.. У нее ведь сын умер… Такое горе…
Наконец, Чоли заговорила о новой работе Бето.
– Значит, ты теперь садовник. Трудно, небось, с непривычки?
– Да нет, я ведь сильный.
– А почему ты такой бледный? Или тебя там не кормили?
– Как ты могла подумать такое, мама? Просто я сегодня встал очень рано… Кстати, вот деньги, которые я получил за работу. Попроси сеньориту Верхинию купить тебе чего-нибудь вкусного. Нет, нет, мне ничего не надо. Правда, не надо…
– То-то мы с тобой славно заживем, сынок, когда сеньора найдет тебе постоянную работу… – Чоли очень хотелось помечтать, но у Бето слипались глаза, и она отослала его домой. – Иди, выспись, как следует. А завтра увидимся.
Бето оставил себе денег на дорогу. Идти пешком не было сил. В автобусе он задремал и чуть не проехал свою остановку.
Филипе обрадовалась ему, пожалуй, не меньше Чоли, но встретила иначе.
– А-а, явился – не запылился! Не мог сообщить, что работаешь?! У матери-то хоть был? Ну и на том спасибо. А на старую Филипе этому сеньору садовнику, значит, наплевать. У Филипе нервы, что канаты, все выдержат…
– Филипе, ну не сердись, пожалуйста! Так уж получилось. Ты же знаешь, как я тебя люблю!
– Аи, дева Мария, он меня любит! Да я чуть не сдохла от такой любви. Давай сюда твои паршивые уши, я их так надеру, что они в темноте светиться будут!
Она, действительно, взяла его за уши, легонько дернула раз-другой, потом расцеловала в обе щеки.
Ритуал встречи блудного сына был соблюден. Филипе тыльной стороной ладони смахнула набежавшие слезы и принялась накрывать на стол.
– Кроме шуток, Бето, я чуть с ума не сошла. Хожу по кварталу, всех про тебя расспрашиваю, а сама думаю: если с ним что случилось, то и Чоли помрет, как пить дать, помрет. Я даже деньги на похороны начала собирать. Не веришь? Господь свидетель! – Филипе перекрестилась и для вящей убедительности поцеловала ноготь большого пальца. – АИ, какие это деньги! Медяки одни. Но люди от души давали, ты не сомневайся.
– Какой ужас! Похороны… – до Бето, кажется, только сейчас по-настоящему дошло, что пережила Филипе.
– Ладно, не будем об этом. Ой, да ты же еле на ногах держишься! Эта старая карга на тебе воду возила что ли?
– Какая карга?
– Ну, богатая сеньора, которая дала деньги на лекарства.
– Да ты что! Она молодая и красивая. И очень, очень добрая.
– А-а, влюбилась, значит, в пригожего парня. Знаю я таких дамочек.
– Умоляю тебя, Филипе, замолчи. Эта сеньора замужем, у нее дочь есть. Они у меня когда-то лотерейные билеты покупали.
– Ладно, это я так болтаю. Может, ты помоешься? Чистая одежда в шкафу. Пойду-ка включу колонку.
Филипе вышла. Бето, не раздеваясь, прилег на кушетку, закрыл глаза, улыбнулся, да так и заснул на полуулыбке.
Чуть позже Филипе сняла с него ботинки, накрыла пледом и погасила свет.
Хуану Мануэлю истекший день тоже принес удачу. Сара пришла домой уже ввечеру, в тот час, когда небо зажигает звезды, а город фонари. По сверканью ее глаз – Хуан Мануэль чуть было не сравнил их с фонарями, но вовремя спохватившись, ввернул что-то про звезды – он понял, что Сара вернулась домой не пустая. После соответствовавшей случаю порции комплиментов, Хуан Мануэль поинтересовался, на какую сумму чек? Шестьсот тысяч песо его несколько разочаровали.
– Не очень-то жирно. Ведь этот тип по завязку набит деньгами.
Сара сказала, что и это получила с трудом, а главное, в последний раз, так как Луис Альберто заставил ее подписать некий документ, она объяснила – какой.
– На официальном бланке, в присутствии нотариуса и свидетелей?
– Нет, мы были вдвоем. А документ он напечатал на машинке.
– Э-э, киска, это же не документ, а обыкновенная бумажонка. Да и вообще, не станет он затевать скандала. Если дело дойдет до суда, ты выложишь всю правду о его дочери. А нежный папочка как раз этого и боится. Короче говоря, мы с тобой еще не раз будем ловить кайф, вознося молитву о здравии сеньора Сальватьерра.
Этот вечер Хуан Мануэль провел с Сарой. Во-первых, она это заслужила, во-вторых, едва прикрытая двумя параллельными полосками легкой ткани, выглядела очень соблазнительно, в-третьих… Что же в-третьих?.. Быть может, очнувшись от долгой спячки, у Хуана Мануэля заговорила совесть?.. Как бы то ни было, он остался дома. Ничего, завтра он свое возьмет, гульнет на всю катушку.
Прошла неделя. Марианне казалось, что тот счастливый вечер, когда их «идеальная», по выражению Марисабель, семья дружно собралась за ужином, когда все радовались и старались сказать друг другу приятное, отодвинулся куда-то вдаль, стал почти нереальным. Марианна автоматически участвовала в жизни дома, но домашние дела шли как бы по касательной. Она любила близких ничуть не меньше прежнего, но страстно желала лишь одного: сделать что-нибудь для сына. Видеть его тоже очень хотелось, но это сейчас было, пожалуй, не самым главным – лицо Бето все время стояло у нее перед глазами, главным было действие. Защитить его от всего дурного, уберечь от напастей, от нелепых случайностей вроде той, которая чуть не обернулась для него тюрьмой. Кроме того, ей необходимо было избавиться от комплекса вины, мучавшего ее долгих семнадцать лет. В мыслях она выражала это проще: я сделаю для Бето все, что в моих силах, и быть может, он когда-нибудь полюбит и простит меня.
Мысли – мыслями, а действия Марианны носили вполне конкретный характер. В первую очередь она купила Бето одежду – вещи первой необходимости, самые красивые и дорогие, разумеется, с тем, чтобы потом постепенно пополнять гардероб. Договорилась с учителями о частных уроках – невозможно семнадцатилетнему парню сидеть в одном классе с малышней – Бето ведь никогда не ходил в школу, только читать научился. Ему предстояло многое наверстать, – сын повторял ее путь.
Оставалось еще одно немаловажное дело – квартира. И Марианна – по объявлению в газете – нашла и сняла прекрасную трехкомнатную квартиру в новом доме, на одной из центральных улиц Мехико. Рамона чуть в обморок не упала, когда Марианна при заключении контракта с домовладельцем выложила пятнадцать тысяч песо.
– Марианна, неужели нельзя было подыскать что-нибудь подешевле? Такие траты! Меня прямо в дрожь бросает, как подумаю, что будет, если Луис Альберто узнает.
Марианна только усмехнулась.
– Не бери в голову, Рамона. В крайнем случае продам драгоценности. Бето жил в кошмарной дыре, перебивался с хлеба на воду, в то время как я купалась в роскоши. Так пусть же теперь у него будет все. И самое лучшее! Между прочем, квартиру нужно еще обставить. Этим я и займусь в ближайшее время.
– Чует мое сердце, не кончится это добром… Честно говоря, на душе у Марианны тоже было не очень-то спокойно. Она израсходовала кучу денег, рано или поздно Луис Альберто узнает и спросит – на что? Порой ей очень хотелось открыть мужу всю правду, но в памяти всплывали его жестокие слова: «…я бы презирал тебя!.. Мать, бросившая своего ребенка, не имеет права на снисхождение…», и Марианна вновь давала себе клятву молчать, пока возможно.
Прошла неделя. Совесть Хуана Мануэля спала непробудным сном. Он сорил деньгами и получал от этого колоссальное удовольствие. Карточный проигрыш подвел черту под сладкой жизнью последних дней, и Хуан Мануэль вновь повел атаку на Сару.
– Не кажется ли тебе, моя королева, что настало время потревожить сеньора Сальватьерра?
Как обычно, начались взаимные попреки. Сара на сей раз долго упорствовала. У нее был веский аргумент: она боится тюрьмы. Если Хуан Мануэль такой храбрый, пусть сам ведет переговоры с Луисом Альберто.
– Э-э нет, голубка! Если бы на его месте оказалась смазливая бабенка, я бы знал, как ее уломать. А мужской разговор дело особое, тут и до кулаков недалеко. Нет, нет, ты должна действовать сама. Бояться совершенно нечего, мы уже этот вопрос обсуждали… Впрочем, решай сама. Я ведь тебе никогда не навязывался, могу и сменить квартиру.
Сара сдалась.
– Хорошо, я попробую еще раз… Но вдруг моя угроза не подействует? Может быть, Марисабель, уже знает правду…
– Маловероятно, но не исключено. Однако ты говорила, что отец и дочь обожают друг друга. В любом случае, он не захочет ее потерять. У меня гениальная мысль, расскажи ему, что появилась мать девочки. Когда-то, обливаясь слезами, она отдала ее в приют, а теперь жаждет вернуть. Если сеньор Сальватьерра не пожелает расстаться с определенной суммой, ты подскажешь этой несчастной женщине, в каком направлении вести поиски.
– Ты настоящее исчадие ада! – сказала Сара, целуя Хуана Мануэля.
В тот же день в офисе Луиса Альберто зазвонил телефон. Он взял трубку и услышал воркующий голосок Сары.
– Ты не соскучился по мне, дорогой?.. Нет?.. Жаль… Подожди, не кипятись, пожалуйста. У меня есть для тебя интересная новость. Появилась мать той самой девочки, которую ты взял из приюта… Вот именно – родная мать Марисабель… Она ищет свою дочь…
Луис Альберто не верил своим ушам. Это было немыслимо. Женщина, которая семнадцать лет назад отдала свою дочь в приют? Да и как она могла узнать, кто удочерил девочку. По правилам приюта, эта тайна не разглашается.
– Почему ты уверена, что это именно она? – холодно спросил Луис Альберто.
– Она рассказала, что оставила дочь. Я думаю, это была Марисабель, – развела руками Сара. – Представляешь, что будет, если она здесь появится. Так что в твоих интересах дать мне еще денег.
– Я не дам тебе больше ни сантима, – твердо ответил Луис Альберто.
– Ах, так? – Сара сморщила свое хорошенькое личико. – Думаешь меня некому защитить? Так вот, мой муж придет к тебе, чтобы уладить этот вопрос.
Теперь Луису Альберто все стало ясно. Вот, значит, кто стоит за этой смазливой интриганкой и направляет ее действия. Что ж, пусть приходит, такие дела легче улаживать с мужчиной.
– Отправляйся и скажи ему, пусть поторопится. Я назначаю ему встречу.
Такого оборота Сара не ожидала.
– Ты еще пожалеешь об этом, – в ярости прошипела она. – Я скажу этому подкидышу все, что о нем знаю!
Бето был счастлив, что ему так легко удалось отделаться, и в то же время холодел от ужаса, – а вдруг он остался бы в тюрьме? Ни за что на свете он не хотел больше совершать преступлений. Около дома его поджидал Себастьян.
– Эй, Бето, – позвал он своего приятеля. – Я узнал, что тебя выпустили. Что-то слишком быстро. Ты не заложил меня? Наверное, ты сказал им, что я наводчик и стоял на стреме, когда ты полез в дом. Так, сознавайся? Меня ищут?
– Что ты, Себастьян, – возмутился такому предположению Бето. – Я о тебе даже не заикнулся. Взял всю вину на себя. Честное слово! Я так испугался, что даже и не вспомнил о тебе.
– Ты не заливаешь? – Себастьян, все еще не веря, подозрительно смотрел на друга.
– Да нет же, – чистосердечно сказал Бето.
– Спасибо, кореш. Ты настоящий друг, – Себастьян расплылся в улыбке.
– Может быть, и ты завяжешь? – предложил Бето. – Иначе нам не по пути. Бросай воровать и найди себе честную работу.
Себастьян рассмеялся:
– Да ты шутишь, старик! Что мне – за пятьсот песо чистить сортиры? Нет, это не для меня. Ноги, пожалуй, протянешь.
– А я решил завязать, – твердо сказал Бето. – Кража ведь преступление! И заключенным быть ужасно.
– С голоду подохнешь, – предупредил Себастьян.
Нет, у Бето были теперь другие планы. Он хотел работать, учиться, стать человеком. Этот переворот в его душе совершила прекрасная сеньора, такая добрая и красивая. Бето все больше думал о ней.
Марианна же ни о чем уже не могла думать, кроме как о своем найденном Бето. Целыми днями она строила в уме грандиозные планы, думала, как она устроит жизнь своему мальчику. Надо купить лампы, занавески, мебель в квартиру. Кроме того, нужно найти для сына частного преподавателя. В колледже ему будет неуютно – он ведь взрослый человек, а так мало знает. Поэтому пусть занимается дома. Все это, конечно, стоит денег, но как-нибудь можно выкрутиться. Кроме того Луис Альберто никогда не требует отчета. Всеми этими мыслями Марианна делилась с верной Рамоной.
– Но когда ты откроешь ему, что ты его мать, что будет с сеньорой, которая его вырастила? – спросила ее Рамона, сама когда-то уже побывавшая в шкуре непризнанной матери.
– В нашем доме найдется место и для нее, – ответила Марианна. – Я бесконечно ей благодарна. Ведь она приютила и вырастила моего сына. А теперь пойдем выбирать мебель, и я обязательно загляну к донье Ноли.
Увидев, что мама с Рамоной куда-то собрались, Марисабель стала просить, чтобы ее взяли с собой. Она теперь так редко стала видеть маму. Конечно, магазины, модистка и общественные дела занимают много времени, но Марисабель все время казалось, что мама изменилась, ведет себя не так как раньше. И к ней изменилась. Поэтому ей очень хотелось пойти вместе с ними. Не помешает же она в общественных делах!
– Ах, Марисабель, – ворчливо сказала Рамона. – Тебе надо делать уроки, а уже поздно. Если мы будем тебя ждать, везде опоздаем.
– Я могу и не переодеваться, – упрашивала Марисабель.
– Нет, – ласково, но твердо возразила Марианна. – Оставайся дома. Прими душ, переоденься, мы скоро придем.
Марисабель осталась одна со своими подозрениями. Почему же мама никогда не берет ее с собой?
Глава 23
Марианна спешила в больницу, где лежала донья Чоли. Сейчас в палате с ней находилась сестра Верхиния. Донья Чоли была не самой послушной пациенткой – все норовила встать, мечтала вернуться домой, а ведь ей нужен абсолютный покой.
– Доктор не разрешил вам подниматься, – в который раз говорила сестра Верхииия.
– Откуда ему знать, как я себя чувствую! – спорила донья Чоли. – Я должна быть дома. Он ведь такой молодец, нашел работу. Кто же приготовит ему еду?
– Ваша подруга Филипе или он сам, – успокаивала ее сестра. – Бето здоровый парень, он прекрасно позаботится о себе сам. Вы уже сделали для него все, что могли.
– Одно думает осел, а другое – погонщик, – проворчала про себя донья Чоли, любившая сыпать поговорками, а потом опомнилась, решив, что могла обидеть сестру. – Это так к слову пришлось, простите, сестра Верхиния. Понимаете, мне здесь хорошо, меня и покормят, и комната просторная, и матрас удобный. Но там в нашей хибарке мой мальчик. Все наши вещи. Жизнь ведь есть жизнь.
– Да вот он, ваш мальчик! Посмотрите, кто пришел! – воскликнула сестра, когда дверь палаты открылась, и вошел Бето.
Донья Чоли даже не узнала его в первый момент. На Бето был красивый добротный костюм, дорогая рубашка, галстук. Донья Чоли невольно залюбовалась сыном – какой он стал большой, взрослый. Уже настоящий сеньор.
– А вот и ваша покровительница! – засмеялась сестра Верхиния. – Ну, оставлю вас.
Марианна с улыбкой присела на стул. Как видно, дела у доньи Чоли идут нормально.
– Посмотрите, маме лучше, – радостно сказал Бето. Марианна вздохнула, как бы она хотела, чтобы это слово «мама» было обращено к ней. И в то же время, она не могла не восхищаться этой женщиной, которая самоотверженно, несмотря на бедность и лишения, вырастила ее сына. Не на этом ли она потеряла свое здоровье?
– Вам надо окончательно поправиться, а потом уже думать о доме, – ласково сказала ей Марианна. – Не беспокойтесь, Бето не останется без присмотра. Бето будет работать, я помогу ему найти хорошее место. И знаете, что я подумала, – Марианна подняла голову и посмотрела на сына. – Скажи, Бето, ты хотел бы учиться?
В ответ юноша только робко улыбнулся. Конечно, ему хотелось бы учиться. Но это невозможно, ведь надо работать, зарабатывать на жизнь, а время уже упущено. Но учиться нужно, чтобы стать кем-то в жизни.
– Я помогу тебе, – серьезно сказала Марианна. – Станешь образованным уважаемым человеком.
– Не говорите этого, – взмолилась донья Чоли, которая и мечтать не могла, чтобы ее сын получил образование.
– Вы не верите? – рассмеялась Марианна. – Мы сейчас же пойдем с Бето, купим учебники, книги, тетради – все, что необходимо.
– Я не могу этого принять, сеньора, – тихо отказался Бето.
– У меня достаточно денег, чтобы тебе помочь, – ответила Марианна, – неужели ты против? Я делаю это, – она запнулась, – в память о сыне, который давно умер.
Растроганная такой добротой, донья Чоли не могла нарадоваться, что им с сыном вдруг встретился такой удивительный человек.
– Храни вас бог, сеньора, за вашу доброту, – со слезами на глазах сказала она. – И позвольте мне, бедной, больной, но благодарной старухе вас поцеловать. Бог и дева Мария должны помогать вам, сеньора. Потому что у вас сердце больше, чем латиноамериканская башня.
Вернувшись из конторы, Луис Альберто не застал дома жены. Рамоны тоже не было. Мария объяснила, что они пошли за покупками и еще не вернулись. Луис Альберто сел в кресло. В его ушах по-прежнему стояло злобное шипение Сары: «Я скажу этому подкидышу все, что о ней знаю».
– Если она это сделает, – вслух сказал Луис Альберто, – я ее убью.
Скоро вернулась Рамона. Она была одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Наконец, Чоли заговорила о новой работе Бето.
– Значит, ты теперь садовник. Трудно, небось, с непривычки?
– Да нет, я ведь сильный.
– А почему ты такой бледный? Или тебя там не кормили?
– Как ты могла подумать такое, мама? Просто я сегодня встал очень рано… Кстати, вот деньги, которые я получил за работу. Попроси сеньориту Верхинию купить тебе чего-нибудь вкусного. Нет, нет, мне ничего не надо. Правда, не надо…
– То-то мы с тобой славно заживем, сынок, когда сеньора найдет тебе постоянную работу… – Чоли очень хотелось помечтать, но у Бето слипались глаза, и она отослала его домой. – Иди, выспись, как следует. А завтра увидимся.
Бето оставил себе денег на дорогу. Идти пешком не было сил. В автобусе он задремал и чуть не проехал свою остановку.
Филипе обрадовалась ему, пожалуй, не меньше Чоли, но встретила иначе.
– А-а, явился – не запылился! Не мог сообщить, что работаешь?! У матери-то хоть был? Ну и на том спасибо. А на старую Филипе этому сеньору садовнику, значит, наплевать. У Филипе нервы, что канаты, все выдержат…
– Филипе, ну не сердись, пожалуйста! Так уж получилось. Ты же знаешь, как я тебя люблю!
– Аи, дева Мария, он меня любит! Да я чуть не сдохла от такой любви. Давай сюда твои паршивые уши, я их так надеру, что они в темноте светиться будут!
Она, действительно, взяла его за уши, легонько дернула раз-другой, потом расцеловала в обе щеки.
Ритуал встречи блудного сына был соблюден. Филипе тыльной стороной ладони смахнула набежавшие слезы и принялась накрывать на стол.
– Кроме шуток, Бето, я чуть с ума не сошла. Хожу по кварталу, всех про тебя расспрашиваю, а сама думаю: если с ним что случилось, то и Чоли помрет, как пить дать, помрет. Я даже деньги на похороны начала собирать. Не веришь? Господь свидетель! – Филипе перекрестилась и для вящей убедительности поцеловала ноготь большого пальца. – АИ, какие это деньги! Медяки одни. Но люди от души давали, ты не сомневайся.
– Какой ужас! Похороны… – до Бето, кажется, только сейчас по-настоящему дошло, что пережила Филипе.
– Ладно, не будем об этом. Ой, да ты же еле на ногах держишься! Эта старая карга на тебе воду возила что ли?
– Какая карга?
– Ну, богатая сеньора, которая дала деньги на лекарства.
– Да ты что! Она молодая и красивая. И очень, очень добрая.
– А-а, влюбилась, значит, в пригожего парня. Знаю я таких дамочек.
– Умоляю тебя, Филипе, замолчи. Эта сеньора замужем, у нее дочь есть. Они у меня когда-то лотерейные билеты покупали.
– Ладно, это я так болтаю. Может, ты помоешься? Чистая одежда в шкафу. Пойду-ка включу колонку.
Филипе вышла. Бето, не раздеваясь, прилег на кушетку, закрыл глаза, улыбнулся, да так и заснул на полуулыбке.
Чуть позже Филипе сняла с него ботинки, накрыла пледом и погасила свет.
Хуану Мануэлю истекший день тоже принес удачу. Сара пришла домой уже ввечеру, в тот час, когда небо зажигает звезды, а город фонари. По сверканью ее глаз – Хуан Мануэль чуть было не сравнил их с фонарями, но вовремя спохватившись, ввернул что-то про звезды – он понял, что Сара вернулась домой не пустая. После соответствовавшей случаю порции комплиментов, Хуан Мануэль поинтересовался, на какую сумму чек? Шестьсот тысяч песо его несколько разочаровали.
– Не очень-то жирно. Ведь этот тип по завязку набит деньгами.
Сара сказала, что и это получила с трудом, а главное, в последний раз, так как Луис Альберто заставил ее подписать некий документ, она объяснила – какой.
– На официальном бланке, в присутствии нотариуса и свидетелей?
– Нет, мы были вдвоем. А документ он напечатал на машинке.
– Э-э, киска, это же не документ, а обыкновенная бумажонка. Да и вообще, не станет он затевать скандала. Если дело дойдет до суда, ты выложишь всю правду о его дочери. А нежный папочка как раз этого и боится. Короче говоря, мы с тобой еще не раз будем ловить кайф, вознося молитву о здравии сеньора Сальватьерра.
Этот вечер Хуан Мануэль провел с Сарой. Во-первых, она это заслужила, во-вторых, едва прикрытая двумя параллельными полосками легкой ткани, выглядела очень соблазнительно, в-третьих… Что же в-третьих?.. Быть может, очнувшись от долгой спячки, у Хуана Мануэля заговорила совесть?.. Как бы то ни было, он остался дома. Ничего, завтра он свое возьмет, гульнет на всю катушку.
Прошла неделя. Марианне казалось, что тот счастливый вечер, когда их «идеальная», по выражению Марисабель, семья дружно собралась за ужином, когда все радовались и старались сказать друг другу приятное, отодвинулся куда-то вдаль, стал почти нереальным. Марианна автоматически участвовала в жизни дома, но домашние дела шли как бы по касательной. Она любила близких ничуть не меньше прежнего, но страстно желала лишь одного: сделать что-нибудь для сына. Видеть его тоже очень хотелось, но это сейчас было, пожалуй, не самым главным – лицо Бето все время стояло у нее перед глазами, главным было действие. Защитить его от всего дурного, уберечь от напастей, от нелепых случайностей вроде той, которая чуть не обернулась для него тюрьмой. Кроме того, ей необходимо было избавиться от комплекса вины, мучавшего ее долгих семнадцать лет. В мыслях она выражала это проще: я сделаю для Бето все, что в моих силах, и быть может, он когда-нибудь полюбит и простит меня.
Мысли – мыслями, а действия Марианны носили вполне конкретный характер. В первую очередь она купила Бето одежду – вещи первой необходимости, самые красивые и дорогие, разумеется, с тем, чтобы потом постепенно пополнять гардероб. Договорилась с учителями о частных уроках – невозможно семнадцатилетнему парню сидеть в одном классе с малышней – Бето ведь никогда не ходил в школу, только читать научился. Ему предстояло многое наверстать, – сын повторял ее путь.
Оставалось еще одно немаловажное дело – квартира. И Марианна – по объявлению в газете – нашла и сняла прекрасную трехкомнатную квартиру в новом доме, на одной из центральных улиц Мехико. Рамона чуть в обморок не упала, когда Марианна при заключении контракта с домовладельцем выложила пятнадцать тысяч песо.
– Марианна, неужели нельзя было подыскать что-нибудь подешевле? Такие траты! Меня прямо в дрожь бросает, как подумаю, что будет, если Луис Альберто узнает.
Марианна только усмехнулась.
– Не бери в голову, Рамона. В крайнем случае продам драгоценности. Бето жил в кошмарной дыре, перебивался с хлеба на воду, в то время как я купалась в роскоши. Так пусть же теперь у него будет все. И самое лучшее! Между прочем, квартиру нужно еще обставить. Этим я и займусь в ближайшее время.
– Чует мое сердце, не кончится это добром… Честно говоря, на душе у Марианны тоже было не очень-то спокойно. Она израсходовала кучу денег, рано или поздно Луис Альберто узнает и спросит – на что? Порой ей очень хотелось открыть мужу всю правду, но в памяти всплывали его жестокие слова: «…я бы презирал тебя!.. Мать, бросившая своего ребенка, не имеет права на снисхождение…», и Марианна вновь давала себе клятву молчать, пока возможно.
Прошла неделя. Совесть Хуана Мануэля спала непробудным сном. Он сорил деньгами и получал от этого колоссальное удовольствие. Карточный проигрыш подвел черту под сладкой жизнью последних дней, и Хуан Мануэль вновь повел атаку на Сару.
– Не кажется ли тебе, моя королева, что настало время потревожить сеньора Сальватьерра?
Как обычно, начались взаимные попреки. Сара на сей раз долго упорствовала. У нее был веский аргумент: она боится тюрьмы. Если Хуан Мануэль такой храбрый, пусть сам ведет переговоры с Луисом Альберто.
– Э-э нет, голубка! Если бы на его месте оказалась смазливая бабенка, я бы знал, как ее уломать. А мужской разговор дело особое, тут и до кулаков недалеко. Нет, нет, ты должна действовать сама. Бояться совершенно нечего, мы уже этот вопрос обсуждали… Впрочем, решай сама. Я ведь тебе никогда не навязывался, могу и сменить квартиру.
Сара сдалась.
– Хорошо, я попробую еще раз… Но вдруг моя угроза не подействует? Может быть, Марисабель, уже знает правду…
– Маловероятно, но не исключено. Однако ты говорила, что отец и дочь обожают друг друга. В любом случае, он не захочет ее потерять. У меня гениальная мысль, расскажи ему, что появилась мать девочки. Когда-то, обливаясь слезами, она отдала ее в приют, а теперь жаждет вернуть. Если сеньор Сальватьерра не пожелает расстаться с определенной суммой, ты подскажешь этой несчастной женщине, в каком направлении вести поиски.
– Ты настоящее исчадие ада! – сказала Сара, целуя Хуана Мануэля.
В тот же день в офисе Луиса Альберто зазвонил телефон. Он взял трубку и услышал воркующий голосок Сары.
– Ты не соскучился по мне, дорогой?.. Нет?.. Жаль… Подожди, не кипятись, пожалуйста. У меня есть для тебя интересная новость. Появилась мать той самой девочки, которую ты взял из приюта… Вот именно – родная мать Марисабель… Она ищет свою дочь…
Луис Альберто не верил своим ушам. Это было немыслимо. Женщина, которая семнадцать лет назад отдала свою дочь в приют? Да и как она могла узнать, кто удочерил девочку. По правилам приюта, эта тайна не разглашается.
– Почему ты уверена, что это именно она? – холодно спросил Луис Альберто.
– Она рассказала, что оставила дочь. Я думаю, это была Марисабель, – развела руками Сара. – Представляешь, что будет, если она здесь появится. Так что в твоих интересах дать мне еще денег.
– Я не дам тебе больше ни сантима, – твердо ответил Луис Альберто.
– Ах, так? – Сара сморщила свое хорошенькое личико. – Думаешь меня некому защитить? Так вот, мой муж придет к тебе, чтобы уладить этот вопрос.
Теперь Луису Альберто все стало ясно. Вот, значит, кто стоит за этой смазливой интриганкой и направляет ее действия. Что ж, пусть приходит, такие дела легче улаживать с мужчиной.
– Отправляйся и скажи ему, пусть поторопится. Я назначаю ему встречу.
Такого оборота Сара не ожидала.
– Ты еще пожалеешь об этом, – в ярости прошипела она. – Я скажу этому подкидышу все, что о нем знаю!
Бето был счастлив, что ему так легко удалось отделаться, и в то же время холодел от ужаса, – а вдруг он остался бы в тюрьме? Ни за что на свете он не хотел больше совершать преступлений. Около дома его поджидал Себастьян.
– Эй, Бето, – позвал он своего приятеля. – Я узнал, что тебя выпустили. Что-то слишком быстро. Ты не заложил меня? Наверное, ты сказал им, что я наводчик и стоял на стреме, когда ты полез в дом. Так, сознавайся? Меня ищут?
– Что ты, Себастьян, – возмутился такому предположению Бето. – Я о тебе даже не заикнулся. Взял всю вину на себя. Честное слово! Я так испугался, что даже и не вспомнил о тебе.
– Ты не заливаешь? – Себастьян, все еще не веря, подозрительно смотрел на друга.
– Да нет же, – чистосердечно сказал Бето.
– Спасибо, кореш. Ты настоящий друг, – Себастьян расплылся в улыбке.
– Может быть, и ты завяжешь? – предложил Бето. – Иначе нам не по пути. Бросай воровать и найди себе честную работу.
Себастьян рассмеялся:
– Да ты шутишь, старик! Что мне – за пятьсот песо чистить сортиры? Нет, это не для меня. Ноги, пожалуй, протянешь.
– А я решил завязать, – твердо сказал Бето. – Кража ведь преступление! И заключенным быть ужасно.
– С голоду подохнешь, – предупредил Себастьян.
Нет, у Бето были теперь другие планы. Он хотел работать, учиться, стать человеком. Этот переворот в его душе совершила прекрасная сеньора, такая добрая и красивая. Бето все больше думал о ней.
Марианна же ни о чем уже не могла думать, кроме как о своем найденном Бето. Целыми днями она строила в уме грандиозные планы, думала, как она устроит жизнь своему мальчику. Надо купить лампы, занавески, мебель в квартиру. Кроме того, нужно найти для сына частного преподавателя. В колледже ему будет неуютно – он ведь взрослый человек, а так мало знает. Поэтому пусть занимается дома. Все это, конечно, стоит денег, но как-нибудь можно выкрутиться. Кроме того Луис Альберто никогда не требует отчета. Всеми этими мыслями Марианна делилась с верной Рамоной.
– Но когда ты откроешь ему, что ты его мать, что будет с сеньорой, которая его вырастила? – спросила ее Рамона, сама когда-то уже побывавшая в шкуре непризнанной матери.
– В нашем доме найдется место и для нее, – ответила Марианна. – Я бесконечно ей благодарна. Ведь она приютила и вырастила моего сына. А теперь пойдем выбирать мебель, и я обязательно загляну к донье Ноли.
Увидев, что мама с Рамоной куда-то собрались, Марисабель стала просить, чтобы ее взяли с собой. Она теперь так редко стала видеть маму. Конечно, магазины, модистка и общественные дела занимают много времени, но Марисабель все время казалось, что мама изменилась, ведет себя не так как раньше. И к ней изменилась. Поэтому ей очень хотелось пойти вместе с ними. Не помешает же она в общественных делах!
– Ах, Марисабель, – ворчливо сказала Рамона. – Тебе надо делать уроки, а уже поздно. Если мы будем тебя ждать, везде опоздаем.
– Я могу и не переодеваться, – упрашивала Марисабель.
– Нет, – ласково, но твердо возразила Марианна. – Оставайся дома. Прими душ, переоденься, мы скоро придем.
Марисабель осталась одна со своими подозрениями. Почему же мама никогда не берет ее с собой?
Глава 23
Марианна спешила в больницу, где лежала донья Чоли. Сейчас в палате с ней находилась сестра Верхиния. Донья Чоли была не самой послушной пациенткой – все норовила встать, мечтала вернуться домой, а ведь ей нужен абсолютный покой.
– Доктор не разрешил вам подниматься, – в который раз говорила сестра Верхииия.
– Откуда ему знать, как я себя чувствую! – спорила донья Чоли. – Я должна быть дома. Он ведь такой молодец, нашел работу. Кто же приготовит ему еду?
– Ваша подруга Филипе или он сам, – успокаивала ее сестра. – Бето здоровый парень, он прекрасно позаботится о себе сам. Вы уже сделали для него все, что могли.
– Одно думает осел, а другое – погонщик, – проворчала про себя донья Чоли, любившая сыпать поговорками, а потом опомнилась, решив, что могла обидеть сестру. – Это так к слову пришлось, простите, сестра Верхиния. Понимаете, мне здесь хорошо, меня и покормят, и комната просторная, и матрас удобный. Но там в нашей хибарке мой мальчик. Все наши вещи. Жизнь ведь есть жизнь.
– Да вот он, ваш мальчик! Посмотрите, кто пришел! – воскликнула сестра, когда дверь палаты открылась, и вошел Бето.
Донья Чоли даже не узнала его в первый момент. На Бето был красивый добротный костюм, дорогая рубашка, галстук. Донья Чоли невольно залюбовалась сыном – какой он стал большой, взрослый. Уже настоящий сеньор.
– А вот и ваша покровительница! – засмеялась сестра Верхиния. – Ну, оставлю вас.
Марианна с улыбкой присела на стул. Как видно, дела у доньи Чоли идут нормально.
– Посмотрите, маме лучше, – радостно сказал Бето. Марианна вздохнула, как бы она хотела, чтобы это слово «мама» было обращено к ней. И в то же время, она не могла не восхищаться этой женщиной, которая самоотверженно, несмотря на бедность и лишения, вырастила ее сына. Не на этом ли она потеряла свое здоровье?
– Вам надо окончательно поправиться, а потом уже думать о доме, – ласково сказала ей Марианна. – Не беспокойтесь, Бето не останется без присмотра. Бето будет работать, я помогу ему найти хорошее место. И знаете, что я подумала, – Марианна подняла голову и посмотрела на сына. – Скажи, Бето, ты хотел бы учиться?
В ответ юноша только робко улыбнулся. Конечно, ему хотелось бы учиться. Но это невозможно, ведь надо работать, зарабатывать на жизнь, а время уже упущено. Но учиться нужно, чтобы стать кем-то в жизни.
– Я помогу тебе, – серьезно сказала Марианна. – Станешь образованным уважаемым человеком.
– Не говорите этого, – взмолилась донья Чоли, которая и мечтать не могла, чтобы ее сын получил образование.
– Вы не верите? – рассмеялась Марианна. – Мы сейчас же пойдем с Бето, купим учебники, книги, тетради – все, что необходимо.
– Я не могу этого принять, сеньора, – тихо отказался Бето.
– У меня достаточно денег, чтобы тебе помочь, – ответила Марианна, – неужели ты против? Я делаю это, – она запнулась, – в память о сыне, который давно умер.
Растроганная такой добротой, донья Чоли не могла нарадоваться, что им с сыном вдруг встретился такой удивительный человек.
– Храни вас бог, сеньора, за вашу доброту, – со слезами на глазах сказала она. – И позвольте мне, бедной, больной, но благодарной старухе вас поцеловать. Бог и дева Мария должны помогать вам, сеньора. Потому что у вас сердце больше, чем латиноамериканская башня.
Вернувшись из конторы, Луис Альберто не застал дома жены. Рамоны тоже не было. Мария объяснила, что они пошли за покупками и еще не вернулись. Луис Альберто сел в кресло. В его ушах по-прежнему стояло злобное шипение Сары: «Я скажу этому подкидышу все, что о ней знаю».
– Если она это сделает, – вслух сказал Луис Альберто, – я ее убью.
Скоро вернулась Рамона. Она была одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45