Броз 2 августа 1934 года написал в ЦК КПЮ докладную записку, которую впервые подписал псевдонимом Тито, ставшим с тех пор составной частью его фамилии. Разъясняя смысл этого псевдонима, И. Броз сказал 14 октября 1946 года в ответ на вопросы американских журналистов: «Это моя подпольная фамилия… Тито в хорватском языке является одной из фамилий и не имеет никакого другого значения». В конспиративных целях он пользовался и другими псевдонимами.
18 сентября 1935 года Политбюро ЦК КПЮ рекомендовало его политическим референтом в Балканский секретариат Коминтерна. В Москву Иосип Броз прибыл 21 февраля 1935 года из Праги с австрийским паспортом на имя Йозефа Гофмахера. Сотрудники Коминтерна знали его как Фридриха Фридриховича Вальтера. Этим псевдонимом он подписывал документы, которые представлял в Коминтерн.
11-летнего сына Жарко Иосип Броз обнаружил в детском доме недалеко от Ленинграда и забрал его к себе в гостиницу. Тито развелся с Пелагеей Белоусовой, а 13 октября 1936 года заключил брак с женой видного деятеля комсомола Германии, осужденного фашистскими властями на 15 лет каторги, Люцией Бауэр (настоящее ее имя Иоганна Кёниг). 21 сентября 1937 года Люция Бауэр была арестована органами НКВД. Жарко Броз был передан на воспитание в специальный детдом для детей сотрудников Коминтерна в город Иваново.
В качестве секретаря югославской делегации И. Броз Тито принял участие с правом совещательного голоса в работе VII конгресса Коминтерна, проходившего в июле — августе 1935 года в Москве в Доме союзов. Здесь И Броз Тито впервые увидел И.В. Сталина. Его поразило то, что за весь месяц работы этого конгресса Сталин появился в президиуме только один или два раза, причем садился за одной из мраморных колонн. «Больше мы его не видели, — говорил И. Броз Тито. — А звали хозяином. Так было принято в то время».
16 октября 1936 года И. Броз Тито по распоряжению Коминтерна выехал на работу в Югославию с задачей «руководить деятельностью партии и нести основную ответственность за новое руководство, которое должно находиться в стране».
На заседании ЦК КПЮ 3 апреля 1937 года, в котором приняли участие Бург (М. Горкич), Тито (Вальтер), Шварц (С. Жуйович) и Руди (Р. Чолакович), была создана специальная комиссия Тито для расследования обстоятельств неудачи с отправкой югославских добровольцев в Испанию. В июле последовал вызов М. Горкича из Парижа в Москву, а в августе 1937 года перестала поступать финансовая помощь Коминтерна.
М. Горкич был отстранен от выполнения обязанностей Генерального секретаря ЦК КПЮ. 17 августа 1937 года Тито взял на себя обязанности оргсекретаря. Оппозиционная И. Броз Тито группа обвиняла его в том, что он отказался очистить руководство КПЮ и его аппарат от сторонников М Горкича, от сомнительных элементов, связанных с полицией. Во время пребывания в Москве осенью 1938 года И. Броз Тито был «буквально на волосок от ареста» в связи с тем, что его противники пытались инкриминировать ему вину за провал операции по отправке югославских добровольцев в Испанию в феврале — марте 1937 года. Таким образом недруги пытались исключить И. Броз Тито из числа претендентов на вакантный пост Генерального секретаря ЦК КПЮ. Не случайно он назвал свое пребывание в Москве «самыми трудными днями в своей жизни», когда у него появилась седая прядь в волосах.
30 декабря 1938 года И. Броз Тито был принят Г. Димитровым. В этой беседе речь шла о программе дальнейшей деятельности Временного руководства КПЮ в стране во главе с И. Броз Тито, которому предоставлялся как бы испытательный срок в три месяца, после чего он должен был вновь приехать в Москву для отчета в Коминтерне о проделанной работе.
На заседании Секретариата Коминтерна 23 ноября 1939 года было признано, что руководство КПЮ своей деятельностью смогло завоевать доверие членов партии. Данное заседание сыграло важную роль в окончательном позитивном разрешении так называемого вопроса о КПЮ, поскольку на нем фактически была не только одобрена деятельность Тито, но и подтвержден его мандат как Генерального секретаря ЦК КПЮ. Тем не менее и в этот приезд ему пришлось заниматься опровержением компрометирующих материалов, подброшенных его недоброжелателями. На этот раз он был объявлен «югославским немцем из Осиека, работавшим в Компартии Германии», и обвинен в троцкистском искажении при переводе им на хорватско-сербский язык IV главы «Краткого курса истории ВКП(б)». Но при обсуждении этого вопроса в Контрольной комиссии Коминтерна была доказана абсурдность обвинения. Неприязнь к Тито его оппонентов проявилась и в том, что они ему стали приписывать «склонность к буржуазным манерам» на том основании, что он носил перстень.
Сформированное И. Броз Тито Временное руководство состояло в основном из молодых, глубоко преданных делу коммунистов. Большинству из них еще не было и 30 лет, но они уже имели за плечами богатый опыт революционной работы. В знак уважения к И. Броз Тито, а также признания старшинства его соратники пользовались в обиходе кличкой «Старик», которая прочно закрепилась за ним на всю жизнь.
После фашистского нападения на Югославию, совершенного 6 апреля 1941 года, только КПЮ заявила о непризнании оккупации и расчленения страны, высказалась за продолжение сопротивления захватчикам.
В ответ на призыв коммунистов под лозунгами «Смерть фашизму — свободу народу», «Братство и единство» по всей стране начали объединяться антифашистские силы, формировались многочисленные партизанские отряды, руководство которыми стал осуществлять созданный 27 июля вместо прежнего Военного комитета Главный штаб народно-освободительных партизанских отрядов Югославии во главе с И. Броз Тито. Вслед за поднявшимися на борьбу 7 июля сербскими партизанами 13 июля восстала Черногория, 22 июля — Словения, 27 июля — Хорватия, а также Босния и Герцеговина и, наконец, 11 октября — Македония.
Тито носил тогда советскую пилотку, прозванную впоследствии «титовкой», ставшую составной частью военной формы, введенной в народной армии новой Югославии. По его словам, у всех на головных уборах были пришиты красные звезды, сделанные из плотной материи, в то время как на пилотке у Тито сверкала кем-то подаренная ему эмалированная советская звездочка с серпом и молотом.
В западной печати фамилия Тито стала появляться только с конца 1942 года При этом строились самые невероятные догадки по поводу того, кто же в действительности скрывается за этой фамилией: венгерский коммунист, бывший советник посольства СССР в королевской Югославии Лебедев и т. д. 4 декабря 1944 года газета «Нью-Йорк таймс» поведала: «Относительно личности Тито имеется много теорий. По одной из них, которую многие югославы считают достоверной, до сих пор было три Тито. Как только погибает один из них, другой занимает его пост, подчеркивая тем самым свое бессмертие, подобно легендарной птице феникс».
Некоторые западные газеты договаривались до того, что слово «Тито» происходит от первых букв организации, называющейся «Третья интернациональная террористическая организация», другие утверждали даже, что Тито — женщина.
Когда же выяснилось, что Иосип Броз — видный хорватский коммунист, — командующий немецкими войсками в Сербии пообещал за голову лидера югославских партизан 100 000 рейхсмарок золотом. В листовке Тито назывался «большевистским агентом», вознамерившимся установить «советскую республику» в Югославии, в связи с чем «прошел подготовку в гражданской войне в Испании, а также в Советском Союзе, где освоил все террористические методы ГПУ».
Гитлеровские войска провели в течение войны семь генеральных наступлений против Народно-освободительной армии и партизанских отрядов, сковывавших на протяжении всей войны от 30 до 55 вражеских дивизий. Но им не удалось ни в ходе этих наступлений, ни в крупнейших боях за Ужице (1941), на Козаре (1942), на Неретве (1943), а также в битве на Сутьеске (1943), к участию в которой «немецкие оккупанты вынуждены были привлечь больше сил, чем в известном сражении у Эль-Аламейна», сломить народно-освободительное движение. В ходе одного из ожесточенных боев 9 июня от осколка разорвавшейся рядом бомбы получил ранение в левую руку Тито. Он уцелел только благодаря тому, что его собака по кличке Люкс закрыла хозяина своим телом.
11 августа 1943 года Иосип Броз Тито выступил с инициативой созыва второй сессии Антифашистского веча народного освобождения Югославии (АВНОЮ), которая состоялась в ночь с 29 на 30 ноября 1943 года. Она приняла исторические решения, заложившие основы новой социалистической Югославии. АВНОЮ провозглашалось верховным представительным, законодательным и исполнительным органом страны; был сформирован Национальный комитет освобождения Югославии (НКОЮ) в качестве временного народного правительства в стране во главе с И. Броз Тито, которому было присвоено звание маршала, сессия приняла решение о том, что югославское государство будет организовано на федеративной основе, на принципах равноправия и самоопределения народов, эмигрантское правительство лишалось всех прав законного правительства Югославии, королю запрещалось возвращаться в страну до окончания войны.
Гитлеровцы вынашивали планы пленения И. Броз Тито десантниками. Осуществление разработанной в Берлине целевой операции по захвату И. Броз Тито под кодовым названием «Ход конем» немецкое военное командование решило приурочить к дню его рождения 25 мая 1944 года.
Тито чудом удалось уйти от преследования фашистских десантников. Советский летчик А. С. Шорников доставил лидера югославских партизан и его соратников на авиабазу в Бари (Италия), откуда они перебрались на английском миноносце на югославский остров Вис.
В конце сентября 1944 года состоялась первая встреча Тито со Сталиным. Тогда на основе принципиальной договоренности в Москве было заключено соглашение между НКОЮ и советским правительством о переходе некоторых советских частей на территорию восточной части Югославии и их участии в освобождении этих районов страны.
С освобождением 20 октября 1944 года Белграда, а также Сербии позиции народно-свободительного движения еще больше окрепли. Был нанесен сокрушительный удар по четническому движению во главе с Михайловичем. Спустя четыре дня после изгнания фашистских захватчиков в Белград на советском катере прибыл И. Броз Тито.
В условиях, когда власть в Югославии де-факто находилась в руках народно-демократических сил, глава королевского правительства И. Шубашич вынужден был согласиться на образование единого югославского правительства. 7 марта 1945 года И. Броз Тито в соответствии с рекомендациями, принятыми Крымской конференцией руководителей СССР, США и Великобритании, сформировал правительство Демократической Федеративной Югославии (ДФЮ), которое было официально признано в течение марта Советским Союзом, Англией и США. На абсолютное большинство постов (22 из 28) были назначены представители НКОЮ: И. Броз Тито стал Председателем Совета министров и министром обороны.
11 апреля 1945 года И. Броз Тито и Молотов подписали в присутствии Сталина советско-югославский Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве. Сталин устроил в честь Тито официальный обед в Екатерининском зале Большого Кремлевского дворца.
9 сентября 1945 года И. Броз Тито в числе первых иностранцев был награжден орденом «Победы», что свидетельствовало о высокой оценке Сталиным большого вклада народов Югославии и его лично в разгром фашизма. В конце мая 1946 года И. Броз Тито нанес еще один официальный визит в СССР.
Однако уже к концу 1947 года у Сталина стало проявляться сдержанное отношение к Тито. Судя по всему, причина такой перемены заключалась втом, что, по мнению Сталина, югославский лидер проявлял излишнюю самостоятельность. На созванной им 10 февраля 1948 года в Кремле трехсторонней советско-болгаро-югославской встрече, на которой Югославию представляли Кардель, Джилас и Бакарич, Сталин и Молотов в подтверждение тезиса о том, что руководство Югославии и Болгарии не консультируется с СССР и ставит его перед свершившимися фактами, назвали: преждевременное заключение (до подписания мирного договора с Болгарией) болгаро-югославского договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи; решение И. Броз Тито разместить югославские войска на албано-греческой границе; заявление Г. Димитрова о федерации и таможенной унии балканских и в целом европейских народно-демократических государств.
Но даже после этого ничто не предвещало, что дело дойдет до того, что уже в июне 1948 года со страниц советских газет прозвучит призыв к «здоровым силам КПЮ, верным марксизму-ленинизму», сменить «зараженных непомерной амбициозностью, высокомерием и зазнайством» руководителей КПЮ и «выдвинуть новое интернационалистское руководство КПЮ», в результате чего неожиданно разразится конфликт, который приведет к разрыву отношений СССР и других социалистических стран с Югославией. Полную же ее изоляцию от мира социализма окончательно закрепит принятая Информбюро в ноябре 1949 года резолюция «Югославская компартия во власти убийц и шпионов».
Не вызывает сомнений, что главная вина за конфликт лежит на Сталине. Роковую роль при этом сыграли его великодержавный образ мыслей и действий, его нетерпимость к инакомыслию. Сталин самолично выдвинул против КПЮ и ее лидеров необоснованные обвинения.
В Советском Союзе и Югославии это известие тоже было воспринято как гром среди ясного неба.
Сам И. Броз Тито был потрясен чудовищными обвинениями. Глубокие переживания спровоцировали в те дни резкое обострение желчно-каменной болезни, которая периодически давала о себе знать и во время войны. «Для Тито разрыв с Москвой, — считает его соратник М. Джилас, — явился болезненным психологическим и интеллектуальным ударом. По мнению его окружения, да и сам он так считал, именно в тот период начались приступы калькулезного холецистита» (в конечном счете ему пришлось в апреле 1951 года согласиться на операцию по удалению камней желчного пузыря). «Для наших людей, — говорил И. Броз Тито, — весь конфликт, и особенно резолюция, представляли несомненно тяжелейшую травму, ибо мы в Югославии, несмотря на многочисленные сомнения, все-таки, в основном, верили в Советский Союз, верили в Сталина… На моих глазах партизаны гибли в бою с именем Сталина на устах… Мы не стыдимся этих иллюзий… Они играли позитивную роль, свидетельствуя о нашей глубокой вере в прогресс и социализм. А в июньские дни 1948 года, когда Сталин их так беспощадно, так грубо растоптал, нам было страшно трудно. Мы не утратили веры в социализм, но начали терять веру в Сталина, предавшего дело социализма».
За рубежом мало кто верил тогда, что после такого ультиматума И. Броз Тито сможет удержаться. Считалось, что дни его сочтены, и некоторые буржуазные журналисты даже называли день свержения И. Броз Тито, а именно 21 июля 1948 года — дату созыва V съезда КПЮ. Но этого не произошло, съезд, партия высказались в поддержку И. Тито. Сталин, считавший, как рассказал Н. С. Хрущев на XX съезде ПСС, что достаточно ему «шевельнуть мизинцем» и «не будет Тито», просчитался. «Сколько не шевелил Сталин не только мизинцем, но и всем, чем мог, — говорил И.С. Хрущев, — Тито не слетел. Почему? Да потому, что в споре с югославскими товарищами за Тито стояло государство, стоял народ, прошедший суровую школу борьбы за свободу и независимость, народ, который оказывал поддержку своим руководителям».
В соответствии с официальными югославскими данными в период конфликта на границах Югославии произошло 7877 инцидентов, в том числе 142 вооруженных, в которых погибло около 2000 югославских пограничников. Ситуация осложнялась тем, что в КПЮ фактически возникла угроза раскола коммунистов, высказавшихся за резолюцию Информбюро, считавших, что прав Сталин, а не Тито, стали называть «информбюровцами» и относиться к ним, как к «пятой колонне». Их оказалось 55 343 человека. Все они были исключены из партии, а 16 312 из них были репрессированы и заключены в специально созданные концентрационные лагеря на островах в Адриатике — Голый и Гргур. Около 5 000 югославских граждан стали политическими эмигрантами в СССР и других странах.
«Сразу после окончания войны, — отмечал Джилас, — многое мне не нравилось: вселения в особняки, персональные автомашины, ордена, дипломатические магазины — все это мне было чуждым…» Такова была общая атмосфера в верхах, привилегии определились в зависимости от должностей. Признав, что «в целом преобладали коллективная ответственность, коллективные решения», М Джилас подчеркивал. «В ряде случаев, довольно важных, решения принимал единственный человек — Тито. Мне известны и такие случаи, когда Политбюро не участвовало в принятии решений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
18 сентября 1935 года Политбюро ЦК КПЮ рекомендовало его политическим референтом в Балканский секретариат Коминтерна. В Москву Иосип Броз прибыл 21 февраля 1935 года из Праги с австрийским паспортом на имя Йозефа Гофмахера. Сотрудники Коминтерна знали его как Фридриха Фридриховича Вальтера. Этим псевдонимом он подписывал документы, которые представлял в Коминтерн.
11-летнего сына Жарко Иосип Броз обнаружил в детском доме недалеко от Ленинграда и забрал его к себе в гостиницу. Тито развелся с Пелагеей Белоусовой, а 13 октября 1936 года заключил брак с женой видного деятеля комсомола Германии, осужденного фашистскими властями на 15 лет каторги, Люцией Бауэр (настоящее ее имя Иоганна Кёниг). 21 сентября 1937 года Люция Бауэр была арестована органами НКВД. Жарко Броз был передан на воспитание в специальный детдом для детей сотрудников Коминтерна в город Иваново.
В качестве секретаря югославской делегации И. Броз Тито принял участие с правом совещательного голоса в работе VII конгресса Коминтерна, проходившего в июле — августе 1935 года в Москве в Доме союзов. Здесь И Броз Тито впервые увидел И.В. Сталина. Его поразило то, что за весь месяц работы этого конгресса Сталин появился в президиуме только один или два раза, причем садился за одной из мраморных колонн. «Больше мы его не видели, — говорил И. Броз Тито. — А звали хозяином. Так было принято в то время».
16 октября 1936 года И. Броз Тито по распоряжению Коминтерна выехал на работу в Югославию с задачей «руководить деятельностью партии и нести основную ответственность за новое руководство, которое должно находиться в стране».
На заседании ЦК КПЮ 3 апреля 1937 года, в котором приняли участие Бург (М. Горкич), Тито (Вальтер), Шварц (С. Жуйович) и Руди (Р. Чолакович), была создана специальная комиссия Тито для расследования обстоятельств неудачи с отправкой югославских добровольцев в Испанию. В июле последовал вызов М. Горкича из Парижа в Москву, а в августе 1937 года перестала поступать финансовая помощь Коминтерна.
М. Горкич был отстранен от выполнения обязанностей Генерального секретаря ЦК КПЮ. 17 августа 1937 года Тито взял на себя обязанности оргсекретаря. Оппозиционная И. Броз Тито группа обвиняла его в том, что он отказался очистить руководство КПЮ и его аппарат от сторонников М Горкича, от сомнительных элементов, связанных с полицией. Во время пребывания в Москве осенью 1938 года И. Броз Тито был «буквально на волосок от ареста» в связи с тем, что его противники пытались инкриминировать ему вину за провал операции по отправке югославских добровольцев в Испанию в феврале — марте 1937 года. Таким образом недруги пытались исключить И. Броз Тито из числа претендентов на вакантный пост Генерального секретаря ЦК КПЮ. Не случайно он назвал свое пребывание в Москве «самыми трудными днями в своей жизни», когда у него появилась седая прядь в волосах.
30 декабря 1938 года И. Броз Тито был принят Г. Димитровым. В этой беседе речь шла о программе дальнейшей деятельности Временного руководства КПЮ в стране во главе с И. Броз Тито, которому предоставлялся как бы испытательный срок в три месяца, после чего он должен был вновь приехать в Москву для отчета в Коминтерне о проделанной работе.
На заседании Секретариата Коминтерна 23 ноября 1939 года было признано, что руководство КПЮ своей деятельностью смогло завоевать доверие членов партии. Данное заседание сыграло важную роль в окончательном позитивном разрешении так называемого вопроса о КПЮ, поскольку на нем фактически была не только одобрена деятельность Тито, но и подтвержден его мандат как Генерального секретаря ЦК КПЮ. Тем не менее и в этот приезд ему пришлось заниматься опровержением компрометирующих материалов, подброшенных его недоброжелателями. На этот раз он был объявлен «югославским немцем из Осиека, работавшим в Компартии Германии», и обвинен в троцкистском искажении при переводе им на хорватско-сербский язык IV главы «Краткого курса истории ВКП(б)». Но при обсуждении этого вопроса в Контрольной комиссии Коминтерна была доказана абсурдность обвинения. Неприязнь к Тито его оппонентов проявилась и в том, что они ему стали приписывать «склонность к буржуазным манерам» на том основании, что он носил перстень.
Сформированное И. Броз Тито Временное руководство состояло в основном из молодых, глубоко преданных делу коммунистов. Большинству из них еще не было и 30 лет, но они уже имели за плечами богатый опыт революционной работы. В знак уважения к И. Броз Тито, а также признания старшинства его соратники пользовались в обиходе кличкой «Старик», которая прочно закрепилась за ним на всю жизнь.
После фашистского нападения на Югославию, совершенного 6 апреля 1941 года, только КПЮ заявила о непризнании оккупации и расчленения страны, высказалась за продолжение сопротивления захватчикам.
В ответ на призыв коммунистов под лозунгами «Смерть фашизму — свободу народу», «Братство и единство» по всей стране начали объединяться антифашистские силы, формировались многочисленные партизанские отряды, руководство которыми стал осуществлять созданный 27 июля вместо прежнего Военного комитета Главный штаб народно-освободительных партизанских отрядов Югославии во главе с И. Броз Тито. Вслед за поднявшимися на борьбу 7 июля сербскими партизанами 13 июля восстала Черногория, 22 июля — Словения, 27 июля — Хорватия, а также Босния и Герцеговина и, наконец, 11 октября — Македония.
Тито носил тогда советскую пилотку, прозванную впоследствии «титовкой», ставшую составной частью военной формы, введенной в народной армии новой Югославии. По его словам, у всех на головных уборах были пришиты красные звезды, сделанные из плотной материи, в то время как на пилотке у Тито сверкала кем-то подаренная ему эмалированная советская звездочка с серпом и молотом.
В западной печати фамилия Тито стала появляться только с конца 1942 года При этом строились самые невероятные догадки по поводу того, кто же в действительности скрывается за этой фамилией: венгерский коммунист, бывший советник посольства СССР в королевской Югославии Лебедев и т. д. 4 декабря 1944 года газета «Нью-Йорк таймс» поведала: «Относительно личности Тито имеется много теорий. По одной из них, которую многие югославы считают достоверной, до сих пор было три Тито. Как только погибает один из них, другой занимает его пост, подчеркивая тем самым свое бессмертие, подобно легендарной птице феникс».
Некоторые западные газеты договаривались до того, что слово «Тито» происходит от первых букв организации, называющейся «Третья интернациональная террористическая организация», другие утверждали даже, что Тито — женщина.
Когда же выяснилось, что Иосип Броз — видный хорватский коммунист, — командующий немецкими войсками в Сербии пообещал за голову лидера югославских партизан 100 000 рейхсмарок золотом. В листовке Тито назывался «большевистским агентом», вознамерившимся установить «советскую республику» в Югославии, в связи с чем «прошел подготовку в гражданской войне в Испании, а также в Советском Союзе, где освоил все террористические методы ГПУ».
Гитлеровские войска провели в течение войны семь генеральных наступлений против Народно-освободительной армии и партизанских отрядов, сковывавших на протяжении всей войны от 30 до 55 вражеских дивизий. Но им не удалось ни в ходе этих наступлений, ни в крупнейших боях за Ужице (1941), на Козаре (1942), на Неретве (1943), а также в битве на Сутьеске (1943), к участию в которой «немецкие оккупанты вынуждены были привлечь больше сил, чем в известном сражении у Эль-Аламейна», сломить народно-освободительное движение. В ходе одного из ожесточенных боев 9 июня от осколка разорвавшейся рядом бомбы получил ранение в левую руку Тито. Он уцелел только благодаря тому, что его собака по кличке Люкс закрыла хозяина своим телом.
11 августа 1943 года Иосип Броз Тито выступил с инициативой созыва второй сессии Антифашистского веча народного освобождения Югославии (АВНОЮ), которая состоялась в ночь с 29 на 30 ноября 1943 года. Она приняла исторические решения, заложившие основы новой социалистической Югославии. АВНОЮ провозглашалось верховным представительным, законодательным и исполнительным органом страны; был сформирован Национальный комитет освобождения Югославии (НКОЮ) в качестве временного народного правительства в стране во главе с И. Броз Тито, которому было присвоено звание маршала, сессия приняла решение о том, что югославское государство будет организовано на федеративной основе, на принципах равноправия и самоопределения народов, эмигрантское правительство лишалось всех прав законного правительства Югославии, королю запрещалось возвращаться в страну до окончания войны.
Гитлеровцы вынашивали планы пленения И. Броз Тито десантниками. Осуществление разработанной в Берлине целевой операции по захвату И. Броз Тито под кодовым названием «Ход конем» немецкое военное командование решило приурочить к дню его рождения 25 мая 1944 года.
Тито чудом удалось уйти от преследования фашистских десантников. Советский летчик А. С. Шорников доставил лидера югославских партизан и его соратников на авиабазу в Бари (Италия), откуда они перебрались на английском миноносце на югославский остров Вис.
В конце сентября 1944 года состоялась первая встреча Тито со Сталиным. Тогда на основе принципиальной договоренности в Москве было заключено соглашение между НКОЮ и советским правительством о переходе некоторых советских частей на территорию восточной части Югославии и их участии в освобождении этих районов страны.
С освобождением 20 октября 1944 года Белграда, а также Сербии позиции народно-свободительного движения еще больше окрепли. Был нанесен сокрушительный удар по четническому движению во главе с Михайловичем. Спустя четыре дня после изгнания фашистских захватчиков в Белград на советском катере прибыл И. Броз Тито.
В условиях, когда власть в Югославии де-факто находилась в руках народно-демократических сил, глава королевского правительства И. Шубашич вынужден был согласиться на образование единого югославского правительства. 7 марта 1945 года И. Броз Тито в соответствии с рекомендациями, принятыми Крымской конференцией руководителей СССР, США и Великобритании, сформировал правительство Демократической Федеративной Югославии (ДФЮ), которое было официально признано в течение марта Советским Союзом, Англией и США. На абсолютное большинство постов (22 из 28) были назначены представители НКОЮ: И. Броз Тито стал Председателем Совета министров и министром обороны.
11 апреля 1945 года И. Броз Тито и Молотов подписали в присутствии Сталина советско-югославский Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве. Сталин устроил в честь Тито официальный обед в Екатерининском зале Большого Кремлевского дворца.
9 сентября 1945 года И. Броз Тито в числе первых иностранцев был награжден орденом «Победы», что свидетельствовало о высокой оценке Сталиным большого вклада народов Югославии и его лично в разгром фашизма. В конце мая 1946 года И. Броз Тито нанес еще один официальный визит в СССР.
Однако уже к концу 1947 года у Сталина стало проявляться сдержанное отношение к Тито. Судя по всему, причина такой перемены заключалась втом, что, по мнению Сталина, югославский лидер проявлял излишнюю самостоятельность. На созванной им 10 февраля 1948 года в Кремле трехсторонней советско-болгаро-югославской встрече, на которой Югославию представляли Кардель, Джилас и Бакарич, Сталин и Молотов в подтверждение тезиса о том, что руководство Югославии и Болгарии не консультируется с СССР и ставит его перед свершившимися фактами, назвали: преждевременное заключение (до подписания мирного договора с Болгарией) болгаро-югославского договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи; решение И. Броз Тито разместить югославские войска на албано-греческой границе; заявление Г. Димитрова о федерации и таможенной унии балканских и в целом европейских народно-демократических государств.
Но даже после этого ничто не предвещало, что дело дойдет до того, что уже в июне 1948 года со страниц советских газет прозвучит призыв к «здоровым силам КПЮ, верным марксизму-ленинизму», сменить «зараженных непомерной амбициозностью, высокомерием и зазнайством» руководителей КПЮ и «выдвинуть новое интернационалистское руководство КПЮ», в результате чего неожиданно разразится конфликт, который приведет к разрыву отношений СССР и других социалистических стран с Югославией. Полную же ее изоляцию от мира социализма окончательно закрепит принятая Информбюро в ноябре 1949 года резолюция «Югославская компартия во власти убийц и шпионов».
Не вызывает сомнений, что главная вина за конфликт лежит на Сталине. Роковую роль при этом сыграли его великодержавный образ мыслей и действий, его нетерпимость к инакомыслию. Сталин самолично выдвинул против КПЮ и ее лидеров необоснованные обвинения.
В Советском Союзе и Югославии это известие тоже было воспринято как гром среди ясного неба.
Сам И. Броз Тито был потрясен чудовищными обвинениями. Глубокие переживания спровоцировали в те дни резкое обострение желчно-каменной болезни, которая периодически давала о себе знать и во время войны. «Для Тито разрыв с Москвой, — считает его соратник М. Джилас, — явился болезненным психологическим и интеллектуальным ударом. По мнению его окружения, да и сам он так считал, именно в тот период начались приступы калькулезного холецистита» (в конечном счете ему пришлось в апреле 1951 года согласиться на операцию по удалению камней желчного пузыря). «Для наших людей, — говорил И. Броз Тито, — весь конфликт, и особенно резолюция, представляли несомненно тяжелейшую травму, ибо мы в Югославии, несмотря на многочисленные сомнения, все-таки, в основном, верили в Советский Союз, верили в Сталина… На моих глазах партизаны гибли в бою с именем Сталина на устах… Мы не стыдимся этих иллюзий… Они играли позитивную роль, свидетельствуя о нашей глубокой вере в прогресс и социализм. А в июньские дни 1948 года, когда Сталин их так беспощадно, так грубо растоптал, нам было страшно трудно. Мы не утратили веры в социализм, но начали терять веру в Сталина, предавшего дело социализма».
За рубежом мало кто верил тогда, что после такого ультиматума И. Броз Тито сможет удержаться. Считалось, что дни его сочтены, и некоторые буржуазные журналисты даже называли день свержения И. Броз Тито, а именно 21 июля 1948 года — дату созыва V съезда КПЮ. Но этого не произошло, съезд, партия высказались в поддержку И. Тито. Сталин, считавший, как рассказал Н. С. Хрущев на XX съезде ПСС, что достаточно ему «шевельнуть мизинцем» и «не будет Тито», просчитался. «Сколько не шевелил Сталин не только мизинцем, но и всем, чем мог, — говорил И.С. Хрущев, — Тито не слетел. Почему? Да потому, что в споре с югославскими товарищами за Тито стояло государство, стоял народ, прошедший суровую школу борьбы за свободу и независимость, народ, который оказывал поддержку своим руководителям».
В соответствии с официальными югославскими данными в период конфликта на границах Югославии произошло 7877 инцидентов, в том числе 142 вооруженных, в которых погибло около 2000 югославских пограничников. Ситуация осложнялась тем, что в КПЮ фактически возникла угроза раскола коммунистов, высказавшихся за резолюцию Информбюро, считавших, что прав Сталин, а не Тито, стали называть «информбюровцами» и относиться к ним, как к «пятой колонне». Их оказалось 55 343 человека. Все они были исключены из партии, а 16 312 из них были репрессированы и заключены в специально созданные концентрационные лагеря на островах в Адриатике — Голый и Гргур. Около 5 000 югославских граждан стали политическими эмигрантами в СССР и других странах.
«Сразу после окончания войны, — отмечал Джилас, — многое мне не нравилось: вселения в особняки, персональные автомашины, ордена, дипломатические магазины — все это мне было чуждым…» Такова была общая атмосфера в верхах, привилегии определились в зависимости от должностей. Признав, что «в целом преобладали коллективная ответственность, коллективные решения», М Джилас подчеркивал. «В ряде случаев, довольно важных, решения принимал единственный человек — Тито. Мне известны и такие случаи, когда Политбюро не участвовало в принятии решений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122