Затем всадник направил на Вахша копье и с криком поскакал навстречу. И когда Вахш увидел все это и услышал слова всадника, то сначала растерялся и удивился, а затем крикнул на своего коня и пустил его вскачь навстречу врагу по пустыням и степям с быстротой сверкающей молнии или бушующего ветра. И они съехались и стали биться темными копьями и рубиться светлыми мечами. И сойдясь, как сходятся бурные реки, они яростно сражались и бились, вздымая облака пыли. Так продолжалось до самого полудня, и, наконец, Вахш аль-Фала рассвирепел из-за того, что ему пришлось так долго задержаться тут и тот всадник помешал ему добраться до цели. И он напал на противника, подобно льву, обитателю холмов, крикнув так, что задрожали горы, долины и пустыни. Этот крик потряс и поразил его соперника, а потом Вахш ударил его тупым концом копья в грудь и выбил из седла. Тогда Вахш аль-Фала спешился, подошел к своему врагу, сел ему на грудь и, приставив кинжал к горлу, хотел его зарезать. Но всадник крикнул:– Остановись, о доблестный всадник и бесстрашный герой, не то раскаешься, но будет поздно и никакое раскаянье не поможет тебе, ты лишишься радости и покоя, а на смену им придут тоска и печаль.И Вахш спросил:– Почему же это, о рогач, потомок тысячи рогачей?Тогда его соперник сказал:– О великий рыцарь земли, радуйся и ликуй, не знай горя и бед, ведь я – царевна Шама, дочь царя Афраха.Услышав эти слова, Вахш потерял сознание и уподобился мертвецу. А потом он спросил Шаму:– Зачем ты это сделала?– Чтобы испытать тебя в бою и проверить твое воинское искусство, твою силу и смелость, – ответила Шама. – И я увидела все это своими глазами, о великий рыцарь нашего времени, храбрец из храбрецов. А теперь возьми меня с собой, дабы я могла помочь тебе совершить твой подвиг и достигнуть цели.– Этого не будет никогда, даже если мне придется осушить чашу гибели! – воскликнул Вахш. – А то потом станут говорить: если бы не Шама, дочь царя Афраха, Вахш аль-Фала не смог бы справиться с Садуном аз-Зинджи.Шама снова попросила взять ее с собой, и Вахш аль-Фала вновь отказался. Тогда Шама, подняв глаза к небу, воскликнула:– О тот, кто держит небеса без опоры, о ты, расстеливший землю на затвердевших водах, пошли ему беду, от которой его не сможет избавить никто, кроме меня!Затем, оставив Вахша, она удалилась в степи и холмы, сгорая любовью и страстью и слагая печальные стихи. Вот что было с Шамой.А Вахш продолжал свой путь и в этот день, и на второй, и на третий и приблизился к крепости перед наступлением ночи. Когда он подъехал к воротам, то увидел, что они заперты. Он остановился, не зная, как ему поступить средь темной ночи, и не ведая, что делать. Вдруг он услышал ржание коней из-за крепостных стен и увидел, как к крепости подъезжают всадники, подобные степным орлам, верхом на конях, черных, будто смола. Вахш аль-Фала спрятался в тени и под покровом мрака подождал, пока они подъехали ближе и оказались совсем рядом с ним. Он увидел перед собою двадцать чернокожих всадников, отчаянных храбрецов, которые возвращались в крепость, ограбив проходивший по той земле караван. Они забрали все имущество каравана, захватили в плен всех людей, какие там были, привязали их веревками к коням, и те громко кричали в этих пустынных местах.Когда разбойники подъехали к воротам крепости, Вахш аль-Фала смешался с ними. Один из разбойников постучал, ему открыли, и все въехали в ворота, а с ними и Вахш аль-Фала. В крепостном дворе они остановили груженных тюками верблюдов и сняли с них поклажу, а потом стащили на землю пленников, которые были накрепко привязаны к спинам лошадей и мулов. Сложив тюки и уведя пленников, разбойники с дьявольской ловкостью и быстротой поднялись в крепость, а Вахш аль-Фала остался внизу и ждал, но из крепости больше никто не вышел.Тогда он сказал себе: «Если они не выходят, то я сам войду к ним и предам их острому йеменскому мечу». И он пошел к тому месту, где поднимались разбойники, и увидел ступени. Он стал на первую ступеньку, но та поддалась у пего под ногой, и он упал в глубокий подвал, где стояли какие-то сооружения с блоками и длинными веревками. Вдруг два острых кинжала вонзились ему в бока и справа и слева, чуть не разрезав его пополам. И чем глубже он опускался, тем сильнее впивались кинжалы в его тело, так что он чуть не лишился жизни. Вахш ухватился руками за кинжалы, уперся ногами в какие-то доски, которые нащупал под собой, и пытался вывернуться и вырваться, но это ему не удалось. Тогда он понял, что спасения нет, и стал возносить молитвы, надеясь, что бог их услышит, плача, стеная и взывая о помощи.И когда Вахш уже совсем отчаялся и понял, что ему суждено осушить чашу смерти, он вдруг увидел в глубине подвала человеческую фигуру, и человек этот окликнул его, говоря:– Не бойся, о великий рыцарь нашего времени, услада очей!Потом незнакомец подошел к Вахшу и высвободил его, вырвав кинжалы из его боков. Тогда Вахш аль-Фала обратился к своему избавителю:– Скажи мне, о доблестный рыцарь, кто ты, о степной лев, избавивший меня от горестей и страданий, ведь по твоей воле на смену страху пришли радость и веселье!И тут человек воскликнул в великой радости:– Я – царевна Шама, дочь царя Афраха.И Вахш сказал ей:– О услада очей, бог услышал твое моление и дал тебе спасти меня от смерти.– Да, – ответила Шама, а Вахш спросил:– Как же ты пришла сюда, как ты одолела эту безлюдную степь, о прекраснейшая из женщин?И Шама ответила:– Я ехала по твоим следам, боясь, как бы ты не погиб в этой крепости, ведь ты ее не знаешь. Я смешалась с чернокожими разбойниками, как и ты, о господин мой, а потом остановилась посмотреть, что они станут делать и что будет с тобой. Потом я увидела, как ты попал в эту ловушку, и пришла сюда, чтобы выручить тебя из беды. Сейчас я с тобой, и если ты хочешь подняться по этим ступеням, ощупывай каждую из них, прежде чем ступить на нее.Вахш аль-Фала послушал Шаму, потому что она дала ему правильный совет. Он взял в руку меч, держа его острием вверх и рукояткой вниз, и стал пробовать ступени, постукивая по ним мечом, так он проверил и ощупал всю лестницу. Если ступень не поддавалась, он наступал на нее, а если поддавалась, то перешагивал через нее, и так Вахш дошел до вершины лестницы, но увидел там лишь площадку, которая никуда не вела и висела в воздухе.Тогда Вахш обратился к Шаме, которая шла рядом, потому что не могла расстаться с ним, и сказал:– Пропасть наверху и пропасть внизу, что же спасет нас от верной смерти? Я думаю, что настал наш последний час, и мы умрем, не достигнув цели.– А ты попробуй, может быть, тебе удастся, держась вот здесь за стену, повернуться, перепрыгнуть через пропасть и войти в проход? – сказала ему Шама. Вахш аль-Фала сделал так, как она посоветовала, и очутился в проходе, а Шама последовала за ним, и они, наконец, после того как натерпелись страха, оказались в безопасности. И они увидели перед собой широкий проход, построенный здесь в незапамятные времена, а, пройдя по нему, – ворота крепости, сколоченные так крепко, что за ними можно было скрываться, ни о чем не беспокоясь. Ворота эти были двустворчатые, и одна створка была закрыта, а другая открыта, и через нее проникал свет. Вахш аль-Фала спрятался за закрытой створкой и заглянул внутрь. Там он увидел разбойников, которые стояли, выстроившись в два ряда – сорок справа и сорок слева, – и были они похожи на злых духов. А в середине зала сидел их чернокожий предводитель, подобный шайтану или одному из ифритов господина нашего Сулаймана. Сулайман – библейский царь Соломон, включенный исламом в число пророков, живших до Мухаммеда. По преданию, Сулайману были покорны также звери и духи.
Голова его была подобна башне, лицо походило на котел, глаза горели как два факела, губы были будто ведра, руки – огромны, как ноги слона, плечи широки, а ростом он напоминал великана или последнего из племени ад. Это и был Садун аз-Зинджи, предводитель разбойников. Обратившись к стоящим вокруг него чернокожим, голосом, подобным грохочущему грому или бурному ветру, он произнес:– О скверные рабы, какие муки причинили вы пленникам, какие унижения заставили их претерпеть?Разбойники отвечали:– Пленники там внизу, во дворе, о доблестный герой и бесстрашный лев.– А вдруг кто-нибудь из них недостаточно крепко связан и сможет разрезать путы и освободить своих товарищей, тогда они поднимутся по лестнице, нападут на нас и кого-нибудь убьют! – сказал Садун. – У меня недаром звенит в ушах и рябит в глазах. Пусть кто-нибудь из вас пойдет и посмотрит, что там с пленными.Услышав слова своего предводителя, разбойники встрепенулись, и один из них бросился, как верблюд, сорвавшийся с привязи, к выходу, сказав Садуну:– О господин мой, я разведаю, что случилось, и доложу тебе обо всем.Он положил руку на рукоять меча и направился к проходу, чтобы развеять тревогу своего предводителя. А Вахш аль-Фала, видя, что разбойник приближается к нему, прижался к стене и притаился. Он подождал, пока разбойник подошел ближе, и тогда так ударил его мечом по правому плечу, что меч вышел у бедняги из-под мышки. Все это произошло в одно мгновение, а потом Шама оттащила тело разбойника к стене.Прошло некоторое время, посланный все не возвращался, и Садун сгорал от нетерпения и тревоги. Он сказал своим людям:– Ваш товарищ не возвращается неспроста, очевидно, он убит и расстался с жизнью. Пусть кто-нибудь еще пойдет и посмотрит, что с ним случилось, а потом расскажет мне.И когда Вахш аль-Фала увидал второго разбойника, он ударил его мечом по плечу, и меч вышел, сверкая, из его груди, а Шама оттащила тело убитого к стене и положила его рядом с товарищем. Прошло некоторое время, а второй разбойник все не возвращался, тогда Садун сказал:– Дело нечисто, туда, наверно, пробрался какой-то охотник, который ловит моих людей.Затем, окликнув третьего разбойника, Садун сказал ему:– Пойди и посмотри, что случилось с твоими товарищами, и расскажи мне.Разбойник вышел, и, когда он поравнялся с Вахшем, тот ударил его мечом и убил, повергнув наземь, а Шама оттащила его тело и положила рядом с двумя другими. Прошло некоторое время, а третий разбойник все не возвращался, тогда Садун крикнул, обращаясь ко всем остальным разбойникам.
– Пойдите все и посмотрите, что случилось!Но разбойники ответили ему:– Что ты гонишь нас, как овец к мяснику, иди сам и посмотри, в чем дело!Тогда Садун встал, подобный разгневанному льву или бешеному верблюду, и двинулся к двери, держа в руках обнаженный меч и зажженную свечу, а за ним последовали все его люди. И Вахш аль-Фала сказал себе: «Сейчас только мой острый меч может спасти меня от этого чернокожего и его злодеев-спутников» – и, встав посреди прохода, приготовился к бою. И когда предводитель разбойников увидел Вахша, который стоял во мраке, держа в руках меч, сверкавший подобно взошедшей в небе звезде, и заметил тела убитых разбойников, он испугался и задрожал, как пальмовая ветвь.Его товарищи спросили:– Что там случилось? Почему ты задержался и не выходишь?А он ответил:– Вот он, тот охотник, который поймал наших братьев там, за дверьми, это, наверное, джинн-домовой, обитатель этой крепости. Я вижу наших убитых братьев, а он стоит над ними, подобно яростному месяцу.Тогда разбойники остановились, но Садун пришел в бешенство от всего того, что случилось, и сказал им:– Мы живем здесь уже давно, но никогда еще не встречали в этом месте никого, ни людей, ни джиннов.Затем он бросился вперед и крикнул:– Эй, ты, покажись и скажи нам, кто ты – один из великих рыцарей нашего времени или отродье джиннов? Что привело тебя сюда и чего ты хочешь от нас?И Вахш аль-Фала отвечал ему:– О негодный, я человек, я не джинн, а пришел я сюда, чтобы снять голову с твоих плеч и потушить огонь жизни в твоей груди, а потом, покончив с тобой, вернуться домой в великой радости, избавившись от печали и познав покой, потому что голова твоя – выкуп за мою невесту Шаму, дочь царя Афраха.Когда Садун услышал эти слова, свет померк в его глазах, и он крикнул:– Кто такая Шама и кто такой царь Афрах, чтоб вам сгинуть, чтоб вам не жить, по земле не ходить?! Но коли ты пришел за моей головой, я сражусь с тобой и убью тебя, повергну во прах здесь, в этой крепости!После этого Садун сказал своим людям:– Пусть никто из вас не выходит вперед и не становится между мной и этим человеком, не то вам придется раскаяться. А я померяюсь с ним силами и заставлю его перейти от гордости к смирению и унижению.Затем он обратился к Вахшу:– Где ты хочешь сразиться со мной, выбирай место для состязания!И Вахш ответил:– Войдем в крепость.– Ты хорошо придумал! – воскликнул Садун, и все разбойники вошли в крепость, а за ними последовали Садун и Вахш аль-Фала, который остановился посредине. А Садун зашел в одно из укрытий, а потом появился, подобный железному льву или куску скалы, бормоча что-то на своем языке. И когда Вахш аль-Фала увидел, что Садун с пеной на губах наступает на него, заполняя всю крепость своим огромным телом, он встретил его решительно, как гневный лев, читая нараспев стихи о воинской доблести и своих намерениях.И когда Садун услышал эти стихи и уразумел, что Вахшу от него нужно, враги бросились навстречу друг другу и сшиблись, подобно двум горам или двум бурным потокам, а между ними встала гибель, подобно ослепительной молнии. Противники бились копьями, пока копья не сломались, и рубились мечами, пока мечи не зазубрились, они обливались потом, задыхались и не переставали сражаться, пока не уподобились от усталости призракам или бездыханным телам, от которых отлетела душа. Наконец дошло до решающих ударов, и первым ударил Садун, который обезумел от горя и досады, ибо увидел, как сражается Вахш аль-Фала, и понял, что такого воина нелегко одолеть.А Шама все время стояла за воротами, и, когда она увидела, что удар Садуна точен и верен, она испугалась, как бы он не поверг Вахша, как бы не убил его в этой крепости: ведь в странах эфиопов все знали Садуна, подобного испепеляющей молнии или грозному бедствию, и все боялись его, как наихудшей из напастей. А у Шамы был острый кинжал, которым можно было пронзить что угодно, хоть каменную глыбу, хоть скалу. Она схватила этот кинжал за рукоятку, прицелилась и метнула его так, чтобы попасть острием в руку Садуна. И как раз в тот момент, когда Садун наносил удар Вахшу, кинжал вонзился ему в руку и перерезал сухожилия, и рука его ослабела. Вахш аль-Фала хотел заколоть Садуна мечом и заставить его испить чашу гибели, но, когда он увидел, что меч выпал у Садуна из рук, он остановился и, повернув голову, крикнул Шаме:– Да окрепнет твоя рука, да не возрадуется враг, да пошлет тебе бог исполнения желаний!Потом он сказал Садуну:– Возьми свой меч, о Садун, продолжи бой и не говори, что Вахш аль-Фала взял тебя предательством. Я одержу над тобой только честную победу, которую признают все люди.А Садун спросил:– О великий герой и украшение всех храбрецов, к кому это ты обратился, повернув голову, и с кем ты говорил?– Не шути со мной, я говорил с царевной Шамой, дочерью царя Афраха, – ответил Вахш.Тогда Садун спросил его снова:– О ты, кому не было равных во все времена, неужели она здесь, в стенах этой крепости?– Да, – ответил Вахш, и тогда Садун попросил:– Крикни ей, чтобы она вошла.– Войди, о госпожа Шама, о дочь царя Афраха, – крикнул Вахш, и она вошла и встала перед ними.Когда Садун увидел Шаму, он так огорчился, что у него помутился разум. И он обратился к Шаме, которая стояла рядом с Вахшем и что-то весело ему говорила, и спросил ее:– Неужели твой отец не нашел лучшего выкупа за тебя, чем моя голова?А Шама ответила:– Что он хотел, то и назначил, ни к чему эти разговоры, вперед, на бой и сражение, бейся копьем и мечом!Когда Вахш аль-Фала услышал, что Садун так заговорил с Шамой, свет померк у него в глазах, и он крикнул Садуну:– Брось эти разговоры, о сын презренных, бери свой меч и иди в бой, а я буду с тобой сражаться.И Садун ответил:– Боже сохрани, о герой из героев, как я могу сражаться с тобой после того, что ты сделал, ведь ты оказал мне милость и благодеяние, ты победил меня и пощадил, и теперь битва с тобой для меня запретна!Сказав так, Садун сложил руки за спиной, склонил голову и добавил:– О великий рыцарь нашего времени, о потомок храбрецов, явивших доблесть в дни битв и сражений, убей меня на глазах у моих товарищей и друзей, отруби мне голову, возьми ее и иди своей дорогой, возвращайся цел и невредим домой и сыграй свадьбу с твоей невестой в кругу ваших близких и родичей.Тогда Вахш аль-Фала ответил:– Если ты говоришь от чистого сердца и не обманываешь меня, то выйди со мной за стены крепости.Садун согласился и, обратившись к своим товарищам, сказал:– Пусть никто не выходит с нами, посмотрим, что произойдет между мною и этим доблестным юношей.Все повиновались приказу предводителя и остались на месте, а Вахш, Шама, дочь царя Афраха, и Садун спустились по лестнице и вышли наружу, в горы и долы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Голова его была подобна башне, лицо походило на котел, глаза горели как два факела, губы были будто ведра, руки – огромны, как ноги слона, плечи широки, а ростом он напоминал великана или последнего из племени ад. Это и был Садун аз-Зинджи, предводитель разбойников. Обратившись к стоящим вокруг него чернокожим, голосом, подобным грохочущему грому или бурному ветру, он произнес:– О скверные рабы, какие муки причинили вы пленникам, какие унижения заставили их претерпеть?Разбойники отвечали:– Пленники там внизу, во дворе, о доблестный герой и бесстрашный лев.– А вдруг кто-нибудь из них недостаточно крепко связан и сможет разрезать путы и освободить своих товарищей, тогда они поднимутся по лестнице, нападут на нас и кого-нибудь убьют! – сказал Садун. – У меня недаром звенит в ушах и рябит в глазах. Пусть кто-нибудь из вас пойдет и посмотрит, что там с пленными.Услышав слова своего предводителя, разбойники встрепенулись, и один из них бросился, как верблюд, сорвавшийся с привязи, к выходу, сказав Садуну:– О господин мой, я разведаю, что случилось, и доложу тебе обо всем.Он положил руку на рукоять меча и направился к проходу, чтобы развеять тревогу своего предводителя. А Вахш аль-Фала, видя, что разбойник приближается к нему, прижался к стене и притаился. Он подождал, пока разбойник подошел ближе, и тогда так ударил его мечом по правому плечу, что меч вышел у бедняги из-под мышки. Все это произошло в одно мгновение, а потом Шама оттащила тело разбойника к стене.Прошло некоторое время, посланный все не возвращался, и Садун сгорал от нетерпения и тревоги. Он сказал своим людям:– Ваш товарищ не возвращается неспроста, очевидно, он убит и расстался с жизнью. Пусть кто-нибудь еще пойдет и посмотрит, что с ним случилось, а потом расскажет мне.И когда Вахш аль-Фала увидал второго разбойника, он ударил его мечом по плечу, и меч вышел, сверкая, из его груди, а Шама оттащила тело убитого к стене и положила его рядом с товарищем. Прошло некоторое время, а второй разбойник все не возвращался, тогда Садун сказал:– Дело нечисто, туда, наверно, пробрался какой-то охотник, который ловит моих людей.Затем, окликнув третьего разбойника, Садун сказал ему:– Пойди и посмотри, что случилось с твоими товарищами, и расскажи мне.Разбойник вышел, и, когда он поравнялся с Вахшем, тот ударил его мечом и убил, повергнув наземь, а Шама оттащила его тело и положила рядом с двумя другими. Прошло некоторое время, а третий разбойник все не возвращался, тогда Садун крикнул, обращаясь ко всем остальным разбойникам.
– Пойдите все и посмотрите, что случилось!Но разбойники ответили ему:– Что ты гонишь нас, как овец к мяснику, иди сам и посмотри, в чем дело!Тогда Садун встал, подобный разгневанному льву или бешеному верблюду, и двинулся к двери, держа в руках обнаженный меч и зажженную свечу, а за ним последовали все его люди. И Вахш аль-Фала сказал себе: «Сейчас только мой острый меч может спасти меня от этого чернокожего и его злодеев-спутников» – и, встав посреди прохода, приготовился к бою. И когда предводитель разбойников увидел Вахша, который стоял во мраке, держа в руках меч, сверкавший подобно взошедшей в небе звезде, и заметил тела убитых разбойников, он испугался и задрожал, как пальмовая ветвь.Его товарищи спросили:– Что там случилось? Почему ты задержался и не выходишь?А он ответил:– Вот он, тот охотник, который поймал наших братьев там, за дверьми, это, наверное, джинн-домовой, обитатель этой крепости. Я вижу наших убитых братьев, а он стоит над ними, подобно яростному месяцу.Тогда разбойники остановились, но Садун пришел в бешенство от всего того, что случилось, и сказал им:– Мы живем здесь уже давно, но никогда еще не встречали в этом месте никого, ни людей, ни джиннов.Затем он бросился вперед и крикнул:– Эй, ты, покажись и скажи нам, кто ты – один из великих рыцарей нашего времени или отродье джиннов? Что привело тебя сюда и чего ты хочешь от нас?И Вахш аль-Фала отвечал ему:– О негодный, я человек, я не джинн, а пришел я сюда, чтобы снять голову с твоих плеч и потушить огонь жизни в твоей груди, а потом, покончив с тобой, вернуться домой в великой радости, избавившись от печали и познав покой, потому что голова твоя – выкуп за мою невесту Шаму, дочь царя Афраха.Когда Садун услышал эти слова, свет померк в его глазах, и он крикнул:– Кто такая Шама и кто такой царь Афрах, чтоб вам сгинуть, чтоб вам не жить, по земле не ходить?! Но коли ты пришел за моей головой, я сражусь с тобой и убью тебя, повергну во прах здесь, в этой крепости!После этого Садун сказал своим людям:– Пусть никто из вас не выходит вперед и не становится между мной и этим человеком, не то вам придется раскаяться. А я померяюсь с ним силами и заставлю его перейти от гордости к смирению и унижению.Затем он обратился к Вахшу:– Где ты хочешь сразиться со мной, выбирай место для состязания!И Вахш ответил:– Войдем в крепость.– Ты хорошо придумал! – воскликнул Садун, и все разбойники вошли в крепость, а за ними последовали Садун и Вахш аль-Фала, который остановился посредине. А Садун зашел в одно из укрытий, а потом появился, подобный железному льву или куску скалы, бормоча что-то на своем языке. И когда Вахш аль-Фала увидел, что Садун с пеной на губах наступает на него, заполняя всю крепость своим огромным телом, он встретил его решительно, как гневный лев, читая нараспев стихи о воинской доблести и своих намерениях.И когда Садун услышал эти стихи и уразумел, что Вахшу от него нужно, враги бросились навстречу друг другу и сшиблись, подобно двум горам или двум бурным потокам, а между ними встала гибель, подобно ослепительной молнии. Противники бились копьями, пока копья не сломались, и рубились мечами, пока мечи не зазубрились, они обливались потом, задыхались и не переставали сражаться, пока не уподобились от усталости призракам или бездыханным телам, от которых отлетела душа. Наконец дошло до решающих ударов, и первым ударил Садун, который обезумел от горя и досады, ибо увидел, как сражается Вахш аль-Фала, и понял, что такого воина нелегко одолеть.А Шама все время стояла за воротами, и, когда она увидела, что удар Садуна точен и верен, она испугалась, как бы он не поверг Вахша, как бы не убил его в этой крепости: ведь в странах эфиопов все знали Садуна, подобного испепеляющей молнии или грозному бедствию, и все боялись его, как наихудшей из напастей. А у Шамы был острый кинжал, которым можно было пронзить что угодно, хоть каменную глыбу, хоть скалу. Она схватила этот кинжал за рукоятку, прицелилась и метнула его так, чтобы попасть острием в руку Садуна. И как раз в тот момент, когда Садун наносил удар Вахшу, кинжал вонзился ему в руку и перерезал сухожилия, и рука его ослабела. Вахш аль-Фала хотел заколоть Садуна мечом и заставить его испить чашу гибели, но, когда он увидел, что меч выпал у Садуна из рук, он остановился и, повернув голову, крикнул Шаме:– Да окрепнет твоя рука, да не возрадуется враг, да пошлет тебе бог исполнения желаний!Потом он сказал Садуну:– Возьми свой меч, о Садун, продолжи бой и не говори, что Вахш аль-Фала взял тебя предательством. Я одержу над тобой только честную победу, которую признают все люди.А Садун спросил:– О великий герой и украшение всех храбрецов, к кому это ты обратился, повернув голову, и с кем ты говорил?– Не шути со мной, я говорил с царевной Шамой, дочерью царя Афраха, – ответил Вахш.Тогда Садун спросил его снова:– О ты, кому не было равных во все времена, неужели она здесь, в стенах этой крепости?– Да, – ответил Вахш, и тогда Садун попросил:– Крикни ей, чтобы она вошла.– Войди, о госпожа Шама, о дочь царя Афраха, – крикнул Вахш, и она вошла и встала перед ними.Когда Садун увидел Шаму, он так огорчился, что у него помутился разум. И он обратился к Шаме, которая стояла рядом с Вахшем и что-то весело ему говорила, и спросил ее:– Неужели твой отец не нашел лучшего выкупа за тебя, чем моя голова?А Шама ответила:– Что он хотел, то и назначил, ни к чему эти разговоры, вперед, на бой и сражение, бейся копьем и мечом!Когда Вахш аль-Фала услышал, что Садун так заговорил с Шамой, свет померк у него в глазах, и он крикнул Садуну:– Брось эти разговоры, о сын презренных, бери свой меч и иди в бой, а я буду с тобой сражаться.И Садун ответил:– Боже сохрани, о герой из героев, как я могу сражаться с тобой после того, что ты сделал, ведь ты оказал мне милость и благодеяние, ты победил меня и пощадил, и теперь битва с тобой для меня запретна!Сказав так, Садун сложил руки за спиной, склонил голову и добавил:– О великий рыцарь нашего времени, о потомок храбрецов, явивших доблесть в дни битв и сражений, убей меня на глазах у моих товарищей и друзей, отруби мне голову, возьми ее и иди своей дорогой, возвращайся цел и невредим домой и сыграй свадьбу с твоей невестой в кругу ваших близких и родичей.Тогда Вахш аль-Фала ответил:– Если ты говоришь от чистого сердца и не обманываешь меня, то выйди со мной за стены крепости.Садун согласился и, обратившись к своим товарищам, сказал:– Пусть никто не выходит с нами, посмотрим, что произойдет между мною и этим доблестным юношей.Все повиновались приказу предводителя и остались на месте, а Вахш, Шама, дочь царя Афраха, и Садун спустились по лестнице и вышли наружу, в горы и долы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74