Быть может, в этих завистливых нападках лежала одна из причин
того, что вскоре русская адвокатура утратила в своих рядах такого безуп-
речного и чистого, как кристалл, деятеля> .
Сам К. К. Арсеньев отрицает связь между этими нападками и остав-
лением адвокатуры, но, во всяком случае, несомненно, что такое страстное
отношение не могло не вносить смуты и тревоги в деятельность молодого
сословия. А между тем, как замечает А.Ф. Кони, <и теперь, через сорок
лет, я не могу без грусти вспомнить о том ослеплении, в которое вводилось
особая компания на акциях употребляла все усилия, чтобы возбудить в обществе интерес к эксплуа-
тируемому ею истцу. При первом разбирательстве дела Мясниковых общественное мнение до того
поддалось посторонним влияниям, что оправдательный вердикт присяжных вызвал и в обществе и в
печати недоверие к выразителям общественной совести, т.е. к присяжным. В газетах были даже на-
печатаны имена двенадцати присяжных заседателей, произнесших тогда оправдательное <нет, не ви-
новен> С тех пор прошло более полугода, и общество очевидно сознало свою ошибку: как речь
защиты, так и вердикт присяжных были встречены в Москве выражением полного удовольствия,
настолько громким, что оно вызвало замечание председателя. В этом нельзя не видеть доброго знака
для нашего обшественiюго развития: неуважение общества к приговору присяжных есть прежде всего
неуважение к самому себе: желание же общества подчинить присяжных постороннему влиянию, его
требование от присяжных известного решения - явление в высшей степени прискорбное: это влияние,
это требование могут, ведь, исходить и не из общества, но из других, совершенно чуждых общест-
венному мнению источников>. - Прим. авгп.
Кони А.Ф. <На жизненном пути>, с. 147, 148. - Прим. авгп.
родовому в сущности делу общественное мнение>. Ведь, в самом деле,
ели бы даже допустить, что подлог был совершен Мясниковыми. то вряд
прц указанных условиях, когда вопрос шел о том, будет ли принадлежать
ущество жене, с которой покойный был в наилучших отношениях, или
совершенно чуждым ему людям, - вряд ли это преступление могло вол-
цдват-ь общественную совесть. С другой стороны - не могло же общест-
венное мнение противопоставлять свое представление о виновности Мяс-
никовых противоположному убеждению защитника, четырнадцать лет зна-
комого с Мясниковым и Беляевым. Еще сильнее должен был поколебать
общественное мнение вердикт присяжных. Но оно, напротив, не остано-
вилось и перед тем, чтобы вместе с адвокатурой дискредитировать и суд
присяжных. Точно так же то обстоятельство, что К.К. Арсеньев пользо-
вался уже тогда исключительной репутацией, о которой говорил А.Ф. Кони,
только обостряло страстность нападения, а отнюдь не заставляло поколе-
баться или усомниться в справедливости и целесообразности нападок. Если
к этому прибавить отмеченную выше, по отношению к <Голосу>, легкость
перехода с одной позиции на противоположную, то картина получается
достаточно яркая.
Поэтому приведенными двумя конкретными примерами можно ограни-
читься, тем более, что Мясниковское дело стало нарицательным, крылатым
выражением для обозначения сложившегося мнения об адвокатуре. И Досто-
евский , и Щедрин не раз возвращались к адвокатуре, и всегда в одном и
том же тоне, причем замечательно, что Щедрин имел близких приятелей среди
присяжных поверенных (А.М. Унковский и В.П. Гаевский).
Отрицательное отношение Достоевского к адвокатуре, несомненно, объясняется причинами
более глубокими, независимыми от того или другого состояния русской адвокатуры. Как справедливо
замечает гО.И. Айхенвальд в статье о Достоевском (Силуэты, выпуск II, стр. 92): <Его характерная
ненависть к адвокатам - факт, почерпнутый из его глубокой публицистики, которую он всегда пре-
творял в психологию и которая поэтому является у него 5иЬ аеєегпiiаiiх (Лат. - с точки зрения
вечности. - Прим. сост.). Эта ненависть объясняется не только тем, что у них <нанятая совесть>,
но и тем. главное, что они мелки, что они поверхностные защитники человеческой души и снимают с
нее преступления, как шапку. В своей профессиональности они механизируют человека и никогда не
видят, в чем истинная преступность и правота. Можно себе представить, какую личную вражду должен
питать судорожный Достоевский, терзающийся проблемой преступления и наказания, к закон-
ченной, аккуратной, нарядной фигуре защитника по профессии... Невыносима для Достоевского та
"ть и легкомысленность, с которой оправдывают от века виноватую человеческую ДУШУ. И
" то на своей мистической высоте он с проклятием отверг бы знаменитый гуманный афоризм
Р" " не задумываясь предпочел бы десять невинных осудить, чем одного виновного оправдать.
До такой степени был он проникнут сознанием человеческой вины. В то же время он, конечно, не
" " сула. который тоже не идет за пределы факта, и для его установления роется в чужой
е.. .уд Нестыден, и следователь в своем выпытывании истины, мнимой истины, грубо вторгается
самые помыслы спой жертвы.. - Прим. авт.
В конце концов систематические нападки, в которых принимали учас-
тие самые выдающиеся писатели, привели к тому, что нужно было под-
вести итоги, сделать те выводы, пред которыми, как мы видели выше,
отступил Достоевский. Выводы эти сделал Евг. Марков в чрезвычайно
нашумевшей в свое время и до сих пор памятной статье <Софисты
XIX века>, напечатанной опять-таки в либеральном <Голосе>. <Г. Мар-
ков, - писал <Судебный Вестник>, - пользуется значительною из-
вестностью в нашей литературе и обществе, как талантливый писатель
и честный общественный деятель. Он не принадлежит к числу тех мра-
кобесов, с г. Катковым во главе, которым судебная реформа столь же
ненавистна, как черту ладан. Помещена статья Маркова в газете, всегда
с полным сочувствием относящейся к судебной реформе и редактируемой
таким опытным издателем, как Краевский, умеющим чутко прислуши-
ваться к общественному мнению>.
Фельетон Е. Маркова появился почти одновременно с книгой К.К. Ар-
сеньева, в которой, как мы уже видели, тщательно собран весь материал,
накопленный деятельностью петербургского Совета за 8 лет. Но г. Марков
с этим материалом не считался и противопоставлял, напротив, свои весьма
решительные выводы тем данным, которые содержатся в книге К. К. Ар-
сеньева. Точка зрения Е.Маркова сразу определяется эпиграфом, избран-
ным автором для своего фельетона: <Горе вам, книжники и фарисеи, ли-
цемеры. Внешность чаши очищаете, а внутренность ваша исполнена хи-
щения и лукавства>... Этот тяжкий упрек вполне применим, по мнению
автора, к нашей адвокатуре, которая рисуется ему в таком виде:
<Войдемте в залу Окружного Суда. Толпа народа в приемной. Поли-
нялые женщины со слезливым видом, со свертками в руках, беспомощно
жмутся по стенам. Нечесаные сермяжники мужики целою толпой сидят
на ступеньках лестницы, зевая и тяжко охая. Кого ни увидишь, у всех
носы опущены, в лице беспокойство. К судебному приставу, к писцу
канцелярии, к сторожу всякий подходит с каким-то зависимым и заис-
кивающим видом.
Но вот появляются фигуры иного рода: фраки модной вырезки, белье
безукоризненной чистоты, самоуверенный взгляд; под мышкою изящный
портфель, на носу золотой рiпсепег. Это адвокаты. Толпа окружает их.
Они говорят с доверителями сквозь зубы, несколько презрительно, но со-
вершенно беспечно. Сделают все, что могут, но за исход не ручаются. Во
всяком случае, деньги они должны получить тотчас по окончании судого-
Отец депутата III и IV Государственной думы Н,Е. Маркова II. - Прим. аеiп.
оения. Черные модные фраки - хозяева в суде. Судьи - товарищи
доузья; в канцелярии - все к их услугам. Они расхаживают по залам.
г тая друг с другом о последнем ужине и окидывая наглым взором сквозь
свои пенсне печально скитающуюся публику: что им до нее? Нельзя же,
да у погоста, голосить о всяком покойнике. Они всю ночь пили шампанское
веселыми барынями: почему же им не быть веселыми. Они теперь от-
п1,па.ю, как актеры перед длинным представлением. Разве им долго вы-
тщитъ свои маски и продекламировать свою роль. Каков бы ни был конец
судебной драмы, он, во всяком случае, не будет для них трагичен. Конечно,
приятнее насыпать в карман больше, чем меньше: но и меньше - тоже
хорошо. А после суда ждет новый обед с шампанским. Ведь обоим проиграть
нельзя: кто же нибудь да выиграет. Стало быть, шампанское, во всяком
случае, не уйдет. Они враги только на сцене, где между ними должен
происходить словесный турнир. Но за бокалом они опять друзья. Нельзя
же, в самом деле, взаправду ссориться друг с другом всю жизнь. Из-за
чего? Сегодня я, завтра он. Он у этого, а я у другого, и все-таки мы оба
с деньгами, и поэтому оба должны пить.
Войдемте теперь в квартиру адвоката.
Что, попались! Вы думаете, это по-прежнему: <Возьмите, голубчик,
пятеричок; устройте мне всю эту штуку>. Как бы не так. Вы видите, какая
мебель, бронзы, ковры, картины. Это все для вас, и вы должны заплатить
за это. Перешагните в кабинет. Не правда ли, настоящий кабинет министра.
Можно ли дешево заплатить человеку, которому необходим министерский
кабинет. Но ведь этого мало. Человеку нельзя ограничиться одною мон-
тировкой дома. У адвоката должна быть молодая, красивая жена, которая
не может ездить иначе, как в очень новой и очень щегольской карете, на
очень красивых и очень дорогих лошадях. При карете нужен лакей, нужна
кунья шуба, и, имея карету, нельзя же сидеть дома: необходимо ездить на
балы и вечера, а кто ездит к другим, тот и сам должен давать иногда
вечера. Самому адвокату тоже нужен экипаж и лошади. Занимаясь целый
день делами, простительно посвятить ночку-другую картам или вину: вы
знаете, что это за пропасть - карты.
Хотите иметь меня адвокатом, так заплатите мне за все это: за карету
жены, за мое шампанское...
- меня, г. адвокат, такое-то и такое-то дело...
i ак, в числе нареканий на защитников по упомянутому делу о подлоге духовного завещания
Называлось на то, что защитники получили свой гонорар тут же, в зале заседания, после
"""и-iгнпя вердикта присяжных заседателей, что, по словам К.К. Арсеньева, составляет выдум-
- Прим. авт.
- Гм... А во сколько цените вы этот иск?
- Да иск небольшой, рублей 800. Я человек бедный, мне и 800 рублей
дороги.
Адвокат хмурится и в раэдумьи играет лорнеткою, отвалясь в свое кресло.
- Как же вы скажете, - смиренно спрашивает <проситель>, загля-
дывая с беспокойством в суровые очи законника.
- Знаете, что? Я вам советую бросить этот иск... - решительно объ-
являет адвокат. - Игра свечей не стоит.
- Как не стоит, помилуйте... За что же своему добру понапрасну
пропадать?
- Видите ли, эти маленькие делишки стоят нам столько же хлопот,
как и порядочные дела, а цели никакой... Я не могу взять меньше 500 руб-
лей... Так есть ли вам расчет?
- Помилуйте, г. адвокат, ведь это 60%!
- Можете обратиться к другому поверенному; я слишком занят, -
холодно выпроваживает <просителя> неумолимый законник.
Таковы адвокаты дома. Правы вы или виноваты, этого вопроса они
вам не предлагают. Им достаточно знать, стоит ли браться за дело, или
не стоит: много ли перепадет в карман, или мало.
Но, может быть, мы оплачиваем роскошь их обстановки и устраиваем
им беспечальный быт ценою своего собственного благосостояния по крайней
необходимости. Может быть, без них мы лишились бы и последнего, и
только помощью необыкновенной опытности, усилий и ловкости адвоката
спасли свою честь или свое имущество. Надо же, в самом деле, заплатить
человеку, который всю юность посвящает изучению для вас своей специ-
альности, а потому проводит дни и ночи в работе над вашим делом, бросая
свои собственные дела. Это было бы утешительно, если бы было справед-
ливо. Но, к сожалению, горький опыт показал совсем не то. Если вы по-
ручили дело адвокату, это отнюдь не значит, что вы гарантированы от
всякой заботы об этом деле, что адвокат будет зорко следить за всеми его
фазами и заранее приготовил для вас надежные средства обороны. Нет, к
сожалению, сплошь да рядом вы видите, что ваши адвокаты пропускают
сроки апелляций, узнают после вас о направлении дела, а иногда и совер-
шенно не справляются о нем. Если их барыш от дела не настолько велик,
чтоб у них ушки стали на макушке, будьте уверены, что в огромном боль-
шинстве случаев они знакомятся с делом только при подаче просьб да
накануне судоговорения, самым поверхностным и безучастным образом.
Хотите действительно двигать свое дело, сами являйтесь в суд, сами по-
нукайте адвоката и указывайте ему на его упущения.
("кажут зачем же адвокаты? Почему же в таком случае самому не
ти дела? Вопрос логический, по-видимому, торжествующий. Но тут-то
илца разница между практикой и теорией. По теории, вы всегда вправе
(витись без адвоката. На практике, без адвоката вы с трудом получите
амую пустую справку в суде, не говоря уже о выигрыше дела. Адвокаты -
д люди в суде, и их посредничество чуть не буквально требуется судом.
Публика до такой степени убедилась, что двери суда открыты, в сущности.
только адвокатам, что давно бросила попытки обходиться без них. По край-
"рД мере, такова практика тех окружных судов, которые нам знакомы>.
Таков, по словам Е. Маркова, тип нашего адвоката. Есть, конечно,
исключения. Публика знает несколько славных имен в числе известных
адвокатов наших, но это - редкое, <столько же отрадное, сколько и бес-
сильное исключение>. Как ни печальна, однако, нарисованная картина, все
же оставалось бы еще утешение, что это явление временное. Тем более,
что автор и сам указывает на тогдашнее господство - отчасти сознатель-
ное, отчасти бессознательное - в европейском образованном обществе
принципа утилитаризма, который оценивает нравственное достоинство по-
ступков с точки зрения выгоды их. Мы уже упоминали, что эти начала
создали в обществе практику <здорового эгоизма>. Но замечательно, что
сам Е. Марков считает теорию утилитаризма прогрессивной и противопо-
ставляет ее поведению адвокатов в его воображении. Факт этот весьма
характерный, свидетельствующий о степени спутанности понятий. Сейчас,
однако, эту ссылку на утилитаризм нужно отметить лишь как обстоятель-
ство, которому можно было приписывать то или другое, но временное вли-
яние. С другой стороны, ведь адвокатура только у нас была явлением новым,
В других странах институт этот восходит к глубокой древности, и, таким
образом, и сопоставление с иностранной адвокатурой дает право надеяться,
что печальная картина, нарисованная Е. Марковым, имеет характер вре-
менный. Автор, по-видимому, предусматривает такое возражение . <Нам
могут указать, - говорит он, - на пример передовых европейских об-
ществ, в которых адвокатура существует давно, где она не возбуждает
омсении, подобных нашим, а, напротив, пользуется уважением и попу-
тот вопрос ставил себе уже и Щедрин и разрешил его весьма просто: Франция - класси-
кая страна адвокатуры, но и там об адвокатах, как об адвокатах, в литературе нет и речи... Как
-. ители своего ремесла, и литература, н даже публика их игнорирует, и, право, едва ли можно
ь на пример, чтобы в последнее вермя в каком бы то ни было французском органе было заявлено
з адвокатов, что он поступает недостойно, защищая французских Овсянниковых и Мяс-
, Единственное исключение (!) составляет зашита Базена Аашо, но это статья особенная
Р"" 1Е Сочин. т. XI. с. 502) Почему и в чем это статья особенная, сатирик не считает
"У<ным объяснить. - Прим. авт.
лярностью. Мы не желаем в беглой заметке входить в разбирательство
этого предмета и, для краткости, готовы допустить, что все это даже спра-
ведливо. Но состояние адвокатуры на Западе нисколько не изменяет фактов,
которые у нас на глазах. Очень может быть, что стойкость принципов в
западных обществах оказывает руководящее влияние на характер тамошней
адвокатуры; очень может быть, что примесь политических вопросов к во-
просам уголовного и гражданского прав сообщает западной адвокатуре более
возвышенный и твердый характер. Нас это совершенно не интересует в
настоящую минуту>. Но из дальнейшего оказывается, что речь идет вовсе
не о настоящей минуте, что по самому существу своему адвокатура есть
институт антигосударственный. Достоевский, как мы видели, оговаривался,
что все его мысли по этому поводу он высказывает как парадокс. Е. Марков,
наоборот, утверждает свои заключения как непреложную истину. <Адво-
катура помогает богатому, притесняет бедного. Тут нет никакого парадокса,
и как ни вертите вопрос, вы его не выкинете из вашего определения>,
Развивая дальше эту мысль, автор сам себя подстегивает, и выводы его
становятся все более острыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59