Из осторожности; да еще пару раз в неделю он ночевал в
дорогих столичных борделях...
@BL =
Харум Атилла, чернокожий общеизвестный торговец героином из
соседнего винегретного района, подкатил под окна своей очередной
пассии на роскошном темно-зеленом открытом "Континентале",
бибикнул пару раз и полез из машины -- почесать языки с ребятами,
которых он более-менее знал -- учились когда-то вместе -- в школе
и вне ее. А Синтия, выглянув из-за занавески, покивала, помахала
ручкой и теперь не меньше получаса будет мазаться, краситься и
примерять трусы и бусы. Был Харум под метр девяносто и весил сто
пятнадцать килограммов, но жирным при этом не казался. Гек,
проходивший в этот момент мимо него и его собеседников, выглядел
куда скромнее, однако это не помешало ему остановиться и в упор
осмотреть с ног до головы Харума.
-Чего тебе, папаша? Что пялишься на меня, не телевизор, чай?
-Интересуюсь -- каким тебя ветром занесло в наши края? Здесь не
торгуют, по крайней мере твоим товаром...
-Ну а что? Какие дела -- к телке своей приехал, решили
культурно провести вечер. Какие претензии?
-Никаких. Раз так -- имеешь право. -- Гек без лишних слов
развернулся и двинулся дальше, он любил ходить пешком,
предпочитая такие прогулки автомобилю, однако Гусек на новеньком
моторе постоянно следовал параллельным курсом, то отставая, то
догоняя Гека, но не упуская его из поля зрения -- а вдруг
понадобится?..
Харум запоздало сообразил, что вроде как оправдывался перед
незнакомым мужиком -- а ведь территория -- вроде как бесхозная,
шантрапа не в счет... Он осклабился собеседникам:
-Старость надо уважать -- ишь: куда, да почему? Все неймется,
все думает, что может кому-то что-то диктовать... Кто этот
парнишка?
Вопрос не предназначался никому конкретно, ответить мог любой,
кто был в состоянии это сделать, но собеседники, все четверо,
словно бы замялись поначалу, не решаясь обсуждать того хмурого
мужика.
-Что дрейфите? Да он никто и звать никак: никто из серьезных
ребят о нем не слыхивал. Падали нет, Букваря, земля ему пухом,
нет, а этот -- просто шакал в отсутствие тигров. Скоро мы его в
дом престарелых наладим, чтобы воздух не портил... Синти! Уснула,
что ли?.. Ну что, покурим, братва? -- Атилла достал из
внутреннего пиджачного кармана золотой портсигар, изузоренный
бриллиантовой пылью, и щедро его раскрыл навстречу всей компании,
отоварился сам, прикурил...
В портсигаре, почти полном, разместилось полтора десятка
сигарет-самокруток без фильтра, формой напоминающих дирижабли с
двумя острыми носами (чтобы начинка не высыпалась). Парни
оживленно заурчали, заулыбались -- им не нужно было объяснять
очевидное -- самокрутки-то с качественной "дурью". Харя
(заглазная кличка Атиллы) в конопле разбирается и мусор шабить не
станет...
-...Хорошие парни, крепкие! Главное, чтобы не сачковые были --
и мы тут живо порядок наведем! Видели мотор? Каждому такой купим
-- китаец буду! Фанеры -- как... Ну, все вышла, наконец... Парни,
я на вас надеюсь, завтра и начнем. Чао!..
Лето подходило к концу, а ночи все еще были на диво теплыми.
Полицейский патруль -- двое полисменов на моторе лениво объезжали
свой участок -- им удалось покемарить пару часиков в укромном,
засаженном огромными кленами дворе, а на рассвете все тишь и
гладь, никаких драк и ограблений... А через два с небольшим часа
дежурству конец... Их внимание привлек огромный открытый
автомобиль, припаркованный возле сквера с неработающим фонтаном,
и непонятный предмет, прикрепленный на соседнем фонаре. Увы, опыт
и чутье мгновенно и безошибочно сориентировали патрульных: под
фонарем на телефонном кабеле тихо висел мертвяк -- ни ветерка, ни
свидетеля. Старший патрульный тяжело вздохнул и выдохнул, поднес
к губам рацию и по-деловому, почти равнодушно (на голос) вызвал
дежурную оперативную бригаду: черт их попутал закосить два часа
службы, теперь если не отовраться грамотно -- все жилы вымотают.
Они вылезли из мотора и, чтобы скоротать время ожидания, подошли
поближе к повешенному. Нет худа без добра: что ЧП на их шее --
это плохо, а что еще одна тварь усопла -- это очень даже хорошо!
Харум Атилла -- тип известный, пуля по нему давно плакала, но
петля нисколько не хуже. И не беда, что его замочили такие же
подонки, правосудие так или иначе -- а свершилось. В их районе
Атилла был одним из самых влиятельных представителей уголовного
дна, его звезда ярко горела в последние год-два, да вот --
погасла. За что же его, болезного эдак-то?
Благодаря длинному телефонному кабелю, удерживающему труп в
полуметре от кончиков ботинок до земли, патрульные могли подробно
рассмотреть натюрморт до приезда экспертизы.
Очевидно, что вешали уже мертвого человека -- овальные кровяные
пятна на груди и спине подсказывали, что в Атиллу стреляли (во
всяком случае -- попали) четырежды из крупнокалиберного ствола, в
упор. Это было в другом месте, пока сюда привезли -- кровь уже
свернулась и перестала капать. Об ограблении и вопроса не стояло
-- часы на руке блестят как позолоченные, на пальцах три перстня
того же металла, да с камушками... О боже! Уже рассвело и хорошо
стало видно, что в окровавленном рту у Атиллы, разорванном до
нужных размеров, торчит золотой портсигар, а в мертвые зрачки
воткнуты иголки от шприцев.
Это уже был знак, намек на причину казни. Эксперты определили
состав содержимого в самокрутках -- афганский гашиш, до которого
Атилла был большой охотник. Убивали в помещении, две пули в
сердце, две рядом, отрезали язык и раздирали рот до этого, еще
живому. Вот так. Версий много, все убедительные, только виноватых
никак не найти -- висяк-с! Агентура прояснила дело, но слухи в
дело не вошьешь. Тем не менее "на помойках" считают, что Атилла
на совести нового "делавара" из соседнего микрорайона, некоего
матерого мужика, вроде как урки (!?!), по кличке Ларей. Местный
квартальный показал, что никакого компромата не имеет. Ларей,
пока считался под надзором, исправно ходил каждый вечер
отмечаться (это действительно было так), числится сторожем в
местном баре "Коготок", живет один, тихо и скромно, "левых"
доходов не имеет.
А ежемесячные пять тысяч налом в лапу "для сирот" -- из зарплаты,
что ли? Естественно, что нет. Но это уже не ваше дело, господа
хорошие, вы на своем этаже вдесятеро воруете, в белых-то
перчаточках. На лимузинах ездить -- оно конечно проще, чем
обоссанную синявку в новогоднюю ночь в участок нести. Не любит
наркоманов и пушеров (это верно, а кто их любит?), пользуется
уважением населения и даже местной шпаны (Да уж! Одного
великовозрастного наркомана-хулигана-гопстопника мамаша на
коленях отмолила у Стивена -- пощадил, но велел съехать из
квартала). Дружки у него -- да..., разные и всякие, но, как
говорится -- его личное дело, с поличным не хватали. Обстановка
криминогенная в квартале -- чуть ли не лучшая из всех трущоб
города, ни рэкета, ни убийств. Ну, убийства случаются, но в
основном бытовые, да и то теперь бывает так, что по месяцу и
дольше ни одного жмура. Ларею платят вдвое-втрое меньше чем при
Букваре, зато платят все, и жалоб нет и порядку больше... Э, нет,
шалишь: Атиллу загубили в соседнем районе, а кто что кому сказал
-- не улика... Вот в соседнем районе и разбирайтесь -- кому это
было выгодно, да кто за этим стоял... С соседа и спрос... Рапорт?
-- Вот он, со всеми подробностями...
Ларею он, конечно, всего этого разговора "на ковре" в Конторе не
пересказал, но намекнул, что им -- интересовались...
Гек принял к сведению намек и удвоил осторожность. Время шло, его
территория расширялась, росли и доходы. Гек установил
сверхльготные подати только в своем квартале, в остальных местах
они были существенно выше, но обязательно ниже, чем у
предшественников. И в этом, как всегда, случались накладки и
недоразумения: некоторые "данники" воспринимали облегчение
финансового бремени как слабость и мягкотелость. Таких карали
жестоко, напоказ и "с оповещением" -- чтобы вся округа знала.
Росли и расходы. У Гека на допжаловании стояло уже два отделения
полиции, да зону свою "греть" приходилось, да кадры оттуда
пристраивать. Да квартиры содержать, да шофера -- Гусек забыл
уже, когда волыну в руки брал... Да на теток много уходит... Была
у Гека еще одна статья расходов, поглощающая безумную прорву
денег и сил: он ухлопал только за первый год более двух миллионов
на оборудование нормального цивилизованного логова на базе
тайника старых ванов в Черном Ходе -- городских подземельях. В
разных местах района пробиты были (и замаскированы) три входа в
подземелье из снятых на подставные лица квартир. В самом
подземелье пришлось основательно перестроить систему защиты и
камуфляжа от случайных "посетителей", а комнаты оснастить
приборами, специальными и бытовыми, добавить мебель, кухню,
запасы жратвы и питья, оружие, книги, радио, телефон с
суперсверхсекретным подключением к сети и номером, чтобы
позвонить можно было не только от -- но и на него. Телефон
вскорости пришлось все-таки убрать, риск выслеживания показался
ему велик. За деньги можно было купить всю материальную требуху и
даже заказать "архитектурные" проекты с заранее измеренными
параметрами, но вкалывать приходилось самому. Гек как проклятый
работал ночами и днями, не высыпаясь иной раз, забывая про
тренировки и в кровь стирая непривычные к лопате и сверлу пальцы.
Через несколько месяцев мысль о мастерах, доставленных к месту
работы с завязанными глазами стала казаться ему не такой уж и
идиотской, но Гек мужественно претерпел все до конца. Хотя конца,
как такового, и не предвиделось: и это надо сделать, и здесь
подправить и отсюда убрать... Но подземная цитадель его уже
пригодна была для долгого использования и только здесь Гек
чувствовал себя по-настоящему дома.
Дело разрасталось, на Гека работала масса народу, счет "кадрам"
уже пошел на сотни. Однажды его чуть было не достали из
снайперской винтовки, ибо он (и охрана его) упустил из виду, что
дом напротив офиса фирмы "Консультант", где Гек, ее фактический
глава и владелец числился опять же охранником, пошел на ремонт и
стоял, пустуя по ночам, весь в фасадных лесах. Эти самые леса
отлично скрывали от посторонних внутренности дома и позволяли
предприимчивому злоумышленнику, найдись таковой, сматываться с
места происшествия разными путями -- и снаружи и изнутри. И
злоумышленники нашлись, и люди Гека во главе с ним уши
подразвесили, но спасла среда обитания. Гек недаром особо
заботился и патронировал в пределах своего квартала: обыватели
хоть и не приглашали его на крестины-именины, как это было бы на
Сицилии в аналогичных условиях, но были ему по-своему благодарны
и даже как бы гордились им, ну, как гордятся своим вулканом или
тем, что в их краях волки -- самые большие и свирепые. А
благодарны они были, потому что не слепые -- видели, что
хулиганья на улицах убавилось и за детей можно не бояться, что
кто-то им шприц преподнесет. Другие-то банды ничем не брезгуют, а
здесь пределы понимают и пиратствуют на стороне... Одним словом,
бдительные оконные зеваки заметили подготовку и мельтешение в
доме напротив и стукнули людям Гека. Потом уже, когда двоих
исполнителей взяли и тихо спустили на дно залива (после
результативного допроса, разумеется), Гек распорядился: Красному
собственноручно выдать информаторам по пять тысяч с
благодарственными словами "от одного уважаемого человека".
Свершилось: винегретный полутрущобный квартал, избранный Геком в
качестве плацдарма почти случайно, из многих, ему подобных,
превратился в логово, где все знали всех, мгновенно различая
посторонних, где люди, на фоне привычного отчаяния и вселенской
злобы, вдруг увидели некое подобие справедливости и порядка,
когда очевидно, что жить стало чуть полегче, нежели обитателям
соседних кварталов (или тем стало труднее -- это кому как
приятнее мироощущать), а потому круглосуточно готовы были
проявить лояльность перед новой ночной властью, олицетворяемой
"наследниками" Букваря и "Самим" -- Лареем, жутковатым и
непонятным вождем банды и всего квартала. Даже квартальный, с
рождения живший в этих местах, осторожно, но вилял перед ним
хвостом: шила в мешке не утаишь -- все видели, как стремительно
возросли потребности и магазинные траты у его супруги, и как
преобразились в фирменных-то шмотках его дети... Да и то сказать
-- служить стало легче -- не в пример прежним временам, когда что
ни день, ну и ночь, само собой, -- одного порезали, другой
ширнулся грязью и помер прямо в парадной... Или еще что... А
теперь только забулдыг и гоняешь с тротуаров, да пацанву
разнимаешь, когда с черными или с другими "винегретами" стенка на
стенку сходятся... А все потому что марафетчиков сдуло новыми
ветрами. Вот и думай -- где честь, а где совесть! Пока он пользы
больше приносит, чем вреда -- пусть себе живет, как умеет, а там
посмотрим.
@BL =
Джозеф Малоун не хотел думать о будущем -- настоящее было
таким прекрасным, следовало жить сегодняшним днем, а
неприятности -- естественно, когда-нибудь наступят, ну тогда что
ж... Он постепенно превратился из адвоката в управляющего
собственной конторы, где в поте лица (за достойную оплату)
трудились десятки людей. Телом он раздался вширь, начал лысеть
со лба, но темперамента и хватки не утратил. Ларей подкинул ему
грандиозную идею и, увидев интерес, помог осуществить: лавочники
и ларечники нескольких кварталов создали ассоциацию
"Быт-сервис", а его контора с тех пор обеспечивает членам
ассоциации комплексную юридическую защиту, весь спектр услуг --
от нейтрализации произвола муниципальных служб, до аудиторской
проверки. Малоун помнил, с каким воодушевлением он выступал
перед собравшимися впервые членами ассоциации, и тот непонятный
холодок, с которым встретили его энтузиазм слушатели, которые
сами же его и пригласили. Но время шло и все наладилось: года
хватило, чтобы члены ассоциации распробовали и оценили удобство
легальной юридической крыши, поскольку расходы, в пересчете "на
нос", были невелики, а претензии и штрафные санкции отбивались с
несравнимо большим успехом, чем раньше. А Малоуну тоже был
очевиднейший профит: многочисленные дела хорошо сортировались в
однотипные, можно было дополнительно нанимать под них людей и
ставить на поток. Часть дел... связанных с угрозами, рэкетом...
Ну, их брал на себя Ларей и решал их, по всей видимости успешно.
Малоун жил теперь в малюсеньком и очень уютном особнячке, двести
сорок метров на двух этажах, плюс мансарда со всякой рухлядью,
перспективный подвал и лоскуток двора для гаража и клумбы с
цветами. В месяц для дома выходило до полутора сотен тысяч и
Малоун хотел купить чуть ли не палаццо, но Луиза воспротивилась:
большую площадь самой убирать тяжело, а прислугу брать не
хотелось -- чужие в доме так стесняют душу, от них меркнет
радость и кончается уют. Няня -- единственное приятное
исключение, она любит нас, а мы ее. Да и зачем никому не ненужные
хоромы? Анна подрастет -- очистим ей мансарду, а папочке
оборудуем бункер в подвале, мастерскую с верстаками и
паяльниками, его давнюю мечту -- загон для всех этих компьютеров,
проводов, экранов... Господи, на работе ему забот мало...
Да, Малоун был умеренно счастлив, насколько это можно было себе
позволить в безумном мире супертехники и легкой человеческой
крови. Анна пошла в школу, в лучший частный колледж, но он все
равно боялся за нее -- она такая малышка, ее так легко обидеть
или нанести вред... Нет, об этом лучше не думать... И Луизу он
любил, как в первый день и все уговаривал ее на второго ребенка,
но она была непреклонна -- слишком хорошо запомнила боль и ужас
тех родов и предчувствие близкой смерти (роды действительно были
тяжелые -- ей даже массировали сердце и подключали искусственное
дыхание), но как это объяснить Джози, чтобы он понял и не
обижался... Умом он все это осознавал и проникался сочувствием,
но наступало утро и запоздалый ужас за тот возможный исход
событий испарялся, а желание увеличить семью понемногу
накапливалось до следующей попытки...
У него с Лареем дружбы как-то не получилось -- слишком велика
была разница в воспитании, опыте и образе жизни, но он твердо мог
признаться себе: общение с Лареем не в тягость ему. Как, впрочем,
и Ларею не в тягость общение с ним. Именно из-за Ларея он
поддерживал себя в форме как практикующий адвокат: того то и дело
пытались привлечь к ответственности различные отделы "Конторы" --
департамента внутренних дел, а то и прокуратуры. Безуспешно --
все обвинения были смехотворны и легко разбивались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52