То, что в этот момент вползало в комнату, не было ни мертвецом, ни ожившей мумией, ни каким другим чудовищем. Опираясь о пол обгорелыми руками и оставляя позади себя серо-пепельный след, к ним устремлялся омерзительный обрубок, увенчанный облезлым сплющенным черепом. Челюсти угрожающе клацали, и в черных провалах глазниц сверкал тот же злобный огонь, который недавно видел Дойл.– О боже, – сдавленно прошептал Дойл, отступая от двери.– До чего упрямые мерзавцы, сэр, – тихо проговорил Ларри.Выхватив саблю из рук Дойла, Спаркс ринулся вперед и одним махом отсек мертвецу голову. Голова покатилась по полу, глаза потухли; руки перестали дергаться. Рванувшись вперед, Ларри сильным ударом, будто он на футбольном поле, вышиб голову в раскрытую дверь.– Гол! – завопил Ларри. – "Уикем" против "Лестера", один ноль, ведет "Уикем"… и выигрывает кубок…Дойл наклонился, чтобы рассмотреть мертвеца, на глазах рассыпавшегося в серую пыль. Никаких признаков жизни не было заметно в этих древних останках, душа из которых отлетела в мир иной тысячелетия назад.– Ну, что скажете, Дойл? – спросил Спаркс, опускаясь рядом с доктором на колени.– Останки абсолютно безжизненны. Какая бы энергия их ни оживляла, сейчас она исчезла.– Что это за энергия, как вы думаете? Дойл пожал плечами.– Понятия не имею. Нечто ожившее, но не живое. Я сразу вспомнил о "серых капюшонах".– Энергия, существующая вне духа. Форма воли вне разума.– Выходит, черная магия, сэр? – волнуясь, поинтересовался Ларри.– Примерно так, мой друг, – кивнул головой Дойл. – Только слова, не больше того.– Извините, сэр, я никак в толк не возьму, чего вам так охота голову забивать этими мерзкими тварями? Радоваться надо, что отделались, и поскорее двигать отсюда. Я так на это смотрю, сэр, – проговорил Ларри.– Ларри прав. Нам давно пора покинуть это место, – сказал Спаркс, поднимаясь на ноги. – Этот взрыв наверняка разбудил всех крепко спавших "стражей империи".Они вышли из зала и, пройдя по длинному коридору, оказались у выхода.– Не хотел бы я быть сегодня на месте сторожей, – хмыкнул Ларри. – Сегодня уж не выспишься…– Ларри, а как насчет стаканчика виски? – поинтересовался Дойл.– С удовольствием, сэр. Только сперва до дому добраться надо. В жизни еще не выбирался из музея, – сказал Ларри, в душе горячо надеясь, что ему не придется отвечать на вопрос, сколько раз в жизни ему приходилось залезать в музеи.– Уверен, вы справитесь с этим, Ларри, – улыбнулся Дойл. Глава 14МАЛЬЧИК В ГОЛУБОМ Выбраться из музея для Ларри оказалось несложно. Он выставил стекло в одном из окон первого этажа, и вся компания выбралась на улицу. Спустя некоторое время они уже сидели в квартире Спаркса и потягивали виски, разлитое в химические стаканы. Ночь подходила к концу. Все трое были страшно измотаны, но никаких серьезных повреждений ни у кого из них, к счастью, не было. Спаркс предупредил, что утром они отправятся в новое путешествие. Даже не поинтересовавшись, куда им предстоит направиться на этот раз, Дойл пошел спать и мгновенно провалился в тяжелый сон.На следующий день все лондонские газеты пестрели сенсационными сообщениями о наглой попытке ограбления Египетского зала в Британском музее. Судя по сообщениям, грабители явно перестарались: они взорвались вместе с "сокровищем", которое намеревались похитить, – редчайшей коллекцией египетских мумий. Оставалось неясным, для чего ворам понадобились мумии, а не бесценные золоченые саркофаги. Мумии сгорели во время пожара, а одну из них взрывной волной забросило на лестничную площадку верхнего этажа. В масштабах всего происшедшего эпизод с мумией был сущим пустяком, и ни один из досужих газетчиков не стал вдаваться в такие подробности. В большинстве статей цитировались возмущенные реплики парламентариев и других важных персон о преступном легкомыслии правительства, переставшего должным образом защищать государственные учреждения. Обвиняли и сторонников либеральной иммиграционной политики, приведшей к подобному вандализму. Говорилось, естественно, и о том, что это преступление свидетельствует о всеобщем падении нравов и неуважении норм христианской морали, законов и королевы. В газетах было удивительно мало фактов, касавшихся самого ограбления, но на это не обращали внимания. Не было упоминания ни о подземном туннеле, ни о статуе Туамутефа, ни о колодце, пробитом из издательства "Ратборн и сыновья".Ранним утром, еще до появления газет, Джон Спаркс успел сделать кое-какие дела и вернулся обратно. Он разбудил Дойла и Ларри и велел им собираться в дорогу. Попрощавшись с благородным Зевсом, все трое вышли через черный ход во двор. Они уселись в экипаж и благополучно выбрались из своего квартала, миновав плотный полицейский кордон, выставленный у Британского музея.Утренняя прогулка Спаркса оказалась необычайно плодотворной. Он позавтракал в компании своего бывшего коллеги по сцене – теперь это был ведущий режиссер одного из лондонских театров. Спарксу удалось кое-что выяснить по поводу местопребывания "Манчестерских актеров", той самой труппы, афишу которой они нашли на столе в издательстве.– Труппа сейчас гастролирует на севере Англии. Сегодня они выступают в Скарборо, – сказал Спаркс. – А затем отправятся в Уитби.Уитби. Опять Йоркшир.– А не там ли приход достопочтенного епископа Пиллфрока, упомянутого в списке? – поинтересовался Дойл.– Да, так оно и есть, – подтвердил Спаркс. – Более того, я говорил кое с кем из нужных людей и узнал, что в Уитби находится зимняя резиденция сэра Джона Чандроса, имя которого также было в списке семи.Вспомнив слова Спаркса о том, что ничего не происходит случайно, Дойл подумал, что такое совпадение и впрямь заставляет задуматься.В довершение всего Спаркс протянул Дойлу небольшой сверток, перехваченный бечевкой. Это была книжка, купленная Спарксом в книжном магазине Хэтчера. "Моя жизнь среди гималайских учителей", автор – профессор Арминиус Вамберг. Еще одно имя из Списка!– Обратите внимание на название издательства, – сказал Спаркс.Дойл перевернул титульный лист: издательство "Ратборн и сыновья". Он пробежал глазами короткую биографию автора. Арминиус Вамберг родился в Австрии… Признан одним из выдающихся ученых мужей Европы… Различные почетные звания… Страстный путешественник, побывавший на островах Карибского моря, в Гималаях, в Африке и Австралии.– Жаль, что здесь нет его портрета, – сказал Дойл.– Готов спорить, он носит бороду, – загадочно произнес Спаркс.– Бороду?– Человек, который предъявил бумагу на освобождение Боджера Наггинса из тюрьмы Ньюгейт, был с бородой, – сказал Спаркс.– Почему вы решили, что это был именно Вамберг? – удивился Дойл.– Интуиция, – улыбнулся Спаркс.– А из самой книги можно почерпнуть что-нибудь о ее авторе?– Название книги наводит читателя на мысль, что в ней изложен сугубо индивидуальный опыт. Но ничего особенного о личности автора в книге нет. Работа написана в сухом, академическом стиле. Вамберг не стремится завлечь читателя и тем более убедить его в существовании мира духов.– Этот тип не заработает ни гроша на своей зауми, – скептически хмыкнул Ларри.– Почему вы так считаете? – спросил Дойл.– А там есть что-нибудь про призраков или разных злобных чудовищ, которые водятся в горах и нападают на людей, не оставляя ни следочка? То-то. Людям подавай чего пострашнее, чтоб с кровопролитием и все такое, – объяснил свою точку зрения Ларри.– Кажется, профессор Вамберг не подложный, – рассуждал Спаркс. – Серьезный ученый, исследует проблемы, к которым официальная наука относится скептически, а именно проблемы метафизического мира.– Неудивительно, что я никогда не слышал о нем, – сказал Дойл.– Почитайте, доктор. Нам предстоит утомительное путешествие на поезде.– Я полагал, мы направляемся в Уитби, – пробормотал Дойл.– Конечно, – подтвердил Спаркс.Экипаж катил по улицам Лондона. Дойл вдруг вспомнил, что обещал Лебу не уезжать из города, не известив его. Когда же это было? Неужели только вчера? Ему казалось, что прошла целая вечность. Джек, по-видимому, действительно имеет отношение к секретной службе, но Дойл связан обещанием, данным старому другу.Дойл попросил Спаркса заехать в госпиталь Святого Варфоломея, чтобы захватить кое-какие вещи и пополнить запас лекарств. "В будущем нас могут подстерегать самые неожиданные ситуации", – пояснил он. Достойно выдержав удивленный взгляд Спаркса, Дойл решил, что ничем не выдал себя. Реакция Спаркса лишь подтвердила это ощущение.– Госпиталь Святого Варфоломея, Ларри, – не задавая вопросов, распорядился Спаркс.– И не могли бы мы потом завернуть в королевские конюшни и поискать мальчика, которого описал Спайви Квинс?– Я планировал это, – холодно ответил Спаркс. Его лицо стало непроницаемым."Может быть, он прочитал мои мысли, устало подумал Дойл. – Или просто не доверяет? Как трудно понять этого человека! Какое ему дело до того, что я хочу сообщить Лебу о своем местопребывании? А случись что-нибудь? Как моя семья узнает об этом? Разве я должен полагаться только на Джона Спаркса? Полиция тоже кое на что годится, хоть иногда не слишком расторопна".Воцарилось неловкое молчание. Когда они добрались до госпиталя и вышли из экипажа, Спаркс направился в здание вместе с Дойлом. Попросить его подождать было неловко. Спаркс сидел в коридоре, пока Дойл забирал из шкафчика в кабинете свои вещи. Это было все, что у него осталось от дома: щетка, набор расчесок, бритва, стаканчик для бритья и серебряный крест, подаренный отцом в день конфирмации Дойла. Сложив вещи в саквояж, Дойл подержал на ладони крест, намереваясь надеть его на шею, но потом сунул его в нагрудный карман.Получив необходимые ему лекарства, Дойл выглянул в коридор. Спаркса там не было. Шмыгнув в приемную, Дойл схватил карандаш, собираясь написать записку Лебу. Неожиданно его окликнула дежурная сестра.– Доктор Дойл, вам письмо, – сказала она.– Письмо?– Да. Доставили сегодня утром. Полицейский принес.Она протянула конверт.– Спасибо, – сказал Дойл, вскрывая письмо. Артур,Мистер Джон Спаркс – псих, сбежавший из дома для умалишенных в Бедламе. Агрессивен и крайне опасен. Свяжитесь со мной немедленно. Лебу.
– Billet doui от тайной подружки? – раздался за спиной голос Спаркса.– Что? – вздрогнул от неожиданности Дойл.– Любовное послание, а, старина?– Это приглашение на гольф, – не смутившись, соврал Дойл, сложил листок и возвратил его сестре. – Пожалуйста, передайте джентльмену, что до конца следующей недели я не смогу с ним встретиться, но непременно свяжусь с ним, как только выберу время.– Очень хорошо, доктор, – кивнула сестра, убирая письмо в стол.– Ну что, идем? – повернулся к Спарксу доктор и, подхватив саквояж, направился к выходу.Спаркс поспешил вслед за ним.– Все взяли? – спросил Спаркс.– Да."О господи, господи боже. Я даже сбежать не могу и не могу скрыть свои мысли, ничего не могу, – подумал Дойл. – Я слишком хорошо знаю, на что он способен, и меньше всего хотел бы стать его врагом. Неужели все, что он рассказал, ложь? Неужели это только хитрость и коварство? Если он и в самом деле сумасшедший, то лучшего экземпляра не сыскать. А что, если это не так? А если Лебу чего-то не понял или перепутал? Я попал в жуткую передрягу, и кто, как не Джек, спас мне жизнь? Да, нельзя так легко все принимать на веру… не оставляя Джеку шанса".– Дойл, с вами все в порядке? – спросил Спаркс, внимательно разглядывая своего компаньона.– Гмм… Вы же видите, что я взволнован, верно?– Верно.– Но полагаю, что я, как все люди, имею право задуматься о чем-то, что касается меня одного, разве нет?– Не рискну спорить с этим утверждением.– Я хочу сказать, Джек, что в последнее время я как бы не распоряжаюсь своей жизнью так…Внезапно пронзительный крик, крик боли и отчаяния, донесшийся из-за двери, мимо которой они проходили, прервал Дойла.Заглянув в палату, они увидели, что все кровати в комнате сдвинуты к одной из стен и освободившееся пространство занимает импровизированная карусель – по кругу стояли деревянные лошадки, на которых восседали довольные дети, лечившиеся в госпитале. Три акробата в красных косоворотках кувыркались, крутились колесом, проделывали сальто; красноносый клоун бегал по кругу, забавляя публику. Несколько медсестер тщетно пытались успокоить мальчика, бившегося в истерике. На нем был костюм арлекина из голубых и лиловых ромбов. На вид ему было около десяти лет. Мальчик был совсем лысый, кожа на затылке – в мелких морщинах.Господи! Это же "видение" Спайви! Мужчина в красном, лошадки, мальчик в голубом… По телу Дойла пробежала противная дрожь. Спаркс бросился к мальчику, опередив Дойла.– Че-е-ный ло-д! – пытался произнести мальчик, захлебываясь в крике. Глаза у него закатились, руки судорожно дергались, тело выгнулось дугой.– Что здесь происходит? – спросил Дойл у старшей медсестры.– Мы устроили для детей представление, – прерывистым от волнения голосом заговорила она, пытаясь вместе с остальными сестрами удержать и успокоить мальчика. – Он приехал вместе с актерами.К ним подошел белолицый клоун.– Что это с ним такое, док? – спросил он скорее раздраженно, чем обеспокоенно.– Че-е-ный ло-д! Че-е-ный ло-д! – кричал мальчик.– Что это с ним? – снова спросил клоун.Дойл уловил исходивший от клоуна слабый запах рома и мяты.– Отойдите в сторону, пожалуйста, – попросила его сестра.Пока сестры держали мальчика, Дойл пощупал у него пульс и посмотрел зрачки. Сердце бешено колотилось, зрачки расширились. Пена показалась в уголках рта.– Черный лорд! Черный лорд! – Теперь слова можно было разобрать.Клоун снова придвинулся к ним.– Чего он там бормочет?– Как его зовут? – обратился Дойл к белолицему клоуну.– Джоуи.– Это ваш сын?– Нет, ученик, – словно оправдываясь, произнес клоун. – Я Большой Роджер, а он – Маленький.Из-под белого грима на лице клоуна проступили капли пота. Нелепый красный рот застыл в насмешливой и одновременно горькой улыбке.– С ним прежде случалось такое? – спросил Дойл.– Нет! В жизни не случалось! – дрожащим голосом выговорил клоун.Неожиданно Спаркс, словно клещами, ухватил его за шею.– Говори правду! – шепотом приказал он.– Однажды, сэр! Всего однажды, недель шесть назад. Мы сидели в Баттерси на железнодорожной станции, закусывали. И прямо посередине обеда он так же вот грохнулся, как сейчас.– Черный лорд! Черный лорд! – выкрикивал мальчик.– Держите его крепче, пожалуйста, – попросил Дойл.И в этот момент мальчик рванулся из рук медсестер и сорвал с головы парик, делавший его лысым. Дети с криками ужаса кинулись врассыпную.– Держите, держите его! – выкрикнул Дойл.Под фальшивой кожей оказалась копна белокурых волос. В этот момент медсестра, поддавшись панике, выпустила мальчика, но Спаркс, оттолкнув ее в сторону, подхватил его на руки и отнес в угол, за ширму.– Быстрее, Дойл, – нетерпеливо позвал Спаркс.Наклонившись над мальчиком, Дойл тихо, но внятно произнес:– Джоуи, слушай меня, малыш, слушай. Ты слышишь меня?Лицо ребенка оставалось неподвижным, но выкрикивать он перестал. Казалось, в его затуманенном сознании прояснилось что-то. Не сопротивляясь, он позволил Дойлу взять его за руки.– Ты слышишь меня, Джоуи?Спаркс поправил ширму, как бы отгораживаясь от крика и визга, стоявшего в палате.– Джоуи, ты меня слышишь, правда? – настойчиво повторял Дойл.Глаза мальчика закатились, однако он едва заметно кивнул головой.– Расскажи мне, что ты видишь, Джоуи.Мальчик облизнул воспаленные, искусанные до крови губы.– Черный лорд…– Да, Джоуи. Говори, рассказывай мне.Чувствовалось, что мальчик успокаивается, его голос звенел как колокольчик, в нем была странная, совсем не детская печаль.– Черный лорд… ищет проход. Проход в эту сторону. Проход? Спайви Квинс в трансе тоже что-то выкрикивал в этом роде.– В какую сторону, Джоуи?– Физическую.– А где он сейчас?Джоуи помедлил, его затуманенный взгляд выискивал что-то. Потом он медленно покачал головой.– Не здесь.– Что за проход, Джоуи?– Новое рождение.– Рождение в физическом мире?Обессиленный, Джоуи едва кивнул. Дойл обернулся к Спарксу, слушавшему их диалог, полузакрыв глаза.– Они пытаются помочь "этому", – прошептал Джоуи.– Кто пытается помочь?– Семеро. Семеро. О господи!– Кто такие эти семеро?– Они служат… и раньше служили "этому".– Чего они хотят?– Подготовить проход. Они по эту сторону.– Кто они, Джоуи? Кто эти семеро?Джоуи снова замолчал. Потом кивнул.– Чего хочет "это"?– "Это" хочет занять трон. "Это" будет властелином… тысячу лет.Квинс тоже упоминал то ли корону, то ли трон.– Что такое "это", Джоуи? Что такое? – пытался вдохнуть энергию в мальчика Дойл, чувствуя, что силы больного тают.Лицо Джоуи стало белым как мел. Казалось, он пытается проникнуть в глубь чего-то непостижимого. Изо рта сочилась окрашенная кровью слюна, грудь тяжело вздымалась, голос был едва слышен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44