголовного права, поскольку
эти случаи отражают лишь процесс, происходящий в сознании
подстрекаемого лица. Мы уже указывали на то, что принятие
всякого решения, в том числе и решения совершить преступление,
сопровождается борьбой мотивов, взвешиванием всех <за>
-и <против>. От того, что в начале сумма мотивов за совершение
преступления была больше суммы мотивов против него, лицо
яе может стать соучастником. Испуг или другие причины, на
См.: А. Н. Трайнин. Учение о соучастии,стр. 124.
21 См. там ж р гтп 1ЯЯ
" См. там же, стр. 125.
которые указывает в своей классификации проф. Трайнин и ко-
торые привели к изменению решения предполагаемого испол-
нителя, как раз и являются результатом изменения соотношения
различных мотивов.
\ Из сказанного следует вывод, что неудавшиеся организацией-
ная деятельность, подстрекательство или пособничество будут
иметь место во всех случаях, когда предполагаемый исполни-
тель никаких преступных действий не совершил.
Хотя в теории советского уголовного права взгляд на неудав-
шееся подстрекательство и неудавшееся пособничество как на
приготовление к преступлению является почти единодушным ,
судебная практика в этом вопросе допускает колебания . Мы
уже приводили случай, когда суд неудавшееся подстрекательство
к убийству квалифицировал как угрозу убийством. В целях
устранения разнобоя в судебной практике, на наш взгляд, це-
лесообразно ввести в уголовные кодексы союзных республик
специальную норму, регулирующую ответственность за неудав-
шиеся организационную деятельность, подстрекательство и по-
собничество. и
Следует ли рассматривать неудавшееся соучастие как при-
готовление к преступлению или искать другие пути?
Выше уже подчёркивалось, что господствующим является
Исключение составляет А. И. Санталов, считающий, что единственно
правильным будет <назвать покушение тем, чем оно есть на самом деле -
покушением на соучастие, а поскольку оно признается в конкретном случае
общественно опасным и заслуживает наказания, то квалифицировать его
по ст. 19-17 и соответствующей статье уголовного закона. Эта квалифика-
дия и правильней и понятней, она основана не на фикциях, а на существе
совершенного общественно опасного деяния>. (А. И. Санталов. Состав
преступления и некоторые вопросы общей части уголовного права.-<Право-
ведение>, 1960, № 1, стр. 104).
См.: Н. Д. Дурманов. Стадии совершения преступления по совет-
скому уголовному праву, стр. 74-76.
Этим путем пошло уголовное законодательство ряда социалистических
стран. Так, Уголовный кодекс Чехословацкой Социалистической Республики
1961 г. в 7 устанавливает: <Общественно опасные действия, которые заклю-
чаются в организации преступления, в приискании или приспособлении средств
или орудий к его совершению, в создании преступного сообщества или скопи-
ща. в подстрекательстве к совершению преступления, в пособничестве его
совершению либо в ином умышленном создании условий для его совершения,
являются приготовлением к преступлению, при условии, если не имело места
покушение или оконченное преступление>, (Курсив наш.- Ф. Б.).
Аналогично решает вопрос и Уголовный кодекс Народной Республики
Болгарии 1968 г. В ч. 1 ст. 17 сказано: Приготовлением является подготовка
средств, подыскание соучастников и вообще создание условий для совершения
умышленного преступления до начала его исполнения>. (Курсив наш.- Ф. Б.).
Уголовный кодекс Венгерской Народной Республики рассматривает
как приготовление действия тех, кто <...способствует совершению преступле-
ния, склоняя к его совершению другое лицо, призывает предпринять его со-
вершение, либо договаривается с кем-либо с целью совместного совершения
преступления>. (Курсив наш.- Ф. Б.).
386
взгляд, согласно которому советскому уголовному праву чужд
принцип акцессорности. Между тем, как указывают сторонники
акцессорной природы соучастия, установление ответственности
за неудавшееся подстрекательство и неудавшееся пособничество
как за приготовление к преступлению является косвенным при-
знанием принципа акцессорности. Так, проф. Ковалев пишет:
<Неудавшееся подстрекательство и пособничество в принципе
рассматриваются ею (судебной практикой.- Ф. Б.) не как со-
участие, а по правилам о стадиях развития умышленного
преступления. Правильность именно такого решения не оспа-
ривается и теорией советского уголовного права, хотя теоре-
тики не говорят о том, что это ксираз и есть акцессорность
соучастия> .
Это же обстоятельство подчёркивает и В. Солнарж. <Господ-
ствующий в советской литературе взгляд,- пишет он,- согласно
которому покушение на подстрекательство и покушение на по-
собничество рассматриваются как приготовительные действия
и как таковые преследуются, исходит, на наш взгляд, из учения
об акцессорной природе соучастия> .
Несмотря на этот упрек в непоследовательности сторонни-
кам самостоятельной ответственности соучастников, с трактов-
кой покушения на подстрекательство и пособничество как при-
готовления к преступлению можно было бы согласиться, если
бы она во всех случаях отвечала задачам борьбы с преступ-
ностью.
Между тем мыслимы случаи, когда такая квалификация не-
удавшихся организации преступления, подстрекательства к нему
или пособничества, на наш взгляд, оказывается невозможной
без того, чтобы не вступить в противоречие с общими принци-
пами советского права. Речь идёт о преступлениях, субъект
которых должен обладать специальными признаками.
В теории советского уголовного права и в судебной практи-
ке не оспаривается положение, что исполнителями преступлений
со специальным субъектом могут быть лишь лица, обладающие
специальными качествами. Это положение применительно к од-
ной из групп преступлений со специальным субъектом - к пре-
ступлениям воинским - нашло закрепление как в общесоюзном,
так и в республиканском законодательстве. В ст. 231 Уголовно-
го кодекса Украинской ССР, вслед за Законом об уголовной
ответственности за воинские преступления, подчёркивается, что
воинскими преступлениями признаются преступления против
установленного порядка несения воинской службы, совершенные
М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть первая, стр. 100.
(Курсив наш.-Ф. Б.). См. также: М. И. Ковалев. Соучастие в преступле-
нии. Часть вторая, стр. 183.
Владимир Солнарж. Соучастие по уголовному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, стр. 71.
военнослужащими, а также военнообязанными во время про-
хождения ими учебных сборов. По статьям главы о воинских
преступлениях несут ответственность также лица офицерского,
сержантского и рядового состава органов государственной без-
опасности и лица, в отношении которых имеется специальное
указание в законодательстве Союза ССР. Остальные же лица
исполнителями воинских преступлений быть не могут, но они
могут~ёыть соучастниками этихлреступлнииВ~тои_же ст7"23Т
указано, что соучастие в воинских преступлениях лиц, не упо-
мянутБПс в ней, влечёт ответственность по статьям этой главы. Та-
ким образом, лица;не указаннне~]в~сТ7ТГ~УК"УССР, могут
быть организаторами воинских преступлений, подстрекателями
к ним или пособниками, но они не могут быть исполнителями
ртих преступлений.
Аналогично обстоит дело и с должностными преступлениями,
также требующими специального субъекта. Ст. 164 УК УССР
специально определяет понятие должностного преступления
и должностного лица.
Что же касается иных преступлений, исполнителями которых
могут быть лишь лица, обладающие специальными признаками,
то эти признаки либо прямо указаны в статьях Особенной части
Уголовного кодекса, формулирующих составы соответствующих
преступлений, либо подразумеваются в них.
В советском уголовном праве общепризнанным является
и положение, что при приготовлении к преступлению и покуше-
нии на него субъект должен обладать всеми качествами, ко-
торые необходимы субъекту оконченного преступления. Этой
точки зрения придерживаются как авторы, отрицающие сущест-
вование самостоятельных составов приготовления к какому-
либо преступлению и покушения на него , так и авторы, счи-
тающие, что такие составы существуют, поскольку признаки
состава указываются не только в Особенной части Уголовного
кодекса, но и в его Общей части, в частности в постановлениях
о приготовлении.
См" например, ст. 147 УК УССР, устанавливающую ответственность
за выпуск недоброкачественной промышленной продукции.
См. ст. 155 УК УССР, устанавливающую ответственность за обмери-
вание, обвешивание, превышение установленных розничных цен или иное
обворовывание покупателей в торговых предприятиях или предприятиях об-
щественного питания.
См.: А. Н. Трайнин. Состав преступления по советскому уголовному
праву, стр. 309; его же. Общее учение о составе преступления, стр. 301;
Н. В. Л я с с. Стадии преступной деятельности по советскому уголовному
праву. Автореферат кандидатской диссертации, Л., 1952, стр. II; Н. Ф. Куз-
нецова. Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на
преступление по советскому уголовному праву. М., 1958, стр. 48-49.
См.: Н. Д. Дурманов. Стадии совершения преступления по совет-
скому уголовному праву, стр. 28-32; А. А. П и онтковски и. Учение о пре-
ступлении, стр. 492-193.
Среди первой группы авторов этот взгляд наиболее четко
выразила Н. Ф. Кузнецова, подчеркнувшая, что <субъект при-
готовления к преступлению должен обладать всеми без исклю-
чения качествами, какие требуются для субъекта оконченного
преступления> .
У сторонников второй точки зрения вывод вытекает из кон-
струкции составов приготовления и покушения, слагающихся
из признаков конкретной статьи Особенной части Уголовного
кодекса, требующей специального субъекта, и признаков ст. 15
Основ уголовного законодательства и соответствующих ей ста-
тей уголовных кодексов союзных республик. Так как в конкрет-
ной статье Особенной части Уголовного кодекса указано или
подразумевается в качестве субъекта преступления лицо, обла-
дающее определёнными признаками, то и субъект приготовления
или покушения на это преступление должен обладать теми же-
признаками.
Из сказанного следует, что лицо, не обладающее такими при-
знаками, ни исполнителем преступления со специальным субъек-
том, ни лицом, готовящимся к его совершения или покушаю-
щимся на него, быть не может.
Следовательно, в преступлениях со специальным субъектом
действия неудавшихся организатора, подстрекателя и пособни-
ка невозможно квалифицировать как приготовление к преступ-
лению. Обратное привело бы, на наш взгляд, к неприемлемым
выводам: пришлось бы признать, что невоеннослужащий может
быть привлечён к уголовной ответственности за приготовление
к дезертирству, иностранец или лицо без гражданства - за при-
готовление к измене Родине, недолжностное лицо-за приго-
товление к взятке, не работник прилавка - за приготовление
к обмериванию и обвешиванию покупателей и т. д.
Сторонники квалификации неудавшихся ортанизационнойт
деятельности, подстрекательства и пособничества как приго-
товления к преступлению применительно к преступлениям со
специальным субъектом идут различным путем. Один из них,
В. Д. МеньШагин, предлагает при неудавшемся подстрекатель-
стве частных лиц к совершению воинского преступления при-
влекать их к ответственности за приготовление к воинскому
преступлению . Другие же предлагают неудавшихся подстре-
кателей и пособников к преступлению со специальным субъектом
вообще освобождать от ответственности. Так, М. И. Ковалев
пишет: <Исполнителем преступления со специальным субъектом
Н. Ф. Кузнецова. Ответственность за приготовление к преступле-
нию и покушение на преступление по советскому уголовному праву, стр. 49.
См.: В. Д. Менылагин. К вопросу о соучастии в стадиях разви-
тия преступлений по советскому уголовному праву.-Труды ВЮА, вып. III,
1943, стр. 81. На этой же точке зрения, по существу, стоит и проф. Пионтков-
ский. (См.: А, А. П и онтковски и. Учение о преступлении, стр. 574).
не может быть лицо, не обладающее качествами, которыми
закон наделил этого специального субъекта. Следовательно, при
неудавшихся подстрекательстве и пособничестве в подобных
случаях соучастники не могут отвечать за приготовление к пре-
ступлению> .
Эта точка зрения, на наш взгляд, является более последо-
вательной, так как она не приводит к упомянутому противоре-
чию. Вместе с тем едва ли она может быть принята, посколь-
ку за бортом уголовного преследования оставляются не только
малозначительные случаи, но иногда и случаи, требующие
уголовно-правового реагирования. Действительно, можно ли
оставить ненаказуемым действие лица, не являющегося со-
ветским гражданином и подстрекающего гражданина СССР
к измене Родине? Или возьмём случай, приведенный в поста-
новлении Пленума Верховного Суда СССР от 31 июня 1962 г.
К., ранее судимый за хищения, без определённых занятий, по-
знакомился с Б.- начальником жилищного управления испол-
кома Сухумского городского Совета депутатов трудящихся -
и предложил ему брать взятки за изменение очерёдности и за
предоставление квартир. Действия К. были квалифицированы
следственными органами и Верховным Судом Абхазской АССР
как посредничество во взяточничестве. Пленум Верховного Су-
да СССР указал, что действия К. следовало рассматривать как
соучастие в получении взяток.
Представим себе теперь, что начальник горжилуправления
не поддался бы уговорам со стороны К. Означает ли это, что К.,
действия которого от этого не утратили бы общественной
опасности, должен быть освобожден от уголовной ответствен-
ности? Конечно, нет. Выходом из тупика, по нашему мнению,
является отказ от фикции и квалификация действий неудавших-
ся организатора, подстрекателя или пособника как покушения
на организацию преступления, покушения на подстрекательство
к преступлению и покушения на пособничество ему. В самом
деле, если исходить из того, что организационная деятельность,
подстрекательство и пособничество конкретному преступлению,
предусмотренному той или иной статьей Особенной части, пред-
ам. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть вторая, стр. 184.
Предлагаемая А. И. Санталовым квалификация действий неудавшегося
подстрекателя (пособника) как покушения на соучастие не точна. Соучас-
тие-институт уголовного права; это родовое понятие, охватывающее раз-
личную по своей сущности (и по форме) деятельность организаторов, под-
стрекателей, пособников и, наконец, самого исполнителя, действующего на-
ряду с ними. Поэтому покушаться на соучастие нельзя. Можно покушаться
лишь на достижение определенного результата, к которому должно привести
определенное поведение соучастника - его организационная деятельность,
подстрекательство с его стороны или пособничество. Эта деятельность соуча-
стника, не приведшая к конкретному преступному поведению исполнителя,
и образует покушение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
тельство, что во втором случае, рассматриваемом А. Н. Трай-
линым, предполагаемый исполнитель сначала согласился совер-
шить преступление, а затем в силу различных причин отказался
от своего намерения, ничего не изменяет. Первоначальное со-
гласие предполагаемого исполнителя есть ничем иным, как
обнаружением умысла, т. е. ненаказуемой стадией в разви-
тии преступной деятельности лица. Поэтому рассматривать такое
лицо как второго субъекта, совместно с подстрекателем или по-
собником совершающего преступление,- нельзя.
Такое разграничение приводит и к другому, на наш взгляд,
неприемлемому выводу. Рассматривая вопрос об ответствен-
ности подстрекателя и пособника в тех случаях, когда испол-
нитель совершил покушение на преступление (убийство),
проф. Трайнин приходит к выводу, что действия подстрекателя
и пособника необходимо квалифицировать по ст. 17-19 и
136 (137) УК РСФСР, т. е. как соучастие в покушении на
убийство . В случаях же, когда исполнитель вообще не совер-
шил наказуемого действия, а только обнаружил свой умысел
(от которого, кстати сказать, затем отказался), А. Н. Трайнин
предлагает действия такого неудавшегося подстрекателя или по-
собника квалифицировать по ст. 17-136 (137) УК РСФСР,
т. е. как соучастие в законченном убийстве.
Разграничение случаев, когда подстрекатель пытался скло-
нить то или иное лицо к совершению преступления, но не скло-
нил, и случаев, когда подстрекатель свою роль выполнил,
но исполнитель по разным причинам преступления не совершил,
на наш взгляд, выходит за рамки уголовного права, поскольку
эти случаи отражают лишь процесс, происходящий в сознании
подстрекаемого лица. Мы уже указывали на то, что принятие
всякого решения, в том числе и решения совершить преступление,
сопровождается борьбой мотивов, взвешиванием всех <за>
-и <против>. От того, что в начале сумма мотивов за совершение
преступления была больше суммы мотивов против него, лицо
яе может стать соучастником. Испуг или другие причины, на
См.: А. Н. Трайнин. Учение о соучастии,стр. 124.
21 См. там ж р гтп 1ЯЯ
" См. там же, стр. 125.
которые указывает в своей классификации проф. Трайнин и ко-
торые привели к изменению решения предполагаемого испол-
нителя, как раз и являются результатом изменения соотношения
различных мотивов.
\ Из сказанного следует вывод, что неудавшиеся организацией-
ная деятельность, подстрекательство или пособничество будут
иметь место во всех случаях, когда предполагаемый исполни-
тель никаких преступных действий не совершил.
Хотя в теории советского уголовного права взгляд на неудав-
шееся подстрекательство и неудавшееся пособничество как на
приготовление к преступлению является почти единодушным ,
судебная практика в этом вопросе допускает колебания . Мы
уже приводили случай, когда суд неудавшееся подстрекательство
к убийству квалифицировал как угрозу убийством. В целях
устранения разнобоя в судебной практике, на наш взгляд, це-
лесообразно ввести в уголовные кодексы союзных республик
специальную норму, регулирующую ответственность за неудав-
шиеся организационную деятельность, подстрекательство и по-
собничество. и
Следует ли рассматривать неудавшееся соучастие как при-
готовление к преступлению или искать другие пути?
Выше уже подчёркивалось, что господствующим является
Исключение составляет А. И. Санталов, считающий, что единственно
правильным будет <назвать покушение тем, чем оно есть на самом деле -
покушением на соучастие, а поскольку оно признается в конкретном случае
общественно опасным и заслуживает наказания, то квалифицировать его
по ст. 19-17 и соответствующей статье уголовного закона. Эта квалифика-
дия и правильней и понятней, она основана не на фикциях, а на существе
совершенного общественно опасного деяния>. (А. И. Санталов. Состав
преступления и некоторые вопросы общей части уголовного права.-<Право-
ведение>, 1960, № 1, стр. 104).
См.: Н. Д. Дурманов. Стадии совершения преступления по совет-
скому уголовному праву, стр. 74-76.
Этим путем пошло уголовное законодательство ряда социалистических
стран. Так, Уголовный кодекс Чехословацкой Социалистической Республики
1961 г. в 7 устанавливает: <Общественно опасные действия, которые заклю-
чаются в организации преступления, в приискании или приспособлении средств
или орудий к его совершению, в создании преступного сообщества или скопи-
ща. в подстрекательстве к совершению преступления, в пособничестве его
совершению либо в ином умышленном создании условий для его совершения,
являются приготовлением к преступлению, при условии, если не имело места
покушение или оконченное преступление>, (Курсив наш.- Ф. Б.).
Аналогично решает вопрос и Уголовный кодекс Народной Республики
Болгарии 1968 г. В ч. 1 ст. 17 сказано: Приготовлением является подготовка
средств, подыскание соучастников и вообще создание условий для совершения
умышленного преступления до начала его исполнения>. (Курсив наш.- Ф. Б.).
Уголовный кодекс Венгерской Народной Республики рассматривает
как приготовление действия тех, кто <...способствует совершению преступле-
ния, склоняя к его совершению другое лицо, призывает предпринять его со-
вершение, либо договаривается с кем-либо с целью совместного совершения
преступления>. (Курсив наш.- Ф. Б.).
386
взгляд, согласно которому советскому уголовному праву чужд
принцип акцессорности. Между тем, как указывают сторонники
акцессорной природы соучастия, установление ответственности
за неудавшееся подстрекательство и неудавшееся пособничество
как за приготовление к преступлению является косвенным при-
знанием принципа акцессорности. Так, проф. Ковалев пишет:
<Неудавшееся подстрекательство и пособничество в принципе
рассматриваются ею (судебной практикой.- Ф. Б.) не как со-
участие, а по правилам о стадиях развития умышленного
преступления. Правильность именно такого решения не оспа-
ривается и теорией советского уголовного права, хотя теоре-
тики не говорят о том, что это ксираз и есть акцессорность
соучастия> .
Это же обстоятельство подчёркивает и В. Солнарж. <Господ-
ствующий в советской литературе взгляд,- пишет он,- согласно
которому покушение на подстрекательство и покушение на по-
собничество рассматриваются как приготовительные действия
и как таковые преследуются, исходит, на наш взгляд, из учения
об акцессорной природе соучастия> .
Несмотря на этот упрек в непоследовательности сторонни-
кам самостоятельной ответственности соучастников, с трактов-
кой покушения на подстрекательство и пособничество как при-
готовления к преступлению можно было бы согласиться, если
бы она во всех случаях отвечала задачам борьбы с преступ-
ностью.
Между тем мыслимы случаи, когда такая квалификация не-
удавшихся организации преступления, подстрекательства к нему
или пособничества, на наш взгляд, оказывается невозможной
без того, чтобы не вступить в противоречие с общими принци-
пами советского права. Речь идёт о преступлениях, субъект
которых должен обладать специальными признаками.
В теории советского уголовного права и в судебной практи-
ке не оспаривается положение, что исполнителями преступлений
со специальным субъектом могут быть лишь лица, обладающие
специальными качествами. Это положение применительно к од-
ной из групп преступлений со специальным субъектом - к пре-
ступлениям воинским - нашло закрепление как в общесоюзном,
так и в республиканском законодательстве. В ст. 231 Уголовно-
го кодекса Украинской ССР, вслед за Законом об уголовной
ответственности за воинские преступления, подчёркивается, что
воинскими преступлениями признаются преступления против
установленного порядка несения воинской службы, совершенные
М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть первая, стр. 100.
(Курсив наш.-Ф. Б.). См. также: М. И. Ковалев. Соучастие в преступле-
нии. Часть вторая, стр. 183.
Владимир Солнарж. Соучастие по уголовному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, стр. 71.
военнослужащими, а также военнообязанными во время про-
хождения ими учебных сборов. По статьям главы о воинских
преступлениях несут ответственность также лица офицерского,
сержантского и рядового состава органов государственной без-
опасности и лица, в отношении которых имеется специальное
указание в законодательстве Союза ССР. Остальные же лица
исполнителями воинских преступлений быть не могут, но они
могут~ёыть соучастниками этихлреступлнииВ~тои_же ст7"23Т
указано, что соучастие в воинских преступлениях лиц, не упо-
мянутБПс в ней, влечёт ответственность по статьям этой главы. Та-
ким образом, лица;не указаннне~]в~сТ7ТГ~УК"УССР, могут
быть организаторами воинских преступлений, подстрекателями
к ним или пособниками, но они не могут быть исполнителями
ртих преступлений.
Аналогично обстоит дело и с должностными преступлениями,
также требующими специального субъекта. Ст. 164 УК УССР
специально определяет понятие должностного преступления
и должностного лица.
Что же касается иных преступлений, исполнителями которых
могут быть лишь лица, обладающие специальными признаками,
то эти признаки либо прямо указаны в статьях Особенной части
Уголовного кодекса, формулирующих составы соответствующих
преступлений, либо подразумеваются в них.
В советском уголовном праве общепризнанным является
и положение, что при приготовлении к преступлению и покуше-
нии на него субъект должен обладать всеми качествами, ко-
торые необходимы субъекту оконченного преступления. Этой
точки зрения придерживаются как авторы, отрицающие сущест-
вование самостоятельных составов приготовления к какому-
либо преступлению и покушения на него , так и авторы, счи-
тающие, что такие составы существуют, поскольку признаки
состава указываются не только в Особенной части Уголовного
кодекса, но и в его Общей части, в частности в постановлениях
о приготовлении.
См" например, ст. 147 УК УССР, устанавливающую ответственность
за выпуск недоброкачественной промышленной продукции.
См. ст. 155 УК УССР, устанавливающую ответственность за обмери-
вание, обвешивание, превышение установленных розничных цен или иное
обворовывание покупателей в торговых предприятиях или предприятиях об-
щественного питания.
См.: А. Н. Трайнин. Состав преступления по советскому уголовному
праву, стр. 309; его же. Общее учение о составе преступления, стр. 301;
Н. В. Л я с с. Стадии преступной деятельности по советскому уголовному
праву. Автореферат кандидатской диссертации, Л., 1952, стр. II; Н. Ф. Куз-
нецова. Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на
преступление по советскому уголовному праву. М., 1958, стр. 48-49.
См.: Н. Д. Дурманов. Стадии совершения преступления по совет-
скому уголовному праву, стр. 28-32; А. А. П и онтковски и. Учение о пре-
ступлении, стр. 492-193.
Среди первой группы авторов этот взгляд наиболее четко
выразила Н. Ф. Кузнецова, подчеркнувшая, что <субъект при-
готовления к преступлению должен обладать всеми без исклю-
чения качествами, какие требуются для субъекта оконченного
преступления> .
У сторонников второй точки зрения вывод вытекает из кон-
струкции составов приготовления и покушения, слагающихся
из признаков конкретной статьи Особенной части Уголовного
кодекса, требующей специального субъекта, и признаков ст. 15
Основ уголовного законодательства и соответствующих ей ста-
тей уголовных кодексов союзных республик. Так как в конкрет-
ной статье Особенной части Уголовного кодекса указано или
подразумевается в качестве субъекта преступления лицо, обла-
дающее определёнными признаками, то и субъект приготовления
или покушения на это преступление должен обладать теми же-
признаками.
Из сказанного следует, что лицо, не обладающее такими при-
знаками, ни исполнителем преступления со специальным субъек-
том, ни лицом, готовящимся к его совершения или покушаю-
щимся на него, быть не может.
Следовательно, в преступлениях со специальным субъектом
действия неудавшихся организатора, подстрекателя и пособни-
ка невозможно квалифицировать как приготовление к преступ-
лению. Обратное привело бы, на наш взгляд, к неприемлемым
выводам: пришлось бы признать, что невоеннослужащий может
быть привлечён к уголовной ответственности за приготовление
к дезертирству, иностранец или лицо без гражданства - за при-
готовление к измене Родине, недолжностное лицо-за приго-
товление к взятке, не работник прилавка - за приготовление
к обмериванию и обвешиванию покупателей и т. д.
Сторонники квалификации неудавшихся ортанизационнойт
деятельности, подстрекательства и пособничества как приго-
товления к преступлению применительно к преступлениям со
специальным субъектом идут различным путем. Один из них,
В. Д. МеньШагин, предлагает при неудавшемся подстрекатель-
стве частных лиц к совершению воинского преступления при-
влекать их к ответственности за приготовление к воинскому
преступлению . Другие же предлагают неудавшихся подстре-
кателей и пособников к преступлению со специальным субъектом
вообще освобождать от ответственности. Так, М. И. Ковалев
пишет: <Исполнителем преступления со специальным субъектом
Н. Ф. Кузнецова. Ответственность за приготовление к преступле-
нию и покушение на преступление по советскому уголовному праву, стр. 49.
См.: В. Д. Менылагин. К вопросу о соучастии в стадиях разви-
тия преступлений по советскому уголовному праву.-Труды ВЮА, вып. III,
1943, стр. 81. На этой же точке зрения, по существу, стоит и проф. Пионтков-
ский. (См.: А, А. П и онтковски и. Учение о преступлении, стр. 574).
не может быть лицо, не обладающее качествами, которыми
закон наделил этого специального субъекта. Следовательно, при
неудавшихся подстрекательстве и пособничестве в подобных
случаях соучастники не могут отвечать за приготовление к пре-
ступлению> .
Эта точка зрения, на наш взгляд, является более последо-
вательной, так как она не приводит к упомянутому противоре-
чию. Вместе с тем едва ли она может быть принята, посколь-
ку за бортом уголовного преследования оставляются не только
малозначительные случаи, но иногда и случаи, требующие
уголовно-правового реагирования. Действительно, можно ли
оставить ненаказуемым действие лица, не являющегося со-
ветским гражданином и подстрекающего гражданина СССР
к измене Родине? Или возьмём случай, приведенный в поста-
новлении Пленума Верховного Суда СССР от 31 июня 1962 г.
К., ранее судимый за хищения, без определённых занятий, по-
знакомился с Б.- начальником жилищного управления испол-
кома Сухумского городского Совета депутатов трудящихся -
и предложил ему брать взятки за изменение очерёдности и за
предоставление квартир. Действия К. были квалифицированы
следственными органами и Верховным Судом Абхазской АССР
как посредничество во взяточничестве. Пленум Верховного Су-
да СССР указал, что действия К. следовало рассматривать как
соучастие в получении взяток.
Представим себе теперь, что начальник горжилуправления
не поддался бы уговорам со стороны К. Означает ли это, что К.,
действия которого от этого не утратили бы общественной
опасности, должен быть освобожден от уголовной ответствен-
ности? Конечно, нет. Выходом из тупика, по нашему мнению,
является отказ от фикции и квалификация действий неудавших-
ся организатора, подстрекателя или пособника как покушения
на организацию преступления, покушения на подстрекательство
к преступлению и покушения на пособничество ему. В самом
деле, если исходить из того, что организационная деятельность,
подстрекательство и пособничество конкретному преступлению,
предусмотренному той или иной статьей Особенной части, пред-
ам. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть вторая, стр. 184.
Предлагаемая А. И. Санталовым квалификация действий неудавшегося
подстрекателя (пособника) как покушения на соучастие не точна. Соучас-
тие-институт уголовного права; это родовое понятие, охватывающее раз-
личную по своей сущности (и по форме) деятельность организаторов, под-
стрекателей, пособников и, наконец, самого исполнителя, действующего на-
ряду с ними. Поэтому покушаться на соучастие нельзя. Можно покушаться
лишь на достижение определенного результата, к которому должно привести
определенное поведение соучастника - его организационная деятельность,
подстрекательство с его стороны или пособничество. Эта деятельность соуча-
стника, не приведшая к конкретному преступному поведению исполнителя,
и образует покушение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35