Она подвергалась воздействию подборки скрипичных концертов уже несколько последних часов. Если он предполагал этим успокоить её, то эта затея не удалась.
Это не помогло тому, что её нос зудел, и единственным способом, каким она могла почесать его, это было погрузить своё лицо в его подушку и помотать головой.
Она размышляла над тем, сколько времени пройдёт, прежде чем Билл и Том начнут задаваться вопросом, куда она подевалась. Конечно, они пойдут искать её, но так ли это?
Нет.
Хотя оба скажут, «Но Хлоя никогда не уклонялась от обычного режима», они не спросят и не обвинят Дэйгиса МакКелтара. В конце концов, что в их правильных умах не могло поверить, что мужчина - не кто иной, как богатый коллекционер произведений искусства? Если бы спросили, её захватчик ответил бы: «Нет, она оставила пакет и ушла, и я не имею никакого понятия, куда она могла пойти». И Том поверил бы, и никто не стал бы настаивать, потому что Дэйгис МакКелтар не был из тех людей, кого допрашивают или притесняют. Никто и никогда не подумает о нём, как о похитителе и воре. Она была единственной, кто думал иначе, и только потому, что абсолютно безрассудно влюбилась в его артефакты и отправилась совать свой нос в его спальню.
Нет, если даже Том и мог бы послать Билла где-то после полудня, или вероятней всего завтра, чтобы спросить, когда Хлоя ушла, на том оно и закончится. Через день или два, допускала она, Том действительно начнёт беспокоиться, звонить ей домой, и закончит тем, что даже сообщит о её отсутствии в полицию, но невыясненных исчезновений в Нью-Йорке всегда хватало.
Действительно, глубокое дерьмо.
Вздохнув, она сдула прядь волос с лица и снова зарылась носом в подушку. Он пах хорошо, этот грязный, мерзкий негодяй.
Развратный, пугающий, аморальный, воровской, самый что ни на есть подлый совратитель невинных текстов.
- Вор, - пробормотала она, слегка нахмурившись.
Она вдохнула и поймала себя на этом. Она не собиралась оценивать его аромат. Она не собиралась оценивать ни даже самой ничтожной малости о нём.
Вздыхая, она извивалась, как могла, на кровати, пытаясь опереться о переднюю спинку кровати и принять вертикальное положение.
Она была привязана к кровати незнакомого мужчины. Преступного с ног до головы.
- Хлоя Зандерс, у тебя все проблемы, какие только можно придумать, - прошептала она, проверяя на прочность шелковые узлы уже в тысячный раз.
Лёгкая игра и никаких уступок. Мужчина знал, как завязывать узлы.
Почему он не причинил ей вреда? - спрашивала себя она. А если нет, так что же он собирается с ней делать? Факты были достаточно простыми и совершенно ужасающими; она умудрилась забраться в логово опытного, ловкого, определённо высшего класса вора. Не воришки или грабителя банка, но вора-мастера, который пробирался в невозможные места и крал сказочные сокровища.
Это был не какой-нибудь второсортный хлам.
От её молчания зависели не тысячи, а миллионы.
Она вздрогнула. Эта тягостная мысль могла довести её прямо до истерики, или, по крайней мере, до потенциальных, периодически повторяющихся приступов икоты.
Доведённая до отчаяния этим безумием, она, извиваясь, пододвинулась к краю кровати, насколько позволяли путы, и вгляделась в украденные тексты.
Она нетерпеливо вздохнула, страстно желая прикоснуться к ним. Несмотря на то, что это были не оригиналы - любые оригиналы, имеющие ценность, были надёжно спрятаны в Королевской Ирландской Академии или в Библиотеке Тринити-Колледжа - это были великолепные копии позднего средневековья. Один из них лежал раскрытый, показывая красивую страницу с рукописной ирландской прописной буквой, все заглавные буквы в нём были великолепно украшены замысловатой, сплетающейся вязью, из-за которой кельты и прославились.
Здесь была копия с Lebor Laignech (Книга Лестера), Leborna hUidre (Книга Серой Коровы), Lebor Gabala Erenn (Книга Захвата Ирландии) и некоторые менее значительные тексты из Цикла Легенд.
Восхитительно. Все они принадлежали раннему периоду Ирландии или дружественных ей стран. Заполненные рассказами о Партолонианцах, Нимедианцах, Фир Болгах, Туата-Де Данаан и Майлезианцах. Изобилующие легендами и магией, и нескончаемо обсуждаемые учёными.
Зачем они были ему нужны? Продавал ли он их, чтобы финансировать свой заоблачный стиль жизни? Хлоя знала, что были отдельные коллекционеры, которым было абсолютно наплевать, откуда приходила ценная вещь, при условии, что они могли завладеть ею. Спрос на украденные артефакты существовал всегда.
Но, недоумевала она, у него были только кельтские артефакты. А она знала из фактов, что большинство коллекций, на которые он совершил набеги ради этих текстов, гордились намного более ценными предметами из многих других культур. Предметами, которых он не взял.
Это означало, что по какой-то непонятной причине он был крайне избирателен и не заинтересован исключительно стоимостью артефакта.
Она затрясла головой, сбитая с толку. Это не имело никакого смысла. Что это за вор, который не интересовался стоимостью артефакта? Что это за вор, который украл менее ценный текст и оставил множество более дорогих предметов нетронутыми, единожды взяв на себя труд взломать систему защиты? И как ему удалось взломать систему защиты? Коллекции, которые он ограбил, имели самые передовые и сложные системы против краж, существующие в мире, и надо было обладать исключительной гениальностью, чтобы проникнуть в них.
Дверь внезапно открылась, и она поспешно откатилась от края кровати, придавая себе самое невинное выражение лица.
- Может, ты голодна, девушка? - сказал он со своим глубоким акцентом, глядя на неё через приоткрытую дверь.
- Ч-что? - моргнула Хлоя.
Этот подлый мужчина не только не убил её, он ещё собирался её кормить?
- Ты голодна? Я готовил еду для себя, и мне пришла в голову мысль, что ты, возможно, была голодна?
Хлоя задумалась над этим на минуту. Она была голодна? Она была полностью ошеломлена. Ей надо будет скоро воспользоваться ванной комнатой. Её нос бешено зудел, а юбка снова сбивалась вверх.
И посреди всего этого, да, она была голодна.
- Угу, - осторожно сказала она.
Только после того, как он ушёл, ей пришло на ум, что, возможно, именно так он и собирается избавиться от неё - отравить!
Глава 4
Вареная сёмга, блюдо тушеного картофеля и каллен скинк. Салат с орехами и клюквой. Блюдо с шотландскими сырами, песочным печеньем и повидлом. Игристое вино в бокалах Баккара.
Смерть от восхитительной шотландской кухни и тончайшего хрусталя?
- Я думала, что получу бутерброд с арахисовым маслом или что-то вроде того, - осторожно сказала Хлоя.
Дэйгис поставил последнее блюдо на кровать и посмотрел на неё. Всё его тело напряглось. Боже, она была фантазией, воплотившейся в жизнь на его кровати, сидящая, опершись на изголовье, с запястьями, привязанными к столбикам. Она была вся из нежных округлостей, её юбка, скользящая вверх по её сладким бёдрам, дразнила его запретными проблесками, уютный свитер обтягивал полные, круглые груди, волосы сбились вокруг лица, а глаза были широко раскрыты и предвещали бурю. Он не сомневался в том, что она была девственницей. Её отклик на его недолгий поцелуй рассказал ему очень много. У него никогда не было такой девушки в его постели. Не было даже в его собственном столетии, где правильные девицы обходили братьев Келтар стороной. Слухов о «тех колдунах-язычниках» в Шотландии было в изобилии. Хотя опытные и замужние женщины, а также девушки страстно стремились попасть к ним в постель, даже они остерегались более длительных связей.
Они тянутся к опасности, но у них и в мыслях не было жить с ним, - сказал однажды Драстен с горькой усмешкой. Им нравится гладить шелковистую шкуру зверя, чувствовать его мощь и дикость, но не заблуждайся, брат - они никогда, никогда не доверят зверю детей.
В любом случае, было уже слишком поздно. Она была со зверем, нравилось ей это или нет.
Если бы она только осталась на улице, она была бы в безопасности от него. Он бы оставил её в покое.
Он поступил благородно и вычеркнул её из своей памяти. И если бы случайно он столкнулся бы с ней на улице, он холодно бы отвернулся и пошёл бы дальше своим путём.
Но было уже слишком поздно для чести. Она не осталась на улице, как хорошая девочка. Она была здесь, в его кровати. А он был мужчиной, и к тому же не благородным.
И когда ты оставишь её? - зашипели обрывки его чести.
Я покину её в таком водовороте наслаждения, что она не пожалеет об этом. Какой-нибудь другой неумелый дурак может причинить ей боль. Я пробужу её так, что она никогда этого не забудет. Я подарю ей фантазии, что будут согревать её сны всю оставшуюся жизнь.
На этом спор и закончился, насколько он его интересовал. Он испытывал нужду. Тёмные силы становились неконтролируемыми без женщины. У него больше не было возможности принимать Кэйти или любую другую женщину в своём доме. Но обольщение, а не покорение, было основным блюдом на столе в этот вечер. Он подарит ей эту ночь, возможно и завтрашний день, но в ближайшее время это не будет покорением.
- Так, хм, ты собираешься меня развязать?
С усилием, он передвинул свой взгляд прочь от её задравшейся юбки. В любом случае она сжала колени вместе.
Благоразумная девочка, - подумал он мрачно, - но, в конечном счёте, это ничем тебе не поможет.
- Ты просто не можешь удерживать меня, - холодно сказала она.
- Но я могу.
- Меня будут искать.
- Но не здесь. Никто не станет давить на меня, ты знаешь это.
Когда он опустился на кровать, повернувшись лицом к ней, она вжалась спиной в изголовье кровати.
- Ты не претерпишь вреда от моих рук, девочка. Я даю тебе моё слово.
Она открыла рот, потом прикрыла его, словно хорошо обдумывала его слова. Затем она, как показалось, изменила своё мнение, пожала плечами и сказала:
- Как я могу верить этому? Я сижу посреди всех этих украденных вещей, и ты привязал меня. Я не могу не беспокоиться о том, как ты собираешься поступить со мной. Ну, так как? - Когда он незамедлительно не ответил, она гневно добавила: - Если ты собираешься убить меня, я предупреждаю тебя прямо сейчас - я буду являться тебе до конца твоих воровских дней. Я сделаю твою жизнь сущим адом. Я сделаю так, что ваша легендарная баньши покажется скромной и ласковой в сравнении со мной. Ты… ты… грубый Вестгот, - яростно выплюнула она.
- О, вот она, твоя шотландская кровь, девочка, - сказал он со слабой улыбкой. - И великолепная толика темперамента тоже. Хотя Вестгот это слегка уже перебор, я вряд ли делаю нечто столь же эпическое, как разграбление Рима.
Она нахмурилась.
- Многие книги были тоже утеряны тогда.
- Я осторожно обращаюсь с ними. И тебе не надо тревожиться за себя, девочка. Я не причиню тебе вреда. Ничего не сделаю тебе такого, чего бы ты сама не пожелала. Я мог позаимствовать пару томов, но на этом мои преступления и заканчиваются. Я скоро уезжаю. Когда я соберусь уезжать, я освобожу тебя.
Хлоя сосредоточенно изучала его лицо, думая о том, что ей не понравилась та часть о «ничего не сделаю тебе такого, чего бы ты сама не пожелала». Что он такого имел в виду под этими словами? Всё же взгляд его был ровным. Она не могла представить, зачем бы он стал прилагать усилия для того, чтобы лгать ей.
- Я могла бы почти поверить, что ты имеешь в виду именно это, - наконец, сказала она.
- Так и есть, девочка.
- Гм, - сказала она неопределённо. Сделала паузу, а потом спросила: - Так, зачем ты делаешь это? - спросила она, кивнув головой в направлении украденных текстов.
- Это имеет значение?
- Ну, не должно иметь, но отчасти имеет. Понимаешь, я знаю те коллекции, которые ты обокрал. Там были намного более ценные реликвии.
- Я разыскиваю определённую информацию. Я просто позаимствовал их. Они будут возвращены, когда я уеду.
- А луна сделана из сыра, - сухо сказала она.
- Они будут возвращены, даже если ты не веришь мне.
- А все другие вещи, которые ты украл?
- Какие другие вещи?
- Все эти кельтские вещи. Ножи и мечи, эмблемы и монеты, и…
- Всё это моё по праву рождения.
Она скептически посмотрела на него.
- Это так.
Хлоя фыркнула.
- Это регалии Келтаров. Я - Келтар.
Её взгляд стал оценивающим.
- Ты утверждаешь, что единственное, что ты украл, это тексты?
- Позаимствовал. И да, это так.
- Я не знаю, что делать с тобой, - сказала она, качая головой.
- Что твоя внутренняя часть… - нет, это не было вполне верное слово, - что твоя интуиция говорит тебе?
Она пристально на него посмотрела, так пристально, что это было уже интимно. Он сомневался, что когда-либо девушка смотрела на него так проницательно до этого момента. Словно пытаясь исследовать глубины его души, до самой сердцевины её зловещей черноты. Какое она вынесет о нем суждение, эта невинная девушка? Проклянёт ли его, как проклял он себя сам?
Спустя несколько мгновений она пожала плечами, и момент был упущен.
- Что за информацию ты ищешь?
- Это длинная история, девочка, - уклонился он от ответа с насмешливой улыбкой.
- Если ты позволишь мне уйти, я действительно никому не скажу. Я скорее предпочту остаться в живых, чем загружать себя всеми этими терзаниями по поводу морали. Это всегда было очевидным для меня.
- Очевидным, - медленно повторил он. - Простое решение?
Хлоя моргнула.
- Да.
Она пристально посмотрела на него. То, как он колебался между некоторыми словами, которые использовал и то, как он время от времени делал паузу, словно размышлял над словом или фразой, навело её на мысль, что, возможно, английский не был его родным языком. Он понимал французский. Из любопытства испытать его, она спросила - на латыни - не гэльский ли был его родным языком.
Он ответил на греческом, что так оно и было.
Ух ты, вор был не только великолепным мужчиной, он ещё и говорил на многих языках! Она снова начала себя чувствовать предательски похожей на Рене Руссо.
- Ты действительно читаешь эти тексты, не так ли? - изумлённо спросила она. - Зачем?
- Я сказал тебе, девочка, я кое-что ищу.
- Хорошо, если ты скажешь мне что, возможно, я смогу помочь. - Не успели слова вылететь из её рта, как она ужаснулась. - Я не это имела в виду, - поспешно отреклась она от своего предложения. - Я не предлагала только что свою помощь и содействие преступнику.
- Любопытная ты девушка, не так ли? Предполагаю, что это пробуждает лучшее в тебе. - Он указал рукой на еду. - Всё остывает. Чего бы ты хотела?
- Любое из того, что ты попробуешь первым, - немедленно ответила она.
Неверие скользнуло по его лицу.
- Думаешь, я отравлю тебя? - сказал он с негодованием.
Когда он сказал это, это прозвучало, как откровенно смехотворная и совершенно параноидальная мысль.
- Хорошо, - сказала она, защищаясь. - Откуда мне знать?
Он наградил её обвиняющим взглядом. Затем, удерживая её взгляд, он попробовал по большому кусочку от каждого блюда.
- Может быть, яд убивает только в больших дозах, - парировала она.
Приподняв бровь, он съел еще по две порции каждого блюда.
- Мои руки связаны. Я не могу есть.
Тогда он улыбнулся, медленной, сексуальной, вызывающей трепет, улыбкой.
- О, но ты можешь, девочка, - промурлыкал он, наколов нежный ломтик сёмги и поднося его к её губам.
- Должно быть, ты смеёшься надо мной, - сказала она спокойно, сжимая свои губы.
О, нет, он не собирался причинять ей вред, а только мучить её, дразнить её, разыгрывая из себя соблазнителя, и наблюдать, как Хлоя Зандерс превращается в заикающуюся идиотку, которую кормит из рук самый неправдоподобно великолепный мужчина по эту сторону Атлантики. Ничего не выйдет. Она не пойдёт на это.
- Открой рот, - уговаривал он ее.
- Я не голодна, - упрямо сказала она.
- Нет, ты голодна.
- Нет.
- Завтра ты будешь голодной, - сказал он, и слабая улыбка заиграла на его губах.
Хлоя сузила глаза, глядя на него.
- Зачем ты это делаешь?
- Было время когда-то давно в Шотландии, когда мужчина выбирал лучшее со своего блюда и кормил этим свою женщину. - Его мерцающий золотистый взгляд держал в плену её глаза. - Только после того, как он удовлетворял её желания - совершенно и полностью - он мог насыщать свои собственные.
Вау. Это замечание угодило прямо ей в живот, наполняя его порхающими бабочками. И ещё в некоторые другие места, о которых было бы разумней не думать. Он не только был бабником, он ещё был гладким как шёлк. Она сухо проговорила сквозь зубы:
- Мы не в древней Шотландии, я не твоя женщина, и я готова поспорить, что женщина не была привязана.
Он улыбнулся на это, и тогда она поняла, что её беспокоило в его улыбке. Хотя он улыбнулся несколько раз, казалось, что веселье не затрагивает его глаз. Словно мужчина никогда полностью не отбрасывал свою бдительность. Никогда полностью не расслаблялся. Хранил некую часть себя взаперти. Вор, похититель и соблазнитель женщин. Какие другие секреты скрывал он под этими холодными глазами?
- Зачем ты борешься со мной? Думаешь, я мог бы лишить тебя жизни моей вилкой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Это не помогло тому, что её нос зудел, и единственным способом, каким она могла почесать его, это было погрузить своё лицо в его подушку и помотать головой.
Она размышляла над тем, сколько времени пройдёт, прежде чем Билл и Том начнут задаваться вопросом, куда она подевалась. Конечно, они пойдут искать её, но так ли это?
Нет.
Хотя оба скажут, «Но Хлоя никогда не уклонялась от обычного режима», они не спросят и не обвинят Дэйгиса МакКелтара. В конце концов, что в их правильных умах не могло поверить, что мужчина - не кто иной, как богатый коллекционер произведений искусства? Если бы спросили, её захватчик ответил бы: «Нет, она оставила пакет и ушла, и я не имею никакого понятия, куда она могла пойти». И Том поверил бы, и никто не стал бы настаивать, потому что Дэйгис МакКелтар не был из тех людей, кого допрашивают или притесняют. Никто и никогда не подумает о нём, как о похитителе и воре. Она была единственной, кто думал иначе, и только потому, что абсолютно безрассудно влюбилась в его артефакты и отправилась совать свой нос в его спальню.
Нет, если даже Том и мог бы послать Билла где-то после полудня, или вероятней всего завтра, чтобы спросить, когда Хлоя ушла, на том оно и закончится. Через день или два, допускала она, Том действительно начнёт беспокоиться, звонить ей домой, и закончит тем, что даже сообщит о её отсутствии в полицию, но невыясненных исчезновений в Нью-Йорке всегда хватало.
Действительно, глубокое дерьмо.
Вздохнув, она сдула прядь волос с лица и снова зарылась носом в подушку. Он пах хорошо, этот грязный, мерзкий негодяй.
Развратный, пугающий, аморальный, воровской, самый что ни на есть подлый совратитель невинных текстов.
- Вор, - пробормотала она, слегка нахмурившись.
Она вдохнула и поймала себя на этом. Она не собиралась оценивать его аромат. Она не собиралась оценивать ни даже самой ничтожной малости о нём.
Вздыхая, она извивалась, как могла, на кровати, пытаясь опереться о переднюю спинку кровати и принять вертикальное положение.
Она была привязана к кровати незнакомого мужчины. Преступного с ног до головы.
- Хлоя Зандерс, у тебя все проблемы, какие только можно придумать, - прошептала она, проверяя на прочность шелковые узлы уже в тысячный раз.
Лёгкая игра и никаких уступок. Мужчина знал, как завязывать узлы.
Почему он не причинил ей вреда? - спрашивала себя она. А если нет, так что же он собирается с ней делать? Факты были достаточно простыми и совершенно ужасающими; она умудрилась забраться в логово опытного, ловкого, определённо высшего класса вора. Не воришки или грабителя банка, но вора-мастера, который пробирался в невозможные места и крал сказочные сокровища.
Это был не какой-нибудь второсортный хлам.
От её молчания зависели не тысячи, а миллионы.
Она вздрогнула. Эта тягостная мысль могла довести её прямо до истерики, или, по крайней мере, до потенциальных, периодически повторяющихся приступов икоты.
Доведённая до отчаяния этим безумием, она, извиваясь, пододвинулась к краю кровати, насколько позволяли путы, и вгляделась в украденные тексты.
Она нетерпеливо вздохнула, страстно желая прикоснуться к ним. Несмотря на то, что это были не оригиналы - любые оригиналы, имеющие ценность, были надёжно спрятаны в Королевской Ирландской Академии или в Библиотеке Тринити-Колледжа - это были великолепные копии позднего средневековья. Один из них лежал раскрытый, показывая красивую страницу с рукописной ирландской прописной буквой, все заглавные буквы в нём были великолепно украшены замысловатой, сплетающейся вязью, из-за которой кельты и прославились.
Здесь была копия с Lebor Laignech (Книга Лестера), Leborna hUidre (Книга Серой Коровы), Lebor Gabala Erenn (Книга Захвата Ирландии) и некоторые менее значительные тексты из Цикла Легенд.
Восхитительно. Все они принадлежали раннему периоду Ирландии или дружественных ей стран. Заполненные рассказами о Партолонианцах, Нимедианцах, Фир Болгах, Туата-Де Данаан и Майлезианцах. Изобилующие легендами и магией, и нескончаемо обсуждаемые учёными.
Зачем они были ему нужны? Продавал ли он их, чтобы финансировать свой заоблачный стиль жизни? Хлоя знала, что были отдельные коллекционеры, которым было абсолютно наплевать, откуда приходила ценная вещь, при условии, что они могли завладеть ею. Спрос на украденные артефакты существовал всегда.
Но, недоумевала она, у него были только кельтские артефакты. А она знала из фактов, что большинство коллекций, на которые он совершил набеги ради этих текстов, гордились намного более ценными предметами из многих других культур. Предметами, которых он не взял.
Это означало, что по какой-то непонятной причине он был крайне избирателен и не заинтересован исключительно стоимостью артефакта.
Она затрясла головой, сбитая с толку. Это не имело никакого смысла. Что это за вор, который не интересовался стоимостью артефакта? Что это за вор, который украл менее ценный текст и оставил множество более дорогих предметов нетронутыми, единожды взяв на себя труд взломать систему защиты? И как ему удалось взломать систему защиты? Коллекции, которые он ограбил, имели самые передовые и сложные системы против краж, существующие в мире, и надо было обладать исключительной гениальностью, чтобы проникнуть в них.
Дверь внезапно открылась, и она поспешно откатилась от края кровати, придавая себе самое невинное выражение лица.
- Может, ты голодна, девушка? - сказал он со своим глубоким акцентом, глядя на неё через приоткрытую дверь.
- Ч-что? - моргнула Хлоя.
Этот подлый мужчина не только не убил её, он ещё собирался её кормить?
- Ты голодна? Я готовил еду для себя, и мне пришла в голову мысль, что ты, возможно, была голодна?
Хлоя задумалась над этим на минуту. Она была голодна? Она была полностью ошеломлена. Ей надо будет скоро воспользоваться ванной комнатой. Её нос бешено зудел, а юбка снова сбивалась вверх.
И посреди всего этого, да, она была голодна.
- Угу, - осторожно сказала она.
Только после того, как он ушёл, ей пришло на ум, что, возможно, именно так он и собирается избавиться от неё - отравить!
Глава 4
Вареная сёмга, блюдо тушеного картофеля и каллен скинк. Салат с орехами и клюквой. Блюдо с шотландскими сырами, песочным печеньем и повидлом. Игристое вино в бокалах Баккара.
Смерть от восхитительной шотландской кухни и тончайшего хрусталя?
- Я думала, что получу бутерброд с арахисовым маслом или что-то вроде того, - осторожно сказала Хлоя.
Дэйгис поставил последнее блюдо на кровать и посмотрел на неё. Всё его тело напряглось. Боже, она была фантазией, воплотившейся в жизнь на его кровати, сидящая, опершись на изголовье, с запястьями, привязанными к столбикам. Она была вся из нежных округлостей, её юбка, скользящая вверх по её сладким бёдрам, дразнила его запретными проблесками, уютный свитер обтягивал полные, круглые груди, волосы сбились вокруг лица, а глаза были широко раскрыты и предвещали бурю. Он не сомневался в том, что она была девственницей. Её отклик на его недолгий поцелуй рассказал ему очень много. У него никогда не было такой девушки в его постели. Не было даже в его собственном столетии, где правильные девицы обходили братьев Келтар стороной. Слухов о «тех колдунах-язычниках» в Шотландии было в изобилии. Хотя опытные и замужние женщины, а также девушки страстно стремились попасть к ним в постель, даже они остерегались более длительных связей.
Они тянутся к опасности, но у них и в мыслях не было жить с ним, - сказал однажды Драстен с горькой усмешкой. Им нравится гладить шелковистую шкуру зверя, чувствовать его мощь и дикость, но не заблуждайся, брат - они никогда, никогда не доверят зверю детей.
В любом случае, было уже слишком поздно. Она была со зверем, нравилось ей это или нет.
Если бы она только осталась на улице, она была бы в безопасности от него. Он бы оставил её в покое.
Он поступил благородно и вычеркнул её из своей памяти. И если бы случайно он столкнулся бы с ней на улице, он холодно бы отвернулся и пошёл бы дальше своим путём.
Но было уже слишком поздно для чести. Она не осталась на улице, как хорошая девочка. Она была здесь, в его кровати. А он был мужчиной, и к тому же не благородным.
И когда ты оставишь её? - зашипели обрывки его чести.
Я покину её в таком водовороте наслаждения, что она не пожалеет об этом. Какой-нибудь другой неумелый дурак может причинить ей боль. Я пробужу её так, что она никогда этого не забудет. Я подарю ей фантазии, что будут согревать её сны всю оставшуюся жизнь.
На этом спор и закончился, насколько он его интересовал. Он испытывал нужду. Тёмные силы становились неконтролируемыми без женщины. У него больше не было возможности принимать Кэйти или любую другую женщину в своём доме. Но обольщение, а не покорение, было основным блюдом на столе в этот вечер. Он подарит ей эту ночь, возможно и завтрашний день, но в ближайшее время это не будет покорением.
- Так, хм, ты собираешься меня развязать?
С усилием, он передвинул свой взгляд прочь от её задравшейся юбки. В любом случае она сжала колени вместе.
Благоразумная девочка, - подумал он мрачно, - но, в конечном счёте, это ничем тебе не поможет.
- Ты просто не можешь удерживать меня, - холодно сказала она.
- Но я могу.
- Меня будут искать.
- Но не здесь. Никто не станет давить на меня, ты знаешь это.
Когда он опустился на кровать, повернувшись лицом к ней, она вжалась спиной в изголовье кровати.
- Ты не претерпишь вреда от моих рук, девочка. Я даю тебе моё слово.
Она открыла рот, потом прикрыла его, словно хорошо обдумывала его слова. Затем она, как показалось, изменила своё мнение, пожала плечами и сказала:
- Как я могу верить этому? Я сижу посреди всех этих украденных вещей, и ты привязал меня. Я не могу не беспокоиться о том, как ты собираешься поступить со мной. Ну, так как? - Когда он незамедлительно не ответил, она гневно добавила: - Если ты собираешься убить меня, я предупреждаю тебя прямо сейчас - я буду являться тебе до конца твоих воровских дней. Я сделаю твою жизнь сущим адом. Я сделаю так, что ваша легендарная баньши покажется скромной и ласковой в сравнении со мной. Ты… ты… грубый Вестгот, - яростно выплюнула она.
- О, вот она, твоя шотландская кровь, девочка, - сказал он со слабой улыбкой. - И великолепная толика темперамента тоже. Хотя Вестгот это слегка уже перебор, я вряд ли делаю нечто столь же эпическое, как разграбление Рима.
Она нахмурилась.
- Многие книги были тоже утеряны тогда.
- Я осторожно обращаюсь с ними. И тебе не надо тревожиться за себя, девочка. Я не причиню тебе вреда. Ничего не сделаю тебе такого, чего бы ты сама не пожелала. Я мог позаимствовать пару томов, но на этом мои преступления и заканчиваются. Я скоро уезжаю. Когда я соберусь уезжать, я освобожу тебя.
Хлоя сосредоточенно изучала его лицо, думая о том, что ей не понравилась та часть о «ничего не сделаю тебе такого, чего бы ты сама не пожелала». Что он такого имел в виду под этими словами? Всё же взгляд его был ровным. Она не могла представить, зачем бы он стал прилагать усилия для того, чтобы лгать ей.
- Я могла бы почти поверить, что ты имеешь в виду именно это, - наконец, сказала она.
- Так и есть, девочка.
- Гм, - сказала она неопределённо. Сделала паузу, а потом спросила: - Так, зачем ты делаешь это? - спросила она, кивнув головой в направлении украденных текстов.
- Это имеет значение?
- Ну, не должно иметь, но отчасти имеет. Понимаешь, я знаю те коллекции, которые ты обокрал. Там были намного более ценные реликвии.
- Я разыскиваю определённую информацию. Я просто позаимствовал их. Они будут возвращены, когда я уеду.
- А луна сделана из сыра, - сухо сказала она.
- Они будут возвращены, даже если ты не веришь мне.
- А все другие вещи, которые ты украл?
- Какие другие вещи?
- Все эти кельтские вещи. Ножи и мечи, эмблемы и монеты, и…
- Всё это моё по праву рождения.
Она скептически посмотрела на него.
- Это так.
Хлоя фыркнула.
- Это регалии Келтаров. Я - Келтар.
Её взгляд стал оценивающим.
- Ты утверждаешь, что единственное, что ты украл, это тексты?
- Позаимствовал. И да, это так.
- Я не знаю, что делать с тобой, - сказала она, качая головой.
- Что твоя внутренняя часть… - нет, это не было вполне верное слово, - что твоя интуиция говорит тебе?
Она пристально на него посмотрела, так пристально, что это было уже интимно. Он сомневался, что когда-либо девушка смотрела на него так проницательно до этого момента. Словно пытаясь исследовать глубины его души, до самой сердцевины её зловещей черноты. Какое она вынесет о нем суждение, эта невинная девушка? Проклянёт ли его, как проклял он себя сам?
Спустя несколько мгновений она пожала плечами, и момент был упущен.
- Что за информацию ты ищешь?
- Это длинная история, девочка, - уклонился он от ответа с насмешливой улыбкой.
- Если ты позволишь мне уйти, я действительно никому не скажу. Я скорее предпочту остаться в живых, чем загружать себя всеми этими терзаниями по поводу морали. Это всегда было очевидным для меня.
- Очевидным, - медленно повторил он. - Простое решение?
Хлоя моргнула.
- Да.
Она пристально посмотрела на него. То, как он колебался между некоторыми словами, которые использовал и то, как он время от времени делал паузу, словно размышлял над словом или фразой, навело её на мысль, что, возможно, английский не был его родным языком. Он понимал французский. Из любопытства испытать его, она спросила - на латыни - не гэльский ли был его родным языком.
Он ответил на греческом, что так оно и было.
Ух ты, вор был не только великолепным мужчиной, он ещё и говорил на многих языках! Она снова начала себя чувствовать предательски похожей на Рене Руссо.
- Ты действительно читаешь эти тексты, не так ли? - изумлённо спросила она. - Зачем?
- Я сказал тебе, девочка, я кое-что ищу.
- Хорошо, если ты скажешь мне что, возможно, я смогу помочь. - Не успели слова вылететь из её рта, как она ужаснулась. - Я не это имела в виду, - поспешно отреклась она от своего предложения. - Я не предлагала только что свою помощь и содействие преступнику.
- Любопытная ты девушка, не так ли? Предполагаю, что это пробуждает лучшее в тебе. - Он указал рукой на еду. - Всё остывает. Чего бы ты хотела?
- Любое из того, что ты попробуешь первым, - немедленно ответила она.
Неверие скользнуло по его лицу.
- Думаешь, я отравлю тебя? - сказал он с негодованием.
Когда он сказал это, это прозвучало, как откровенно смехотворная и совершенно параноидальная мысль.
- Хорошо, - сказала она, защищаясь. - Откуда мне знать?
Он наградил её обвиняющим взглядом. Затем, удерживая её взгляд, он попробовал по большому кусочку от каждого блюда.
- Может быть, яд убивает только в больших дозах, - парировала она.
Приподняв бровь, он съел еще по две порции каждого блюда.
- Мои руки связаны. Я не могу есть.
Тогда он улыбнулся, медленной, сексуальной, вызывающей трепет, улыбкой.
- О, но ты можешь, девочка, - промурлыкал он, наколов нежный ломтик сёмги и поднося его к её губам.
- Должно быть, ты смеёшься надо мной, - сказала она спокойно, сжимая свои губы.
О, нет, он не собирался причинять ей вред, а только мучить её, дразнить её, разыгрывая из себя соблазнителя, и наблюдать, как Хлоя Зандерс превращается в заикающуюся идиотку, которую кормит из рук самый неправдоподобно великолепный мужчина по эту сторону Атлантики. Ничего не выйдет. Она не пойдёт на это.
- Открой рот, - уговаривал он ее.
- Я не голодна, - упрямо сказала она.
- Нет, ты голодна.
- Нет.
- Завтра ты будешь голодной, - сказал он, и слабая улыбка заиграла на его губах.
Хлоя сузила глаза, глядя на него.
- Зачем ты это делаешь?
- Было время когда-то давно в Шотландии, когда мужчина выбирал лучшее со своего блюда и кормил этим свою женщину. - Его мерцающий золотистый взгляд держал в плену её глаза. - Только после того, как он удовлетворял её желания - совершенно и полностью - он мог насыщать свои собственные.
Вау. Это замечание угодило прямо ей в живот, наполняя его порхающими бабочками. И ещё в некоторые другие места, о которых было бы разумней не думать. Он не только был бабником, он ещё был гладким как шёлк. Она сухо проговорила сквозь зубы:
- Мы не в древней Шотландии, я не твоя женщина, и я готова поспорить, что женщина не была привязана.
Он улыбнулся на это, и тогда она поняла, что её беспокоило в его улыбке. Хотя он улыбнулся несколько раз, казалось, что веселье не затрагивает его глаз. Словно мужчина никогда полностью не отбрасывал свою бдительность. Никогда полностью не расслаблялся. Хранил некую часть себя взаперти. Вор, похититель и соблазнитель женщин. Какие другие секреты скрывал он под этими холодными глазами?
- Зачем ты борешься со мной? Думаешь, я мог бы лишить тебя жизни моей вилкой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37