Но он должен был понять, что это не было частью их соглашения. Такие вещи не могли быть предметом торга.
- Твои артефакты оплачивают только мои услуги, как переводчика. Не секс. Это не часть нашего договора.
- Я не хочу, чтобы это было частью нашего договора.
- Ты думаешь, что сможешь соблазнить меня, - упрекнула она его.
Он прихватил свою нижнюю губу зубами, отпустил её медленно и улыбнулся. Он был таким очевидным, этот жест, подумала она раздражённо, преднамеренно задуманным, чтобы привлечь её внимание к своим губам. Она хорошо понимала его смысл, но это не уменьшало того эффекта, что производил на неё этот жест каждый раз, как он его делал. Того, как она смущённо увлажняла свои собственные губы. Проклятье. Проклятье, подумала она, мужчина был хорош.
Ты уже соблазнена, Хлоя-девочка, - подумал Дэйгис, наблюдая за ней, - вопрос только в том, чтобы признать это и выбрать время.
Она хотела его. Это не была односторонняя страсть. Это была их страсть, опасное притяжение, что бросало вызов логике или здравомыслию. Она была так же безнадёжно очарована им, как он ею. Каждый из них знал, что им следовало бы пойти своей дорогой: ему, потому что он не имел права развращать её; ей, потому что она в какой-то степени чувствовала, что в нём было что-то неправильное. Но ни один не был способен противостоять влечению. Дьявол и Ангел: он, пленённый её светом; она, искушённая его темнотой. Каждый из них тянулся к тому, чего ему недоставало.
- Хорошо, но у тебя ничего не выйдет, - сухо сказала она, распалённая его элегантной мужественностью.
- Верю, ты простишь мужчину, если он попытается, девочка. Поцелуй, чтобы скрепить сделку?
- Об этом и говорю, - она оттолкнула его. - Я не собираюсь становиться ещё одной твоей женщиной.
- Я не вижу других женщин здесь, девочка, - спокойно сказал он. - А ты?
Хлоя закатила глаза.
- Я просил кого-нибудь ещё поехать со мной в Шотландию?
- Я сказала да, хорошо? Я просто пытаюсь убедиться в том, что ты понимаешь условия договора.
- О, я понимаю условия договора, - сказал он опасно тихим голосом.
Она протянула ему руку.
- Тогда пожмем руки.
Когда он поднял её руку к своим губам и поцеловал, Хлоя внезапно почувствовала головокружение.
Возникло чувство, что момент был… определённо важным. Словно она только что приняла решение, которое навсегда изменит её жизнь, так, как она даже не могла себе представить. У греков было существовало слово для подобных моментов. Они называли его Kairos - мгновением судьбы.
Испытывая головокружение от возбуждения, она поднялась и со взглядом эксперта и отсутствием жалости к бумажнику дьявола начала выбирать свои сокровища.
Глава 8
Мужчина действительно никогда не пытался её соблазнить, решила Хлоя на следующее утро, спускаясь по ступенькам и налетев прямо на него, когда он выходил из ванной комнаты на нижнем этаже у подъёма лестницы.
Соблазн был здесь: один только взгляд на него в одном лишь полотенце.
Возвышающиеся две сотни фунтов с лишним сплошных мускул, залитых сияющей золотистой кожей, с греховно маленьким полотенцем вокруг бёдер. Скульптурный торс, рифлёные мышцы пресса. Небольшая царапина от пореза от их вчерашней стычки. Тёмная шелковистая дорожка волос, исчезающая под мягкой белой тканью.
Мокрый. Крохотные бисеринки воды, мерцающие на его коже. Густые чёрные волосы, откинутые с его лица за спину и спадающие спутанной массой до пояса.
И она знала, что если она скажет только слово, он вытянет это потрясающее тело на ней сверху во всю длину и…
Хлоя издала тихий хлюпающий звук, словно воздух вырывался из неё.
- Доб... утро, - выдавила она.
- Madainn mhath, милая, - промурлыкал он в ответ на гаэльском, придерживая её за локти. - Надеюсь, ты хорошо спала без пут?
Он, может, и не связал её, но спал за её дверью. Он слышала, как он перемещался поблизости.
- Да, - сказала она, чуть задыхаясь.
Мужчина был слишком красив, чтобы женщина могла чувствовать душевное спокойствие рядом с ним.
Он смотрел на неё долгие минуты.
- У нас много дел перед отъездом, - сказал он, отпуская её руки. - Мне нужно лишь пару минут, чтобы одеться.
Он обошёл её и поднялся по лестнице. Она повернулась, ошеломлённо глядя на него во все глаза. Он даже не попытался поцеловать её, подумала она, рассердившись на него за это, и раздражённая тем, что сердилась на него за то, что он лишил её поцелуя. О, небо, мужчина наполнял её невозможной двойственностью. Она приняла решение не поддаваться соблазну, и всё же наслаждалась его обольщением. Он заставлял её чувствовать себя невероятно женственной и ожившей.
Ну, дела, думала она, глядя на него. С каждым шагом, что он делал, поднимаясь по лестнице, мускулы на его ногах играли силой. Безупречные икры, твёрдые, как скала, бёдра. Крепкий зад. Отменная талия, плавно расширяющаяся к мускулистым плечам. С телом сплошь из мышц, он был мощью в несколько худощавой и жилистой манере. Время тянулась как во сне, пока она смотрела на него.
- О! - внезапно задохнулась она, застыв от шока.
Он это действительно сделал?
Боже! Как же ей выбросить этот его образ из головы?
Наверху лестницы проклятый мужчина сбросил своё полотенце!
Когда ступал на последнюю ступеньку. Ноги слегка расставлены. Позволяя ей мельком увидеть… о!
Она всё ещё пыталась вдохнуть, и ей это не слишком хорошо удавалось, когда она услышала тихий, хриплый и очень самодовольный смех.
Бесстыдный бабник!
Дэйгис ушёл, когда Хлоя пошла в душ. Или он уходил или присоединялся к ней, а она ещё не была готова позволить ему то, в чём он нуждался. Благоразумней было бы не представлять, как он заходит в душ позади неё, берёт её скользкое, влажное тело в свои руки, заполучая в ладони эти изумительные обнажённые груди. Он овладеет ею в Шотландии в ближайшее время, и там своими любящими руками он потребует её всю целиком.
Она позволила бы ему поцеловать себя, он видел это в расширенных зрачках её глаз, в смягчении этого сочного, нежного, как лепестки, рта.
Но много ещё чего надо было сделать перед их отъездом, и опытный любовник знал, что бывали моменты, когда усилить предвкушение было намного соблазнительней, чем удовлетворить его. Таким образом, с чуть вызывающей отчуждённостью, он воздержался от поцелуев, которых мог потребовать и вместо этого показал ей то, в чём она себе отказывала. То, что она могла бы иметь, скажи она только слово. Его целиком, его ненасытное желание, его нужду, его выносливость, его решимость доставить ей удовольствие так, как не сможет сделать ни один мужчина. Раб, который исполнит её любое чувственное желание. Он знал, что она видела тяжесть яичек между его ног и толстую головку его члена чуть ниже них, когда он ступал на последнюю ступеньку.
Лучше если она ознакомится с его телом сейчас, постепенно.
Он улыбнулся, когда такси совсем остановилось в плотном движении транспорта, вспомнив её нежный, судорожный вздох. Осознание того, что к ней никогда раньше не прикасался другой мужчина, воспламеняло его. Он сглотнул, у него пересохло во рту от предвкушения.
Она дала ему список вещей, в которых нуждалась, и сказала ему, что её паспорт был в её шкатулке с драгоценностями. Она сказала да. Она согласилась поехать с ним. Ему не нравилась мысль о том, чтобы удерживать её силой.
Возможно, он всё ещё не заманил её в свою постель, но ему удалось заманить её в свою жизнь бесчисленными другими способами, которые незримыми, шелковыми путами привязывали её к нему, в то время как он вовлекал её всё глубже в свой мир.
Он помешался на ней, такого у него никогда раньше не было ни с одной другой женщиной. Ему хотелось рассказать ей больше о своей истории. Он прощупывал почву прошлым вечером, выяснял её мнение, пытаясь определить, как много информации она способна была воспринять. Он ни разу не размышлял над тем, чтобы рассказать женщине хоть что-то о себе - и уж точно не той, с которой ещё не спал - но возможность того, что женщина, как Хлоя, знающая, кем он был и, тем не менее, сделавшая выбор быть его женщиной, заставляла кровь гореть огнём в его венах. Часть его хотела затолкать свою реальность ей прямо в глотку, заставляя её принять его, не предлагая никаких оправданий. Но мудрая его часть, тот мужчина, которым он когда-то был, предостерегала его от такой жестокости.
Медленно. Ему было необходимо соблюдать предельную осторожность и осмотрительность, если он надеялся достигнуть своей цели.
Поздно прошлым вечером, наблюдая, как она трепещет в нерешительности какой артефакт выбрать, он осознал с неожиданно поразившей его ясностью, что не просто её тело он хотел в своей постели, но её всю целиком, безоговорочно отдающуюся ему. Он хотел этого так же сильно, как хотел избавиться от зла внутри себя, словно эти два желания каким-то образом переплетались между собой. И зверь внутри него чувствовал её убийственную для него слабость: Хлоя была девушкой, которую мужчина, завоевавший её сердце, мог завлечь в свои сети, удерживая её там всю жизнь. Его стратегия больше не была простым обольщением; он боролся за саму её суть, за источник её жизненной силы.
Такая женщина, как она, доверит тебе своё сердце? - насмехалась над ним его честь. - Ты потерял свою голову так же как и душу?
- Haud yer wheesht, - прорычал он тихо.
Водитель такси глянул в зеркало заднего вида.
- Э-э, что?
- Я не вам говорил.
И если тебе удастся как-то завоевать её, что тогда ты с ней будешь делать? - издевалась его честь. - Пообещаешь ей будущее?
- Не пытайся обокрасть меня, - проскрежетал Дэйгис. - Это всё, что у меня есть.
С её приходом в его жизнь, настоящее имело для него больше значимости, чем то, что было когда-то давно. Он был мужчиной, который преуспел в выживании с той поры, как стал тёмным, только благодаря тому, что боролся за каждый час.
Пожав плечами таксисту, который глядел на него с очевидным беспокойством, он порылся в карманах, ещё раз проверяя, чтобы убедиться, что список и ключ были на месте.
Ключа не было. Вспоминая, он осознал, что оставил его на кухонной стойке.
Хотя никто не мог сравниться с ним в искусстве взлома и проникновения, он делал это только в случаях крайней необходимости. И никогда в разгаре дня.
Он бросил нетерпеливый взгляд на движение транспорта позади себя. К тому времени, как таксист развернётся в этом бардаке, он сможет, по всей вероятности, вернуться в пентхаус пешком.
Он просунул оплату проезда через щель и вышел в дождь.
Хлоя побрила ноги одной из бритв Дэйгиса (старательно игнорируя наглый голосок, который вызвался абсолютно добровольно высказать своё мнение, что девушка не нуждается в бритье, когда на улице было так холодно, если только она не планирует по какой-то причине снять свои трусики), потом вышла из душа и втёрла смягчающий лосьон.
Она вышла в спальню, натянула трусики и бюстгальтер, потом упаковала некоторые вещи в багажную сумку, которую он выделил для неё, за то время, пока лосьон впитывался в её кожу.
Она уезжала в Шотландию.
Она не могла в это поверить - как сильно изменилась её жизнь всего за пару дней. Как сильно, казалось, изменялась она. За четыре дня, если быть точной. Четыре дня назад она вошла в его пентхаус, а сегодня она готовилась лететь с ним через океан, не имея ни малейшего понятия о том, что могло произойти.
Она покачала головой, подумав о том, не потеряла ли она совсем свою голову. Она отказывалась взвешивать эту мысль чересчур настойчиво. Когда она думала об этом, ей всё казалось неправильным.
Но чувствовалось правильным.
Она уезжала, и будь что будет. Она не желала позволить ему уйти из своей жизни этим вечером - навсегда. Она тянулась к нему с той же неодолимой силой, как тянулась к артефактам. И логика ни черта не могла с этим поделать.
Она пробежалась в уме по последним деталям и решила, что должна отправить Тому сообщение. Он уже, наверное, сходил с ума от беспокойства, а если не получит от неё известия в течение ещё месяца, то поставит на уши всё отделение полиции. Но она не хотела разговаривать с ним по телефону, он будет задавать слишком много вопросов; а ответы не были вполне убедительными, даже для неё.
Электронная почта! То, что надо. Он могла послать ему короткое послание на компьютере, что был в кабинете.
Она бросила взгляд на часы. Дэйгис, должно быть, ушёл по крайней мере на час. Она быстро надела свои джинсы, натянула майку через голову и поспешила вниз, желая разобраться с этим окончательно и немедленно.
Что она скажет? Какую причину она могла бы предоставить ему?
Я встретила Гэльского Призрака, и он не совсем преступник. На самом деле, он самый сексуальный, самый интригующий и самый умный мужчина, из всех, кого я когда-либо встречала, и он везёт меня в Шотландию, и он заплатил мне древними артефактами, чтобы я помогала ему переводить тексты, потому что думает, что он каким-то образом проклят.
Да. Точно. И это говорит женщина, которая вечно ругала Тома за его не совсем лилейно-белые моральные принципы. Даже если бы она сказала ему правду, он не поверил бы, что она была способна на такое. Она сама от себя такого не ожидала.
Она зашла в кабинет и отвлеклась на миг на артефакты, разбросанные вокруг. Она никогда не привыкнет к такому небрежному обращению с бесценными реликвиями. Зачерпнув пригоршню монет, она рассортировала их. Две были с выгравированными на них лошадями. Вернув другие на стол, она принялась удивлённо изучать эти две монеты. Древние европейские кельты гравировали на своих монетах лошадей. Лошади были высоко ценимыми существами, символизирующими богатство и свободу, достойными своей собственной богини, Ипоны, упоминание о которой сохранилось в надписях и статуях лучше, чем о другой богине, относящейся к раннему периоду.
- Нет, - сказала она, фыркнув. - Не может быть, что они такие старые. - Они были в таком великолепном состоянии, что выглядели так, словно их изготовили только пару лет назад.
Но тогда, размышляла она, дело обстояло так со всей его собственностью. Всё выглядело новым, как и было. Невозможно новым. Достаточно новым, чтобы она учитывала возможность того, что оно могло быть блестящей подделкой. Очень мало артефактов пережили века в таком безупречном состоянии. Без специальных средств для установления подлинности, ей оставалось только довериться своему мнению. А её мнение утверждало - мысль, в которую невозможно было поверить - что его артефакты были подлинными.
Неожиданное видение возникло у неё в голове: Дэйгис, облачённый полностью в одежду шотландских Горцев и регалии, с развевающимися волосами, с военными косами, сплетёнными на висках, размахивающий клеймором, тем, что висел над камином. Мужчина вызывал образ кельтского воина, словно переместился сюда из другого времени.
- Ты такая мечтательница, Зандерс, - пожурила она себя.
Тряхнув головой, чтобы разогнать свои причудливые мысли, она вернула монеты в кучу, и переключила своё внимание на близлежащую задачу. Она повернулась к компьютеру и притопывала нетерпеливо ногой, ожидая пока он загрузится. Когда он загудел и зажужжал, она бочком прошла в гостиную и бросила взгляд на автоответчик, покручивая прядь волнистых мокрых волос в пальцах. Телефон звонил много раз с тех пор, как он выключил звук.
Она взглянула на него. На нём было девять сообщений.
Её рука несколько нерешительных секунд парила над кнопкой воспроизведения. Она не испытывала чувства гордости за свою склонность совать нос куда не надо, но оправдала себя тем, что будучи грехом, этот не был высечен на скрижалях Десяти Заповедей. В конце концов, девушка имела право вооружить себя всей информацией, какой могла, разве не так?
И это не будет наивным и глупым.
Её палец сдвинулся на дюйм к кнопке воспроизведения. Не решаясь, она сдвинула его ещё чуть-чуть. Как только она была уже готова нажать на неё, телефон громко зазвенел, заставив её испуганно вскрикнуть. С бьющимся сердцем, она метнулась обратно в кабинет, чувствуя себя виновной и пойманной таинственным образом на месте преступления.
Потом, сердито засопев, она бросилась назад и включила звук.
Кэтрин снова. Знойноголосая и мурлыкающая. Кхе-кхе.
Нахмурившись, она выключила звук, решив, что на самом деле ей не стоит их слушать. Ей не нужно было лишнее напоминание того, что она была одной из многих.
Несколько минут спустя, она вошла в Интернет, вошла в свою учётную запись на Yahoo! И быстро набрала сообщение:
Том, моя тётя Ирен (Да простит её Бог, у неё не было ни одной тетки) неожиданно заболела и мне пришлось уехать немедленно в Канзас. Мне очень жаль, что я не смогла связаться с тобой раньше, но она была в критическом состоянии, и я оставалась в больнице. Я не знаю точно, когда смогу вернуться. Это может затянуться на несколько недель или больше. Я скоро постараюсь тебе позвонить. Хлоя.
Как ловко она солгала, подумала она с удивлением. Она курила сигары, принимала взятки и лгала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
- Твои артефакты оплачивают только мои услуги, как переводчика. Не секс. Это не часть нашего договора.
- Я не хочу, чтобы это было частью нашего договора.
- Ты думаешь, что сможешь соблазнить меня, - упрекнула она его.
Он прихватил свою нижнюю губу зубами, отпустил её медленно и улыбнулся. Он был таким очевидным, этот жест, подумала она раздражённо, преднамеренно задуманным, чтобы привлечь её внимание к своим губам. Она хорошо понимала его смысл, но это не уменьшало того эффекта, что производил на неё этот жест каждый раз, как он его делал. Того, как она смущённо увлажняла свои собственные губы. Проклятье. Проклятье, подумала она, мужчина был хорош.
Ты уже соблазнена, Хлоя-девочка, - подумал Дэйгис, наблюдая за ней, - вопрос только в том, чтобы признать это и выбрать время.
Она хотела его. Это не была односторонняя страсть. Это была их страсть, опасное притяжение, что бросало вызов логике или здравомыслию. Она была так же безнадёжно очарована им, как он ею. Каждый из них знал, что им следовало бы пойти своей дорогой: ему, потому что он не имел права развращать её; ей, потому что она в какой-то степени чувствовала, что в нём было что-то неправильное. Но ни один не был способен противостоять влечению. Дьявол и Ангел: он, пленённый её светом; она, искушённая его темнотой. Каждый из них тянулся к тому, чего ему недоставало.
- Хорошо, но у тебя ничего не выйдет, - сухо сказала она, распалённая его элегантной мужественностью.
- Верю, ты простишь мужчину, если он попытается, девочка. Поцелуй, чтобы скрепить сделку?
- Об этом и говорю, - она оттолкнула его. - Я не собираюсь становиться ещё одной твоей женщиной.
- Я не вижу других женщин здесь, девочка, - спокойно сказал он. - А ты?
Хлоя закатила глаза.
- Я просил кого-нибудь ещё поехать со мной в Шотландию?
- Я сказала да, хорошо? Я просто пытаюсь убедиться в том, что ты понимаешь условия договора.
- О, я понимаю условия договора, - сказал он опасно тихим голосом.
Она протянула ему руку.
- Тогда пожмем руки.
Когда он поднял её руку к своим губам и поцеловал, Хлоя внезапно почувствовала головокружение.
Возникло чувство, что момент был… определённо важным. Словно она только что приняла решение, которое навсегда изменит её жизнь, так, как она даже не могла себе представить. У греков было существовало слово для подобных моментов. Они называли его Kairos - мгновением судьбы.
Испытывая головокружение от возбуждения, она поднялась и со взглядом эксперта и отсутствием жалости к бумажнику дьявола начала выбирать свои сокровища.
Глава 8
Мужчина действительно никогда не пытался её соблазнить, решила Хлоя на следующее утро, спускаясь по ступенькам и налетев прямо на него, когда он выходил из ванной комнаты на нижнем этаже у подъёма лестницы.
Соблазн был здесь: один только взгляд на него в одном лишь полотенце.
Возвышающиеся две сотни фунтов с лишним сплошных мускул, залитых сияющей золотистой кожей, с греховно маленьким полотенцем вокруг бёдер. Скульптурный торс, рифлёные мышцы пресса. Небольшая царапина от пореза от их вчерашней стычки. Тёмная шелковистая дорожка волос, исчезающая под мягкой белой тканью.
Мокрый. Крохотные бисеринки воды, мерцающие на его коже. Густые чёрные волосы, откинутые с его лица за спину и спадающие спутанной массой до пояса.
И она знала, что если она скажет только слово, он вытянет это потрясающее тело на ней сверху во всю длину и…
Хлоя издала тихий хлюпающий звук, словно воздух вырывался из неё.
- Доб... утро, - выдавила она.
- Madainn mhath, милая, - промурлыкал он в ответ на гаэльском, придерживая её за локти. - Надеюсь, ты хорошо спала без пут?
Он, может, и не связал её, но спал за её дверью. Он слышала, как он перемещался поблизости.
- Да, - сказала она, чуть задыхаясь.
Мужчина был слишком красив, чтобы женщина могла чувствовать душевное спокойствие рядом с ним.
Он смотрел на неё долгие минуты.
- У нас много дел перед отъездом, - сказал он, отпуская её руки. - Мне нужно лишь пару минут, чтобы одеться.
Он обошёл её и поднялся по лестнице. Она повернулась, ошеломлённо глядя на него во все глаза. Он даже не попытался поцеловать её, подумала она, рассердившись на него за это, и раздражённая тем, что сердилась на него за то, что он лишил её поцелуя. О, небо, мужчина наполнял её невозможной двойственностью. Она приняла решение не поддаваться соблазну, и всё же наслаждалась его обольщением. Он заставлял её чувствовать себя невероятно женственной и ожившей.
Ну, дела, думала она, глядя на него. С каждым шагом, что он делал, поднимаясь по лестнице, мускулы на его ногах играли силой. Безупречные икры, твёрдые, как скала, бёдра. Крепкий зад. Отменная талия, плавно расширяющаяся к мускулистым плечам. С телом сплошь из мышц, он был мощью в несколько худощавой и жилистой манере. Время тянулась как во сне, пока она смотрела на него.
- О! - внезапно задохнулась она, застыв от шока.
Он это действительно сделал?
Боже! Как же ей выбросить этот его образ из головы?
Наверху лестницы проклятый мужчина сбросил своё полотенце!
Когда ступал на последнюю ступеньку. Ноги слегка расставлены. Позволяя ей мельком увидеть… о!
Она всё ещё пыталась вдохнуть, и ей это не слишком хорошо удавалось, когда она услышала тихий, хриплый и очень самодовольный смех.
Бесстыдный бабник!
Дэйгис ушёл, когда Хлоя пошла в душ. Или он уходил или присоединялся к ней, а она ещё не была готова позволить ему то, в чём он нуждался. Благоразумней было бы не представлять, как он заходит в душ позади неё, берёт её скользкое, влажное тело в свои руки, заполучая в ладони эти изумительные обнажённые груди. Он овладеет ею в Шотландии в ближайшее время, и там своими любящими руками он потребует её всю целиком.
Она позволила бы ему поцеловать себя, он видел это в расширенных зрачках её глаз, в смягчении этого сочного, нежного, как лепестки, рта.
Но много ещё чего надо было сделать перед их отъездом, и опытный любовник знал, что бывали моменты, когда усилить предвкушение было намного соблазнительней, чем удовлетворить его. Таким образом, с чуть вызывающей отчуждённостью, он воздержался от поцелуев, которых мог потребовать и вместо этого показал ей то, в чём она себе отказывала. То, что она могла бы иметь, скажи она только слово. Его целиком, его ненасытное желание, его нужду, его выносливость, его решимость доставить ей удовольствие так, как не сможет сделать ни один мужчина. Раб, который исполнит её любое чувственное желание. Он знал, что она видела тяжесть яичек между его ног и толстую головку его члена чуть ниже них, когда он ступал на последнюю ступеньку.
Лучше если она ознакомится с его телом сейчас, постепенно.
Он улыбнулся, когда такси совсем остановилось в плотном движении транспорта, вспомнив её нежный, судорожный вздох. Осознание того, что к ней никогда раньше не прикасался другой мужчина, воспламеняло его. Он сглотнул, у него пересохло во рту от предвкушения.
Она дала ему список вещей, в которых нуждалась, и сказала ему, что её паспорт был в её шкатулке с драгоценностями. Она сказала да. Она согласилась поехать с ним. Ему не нравилась мысль о том, чтобы удерживать её силой.
Возможно, он всё ещё не заманил её в свою постель, но ему удалось заманить её в свою жизнь бесчисленными другими способами, которые незримыми, шелковыми путами привязывали её к нему, в то время как он вовлекал её всё глубже в свой мир.
Он помешался на ней, такого у него никогда раньше не было ни с одной другой женщиной. Ему хотелось рассказать ей больше о своей истории. Он прощупывал почву прошлым вечером, выяснял её мнение, пытаясь определить, как много информации она способна была воспринять. Он ни разу не размышлял над тем, чтобы рассказать женщине хоть что-то о себе - и уж точно не той, с которой ещё не спал - но возможность того, что женщина, как Хлоя, знающая, кем он был и, тем не менее, сделавшая выбор быть его женщиной, заставляла кровь гореть огнём в его венах. Часть его хотела затолкать свою реальность ей прямо в глотку, заставляя её принять его, не предлагая никаких оправданий. Но мудрая его часть, тот мужчина, которым он когда-то был, предостерегала его от такой жестокости.
Медленно. Ему было необходимо соблюдать предельную осторожность и осмотрительность, если он надеялся достигнуть своей цели.
Поздно прошлым вечером, наблюдая, как она трепещет в нерешительности какой артефакт выбрать, он осознал с неожиданно поразившей его ясностью, что не просто её тело он хотел в своей постели, но её всю целиком, безоговорочно отдающуюся ему. Он хотел этого так же сильно, как хотел избавиться от зла внутри себя, словно эти два желания каким-то образом переплетались между собой. И зверь внутри него чувствовал её убийственную для него слабость: Хлоя была девушкой, которую мужчина, завоевавший её сердце, мог завлечь в свои сети, удерживая её там всю жизнь. Его стратегия больше не была простым обольщением; он боролся за саму её суть, за источник её жизненной силы.
Такая женщина, как она, доверит тебе своё сердце? - насмехалась над ним его честь. - Ты потерял свою голову так же как и душу?
- Haud yer wheesht, - прорычал он тихо.
Водитель такси глянул в зеркало заднего вида.
- Э-э, что?
- Я не вам говорил.
И если тебе удастся как-то завоевать её, что тогда ты с ней будешь делать? - издевалась его честь. - Пообещаешь ей будущее?
- Не пытайся обокрасть меня, - проскрежетал Дэйгис. - Это всё, что у меня есть.
С её приходом в его жизнь, настоящее имело для него больше значимости, чем то, что было когда-то давно. Он был мужчиной, который преуспел в выживании с той поры, как стал тёмным, только благодаря тому, что боролся за каждый час.
Пожав плечами таксисту, который глядел на него с очевидным беспокойством, он порылся в карманах, ещё раз проверяя, чтобы убедиться, что список и ключ были на месте.
Ключа не было. Вспоминая, он осознал, что оставил его на кухонной стойке.
Хотя никто не мог сравниться с ним в искусстве взлома и проникновения, он делал это только в случаях крайней необходимости. И никогда в разгаре дня.
Он бросил нетерпеливый взгляд на движение транспорта позади себя. К тому времени, как таксист развернётся в этом бардаке, он сможет, по всей вероятности, вернуться в пентхаус пешком.
Он просунул оплату проезда через щель и вышел в дождь.
Хлоя побрила ноги одной из бритв Дэйгиса (старательно игнорируя наглый голосок, который вызвался абсолютно добровольно высказать своё мнение, что девушка не нуждается в бритье, когда на улице было так холодно, если только она не планирует по какой-то причине снять свои трусики), потом вышла из душа и втёрла смягчающий лосьон.
Она вышла в спальню, натянула трусики и бюстгальтер, потом упаковала некоторые вещи в багажную сумку, которую он выделил для неё, за то время, пока лосьон впитывался в её кожу.
Она уезжала в Шотландию.
Она не могла в это поверить - как сильно изменилась её жизнь всего за пару дней. Как сильно, казалось, изменялась она. За четыре дня, если быть точной. Четыре дня назад она вошла в его пентхаус, а сегодня она готовилась лететь с ним через океан, не имея ни малейшего понятия о том, что могло произойти.
Она покачала головой, подумав о том, не потеряла ли она совсем свою голову. Она отказывалась взвешивать эту мысль чересчур настойчиво. Когда она думала об этом, ей всё казалось неправильным.
Но чувствовалось правильным.
Она уезжала, и будь что будет. Она не желала позволить ему уйти из своей жизни этим вечером - навсегда. Она тянулась к нему с той же неодолимой силой, как тянулась к артефактам. И логика ни черта не могла с этим поделать.
Она пробежалась в уме по последним деталям и решила, что должна отправить Тому сообщение. Он уже, наверное, сходил с ума от беспокойства, а если не получит от неё известия в течение ещё месяца, то поставит на уши всё отделение полиции. Но она не хотела разговаривать с ним по телефону, он будет задавать слишком много вопросов; а ответы не были вполне убедительными, даже для неё.
Электронная почта! То, что надо. Он могла послать ему короткое послание на компьютере, что был в кабинете.
Она бросила взгляд на часы. Дэйгис, должно быть, ушёл по крайней мере на час. Она быстро надела свои джинсы, натянула майку через голову и поспешила вниз, желая разобраться с этим окончательно и немедленно.
Что она скажет? Какую причину она могла бы предоставить ему?
Я встретила Гэльского Призрака, и он не совсем преступник. На самом деле, он самый сексуальный, самый интригующий и самый умный мужчина, из всех, кого я когда-либо встречала, и он везёт меня в Шотландию, и он заплатил мне древними артефактами, чтобы я помогала ему переводить тексты, потому что думает, что он каким-то образом проклят.
Да. Точно. И это говорит женщина, которая вечно ругала Тома за его не совсем лилейно-белые моральные принципы. Даже если бы она сказала ему правду, он не поверил бы, что она была способна на такое. Она сама от себя такого не ожидала.
Она зашла в кабинет и отвлеклась на миг на артефакты, разбросанные вокруг. Она никогда не привыкнет к такому небрежному обращению с бесценными реликвиями. Зачерпнув пригоршню монет, она рассортировала их. Две были с выгравированными на них лошадями. Вернув другие на стол, она принялась удивлённо изучать эти две монеты. Древние европейские кельты гравировали на своих монетах лошадей. Лошади были высоко ценимыми существами, символизирующими богатство и свободу, достойными своей собственной богини, Ипоны, упоминание о которой сохранилось в надписях и статуях лучше, чем о другой богине, относящейся к раннему периоду.
- Нет, - сказала она, фыркнув. - Не может быть, что они такие старые. - Они были в таком великолепном состоянии, что выглядели так, словно их изготовили только пару лет назад.
Но тогда, размышляла она, дело обстояло так со всей его собственностью. Всё выглядело новым, как и было. Невозможно новым. Достаточно новым, чтобы она учитывала возможность того, что оно могло быть блестящей подделкой. Очень мало артефактов пережили века в таком безупречном состоянии. Без специальных средств для установления подлинности, ей оставалось только довериться своему мнению. А её мнение утверждало - мысль, в которую невозможно было поверить - что его артефакты были подлинными.
Неожиданное видение возникло у неё в голове: Дэйгис, облачённый полностью в одежду шотландских Горцев и регалии, с развевающимися волосами, с военными косами, сплетёнными на висках, размахивающий клеймором, тем, что висел над камином. Мужчина вызывал образ кельтского воина, словно переместился сюда из другого времени.
- Ты такая мечтательница, Зандерс, - пожурила она себя.
Тряхнув головой, чтобы разогнать свои причудливые мысли, она вернула монеты в кучу, и переключила своё внимание на близлежащую задачу. Она повернулась к компьютеру и притопывала нетерпеливо ногой, ожидая пока он загрузится. Когда он загудел и зажужжал, она бочком прошла в гостиную и бросила взгляд на автоответчик, покручивая прядь волнистых мокрых волос в пальцах. Телефон звонил много раз с тех пор, как он выключил звук.
Она взглянула на него. На нём было девять сообщений.
Её рука несколько нерешительных секунд парила над кнопкой воспроизведения. Она не испытывала чувства гордости за свою склонность совать нос куда не надо, но оправдала себя тем, что будучи грехом, этот не был высечен на скрижалях Десяти Заповедей. В конце концов, девушка имела право вооружить себя всей информацией, какой могла, разве не так?
И это не будет наивным и глупым.
Её палец сдвинулся на дюйм к кнопке воспроизведения. Не решаясь, она сдвинула его ещё чуть-чуть. Как только она была уже готова нажать на неё, телефон громко зазвенел, заставив её испуганно вскрикнуть. С бьющимся сердцем, она метнулась обратно в кабинет, чувствуя себя виновной и пойманной таинственным образом на месте преступления.
Потом, сердито засопев, она бросилась назад и включила звук.
Кэтрин снова. Знойноголосая и мурлыкающая. Кхе-кхе.
Нахмурившись, она выключила звук, решив, что на самом деле ей не стоит их слушать. Ей не нужно было лишнее напоминание того, что она была одной из многих.
Несколько минут спустя, она вошла в Интернет, вошла в свою учётную запись на Yahoo! И быстро набрала сообщение:
Том, моя тётя Ирен (Да простит её Бог, у неё не было ни одной тетки) неожиданно заболела и мне пришлось уехать немедленно в Канзас. Мне очень жаль, что я не смогла связаться с тобой раньше, но она была в критическом состоянии, и я оставалась в больнице. Я не знаю точно, когда смогу вернуться. Это может затянуться на несколько недель или больше. Я скоро постараюсь тебе позвонить. Хлоя.
Как ловко она солгала, подумала она с удивлением. Она курила сигары, принимала взятки и лгала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37