Г. Фи-
лановский и Н. Д. Дурманов В монографии, специально по-
священной соучастию, П. И. Гришаев и Г. А. Кригер вообще
не касаются этого вопроса Ї.
В советской уголовно-правовой литературе на этом вопросе
останавливается М. И. Ковалев, а из криминалистов зарубеж-
ных социалистических стран - В. Солнарж. М. И. Ковалев пи-
шет: <Когда соучастники не знают о том, что исполнитель, со-
вершающий преступление, представляет собой невменяемое или
несовершеннолетнее лицо, которое в силу этого не может нести
ответственности..., нет и не может быть посредственного причине-
ния в той же мере, как и не может быть соучастия в преступле-
нии> ". В этих случаях <речь может идти лишь о покушении на
преступление, именно о покушении с негодными средствами, ког-
да субъект ошибочно полагал, что эти средства являются год-
ными>
В. Солнарж высказывает сомнение в правильности позиции
М. И. Ковалева. В подстрочном примечании он указывает: <По
его (М. И. Ковалева.- Ф. Б.) мнению, советское уголовное пра-
во покоится на принципе акцессорности. Сомнительно, однако,.
что <подстрекатель> в этом случае был бы виновен в покушении
на само преступление; здесь скорее речь должна идти о приго-
товительных действиях> Излагая этот вопрос с позиции
чехословацкого права, В. Солнарж предлагает случаи бессо-
знательного использования лица, не подлежащего уголовной
ответственности, рассматривать как <покушение на соучастие,
" А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 550.
Си.: Советское уголовное право. Часть общая, Л., 1960, стр. 413.
См.: Советское уголовное право. Часть общая. М" 19621 стр. 203.
Ї См.: П. И. Гришаев, Г. А, Кригер. Соучастие по уголовному
праву, стр. 118-165.
" М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть, первая, стр. 262.
Т а м же. (Курсив наш.- Ф. Б).
Владимир Солнарж. Соучастие по уголодному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, стр. 85.
Ш
поскольку преступление непосредственным исполнителем не было
совершено> .
Предложенные М. II. Ковалевым и В. Солнаржем конструк-
ции ответственности лица, склонившего к совершению общест-
венно опасных действий малолетнее или невменяемое лицо и не
знавшего об этом их состоянии, хотя и содержат, на наш взгляд,
рациональное зерно, в чистом виде приняты быть не могут.
Рекомендуя рассматривать действия таких лиц как покуше-
ние на преступление с негодными средствами, М. И. Ковалев,
видимо, исходит из того, что лицо, которое подстрекатель стре-
мится использовать в качестве исполнителя, является не более,
как средством совершения преступления, средством достижения
результата. Не говоря уже о том, что такую позицию М. И. Ко-
валева трудно согласовать с его исходным положением об ак-
цессорной природе соучастия, предлагаемая им конструкция, на
наш взгляд, сомнительна и в другом плане.
Как известно, в теории советского уголовного права о по-
кушении с негодными средствами речь идет тогда, когда сред-
ства эти оказались непригодными для достижения результата,
к которому стремилось лицо, ставшее на путь преступлений .
В рассматриваемых же проф. Ковалевым случаях подстрекатель
воспользовался для достижения результата малолетним или ду-
шевнобольным, ошибочно полагая, что он склонил к преступле-
нию вменяемое лицо. Если рассматривать душевнобольное или
малолетнее лицо как средство для осуществления преступного
намерения исполнителя (применительно к посредственному При-
чинению-это правильно), то во всяком случае нельзя говфить
о том, что это средство негодное. Когда душевнобольной, оши-
бочно принимаемый подстрекателем за вменяемое лицо, или
малолетний причиняют общественно опасное последствие, они
оказываются вполне <годными> в плане реализации намерения
подстрекателя.
О <негодности> можно говорить лишь тогда, когда мы рас-
сматриваем душевнобольного или малолетнего как субъекта
Владимир С олнар ж. Соучастие по уголовному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, сер. 85. Заметим, что в другом месте
(стр. 59-60) В. Солнарж термин <покушение на соучастие> относил только
к тем случаям, когда, во-первых, имел место эксцесс исполнителя и, во-вторых,
подстрекателю не удалось возбудить у лица решимость совершить преступле-
ние. Полагая, что в случае <бессознательного> использования лица, не подле-
жащего уголовной ответственности, для совершения преступления также имеет
место покушение на соучастие, В. Солнарж тем самым расширяет установлен-
ный им же перечень таких случаев.
" См.: В. Ф. Кириченко. Значение ошибки по советскому уголовному
праву. М., 1952, стр. 52-56. В. Ф. Кириченко, в частности, пишет, что в тех
случаях, когда <несмотря на усилия субъекта, преступный результат не может
быть достигнут вследствие порочности избранных средств>, преступная дея-
тельность носит название <покушения с негодными средствами>.
преступления или возможного соучастия. Действительно, для та-
кой цели они не годны. Но это не подпадает под понятие <не-
годного средства>
Не точна и предлагаемая В. Солнаржем конструкция <по-
кушение на соучастие>. Соучастие - понятие родовое, и поэтому
покушаться на соучастие вообще нельзя. Можно покушаться
лишь на соучастие в определенном преступлении, еще точнее -
на подстрекательство к определенному преступлению, пособни-
чество ему или на организационную деятельность при соверше-
нии определенного преступления.
Как отмечалось выше, лицо, склоняющее другое лицо к совер-
шению преступления и не знающее о том, что другое лицо невме-
няемое или малолетнее, ошибается в субъекте. Оно ошибочно
полагает, что действует совместно с другим лицом, фактически
же оно действует индивидуально, используя в своих целях не-
вменяемое или малолетнее лицо. Следовательно, налицо ошибка.
В этом М. И. Ковалев прав. Но природа этой ошибки, как было
показано выше, вскрыта им неверно.
Ошибка в субъекте исполнителя исключает соучастие, по-
скольку, что бы ни думал о нем подстрекатель или пособник,
невменяемое или малолетнее лицо ни при каких условиях субъ-
ектом преступления быть не может. Это бесспорно.
Не приходится возражать и против того, что такой неудав-
шийся подстрекатель или пособник не может быть и посредствен-
ным причинителем, поскольку умысел посредственного причини-
теля всегда направлен на то, чтобы воспользоваться малолетним
или невменяемым лицом как своеобразным орудием ".
Но как же тогда привлекать такое лицо к ответственности?
По нашему мнению, ответственность неудавшегося подстрека-
теля или пособника должна определяться их умыслом. Умысел
их был направлен на то, чтобы быть подстрекателем или пособ-
ником, но по не зависящим от них причинам это не произошло:
лицо, которое они подстрекали или которому оказывали помощь,
оказалось неспособным ко вменению. Такой неудавшийся под-
стрекатель или пособник должен привлекаться к ответствен-
ности за покушение на подстрекательство на преступление или
за покушение на пособничество преступлению.
Ї Рассматривая вопрос об ошибке в связи с другими вопросами Общей
части, В. Ф. Кириченко выделяет в своей монографии специальный параграф
<Ошибка и соучастие>. Однако поднятых выше вопросов он в нем не касается.
(См.: В. Ф. Кириченко. Значение ошибки по советскому уголовному праву.
стр. 92-93).
" В дореволюционном русском праве господствующим был взгляд, что
для посредственного причинения вовсе не требуется, чтобы лицо, склоняющее
невменяемое или малолетнее лицо к совершению общественно опасного
деяния, знало об этом обстоятельстве. Так, Н. С. Таганцев указывал, что
лицо будет посредственным виновником и в том случае, когда <оно ошибочно
предполагало, что возбужденное им и содействующее ему лицо дееспособно>.
(Н. С. Таганцев. Русское уголовное право, т. 1. СПб., 1902, стр. 738).
8 9-679 113
Иное решение вопроса, на наш взгляд, будет противоречить.
общей конструкции ответственности по советскому праву при
ошибке субъекта в отношении того или иного элемента состава
преступления. Так, например, если лицо проникло на склад:
с целью похитить государственное имущество, но ошибочно по-
хитило личные вещи, принадлежавшие кладовщику и оставлен-
ные им в ночь похищения на складе, то ответственность будет
определяться умыслом этого лица. Оно будет привлечено к от-
ветственности за покушение на кражу государственного иму-
щества. Ошибка в объекте исключает возможность привлекать.
к ответственности за кражу личного имущества.
Почему же должен иначе решаться вопрос при ошибке в.
субъекте преступления? Именно потому, что лицо ошиблось,
полагая, что оно выступает в роли подстрекателя или пособника,
его и можно привлекать за покушение на то, в отношении чего>
у него был умысел.
Соучастие возможно только в умышленных преступлениях.
Организатор, подстрекатель и пособник должны сознавать, что>
исполнитель преступления действует умышленно. Если же лицо
использует неосторожность другого лица или его ошибку, исклю-
чающую вину, и умышленно толкает его на причинение об-
щественно опасных последствий, то, в соответствии с указанны-
ми выше положениями, оно должно нести ответственность как
посредственный виновник.
К сожалению, в судебной практике нередко встречаются слу-
чаи, когда к уголовной ответственности привлекаются" лица, не
сознававшие преступного характера своих действий, однако лов-
ко использованные другими лицами, ставшими на путь преступ-
лений. Это особенно часто встречается в делах о хищении со-
циалистической собственности и в делах о приписках и преступ-
ном обмане государства.
Для иллюстрации развитых выше положений воспользуемся
случаем из судебной практики. А. был признан виновным в том,
что он, работая продавцом, вошел в преступную связь с заведую-
щим магазином Ц. и работниками райпромкомбината В. и Б.
и по сговору с последними занимался хищением керогазов,
изготовленных в Ленинском райпромкомбинсте г. Днепропетров-
ска, а затем реализовал их через магазин, в котором он ра-
ботал. Всего, как указано в приговоре, А. похитил 250 керогазов
на сумму 13 000 руб. (в старых деньгах).
По протесту заместителя Генерального Прокурора СССРСу-
дебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР
отменила приговор в отношении А. и дело о нем прекратила за
отсутствием достаточных доказательств, виновнасти а хищении
керогазов.
Основанием для осуждения А. послужило то обстоятельство,
что он действительно несколько раз по поручению заведующего
магазином Ц. и по оформленным лично Ц. документам получал
в Ленинском райпромкомбинате керогазы и расписывался в их
получении. Поскольку эти керогазы в дальнейшем оприходованы
не были, А. был признан виновным в их хищении.
В своем определении от 22 апреля 1961 г. Судебная коллегия
по уголовным делам Верховного Суда СССР указала, в част-
ности, что <вывод суда о виновности А. нельзя признать обо-
снованным. По делу установлено, что А. работал в магазине № 1
рядовым, не материально ответственным продавцом и к оформле-
нию документов на товары, поступавшие в магазин для реали-
зации, никакого отношения не имел> . Действия А, не знавшего
о том, что он получает похищенные керогазы, использовал Ц.,
который и должен быть признан непосредственным виновником
хищения.
К. Е. и К. В. в числе прочих были осуждены Донецким об-
ластным судом за соучастие в хищениях в ОРСе треста <Совет-
ский уголь>. Вина К. Е. и К. В. заключалась в том, что они,
работая: одна - заместителем главного бухгалтера, а другая -
бухгалтером мясной группы, преступно-небрежно относились
к своим обязанностям и не осуществляли надлежащего контро-
ля за своевременной отчетностью со стороны 3.; последний
использовал это для хищений. Однако суд признал их виновны-
ми в соучастии в хищении. В связи с этим Судебная коллегия по
уголовным делам Верховного суда УССР, рассмотрев дело в кас-
сационном порядке, указала, что <суд не привел в приговоре
доказательств, которые свидетельствовали бы о том, что К. Е. и
К. В. находились в преступной связи с 3., знали, что он зани-
мается хищениями продовольственных товаров и умышленно
скрывали бы эти хищения по бухгалтерскому учету, а также по-
лучали за это от 3. вознаграждение. Отсутствуют также доказа-
тельства и в материалах дела> . Исходя из этого, Судебная
коллегия по уголовным делам Верховного Суда УССР признала
обвинение К. Е. и К. В. в соучастии в хищениях необоснованным.
Нередки случаи, когда по делам о приписках суды осуждают
второстепенных лиц, действовавших по прямому указанию вы-
шестоящих работников и не сознававших, что они совершают
приписки. В цитированной уже статье члена Верховного Суда
СССР И. Д. Якименко <К итогам изучения судебной практики
по делам о приписках и других искажениях отчетности> ука-
зывается, в частности, что <суды не должны допускать осуждения
<Бюллетень Верховного Суда СССР>, 1961, №4, стр. 18.
" Архив Верховного суда УССР. Дело № 1019-К-61. (Курсив
наш.- Ф. Б.).
второстепенных лиц, которые в силу своего служебного подчинён-
ного положения хотя и выполнили незаконное распоряжение
организатора преступления, но личной заинтересованности
и умысла на обман государства не имели> 2Ї.
Для того чтобы подстрекатель или пособник выступали в
этом качестве, они должны сознавать, что исполнитель действу-
ет умышленно. В противном случае они превращаются в по-
средственных виновников.
2. Соучастие и косвенный умысел
В содержание умысла соучастника преступления кроме ин-
теллектуального элемента входит и волевой элемент, определя-
емый желанием или сознательным допущением наступления
определенных общественно опасных последствий. По этому во-
левому элементу происходит, как указывалось, разграничение
умысла на прямой и косвенный (эвентуальный).
В сфере института соучастия вопрос о характере умышлен-
ной вины нуждается в двояком уточнении. С одной стороны,
необходимо установить, возможно ли соучастие в преступлении,
совершаемом исполнителем с косвенным умыслом, с другой -
возможны ли подстрекательство и пособничество с косвенным
умыслом?
В дореволюционной русской литературе вопрос о характере
умышленной вины при соучастии решался различными крими-
налистами по-разному. Так, А. Жиряев полагал, что подстрека-
тельство мыслимо лишь при наличии прямого умысла подстре-
кателя . Напротив, Н. С. Таганцев придерживался того взгля-
да, что <умысел подстрекателя может быть как прямой, так
и не прямой, преступное безразличие>. Аналогичной точки зре-
ния придерживался Л. С. Белогриц-Котляревский ", а из более
старых авторов - А. Лохвицкий .
Нет единого мнения по этому вопросу и в уголовно-правовой
литературе современных буржуазных государств.
В англо-американской доктрине, допускающей и неосторож-
ное соучастие, вопрос о разграничении фрм умышленной вины
подстрекателя и пособника вообще не ст явится. Английская тео-
" <Бюллетень Верховного Суда СССР>, 1962, №3, стр. 43. (Курсив
наш.- Ф. Б.).
При организационной деятельности такой вопрос не возникает, так как
представить себе организатора преступления, не стремящегося к какой-либо
четко определенной преступной цели, нельзя.
См.: А. Жиряев. О стечении нескольких преступников в одном и
том же преступлении, стр. 86.
См.: Н. С. Таганцев. Лекции по русскому уголовному праву. Часть
общая, вып. II. СПб., 1888, стр. 904.
См.: ,Белогри ц-К отляр евский. Учебник русского уголовного
права. К., 1904, стр. 214.
См.: А. Лохвицкий. Курс русского уголовного права. 1871, стр. 140.
рия исходит из классификации всех преступлений по трем груп-
пам: геааоп (государственная измена), ?е1опу (фелония) и гта-
с1етеапог (мисдиминор). При этом, с одной стороны, считается,
что даже наиболее легкая степень вины в государственной изме-
не все же настолько велика, что бесполезно проводить различие
между нею и еще более тяжелыми степенями вины. С другой сто-
роны, никакая деятельность, связанная с совершением только
1ТП5(Зетеапог, не считается достаточно тяжелой, чтобы оправдать
проведение формального разграничения между нею и другими
менее важными формами участия в совершении преступления.
Поэтому разграничение между соучастниками проводится только
применительно к одной из групп преступления - 1е1опу. Для
этой группы английская доктрина различает четыре вида участия
в преступлении: 1) в качестве исполнителя первой степени,
2) в качестве исполнителя второй степени, 3) в качестве со-
участника до события преступления и 4) в качестве соучастника
после события преступления. Подстрекатели (а1с1 апс1 аЬе), как
правило, относятся ко второму и третьему виду участников, од-
нако при определенных условиях могут быть и соучастниками
первой степени .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
лановский и Н. Д. Дурманов В монографии, специально по-
священной соучастию, П. И. Гришаев и Г. А. Кригер вообще
не касаются этого вопроса Ї.
В советской уголовно-правовой литературе на этом вопросе
останавливается М. И. Ковалев, а из криминалистов зарубеж-
ных социалистических стран - В. Солнарж. М. И. Ковалев пи-
шет: <Когда соучастники не знают о том, что исполнитель, со-
вершающий преступление, представляет собой невменяемое или
несовершеннолетнее лицо, которое в силу этого не может нести
ответственности..., нет и не может быть посредственного причине-
ния в той же мере, как и не может быть соучастия в преступле-
нии> ". В этих случаях <речь может идти лишь о покушении на
преступление, именно о покушении с негодными средствами, ког-
да субъект ошибочно полагал, что эти средства являются год-
ными>
В. Солнарж высказывает сомнение в правильности позиции
М. И. Ковалева. В подстрочном примечании он указывает: <По
его (М. И. Ковалева.- Ф. Б.) мнению, советское уголовное пра-
во покоится на принципе акцессорности. Сомнительно, однако,.
что <подстрекатель> в этом случае был бы виновен в покушении
на само преступление; здесь скорее речь должна идти о приго-
товительных действиях> Излагая этот вопрос с позиции
чехословацкого права, В. Солнарж предлагает случаи бессо-
знательного использования лица, не подлежащего уголовной
ответственности, рассматривать как <покушение на соучастие,
" А. А. Пионтковский. Учение о преступлении, стр. 550.
Си.: Советское уголовное право. Часть общая, Л., 1960, стр. 413.
См.: Советское уголовное право. Часть общая. М" 19621 стр. 203.
Ї См.: П. И. Гришаев, Г. А, Кригер. Соучастие по уголовному
праву, стр. 118-165.
" М. И. Ковалев. Соучастие в преступлении. Часть, первая, стр. 262.
Т а м же. (Курсив наш.- Ф. Б).
Владимир Солнарж. Соучастие по уголодному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, стр. 85.
Ш
поскольку преступление непосредственным исполнителем не было
совершено> .
Предложенные М. II. Ковалевым и В. Солнаржем конструк-
ции ответственности лица, склонившего к совершению общест-
венно опасных действий малолетнее или невменяемое лицо и не
знавшего об этом их состоянии, хотя и содержат, на наш взгляд,
рациональное зерно, в чистом виде приняты быть не могут.
Рекомендуя рассматривать действия таких лиц как покуше-
ние на преступление с негодными средствами, М. И. Ковалев,
видимо, исходит из того, что лицо, которое подстрекатель стре-
мится использовать в качестве исполнителя, является не более,
как средством совершения преступления, средством достижения
результата. Не говоря уже о том, что такую позицию М. И. Ко-
валева трудно согласовать с его исходным положением об ак-
цессорной природе соучастия, предлагаемая им конструкция, на
наш взгляд, сомнительна и в другом плане.
Как известно, в теории советского уголовного права о по-
кушении с негодными средствами речь идет тогда, когда сред-
ства эти оказались непригодными для достижения результата,
к которому стремилось лицо, ставшее на путь преступлений .
В рассматриваемых же проф. Ковалевым случаях подстрекатель
воспользовался для достижения результата малолетним или ду-
шевнобольным, ошибочно полагая, что он склонил к преступле-
нию вменяемое лицо. Если рассматривать душевнобольное или
малолетнее лицо как средство для осуществления преступного
намерения исполнителя (применительно к посредственному При-
чинению-это правильно), то во всяком случае нельзя говфить
о том, что это средство негодное. Когда душевнобольной, оши-
бочно принимаемый подстрекателем за вменяемое лицо, или
малолетний причиняют общественно опасное последствие, они
оказываются вполне <годными> в плане реализации намерения
подстрекателя.
О <негодности> можно говорить лишь тогда, когда мы рас-
сматриваем душевнобольного или малолетнего как субъекта
Владимир С олнар ж. Соучастие по уголовному праву Чехосло-
вацкой Социалистической Республики, сер. 85. Заметим, что в другом месте
(стр. 59-60) В. Солнарж термин <покушение на соучастие> относил только
к тем случаям, когда, во-первых, имел место эксцесс исполнителя и, во-вторых,
подстрекателю не удалось возбудить у лица решимость совершить преступле-
ние. Полагая, что в случае <бессознательного> использования лица, не подле-
жащего уголовной ответственности, для совершения преступления также имеет
место покушение на соучастие, В. Солнарж тем самым расширяет установлен-
ный им же перечень таких случаев.
" См.: В. Ф. Кириченко. Значение ошибки по советскому уголовному
праву. М., 1952, стр. 52-56. В. Ф. Кириченко, в частности, пишет, что в тех
случаях, когда <несмотря на усилия субъекта, преступный результат не может
быть достигнут вследствие порочности избранных средств>, преступная дея-
тельность носит название <покушения с негодными средствами>.
преступления или возможного соучастия. Действительно, для та-
кой цели они не годны. Но это не подпадает под понятие <не-
годного средства>
Не точна и предлагаемая В. Солнаржем конструкция <по-
кушение на соучастие>. Соучастие - понятие родовое, и поэтому
покушаться на соучастие вообще нельзя. Можно покушаться
лишь на соучастие в определенном преступлении, еще точнее -
на подстрекательство к определенному преступлению, пособни-
чество ему или на организационную деятельность при соверше-
нии определенного преступления.
Как отмечалось выше, лицо, склоняющее другое лицо к совер-
шению преступления и не знающее о том, что другое лицо невме-
няемое или малолетнее, ошибается в субъекте. Оно ошибочно
полагает, что действует совместно с другим лицом, фактически
же оно действует индивидуально, используя в своих целях не-
вменяемое или малолетнее лицо. Следовательно, налицо ошибка.
В этом М. И. Ковалев прав. Но природа этой ошибки, как было
показано выше, вскрыта им неверно.
Ошибка в субъекте исполнителя исключает соучастие, по-
скольку, что бы ни думал о нем подстрекатель или пособник,
невменяемое или малолетнее лицо ни при каких условиях субъ-
ектом преступления быть не может. Это бесспорно.
Не приходится возражать и против того, что такой неудав-
шийся подстрекатель или пособник не может быть и посредствен-
ным причинителем, поскольку умысел посредственного причини-
теля всегда направлен на то, чтобы воспользоваться малолетним
или невменяемым лицом как своеобразным орудием ".
Но как же тогда привлекать такое лицо к ответственности?
По нашему мнению, ответственность неудавшегося подстрека-
теля или пособника должна определяться их умыслом. Умысел
их был направлен на то, чтобы быть подстрекателем или пособ-
ником, но по не зависящим от них причинам это не произошло:
лицо, которое они подстрекали или которому оказывали помощь,
оказалось неспособным ко вменению. Такой неудавшийся под-
стрекатель или пособник должен привлекаться к ответствен-
ности за покушение на подстрекательство на преступление или
за покушение на пособничество преступлению.
Ї Рассматривая вопрос об ошибке в связи с другими вопросами Общей
части, В. Ф. Кириченко выделяет в своей монографии специальный параграф
<Ошибка и соучастие>. Однако поднятых выше вопросов он в нем не касается.
(См.: В. Ф. Кириченко. Значение ошибки по советскому уголовному праву.
стр. 92-93).
" В дореволюционном русском праве господствующим был взгляд, что
для посредственного причинения вовсе не требуется, чтобы лицо, склоняющее
невменяемое или малолетнее лицо к совершению общественно опасного
деяния, знало об этом обстоятельстве. Так, Н. С. Таганцев указывал, что
лицо будет посредственным виновником и в том случае, когда <оно ошибочно
предполагало, что возбужденное им и содействующее ему лицо дееспособно>.
(Н. С. Таганцев. Русское уголовное право, т. 1. СПб., 1902, стр. 738).
8 9-679 113
Иное решение вопроса, на наш взгляд, будет противоречить.
общей конструкции ответственности по советскому праву при
ошибке субъекта в отношении того или иного элемента состава
преступления. Так, например, если лицо проникло на склад:
с целью похитить государственное имущество, но ошибочно по-
хитило личные вещи, принадлежавшие кладовщику и оставлен-
ные им в ночь похищения на складе, то ответственность будет
определяться умыслом этого лица. Оно будет привлечено к от-
ветственности за покушение на кражу государственного иму-
щества. Ошибка в объекте исключает возможность привлекать.
к ответственности за кражу личного имущества.
Почему же должен иначе решаться вопрос при ошибке в.
субъекте преступления? Именно потому, что лицо ошиблось,
полагая, что оно выступает в роли подстрекателя или пособника,
его и можно привлекать за покушение на то, в отношении чего>
у него был умысел.
Соучастие возможно только в умышленных преступлениях.
Организатор, подстрекатель и пособник должны сознавать, что>
исполнитель преступления действует умышленно. Если же лицо
использует неосторожность другого лица или его ошибку, исклю-
чающую вину, и умышленно толкает его на причинение об-
щественно опасных последствий, то, в соответствии с указанны-
ми выше положениями, оно должно нести ответственность как
посредственный виновник.
К сожалению, в судебной практике нередко встречаются слу-
чаи, когда к уголовной ответственности привлекаются" лица, не
сознававшие преступного характера своих действий, однако лов-
ко использованные другими лицами, ставшими на путь преступ-
лений. Это особенно часто встречается в делах о хищении со-
циалистической собственности и в делах о приписках и преступ-
ном обмане государства.
Для иллюстрации развитых выше положений воспользуемся
случаем из судебной практики. А. был признан виновным в том,
что он, работая продавцом, вошел в преступную связь с заведую-
щим магазином Ц. и работниками райпромкомбината В. и Б.
и по сговору с последними занимался хищением керогазов,
изготовленных в Ленинском райпромкомбинсте г. Днепропетров-
ска, а затем реализовал их через магазин, в котором он ра-
ботал. Всего, как указано в приговоре, А. похитил 250 керогазов
на сумму 13 000 руб. (в старых деньгах).
По протесту заместителя Генерального Прокурора СССРСу-
дебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР
отменила приговор в отношении А. и дело о нем прекратила за
отсутствием достаточных доказательств, виновнасти а хищении
керогазов.
Основанием для осуждения А. послужило то обстоятельство,
что он действительно несколько раз по поручению заведующего
магазином Ц. и по оформленным лично Ц. документам получал
в Ленинском райпромкомбинате керогазы и расписывался в их
получении. Поскольку эти керогазы в дальнейшем оприходованы
не были, А. был признан виновным в их хищении.
В своем определении от 22 апреля 1961 г. Судебная коллегия
по уголовным делам Верховного Суда СССР указала, в част-
ности, что <вывод суда о виновности А. нельзя признать обо-
снованным. По делу установлено, что А. работал в магазине № 1
рядовым, не материально ответственным продавцом и к оформле-
нию документов на товары, поступавшие в магазин для реали-
зации, никакого отношения не имел> . Действия А, не знавшего
о том, что он получает похищенные керогазы, использовал Ц.,
который и должен быть признан непосредственным виновником
хищения.
К. Е. и К. В. в числе прочих были осуждены Донецким об-
ластным судом за соучастие в хищениях в ОРСе треста <Совет-
ский уголь>. Вина К. Е. и К. В. заключалась в том, что они,
работая: одна - заместителем главного бухгалтера, а другая -
бухгалтером мясной группы, преступно-небрежно относились
к своим обязанностям и не осуществляли надлежащего контро-
ля за своевременной отчетностью со стороны 3.; последний
использовал это для хищений. Однако суд признал их виновны-
ми в соучастии в хищении. В связи с этим Судебная коллегия по
уголовным делам Верховного суда УССР, рассмотрев дело в кас-
сационном порядке, указала, что <суд не привел в приговоре
доказательств, которые свидетельствовали бы о том, что К. Е. и
К. В. находились в преступной связи с 3., знали, что он зани-
мается хищениями продовольственных товаров и умышленно
скрывали бы эти хищения по бухгалтерскому учету, а также по-
лучали за это от 3. вознаграждение. Отсутствуют также доказа-
тельства и в материалах дела> . Исходя из этого, Судебная
коллегия по уголовным делам Верховного Суда УССР признала
обвинение К. Е. и К. В. в соучастии в хищениях необоснованным.
Нередки случаи, когда по делам о приписках суды осуждают
второстепенных лиц, действовавших по прямому указанию вы-
шестоящих работников и не сознававших, что они совершают
приписки. В цитированной уже статье члена Верховного Суда
СССР И. Д. Якименко <К итогам изучения судебной практики
по делам о приписках и других искажениях отчетности> ука-
зывается, в частности, что <суды не должны допускать осуждения
<Бюллетень Верховного Суда СССР>, 1961, №4, стр. 18.
" Архив Верховного суда УССР. Дело № 1019-К-61. (Курсив
наш.- Ф. Б.).
второстепенных лиц, которые в силу своего служебного подчинён-
ного положения хотя и выполнили незаконное распоряжение
организатора преступления, но личной заинтересованности
и умысла на обман государства не имели> 2Ї.
Для того чтобы подстрекатель или пособник выступали в
этом качестве, они должны сознавать, что исполнитель действу-
ет умышленно. В противном случае они превращаются в по-
средственных виновников.
2. Соучастие и косвенный умысел
В содержание умысла соучастника преступления кроме ин-
теллектуального элемента входит и волевой элемент, определя-
емый желанием или сознательным допущением наступления
определенных общественно опасных последствий. По этому во-
левому элементу происходит, как указывалось, разграничение
умысла на прямой и косвенный (эвентуальный).
В сфере института соучастия вопрос о характере умышлен-
ной вины нуждается в двояком уточнении. С одной стороны,
необходимо установить, возможно ли соучастие в преступлении,
совершаемом исполнителем с косвенным умыслом, с другой -
возможны ли подстрекательство и пособничество с косвенным
умыслом?
В дореволюционной русской литературе вопрос о характере
умышленной вины при соучастии решался различными крими-
налистами по-разному. Так, А. Жиряев полагал, что подстрека-
тельство мыслимо лишь при наличии прямого умысла подстре-
кателя . Напротив, Н. С. Таганцев придерживался того взгля-
да, что <умысел подстрекателя может быть как прямой, так
и не прямой, преступное безразличие>. Аналогичной точки зре-
ния придерживался Л. С. Белогриц-Котляревский ", а из более
старых авторов - А. Лохвицкий .
Нет единого мнения по этому вопросу и в уголовно-правовой
литературе современных буржуазных государств.
В англо-американской доктрине, допускающей и неосторож-
ное соучастие, вопрос о разграничении фрм умышленной вины
подстрекателя и пособника вообще не ст явится. Английская тео-
" <Бюллетень Верховного Суда СССР>, 1962, №3, стр. 43. (Курсив
наш.- Ф. Б.).
При организационной деятельности такой вопрос не возникает, так как
представить себе организатора преступления, не стремящегося к какой-либо
четко определенной преступной цели, нельзя.
См.: А. Жиряев. О стечении нескольких преступников в одном и
том же преступлении, стр. 86.
См.: Н. С. Таганцев. Лекции по русскому уголовному праву. Часть
общая, вып. II. СПб., 1888, стр. 904.
См.: ,Белогри ц-К отляр евский. Учебник русского уголовного
права. К., 1904, стр. 214.
См.: А. Лохвицкий. Курс русского уголовного права. 1871, стр. 140.
рия исходит из классификации всех преступлений по трем груп-
пам: геааоп (государственная измена), ?е1опу (фелония) и гта-
с1етеапог (мисдиминор). При этом, с одной стороны, считается,
что даже наиболее легкая степень вины в государственной изме-
не все же настолько велика, что бесполезно проводить различие
между нею и еще более тяжелыми степенями вины. С другой сто-
роны, никакая деятельность, связанная с совершением только
1ТП5(Зетеапог, не считается достаточно тяжелой, чтобы оправдать
проведение формального разграничения между нею и другими
менее важными формами участия в совершении преступления.
Поэтому разграничение между соучастниками проводится только
применительно к одной из групп преступления - 1е1опу. Для
этой группы английская доктрина различает четыре вида участия
в преступлении: 1) в качестве исполнителя первой степени,
2) в качестве исполнителя второй степени, 3) в качестве со-
участника до события преступления и 4) в качестве соучастника
после события преступления. Подстрекатели (а1с1 апс1 аЬе), как
правило, относятся ко второму и третьему виду участников, од-
нако при определенных условиях могут быть и соучастниками
первой степени .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35