Не могу поверить, что такой человек мог оказаться способным на подобное злодеяние. Вы ведь не знали мистера Торнтона. Разве способен тот, кто посвятил себя служению Богу, кто мог на память цитировать Цицерона и Сенеку, кто работал над новым переводом «Исповеди» святого Августина, – разве, повторяю, способен такой человек преступить основные законы цивилизованного общества?
– Некоторые люди способны на все, лишь бы остаться в живых.
– Но не он. – В голосе доктора звучала непоколебимая уверенность. Его пальцы сомкнулись, накрыв ладонь больного друга. – Не верю.
– Ему не случалось когда-либо при вас упоминать имена кого-нибудь из своих попутчиков, кроме Кармайкла или Стентона?
Доктор Ньюмен сжал губы и задумался, роясь в памяти.
– Припоминаю, что на том же судне совершал путешествие еще один мужчина, которого сопровождала супруга. Кажется, Мэри Торнтон говорила о них один-два раза. Супружеская пара откуда-то с севера. – Он помолчал, задумавшись. – Там была еще одна старая дева и молодой джентльмен, служивший в Ост-Индской компании. Были и другие, но, к сожалению, не могу вспомнить ни одного имени.
– Досадно, – сказал Себастьян, поворачиваясь к двери и собираясь уходить.
Доктор сидел не шевелясь, его глаза по-прежнему были прикованы к лежащему.
– Если это правда, – заговорил он в следующее мгновение, – если его преподобие совершил то, что вы предполагаете… Он увидел бы свою вину в том, что произошло с Николасом. Мог бы хоть один отец жить с такой виной на сердце?
– Как видно, он не смог.
Себастьян покинул комнату, оставив доктора наедине с его умирающим другом.
ГЛАВА 38
– Присмотри получше за лошадками, – говорил Себастьян Тому, передавая поводья от пары усталых коней, запряженных в двуколку, на которой он только что вернулся из Кента. – Этот конюх с извозчичьего двора – полный идиот. Больше ни за что не отправлюсь туда без тебя.
Мальчишка ухмыльнулся и принял поводья.
– Я с ними во как буду нянчиться, не бойтесь.
– С Паркером повезло? Выяснил что-нибудь?
– А то! Его зовут Мэтт. Мэтт Паркер, работает в доках Ост-Индской. Вечерами торчит в местной пивнухе, «Заяц и гончая», ну, которая по дороге на Рэтклифф.
Взгляд Себастьяна, устремленный на грума, выражал едва ли не благоговейный ужас.
– Как тебе удалось все это выяснить?
Ухмылка маленького форейтора стала еще шире.
– А вам чего?
– Возможно, ты прав.
Хозяин повернулся к садовым воротам, чтобы идти в дом, но, помедлив, напомнил Тому:
– Если бы ты еще сумел подыскать мне камердинера…
Том рассмеялся и энергично закивал:
– Помню, помню, хозяин. Со всех сил ищу.
Таверна «Заяц и гончая» представляла собой неописуемо грязное, полуразвалившееся строение, притаившееся в узком проходе между аптекарской и мелочной лавками.
Себастьян с трудом прокладывал себе путь к буфетной стойке сквозь шумную толпу. Он предусмотрительно позаботился о подходящем наряде, но, несмотря на то что на плечах его красовалась потрепанная куртка, на голову была криво надвинута заношенная шляпа, а завершали эту коллекцию короткие штаны с Роузмари-лейн, он то и дело ловил на себе любопытные, явно враждебные взгляды. В подобных заведениях незнакомцев не встречают с приязнью.
Себастьян заказал пинту эля и, сохраняя молчаливое спокойствие и невозмутимость, принялся медленно цедить пиво, незаметно разглядывая полную табачного дыма комнату. Пивная явно пользовалась популярностью среди портового люда: моряки в синих бумазейных рубахах, рабочие в грубых куртках теснились здесь толпой. Себастьян приступил уже ко второй кружке эля, когда в зал ввалилась еще одна группа портовых рабочих, здоровенных верзил с широкими плечами и мускулистыми ручищами. Себастьян исподволь прислушивался к их добродушному перешучиванию и скоро выделил среди них одного малого с соломенными волосами и шрамом на щеке, к которому приятели обращались, называя его Паркер.
Запомнил лицо и вновь занялся элем. Когда докеры затеяли игру в дартс, Себастьян мельком отметил, что выигрывал чаще Паркер. В какой-то момент он отвернулся, чтоб заказать новую кружку эля, а в следующий неожиданно обнаружил рядом с собой Мэтта Паркера.
– Кажись, вы по мою душу здесь? – грубым тоном поинтересовался парень. Прищуренный взгляд его карих глаз был откровенно враждебным.
– В общем, да. – Себастьян знаком велел подать еще эля. – Хотелось поговорить с вами о вашем брате.
– О Джеке? – Брови великана насупились.
– Да.
– Какого черта вам надо? И вообще, вы-то сами кто такой будете?
– Меня зовут Девлин, – спокойно отвечал виконт, не делая попытки замаскировать свою аристократичную манеру речи.
Паркер шумно втянул носом воздух.
– Сдается мне, что вы говорите как вшивый пижон. А какое кому из ваших дело до таких висельников, как мой братец Джек?
Себастьян намеревался предложить этому человеку деньги за полученные сведения, но теперь решил, что делать этого не стоит. В заносчивой манере поведения докера сквозила та задиристость, которая подсказывала, что подобный жест не будет хорошо принят.
– Насколько мне известно, ваш брат даже на краю смерти утверждал, что те, кто давал показания на суде, солгали.
– Ну? Так то было четыре года назад. Никто и ухом не повел на то, что он говорил.
Служанка шумно обрушила кружки с пивом на стойку рядом с Себастьяном, одну из них он придвинул парню с соломенной шевелюрой.
– А теперь есть.
Докер не притронулся к выпивке.
– Вы затеяли свои расспросы из-за тех убийств? Сперва Кармайкл, потом Стентон. А на днях сынок Беллами.
– Вы забыли о Николасе Торнтоне.
– Торнтоне? – Недоумение мелькнуло во взгляде Паркера.
– Его убили на прошлую Пасху, в графстве Кент.
– Я даже не слыхал про то. И никакого Торнтона на суде что-то не упомню.
Язык пробежал по сухим губам, облизывая их. С рассеянной миной парень потянулся к кружке, поднес ко рту и сделал огромный глоток.
– Вы с Боу-стрит, угадал? – выпалил он, со стуком ставя кружку на место. Теперь в его глазах появилось зарождающееся подозрение и страх – страх человека, слова которого могут дорого ему обойтись. – И заявились сюда потому, что я много выступал, когда брата на виселицу потащили. Про месть и все такое. Так то я просто болтал, слышите? Дурацкий треп. Джек был моим младшим, и он, точно знаю, ничего дурного не делал. Мятеж на корабле – да ему в голову бы такое не пришло. Он в нем и не участвовал. Другие из команды насели на пего – присоединяйся к нам, а то останешься с этими и подохнешь. Кто бы тут устоял? И из-за этого парня вздернули на виселице! – Паркер резко замолчал, его лицо на глазах осунулось от горя. – Ему-то всего семнадцать и было. Представляете, всего семнадцать лет.
– Я не знал. – Себастьян наклонился к собеседнику и продолжил: – Ваш брат до самой смерти утверждал, что те, кто давал показания на суде, солгали. Но в чем они лгали?
Мэтт Паркер осушил кружку до дна, но отрицательно покачал головой, когда Девлин сделал движение, чтобы заказать еще.
– Про этого Дэвида Джарвиса, ну, отец которого чуть не братец нашего короля. Они говорили, что того парня убили матросы в драке. Пырнули в бок абордажной саблей. – Молодой докер покачал головой. – Этого не было. Парень был здоровехонек, когда матросы сбежали в корабельной шлюпке.
Он понизил голос и, в свою очередь, наклонился к собеседнику ближе.
– На корабле случилось кое-что мерзкое, после того как команда его покинула. Подумайте о том, что сделали с трупами тех убитых молодчиков, и поймете, о чем я толкую.
Мэтт выпрямился на стуле и замолчал, взгляд его ушел в сторону, будто парень разглядывал что-то вдалеке. Затем он снова повернулся к Себастьяну, теперь челюсти его были сжаты, лицо будто окаменело. Минуту спустя Паркер заговорил:
– В одном вы точно правы. Я и вправду тогда поклялся, что еще увижу, как они расплатятся за то, что сделали с Джеком. Но я все-таки христианин, и есть вещи, на которые никогда не пойду. Надеюсь, что Господь наш отомстит им по-своему. – Дрожь отвращения пробежала по грубым чертам его лица со шрамом. – Кто бы ни сделал это – ну, в смысле, изувечил сынков тех типов с корабля, – я бы подумал, что этим человеком движут отцовы гнев и обида.
Паркер сдвинул вместе кулаки и приподнял в таком жесте, будто они были скованы наручниками.
– Можете арестовать меня прям сейчас, но убийства от того не прекратятся. Тот, кто затеял это зло, продал душу дьяволу и сам знает про то. И он не остановится, пока не убьет их всех.
– Сколько на корабле было человек?
Паркер пожал плечами. Лицо его теперь стало странно бледным.
– Не знаю. На суде выступали только Стентон, Кармайкл и Беллами. Но там были и другие, и офицеры и пассажиры. Спаси Бог их детей, если они у них есть.
– Итак, теперь тебе все известно, – тихо говорила Кэт, когда они лежали в объятиях друг друга той ночью. – Ты удивлялся, что за страшную тайну могут хранить эти люди, такую страшную, что им приходится платить за нее жизнями своих детей. Если Мэтт Паркер прав, то пассажиры «Гармонии» повинны не только в каннибализме. Они повинны еще в убийстве единственного сына Джарвиса.
Переплетя свои пальцы с пальцами Кэт, Себастьян поднес ее ладонь к губам. Они медленно и нежно ласкали друг друга, но неосознанное подозрение, будто что-то идет неправильно, не оставляло его. Он мучился им уже несколько дней и не мог понять причины. Он чувствовал только, что теряет возлюбленную. Снова и снова теряет ее.
– Что ты намерен теперь предпринять?
Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать смысл вопроса.
– Думаю, нужно еще раз навестить капитана Беллами, – сказал он.
– Ты надеешься, он расскажет тебе о том, что произошло на корабле после катастрофы?
– Нет, на это я не надеюсь. Но уверен, имя своего юнги он не мог запамятовать. Если, конечно, рассказанное Йейтсом – правда.
– И ты думаешь, что убийца – отец этого мальчика?
– Либо он, либо Джарвис.
Кэт примолкла. Пальцы возлюбленного с нежной лаской пробежали по ее обнаженному бедру. Когда она заговорила, голос ее звучал почти неузнаваемо, так он был сдавлен и напряжен:
– Вполне могу представить, как Джарвис отдает приказ убить и изувечить этих юношей.
Себастьян удивленно приподнял голову и взглянул на нее. Даже в неярком свете свечи было видно, как неестественно бледно ее измученное лицо. Он не находил слов, чтобы убедить ее довериться ему. Не мог сообразить, как это сделать.
– Я тоже. Но что-то тут не так. Каким образом Джарвис узнал до мельчайших подробностей то, что произошло на борту «Гармонии»? И почему он выступил не против пассажиров и команды корабля, а против их детей? Власти у него в руках вполне достаточно, Господь свидетель.
– Как раз Джарвису нетрудно было узнать о случившемся, у него шпионы по всей стране, – возразила Кэт. – Скорее может удивить другое. Есть ли возможность у рядового, обычного человека, сын которого пошел служить во флот кают-юнгой, получить такие сведения?
Себастьян вздохнул и снова привлек ее к себе.
– Не знаю. Возможно, узнаю, когда станет известен убийца.
ГЛАВА 39
Пятница, 20 сентября 1811 года
На следующий день, когда Себастьян с «Морнинг пост» в руках сидел за утренней трапезой, с его губ, к удивлению мажордома, неожиданно сорвалось гневное восклицание.
– Что-нибудь с яйцами, ваша милость? – вздрогнув, спросил тот.
– Что? – Себастьян поднял на него непонимающие глаза. – А-а, нет, с яйцами все в порядке. Благодарю, Морей.
Резко отодвинув тарелку, он не сводил глаз с раздела новостей на третьей странице. Один из заголовков гласил: «В реке Темзе обнаружен труп отставного морского капитана, проживавшего в Гринвиче».
Погребальный звон церковных колоколов тонкий слух Себастьяна уловил, когда его двуколка еще только приближалась к окрестностям Гринвича.
Перекинув вожжи Тому, он быстро соскочил наземь и почти бегом направился к садовой калитке, расположенной в конце длинной приречной аллеи. Поравнявшись с ней, он поднял глаза и внимательно оглядел ветви раскидистого дуба. Сегодня Франчески там не было.
Себастьян бегом поднялся по ступенькам крыльца, с бьющимся сердцем остановился, ожидая ответа на стук дверного молоточка. Он был почти уверен, что молодая вдова откажется принять его. Но, представившись горничной под тем же именем, что и в прошлый раз, – мистер Саймон Тейлор, – через несколько минут был приглашен в гостиную. Миссис Беллами согласилась принять его.
Молодая женщина расположилась полулежа на кушетке и упорно смотрела в окно на залитое сияющим светом пространство реки, текущей мимо дома. При появлении Себастьяна она торопливо достала из-под манжетки платья платок с траурной каймой и поднесла к глазам. Платок был насквозь мокрым от слез.
– Прошу простить меня за то, что вторгаюсь к вам в такой момент. – Себастьян склонился над рукой хозяйки дома. – И прошу, примите мои соболезнования в вашей горестной утрате.
Перед выходом из дому он не успел позаботиться о гриме, но женщина, казалось, не обратила внимания на то, что внешность мистера Тейлора несколько изменилась. Она кивнула, сделала над собой усилие в попытке произнести какие-то слова, но, не издав ни звука, жестом указала на ближайший стул.
Затем сумела справиться с собой и проговорила:
– Пожалушта, садитесь мистер Тейлор. Чем могу быть полезна вам?
Себастьян заколебался. Судя по заметке в утренней газете, причиной падения капитана в реку сочли легкий апоплексический удар, неожиданно случившийся с ним во время прогулки. На взгляд Себастьяна, это было совершенно невероятно. Но как можно задать женщине, только что ставшей вдовой, вопрос о том, не совершил ли ее муж самоубийства?
И он неуверенно произнес:
– Не могли бы вы рассказать мне о последнем плавании вашего мужа на судне «Гармония»?
Вопрос словно и не удивил миссис Беллами. Стараясь заговорить, она поднесла сжатую ладонь ко рту, костяшки пальцев побелели от напряжения, а Себастьян, наблюдая за этим, спросил себя, насколько капитан мог быть откровенен с женой.
– Оно не оставляло мыслей моего мужа, это плавание. Никогда, – вымученным голосом ответила она. – Он переживал не только из-за потери корабля, но и из-за мятежа команды, и из-за тех злосчастных дней, что пассажиры и офицеры провели на борту без глотка воды и без куска пищи. Он никогда не мог выбросить из головы пережитую тогда трагедию.
– Конечно, оное плавание погубило карьеру капитана, – добавил Себастьян.
– Да. Но я часто думала, что оно причинило мужу еще большее горе. Его стали мучить ужасные сны. Ему случалось проснуться с таким криком, будто он увидел себя в аду, он выкрикивал имя того мальчика.
– Какого мальчика?
– Гедеона, кают-юнги на «Гармонии». – Она минуту колебалась, потом покачала головой. – Его фамилию я если и знала, то забыла. Мальчик скончался как раз перед тем, как их спасли.
– А о другом молодом человеке, который тоже погиб, ваш муж никогда не вспоминал? Его звали Дэвид Джарвис.
– Иногда вспоминал, но и вполовину не так часто. Мне кажется, что Гедеон напоминал мужу его собственного сына, Адриана. Они были примерно одного возраста. Я часто думала, что в смерти этого юноши муж винит себя.
– Отчего так?
Женщина словно бы смутилась.
– Потому что не сумел уберечь его, наверное.
Ее дрожащая рука принялась машинально разглаживать складки траурного платья.
– Особенно плохо стало ему в последние месяцы. Смерть этого юноши словно витала над мужем. – Она опять призадумалась, затем тихо договорила: – Он даже начал пить больше, чем прежде.
– Он был сильно пьян прошлым вечером?
Женщина кивнула, губы ее плотно сжались. Себастьян видел, как она резко отвернулась и опять уставилась в окно, на реку. Ему пришло в голову, что, возможно, смерть капитана Беллами и вправду последовала из-за естественных причин. Он мог нечаянно оступиться и свалиться в реку, а будучи слишком пьян, не сумел выбраться на сушу. Но Себастьяну как-то в это не верилось.
– Что вы станете теперь делать? – спросил он участливо. – Вернетесь в Бразилию?
Она грустно покачала головой.
– Отец отрекся от меня, когда я вышла за Беллами и последовала за ним в Англию. Кроме того, моя дочь Франческа не знает другого дома.
– Как ваша девочка перенесла эту ужасную трагедию?
– Очень плохо. – Вдова тяжело вздохнула. – Сначала Адриан, потом отец. Для ребенка это слишком тяжело.
Вставая, Себастьян достал визитную карточку и положил на край стола.
– Если я смогу чем-нибудь быть полезным для вас, буду рад оказать помощь. Прошу, не стесняйтесь обратиться ко мне, если вам что-либо понадобится.
Имя, указанное на карточке, не соответствовало тому, под которым его знали в этом доме, но сейчас не время объяснять детали.
– Не трудитесь провожать меня, я найду выход, – пробормотал Себастьян и вышел. Оглянувшись, он увидел, что женщина снова смотрит за окно на текущую реку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Некоторые люди способны на все, лишь бы остаться в живых.
– Но не он. – В голосе доктора звучала непоколебимая уверенность. Его пальцы сомкнулись, накрыв ладонь больного друга. – Не верю.
– Ему не случалось когда-либо при вас упоминать имена кого-нибудь из своих попутчиков, кроме Кармайкла или Стентона?
Доктор Ньюмен сжал губы и задумался, роясь в памяти.
– Припоминаю, что на том же судне совершал путешествие еще один мужчина, которого сопровождала супруга. Кажется, Мэри Торнтон говорила о них один-два раза. Супружеская пара откуда-то с севера. – Он помолчал, задумавшись. – Там была еще одна старая дева и молодой джентльмен, служивший в Ост-Индской компании. Были и другие, но, к сожалению, не могу вспомнить ни одного имени.
– Досадно, – сказал Себастьян, поворачиваясь к двери и собираясь уходить.
Доктор сидел не шевелясь, его глаза по-прежнему были прикованы к лежащему.
– Если это правда, – заговорил он в следующее мгновение, – если его преподобие совершил то, что вы предполагаете… Он увидел бы свою вину в том, что произошло с Николасом. Мог бы хоть один отец жить с такой виной на сердце?
– Как видно, он не смог.
Себастьян покинул комнату, оставив доктора наедине с его умирающим другом.
ГЛАВА 38
– Присмотри получше за лошадками, – говорил Себастьян Тому, передавая поводья от пары усталых коней, запряженных в двуколку, на которой он только что вернулся из Кента. – Этот конюх с извозчичьего двора – полный идиот. Больше ни за что не отправлюсь туда без тебя.
Мальчишка ухмыльнулся и принял поводья.
– Я с ними во как буду нянчиться, не бойтесь.
– С Паркером повезло? Выяснил что-нибудь?
– А то! Его зовут Мэтт. Мэтт Паркер, работает в доках Ост-Индской. Вечерами торчит в местной пивнухе, «Заяц и гончая», ну, которая по дороге на Рэтклифф.
Взгляд Себастьяна, устремленный на грума, выражал едва ли не благоговейный ужас.
– Как тебе удалось все это выяснить?
Ухмылка маленького форейтора стала еще шире.
– А вам чего?
– Возможно, ты прав.
Хозяин повернулся к садовым воротам, чтобы идти в дом, но, помедлив, напомнил Тому:
– Если бы ты еще сумел подыскать мне камердинера…
Том рассмеялся и энергично закивал:
– Помню, помню, хозяин. Со всех сил ищу.
Таверна «Заяц и гончая» представляла собой неописуемо грязное, полуразвалившееся строение, притаившееся в узком проходе между аптекарской и мелочной лавками.
Себастьян с трудом прокладывал себе путь к буфетной стойке сквозь шумную толпу. Он предусмотрительно позаботился о подходящем наряде, но, несмотря на то что на плечах его красовалась потрепанная куртка, на голову была криво надвинута заношенная шляпа, а завершали эту коллекцию короткие штаны с Роузмари-лейн, он то и дело ловил на себе любопытные, явно враждебные взгляды. В подобных заведениях незнакомцев не встречают с приязнью.
Себастьян заказал пинту эля и, сохраняя молчаливое спокойствие и невозмутимость, принялся медленно цедить пиво, незаметно разглядывая полную табачного дыма комнату. Пивная явно пользовалась популярностью среди портового люда: моряки в синих бумазейных рубахах, рабочие в грубых куртках теснились здесь толпой. Себастьян приступил уже ко второй кружке эля, когда в зал ввалилась еще одна группа портовых рабочих, здоровенных верзил с широкими плечами и мускулистыми ручищами. Себастьян исподволь прислушивался к их добродушному перешучиванию и скоро выделил среди них одного малого с соломенными волосами и шрамом на щеке, к которому приятели обращались, называя его Паркер.
Запомнил лицо и вновь занялся элем. Когда докеры затеяли игру в дартс, Себастьян мельком отметил, что выигрывал чаще Паркер. В какой-то момент он отвернулся, чтоб заказать новую кружку эля, а в следующий неожиданно обнаружил рядом с собой Мэтта Паркера.
– Кажись, вы по мою душу здесь? – грубым тоном поинтересовался парень. Прищуренный взгляд его карих глаз был откровенно враждебным.
– В общем, да. – Себастьян знаком велел подать еще эля. – Хотелось поговорить с вами о вашем брате.
– О Джеке? – Брови великана насупились.
– Да.
– Какого черта вам надо? И вообще, вы-то сами кто такой будете?
– Меня зовут Девлин, – спокойно отвечал виконт, не делая попытки замаскировать свою аристократичную манеру речи.
Паркер шумно втянул носом воздух.
– Сдается мне, что вы говорите как вшивый пижон. А какое кому из ваших дело до таких висельников, как мой братец Джек?
Себастьян намеревался предложить этому человеку деньги за полученные сведения, но теперь решил, что делать этого не стоит. В заносчивой манере поведения докера сквозила та задиристость, которая подсказывала, что подобный жест не будет хорошо принят.
– Насколько мне известно, ваш брат даже на краю смерти утверждал, что те, кто давал показания на суде, солгали.
– Ну? Так то было четыре года назад. Никто и ухом не повел на то, что он говорил.
Служанка шумно обрушила кружки с пивом на стойку рядом с Себастьяном, одну из них он придвинул парню с соломенной шевелюрой.
– А теперь есть.
Докер не притронулся к выпивке.
– Вы затеяли свои расспросы из-за тех убийств? Сперва Кармайкл, потом Стентон. А на днях сынок Беллами.
– Вы забыли о Николасе Торнтоне.
– Торнтоне? – Недоумение мелькнуло во взгляде Паркера.
– Его убили на прошлую Пасху, в графстве Кент.
– Я даже не слыхал про то. И никакого Торнтона на суде что-то не упомню.
Язык пробежал по сухим губам, облизывая их. С рассеянной миной парень потянулся к кружке, поднес ко рту и сделал огромный глоток.
– Вы с Боу-стрит, угадал? – выпалил он, со стуком ставя кружку на место. Теперь в его глазах появилось зарождающееся подозрение и страх – страх человека, слова которого могут дорого ему обойтись. – И заявились сюда потому, что я много выступал, когда брата на виселицу потащили. Про месть и все такое. Так то я просто болтал, слышите? Дурацкий треп. Джек был моим младшим, и он, точно знаю, ничего дурного не делал. Мятеж на корабле – да ему в голову бы такое не пришло. Он в нем и не участвовал. Другие из команды насели на пего – присоединяйся к нам, а то останешься с этими и подохнешь. Кто бы тут устоял? И из-за этого парня вздернули на виселице! – Паркер резко замолчал, его лицо на глазах осунулось от горя. – Ему-то всего семнадцать и было. Представляете, всего семнадцать лет.
– Я не знал. – Себастьян наклонился к собеседнику и продолжил: – Ваш брат до самой смерти утверждал, что те, кто давал показания на суде, солгали. Но в чем они лгали?
Мэтт Паркер осушил кружку до дна, но отрицательно покачал головой, когда Девлин сделал движение, чтобы заказать еще.
– Про этого Дэвида Джарвиса, ну, отец которого чуть не братец нашего короля. Они говорили, что того парня убили матросы в драке. Пырнули в бок абордажной саблей. – Молодой докер покачал головой. – Этого не было. Парень был здоровехонек, когда матросы сбежали в корабельной шлюпке.
Он понизил голос и, в свою очередь, наклонился к собеседнику ближе.
– На корабле случилось кое-что мерзкое, после того как команда его покинула. Подумайте о том, что сделали с трупами тех убитых молодчиков, и поймете, о чем я толкую.
Мэтт выпрямился на стуле и замолчал, взгляд его ушел в сторону, будто парень разглядывал что-то вдалеке. Затем он снова повернулся к Себастьяну, теперь челюсти его были сжаты, лицо будто окаменело. Минуту спустя Паркер заговорил:
– В одном вы точно правы. Я и вправду тогда поклялся, что еще увижу, как они расплатятся за то, что сделали с Джеком. Но я все-таки христианин, и есть вещи, на которые никогда не пойду. Надеюсь, что Господь наш отомстит им по-своему. – Дрожь отвращения пробежала по грубым чертам его лица со шрамом. – Кто бы ни сделал это – ну, в смысле, изувечил сынков тех типов с корабля, – я бы подумал, что этим человеком движут отцовы гнев и обида.
Паркер сдвинул вместе кулаки и приподнял в таком жесте, будто они были скованы наручниками.
– Можете арестовать меня прям сейчас, но убийства от того не прекратятся. Тот, кто затеял это зло, продал душу дьяволу и сам знает про то. И он не остановится, пока не убьет их всех.
– Сколько на корабле было человек?
Паркер пожал плечами. Лицо его теперь стало странно бледным.
– Не знаю. На суде выступали только Стентон, Кармайкл и Беллами. Но там были и другие, и офицеры и пассажиры. Спаси Бог их детей, если они у них есть.
– Итак, теперь тебе все известно, – тихо говорила Кэт, когда они лежали в объятиях друг друга той ночью. – Ты удивлялся, что за страшную тайну могут хранить эти люди, такую страшную, что им приходится платить за нее жизнями своих детей. Если Мэтт Паркер прав, то пассажиры «Гармонии» повинны не только в каннибализме. Они повинны еще в убийстве единственного сына Джарвиса.
Переплетя свои пальцы с пальцами Кэт, Себастьян поднес ее ладонь к губам. Они медленно и нежно ласкали друг друга, но неосознанное подозрение, будто что-то идет неправильно, не оставляло его. Он мучился им уже несколько дней и не мог понять причины. Он чувствовал только, что теряет возлюбленную. Снова и снова теряет ее.
– Что ты намерен теперь предпринять?
Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать смысл вопроса.
– Думаю, нужно еще раз навестить капитана Беллами, – сказал он.
– Ты надеешься, он расскажет тебе о том, что произошло на корабле после катастрофы?
– Нет, на это я не надеюсь. Но уверен, имя своего юнги он не мог запамятовать. Если, конечно, рассказанное Йейтсом – правда.
– И ты думаешь, что убийца – отец этого мальчика?
– Либо он, либо Джарвис.
Кэт примолкла. Пальцы возлюбленного с нежной лаской пробежали по ее обнаженному бедру. Когда она заговорила, голос ее звучал почти неузнаваемо, так он был сдавлен и напряжен:
– Вполне могу представить, как Джарвис отдает приказ убить и изувечить этих юношей.
Себастьян удивленно приподнял голову и взглянул на нее. Даже в неярком свете свечи было видно, как неестественно бледно ее измученное лицо. Он не находил слов, чтобы убедить ее довериться ему. Не мог сообразить, как это сделать.
– Я тоже. Но что-то тут не так. Каким образом Джарвис узнал до мельчайших подробностей то, что произошло на борту «Гармонии»? И почему он выступил не против пассажиров и команды корабля, а против их детей? Власти у него в руках вполне достаточно, Господь свидетель.
– Как раз Джарвису нетрудно было узнать о случившемся, у него шпионы по всей стране, – возразила Кэт. – Скорее может удивить другое. Есть ли возможность у рядового, обычного человека, сын которого пошел служить во флот кают-юнгой, получить такие сведения?
Себастьян вздохнул и снова привлек ее к себе.
– Не знаю. Возможно, узнаю, когда станет известен убийца.
ГЛАВА 39
Пятница, 20 сентября 1811 года
На следующий день, когда Себастьян с «Морнинг пост» в руках сидел за утренней трапезой, с его губ, к удивлению мажордома, неожиданно сорвалось гневное восклицание.
– Что-нибудь с яйцами, ваша милость? – вздрогнув, спросил тот.
– Что? – Себастьян поднял на него непонимающие глаза. – А-а, нет, с яйцами все в порядке. Благодарю, Морей.
Резко отодвинув тарелку, он не сводил глаз с раздела новостей на третьей странице. Один из заголовков гласил: «В реке Темзе обнаружен труп отставного морского капитана, проживавшего в Гринвиче».
Погребальный звон церковных колоколов тонкий слух Себастьяна уловил, когда его двуколка еще только приближалась к окрестностям Гринвича.
Перекинув вожжи Тому, он быстро соскочил наземь и почти бегом направился к садовой калитке, расположенной в конце длинной приречной аллеи. Поравнявшись с ней, он поднял глаза и внимательно оглядел ветви раскидистого дуба. Сегодня Франчески там не было.
Себастьян бегом поднялся по ступенькам крыльца, с бьющимся сердцем остановился, ожидая ответа на стук дверного молоточка. Он был почти уверен, что молодая вдова откажется принять его. Но, представившись горничной под тем же именем, что и в прошлый раз, – мистер Саймон Тейлор, – через несколько минут был приглашен в гостиную. Миссис Беллами согласилась принять его.
Молодая женщина расположилась полулежа на кушетке и упорно смотрела в окно на залитое сияющим светом пространство реки, текущей мимо дома. При появлении Себастьяна она торопливо достала из-под манжетки платья платок с траурной каймой и поднесла к глазам. Платок был насквозь мокрым от слез.
– Прошу простить меня за то, что вторгаюсь к вам в такой момент. – Себастьян склонился над рукой хозяйки дома. – И прошу, примите мои соболезнования в вашей горестной утрате.
Перед выходом из дому он не успел позаботиться о гриме, но женщина, казалось, не обратила внимания на то, что внешность мистера Тейлора несколько изменилась. Она кивнула, сделала над собой усилие в попытке произнести какие-то слова, но, не издав ни звука, жестом указала на ближайший стул.
Затем сумела справиться с собой и проговорила:
– Пожалушта, садитесь мистер Тейлор. Чем могу быть полезна вам?
Себастьян заколебался. Судя по заметке в утренней газете, причиной падения капитана в реку сочли легкий апоплексический удар, неожиданно случившийся с ним во время прогулки. На взгляд Себастьяна, это было совершенно невероятно. Но как можно задать женщине, только что ставшей вдовой, вопрос о том, не совершил ли ее муж самоубийства?
И он неуверенно произнес:
– Не могли бы вы рассказать мне о последнем плавании вашего мужа на судне «Гармония»?
Вопрос словно и не удивил миссис Беллами. Стараясь заговорить, она поднесла сжатую ладонь ко рту, костяшки пальцев побелели от напряжения, а Себастьян, наблюдая за этим, спросил себя, насколько капитан мог быть откровенен с женой.
– Оно не оставляло мыслей моего мужа, это плавание. Никогда, – вымученным голосом ответила она. – Он переживал не только из-за потери корабля, но и из-за мятежа команды, и из-за тех злосчастных дней, что пассажиры и офицеры провели на борту без глотка воды и без куска пищи. Он никогда не мог выбросить из головы пережитую тогда трагедию.
– Конечно, оное плавание погубило карьеру капитана, – добавил Себастьян.
– Да. Но я часто думала, что оно причинило мужу еще большее горе. Его стали мучить ужасные сны. Ему случалось проснуться с таким криком, будто он увидел себя в аду, он выкрикивал имя того мальчика.
– Какого мальчика?
– Гедеона, кают-юнги на «Гармонии». – Она минуту колебалась, потом покачала головой. – Его фамилию я если и знала, то забыла. Мальчик скончался как раз перед тем, как их спасли.
– А о другом молодом человеке, который тоже погиб, ваш муж никогда не вспоминал? Его звали Дэвид Джарвис.
– Иногда вспоминал, но и вполовину не так часто. Мне кажется, что Гедеон напоминал мужу его собственного сына, Адриана. Они были примерно одного возраста. Я часто думала, что в смерти этого юноши муж винит себя.
– Отчего так?
Женщина словно бы смутилась.
– Потому что не сумел уберечь его, наверное.
Ее дрожащая рука принялась машинально разглаживать складки траурного платья.
– Особенно плохо стало ему в последние месяцы. Смерть этого юноши словно витала над мужем. – Она опять призадумалась, затем тихо договорила: – Он даже начал пить больше, чем прежде.
– Он был сильно пьян прошлым вечером?
Женщина кивнула, губы ее плотно сжались. Себастьян видел, как она резко отвернулась и опять уставилась в окно, на реку. Ему пришло в голову, что, возможно, смерть капитана Беллами и вправду последовала из-за естественных причин. Он мог нечаянно оступиться и свалиться в реку, а будучи слишком пьян, не сумел выбраться на сушу. Но Себастьяну как-то в это не верилось.
– Что вы станете теперь делать? – спросил он участливо. – Вернетесь в Бразилию?
Она грустно покачала головой.
– Отец отрекся от меня, когда я вышла за Беллами и последовала за ним в Англию. Кроме того, моя дочь Франческа не знает другого дома.
– Как ваша девочка перенесла эту ужасную трагедию?
– Очень плохо. – Вдова тяжело вздохнула. – Сначала Адриан, потом отец. Для ребенка это слишком тяжело.
Вставая, Себастьян достал визитную карточку и положил на край стола.
– Если я смогу чем-нибудь быть полезным для вас, буду рад оказать помощь. Прошу, не стесняйтесь обратиться ко мне, если вам что-либо понадобится.
Имя, указанное на карточке, не соответствовало тому, под которым его знали в этом доме, но сейчас не время объяснять детали.
– Не трудитесь провожать меня, я найду выход, – пробормотал Себастьян и вышел. Оглянувшись, он увидел, что женщина снова смотрит за окно на текущую реку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28