Она чувствовала себя, словно тонула. Мужчина был безмерно мужественным и сексуальным, и Хлоя знала, что она должна его остановить, потому что ещё минута, и она не в состоянии будет вспомнить, зачем ей следовало это сделать.
- Пожалуйста, - крикнула она. - Прекрати!
Он долго и эротично держал в плену её нижнюю губу, потом, с болезненным рычанием, прервал поцелуй. Он прислонился лбом к её лбу, его дыхание было неглубоким и быстрым.
Когда это стало так холодно в комнате? - туманно удивилась она. Должно быть, было где-то открыто окно, впустившее этот ледяной бриз. Она задрожала. Её кожа была горячей, покрасневшей от страсти, и всё же тоненькие волоски по всему её телу встали дыбом от холода.
- Я не сделаю тебе больно, - сказал он низким, настойчивым голосом.
Может быть, не физически, - подумала она, - но есть и другая боль. За двадцать четыре часа, она стала безнадёжно влюблённой до безумия в вора. Зачарованная незнакомцем, который источал «запретное», «тайное» и «преступное». Она покачала головой, пытаясь оторваться от него. Принять взятку было одним, потерять себя было совсем другим. А она не сомневалась, что она могла затеряться в таком мужчине. Они просто не были в одной лиге.
Его руки снова вернулись к её волосам, он крепко схватил её, опустил свою голову, и на мгновенье она подумала, что он откажется отпустить её. Потом он поднял голову и посмотрел на неё, его взгляд был мрачным и напряжённым.
- Я хочу тебя, девочка.
- Ты едва знаешь меня, - слабым голосом возразила она.
Она подозревала, что когда Дэйгис МакКелтар говорил женщине, что он хотел её таким вот голосом, он редко слышал «нет», если вообще слышал когда-нибудь.
- Я хотел тебя с того момента, как увидел на улице.
- На улице?
Он видел её на улице? Когда? Где? Мысль о том, что он заметил её до того, как они встретились в его спальне, заставила её задохнуться.
- Ты приехала, когда я уезжал. Я был в такси позади тебя. Я видел тебя и я… - он резко прервал себя.
- Что?
Он горько улыбнулся и провёл подушечкой большого пальца по её нижней губе, всё ещё припухшей и влажной от его поцелуев.
- И сказал себе, что такая девушка, как ты, не для меня.
- Почему?
Желание в его глазах отступило, сменившись далёким, пустым выражением, которое ощущалось ею, как пощёчина. Он отгородился от неё. Полностью. Она могла ощущать это, и ей ни капельки это не понравилось. Она чувствовала себя лишённой.
Он резко встал.
- Пошли, девочка, давай уложим тебя в кровать. - Он насмешливо улыбнулся, той улыбкой, что не затрагивала его холодных глаз. - Одну, если ты настаиваешь.
- Но почему? Почему ты так подумал? - было ужасно важно для неё услышать его ответ.
Он не ответил ей, просто проводил в ванную комнату, предложил ей полотенца для душа, если она пожелает - что ей определённо было некомфортно делать, и она отказалась, но умылась и снова почистила зубы - затем жестом пригласил её на кровать, чтобы привязать.
- Тебе обязательно надо это делать? - запротестовала она, когда он привязал первый шарф.
- Нет, если я буду спать с тобой, - был его прохладный ответ.
Она протянула ему своё запястье.
- Я знаю, что ты нетронутая, вот что тебя беспокоит.
- И мы оба знаем, что ты нет, - раздражённо пробормотала она.
Мистер Многочисленные-Магнумы-под-кроватью. Как он узнал, что она была девственницей? У неё написано это на лбу? Её поцелуи никуда не годятся?
- Это была не более чем практика ради того дня, когда я бы смог доставить удовольствие тебе.
Она вздрогнула. Лесть, какая лесть.
- Если ты меня не свяжешь, я пообещаю, что не буду пытаться сбежать.
- Нет, ты будешь.
- Я даю тебе моё слово.
Грациозным ударом руки он сбил одну из подушек с кровати.
Хлоя не надо было туда смотреть, чтобы узнать, что он там обнаружил; скин ду, который она завернула чуть ранее в мягкий найденный ею кусок пледа, потом спрятала его под подушкой, чтобы позже она смогла разрезать узы и освободиться.
- Я держала его в безопасности. Я не знала, куда ещё его положить. - Она захлопала ресницами.
- Не слова обещания или даже желания удерживают женщину. Узы удерживают её. - Он забрал клинок и плед, пересёк комнату и спрятал их в выдвижной ящик.
Она прищурила глаза.
- Кто тебя этому научил? Женщины? У меня создаётся впечатление, словно ты выбираешь каких-то неправильных. Какие у тебя критерии? Ты имеешь какие-нибудь критерии?
Он послал ей мрачный взгляд.
- Да. Что они будут иметь меня.
Моргая, она позволила ему привязать себя. Мужчина мог иметь любую женщину.
Был очень опасный момент, когда он привязывал её второе запястье.
Долгая, многозначительная пауза, когда они просто смотрели друг на друга. Она хотела его, желала его до боли, и глубина этого голода ужасала её. Она едва знала мужчину, а то, что она знала о нём, не было ничем обнадёживающим.
Закрывая дверь, он бросил через плечо:
- Потому что ты хорошая девушка. - Тяжёлый вздох. - А я не хороший мужчина.
У неё ушла минута на то, чтобы понять, о чём он говорил. А потом она поняла, что он, наконец, ответил на её вопрос - почему она была не для него.
Глава 6
Я не хороший мужчина.
Это было единственное искреннее предостережение, которое она когда-либо получит от него до момента своего сладкого, неминуемого грехопадения.
Дэйгис потягивал виски и пристально смотрел на неё. Тот поцелуй, тот один не более чем глоток поцелуя всё ещё держался на его языке, сладкий, как мёд, и никакое количество виски не могло смыть его. Он едва начал познавать её, когда она его остановила.
И это, чёрт побери, почти убило его. Его язык у неё во рту, его руки в её волосах, на короткий миг он наполнился ледяной яростью, чистой и чёрной, чем-то таким, что отказывалось отступиться. Древние силы засуетились, требуя, чтобы он насытил их голод.
Заставь её, - промурлыкал порочный голос. - Ты можешь заставить её полюбить это.
Он вёл ужасную битву против них, отсюда и усердие, с которым он рванул прочь. Темнота не была им. Не будет им. Он не позволит случиться этому. Она могла очень легко уничтожить его.
Он знал, что ему не следовало находиться в спальне. Он был не в самом лучшем настроении по многим причинам, но самой меньшей из них была та, по которой он использовал магию чуть ранее, сначала во время короткого визита к охранникам, до того как она проснулась, чтобы напомнить им, что они видели, как Хлоя Зандерс ушла вчера вечером, а потом, когда она пыталась сбежать, рефлекторное действие без раздумий. Внутренний дверной засов в этот раз был заперт, и она открыла его, но он заблокировал его заклинающим словом, прежде чем она смогла бы открыть дверь.
Потом, прижавшись к ней ближе, с клинками меж ними, каплей крови на его теле и поднимающимися тёмными силами, он прояснил для неё, какой будет стоимость её побега: его жизнь.
Рассчитывая на то, что она поспешно уступит ему.
Извращённая его часть призывала её отважиться и покончить с его бесчестьем его же собственным мечом.
В любом случае он обретёт покой.
Она приняла его клинок и осталась. Она не ведала всего значения этого. Когда Друид предлагал своё любимое оружие, свой Селвар, тот самый, что носил на своём теле, женщине, он предлагал ей свою защиту. Свою опеку. Навсегда.
И она взяла его.
Она спала на спине, единственным способом, доступным ей с привязанными запястьями, хоть он и оставил значительный простор для уз. Её прекрасная грудь поднималась и опадала в спокойном и медленном дыхании глубокого сна.
Ему следовало позволить ей уйти.
И он знал, что не собирался отпускать её. Он хотел Хлою Зандерс так, как никогда раньше не хотел девушку. Она заставила его почувствовать себя мальчишкой, желающим поразить её подвигами мужской доблести, защитить её, удовлетворить каждое её желание, быть средоточием её солнечного, сияющего сердца, так всецело заполненного чистым светом. Словно она могла как-то омыть его, чтобы он снова стал прежним.
Она была любознательной и могла удивляться; он был циничным и отчаявшимся. Она была заполненной до отказа мечтами и грёзами; у него внутри осталась лишь пустота. Её сердце было юным и искренним; его сердце покрылось льдом разбитых иллюзий и едва билось, лишь удерживая в нём жизнь.
Она была всем, о чём он когда-то давно мечтал. Той девушкой, которой он дал бы связывающие клятвы Друида, поклявшись ей навечно своей жизнью. Она была умна и говорила на четырёх языках, которые он знал. Стойкая и решительная, логичная в своих попытках обойти кого-нибудь. Искренняя и верующая. Защитница старинного уклада, что выявлялось каждый раз, когда она смотрела, как он переворачивал страницу. Дважды она вручала ему салфетку, когда он забывал, что мог оставить жир, выделявшийся его кожей, на бесценных страницах.
И он чувствовал в ней женщину, которая хотела вырваться на свободу. Женщина, которая жила тихой жизнью, респектабельной жизнью, но изголодалась по большему. Он ощущал своими безошибочными инстинктами сексуального хищника, что Хлоя была распутной в глубине души. Что мужчина, которого она выберет, чтобы предоставить ему привилегии на неё, будет одарен ими неограниченно. Сексуально агрессивный доминант до мозга костей, он распознал в ней свою идеальную пару в постели.
Он был мужчиной, который не мог предложить ей ни обещаний, ни гарантий. Мужчиной с ужасными темными силами, что разрастаются внутри него.
И всё, о чём он мог думать, было…
…когда он возьмёт её, он сорвёт одежду с её тела, обнажая каждый её дюйм для своего безмерного голода.
Он растянется на ней, распластав предплечья на кровати по обе стороны от её головы, прижимая её длинные волосы своим весом. Он будет целовать её…
Он целовал её, и она тонула в жаре и чувственности мужчины. С руками, привязанными к столбикам кровати, с обнажённым телом, она лежала в его кровати, в огне. В его огне, который овладевал ею.
Он не просто целовал, он утверждал своё право собственника. Настойчиво завладевал её ртом, словно жизнь его зависела от их поцелуев. Лизал и покусывал, и пробовал, всасывая её нижнюю губу, захватывая её своими зубами. Его руки были на её грудях, и её кожа изнемогала от потребности там, где он её касался. Он целовал её долгими, глубокими, медленными поцелуями, а потом - жёсткими, наказывающими и быстрыми…
…словно тончайший фарфор, нежнейший фарфор, потом он будет наказывать её жёсткими поцелуями за то, что она была таким совершенством, была всем, чего он не был достоин. За ту способность удивляться, которой она ещё обладала, за то ощущение чуда, которое она заставила его однажды вспомнить.
Будучи мужчиной, ему нужно будет знать, что она нуждается в нём. И он будет целовать каждый дюйм её шелковистой кожи, медленно скользя языком по вершинкам её сосков. Потирая их своим небритым подбородком до тех пор, пока они не станут твёрдыми и напряжёнными для него, покусывая нежно их зубами, потом он переместит эти поцелуи к её сладкому женственному жару между ног, где будет пробовать на вкус этот напряжённый чувствительный бутон. Там он будет медленно поглаживать своим языком.
И очень нежно покусывать.
Потом более сильные поглаживания, быстрее и быстрее, пока она не выгнется под ним.
Но она всё ещё не будет достаточно необузданной для него.
И он плавно скользнёт в неё своим пальцем. Найдёт то местечко, одно из тех нескольких особенных, что доводят женщину до исступления. Почувствует, как она судорожно сожмёт его. Почувствует её голод. Затем извлечет палец и снова отведает её на вкус своим языком. Поглощая. Упиваясь. Утопая в её сладости.
Потом два пальца. Потом его язык. Пока она…
- Пожалуйста! - закричала Хлоя, выгибая спину, изгибаясь всё больше и больше, умоляя его прикоснуться.
Дэйгис маячил над ней, его твёрдое тело отливало золотом в огнях камина, капельки пота мерцали на его коже.
- Чего ты хочешь, Хлоя?
Его сверкающий взгляд бросал ей вызов, призывал осмелиться хотеть, осмелиться говорить о тех вещах, о которых она никогда не говорила вслух. О тайных фантазиях, что скрывались в её женском сердце. Фантазиях, которые, как она знала, он будет только счастлив осуществить; все до единой.
- Пожалуйста! - закричала она, не зная, как выразить это словами. - Всё!
Его ноздри раздулись, и он втянул воздух, резко, и она вдруг засомневалась, не попросила ли она чего-то более опасного, чем знала.
- Всё? - промурлыкал он. - Всё, чего я только захочу? Всё, что я мечтал сделать с тобой? Ты хочешь сказать, что даришь мне свою невинность - не ставя условий?
Удар сердца, потом ещё два.
… она не скажет, что он нужен ей. Что она готова отдать ему всё. Он направит все годы своего мастерства - все те годы, когда он с холодным сердцем страстно занимался любовью с женщинами, которые не хотели от него ничего, кроме его тела - на роскошные изгибы Хлои, на местечки под её коленями, на внутреннюю часть её бёдер, омывая каждый их дюйм своим языком. Он развяжет её, перевернёт её на живот. Вытянет её руки над её головой, ухватив их своей рукой, покусывая ее затылок. Он будет скользить языком вниз по её позвоночнику, щедро уделив внимание своему любимому местечку, изящному, чувствительному своду, где женская спина переходит в ягодицы, потом будет целовать каждый дюйм её сладкой попки.
Став над ней на колени, раздвигая ей ноги, он будет проталкиваться в её мягкие формы своим твёрдым членом. Будет чувствовать, как она торопит его, и отступает…
- Дэйгис! - закричала Хлоя.
Он был сзади неё, горячий и шелковистый, и твёрдый, уткнувшийся в её зад, и она чувствовала себя такой чертовски незаполненной, что это причиняло ей боль.
- Что, девочка?
- Займись со мной любовью, - она задыхалась.
- Почему?
Он растянулся на ней, кожа к коже от головы до ног, его ладони лежали на её руках, прижимая их к постели, позволяя ей ощущать весь его вес, затрудняя её дыхание. Он раздвинул ей бёдра своим коленом. Он толкался в них, вжимался в них, но не двигался внутрь ее. Он намеренно дразнил её.
- Я хочу тебя.
- Хотеть недостаточно. Ты должна чувствовать, так, словно не сможешь дышать, если меня не будет в тебе. Ты нуждаешься во мне? И не важно, какой ценой? Несмотря на то, что я предупредил тебя, что я не хороший мужчина?
- Да! Боже, да!
- Скажи это.
- Ты нужен мне!
- Скажи моё имя.
- Дэйгис!
Хлоя внезапно проснулась, яростно содрогнувшись, вспотевшая и дышащая с трудом, и так сильно возбуждённая, что испытала от этого боль по всему телу.
- Ч-что… - она умолкла, припоминая свой сон.
О, Боже, - подумала она, потрясённая.
Покачав головой, она вдруг поняла, что была не одна.
Он был в комнате вместе с ней.
Он сидел не более чем в двух футах от неё в кресле возле кровати, глядя на неё этими сверкающими глазами тигра.
Их взгляды столкнулись.
И у неё возникло самое ужасное чувство, что он каким-то образом знал. Знал, что она видела его во сне. В его тлеющем взгляде была странная удовлетворённость.
Горячий поток омыл её с головы до ног. Она яростно посмотрела вниз. Слава Богу, она была всё ещё полностью одетой. Это был всего лишь сон.
Возможно, он не мог знать.
Она натянула одеяло до подбородка. Воздух в комнате был совершенно холодным.
- Ты показалась мне встревоженной, - промурлыкал он голосом таким же тёмным, как эта призрачная комната. - Я пришёл проведать тебя и решил, что побуду здесь, пока ты не успокоишься.
- Я сейчас спокойна, - сказала она явную ложь.
Её сердце грохотало, и она отвернулась, чтобы не выдать себя глазами.
Она украдкой бросила взгляд на него. Красивый мужчина. Он сидел, наполовину освещенный затухающими огнями камина. Одна сторона его лица была золотистой, другая в тени. Она почти задыхалась. Прикусила губу, чтобы успокоиться.
- Тогда я могу идти?
- Ты можешь идти.
- Тебе не… нужно… что-нибудь, Хлоя-девочка?
- Только, чтобы ты позволил мне уйти, - сухо сказала она.
Никогда, - подумал Дэйгис, прикрывая плотно дверь.
Когда она проснулась, он был потрясён, осознав, что его мысли о том болезненно настойчивом соблазнении, которое он себе представлял, каким-то образом прокрались в её сны.
Сила. Она была у него внутри, и он не должен был забывать об этом. Каким-то образом эта сила заставила её разделить с ним его фантазию.
Опасная вещь.
По всей видимости, он воспользовался магией ещё раз, даже не осознавая этого.
Мускулы его подбородка напряглись. Становилось чертовски сложно понимать, где начинались древние силы, и где заканчивался он.
У него ещё была работа на этот вечер, напомнил он себе, резко встряхнув себя, сопротивляясь тёмным силам, что натягивались и изгибались внутри него. Тёмные силы, что пытались убедить его, что он был богом, и что бы он ни пожелал, принадлежало ему по праву.
Натянув ботинки и надев пальто, он бросил долгий взгляд в направлении спальни, перед тем как выскользнуть из пентхауса. Она была прочно связана, и ни за что не узнает, что он ушёл. Это только на пару часов.
Перед тем как уйти он включил термостат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37