Этот субъективнвгй признак, характеризующий психиче-
ск1отношение преступника к его действиям и их результату,
таНке определен в Общей части кодекса. А .это означает, что
(правовая норма, определяющая состав преступления индиви-
дуально действующего лица, должна синтезироваться из призна-
ков конкретной статьи Особенной части Уголовного кодекса, по
которой определяется объект посягательства и в диспозиции
которой содержится описание объективной стороны состава пре-
ступления, и признаков Общей части, характеризующих субъект
преступления и его субъективную сторону. Реже в статьях Осо-
бенной части кодекса указывается форма вины и еще реже-спе-
циальные признаки, относящиеся к субъекту преступления.
Изложение правил, связанных с субъектом преступления
и субъективной стороной, возможно в Общей части потому, что
они применимы к целому ряду преступлений. Признаки же объек-
тивной стороны и, в частности, характер преступного действия
и вызываемые им последствия, как правило, не типичны. Строгая
индивидуальность признаков объективной стороны в сочетании
с посягательством на определенный объект и при определенной
форме вины делает необходимым конструировать столько статей
Особенной части кодекса, сколько составов считает необходимым
предусмотреть законодатель. Однако сказанное выше относитель-
но индивидуальности объективной стороны касается только слу-
чаев, когда речь идет об индивидуально действующем лице или,
в случаях совершения преступления в соучастии,- об исполни-
тельской деятельности. Деятельность же остальных соучастников
(организаторов, подстрекателей, пособников) в широком плане
(т. е. в плане описания ее в абстрактной форме) однозначна для
всех преступлений. Действительно, одними и теми же средствами
(например, просьбой) подстрекатель может склонить лицо к кра-
же или к убийству, к должностному подлогу или к любому дру-
гому преступлению.
Поэтому вместо того, чтобы в каждой конкретной норме, опи-
сывая объективную сторону преступления, говорить не только об
исполнительской деятельности, но и о подстрекательстве, пособ-
ничестве, организаторской деятельности, законодатель говорит
о деятельности соучастников один раз. Конкретизация же общей
нормы происходит путем ее соединения с конкретной статьей
Особенной части.)
Иными словами, описывая в статьях Особенной части объек-
тивную сторону исполнительской деятельности, законодатель
объективную сторону деятельности организаторов, подстрекате-
лей и пособников выносит как бы за скобки и называет один раз
применительно ко всем умышленным преступлениям, указанным
6 9-679 81
в кодексе или даже в отдельных законах, действующих парал-
лельно с последним. Состав преступления каждого из соучастни-
ков слагается поэтому из признаков статьи Особенной части,
охватывающей преступление, в котором он соучаствовал, прид-
ков статьи о соучастии (в УК УССР - ст. 19) и признаков х
остальных статей Общей части Уголовного кодекса, образуюх
необходимые элементы каждого состава преступления (т. е. от-
носящихся к возрасту, вменяемости, форме вины и т. д.).
Г Ряд советских криминалистов, исходящих из принципа инди-
вйДуалБНОЙответственности соучастников и признающих, что
состав преступления является единственным основанием уголов-
ной ответственности, стоит на аналогичной позиции . Однако
в своих выводах эти криминалисты, к сожалению, не всегда после-
довательны. Так, А. А. Пионтковский, с одной стороны, утвержда-
ет, что подстрекателями и пособниками в отличие от исполнителя
<непосредственно состав определенного преступления не осуще-
ствляется> ", а с друго",- что <единственным основанием уго-
ловной ответственности по советскому уголовному праву является
установление в действиях виновного состава преступления> "
и распространяет это правило на соучастников. Примирить эти
взаимоисключающие друг друга положения трудно, если не счи-
тать, что в первом случае мысль изложена неточно. Действитель-
но, подстрекатели и пособники состава преступления, преду-
смотренного статьей Особенной части УК, не выполняют, но они
осуществляют свой собственный состав преступления - подстре-
кательства или пособничества к конкретному, предусмотренному
статьей Особенной части преступлению.
Аналогичную непоследовательность, но уже не укладываю-
щуюся в терминологическую небрежность, допускают П. И. Гри-
шаев и Г. А. Кригер. В одном месте своей монографии они ука-
зывают: <Значение института соучастия заключается в том, что
он обосновывает привлечение к ответственности не только лиц,,
которые непосредственно выполняют действия, образующие со-
став преступления, но и лиц, которые, хотя непосредственно
своими действиями не осуществляют состав преступления, однако
См.: Н. Д. Дурманов. Стадии совершения преступления по совет-
скому уголовному праву. М., 1955, стр. 30-31; П. И. Гришаев,
Г. А. Кригер. Соучастие по уголовному праву, стр. 168-169; М. Д. Шар-
городски и. Некоторые вопросы общего учения о соучастии.- <Правоведе-
ние>, 1960, № 1, стр. 88; А. И. Санталов. Состав преступления и некото-
рые вопросы общей части уголовного права.-<Правоведение>, 1960, № 1,
стр. 103; А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 551;
Н. С. Алексее в, В. Г. Смирнов, М. Д. Ш а ргородски и. Осно-
вание уголовной ответственности по советскому праву.-<Правоведение>,
1961, №_2, стр. 79. См. также: Р. Ро1асе1с. 81ш{Ьуа роаа еэЬёЬ>
С1П11 а йсаэепэуо па 1ге1пот сте рос1Га сезЬозуепзЬёЬо гевпёЬо ргауа,
<Ргаууп оЬгог>, 1956, 5{г. 198.
"А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 550.
" Там же, стр. 551.
являются организаторами, подстрекателями или пособниками
при совершении преступления> . А далее они говорят о наличии
состава преступления для каждого из соучастников Ї.
На двойственность в советских учебниках уголовного права
1948 и 1952 ггЛ, а также в работе П. И. Гришаева и Г. А. Кригера
обратил внимание В. Солнарж. Однако он сделал из нее невер-
ный вывод, указав, что <авторы учебников признают, что соуча-
стие в форме подстрекательства и пособничества выходит за рам-
ки состава преступления> .
(Признавая состав преступления единственным основанием от-
ветственности, в том числе и за организационную деятельность,
и за подстрекательство, и за пособничество, ряд авторов допуска-
ет другое(противоречие, когда предлагает устанавливать ответ-
ственность за неудавшееся подстрекательство и неудавшееся
пособничество как за приготовление к преступлению.)
4. Причинная связь и ее роль
в обосновании уголовной ответственности
соучастников преступления
Состав преступления каждого из соучастников - исполните-
лей, организаторов, подстрекателей и пособников - имеет свои
особенности, которые прежде всего проявляются в характере
их действий. Однако, привлекая организаторов, подстрекателей
и пособников за соучастие в законченном преступлении, выпол-
ненном руками исполнителя, мы вменяем им и определенный ре-
зультат. А значит, при характеристике объективной стороны в та-
ких случаях неизбежно возникает вопрос и о причинной связи.
Поскольку между преступной деятельностью соучастника и насту-
пившим результатом лежит сознательная и волевая деятельность
исполнителя, вопрос о причинной связи в сфере действия инсти-
тута соучастия приобретает свои особенности. Поэтому вопрос
о причинной связи применительно к институту соучастия нуждает-
ся в специальном рассмотрении. На данное обстоятельство ука-
зывают авторы, занимавшиеся вопросами как причинной связи,
так и соучастия .
"П. И. Гришаев, Г. А. Кригер. Соучастие по уголовному праву,
стр. 3. (Курсив наш.- Ф. Б.).
Ї См. там же, стр. 169.
Автором раздела о соучастии в этих учебниках является проф.
А. А. Пионтковский.
" Владимир Солнарж. Соучастие по уголовному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, стр. 36.
См.: Т. В, Церетели. Причинная связь в уголовном праве. М., 1963,
стр. 5, 341 и след.; А. Н. Трайнин. Учение о соучастии, стр. 53; М. И. Ко-
валев. Соучастие в преступлении. Часть первая, стр. 156-235.
Связь вопросов причинности и соучастия объясняется также
тем, что при совершении преступления объединенными усилиями
нескольких лиц наступивший преступный результат может обус-
ловливаться действиями каждого из соучастников в различной
степени. На это прямо указывает уголовный закон, устанавли-
вающий, что степень и характер участия каждого из соучастни-
ков в совершении преступления должны быть учтены судом при
назначении наказания (ст. 19 УК УССР).
Особенно большое значение вопрос о причинной связи имеет
при установлении ответственности подстрекателя, действия кото-
рого сводятся исключительно к воздействию на другое лицо, вы-
полняющее фактическую сторону задуманного подстрекателем
преступления. Через эту деятельность исполнителя деяние под-
стрекателя связывается причинной цепью с наступившим резуль-
татом.
Вопрос о причинной связи в уголовном праве привлекал вни-
мание многих советских и зарубежных криминалистов и доволь-
но широко освещен в литературе , однако до настоящего време-
ни он не нашел единообразного разрешения.
Исходным моментом для всех советских криминалистов явля-
ется признание того обстоятельства, что разрешение проблемы
причинности в уголовном праве мыслимо лишь на основе фило-
См.: А. Д. Дурманов. Общие основания учения о причинной связи
в уголовном праве.- В сб.: Вопросы уголовного права, вып. 1. М" 1945,
стр. 34-35; М. Д. Ш а ргородс к и и. Причинная связь в уголовном пра-
ве.-Ученые труды ВИЮН, вып. X. М" 1947, стр. 176-203; его же. Преступ-
ления против жизни и здоровья. М., 1948, стр. 106-142; его же. Некоторые
вопросы причинной связи в теории советского права.- <Советское государст-
во и право>, 1956, №7; А. А. Пионтковский. Проблема причинной
связи в праве.-Ученые записки ВИЮН и ВЮА. М" 1949, стр. 70-93; его
же. Учение о преступлении, стр. 182-242; Т. Л. Сергеева. Вопросы при-
чинной связи в судебной практике по уголовным делам Верховного Суда
СССР.-<Советское государство и право>, 1950, № 3, стр. 26-37; ее же.
Вопросы виновности и вины в практике Верховного Суда СССР по уголов-
ным делам. М.-Л" 1950, стр. 70-93; В. Н. Кудрявцев. К вопросу о при-
чинной связи в уголовном праве.-<Советское государство и право>, 1950,
№ 1, стр. 37-44; его же. Основные вопросы причинной связи в советском
уголовном праве. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1952; его же.
Объективная сторона преступления. М., 1960, стр. 185-240; Т. В. Ц е рет е-
л и. Причинная связь в уголовном праве. Автореферат докторской диссерта-
ции. М,, 1949; ееже. Причинная связь в уголовном праве. Тбилиси, 1957;
е еж е. Причинная связь в уголовном праве. М" 1963; А. Н. Т райни н.
Вопрос о причинной связи в социалистическом уголовном праве.- <Советское
государство и право>, 1951, №5, стр. 24-33; его же. Состав преступления
по советскому уголовному праву, стр. 100-125; его же. Учение о соучастии,
стр. 53-58; М. И. Ковалев и П. Т. Васько в. Причинная связь в совет-
ском уголовном праве. М" 1958; И. С. С а мощенк о. К вопросу о причин-
ности в области юридической ответственности.- В сб.: Вопросы общей теории
советского права, под редакцией С. Н. Братуся. М" 1960; УоасЫт Кеп-
п еЬег . 01е оеЬуе 5еНе (1е5 УегЬгесЬепв, ВегНп, 1955; П. Г. Г инде в.
Причината връзка и вината в наказателного право в светлината на диалекти-
ческия материализм. София, 1961.
софского разрешения этого вопроса. Другими словами, наука
советского социалистического права и, в частности, права уго-
ловного при рассмотрении вопросов причинной связи исходит из
марксистско-ленинского учения о причинности.
Вместе с тем каждая отрасль знаний, сталкивающаяся с ка-
тегорией причинности, не ставит перед собой задачу исследова-
ния всего беспредельного множества причин, вызвавших наступ-
ление определенного результата, а выделяет в общей цепи лишь
интересующие ее обстоятельства, исследует то или иное явление
лишь с интересующей ее точки зрения. Стремление охватить все
причины, приведшие к наступлению определенного результата,
сделало бы науку <простой игрой> .
Советские криминалисты в своем построении причинности в
уголовном праве единодушно исходят из установленного класси-
ками марксизма-ленинизма положения, что причинность есть
частичка <объективно реальной связи> , что <...причина и след-
ствие суть представления, которые имеют значение, как таковые,
только в применении к данному отдельному случаю...>", что
<...человеческое понятие причины и следствия всегда несколько
упрощает объективную связь явлений природы, лишь приблизи-
тельно отражая ее, искусственно изолируя те или иные стороны
одного единого мирового процесса> .
Для советских криминалистов, таким образом, вопрос о при-
менимости к уголовному праву марксистско-ленинского учения
о причинности - об объективном существовании причинной свя-
зи и ее познаваемости - является вопросом решенным . Не вы-
К. Маркой Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 534.
В. И. Ленин. Полн. собр. соч" т. 29, стр. 144.
"К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 22.
" В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 160.
В буржуазном праве вопрос о причинности разрешался и разрешается,
исходя из идеалистических или вульгарно-материалистических философских
концепций. Однако некоторые криминалисты пытались отстаивать самостоя-
тельную уголовно-правовую теорию причинности, существующую наряду с об-
щефилософской. Так поступили, например, Н. Д. Сергеевский (см.:
Н. Д. Сергеевский. О значении причинной связи в уголовном праве.
Ярославль, 1880, стр. 45-46), Н. С. Таганцев (см.: Н. С. Т а ганце в. Русское
уголовное право, т. 1. СПб., 1902, стр. 670), Л. Б. Белогриц-Котляревский
(см.; Белогриц-Котляревский. Учебник русского уголовного права.
К" 1903, стр. 190) и некоторые другие. Аналогичную позицию занимают и
многие современные буржуазные криминалисты. Так, Р. Маурах, один из
сторонников получившей широкое распространение в ФРГ финальной теории
уголовного права, пишет: <Причинная связь в философском смысле не при-
годна для практических потребностей в уголовном праве, поскольку она в
своем исходном пункте не может ограничить причинный ряд, который един-
ственно и представляет интерес для уголовного права. Именно конкретную
волевую деятельность субъекта> (К. М аигас Ь. ОеисЬев 5{га{гесЫ. А11 е-
гпетег ТеП, КаНвгиЬе. 1954, 5. 152). По его мнению, финальное учение о дей-
ствии направлено против казуального понятия действия (1Ыс1" 5. 130). Глава
финалистов Г. Вельцель так определяет отношение этого направления к при-
чинности: <Финальная деятельность является деятельностью, сознательно на-
зывает у них сомнений и необходимость ограничения исследова-
ния причинной связи, изолирования отдельных сторон <единого
мирового процесса> с целью выделения тех моментов, которые
имеют существенное значение для уголовного права, в частнос-
ти, для выяснения вопроса о том, при каких условиях человече-
ское действие может быть признано причиной наступившего ре-
зультата.
Однако, несмотря на общность исходных позиций, среди со-
ветских криминалистов, да и криминалистов других социалисти-
ческих стран, нет единства в вопросе о том, как следует понимать
причинность в уголовном праве Ї.
Обилие концепций причинной связи и критериев ее разграни-
чения делает необходимым остановиться, хотя бы в самых об-
щих чертах, на этом вопросе, так как присоединение к той или
иной концепции неизбежно сказывается и на конструкции основа-
ний вменения и состава преступления соучастников ".
правленной на цель, в то время как чисто причинное событие направлено не на
цель, а на случайный результат>. (Н. АУ е 1 ге 1. Оаз ПепсЬе 81га1гесЫ.
ВегНп, 1958, 5. 28). На аналогичной позиции стоит и другой финалист-
Г. Майер. (См.: Н. Мауег. ЗаГгес. АНететег Те;1, 1953, 5. 133).
Следует отметить, что с успехами атомной физики, квантовой механики и
других естественных наук соеди буржуазных ученых в этих областях все
большее распространение .юлучает материалистическая теория причинности.
(См" например, Д. Бом. Квантовая теория. М., 1961, стр. 181 и след.)
В области же социологии вообще и юридических наук в частности возо-
бладают идеалистические или вульгарно-материалистические теории причин-
ности, Подробно о буржуазных теориях причинной связи см.: Т. В. Цере-
тели. Причинная связь в уголовном праве, стр. 72-129; А. А. Пионтков-
ский. Учение о преступлении, стр. 190-211.
М. И. Ковалев объясняет неудовлетворительное разрешение вопроса о
причинной связи в советском праве тем, что <многие советские юристы лишь
ссылаются на известные положения классиков марксизма-ленинизма, но не
дают себе труда сконструировать такую теорию причинности, которая бы це-
ликом и полностью базировалась на бессмертных философских творениях
Маркса, Энгельса, Ленина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
ск1отношение преступника к его действиям и их результату,
таНке определен в Общей части кодекса. А .это означает, что
(правовая норма, определяющая состав преступления индиви-
дуально действующего лица, должна синтезироваться из призна-
ков конкретной статьи Особенной части Уголовного кодекса, по
которой определяется объект посягательства и в диспозиции
которой содержится описание объективной стороны состава пре-
ступления, и признаков Общей части, характеризующих субъект
преступления и его субъективную сторону. Реже в статьях Осо-
бенной части кодекса указывается форма вины и еще реже-спе-
циальные признаки, относящиеся к субъекту преступления.
Изложение правил, связанных с субъектом преступления
и субъективной стороной, возможно в Общей части потому, что
они применимы к целому ряду преступлений. Признаки же объек-
тивной стороны и, в частности, характер преступного действия
и вызываемые им последствия, как правило, не типичны. Строгая
индивидуальность признаков объективной стороны в сочетании
с посягательством на определенный объект и при определенной
форме вины делает необходимым конструировать столько статей
Особенной части кодекса, сколько составов считает необходимым
предусмотреть законодатель. Однако сказанное выше относитель-
но индивидуальности объективной стороны касается только слу-
чаев, когда речь идет об индивидуально действующем лице или,
в случаях совершения преступления в соучастии,- об исполни-
тельской деятельности. Деятельность же остальных соучастников
(организаторов, подстрекателей, пособников) в широком плане
(т. е. в плане описания ее в абстрактной форме) однозначна для
всех преступлений. Действительно, одними и теми же средствами
(например, просьбой) подстрекатель может склонить лицо к кра-
же или к убийству, к должностному подлогу или к любому дру-
гому преступлению.
Поэтому вместо того, чтобы в каждой конкретной норме, опи-
сывая объективную сторону преступления, говорить не только об
исполнительской деятельности, но и о подстрекательстве, пособ-
ничестве, организаторской деятельности, законодатель говорит
о деятельности соучастников один раз. Конкретизация же общей
нормы происходит путем ее соединения с конкретной статьей
Особенной части.)
Иными словами, описывая в статьях Особенной части объек-
тивную сторону исполнительской деятельности, законодатель
объективную сторону деятельности организаторов, подстрекате-
лей и пособников выносит как бы за скобки и называет один раз
применительно ко всем умышленным преступлениям, указанным
6 9-679 81
в кодексе или даже в отдельных законах, действующих парал-
лельно с последним. Состав преступления каждого из соучастни-
ков слагается поэтому из признаков статьи Особенной части,
охватывающей преступление, в котором он соучаствовал, прид-
ков статьи о соучастии (в УК УССР - ст. 19) и признаков х
остальных статей Общей части Уголовного кодекса, образуюх
необходимые элементы каждого состава преступления (т. е. от-
носящихся к возрасту, вменяемости, форме вины и т. д.).
Г Ряд советских криминалистов, исходящих из принципа инди-
вйДуалБНОЙответственности соучастников и признающих, что
состав преступления является единственным основанием уголов-
ной ответственности, стоит на аналогичной позиции . Однако
в своих выводах эти криминалисты, к сожалению, не всегда после-
довательны. Так, А. А. Пионтковский, с одной стороны, утвержда-
ет, что подстрекателями и пособниками в отличие от исполнителя
<непосредственно состав определенного преступления не осуще-
ствляется> ", а с друго",- что <единственным основанием уго-
ловной ответственности по советскому уголовному праву является
установление в действиях виновного состава преступления> "
и распространяет это правило на соучастников. Примирить эти
взаимоисключающие друг друга положения трудно, если не счи-
тать, что в первом случае мысль изложена неточно. Действитель-
но, подстрекатели и пособники состава преступления, преду-
смотренного статьей Особенной части УК, не выполняют, но они
осуществляют свой собственный состав преступления - подстре-
кательства или пособничества к конкретному, предусмотренному
статьей Особенной части преступлению.
Аналогичную непоследовательность, но уже не укладываю-
щуюся в терминологическую небрежность, допускают П. И. Гри-
шаев и Г. А. Кригер. В одном месте своей монографии они ука-
зывают: <Значение института соучастия заключается в том, что
он обосновывает привлечение к ответственности не только лиц,,
которые непосредственно выполняют действия, образующие со-
став преступления, но и лиц, которые, хотя непосредственно
своими действиями не осуществляют состав преступления, однако
См.: Н. Д. Дурманов. Стадии совершения преступления по совет-
скому уголовному праву. М., 1955, стр. 30-31; П. И. Гришаев,
Г. А. Кригер. Соучастие по уголовному праву, стр. 168-169; М. Д. Шар-
городски и. Некоторые вопросы общего учения о соучастии.- <Правоведе-
ние>, 1960, № 1, стр. 88; А. И. Санталов. Состав преступления и некото-
рые вопросы общей части уголовного права.-<Правоведение>, 1960, № 1,
стр. 103; А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 551;
Н. С. Алексее в, В. Г. Смирнов, М. Д. Ш а ргородски и. Осно-
вание уголовной ответственности по советскому праву.-<Правоведение>,
1961, №_2, стр. 79. См. также: Р. Ро1асе1с. 81ш{Ьуа роаа еэЬёЬ>
С1П11 а йсаэепэуо па 1ге1пот сте рос1Га сезЬозуепзЬёЬо гевпёЬо ргауа,
<Ргаууп оЬгог>, 1956, 5{г. 198.
"А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 550.
" Там же, стр. 551.
являются организаторами, подстрекателями или пособниками
при совершении преступления> . А далее они говорят о наличии
состава преступления для каждого из соучастников Ї.
На двойственность в советских учебниках уголовного права
1948 и 1952 ггЛ, а также в работе П. И. Гришаева и Г. А. Кригера
обратил внимание В. Солнарж. Однако он сделал из нее невер-
ный вывод, указав, что <авторы учебников признают, что соуча-
стие в форме подстрекательства и пособничества выходит за рам-
ки состава преступления> .
(Признавая состав преступления единственным основанием от-
ветственности, в том числе и за организационную деятельность,
и за подстрекательство, и за пособничество, ряд авторов допуска-
ет другое(противоречие, когда предлагает устанавливать ответ-
ственность за неудавшееся подстрекательство и неудавшееся
пособничество как за приготовление к преступлению.)
4. Причинная связь и ее роль
в обосновании уголовной ответственности
соучастников преступления
Состав преступления каждого из соучастников - исполните-
лей, организаторов, подстрекателей и пособников - имеет свои
особенности, которые прежде всего проявляются в характере
их действий. Однако, привлекая организаторов, подстрекателей
и пособников за соучастие в законченном преступлении, выпол-
ненном руками исполнителя, мы вменяем им и определенный ре-
зультат. А значит, при характеристике объективной стороны в та-
ких случаях неизбежно возникает вопрос и о причинной связи.
Поскольку между преступной деятельностью соучастника и насту-
пившим результатом лежит сознательная и волевая деятельность
исполнителя, вопрос о причинной связи в сфере действия инсти-
тута соучастия приобретает свои особенности. Поэтому вопрос
о причинной связи применительно к институту соучастия нуждает-
ся в специальном рассмотрении. На данное обстоятельство ука-
зывают авторы, занимавшиеся вопросами как причинной связи,
так и соучастия .
"П. И. Гришаев, Г. А. Кригер. Соучастие по уголовному праву,
стр. 3. (Курсив наш.- Ф. Б.).
Ї См. там же, стр. 169.
Автором раздела о соучастии в этих учебниках является проф.
А. А. Пионтковский.
" Владимир Солнарж. Соучастие по уголовному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, стр. 36.
См.: Т. В, Церетели. Причинная связь в уголовном праве. М., 1963,
стр. 5, 341 и след.; А. Н. Трайнин. Учение о соучастии, стр. 53; М. И. Ко-
валев. Соучастие в преступлении. Часть первая, стр. 156-235.
Связь вопросов причинности и соучастия объясняется также
тем, что при совершении преступления объединенными усилиями
нескольких лиц наступивший преступный результат может обус-
ловливаться действиями каждого из соучастников в различной
степени. На это прямо указывает уголовный закон, устанавли-
вающий, что степень и характер участия каждого из соучастни-
ков в совершении преступления должны быть учтены судом при
назначении наказания (ст. 19 УК УССР).
Особенно большое значение вопрос о причинной связи имеет
при установлении ответственности подстрекателя, действия кото-
рого сводятся исключительно к воздействию на другое лицо, вы-
полняющее фактическую сторону задуманного подстрекателем
преступления. Через эту деятельность исполнителя деяние под-
стрекателя связывается причинной цепью с наступившим резуль-
татом.
Вопрос о причинной связи в уголовном праве привлекал вни-
мание многих советских и зарубежных криминалистов и доволь-
но широко освещен в литературе , однако до настоящего време-
ни он не нашел единообразного разрешения.
Исходным моментом для всех советских криминалистов явля-
ется признание того обстоятельства, что разрешение проблемы
причинности в уголовном праве мыслимо лишь на основе фило-
См.: А. Д. Дурманов. Общие основания учения о причинной связи
в уголовном праве.- В сб.: Вопросы уголовного права, вып. 1. М" 1945,
стр. 34-35; М. Д. Ш а ргородс к и и. Причинная связь в уголовном пра-
ве.-Ученые труды ВИЮН, вып. X. М" 1947, стр. 176-203; его же. Преступ-
ления против жизни и здоровья. М., 1948, стр. 106-142; его же. Некоторые
вопросы причинной связи в теории советского права.- <Советское государст-
во и право>, 1956, №7; А. А. Пионтковский. Проблема причинной
связи в праве.-Ученые записки ВИЮН и ВЮА. М" 1949, стр. 70-93; его
же. Учение о преступлении, стр. 182-242; Т. Л. Сергеева. Вопросы при-
чинной связи в судебной практике по уголовным делам Верховного Суда
СССР.-<Советское государство и право>, 1950, № 3, стр. 26-37; ее же.
Вопросы виновности и вины в практике Верховного Суда СССР по уголов-
ным делам. М.-Л" 1950, стр. 70-93; В. Н. Кудрявцев. К вопросу о при-
чинной связи в уголовном праве.-<Советское государство и право>, 1950,
№ 1, стр. 37-44; его же. Основные вопросы причинной связи в советском
уголовном праве. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1952; его же.
Объективная сторона преступления. М., 1960, стр. 185-240; Т. В. Ц е рет е-
л и. Причинная связь в уголовном праве. Автореферат докторской диссерта-
ции. М,, 1949; ееже. Причинная связь в уголовном праве. Тбилиси, 1957;
е еж е. Причинная связь в уголовном праве. М" 1963; А. Н. Т райни н.
Вопрос о причинной связи в социалистическом уголовном праве.- <Советское
государство и право>, 1951, №5, стр. 24-33; его же. Состав преступления
по советскому уголовному праву, стр. 100-125; его же. Учение о соучастии,
стр. 53-58; М. И. Ковалев и П. Т. Васько в. Причинная связь в совет-
ском уголовном праве. М" 1958; И. С. С а мощенк о. К вопросу о причин-
ности в области юридической ответственности.- В сб.: Вопросы общей теории
советского права, под редакцией С. Н. Братуся. М" 1960; УоасЫт Кеп-
п еЬег . 01е оеЬуе 5еНе (1е5 УегЬгесЬепв, ВегНп, 1955; П. Г. Г инде в.
Причината връзка и вината в наказателного право в светлината на диалекти-
ческия материализм. София, 1961.
софского разрешения этого вопроса. Другими словами, наука
советского социалистического права и, в частности, права уго-
ловного при рассмотрении вопросов причинной связи исходит из
марксистско-ленинского учения о причинности.
Вместе с тем каждая отрасль знаний, сталкивающаяся с ка-
тегорией причинности, не ставит перед собой задачу исследова-
ния всего беспредельного множества причин, вызвавших наступ-
ление определенного результата, а выделяет в общей цепи лишь
интересующие ее обстоятельства, исследует то или иное явление
лишь с интересующей ее точки зрения. Стремление охватить все
причины, приведшие к наступлению определенного результата,
сделало бы науку <простой игрой> .
Советские криминалисты в своем построении причинности в
уголовном праве единодушно исходят из установленного класси-
ками марксизма-ленинизма положения, что причинность есть
частичка <объективно реальной связи> , что <...причина и след-
ствие суть представления, которые имеют значение, как таковые,
только в применении к данному отдельному случаю...>", что
<...человеческое понятие причины и следствия всегда несколько
упрощает объективную связь явлений природы, лишь приблизи-
тельно отражая ее, искусственно изолируя те или иные стороны
одного единого мирового процесса> .
Для советских криминалистов, таким образом, вопрос о при-
менимости к уголовному праву марксистско-ленинского учения
о причинности - об объективном существовании причинной свя-
зи и ее познаваемости - является вопросом решенным . Не вы-
К. Маркой Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 534.
В. И. Ленин. Полн. собр. соч" т. 29, стр. 144.
"К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 22.
" В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18, стр. 160.
В буржуазном праве вопрос о причинности разрешался и разрешается,
исходя из идеалистических или вульгарно-материалистических философских
концепций. Однако некоторые криминалисты пытались отстаивать самостоя-
тельную уголовно-правовую теорию причинности, существующую наряду с об-
щефилософской. Так поступили, например, Н. Д. Сергеевский (см.:
Н. Д. Сергеевский. О значении причинной связи в уголовном праве.
Ярославль, 1880, стр. 45-46), Н. С. Таганцев (см.: Н. С. Т а ганце в. Русское
уголовное право, т. 1. СПб., 1902, стр. 670), Л. Б. Белогриц-Котляревский
(см.; Белогриц-Котляревский. Учебник русского уголовного права.
К" 1903, стр. 190) и некоторые другие. Аналогичную позицию занимают и
многие современные буржуазные криминалисты. Так, Р. Маурах, один из
сторонников получившей широкое распространение в ФРГ финальной теории
уголовного права, пишет: <Причинная связь в философском смысле не при-
годна для практических потребностей в уголовном праве, поскольку она в
своем исходном пункте не может ограничить причинный ряд, который един-
ственно и представляет интерес для уголовного права. Именно конкретную
волевую деятельность субъекта> (К. М аигас Ь. ОеисЬев 5{га{гесЫ. А11 е-
гпетег ТеП, КаНвгиЬе. 1954, 5. 152). По его мнению, финальное учение о дей-
ствии направлено против казуального понятия действия (1Ыс1" 5. 130). Глава
финалистов Г. Вельцель так определяет отношение этого направления к при-
чинности: <Финальная деятельность является деятельностью, сознательно на-
зывает у них сомнений и необходимость ограничения исследова-
ния причинной связи, изолирования отдельных сторон <единого
мирового процесса> с целью выделения тех моментов, которые
имеют существенное значение для уголовного права, в частнос-
ти, для выяснения вопроса о том, при каких условиях человече-
ское действие может быть признано причиной наступившего ре-
зультата.
Однако, несмотря на общность исходных позиций, среди со-
ветских криминалистов, да и криминалистов других социалисти-
ческих стран, нет единства в вопросе о том, как следует понимать
причинность в уголовном праве Ї.
Обилие концепций причинной связи и критериев ее разграни-
чения делает необходимым остановиться, хотя бы в самых об-
щих чертах, на этом вопросе, так как присоединение к той или
иной концепции неизбежно сказывается и на конструкции основа-
ний вменения и состава преступления соучастников ".
правленной на цель, в то время как чисто причинное событие направлено не на
цель, а на случайный результат>. (Н. АУ е 1 ге 1. Оаз ПепсЬе 81га1гесЫ.
ВегНп, 1958, 5. 28). На аналогичной позиции стоит и другой финалист-
Г. Майер. (См.: Н. Мауег. ЗаГгес. АНететег Те;1, 1953, 5. 133).
Следует отметить, что с успехами атомной физики, квантовой механики и
других естественных наук соеди буржуазных ученых в этих областях все
большее распространение .юлучает материалистическая теория причинности.
(См" например, Д. Бом. Квантовая теория. М., 1961, стр. 181 и след.)
В области же социологии вообще и юридических наук в частности возо-
бладают идеалистические или вульгарно-материалистические теории причин-
ности, Подробно о буржуазных теориях причинной связи см.: Т. В. Цере-
тели. Причинная связь в уголовном праве, стр. 72-129; А. А. Пионтков-
ский. Учение о преступлении, стр. 190-211.
М. И. Ковалев объясняет неудовлетворительное разрешение вопроса о
причинной связи в советском праве тем, что <многие советские юристы лишь
ссылаются на известные положения классиков марксизма-ленинизма, но не
дают себе труда сконструировать такую теорию причинности, которая бы це-
ликом и полностью базировалась на бессмертных философских творениях
Маркса, Энгельса, Ленина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35